Текст книги "Орлиная скала"

Глава 5

На следующее утро Эльму разбудил звонок будильника в мобильном телефоне. В первый момент она не поняла, где находится: незнакомая подушка, слишком теплое одеяло… И, лишь открыв глаза, вспомнила, что это замок на скале Орлиные Слезы, и сегодня первый день настоящего знакомства с ним.

Когда Эльма приняла душ и оделась, в дверь постучали. На пороге обнаружилась служанка Анна.

– Если вы желаете завтракать, то я провожу вас, – она вновь сделала реверанс.

– Одну минуточку! – Эльма обула легкие стильные кроссовки и бросила на себя взгляд в зеркало. Сегодня, собираясь долго бродить по замку, она предпочла менее консервативный наряд, чем вчера: удобная обувь, черные джинсы, белая классическая футболка и легкая шерстяная кофточка цвета морской волны. Вряд ли здесь к завтраку выходят в кринолине.

Анна провела Эльму по лестнице в другом конце длинного коридора, закончившейся дверью, ведущей на улицу. По ступеням они спустились на лужайку, посреди которой стоял круглый столик, сервированный к завтраку. Легкий ветерок трепал белую скатерть, изящные садовые стулья казались нарисованными белой тушью на фоне зеленых подстриженных кустов.

За столом восседал Кристоф, одетый в светлые брюки и летнюю рубашку с короткими рукавами. Граф читал газету, одновременно прихлебывая кофе. Заметив приближение Эльмы, он сложил «Рейнише Пост» и поднялся.

– Доброе утро.

– Доброе утро. – Эльма кивнула и села напротив Кристофа. Анна немедленно налила ей кофе и пододвинула корзинку со свежей выпечкой. На столе обнаружились все непременные составляющие классического завтрака: тосты, джем, масло, фрукты и сок. Эльма благодарно кивнула служанке, и та направилась обратно в дом.

Кристоф уселся, потянулся было к газете, но хорошие манеры взяли верх.

– Как вам спалось?

– Спасибо, неплохо. Фамильные привидения не приходили завывать у кровати. – Эльма намазала теплую булочку маслом и домашним джемом и с аппетитом откусила кусок. – М-м! Очень вкусно.

– Паулина отлично готовит, – сообщил Кристоф.

– Паулина – это ваша повариха? – уточнила Эльма. Граф кивнул. – Непременно передам ей сегодня благодарность лично. Вчерашний ужин мне тоже очень понравился!

– Вы и на кухню намерены заглянуть?

– Я намерена заглянуть везде, – воодушевленно сказала Эльма. – Куда вы мне разрешите, разумеется. Если кухня – это запретная территория, то я туда не пойду.

– На кухне тайн нет, – неохотно сознался Кристоф.

– Тогда я навещу Паулину, если вы не против.

– Навещайте, – разрешил граф после тягостных раздумий.

Утром, при ярком свете, он выглядел немного по-другому. Чисто выбритый и одетый в светлое, Кристоф смотрелся моложе. Эльма, вчера внимательно наблюдавшая за его руками, чтобы не смотреть слишком откровенно в лицо, заметила, что сегодня он надел тяжелый перстень с причудливой оправой: орел, раскинувший крылья, а на груди у птицы – большой искристый камень, похожий на топаз, в форме слезы. Наверняка фамильная вещь, хотя похоже на готическое украшение. У молодежи подобные тяжелые перстни в моде, но вряд ли граф фон Адлертрененштейн следит за модными подростковыми тенденциями. И уж тем более им следует.

– Кстати, к вопросу о фамильных привидениях. – Эльма решила продолжить расспросы, благо Кристоф казался настроенным на беседу. – Они у вас есть?

Граф усмехнулся.

– Какой же замок без привидений? Разумеется, про Адлертрененштайн сложено множество легенд. Еще в тринадцатом веке, когда замок был построен… – Он запнулся, отвел взгляд и добавил холодно: – Впрочем, вам может рассказать про это Экберт.

– Вы почему-то не хотите поведать мне пару историй? – осторожно и мягко спросила Эльма. – Я что-то не так сказала?

– Нет. Я просто… – Кристоф провел рукой по лбу. – Извините. Это неприятие ситуации. Я не люблю, когда обстоятельства сильнее меня.

