Текст книги "Дневники Серёжи. Серёжа обещал их сжечь, но я ему не дал"

4.08. Ностальгия

Сегодня т. Люба позвонила нам (они здесь забыли какую-то фигню) и сказала, что Надя не отдала камень (я был на Байкале и попросил Надю отдать Кате камень в подарок) потому, что Катя воротит от них нос. А я считаю, что она правильно делает, потому что таких людей, как Надя, нужно просто избегать. Она ведь и Аню превратила теперь в такую же, как и она сама.

Вспоминаю теперь я те прекрасные моменты, которые я проводил с Катей, и на душе становится как-то тоскливо. Я помню в точности её лицо, потому что я часто смотрел на неё. Когда мы встречались, я всё время смотрел на неё. Однажды она даже спросила меня:

«Почему вы так пристально смотрите на меня?» – на что я просто промолчал.

А как я представлял ночь на закрытие. До чего же это было бы красиво. Но ничего, к сожалению, не получилось. Но я ещё всё помню, как я себе представлял это…

Как только я увидел то место на природе, мне сразу же начали навеваться романтические мысли. Я думал, что… Нет лучше это описать так, как будто это было на самом деле: идя от того места в лагерь, я уже понимал, что мне нравится Катя, я думал, что она как раз подходит ко мне. Ведь и она любит красивую и чистую любовь, и мне это тоже нравится. Я всегда представлял себе, что я уединяюсь с кем-то на таком красивом местечке на природе и разговариваю с ней, обняв её за плечо. И вот на закрытие мне это удалось. Я признался Кате, что я её люблю и предложил ей дружбу. И она согласилась. Тогда я её пригласил погулять и показать ей классное местечко. Мы шли туда и разговаривали о всякой всячине. И вот мы дошли туда. Эта панорама открывалась внезапно, и это было ещё чудеснее. Взойдя на самую вершину холма, она воскликнула: «Как здесь красиво!».

(Вставить фото

Я подтвердил это. До этого я здесь заранее приготовил для неё букет цветов и прикрепил его к столбику, который стоял на вершине. Я подвёл её к столбу и подарил ей букет.6363
  28.06.2023 – я действительно тогда приготовил этот букет и прикрепил его к геодезическому столбику, мне казалось это очень оригинальным, хотя цветы на столбиках можно воспринять по-разному. Букет так и остался висеть на столбике после нашего отъезда. Через год я вернулся на это место. Сухие стебли за проволокой слегка колыхались на ветру. С тоской я их вынул, стёр в порошок и сдул с ладоней.


[Закрыть] Она меня поблагодарила. Я предложил сесть и расстелил на траве свою куртку. Катя присела, я подсел к ней. Какая чудесная была картина. Мы могли видеть с этого холма всё за несколько километров. Мы сидели, обнявшись, на холме и смотрели на краснеющее на горизонте небо, переглядывались между собой и разговаривали, и нам казалось, что мы одни на всём свете, и нам никто не сможет помешать сейчас.

– Ведь это всё только-только началось, неужели оно кончится уже завтра! Нет, я так не хочу.

– А ты не думай о завтра. Ведь сегодня, сейчс нам так хорошо. А о завтра не вспоминай… Да, всё-таки я был дурак, что не признался тебе раньше.

– Ладно, теперь уж поздно сожалеть о чём-либо. Не обвиняй себя…

Дальше я просто не могу представить, о чём мы разговаривали, потому что ничего этого на самом деле не было. Но в моём воображении это было, и очень романтично. И, дай Бог, я приеду на следующий год к ней, и что-то подобное у нас произойдёт.

