Текст книги "Extensio"

– И то, чего у нас лучше бы не было, – добавил Джим.

– Вот, – протянул Джиму сшитые из мягкой кожи и оплетенные серебряными нитями ножны Гефест. – Надень. Это для того, чтобы меч на твоем поясе никого не пугал.

– Тоже что-то вроде временной локации? – вздохнул Джим, застегивая пояс. – Будет он стучать меня по колену или нет?

– Все объяснения потом, бери меч, – сказал Гефест.

⁂

Джим подошел к сундуку и положил руку на синюю рукоять. Ничего не произошло. Перед ним лежало идеальное оружие, но оно оставалось идеальным и не более того. Он осторожно поднял его, проверил балансировку. Или предположил, что то, что он делает, было проверкой балансировки, и убрал меч в ножны. Они лишь немного не доставали до каменного пола кладовой.

– Он еще признает тебя, – хмуро сказал Гефест. – Хотя бы потому, что если не ты, то никто. Теперь возьми вот это кольцо и надень его на средний палец правой руки.

Кольцо было или стеклянным или хрустальным. Во всяком случае, Джим не мог представить, что прозрачное кольцо могло оказаться стальным. Он надел его на средний палец правой руки и удивился двум вещам – тому, что оно ему точно по размеру, и тому, что он его не видит, хотя и чувствует. Лишь какая-то руна или значок, напоминающий треугольник с удлиненной вертикальной стороной, отливая синевой, казалась татуировкой на его пальце.

– Прикоснись к рукояти меча теперь, – сказал Гефест.

Джим сделал это, но ничего не произошло.

– А теперь разверни кольцо руной внутрь ладони, – сказал Гефест, – и хлопни ладонью по навершию.

Меч исчез. Нет, он не стал невидимым, он исчез на самом деле. Исчез вместе с ножнами и поясом. Даже веса его Джим не ощущал. Пока он в растерянности ощупывал себя, Гефест улыбался.

– Вот это и есть мои возможности, – сказал он. – Или часть их. И заметь, никакого энергоблока. Теперь снова хлопни ладонью по тому месту, где должна быть рукоять.

Джим повторил то движение, и меч появился.

– Отлично, – кивнул Гефест. – Хлопни еще раз. Хорошо. Меча опять нет. Теперь поверни кольцо так, чтобы руна была снаружи. И все. Можешь не опасаться случайного хлопка. Твой меч не найдет никто. Ты даже сможешь ласкать красивую женщину или еще кого-то, не будем загадывать или предполагать, и тот, с кем ты будешь чувствовать себя счастливым, никогда не поймет, что у тебя на поясе это оружие. Ты и сам об этом забудешь. И главное, если ты потеряешь кольцо, но меч тебе будет очень нужен, ты достанешь его и без кольца. Но только ты. Более того, если ты рассмотришь ножны получше, ты поймешь, что сможешь спрятать в них и еще что-нибудь нужное. Места хватит.

– Подожди, – прошептал Джим, ощупывая пояс. – Но если я встречу врага, будет ли у меня время поворачивать кольцо на пальце?

– Ударь по навершию кулаком, – улыбнулся Гефест.

Именно на этих его словах в кармане у Джима зазвонил телефон.

– Миа? – подхватил трубку Джим и тут же услышал ее задыхающийся и испуганный голос.

– Ты все еще собираешься поужинать с нами? – шептала она явно на ходу. – Думаю, нам придется это дело отложить. Может быть, навсегда. Мы сейчас поднимаемся по лестнице одной из высоток, уже на двадцатом этаже, но за нами идут люди с тройными молниями на петлицах. Себастьян не сдается, но он ранен. Их привел собакоголовый. Я даже не знала, что охотятся и на нас тоже!

– Лифт? – воскликнул Джим.

– Себастьян его заблокировал, – выдохнула Миа, – но мне кажется, что сверху тоже какие-то шаги. И все выходы в коридоры тоже заблокированы, но не нами. И еще кое-где на стенах были какие пятна. Мне кажется, нас зажимают. Себастьян собирается сражаться, а потом броситься из окна. А я боюсь! Вдруг мы точно только боты. Что? Это все? Все, Джим?

– Подожди… – растерялся Джим.

– Пусть не бросает трубку, – отчеканил Гефест, вынимая из кармана свой телефон.