– Но ведь вы любите это место. Да?

– Да, очень люблю. – Прозвучало это, тем не менее, отстраненно.

– Почему же…

– Эльма, – произнес граф резко, и она вздрогнула от звука собственного имени, – давайте я все вам объясню раз и навсегда, согласны? – Она кивнула. – Представьте, что вы живете в своем доме, который вам дорог. И вдруг жизненные неурядицы вынуждают вас приспособить дом для того, чтобы он приносил доход. Вы переезжаете в дальнюю комнату, а в остальных начинают появляться чужие вам люди. Они ходят по вашему жилищу, трогают его стены, беззастенчиво его обсуждают, и вам нельзя в определенные часы покидать свою комнату, иначе в вас начнут тыкать пальцем и фотографировать. «А можно один снимок с вами, граф? Это займет всего минуточку, граф!» – издевательски сказал Кристоф, превосходно имитируя американский акцент. – Это необходимость, и вы знаете, что другого выхода у вас нет, и еще вы понимаете, что это предательство по отношению к собственному дому.

– Я понимаю ваши чувства, – тихо произнесла Эльма. – И очень сочувствую, что вы вынуждены были пойти на радикальные меры. Но, может быть, вам действительно лучше самому рассказать мне о замке? Если я не отниму у вас время, – поспешно добавила она и внезапно поняла, что очень хочет, чтобы Адлер ей показывал именно граф. Потому что Кристоф… понравился ей. – Ваш дворецкий не слишком жалует меня. А вы любите замок. Тогда экскурсия получится очень хорошей, и туристов станет больше, и… – Она запнулась. – Может, однажды необходимость пускать сюда чужих людей перестанет быть такой острой.

Кристоф несколько мгновений удивленно смотрел на девушку, покачивая головой.

– Вы сейчас говорите что-то совсем непонятное, Эльма. Вы должны заботиться об интересах вашей фирмы. Наверное, вы имели в виду нечто другое, а не план поскорее привести сюда огромную толпу туристов, взять с них всех деньги, и на них отремонтировать Адлертрененштайн, а потом снова всех выгнать?

– Что-то в этом роде, – со вздохом созналась Эльма.

Кристоф побарабанил пальцами по столу.

– Боюсь, вы немного неверно представляете себе ситуацию, Эльма. Я юрист, а не бизнесмен, и все-таки понимаю, что единовременными вложениями дело не поправишь. – Кристоф задумчиво посмотрел на замок. Эльма тоже невольно оглянулась.

Серые стены, мох, плющ, узкие окна, зубцы… С виду Адлер казался вполне ничего, но Эльма помнила, что внутри многое едва держится, чтобы не рассыпаться от старости. Все это нужно реставрировать, а реставрация начнется, когда у владельцев появится достаточно денег…

– А разве Юнеско не выделяет вам средства?

– Увы. Объект находится под охраной, однако в частном владении, и это немного осложняет ситуацию. – Тон Кристофа стал настойчивее. – Эльма, вы выглядите сообразительной девушкой. Я сейчас рассказываю это вам потому, что вас, кажется, искренне заинтересовала судьба нашего замка. Не хотелось бы, чтобы эти печальные факты стали достоянием общественности, поэтому дайте мне обещание, что разговор останется между нами.

– Разумеется, – пробормотала Эльма, пытаясь переварить высказывание о «сообразительной девушке». Что Кристоф имел в виду? Прозвучало не очень приятно.

Эльме хотелось, чтобы он увидел в ней не милую девочку-гида, а женщину. Просто женщину. Вот как. И профессионала, разумеется, но женщину – в первую очередь.

– Что ж, хорошо. – Кристоф заглянул в свою чашку, увидел, что та пуста, но кофе доливать не стал, а взял стакан с соком. – Адлертрененштайн переживал разные времена – и плохие, и хорошие. Бывало, что при моих предках владения процветали. В двадцатом веке все пришло в упадок. Мировые войны, общая политическая нестабильность… Вы понимаете. К сожалению, дела в нашей семье шли не лучшим образом. И я, вступив во владение замком, обнаружил, что на его полноценный ремонт не хватает средств. Рассмотрел различные варианты, и самым приемлемым оказался вот этот.