8.08. Хочу обратно

Последние летние каникулы подходят к концу. Остался месяц. Он для меня ничего не будет значить. Весь будет занят чтением. Но я рассчитываю справиться с чтением за пол-августа, а остальные полмесяца ещё хочу и свободно отдохнуть. Вообще, очень хотелось бы ещё побывать этим летом в Тисуле. У меня даже была мысль после чтения уехать ещё на две недели туда. Но сейчас мне не хочется. То есть хочется, но есть много «но», не позволяющих мне уехать. Во-первых, это родители, которые не разрешат мне поехать туда ни в коем случае. Во-вторых, это деньги, которых надо довольно-таки немало и на билет и на продукты. Ну, эти две проблемы можно было бы с лёгкостью решить: Родителей уговорить, а деньги взять из собственной копилки. Но есть ещё последнее, полностью запрещающее мне поехать (конечно, это последнее не совсем точно). Ведь еду я туда, вернее, рвусь только из-за единственной цели – из-за Кати. Но мне не хочется только двух недель счастья и любви. Я уже писал здесь о сроке хранения этого чувства. И луче всё-таки проверю я его на долгосрочность. Лучше будет прожить год в страданиях, а потом две недели или чуть больше в счастье. Но зато после этих двух недель может быть ещё больше happienessa.

Совсем другое дело будет – сразу две недели счастья, а потом ничего. Могут быть, конечно и ещё варианты, например, две недели счастья, а потом всё; или год +2 недели + ничего; ещё может быть полгода + неделя + полгода и т. д. (мама планирует уехать ещё и зимой). Но проверить всё равно надо. Это самый, на мой взгляд, испытанный способ в такой ситуации.

Странно, от одного я быстро переметнулся к совсем другому. Я ведь говорил о последних летних каникулах, именно, о каникулах, а не о последнем летнем месяце. Я ведь уверен был, что не налюбуюсь вдоволь природой, и что каникулы пройдут так же скучно, как и в прошлом году. Но, как говорится, уверены бывают только дураки, и моя уверенность была напрасна. Это последнее лето прошло как нельзя лучше других. Оно было насыщено и природой, и лавом, и многим другим, не менее прекрасным, чем это. Почему было? Да потому что, как я сказал, в последний месяц ничего «супер» и нового не предвидится. Это факт.

Всё будет почти также, как и сейчас. Но сейчас мне не совсем скучно. Есть многое, о чём можно вдоволь подумать. Прежде всего, это, конечно же, лагерь и Катя. В общем-то на этом запас дум и исчерпан. Но эти два объекта, дали мне за месяц общения с ними столько количества информации, что я её ещё долго буду переваривать. Но чтобы её переваривать, эту информацию надо ещё и хорошо помнить. Ну, о Кате я, хоть и не всё (это «не всё» ещё будет), но рассказал, а вот о лагере я пробежался мельком, хотя там очень много всяких интересных событий. Поэтому я планирую завести ещё специальную тетрадь для описания событий в лагере. Хотя мне не очень-то верится, что мне хватит сил полностью и подробно всё описать. У меня никогда этого не получалось, как бы я не брался за это дело. Хоть с охотой, хоть без охоты – всё равно результат был один и тот же. Ну что ж? Попытаемся ещё раз.

9.08. Сон и камень

Четверг. Сегодня видел сон. Странный, но забавный и очень приятный. Разумеется о Кате. Во сне я опять очутился в Тисуле. Был день, когда мы собирались уезжать. К ним (т.е. к Ивановым) домой пришла какая-то женщина, села в зале и начала что-то делать. Ко мне подошла Надя и сказала, что та женщина что-то предсказала. Надя передала мне это на словах. Что точно она сказала, не помню, помню только, что Надя сказала, что Катя действительно любит меня. И тут появляется сама Катя, которая уже знает о происшедшем и дополняет всё это своими словами. Она очень весела, озорна, всё время шутит и смеётся. Она тогда сказала что-то вроде этого: «Ну что, теперь поцелуемся? Хотя нет… мы ещё нацелуемся потом!» Но я неудерживаюсь и целую, а потом смотрю в её лицо и удивляюсь её веселью и радости. Улыбка не сходила с её лица. И так я, смотря на неё, тоже заразился её радостью. Потом я ещё поцеловал её в шею. Вообще, хотелось бы больше таких снов с Катей, где она радостна…