– Не бросай трубку! – заорал Джим Мие. – Чтобы ни происходило, не бросай трубку!

– Алло? – проговорил в свой телефон Гефест. – Ханс? Ханс Грубер? Какая разница – Ханс или Ганс! Нужна твоя помощь. Ничего не говори, нужна твоя помощь. Тройные берут моих людей в клещи. Надо вытащить. Трое. На связи. Один рядом со мной, еще двое где-то…

– В центре, – сказал Джим, прислушиваясь к тяжелому дыханию Мии и каким-то выкрикам Себастьяна.

– Я знаю, что тебе это тяжело дается! – повысил голос Гефест. – Я не обращался к тебе с этой просьбой больше года. Да. Время настало, Ханс. Понимаешь? Время настало!

Гефест посмотрел на Джима, зажал телефон и произнес:

– Ханс Грубер вытащит вас, всех троих. Но не сюда.

– А куда? – спросил Джим.

– В какой-то из предназначенных тебе квестов, – развел руками Гефест.

– Давай, – кивнул Джим. – Я уже слышу выстрелы.

– Пусть обнимутся, не выключая телефон, – сказал Гефест.

– Обнимитесь, – заорал в трубку Джим. – Телефон не выключать!

– Держи, – прижал к телефону Джима свой телефон Гефест, и в следующее мгновение все исчезло.

– Где мне искать адамантовое кольцо?! – успел выкрикнуть в пустоту Джим.

Глава девятая. Снорк и адамантовое кольцо

– Как в лучшие времена! – произнес молодой китаец голосом Себастьяна, пожимая руку Джиму.

Они стояли в темном тоннеле. Под ногами у них были ржавые рельсы. Над головами – железобетонный свод. По сторонам – закрепленные жгуты кабеля и гирлянды тусклого аварийного освещения. Впереди – темнота. За спиной – возведенная в панике или в спешке стена, из которой торчала арматура, камни, бетонные шпалы и стальные швеллера.

– О каких временах идет речь, Себастьян? – спросил Джим. – О тех коротких утренних минутах на углу Коламбус Авеню и Сотой улицы?

– Джим, – обняла шефа Миа в облике развязной блондинки, придерживая на плечах лямки рюкзака. – Боже мой, Джим! То есть, босс! Где мы? Что с нами?

– Главное, что мы живы, – заметил Себастьян, вытаскивая из пистолета магазин и проверяя количество патронов.

– Эту мантру я уже слышала, – криво улыбнулась Миа, стянула визуары и вновь стала тем самым рыжеволосым и веснушчатым секретарем, которого Джиму не хватало в последние дни. «Что вы показываете своим кленткам по скайпу?» – с невольной улыбкой вспомнил он одну из ее последних фраз.

– Ты можешь вернуть свой облик? – спросил Джим помощника. – Хотя бы на время?

– У вас есть какие-то предубеждения? – удивился Себастьян, снимая визуары. – Или соскучились?

– Чтоб мне сдохнуть! – тут же бросилась к напарнику Миа. – Вы только посмотрите! Говорил, что его царапнуло по запястью. Да, царапнуло. А так же прошило правый бок и левое бедро. Да у тебя вся одежда в крови! А ну-ка снимай штаны.

– Нет бы начала с рубашки, – покачал головой Себастьян, убирая пистолет в кобуру. – Сразу, снимай штаны. Не суетись, я вколол себе активатор, ближайшие пять-шесть часов еще побегаю. И кровь уже запеклась.

– То-то ты мчался по ступеням высотки, я едва за тобой успевала, – проворчала Миа. – На запястье царапина, на боку, как раз над застежкой бронежилета – ранение по касательной, возможно – трещина в ребре. Наверняка трещина! Ну и бедро. В спину стреляли мерзавцы. Надо еще посмотреть, сколько у тебя синяков под бронежилетом. Где у нас спирт? В моем рюкзаке или в твоем?

– Что ты собираешься делать? – забеспокоился Себастьян.

– Пулю вытаскивать из твоей задницы! – почти зарычала Миа. – Шеф, посветите хотя бы телефоном, тут свет ни к черту! Стой смирно, Себастьян, не трясись!

– У тебя есть специальные щипцы? – спросил, стараясь не смотреть на окровавленную задницу помощника, Джим.

