Текст книги "Extensio"

– Я бы попросил! – вмешалась левая – она же вторая голова.

– Но по сути, мы не уроды, – щелкнула пальцем первая голова. – Мы не относимся к породе созданий, от которых устроены эти заграждения в тоннелях. То есть не можем менять свой облик.

– Что весьма огорчительно, – скривилась вторая голова.

– И не можем делиться на части, – вздохнула первая голова. – Даже на время. К счастью, умереть мы тоже не можем.

– Эксперименты в этом направлении еще ведутся, – ухмыльнулась вторая голова.

– А о сути квеста? – пискнула Миа.

– Она проста, – улыбнулась первая голова. – Если вы проходите этот квест, одна из ваших насущных потребностей удовлетворяется. И вы – живые и здоровые – выходите наружу. Тут, кстати, недалеко Форт. Там есть потрясающий трактир Анны Фирлинг. Мы узнали о нем по инфернету, и даже как-то заказали там удивительный пирог с требухой через одного из игроков. Думали заказывать еще, но тот игрок потерял интерес к нашему квесту уже после второй неудачи. Если что, выбрать насущную потребность невозможно. Она определяется внутренней логикой Extensio.

– Вы хотите сказать, что игра сама определяет, что нужно игроку? – удивилась Миа.

– Мы можем только предполагать, – снова вздохнула первая голова. – Пока что еще никто не прошел наш квест. А мы сидим здесь довольно давно.

– Раньше мы сидели в пещере, – скорчила гримасу вторая голова. – Там, конечно, было не так удобно, но колония летучих мышей была весьма… аппетитной. Потом нас перевели сюда.

– Как устроен квест? – спросил Себастьян. – Что нужно сделать, чтобы ворота открылись? У кого ключ?

– Ключа нет, – ответили хором обе головы. – А чтобы ворота открылись, надо сесть за стол.

– Ну вот, – Себастьян уселся на один из стульев. – Почему они не открываются?

– Надо всем сесть за стол, – прошептала вторая голова и облизнулась лиловым языком. – И тогда случится чудо.

– Ну ладно, – кивнула Миа и села напротив Себастьяна. – Джим! Что мы теряем? Стол все равно пуст!

– Я все держу под контролем, – сказал Себастьян, выкладывая пистолет перед собой на стол.

– Подсвечников не хватает, – заметила Миа, послушно выкладывая перед собой красный пистолетик. – Нет, понятно, что и еды с напитками, но я еще люблю горящие свечи. С ними так… романтично…

– Помилуйте, матушка! – воскликнула первая голова. – Тут и так светло!

– К тому же мы за пожаробезопасность, – добавила вторая голова. – Вообще – за всяческую безопасность. Все одно, рано или поздно наши гости начинают в нас стрелять. Так что, подсвечники – это лишнее. Тут слишком много дерева. Сами же пострадаете!

– Ладно, – Джим тоже выложил на торец стола пистолет и осторожно присел. – И что же дальше?

– Чуть-чуть подождать! – произнесло чудовище и хлопнуло в ладоши.

Музыка как будто стала чуть-чуть громче, и под эту музыку на столе стали появляться восхитительные блюда, лишь небольшую часть которых Джим мог назвать, хотя запах соблазнительных кушаний окутал его тотчас же. В бокалах заиграло разными оттенками рубина вино. На изогнутых вазах проявились тяжелые грозди покрытого капельками воды винограда и всякие другие фрукты, некоторые из которых Джим видел впервые.

– Наконец-то, – потерла ладони вторая голова и тут же бросилась накладывать что-то на свою тарелку. – Кстати, стол на пятерых накрывается куда обильнее, чем на троих!

– Однажды ты дожрешься до заворота кишок, – вздохнула первая голова. – Но никто не скажет, что сдохла вторая голова. Скажут, что обожрался и сдох Снорк целиком.

– Ты забыл, что мы неуязвимы, – засмеялась вторая голова, начиная бросать в рот все, до чего могла дотянуться. – И от обжорства в том числе!

