Текст книги "Весна"

Насекомые лезли со всех сторон. Размером с крупную собаку, они имели множество ног и шипы на корпусе. Твари бросались на стену щитов и хватали металл клешнями. Воины рубили мечами. В призрачном свете лезвия сверкали как молнии. Хитин хрустел от сильных ударов. В воздух летели отрубленные конечности и зелёная слизь. Раненые медведки стрекотали, но продолжали бой. Перед воинами образовался вал из погибших насекомых. Медведки взбирались по трупам и прыгали на воинов.

Медведка просунула клешню между щитами и схватила Кира за кольчугу. Кир ударил рукоятью. От удара хитиновый шип вонзился в мышцу. Кир дёрнулся от боли. Медведка проскользнула внутрь строя. Кир повернулся и наступил на хвост. Тварь извернулась и ударила клешнями. Кир отвёл удар щитом. Взмахнув мечом, отрубил голову.

Воин отбросил щит и повалился внутрь круга. Вцепившись когтями, на его груди сидело насекомое. Медведка дёргала клешнями, распуская кольчугу на проволоку. Кир ударил ногой. Медведка высвободила клешню и схватилась за сапог. Воин ударил кинжалом между глаз. Хитин треснул. Лезвие вошло по самую рукоять. Воин повернул кинжал.

– А-а-а! – десятник ревел как медведь.

Его облепили насекомые. Кир бросил меч в ножны и, схватив щит двумя руками, ударил. Брызнула зелёная слизь. Расплющенная медведка отлетела в сторону. Кир замахнулся.

– Стой!!! – рыкнул десятник. Копошащаяся куча повернулась на сто восемьдесят градусов. – Бей!!!

Кир ударил. Медведка ухватилась за щит и прыгнула на Кира. У самого лица клацнули острые жвала. Кир отбросил медведку.

– Помогите!!! Живьём сожрут!!! – крикнул Филипп.

Десятник катался по камням. Воины не решались бить мечами. Они бегали за копошащейся массой, продолжая отбиваться от насекомых.

– Замри!!! – крикнул Вереск.

Рой остановился. Воины хватали медведок и кидали как можно дальше.

– Ко мне!!! – крикнул Вереск. Стонущего десятника затолкали в круг вместе с волхвом. – Плотнее! – Воины сдвинулись так, что спинами коснулись Вереска. – Во имя богов!!!

Волхв бросил вверх горсть порошка. В зеленоватом свете порошок походил на туман. Мелкие частички осели на воинов.

Медведки замерли. Они будто ослепли. Изредка они подходили к людям. Остановившись в метре, медведки дёргали усиками и уходили.

– Немного времени у нас есть, – сказал волхв. – Надо спешить.

– Что это? – спросил Филипп, принюхавшись.

– Это порошок такой, – волхв опустил глаза и принялся рыться в торбе.

– Не темни, волхв! – десятник насупился.

– Хм… Ну ладно. Медведки считают нас самками.

– Самками?!! – удивился десятник. – А если они того…

– Чего того? – не понял волхв.

– Ну чего-чего? Того! – десятник постучал ладонью по кулаку.

– Не бойся. Приставать не начнут, – успокоил волхв. – Они думают, что мы уже с яйцами. Мы идём?

Воины долго шли по тёмному туннелю. Мерцающих камней здесь не было. А запалить факел Вереск не разрешил. Филипп собирался объявить привал, как впереди забрезжил свет.

По мере движения мутное пятно впереди росло. Когда из него потянуло ветром, десятник сказал, что нужно отдохнуть. Воины сели в круг лицами наружу. Только теперь они ощутили, как сильно мучает жажда. Колодезная вода из фляжек пахла Весной. Короткий отдых прибавил сил. Напряжение отступило. То один то другой воин, сдерживая смех, сдавлено хрипели. Десятник уже набрал полную грудь воздуха, чтобы призвать воинов к порядку. Но Вереск отрицательно покачал головой. Филипп понятливо кивнул.

– Велесова бабушка! – прогудел Ганс. – Так они что? Думали… Что мы…

– Дошло!!! – давясь смехом, сказал один из воинов.

От дружного смеха сверху посыпались камни. Воины смеялись и хлопали друг друга по плечам. Десятник первый перестал дёргать плечами. Глядя на него, воины приводили себя в порядок.