– У меня есть косметичка, – пробормотала Миа. – А так же несколько тысяч всевозможных медицинских сериалов и учебных программ для врачей в башке. Обнаружила совершенно случайно, когда мы с Себастьяном зашли в местную аптеку. Я про каждое лекарство знала больше, чем провизор!

– Будь осторожнее, – попросил Себастьян. – Я бы не доверился врачу из какого-нибудь сериала. Актер все же не врач. Ты уверена, что хотя бы кто-то из сценаристов был врачом? Он мог вложить в уста своим героям полную ахинею!

– Судя по тому, что профессиональных претензий к этим сценаристам у меня и у самой полно, мой программист отнесся к этому аспекту со всем вниманием, – парировала Миа и откупорила пузырек спирта. – Терпеть!

– Твою же мать! – застонал Себастьян. – Однажды я узнаю, кто он – твой программист!

– Больно еще только будет, – пощелкала пинцетом Миа. – Сейчас мы проверим, на сколько ты мужчина.

– Уй… – стиснул зубы Себастьян. – Разве мужчина так проверяется? А я думал…

– То, о чем ты думал, касается самцов, – пробурчала Миа, выуживая из раны пулю. – Не скажу, что это неважный параметр, но есть и другие. И умение терпеть один из них. Вот она, родимая. К счастью, попала на излете, до кости не дошла. Но похромать придется. Оставить на память? Можно просверлить дырочку и носить на груди. Или на ключах в качестве брелока?

– Солнце мое, – с трудом выдохнул Себастьян. – Будь ты мужчиной, и не испытывай я к тебе определенную симпатию, я бы послал тебя в задницу…

– А мы где? – усмехнулась Миа и всадила Себастьяну в соседнюю ягодицу укол.

– Да ты угомонишься или нет?! – выгнулся он от неожиданности.

– Это на всякий случай, – выпрямилась Миа. – А ведь он прикрывал меня собой, босс. На самом деле. Чего уши развесил, супермен? Надевай штаны, Себастьян, пластырь в местных аптеках – что надо. И захочешь, чтобы отвалился, не отвалится. Эпиляцию им можно делать. Так что я почти дипломированный врач, босс, хотя от крови все равно немного мутит. А у вас что с памятью?

– Программу слежения удалось удалить, остальное расшифровать не смогли, – признался Джим. – Так что перед вами все еще коробка сюрпризов. Но, кажется, я уже играл в эту игру, по крайней мере вспомнил себя на одном из уровней, и, возможно, играл еще в какую-то игру. Во что-то античное.

– Скорее всего, – поморщился, застегивая штаны и одновременно пытаясь размять ногу, Себастьян. – Уж больно необычный у вас стиль боя. Вы же теперь звезда инфернета. Да, здесь это так называется. Даже не знаю, что будет, если вы окажетесь на площади Согласия в своем привычном облике – вас скрутит полиция или затопчет толпа восторженных поклонниц?

– Боюсь, что их опередит снайпер из ближайшего окна, – сказал Джим. – Говорят, что за мою голову обещана награда.

– Да, – кивнул Себастьян. – И, думаю, немалое число народу рассчитывает заработать на этой смерти.

– Надеюсь, они все будут разочарованы, – нахмурилась Миа и постучала себя по лбу. – Это все? Там еще что-то было?

– Кажется, было еще какое-то человеческое воспоминание, – пожал плечами Джим. – Но без образов, только голоса и ощущения. Словно я ребенок и должен терпеть какое-то заболевание. Но все смутно.

– Человеческое воспоминание… – вздохнула Миа. – Даже слышать странно. У меня все те же двести тридцать девять серий Счастливчика Джима и тысячи, может быть, десятки тысяч часов всякой медицинской лабуды. В том числе и трансляции всевозможных операций и обследований. Да, еще тысячи страниц каких-то справочников, в которых я ориентируюсь, словно поисковая машина. Конечно, не считая детективов. Может быть, и еще что-то. Как вы думаете, я смогу сдать на врача и получить лицензию?

– Тебе нужна бумажка? – спросил Джим.

– Я просто хочу перестать убегать, – понизила голос Миа, с тревогой косясь на темное продолжение тоннеля. – Кстати, этот Город не так уж и плох. Много детей. Много молодых людей. Если бы не эти безумные бойцы с тройными молниями на петлицах, я бы согласилась здесь пожить. Да, люди с собачьими головами меня тоже пугают. Но их мало.