Проснулся я с каким-то чувством счастья. Беззаботного счастья. Во сне я очутился в таком мире, где вообще нет никаких проблем. Сон, конечно, странный, забавный и глуповатый. Но её слова «ещё потом нацелуемся» дали мне надежду. Ведь здесь она говорит о будущем. Значит, будущее ещё может быть. Но дело не в том, «нацелуюсь или не нацелуюсь» я потом. Главное, что это «потом» ещё будет… Но это, конечно, только сон. Хотя и здесь должна быть небольшая доля правды. Должна…

После этого события, немного ободрившего меня, когда я немного отчаялся, последовало ещё одно не менее, даже более приятное, потому что происходило в реальном мире, а не во снах. Позвонила т. Люба, поздоровалась и сразу начала говорить о Кате. Она сказала, что Надя отдала камешек Кате; и та была очень рада, даже приходила к Наде домой, но она немного расстроилась, что я к камню не приложил никакой записки. Но всё равно от подарка она была, как сказала т. Люба, в восторге. Потом они ещё встречались на дискотеке. Меня это всё тоже очень ободрило. Ведь если она рада этому, то я ей не безразличен. Тем более, когда я отправлял этот камень, я очень волновался, потому что такой корявый почерк, как у меня, не каждому пришёлся бы по душе. А тут вдруг ещё и радость. Хотя это только со слов. Ну да ладно, не будем отчаиваться.

24.08. Письмо

Пятница. Остаётся 7 дней до будней. За это время я уже успел написать 2 письма Кате и получить от неё одно. Первое письмо ей я писал с волнением. Во-первых, потому что это первое такого рода письмо, которое я в первый раз отправляю почти чужому человеку. А во-вторых, потому что в это письмо я вкладывал несколько тайный смысл. Я там писал о том, как я соскучился по Тисулю, как меня тянет туда опять. То есть это был намёк на то, как я по ней соскучился. Потом я очень быстро получил от неё письмо. В этот день (это было 21.08) моя мама ходила очень раздражённая чем-то, и так как в доме кроме меня никого не было, то я как раз и попался под её руку, т.е. на мне она сорвала всю свою злость. Поэтому настроение у меня в конце концов испортилось. Я пошёл за хлебом, очень хмурый и в почтовом ящике увидел письмо. Сразу прочитал от кого, не открывая ящика (ключей не было с собой) – оказалось – от Кати. Я сразу нехотя напялил на себя маску человека удивлённого и счастливого, чтобы показать себе, что ярад этому письму, хотя мне было всё равно. Позже, вытащив письмо и спрятав его от мамы, я положил его подальше, чтобы расстянуть радость, хотя таковой не наблюдалось. Я посмотрел на обратную сторону конверта и увидел надпись: «ПИШИ"НЕ ЗАБЫВАЙ». И сразу на моём лице появилась уже неподдельная улыбка. Уж очень я обрадовался этим словам. На вид они простые и дружеские, но я придал им чуть другое значение. Я подумал, что она всё-таки хочет со мной переписываться, и я ей не равнодушен. Но теперь я понял другое. Этими словами она подчёркивает то, что она считает меня хорошим другом, товарищем и просто человеком. Хоть это и другое значение, но я всё равно рад. Рад потому, что это не накладывает никаких обязательств на меня и на неё в будущем. Потому что я всё-таки сомневаюсь в своих чувствах. Но иметь такого друга как Катя – эта большая честь. Я нисколько не сомневаюсь теперь (прочитав её письмо), что она отличная девчонка, каких ещё надо поискать по свету.