– Ладно, – сказал десятник. – Пора и честь знать. Кир, ты как? – Филипп кивнул на руку.

– Я в порядке, – ответил Кир. – Уже перевязал.

– Ты-то как? – спросил Вереск.

– Нормально, – ответил Филипп. – Сам удивляюсь.

– Видел бы ты своё лицо. Всё в царапинах. Живого места нет.

– Ерунда, – отмахнулся Филипп. – Только лицо и поцарапали.

Туннель закончился полукруглым балконом. Он находился на половине высоты куполообразной полости. Сверху бледными лучами падал свет. Дно пещеры покрывала густая растительность.

– На четвереньки! – прохрипел Вереск.

Воины рухнули на камни. В ту же секунду к балкону подлетела гигантская оса. Она зависла в паре метров и принялась изучать пришельцев. Кир чувствовал, как его пронзает испытывающий взгляд. Насекомое приблизилось к Филиппу и толкнуло в бок. Десятник повалился на спину, но тут же поднялся. Очевидно, люди не нравились стражу. Он ещё минуту висел на радужных крыльях, обдавая людей тугой волной воздуха, а затем улетел.

– Нужно спуститься, – прошептал Вереск.

От балкона шла высеченная в скале тропа. Во многих местах камень осыпался. И от пандуса остались лишь отдельные фрагменты. Цепочка уцелевших камней тянулась с небольшим уклоном, описывая почти полный круг.

– Надо спешить, скоро слизь испарится. Тогда нам несдобровать, – сказал Вереск.

Вереск полз первым. Идти здесь было невозможно. От пандуса мало что осталось. Воины преодолели сотню метров, когда сверху посыпались камни. Перебирая членистыми ногами, по отвесной стене спускался жук. Его чёрные лакированные бока тускло светились в полумраке. Вереск пошарил в торбе и нацепил на голову металлическую шапочку с усиками. Жук остановился, поводил маленькими круглыми глазками и переместился к Вереску. Усы толщиной с черенок от лопаты колыхнулись и застучали по шапочке. Вереск стиснул зубы, но не проронил ни звука. Он поднял голову и закрутил ей так, чтобы отростки на шапочке ударялись по нависшему чёрному усу. Три или четыре раза ему удалось попасть, раздался металлический звон. Жук отпрянул, вжался в камень и произвёл на свет янтарную каплю. Насекомое висело в неподвижности. Кир чувствовал, как среди воинов нарастает напряжение. Жук дёрнул всеми ногами сразу и, перемахнув через волхва, продолжил путь.

– Нам нужно это дерьмо, – сказал Вереск, но его не услышали. Воины переводили дух от встречи с жуком. – Эй! Достаньте это дерьмо.

Шар висел, приклеившись к стене на высоте около четырёх метров.

– Нам это очень нужно. Чем ниже мы спускаемся, тем умнее наш враг, – сказал Вереск.

– Высоко, – сказал Филипп. – Да и стена поднимается под углом.

– Не нужно туда лезть. Свяжите мечи и проткните шар.

Воины работали сноровисто и вскоре мечи связали ремнями. Филипп поднял связку, прицелился и вонзил остриё. Меч увяз, будто шар состоял из смолы. Но всё же, янтарная струйка потекла вниз. Вереск что-то бормотал и озирался по сторонам. Вязкая жижа текла медленно. Вереск облегченно вздохнул, когда до струйки смогли достать рукой.

– Наносите на доспехи, да погуще, – сказал волхв.

– Вонь ужасная, – сказал Филипп.

– Потерпи, скоро ты перестанешь её замечать, – успокоил Вереск.

Вереск опустился на четвереньки и пополз. Воины последовали за ним. Вскоре они вновь подверглись досмотру жука. На этот раз жук не пускал в ход усики. Постояв над Вереском, он побежал по своим делам.

Чем дальше ползли воины, тем хуже становился пандус. Приходилось вбивать ножи и по ним перебираться на уцелевшие участки.

Во время короткого отдыха Кир заглянул за край пандуса. Далеко внизу бугрилась зелёная поверхность. Иногда поверхность колыхалась, будто под ней двигалось что-то громоздкое. Кир почувствовал, как по спине побежали мурашки. Едва отдышавшись, воины поползли дальше.