– Так же как и дроидов, – кивнул Себастьян. – Или роботов, кому как удобнее их называть.

– Этот город разный, – не согласился Джим. – В некоторых местах он вовсе не приспособлен для жилья. Так что я бы не обольщался. Боюсь, что…

– Что он рано или поздно испортится весь, – продолжил его фразу Себастьян. – Или не испортится. А во мне кроме нашего сериала полно боевиков. В основном – начала века. Так что я чувствую себя на своем месте, хотя и слегка отмороженным персонажем. А вы?

– Я? – задумался Джим. – Если забыть о способности махать мечом, библиотекарем. В голове куча книг. В основном – сказок. Ну разве что еще немало справочников по оружию.

– Да, веселая подобралась компания, – вздохнул Себастьян. – Супер-агент, супер-врач и супер-сказочник меченосец. Меч-то у вас хоть есть? Что-то я его не вижу. Или всякий раз отбираете его у противника?

– Пистолет есть, – похлопал себя по груди Джим. – С мечом тоже можно что-то придумать.

– Надо будет найти вам броник, – задумался Себастьян. – Или прикупить. Вон, даже Миа нацепила под кофточку.

– Тогда все в порядке, – пошутил Джим. – А я все думал, поправилась или не поправилась?

– За три дня? – возмутилась Миа.

– Сейчас будем обсуждать то, что нам удалось нарыть, или чуть позже? – спросил Себастьян. – Где мы, кстати? И кто нас сюда доставил? Я уж не спрашиваю, как. Если что, я понимаю, что это метротоннель.

– Сквозняка нет, – облизала палец и подняла его над головой Миа. – Мы в тупике.

– Спасибо, я заметил, – усмехнулся Джим. – Тоннель перекрыт. Интересно, какова толщина стенки?

– Не меньше двадцати ярдов, – проговорил Себастьян. – Забетонировано на совесть. Я справлялся. Все линии метро заблокированы на границах города именно так. Уже десять лет как. Все, что снаружи этих перегородок, место обитания всяких ужасных тварей. Внутри – стенки под постоянным мониторингом. Некоторые – заминированы. Но пулеметы и посты, а так же электролинии под напряжением – везде.

– Ой! – вскрикнула Миа. – Здесь же где-то должен быть контактный рельс!

– Обесточен, – успокоил ее Себастьян. – Кстати, не думаю, что вас это успокоит, но мы явно снаружи охраняемой зоны.

– Я догадалась, – с тоской произнесла Миа. – Только не говори мне ничего больше про всяких ужасных тварей.

– Вообще-то, у тебя тоже есть пистолет, – напомнил Себастьян. – Где он?

– А это что? – подняла кофточку Миа.

– Это ракетница! – схватился за голову Себастьян. – Я же говорил, она для того, чтобы вызвать меня на помощь, если ты окажешься где-то в лесу или в районе малоэтажной застройки! Поднять руку и выстрелить вверх! Где пистолет?

– Он в рюкзаке, – объяснила Миа и недовольно надула губы. – Или ты сам не говорил мне еще и то, что оружие в руки мне лучше не брать, а сразу звать тебя? К тому же он тяжелый. Что я сделала не так? Себастьян! Ты только посмотри, какой этот пистолетик красненький, пластиковый и легкий!

– Ужас, – беспомощно развел руками Себастьян. – Ну вот как?

– А это что? – показал на дежурное освещение Джим. – Это для чего, если обесточена линия?

– Квесты, – недовольно пробурчал Себастьян. – Многие квесты спустились в метро, в заброшенные тоннели. Некоторые и раньше там были. Появились новые. Они постоянно появляются. Хотя основную часть я зафиксировал на всякий случай. В инфернете полно чатов с их обсуждением, советами по прохождению и так далее. Игра же продолжает развиваться, чтобы кто ни говорил. Думаю, что это освещение для нас. Или для таких, как мы. Или мне послышалось, что мы окажемся в каком-то квесте? Вроде бы предназначенном именно вам, шеф? Вы же заикнулись об этом, я слышал в телефоне. А потом что-то кричали в темноте о каком-то кольце. Да, вы не ответили, кто нас сюда доставил?

– И как! – добавила Миа.