В письме она рассказывает о своих подружках с лагеря. Она спрашивает, как у меня дела «на любовном фронте» и рассказывает про свой «любовный фронт». Говорит, что соскучилась по мне, в общем, говорит со мной как с другом, как мы друг другу и обещали. Я ей написал второе письмо в таком же духе. И вообще, был в восторге от её письма. Мне очень понравилась атмосфера в нём.6464
  28.06.2023 – пишите бумажные письма. Они живые. Раз в жизни нужно попробовать


[Закрыть]

20 дней…
(«специальная тетрадь для описания событий в лагере»)

Первый день

Начались эти 20 дней, а именно 20 дней в лагере, с того, что я приехал в этот лагерь. Ну а с чего же ещё они могли начаться? Да, да, именно с этого. В лагерь я ехал на машине вместе с Надей, Аней Пономарёвой и Женей, который был шофёром. Ехал и думал, что же там будет интересного. Я мечтал о том, как буду дружить с Аней Пономарёвой, которая мне тогда нравилась. Вообще я целых 365 дней, даже больше, мечтал о том, что я буду делать эти 20 дней в лагере. Потратить целый год на раздумье о проведении каких-то трёх недель. Забавно. Но так и было. Но вот я подъезжаю к воротам оздоровительного лагеря «Берёзка», выхожу из машины, пересекаю границу, отделяющую этот лагерь от внешнего мира и тем самым открываю для себя этот сезон. Да, тогда я и не представлял себе, каким он будет, а если бы и представлял, то ещё бы подумал, ехать или не ехать туда.

Прохожу я через ворота, записываю имя и фамилия и год рождения. Меня отправляют в первый, а Надю с Аней во второй, хотя их тоже должны в первый. Вообще, перейдя на территорию лагеря, Надя стала какой-то вспыльчивой и на каждый мой вопрос она огрызалась. Так продолжалось и в течении всего сезона, и после него тоже. Я остановился перед своим корпусом, сомневаясь в том, что делать дальше. Но на помощь пришла воспитательница нашего отряда и показала мне, куда идти. Я прошёл в корпус, там ещё никого не было, потому что автобусы должны были приехать в 13.00, а мы приехали аж в 9.00, и начал потихоньку осваиваться. Выбрал себе самую дальнюю угловую кровать и соседнюю занял Михе, который должен был приехать позже на машине или автобусе. Я уселся на кровать и огляделся. Обстановка меня удивила только не роскошью, а бедностью. Кровати были с железными и деревянными спинками. Стены были выбелены, но кое-где проглядывали рисунки – творчество прошлый постояльцев этого корпуса. Шторы были какими-то странными с цветом, не подходившим этой комнате, а вместо гардин висели верёвки, еле прикреплённые к стене гвоздями. Рамы были забиты в целях безопасности, а на подоконниках валялись дохлые животные. Также и живых животных было полно в комнате. В общем, впечатления оздоровительного лагеря, т.е. его звена, эта мрачная комната не составила, как впрочем и весь лагерь впоследствии не оправдал своего названия, т.е. назначения.

Потом в комнату заглянул парень лет 20, хотя сначала он показался мне значительно моложе, и поэтому я принял его за отдыхающего. Он спросил у меня, как моя фамилия и ушёл. Я начал заправлять, т.к. одевать бельё на мою кровать. Когда я с этим закончил, вновь появился этот парень (впоследствии я догадался, что это вожатый, но до сих пор я не знал, кто он такой, потому что он даже не соизволил представиться) и спросил, занят ли я, и убедившись, что нет, сказал: «Пойдём со мной, поможешь!».