– Но ведь есть и плюсы. – Эльма старалась говорить очень осторожно, чтобы не разозлить графа. – Во-первых, вы достигнете нужного результата. Можно привлечь какой-нибудь местный фонд, пригласить спонсоров, устраивать культурные мероприятия… Люди познакомятся с историей замка, и это прекрасно! Во-вторых…

– Вы все-таки не понимаете, – произнес Кристоф с досадой. – Это дом. Дом, в котором живут. И здесь не нужны посторонние. Даже с благими намерениями.

Это прозвучало обидно. Эльма вытерла салфеткой губы и встала.

– С вашего позволения, я пойду, поищу Экберта и не стану больше отнимать ваше время.

Кристоф промолчал, и ей ничего не оставалось, как развернуться и уйти. Какой же все-таки этот граф надменный наглец! Считает себя выше всех и думает, что его мнение – единственно верное. Да, ему неприятно, что приходится так поступать, но ведь если семейное благополучие дало трещину, хороши почти все средства? Или Эльма ничего не понимает в тонких чувствах аристократов? Скорее всего.

Ну и ладно. Она займется делом, которое любит и умеет делать, а Кристоф пусть замыкается в своей обиде на все прогрессивное человечество и сидит за завтраком один.

Эльма взяла в своей комнате любимый толстый блокнот и спустилась на первый этаж, разыскивая дворецкого. Того нигде не было видно, зато откуда-то слышались голоса. Эльма пошла на звук, свернула в коридорчик, где еще не ходила, и оказалась на кухне.

Это помещение выглядело симпатично и оборудовано было не только старинным камином, но и вполне современной техникой. У плиты стояла худенькая женщина в необъятном переднике и что-то помешивала деревянной ложкой в огромной кастрюле.

– Добрый день! – весело сказала Эльма. – Вы, наверное, Паулина?

Женщина обернулась. У нее было живое и подвижное лицо и глаза, как у веселой таксы.

– Здравствуйте! А вы приехали к нам из Майнца, верно? – Она жестом указала на большой деревянный табурет. – Присаживайтесь. Хотите пирожков и кофе?

– Я только что позавтракала.

– Тогда сок и печенье?

– Ну хорошо, – вздохнула Эльма, устраиваясь на табурете. Паулина пододвинула к ней тарелку с домашним печеньем и налила яблочный сок в глиняную кружку. – Вы превосходно готовите.

Повариха покачала головой.

– Хорошо, что вам понравилось. Сейчас здесь редко бывают гости…

– А раньше приезжали? – поддержала разговор Эльма.

– О да. Отец нынешнего графа очень любил вечеринки. Бывало, сюда съезжалось до сотни гостей, вот как! Тогда давали званые обеды «по старинке». Мне приходилось нанимать помощниц из ближайшей деревни.

Эльма не стала спрашивать, почему сейчас так не происходит. Всему виной финансовое положение семьи, надо полагать.

А вот расспросить про Кристофа можно.

– Вы давно здесь работаете? И, наверное, знаете своих работодателей очень хорошо?

– Ну, вы же понимаете. Они аристократы, а я повар. Не могу я их слишком хорошо знать, – улыбнулась Паулина. – Сейчас здесь очень тихо, семья живет уединенно. Господин Кристоф лишь года полтора как окончательно перебрался сюда, а до этого жил в основном в Вене.

– Вот как! – После разглагольствований Кристофа о доме Эльма думала, что он всю жизнь провел в этих стенах, а оказывается, он тут и бывает нечасто!

– Он юрист, – объяснила Паулина, – консультирует по семейному праву. У него своя небольшая контора в Вене. Семья в свое время была против, наследнику зазорно работать, как обычному…

– Паулина!

Холодный голос Экберта заставил обеих женщин подпрыгнуть.

– Вам сколько раз было сказано: не болтать лишнего? – резко осведомился дворецкий, входя в кухню, и весьма неодобрительно посмотрел на Эльму. – Вы желали пройтись по замку? Я готов провести вас.

Пришлось встать и последовать за Экбертом.