Они преодолели метров триста, когда снизу появился другой страж. Зелёная окраска и крупные глаза придавали ему сходство с богомолом. Он вплотную придвинулся к волхву и замер. Страж не пытался обстучать человека усиками. Он просто смотрел, слегка поворачивая голову. Затем медленно занёс над Вереском лапу, похожую на старую пилу. В сантиметре от шеи лапа замерла. Напряжение сковало мышцы. Вереск боялся даже моргнуть. Неуловимое движение, и между волхвом и лапой возник меч Филиппа. Звякнул металл, и лапа сложилась. Застрекотав, страж убрался вниз. Вереск повалился на бок. Минуту он хрипло дышал. Затем вытащил из торбы сушёную тыкву и стал жадно пить.

– Пошли, – сказал волхв.

Движение продолжилось. Вскоре разрушенные камни сменились почти целыми. Воины встали на ноги и с облегчением размяли мышцы.

Со всех сторон послышались скребущие звуки. К людям бежали богомолы. Ширина пандуса не позволяла занять круговую оборону. Кир отбил серию молниеносных ударов. Он действовал на грани своих возможностей. Увидеть движения смертоносных лап Кир не мог. Спасала интуиция и многочасовые тренировки, где учили сражаться, не пользуясь зрением.

Кир отразил удар сверху. Тут же прикрылся щитом от удара снизу. Противник бил из-под пандуса. Подвижность насекомых позволяла делать многое. В ментальном поле раздался предсмертный крик. Кира охватила паника. Усилием воли Кир подавил страх и продолжил бой.

– Вниз! Прыгайте вниз! – крикнул Филипп и столкнул Вереска с пандуса. Увернувшись от удара зазубренной лапы, десятник прыгнул следом за волхвом. – Прыгайте! Иначе смерть! – послышался мысленный голос десятника.

Воины прыгнули за десятником. Раздался ещё один предсмертный крик. Кого-то перехватили уже в полёте. Кир, прикрываясь щитом от града ударов, прыгнул. Ветер засвистел в ушах. Кир увидел, как навстречу понеслись стремительные силуэты. Он отбросил щит и сложил руки на груди. Скорость увеличилась. Поток воздуха заставлял глаза слезиться. Кир заметил, как одного из его товарищей разорвали на части прямо в воздухе. И тут же два предсмертных крика слились в один. Кир хотел выяснить кто ещё погиб, но зелёная масса быстро приближалась. Кир осматривал место, куда падал. Но чувство опасности заставило его развернуться. Взмах мечом – туловище и голова насекомого продолжили полёт раздельно.

То, что сверху выглядело как деревья и кусты оказалось трубками и спиралями. Вся эта мешанина походила на растительность, но скорее из-за зелёного цвета. Кир долго скатывался по упругим спиралям. Ему никак не удавалось остановить падение. Оглушённый и поцарапанный Кир упал в мягкую траву. Во всяком случае, зелёные щетинки, покрывавшие дно, походили на траву. Кир упал, как учили. Кувыркнулся через голову и спрятался за ближайшим кустом из трубок.

– Сбор! Все ко мне! – ментальный голос Филиппа звучал на границе восприятия.

Кир определил направление и побежал.

– Вместе со мной четверо. Больше никого не слышу, – сказал Филипп.

– Я тоже, – подтвердил Вереск. – Мы почти пришли.

– Веди, – буркнул Филипп.

Они долго пробирались сквозь заросли. Воины трогали руками зелёные завитки. Они растягивались, но не отрывались. Сверху часто спускались крылатые насекомые. Но пролетев над верхушками самых высоких стеблей, скрывались из вида.

Вскоре зелёный цвет обрёл более насыщенный оттенок. Стебли росли здесь выше и толще. И росли они теперь гораздо плотнее. Протиснуться сквозь них не удавалось. Но в зарослях попадались чуть заметные тропинки. По ним и шли. На зелёных спиралях появились овальные плоды. Иногда они висели гроздьями, но чаще поодиночке. Чем глубже люди забирались в чащу, тем крупнее и светлее встречались плоды. Воины остановились на отдых. Теперь они не опасались летающих насекомых. Сверху растительность сплеталась в густое покрывало.