Почувствовав властный тон, я понял, что это кто-то из «верхов». Я пошёл за ним и пришёл опять к тем воротам. Он сказал, чтобы я стоял здесь и принимал своих, т.е. из своего отряда, и подал мне список с составом первого взвода. Я встал у ворот рядом с какой-то девушкой, тоже, по-видимому из персонала. В это время к нам подъехали машины, из них вышло несколько человек. Это были подростки, лет 15, так что я сразу понял, что это из нашего отряда. Но вожатый, проверив список, так и не нашёл их. Среди этих, кажется, трёх подростков, был один пацан, который впоследствии оказался Карлеем Сашей, самым противным человеком нашего отряда, всё время достававший меня, Миху, да и других. Остальные две девчонки были Мариной Коротковой (добродушной и самой порядочной, на мой взгляд, девчонкой в отряде) и, кажется, Копыловой Женей (тоже добрая девчонка с чувством юмора). Все они приехали из Тамбара.

В это время та девушка, которая стояла рядом со мной, сказала: «Ну и дети пошли сейчас, больше нас самих». Она сама, как и многие другие из лагеря, была небольшого роста, поэтому она так рассуждала о нас. Потом, она спросила меня: «Ты не из спортивной школы, а то я тебя здесь раньше не видела» (Спортивная школа – это палаточный лагерь, который находился рядом с нашим).

– Нет, – сказал я, – я из отдыхающих.

– Ну вот, я же говорила, что дети сейчас пошли, больше нас!» – повторила она.

После этого ко мне подошли Аня и Надя (их уже перевели в первый отряд) и начали смотреть список, узнавая в нём своих знакомых. Потом я пошёл в корпус. Сидя там, я увидел, как сюда зашёл пацан – первый с кем я познакомился именно здесь, в лагере, из своих, так сказать, товарищей. Это оказался Валя Вахтеев. С ним же я пошёл дежурить по лагерю. Так как мы были первым отрядом, мы и дежурили первыми по лагерю. И опять же возле ворот. Вот везуха. Но до того как дежурить ещё успел приехать Миха. Его сначала тоже отправили во второй отряд вместе с его сёстрами – Катей и Леной. И пока он переходивл в первый, его кровать уже успел занять один из прибывших. Это был Гордиенко Женя – человек, зависящий от более сильных (таких в отряде набралось бы человек пять). После того, как прибыл Миха, мы ещё успели сходить в медпункт осмотреться, ну а потом уже пошли с Вальком (как он мне представился) дежурить на КПП.

Обычно там дежурили по 2 часа, а потом сменялись, хотя и были исключения. Эти первые два часа дежурства по лагерю показались мне очень долгими (с 11.00 до 13.00 – в 13.00 должны были приехать автобусы с основным составом лагеря), хотя потом я сюда очень часто рвался и во время дежурства по лагерю, и даже, так сказать, во внеурочное время. С Вальком разговаривали ни о чём. Я больше интересовался жизнью этого лагеря и его распорядком (Валёк был в этом лагере 7 сезонов). Вначале я увидел в Вале человека умного и нормального, с кем можно было пообщаться. Но в течение сезона в моих глазах от него осталось только первое определение. Второе куда-то подевалось: Валя и вешался на каждую девчонку, и вёл себя как-то неприлично, да ещё что-то у него было с психикой. Как рассказывала Надя, однажды он кинулся на Аню, а один раз снял штаны перед всеми.