– У тебя хороший слух, Себастьян, – заметил Джим. – Хотя я тоже слышал выстрелы с вашей стороны. Если бы еще я имел понятие, о чем идет речь. Человек, который вытащил и меня, и вас, сделал это по телефону, но я еще перед этим сталкивался с ним и видел его магию в действии. Он просто ткнул палкой в стену и ушел в образовавшееся отверстие, которое тут же схлопнулось за ним. Это было куда ловчее, чем те пятна, через которые проходят эти бойцы с тремя молниями. Если что – его зовут Ганс Грубер. Или Ханс. Но я не думаю, что его адрес можно найти в справочном бюро.

– Да, – задумался Себастьян. – В Городе полно разговоров, что в последние годы магии стало куда меньше, но то, что осталось, похоже на настоящее колдовство…

– Этот человек и сказал, что может отправить нас только в место моего квеста, – кивнул Джим. – И я не знаю, о чем идет речь. Что касается кольца, то это… штуковина, которая может мне… нам пригодиться. А может и не пригодиться. Но тащить ее к какому-нибудь вулкану, чтобы бросить в лаву, нас никто не заставляет. Вроде бы не заставляет.

– Да, не хотелось бы, – согласился Себастьян. – Да тут вроде бы и вулканов нет?

– Что касается разговоров, – Джим тоже посмотрел в сторону продолжения тоннеля, – было бы лучше отложить их до той минуты, когда над головой у нас опять будет небо.

– Я бы не отказалась и от потолка в уютном отеле, – заметила Миа. – Или в ресторане. Но только после часа в приличной ванной комнате. Нет, после двух часов. Или трех.

– Можно подумать, что мы с шефом стали бы упираться и отказываться, – проворчал Себастьян.

– Все зависит от размеров ванны, – показала язык Миа.

– С этого места и… – Себастьян снял свой пистолет с предохранителя. – Ладно, пошли, нечего ждать.

⁂

Они прошли не менее пары миль. Кажущаяся кромешной тьма впереди рассеивалась при приближении, потому что аварийное освещение продолжалось, не собираясь прерываться. Кое-где попадался полуистлевший мусор, в основном газеты и пластик. Но нигде не было ни каких-либо ответвлений, ни служебных помещений.

– Если это большое кольцо, то оно охватывает весь Инфернум, – сказал Себастьян, подхватывая за рюкзак Мию, которая споткнулась и едва не разбила нос. – По нему можно идти долго, на нем всего двадцать станций, хотя это и без мелких городских. Хотя оно прерывается на Выгреб. Говорят это какой-то жуткий провал. Но где бы мы ни оказались, легкой прогулки не получится. Даже если там нет никаких квестов. Это обиталище ужасных тварей. Или я уже об этом говорил?

– Да, можно не повторяться, – сказал Джим.

– Квест есть! – обрадовалась Миа, поднимая голову.

Над их головами, помаргивая как при плохом контакте, прямо в воздухе появилась алая надпись – «NEXT LEVEL[24]24
  – (англ.) – следующий уровень


[Закрыть]».

– А что, разве был предыдущий? – спросил Джим.

– Ну-ка, – заинтересовалась Миа. – Все вместе шаг назад.

Надпись исчезла. Но стоило персоналу сыскного бюро вернуться на прежнюю позицию, как надпись появилась вновь.

– А ведь я впервые чувствую себя в игре, – заметил Джим.

– Хотелось бы мне знать, – пробормотал Себастьян, озираясь, – как здесь с автосохранением? И где тут кнопка перезагрузки…

– И будут ли нам попадаться аптечки? – добавила Миа.

– Тут это называется целебниками, – поправил ее Джим.

– Самый простой стоит два золотых в скупке, – тут же вспомнил Себастьян. – А вот продаются они куда дороже. И все же, два золотых – это тоже приличная сумма. Случалось, что старатель приползал к скупке весь израненный, но целебник старался не потратить.

– Что-то стало прохладно, – поежилась Миа. – Что будем делать?

– Я думаю, – предположил Джим, – что вариант «вернуться» обсуждать не имеет смысла?

– Только если вы меня понесете и пробьете ту стену головами, – предложила Миа. – Своими конечно.

– Тогда только вперед, – решительно махнул рукой в неизведанную часть тоннеля Себастьян.