– Ворота, – напомнил Себастьян, положив руку на пистолет.

– Так началось уже! – воскликнула первая голова, слегка повернувшись. – Или вы не видите щель? Чем плодотворнее трапеза, тем шире открываются створки. По опыту, пары перемены блюд достаточно, чтобы они разошлись на локоть. Большинству наших гостей этого хватило бы, чтобы выйти.

– Но никто так и не вышел, – задумался Джим.

– Не судьба, – пробормотала вторая голова, обсасывая куриную ножку.

– Хорошо, – принялся накладывать на тарелку полосы бекона Себастьян. – Однако вынужден предупредить, что вы рискуете.

– Это главное достоинство Extensio, – прокомментировала первая голова, поднося левой рукой к губам бокал с вином. – Риск подобен перцу в хорошем блюде!

– Ну как можно? – принялась возмущенно размахивать вилкой в правой руке вторая голова. – Как можно запивать белым вином зеленый сыр? Нет, ну если у тебя нет гармонии в глазах, неужели у тебя ее нет на языке?

– На моем язык только вино, – презрительно усмехнулась первая голова.

– Оливки волшебные, – вздохнула Миа. – И жаркое. А заливной поросенок… Хотя заливного поросенка я раньше не пробовала. Но думаю, что он именно таким и должен быть. Я как знала!

– Надеюсь, потом не окажется, что мы питаемся какими-нибудь червями, а это просто морок? – поинтересовался Себастьян, уплетая что-то из выпечки со сладкой начинкой.

– Дешевый ход, – поморщилась вторая голова. – Все должно быть настоящим. Тем более, если это последняя трапеза в жизни. Не в нашей, конечно.

– Ничего, – Себастьян посмотрел на дверь. – Еще тарелочка, и Миа пролезет. А две тарелочки – пролезет Джим. И я тоже. Шеф, почему вы не едите?

– Не могу понять, – пробормотал Джим, вдыхая манящий запах блюд. – К вам гости всегда приходят снизу?

– Иногда и сверху, – пожала плечами первая голова. – Даже значительно чаще. В последние годы в игре не очень хорошо с порталами. Охрана игроков, конечно, отговаривает, но пропускает. Почти всегда по одному. Впрочем, это неважно. С той стороны ворот как бы нет. Чтобы их увидеть, нужно войти. Так что, все эти хитрости – вроде как заклинить створки или оставить помощника – не работают.

– Да, – добавила вторая голова. – Всякие дополнительные придумки не работают тоже. Видели разное. Один умник обвязался динамитом, мол, погибну сам, но и разнесу всю эту ресторацию вдребезги. Его просто не запустили.

– Ну, не так, – засмеялась первая голова. – Запустили. Просто его динамит остался снаружи. Хотя, вряд ли бы он нам повредил.

– А если игрок приходит к вам на второй раз и сразу начинает ломать ворота? – спросил Джим. – Ну, или пытается их открыть?

– А смысл? – удивилась первая голова. – Мало ли в Городе ворот, которые хочется сломать? Это маловероятно. Во-первых, ворота очень прочны. Не уверен, чтобы даже таран с ними справился бы. Во-вторых, дело ведь не в воротах. А в квесте. Пока вы не сядете за стол и не начнете есть, квест не состоится.

– Не хотите ли вы сказать, что теперь он состоялся? – спросил Джим. – Неужели кто-то из нас уже получил нужную вещь?

– Ты бы ел лучше, – посоветовала вторая голова. – Нужная вещь или еще что-то нужное появится, когда вам удастся миновать ворота. А до тех пор…

Вторая голова закатилась презрительным хохотком, а Джим в который раз принялся озираться. Что-то, промелькнувшее перед его взором, вызвало его беспокойство, но ощущение было столь мимолетным, что он отмахнулся от него. Но теперь…

– Сейчас я поем, – пробормотал он. – Минуту. Просто я хочу понять. Ведь тут должны быть какие-то правила. Для прохождения квеста. Ясно, что человек должен сесть за стол и поесть. Ворота открываются. Но человек не может уйти и остается здесь. Ну, хотя бы по статистике. Но что мешает человеку, который отказался садится за стол? Отказался есть? Ну вот как я теперь. Да, я сижу, но не ем. Что мешает мне встать из-за стола и уйти, протиснуться в эту щель? Невыполнение квеста? А если я передумал его проходить? Если мне наплевать на эту нужную вещь?