Глава 6

Осмотр начался с замкового двора. Экберт подвел Эльму к воротам и сухо начал:

– Замок построен в тринадцатом веке, точная дата возведения его неизвестна. В семейных хрониках сохранились обрывки сведений о том, что скала Орлиные Слезы получила свое название еще до того, как здесь решили поставить замок. По преданию, молодая графиня, наследница рода, столкнула с этой скалы знатного рыцаря, покусившегося на ее честь. Его вассалы отомстили и привязали графиню к столбу, вкопанному на вершине, и так оставили умирать, запретив кому-либо приближаться к ней. Однако на рассвете третьего дня, когда девушка совсем ослабла, с небес спустился орел. Графиня была так прекрасна и беспомощна, что птица прослезилась. Ее слеза упала на оковы на руках пленницы и освободила ее. Графиня обернулась орлицей и улетела вместе со своим спасителем, который, конечно же, оказался заколдованным принцем. Они сочетались браком и произвели на свет двенадцать детей, и с тех пор род носит имя Адлертрененштейн, а замок и скала – свое название.

– Очень красивая легенда, – пробормотала Эльма. – А что произошло на самом деле?

– Кто знает. – Когда Экберт рассказывал о замке, тон его немного смягчался. – Скорее всего, эту землю предки графов получили в награду от короля. И замок почти никогда не подвергался осаде, захватчики просто не могли добраться сюда. Осадные машины втащить не удавалось, армия не поднимется – тропинки слишком узки и круты… Только в начале двадцатого века здесь появилась приличная дорога, а до этого гости сильно рисковали, забираясь сюда.

– Как же подняли камни для строительства? – удивилась Эльма, разглядывая могучие стены.

– Скала отдала. Камни выламывали прямо из нее и возводили замок.

– Очень практично.

– Разумеется, – буркнул Экберт, – мы же в Германии. А здесь всегда жили практичные люди.

Эльма невольно улыбнулась и собиралась сказать что-нибудь веселое в ответ (кажется, отношения с нелюбезным дворецким все-таки можно наладить!), когда за ее спиной раздался голос:

– Спасибо, Экберт. Дальше я продолжу сам.

Эльма обернулась: Кристоф стоял рядом, засунув руки в карманы брюк, и непонятно смотрел на гостью.

– Господин… – начал дворецкий.

– Ты свободен, Экберт.

Старик пробурчал что-то нелицеприятное, но удалился, оставив хозяина наедине с гостьей в залитом солнцем дворе.

Некоторое время оба молчали. Эльма слышала, как вдали стрекочут кузнечики, как с реки долетает усиленный мегафоном голос гида. Кристоф выдержал многозначительную паузу и, наконец, произнес:

– Я хотел бы извиниться за то, что сказал за завтраком. Я не имел права вас обижать.

– Обижается тот, кто хочет быть обижен, – философски заметила Эльма. – А я просто решила вас не беспокоить.

– И тем не менее, я был непозволительно груб. Вы меня простите?

Глядя на него, Эльма подумала, что не простить его нельзя. Теперь, когда Паулина сказала, что он работает, занимается любимым делом, а не проводит время в праздности, Эльме граф нравился еще больше. И выглядел он сейчас не столь надменным.

– Я подумаю.

– Может быть, мне удастся заслужить ваше прощение, если я покажу вам замок?

– Вы же уже отослали своего дворецкого, значит, все решили, – резонно заметила Эльма. – Это большая честь для меня, господин граф.

Кристоф поморщился, словно лимон надкусил.

– Прошу, называйте меня по имени. Просто Кристоф.

– Обычно у представителей старинных родов бывает много имен, – поддразнила его Эльма. Он охотно поддержал:

– Разумеется. У меня их тоже несколько. Кристоф – самое первое и любимое. А все остальные хороши в родословной, но никак не в повседневной жизни.

– Например?

– Эккехарт. Ужасно звучит, правда?

– Кошмарно. Но это всего лишь еще одно. Или… оно не последнее?

– Увы, не последнее! – В глазах Кристофа горели золотистые точки. – Есть еще Фридхольд. Как вам такой вариант?

Эльма с трудом удерживалась, чтобы не расхохотаться в голос.

– Да, это делает картину мрачнее! Но еще все можно исправить, если это – последнее.

– Увы и ах. Есть еще два.