Кир приблизился к одному из плодов. Фиолетовая груша размером с тыкву имела полупрозрачную оболочку. Внутри плода проступали тёмные прожилки. Плод вздрогнул и закачался на спирали. В ментальном поле Кир услышал всплеск, будто кто-то крикнул. Кир отшатнулся от плода, споткнулся и упал.

– Это яйца. Из них выводятся насекомые, – сказал Вереск.

Воины остановились на границе, где зелень уступала место голому камню. Сверху спустились гигантские осы. На площадку, покрытую камнями, посыпались останки их собратьев и сухопутных родственников. В течение часа осы прилетали ещё несколько раз, и гора хитиновых панцирей росла.

Вереск всхлипнул и сбросил чёрную хламиду, затем исподнее. Оставшись голым, он повернулся к Филиппу и сказал:

– Ищи меня на третий день…

Вереск, опустив голову, пошёл к останкам насекомых. Он сел на зелёный панцирь и подобрал ноги. Волхва сотрясала крупная дрожь. «Их, что, даже простым вещам не учат?», – подумал Кир, вспомнив испытание на леднике.

Воины недоуменно посматривали на десятника, но тот молчал.

Земля под ногами затряслась. Послышался утробный звук. К небу взвились синие щупальца. С жёлтых присосок брызнула слизь. Щупальца принялись шарить кругом. Натыкаясь на останки насекомых, они обвивались вокруг и утаскивали под землю. Одно из щупалец нашло человека. Присоски прилипли к коже. Тугие петли сжали туловище. В ментальном поле возник испуганный крик Вереска. Кир бросился на помощь. Но могучая рука десятника толкнула его назад. Мерзкие кольца утащили Вереска в дыру в каменистой почве. Из-под земли долетел звук гигантской отрыжки и всё стихло. Воины посмотрели на Филиппа.

– Слышали, что он сказал? – зло спросил десятник. – На третий день!

Три дня в замкнутом пространстве, где нет смены дня и ночи, без пищи и воды тянулись долго. Но все понимали, Вереску сейчас гораздо трудней, если он вообще жив. Кир всё это время провёл в какой-то полудрёме. Иногда появлялись осы переростки. Они бесцельно кружили над зелёными завитками и медленно улетали. Люди прятались в зарослях и оставались незамеченными.

Блуждая между сном и явью, Кир услышал крик Вереска. Это походило на то, будто волхв кричит о помощи, но у него завязан рот. Кир встрепенулся и мысленно произнёс молитву для обострения восприятия. На движение Кира обратили внимание товарищи. Воины надели шлемы и поправили оружие. Кир замер. Теперь голос слышался отчётливо.

– Там, – Кир указал рукой направление.

Место куда прибежали штурмовики, заросло самыми толстыми стеблями. От большинства яиц остались лишь оболочки. Из целых яиц пытались выбраться насекомые. У многих не хватало органов. Большинство насекомых представляло собой гибриды, собранные из разных видов.

Из ближайшего яйца вывалилось нечто похожее на чёрного жука. Существо упало на землю. Лёжа на спине, оно дрыгало человеческими ногами и вертелось на одном месте. Филипп толкнул панцирь. Существо перевернулось и засеменило в кусты. Человеческие ноги не хотели работать в одном ритме. Существо спотыкалось и падало, прежде чем научилось управлять тремя парами конечностей.

Воины подошли к самому большому яйцу. Десятник мысленно позвал. Волхв откликнулся, но из другого места. Воины двинулись дальше. У стены они обнаружили ещё одно яйцо. Филипп аккуратно надрезал ножом упругую оболочку. На руки воинов упал обнажённый человек. Его кожа влажно блестела. И так худой волхв, теперь походил на мумию. На нём совсем не осталось волос. На коже головы появились хитиновые пластины. Они узкими полосками тянулись от бровей к затылку. Такие же пластины, но с шипами, блестели на правой ноге. Воины обтёрли волхва сухими тряпками. И помогли одеться в чёрный балахон.

Заросли раздвинулись. Сквозь стебли протиснулся чёрный жук. Воины схватились за оружие.

– Нет! – крикнул Вереск и задохнулся. Даже малое усилие давалось с трудом. – Они больше не враги. – Волхв шагнул к жуку. Тот подошёл ближе и протянул человеку ус. Вереск отстукал пальцами сложный ритм. Жук развернулся на месте и скрылся в зарослях.