⁂

Через четверть мили они обнаружили на путях дрезину. У нее был электрический привод и часть платформы занимал здоровенный аккумулятор, но прежде, чем он ожил, ее пришлось некоторое время толкать. Наконец, она поехала сама, заставив троицу проявить изрядную резвость в запрыгивании на платформу на ходу. Но Примерно через милю все в том же полумраке Себастьян поднял руку, и Джим остановил дрезину.

– Сырость? – поймала на ладонь упавшую со свода каплю воды Миа.

– Да, – кивнул Себастьян, прислушиваясь к чему-то. – И ржавчины на рельсах больше. Мы под руслом реки.

– И что это значит? – спросил Джим.

– Таких мест три, – ответил Себастьян. – Все остальные пересечения с рекой или с морем выполнены с помощью мостов. Я неплохо изучил Инфернум за эти дни. Но из тех трех, что остаются, подходят не все. Так… Вряд ли это кольцевая линия. То есть, тот участок, что на востоке Города. Там от реки до ближайшей станции больше полусотни миль. Многовато для простого квеста, а выбраться из подземки можно только через станцию. Еще две линии выходят в самый центр Инфернума, на разрушенную станцию недалеко от Форта. Думаю, мы все ее видели с набережной или с моста через Гремячую. На этой станции перекрещиваются все радиальные линии. Их три. Но нас интересуют те две, что проходят под широкой рекой. Та из них, что уходит через эту станцию в Прорву, тоже слишком длинна. А вот та, что ведет на северо-восток, как раз нам и нужна. Если я не ошибаюсь, от реки до станции не более полумили. Скорее всего мы на ней…

– И что там? – спросил Джим. – Что на станции?

– Подождите, шеф, – Себастьян копался в телефоне. – Квестов тысячи, я не мог запомнить их все наизусть. Тем более, это же ваш квест, а не мой. Во всяком случае снаружи на этой станции полно объявлений, не рекомендующих спускаться под землю. Вы хоть смотрите по сторонам, когда передвигаетесь по незнакомой местности? Снаружи в нее разрешенного доступа нет. Она, кстати, отрезана от всех продолжений на север и на восток, и на запад. Может быть, и не такими стенами, но изолирована надежно.

– Почему? – спросил Джим.

– Говорят, что именно через центральную станцию был самый опасный прорыв уродов, – начал читать что-то Себастьян. – Они как-то сумели обойти Форт. Были бои в Пригороде… И центральную станцию отсекали от себя сразу все линии. Впрочем, прошло уже три года. Но нам от этого не легче. Все плохо.

– Ты можешь не говорить загадками? – раздраженно прошептала Миа.

– Это не загадка, – мрачно заметил Себастьян. – Хочешь подробностей? Их почти нет. Квест помечен красным – «Миссия невыполнима». И вот еще ниже, «Вход только игрокам».

– Что это значит? – спросил Джим.

– Ничего хорошего, – ответил Себастьян. – Этим знаком помечены квесты, которые пока еще никому не удалось пройти.

– И что же? – не понял Джим. – Это же не значит, что их пройти нельзя?

– Боюсь, что это значит именно это, – покачал головой Себастьян. – Во всяком случае отметка «Вход только игрокам» подразумевает именно то, что вы сказали. Здесь убивают.

– И? – нахмурился Джим.

– Насовсем убивают! – понизил голос Себастьян. – Игроку что? Он вылез из своего кокона, снял шлем или что там, отряхнулся, прошел на кухню, опрокинул стаканчик, и может попробовать еще раз, если понравилось. У нас другого раза не будет. Мы боты!

– Мы боты, – испуганно повторила Миа.

– И это как раз и есть мой квест? – уточнил Джим.

– Вам лучше знать, – пожал плечами Себастьян. – Вы же его выбирали?

– Я не выбирал! – не согласился Джим.

– И такое тоже бывает, – кивнул Себастьян. – Кстати, тут немало полегло ботов. Знаете почему? Этот квест исполняет желания. Или, точнее, предоставляет игроку то, что ему необходимо. Возможно, часть того, что ему необходимо. У ботов, надо думать, желания куда как более жгучие, чем у самых заядлых игроков.

– Сейчас, – Миа зажмурилась, – хочу снова оказаться в нашем офисе, и чтобы все было по-прежнему. И первое, что я сделаю, запру дверь и не пущу эту Оливию Миллер. И пусть будет не двести тридцать девять серий, а двести сорок. Нет! Двести восемьдесят! Четыреста! Четыре тысячи!