– Неужели два? – она прикрыла рот ладошкой, будто в ужасе. – Не знаю, смогу ли я это выдержать!

– Может, не стоит подвергать вас опасности?

– Я рискну, – произнесла Эльма с нарочито несчастным видом.

– Тогда слушайте! – Он патетично возвел глаза к небу и провозгласил: – Готтхильф! – И тут же заботливо поинтересовался у Эльмы: – Все хорошо? Голова не кружится?

– С трудом стою на ногах, – проворчала она. – Давайте последнее, чтобы уже покончить с этой пыткой!

– Помните, вы сами напросились! – предупредил Кристоф. – Последнее – Лютпольд.

– Этого мне не пережить! – Эльма картинно приложила ладонь ко лбу и сделала вид, что сейчас упадет в обморок. И чрезвычайно удивилась, увидев, как Кристоф дернулся вперед, чтобы ее поймать. Какие у него рефлексы! Похоже, не одна девушка упала без чувств перед этим графом.

– Как вы себя чувствуете? Пережили? – Голос Кристофа, тем не менее, прозвучал насмешливо.

– Как я могу теперь даже взглянуть на вас без трепета, Кристоф Эккехарт Фридхольд Готтхильф Лютпольд фон Адлертрененштейн? – выговорила Эльма без запинки. Граф совершенно не аристократически вытаращил на нее глаза.

– Вы запомнили?! И даже смогли произнести?!

– Я гид, и у меня профессиональная память на имена и даты, – мило улыбнулась Эльма. Наблюдать изумление Кристофа было забавно и приятно.

– Примите мое уважение. Даже моя мать не выговаривает это с первого раза.

– О, эту тайну я точно унесу с собой в могилу.

После шутливого разговора об именах общаться с Кристофом стало гораздо легче. Он исполнил свое обещание и провел Эльму по замку, рассказывая обо всем, что вокруг.

Эльма пребывала в восхищении. Величественные залы, узкие бойницы, высокие коридоры и галерея над «залом менестрелей», потемневшие от времени картины… Позолота местами стерлась, в комнатах с гулкими сводами стояли потертые кресла, обод здоровенной люстры в бальном зале хорошо бы почистить, но… Все дышало стариной и тайной. А то, что в замке живут постоянно, придавало ему еще большего очарования.

Кристоф пригласил Эльму спуститься в подвал, и она с удовольствием согласилась. Граф взял с полки мощный фонарь и открыл обитую железными полосами дверь. За ней начиналась уводящая во тьму узкая лесенка.

– Осторожно, не споткнитесь. – Кристоф протянул Эльме руку, и она, поколебавшись, коснулась его пальцев, теплых и крепких. Держать за руку графа оказалось приятно, надежно и очень волнующе. Эльма не могла понять, почему так остро реагирует на обычное прикосновение. С ней никогда не случалось ничего подобного.

Конечно, она встречалась с мужчинами, а одного даже собиралась замуж, но теплые чувства сошли на нет, и свадьба не состоялась. Тогда это казалось трагедией, теперь – непростым жизненным опытом. Только ни разу Эльма не испытывала этого странного трепета в груди. Она наизусть знала историю знакомства своих родителей и всегда мечтала, что такая история произойдет с и ней самой. И вот – почти не знакомый мужчина, а кажется, будто Эльма уже встречала его в прошлой жизни. Может, и вправду существует переселение душ? И веке в пятнадцатом Кристоф и Эльма уже…

Она покраснела, замечтавшись, и, конечно же, споткнулась.

– Осторожнее! – Кристоф поддержал ее. Теперь, когда он был совсем рядом и Эльма чувствовала тепло его тела, голова у нее шла кругом. Что за наваждение! Всего лишь прогулка по замку с его владельцем. Романтично донельзя. Многие девушки даже мечтать не смеют о таком, полагая, что в наши дни подобного не случается. Или случается, но очень редко, в основном в голливудских фильмах и романах, которые украдкой читают перед сном. Эльма всегда считала себя достаточно практичной девушкой, несмотря на присущий всей ее жизни налет романтизма, и сегодняшний день представлялся ей чем-то вроде зарисовки из жизни героев сериала. Так не бывает, чтобы вот этот человек рядом вел ее… в огромный подвал!