– Задание выполнено. Эти твари послужат богам, – волхв целую минуту приводил в порядок дыхание. – У вас осталось что-нибудь поесть?

Воины обшарили сумки, но съестного не нашли. Лишь во фляге десятника плескалось немного воды. Волхв с жадностью выпил жалкие остатки. Зелень раздвинулась, к людям вышли жуки.

– Садитесь на них и держитесь. Жуки доставят вас наверх. А мне надо спешить.

Вереск отвернулся от воинов и поднял руки. Сверху спикировала оса и, схватив человека за руки, улетела.

– За что держаться-то. У них спина покатая, – посетовал один из воинов.

– Если волхв сказал ехать, значит надо ехать, – ответил десятник и похлопал жука по матовой спине. – Ну что, животина, будешь дядю Филиппа слушаться?

Десятник залез на жука. Тот спокойно стоял и ждал, пока человек перестанет ёрзать. Как только десятник затих, жук приподнял хитиновые надкрылья.

– Во как! – воскликнул Филипп. – Как дитя в люльке.

Воины забрались на жуков, и те подняли надкрылья. За передние края можно было держаться, чтобы не соскользнуть.

Жуки неслись без остановки. Шесть конечностей позволяли двигаться плавно, и седоки это оценили. По пути встречалось много других насекомых, но на людей не обращали внимания. Вскоре жуки выбрались из подземелья и побежали по равнине.

– Смотрите! Смотрите! Это же Филипп! Вот потеха! – кричали со всех сторон.

Филипп сохранял невозмутимый вид, будто ездить на жуках для него – обычное дело.

– Во даёт! Во даёт! – бородатый десятник верхом на жуке веселил воинов.

– Да он кого хочешь, оседлает да взнуздает, – кричали воины.

– Знали бы вы, в каком дерьме нам пришлось возиться, – буркнул в ответ десятник.

– Э-э, брат! В ратном деле без дерьма нельзя, – отвечали ему.

Жуки остановились перед гуляй-городом с синим флажком. Воины обступили штурмовиков. Их хлопали по плечам и просили рассказать о походе.

– Дайте сначала поесть, – сказал Филипп.

Со всех сторон потянулись руки с хлебом и ветчиной. Штурмовики с жадностью накинулись на пищу. Утолив голод, они вдоволь напились кваса, и Филипп начал свой рассказ.

Жуки под руководством волхвов таскали в гуляй-города свёртки и ёмкости с вонючей жидкостью. Волхвы никого не подпускали к трофеям. Воины только радовались этому. Филипп успел всё рассказать и ответить на вопросы, прежде чем кашевар принялся колотить в сковородку.

Волхвы промыли и перевязали рану. При хорошем освещении рана больше походила на царапину. Кир застыдился, что обратился к волхвам с таким пустяком. Но лекарь сказал, что Кир поступил правильно.

Кир сидел, прислонившись спиной к срубу. Бревенчатые стены выглядели на каменистой равнине чужеродными. Киру толстые стены придавали уверенности. А запах сосновой смолы напоминал о доме. Вокруг стояла тишина. Волхвы набили деревянные крепости так, что там почти не осталось места. Воины ушли в дозоры. Штурмовиков оставили в покое, чтобы они отдохнули.

Вокруг по-прежнему царил полумрак. Волхвы объяснили, что здесь всегда так, потому что планета не вращается вокруг своей оси. Чтобы на теневую сторону попадал хоть какой-то свет, на орбите висят гигантские зеркала и отражают солнечные лучи. А в пятнах света находятся гнёзда насекомых.

5

Кир стоял на знакомой тропинке у портала. Он ждал, когда зрение восстановится после вспышки. Пока в глазах плавали разноцветные круги, Кир полной грудью вдыхал воздух. Цветочный аромат кружил голову.

Лес звенел на все голоса. Птицы вели бесконечную войну с крылатыми ящерицами. Но сейчас Кир не хотел верить, что животные враждуют. Исполинские деревья позволяли укрыться множеству обитателей. А цветочный нектар мог прокормить и не такое население.