– Перестань, – поморщился Себастьян. – Во-первых, даже если их будет и сорок тысяч, а ни один актер столько не проживет, только они и будут. Между ними – ничего. А во-вторых, желание нельзя загадать. Даже так, речь не идет о желании, а о том, что тебе действительно нужно. Без чего нельзя обойтись!

– Да уж, – пробормотал Джим. – Что-то я очень сомневаюсь, что мне нужно какое-то адамантовое кольцо.

– Но это же тоже неплохо! – прошептала Миа. – Вот представьте, у меня смертельная болезнь, я не знаю о ней, но она уже есть и убивает меня. И вот я прохожу этот уровень и получаю флакон удивительного лекарства. И исцеляюсь! Могла я это загадать? Нет. Нужно мне это? Да! Что скажете?

– Надеюсь, ты не больна, – проворчал Себастьян. – А скажу тебе я все то же – миссия невыполнима. Все неисцеленные неисцеленными и остались! Они погибли в этом квесте!

– И никаких подробностей? – едва вымолвила Миа.

– Некому рассказывать подробности, – пробормотал Себастьян. – Разве только игрокам. Но они редко чатятся, считают это ниже своего достоинства, к тому же кому охота рассказывать о проигрышах? Разве только после вымученной победы, а тут ее нет.

– Что это? – спросил Джим, поднимая палец. – Тихо!

– Песня, – вздохнул Себастьян. – Где-то впереди играет наш похоронный марш. В этот раз он называется – «Dream a little dream of me[25]25
  – песня Fabian Andre и Wilbur Schwandt, слова Gus Kahn. Записывалась многими исполнителями.


[Закрыть]».

– Ну и что? – попыталась улыбнуться Миа. – А мне нравится!

– Да, – согласился Джим. – Не самый плохой выбор.

⁂

Троица доехала до станции, оставила дрезину и выбралась на перрон. Здесь тоже горело дежурное или аварийное освещение, но оно было ярче того, что освещало тоннель. Джим повертел головой, осматривая высокие своды, когда-то покрытые мозаиками, и колонны, выполненные из голубого камня. Всюду были следы боев, точно такие же, как и в здравнице на краю Прорвы. Мусор, битое стекло, осыпавшаяся смальта хрустели под ногами. Пахло тленом, но это был запах прошлого, почти исчезнувший, перемешанный с запахом пыли и запустения. Музыка играла здесь громче. Похоже, она была закольцована.

– Дорис Дэй[26]26
  – Doris Day, 1922– 2019


[Закрыть], – сказал Себастьян.

– Кажется, у тебя в голове не только боевики и наши двести тридцать девять серий, – заметил Джим.

– Да, – кивнул Себастьян. – Еще школы различного боя с оружием и без оного и музыка. Она мой демпфер. И я благодарен за эту начинку своему программисту, кем бы он ни был. Но сценаристу нашего сериала ноги я все же выдернул бы.

– За что? – недоуменно подняла брови Миа.

– За мои проблемы со стоянкой, – признался Себастьян. – Со стоянкой возле нашего офиса. Он сделал из меня персонажа ситкома. До сих пор слышу закадровый смех!

– А я бы сейчас не отказался от закадрового смеха, – произнес Джим, сжимая в руке пистолет и медленно поднимаясь по лестнице.

Они шли по лестнице без закадрового смеха, в полной тишине, если не считать песню, которая становилась все громче. Им пришлось пройти несколько переходов, минуя выходы на другие перроны, откуда точно так же попахивало тленом и запустением, подняться по начинающим рассыпаться эскалаторам, обогнуть мертвые турникеты, пока они не оказались в центральном зале станции. Где-то высоко над головами через цветной купол пробивался дневной свет, но здесь, в окружении мраморных колонн и затейливых барельефов и изваяний удивительных воинов, вырезанных из темного дерева, из камня, отлитых из металла, прямо перед широкой лестницей, перекрытой тяжелыми стальными воротами, но несомненно ведущей к поверхности земли, очевидно находилось пространство уюта и неги. У стен стояли мягкие диваны, над ними сияли ярким светом роскошные бронзовые люстры, а между ними переливался отраженным в хрустальных бокалах и фарфоровой посуде светом стол, за которым сидели, прижавшись друг к другу, два человека. «Нет, – подумал Джим через мгновение. – Не человека». И довершил свою мысль с секундным опозданием – «И не два». Музыка, которая наполняла приятным бархатным звучанием нечуждый роскоши зал, лилась из двух колонок, закрепленных над головами двухголового существа.