В этот день я старался быть ближе к Наде и Ане. Вообще, первые дни я пытался ходить с ними, так как Надя была моей сестрой, а Аня нравилась мне. Но они старательно избегали меня, поэтому я вскоре плюнул на них. После дежурства вожатый сказал нам (его звали Максимом Александровичем Сицуковым (без цу – шутка!) или просто Максом (так называли его все отрядовцы)), чтобы мы съедали всё съедобное, а не то всё заберут. Я вытащил из тумболчки чипсы и газ. воду раскрыл и начал жевать. Валёк тут же подлетел, сказал другим: «Налетай!» – и все принялись пожирать. Миха тоже вытащил своё «на дорожку». И все ели почему-то только наше, а своё даже не доставали, хотя оно было. Хотя ели не все. Были люди поприличнее, похожие на меня, т.е. пока их персонально бы не позвали, они бы не присоединились. Но их так и не позвали. С одним пацаном в отряде я познакомился ещё на День Молодёжи 24.06., но здесь я его не признал и принялся снова знакомиться, когда он подошёл к нам есть, протянув ему руку. Но тот, видно, помнил меня и не заметил моей руки, или не захотел замечать. Вообще, жадность отдельных лиц весь сезон ощущалась в отряде. Да и не только жадность, а ещё какое-то высокомерие, т.е. некоторые люди ставили себя выше других, а этих других считали лохами. После перекуски, т.е. до неё я забыл сказать, что все приехавшие (их было ещё мало) пошли осматриваться в медпункт. Там ничего особенного не было: Валя шутил, Надя с Аней разговаривали между собой, Катя и Лена молчали, я разговаривал с Михой и Валей. В общем, проверили нас, и мы пошли опять по «домам». Там я находился недолго, потом я пошёл играть в футбол, увидев на поле пацанов. Ещё мы успели в какой-то промежуток времени отобедать, я даже не помню, как это было, помню только, что спросил после обеда у вожатого, где находится туалет и умывальник. Поиграл я в футбол, потом позвали всех и собрали на танцплощадке. Там сначала Макс перечислил список (на форзаце будет этот список с краткими характеристиками) нашего отряда, а потом мы стали придумывать название отряда и девиз и т. п. (весь лагерь сравнивался с галактикой, а различные корпусы и 5 отрядов назывались звёздами, планетами и т.д.). Потом, ничего не добившись в итоге с названием, перешли к выборам командира отряда и старост «мэ» и «жо» групп. И меня как самого «примерного мальчика» выбрали в командиры (но на время). Потом за мою картавость и тихоголосость меня отправили в строй.

Сейчас уже май-месяц6565
  следующего года – 2002-го


[Закрыть]. Скоро экзамены. И уже мало впечатлений осталось от лагеря, поэтому, в общем и так далее.

План лагеря «Берёзка» (и корпуса первого отряда) Тисульского района Кем. обл.

«Лучше в эту ночь не спать»

Этот первый день – 27 июня прошёл для меня да и для других не очень весело. Все ждали ночи. О, что это была за ночь! До неё меня Валя предупредил, что лучше в эту ночь не спать. Я старался. Вели себя все отвратительно. Над Михой начали издеваться, обзывать и т. д. Он сильно обозлился на Джордана, решил с ним подраться, но потом перестал обращать на всех внимание. Ему не повезло с кроватью, его кровать заняли, а самого Мишку отправили на Камчатку. Меня всё это обходило стороной. Кровать моя стояла в углу, поэтому её трудно было перевернуть. А вот Мишке не везло с этим весь сезона. Он совершал полёты во сне чуть ли не каждую ночь. Меня тоже в первый же раз перевернули, т.е. спинку почти сняли с петель. И я из-за своих «прынцыпов» всю ночь проспал наискосок. Слава Богу, не мазали пастой. Но обозлившись на всех, особенно на Карлея, Хрома и Джордана, я решил во что бы то ни стало измазать.

Началось второе утро 28.06. Ничем оно не отличалось от предыдущего, сейчас уже вообще не помню ничего, а если и помню, то не в хронологическом порядке. Второй ночью я решился на месть за свою кровать. Не спал до 4-х утра, дождался, когда уснут все и вместе с Михой (ещё подключился Баталов, который, верно, и сдал меня) измазал Карлею и Хрому лысины. Про месть я не думал, хотя и сознавал, что следующей ночью её не избежать. Но ждать пришлось меньше ожидаемого. Давала о себе знать бессонница, и в сончас, когда обычно все бодрствуют, я отрубился. Проснулся с лёгкой прохладцей на лице. В это время на танцплощадке шло какое-то мероприятие, рядом с ней находился кран, где всё это я и очистил. (см. план лагеря «Берёзка» на форзаце).