В лесу всегда много цветов. Когда отцветали одни растения, зацветали другие. Благодатный климат и обилие воды позволяли расти огромным деревьям. Тропинка обрела чёткость, и Кир зашагал по утрамбованной почве.

Кир дошёл до каменного мостика над ледяным ручьём. Здесь он остановился. Этот ручей условно считался границей, отделявшей хутор отца от других земель. Хутор назывался «Парящий сокол» и с незапамятных времён принадлежал роду Фалконов. Кир любовался радужной форелью, висевшей в заводи. Под старой ивой лежала острога с костяным наконечником, но Кир спешил домой. Он перешагнул условную границу и улыбнулся. Казалось, родная земля согревает сквозь подмётки солдатских сапог.

Вскоре Кир остановился на пригорке. Хутор окружал высокий частокол, посередине возвышался терем. Бревенчатое строение венчалось крышей с крутыми скатами. Окна, застеклённые разноцветными стёклами, придавали терему праздничный вид. За теремом громоздились хозяйственные постройки. Легкий ветерок донёс до Кира запах свежей выпечки.

– Весть о вашем прибытии три раза облетела ментал. А ты спрашиваешь, как узнали, – пояснил отец, когда младших братьев и сестёр удалось немного успокоить. – Проходи в горницу.

К возвращению Кира накрыли стол. Тарелки и чашки стояли так плотно что под ними не было видно скатерть.

Основательно поев, Кир рассказал о походе. Ответил на вопросы отца. А затем пытался ответить на вопросы братьев и сестёр. Пытался, потому что они спрашивали, перебивая друг друга, и устраивали потасовки.

Вечером Кир и отец пошли прогуляться к ручью.

– Ладно, рассказывай, что пошло не так, – сказал отец, когда они сели на берегу.

– Да всё не так. Филипп нянчился со мной от начала до конца. Хуже меня был только Вереск! Но он волхв! Я мешал другим воинам, ничего не соображал, падал. То, что я умел, вылетело из головы! – Кир со злостью бросил камень в быстрый поток. – Будто десять лет я учился вышивать.

– Филипп сказал, что для первого раза ты вёл себя неплохо.

– Неплохо?! Он сказал так, чтобы не расстраивать тебя.

– Нет. Филипп не стал бы темнить. Теория это одно, реальный бой совсем другое. О своём первом походе я рассказывал так же. – Отец взъерошил Киру волосы. – Следующий поход пройдёт легче. – Кстати, что это? Будто белка? – Отец шутливо приставил ладонь ко лбу и стал что-то высматривать.

– Ладно тебе, – покраснев, сказал Кир.

Кир давно заметил белку. Она появлялась на самой границе восприятия. Как только Кир фокусировал мысленный взор, белка исчезала. Но вскоре появлялась вновь. Зверёк вставал на задние лапки и, склонив голову, наблюдал, всем своим видом изображая любопытство. Кир думал, что белку видит только он.

Отец расхохотался и толкнул Кира в душистую траву.

– Иди уже, – сказал отец усмехнувшись.

Кир вскочил на ноги и побежал.

– К завтраку возвращайся, – отец послал Киру мысленный подзатыльник.

«Весёлая белка», – сказал Кир, и вспышка портала ослепила даже сквозь закрытые веки.

Хутор «Весёлая белка» прятался в сосновом бору. На севере вместо частокола возвышался каменный утёс. От него всегда веяло прохладой. Обитателям хутора приходилось носить теплую одежду. Кир не понимал, зачем столько трудностей. Бревенчатые строения легко разбирались и легко собирались в другом месте.

Горница сотрясалась от хохота. Раскрасневшиеся парни и девушки смеялись так, что брёвна ходили ходуном. Молодёжь заметила Кира и потянулась к нему. Парням предстоял ещё целый год обучения воинскому мастерству. Для них Кир, уже побывавший в походе, выглядел настоящим героем.

Кира усадили на стул в самом центре горницы, и он повторил рассказ. Закончив, Кир потребовал, чтобы дали напиться. Он не привык много говорить, и в горле пересохло. Ополовинив глиняный кувшин со сбитнем, Кир вышел на крыльцо. Настя шагнула навстречу. Шёлковый приталенный сарафан мерцал синими всполохами. Настя умела носить одежду так, чтобы ткань не прятала стройную фигуру. Кир обнял Настю за талию и прижал к себе. Девушка поднялась на носки и приникла к губам. Свет для Кира померк, а время замерло.