– О, мой бог, – с трудом произнесла Миа.

– Может быть, сразу начать стрелять? – поинтересовался Себастьян.

– Я бы сначала перекусил, – сдавленным голосом произнес Джим. – Если бы было что-то съедобное на блюдах. Ну или хотя бы поговорил.

Чудовище раскинуло в стороны огромные ручищи, поднялось из-за стола и склонило в поклоне одну из голов, в то время как вторая голова корчила ехидные гримасы.

– Снорк, двухголовый тролль, к вашим услугам!

– Если так можно сказать, – недовольно процедила вторая голова.

– Не могли бы вы… – Джим почесал дулом беретты нос. – Не могли бы вы подсказать, что мы должны сделать?

– Ты слышал? – подняла брови вторая голова. – Им нужны инструкции. Похоже, они из тех, кто не читает советы по прохождению трудных участков Expensio.

– Мы здесь случайно, – подал голос Себастьян. – То есть, это не было сознательным выбором. Так что нам хотелось бы сразу разрешить все возможные недоразумения. Нас буквально втолкнули в это приключение.

– Вы тоже так думаете? – посмотрела первая голова на Мию.

– Я не знаю, – с трудом выдавила она из себя.

– По крайней мере честно, – кивнула первая голова и посмотрела на вторую голову, которая почесывала нос. – Объясним?

– Валяй, – недовольно пробурчала вторая голова. – Ты мастак болтать, а я предпочитаю поесть. Так что не затягивай.

– Хорошо, – кивнула первая голова и показала на стулья, расставленные вдоль стола. – Никогда не мог понять, зачем здесь столько стульев, в этот квест игроки приходят по одному, но вот мое недоумение и счастливо разрешилось. Вас трое. Вместо со мной – четверо.

– Пятеро, – поправила вторая голова. – Я настаиваю на собственной индивидуальности!

– Несомненно, – улыбнулась первая голова, – особенно когда набрасываешь всякую ерунду в наш общий живот. Страдаем от твоего обжорства мы в равной мере.

– О каком обжорстве ты говоришь? – вытаращила глаза вторая голова. – Ты читал, что пишут про наш квест в сетях? Да, вчера тут был посетитель, и мы наконец поели. Но они появляются все реже, а крыс мы почти всех переловили. Я настаиваю на увольнении!

– Нельзя ли перейти к делу? – вмешался Джим, рассматривая стол, заставленный пустыми тарелками. – В чем заключается суть квеста, и что вы имеете в виду, говоря, что «мы наконец поели»?

– Ничего страшного, – улыбнулась первая голова. – Особенно, если вы подозреваете нас в людоедстве. Потенциально оно возможно, но на практике никогда не применялось. Дело в том, что когда тут нет посетителей, то нет и еды на тарелках. Ясно? Еда не появляется, она генерируется только при прохождении квеста. То есть, есть нечего, простите за тавтологию. Вот и приходится ловить крыс, которых все меньше, им же тоже нужна пища, а тут шаром покати. А когда здесь есть посетители, то есть и еда. И вопрос людоедства снимается с повестки. Тем более, что по окончании любого квеста исчезает не только еда, но и тела. Или, скажем так, перестают быть предметом пищи.

– Тела? – переспросил Себастьян. – То есть, вы убиваете игроков?

– Мы? – прижала ручищу к огромной груди первая голова. – Мы здесь только для того, чтобы развлекать игроков во время квеста.

– И чтобы пожрать, – добавила вторая голова.

– А когда начинается катавасия, – продолжила первая голова, – мы предпочитаем спрятаться под стол. Он тяжелый, дубовый, и, пока мы под столом, нам особо ничего не угрожает. Сразу замечу, мы могли бы остаться и на своем месте, поскольку наш образ отчасти виртуален, то есть, несмотря на реальное чувство голода и возможность насыщения, мы неуязвимы для пуль, холодного оружия и всего подобного, но эстетическое чувство вынуждает нас уклоняться от неприятного зрелища. Добавим сразу, во избежание нежелательных толкований, мы не уроды. Ну, то есть в некотором смысле уродство в нашем облике присутствует, особенно в нашей левой части…