– Начинается, – поскучнела вторая голова, начиная запихивать в рот пирожки.

– Зануда, – вдохнула первая голова. – Ну, чтобы не тратить время зря, встань и попробуй уйти.

– Надо бросать это представление, – поднялся Джим, сделал шаг прочь и именно в этот миг понял, что его насторожило. Одно из деревянных изваяний напоминало Патрокла. Более того, оно было его копией, включая длинный плащ и глевию в руках. Джим взглянул на остальные фигуры и подумал, что они вполне могли подходить неудачливым игрокам. Боже мой, Патроклов среди них было не менее пяти!

– Этот был у вас вчера? – показал Джим на Патрокла. – Или днем раньше? А тот? А вон тот? Себастьян, кажется они делают копии!

– Только копии игроков, – ухмыльнулась первая голова. – Вряд ли вам стоит рассчитывать на копию. Вы же не игроки? Вам придется довольствоваться оригиналом. Что вам больше нравится? Дерево? Металл? Камень?

– Он тоже не был игроком, – покачал головой Джим, отходя от стола. Ему показалось, или один из Патроклов шевельнулся?

– Он прежде всего был занудой, каких я мало встречал, – оскалилась вторая голова. – Мы, кстати, побились с первой головой, появится ли он тут еще раз. Испробовал все, но ничего у него не вышло!

– Хватит! – повысил голос Джим. – Уходим! Миа! Себастьян!

Он успел сделать лишь еще один шаг, когда изваяния сдвинулись с места и преградили ему путь к лестнице. Деревянные и каменные, стальные и медные. Они двигались как люди, их члены гнулись так же, как гнулись бы у живого человека, а глевия в руках Патрокла взмывала так, что Джим не успевал ее рассмотреть.

– Проклятье! – услышал сдавленный голос Себастьяна Джим и увидел, что ноги того обвиты побегами, выбравшимися из стула. Более того, ноги его помощника деревенели на глазах, он сам деревенел, и казался деревянным уже до пояса.

– Ой! – взвизгнула Миа.

– Да что это? – зарычал Себастьян, схватил пистолет и начал стрелять в Снорка.

Пули входили чудовищу в лица, в шею, в уродливую грудь, которая была видна в широком разрезе грубой рубахи, но не причиняли никакого вреда. Скрывались в отвратительной землистой плоти, словно камень брошенный в жидкое тесто. Джим выпустил пару пуль в глаза чудовищу, которое вдруг заойкало и с противным хихиканьем стало прятаться под стол, и стал стрелять по големам. Пули вязли в дереве, звенели, отскакивая от металла, крошили камень, но истуканы продолжали наступать на Джима. «Меч», – вспомнил он, пытаясь вспомнить, на каком пальце у него кольцо, как вдруг услышал на удивление спокойный голос Мии.

– Подсвечники.

Она сидела на своем месте, дерево уже подходило ей под грудь, но Миа не визжала, а рассматривала свою ракетницу.

– Подсвечников нет, – повторила она. – И они против пожароопасности.

Опустила руку под стол и выстрелила.

Оглушительный вой раздался из-под стола. Часть его рухнула, загремела посудой, зашипела пролитым вином, и из-под нее вылетело пылающее двухголовое чудовище и, едва не опалив Себастьяна, помчалось куда-то вниз по лестнице, на ходу разваливаясь на пылающие куски. И пламенем занялись деревянные истуканы, стали расплываться лужами олова казавшиеся стальными и медными, и осыпаться песком каменные.