Настя отстранилась, васильковые глаза искрились радостью. Она обняла Кира за шею, притянула и коротко поцеловала в губы. Выпорхнула из объятий и закрутила головой. Очелье засверкало синим и красным бисером. Пёстрый узор на ленте красиво сочетался с пшеничным цветом волос.

– Нравится? – спросила Настя.

– Нравится.

– Сама вышивала. Когда боялась за тебя, – Настя погрустнела, и надув губки, прижалась к Киру.

– Бояться не надо, – сказал Кир. – С нами боги. Ты же знаешь молитву от страха?

– Знаю. Я молилась и вышивала. Нам дали разрешение побывать на станции. Пойдёшь с нами? – спросила Настя.

– Я хотел побыть с тобой.

– Успеем ещё, – девушка залилась румянцем, но большие васильковые глаза озорно сверкнули.

Дверь распахнулась. Из горницы повалила гомонящая толпа.

– Пойдём, – Настя потянула Кира за ремень.

Сферическая станция вращалась по орбите с периодом в один час. В верхней полусфере, мерцая прозрачным куполом, находилась смотровая палуба. Сила тяжести поддерживалась в половину от нормальной. Как говорили волхвы, чтобы лучше прочувствовать обстановку. Молодёжь притихла. Вцепившись в поручень и сплющив носы о стекло, парни и девушки смотрели на белоснежный шар. По экватору тянулась тёмно-синяя Река, по обе стороны от неё зеленели полосы обитаемых земель. От ледников к Реке петляли ручьи и речки меньшего размера. Большинство из них даже названий не имело. Ручьи никогда не пересыхали, и круглый год несли талые воды к Реке. Поэтому планета называлась Весна. Пояс богов, состоявший из каменных глыб, находился в тени планеты и оставался невидимым. Молчание длилось, пока станция не сделала полный оборот. Затем парни и девушки заговорили все разом. Они тыкали пальцами в прозрачную стену и утверждали, что видели родной хутор.

– Ты уже видел это? – спросила Настя.

– Да, – ответил Кир. – В прошлом году, но любоваться нашей Весной можно бесконечно.

Кир привлёк Настю к себе. Она не противилась. Её сверстников занимал только вид за стеклом.

День, что отводился на отдых прошёл. Кир позавтракал и поспешил в конюшню. Он давно не видел своего Ушка. Кир ещё привыкал к полумраку, когда горячее дыхание обожгло щёку.

– Ушко, соскучился?!

Кир назвал жеребца Ушко, потому что в левом ухе у него была дырка. И получалось, что у коня не ухо, а ушко, как у иголки. Эту дырку Ушко заработал жеребёнком. Случилась гроза, какие на Весне не редкость. Жеребёнок отвязался и умчался в чащу. А там наткнулся на варлоха. Животное крупное и подвижное, сплошь покрытое чешуёй. Кир содрогнулся, вспомнив, как выглядит рептилия. Варлох – коренной обитатель Весны. Лошадей и белых медведей волхвы вывели из эмбрионов, привезённых предками с Земли. Коренные обитатели Весны казались людям гадкими. Даже волхвы, которые считают, что всех тварей создали боги, не могут без отвращения говорить о них. Пернатое население Весны – потомки земных птиц. Но они выжили в кронах деревьев, на равных конкурируя с животными больше всего похожими на ящериц. Как Ушко смог вырваться из когтей хищника, осталось загадкой. Волхвы говорили, что до сих пор никому из потомков Земли этого не удавалось.

– Сегодня мы пойдём вместе. Волхвы сказали, что начинаются верховые тренировки, – сказал Кир.

Кир вывел коня наружу. Солнце только вставало, и Ушко казался серым. Кир накинул на спину седло, но затягивать подпругу не стал.

6

«Тренировочная поляна», – мысленно произнёс Кир. Сверкнула вспышка. Ушко даже не вздрогнул. Первое, чему учили лошадей – не бояться вспышек портала.

В том месте, где располагался учебный лагерь, солнце стояло высоко. На свету Ушко из серого превратился в тёмно-буланого. Кир погладил шею и потрепал угольно-чёрную гриву. Кир любил это сочетание коричневого и чёрного. Ушко понял, что хозяин любуется им и заплясал.