Кристоф щелкнул выключателем, и Эльма остановилась, потрясенная.

Вдаль уходили ряды потемневших от времени бочек. Бочки поменьше стояли на огромных, в рост Эльмы, и она подошла поближе, чтобы коснуться и рассмотреть.

– Здесь во всех бочках вино?

– Давно нет. – Кристоф выключил фонарь. – Большинство пусты. Что-то продали, что-то скисло. Там дальше стеллажи с бутылками, но я боюсь вас туда вести. Сыровато. Туда ходит только Экберт, когда я прошу к ужину достать вино из погреба.

Эльма прикусила губу, обдумывая, стоит ли задавать следующий вопрос, и все-таки решилась:

– Я познакомилась с Паулиной. Она рассказала мне, что вы перебрались в замок всего лишь полтора года назад.

– Верно. – Кристоф скрестил руки на груди и отвернулся, с преувеличенным вниманием рассматривая позеленевший железный обод на ближайшей бочке. – Раньше я жил в Вене. Но мой отец умер, и мне пришлось вернуться сюда, чтобы разобраться с семейными делами.

– Я знаю, что далеко не все аристократы работают, – продолжила Эльма, гадая, не допускает ли бестактность.

Кристоф пожал плечами.

– Это личный выбор каждого.

Эльма решила, что достаточно рисковала, и перевела беседу на нейтральную тему:

– А здесь водятся привидения? Самое подходящее место.

Кристоф расслабился и повернулся к ней с улыбкой.

– Адлертрененштайн хранит множество легенд… В древние времена, когда леса высились в своей первобытной красе, мой предок задумал построить этот замок. Были созваны мастера из различных стран, и рыцарь приказал вырыть под замком потайное подземелье и длинные удивительные подземные ходы. Когда замок был готов, рыцарь велел собрать всех мастеров, убить их, а трупы сбросить в Рейн. Алчный рыцарь со своими воинами совершал набеги на соседей и награбил таким путем огромные богатства. Свое имущество он хранил в потайном подземелье. И хотя после смерти мастеров никто, кроме самого владельца замка, не знал хода в подземелье, рыцарь все же опасался за свои богатства. – Кристоф рассказывал все более зловещим тоном. – Однажды ночью явился ему черт и говорит: «Обещай мне свою душу, и я позабочусь о твоем имуществе». Рыцарь это предложение принял. Черт приказал ссыпать все золото в дубовый сундук и поставить его в тайное подземелье, на сундуке он поселил огромную змею. Змея оказалась злющая и губила своим ядовитым укусом каждого, кто пытался приблизиться к сундуку; она подпускала только самого рыцаря. Теперь рыцарь был спокоен за свое богатство. Однажды он со своими вассалами отправился грабить соседей. Грабеж удался на славу, и они вернулись с богатой добычей. Но этой удаче суждено было стать в их жизни последней. Однажды ночью, когда в замке шел пир горой, все ограбленные собрались, напали на замок и убили его обитателей, однако, спрятанные богатства найти не смогли. А злого и коварного правителя сменил его наследник, который посчитал худой мир с соседями лучше доброй ссоры и взял в жены дочь злейшего врага, чем на время прекратил междоусобицы.

– А клад? – нетерпеливо спросила Эльма. Кристоф усмехнулся.

– Перед Второй Мировой войной одна благочестивая старушка из соседней деревни видела странный сон. Ей приснилось подземелье под нашим замком. Чей-то голос сказал, что если она не струсит, то получит спрятанный клад: пусть возьмет четки и в полночь пойдет к развалинам. Неподалеку от ворот обнаружится ход в потайное подземелье. Пусть набросит на змею четки, и змея исчезнет. Найденное богатство старушка может взять себе. Но она не пошла за кладом, боясь, что это черт завлекает ее на съедение изголодавшей змее. Насколько эта история правдива, никто не знает, это осталось тайной старушки. А она, увы, давно скончалась.

Эльма покачала головой.

– Удивительно, как людей привлекают легенды о сокровищах! Но я спросила о привидениях.

– Да, конечно. Призрак моего предка живет здесь и охраняет подступы к заветному сундуку. Не хочет, чтобы богатство досталось никчемным наследникам. Как будто змеи недостаточно!..