Кир, не спеша подтянул все ремешки и проверил застёжки. Вскоре прибыли остальные теперь уже воины, но не все. В прошлом походе погиб не один десяток погодков Кира. Многие получили ранения и теперь отлёживались.

– Я Людвиг, – говорил низкорослый поджарый воин, прохаживаясь вдоль строя. – Я подготовлю вас к новому походу. Он состоится через месяц. Как вы, наверное, догадались, верхом. – Людвиг оглядел воинов, будто ожидая возражений. Возражений не последовало. – Сведений мало, поэтому тренировки проводим с полной выкладкой. Наш противник выглядит примерно так.

Людвиг махнул рукой в сторону большого ящика, насаженного на два бревна. Ещё пара брёвен висела по бокам.

– Избушка на курьих ножках, – раздался сдавленный шёпот.

Это слово пронеслось от одного воина к другому и многих насмешило.

– Пусть избушка, – сказал Людвиг усмехнувшись. – Это название ничем не хуже любого другого. Так вот. Нижняя пара брёвен используется для передвижения. Верхняя пара – оружие. Как оно действует неизвестно. Избушки не так подвижны, как мы. Но, похоже, это единственное наше преимущество. Как видите, они крупней человека вместе с лошадью и, понятное дело, тяжелей. Попади под удар верхней пары брёвен, и только мокрое место останется. Наша задача завязать с избушками бой и тем самым отвлечь. Мы должны понести минимальные потери, а лучше совсем избежать таковых. Поэтому на занятиях отработаем маневрирование в группе и колющие удары пиками. У избушек наверняка есть органы зрения и другие слабые места. Мы должны обнаружить эти места и поразить. Пока всё. Готовьте лошадей.

Весь день воины отрабатывали взаимодействие в парах. Они имитировали атаку и отход на исходные позиции.

День пролетел быстро. Уставшие Кир и Ушко вышли из портала. В лагере, где проходили учения, солнце лишь коснулось горизонта, а на хуторе уже стемнело.

Тропинка хорошо освещалась поясом богов. Жемчужная дуга с утолщением в зените обнимала Весну от горизонта до горизонта. Фиолетовые грибы тлели фосфоресцирующим светом и бросали на тропинку призрачные блики. Кир любил ночь. Растения на Весне растут бурно, здесь постоянно что-то цветёт. Когда одни растения отцветают, другие приходят им на смену. И ни один цветок не походил на другой. Но по ночам просыпаются особенные цветы. Их терпкие, дразнящие ароматы кружат голову. А иногда пробуждают в сознании странные картины. Через тропинку пронёсся визжащий клубок. Груны всегда бурно выясняют отношения. Ушко только покосился на удаляющихся животных. Боевому коню не пристало отвлекаться на пустяки.

На пригорке Кир остановился. Окна в горнице мерцали неровным свечением. Цветные стёкла играли всеми цветами радуги.

На порог вышла мать. Она обняла сына и положила голову ему на грудь.

– Мать переживает из-за того, что ты опять уходишь в поход, – сказал отец. – Она не думала, что ты будешь делать это так часто. Я, в общем-то, тоже. Моё поколение ходило в поход лишь трижды. А поколение моего отца и вовсе ни разу.

– Не волнуйтесь, – сказал Кир. – Меня хорошо учили. В нашем отряде я в десятке лучших.

– Я знаю, – тихо сказала мать.

– Помнишь, как мы гордились, когда Арес выбрал Кира? – сказал отец, обнимая мать. – Ты сама говорила, как хорошо, что у Кира есть телепатические способности, что он станет воином и увидит богов. Теперь Кир один из лучших воинов.

Отец замолчал. Он обнимал мать, а та, положив голову ему на грудь, молчала. Мать старалась не показывать, но Кир знал, что она плачет.

– Ну-ну. Такая наша доля, переживать за детей, – сказал отец. При этом он и сам выглядел расстроенным.

– На всё воля богов, – сказала мать, отстраняясь от отца и украдкой вытирая слёзы.

Кир долго не мог уснуть. Он знал, что родители беспокоятся, но только сегодня понял, как сильно.