– Уходим! – заорал Себастьян, сдирая с ног побеги. – Миа! Ты лучшая!

– Ну, хоть наелась от пуза! – крикнула она в ответ, перебираясь через стол и подхватывая блюдо с пирожками.

Ворот на выходе не было. Они побежали по ступеням и остановились на первой же площадке. Когда обернулись, замерли. До них продолжала долетать музыка, где-то в отдалении слышался истошный рев Снорка, но ничего больше не было. Ни горящих истуканов, ни луж металла, ни разоренного стола, ни люстр, ни диванов, ни столов. Только замусоренный вестибюль заброшенной станции. Себастьян хотел сделать шаг назад, но Джим остановил его.

– Не надо! Смотри!

Под ногами у них лежали коробки спичек, факелы, зажигалки, связки динамита.

– Догадалась не только Миа, – прошептал Себастьян.

– Пирожки! – испуганно прошептала Миа, рассматривая пустое блюдо, которое через секунду и само обратилось горстью песка.

– Ну, хоть не черви, – пробормотал Себастьян, поднимая динамит и ощупывая бикфордов шнур.

– Я как будто и не ела! – воскликнула Миа. – Это же мечта! Есть восхитительную пищу и не толстеть!

– И не наедаться! – поправил Джим.

– Не в этой жизни, – проговорил Себастьян, поджигая бикфордов шнур и бросая динамит вниз. – Этот ресторан закрывается. Навсегда. Так, у нас есть пара минут, чтобы убраться отсюда.

– Тут же рядом Форт, а в нем заведение Анны! – обрадовалась Миа. – Там все тоже очень вкусное! Только нужно надеть визуары. Мы слишком знамениты!

– Уходим, – поторопил ее Себастьян. – Надо еще и охрану отогнать!

Джим сунул руку в сумку и нащупал эльфийский жезл. На нем появилось кольцо.

– Теперь меня будет трясти от этой музыки, – прошептала Миа.

Джим обернулся. Ему показалось, что музыка продолжает звучать.

Глава десятая. Патрокл и Эмили Уайт

– Значит, все было вот из-за этого? – спросил Себастьян, когда Джим в очередной раз показал ему почти черное, с багрово-фиолетовым оттенком кольцо, плотно опоясавшее эльфийский жезл по центру. – Вот это – то самое кольцо? Без которого нам ну никак? Без вот этой железки, которую вы называете адамантом?

– Адамантином[27]27
  – легендарный металл


[Закрыть], – уточнил Джим. – Да, кто-то называет этот металл адамантом. Кто-то – адамантиумом. Во всяком случае, мне сказали, что кольцо должно быть адамантовым.

– Ладно, – сдвинул брови Себастьян, несколько мгновений думал о чем-то, затем развел руками, расплылся в недоуменной ухмылке и кивнул в сторону барной стойки, на которой лежал открытый ноут. – Ладно! Еще раз. Для дураков. Сделаем контрольный выстрел. Давайте забудем про чертовски необходимое нам кольцо на этой деревяшке. Но скажи мне, как забыть про здравый смысл? Я вот только что выходил в большую сеть, там ясно сказано – это все сказки! Нет такого металла. Есть что добавить?

– А в местной сети? – поинтересовался Джим. – Ну, в этом… инфернете?

– Объявлений полно, – кивнул Себастьян. – Но почти все заблокированы с пометкой жульничество или обман. И это важный симптом! Кстати, в большой сети, куда ни ткнешься, тоже все по-разному. Где-то он тяжелый, где-то легкий. Где-то фиолетовый, где-то серый. Где-то плавится с трудом, где-то не куется. Где-то еще что-то. Выдумки, как говорится, рознятся. Но везде честно сказано – книжное, легендарное, фантастическое. Это бред, шеф. Фэнтези самого низкого пошиба! Смиритесь с этим!

– А это что? – Джим постучал пальцем по кольцу.

– Ну, не знаю, – развел руками Себастьян. – Надо… сделать спектральный анализ, что ли. Может, сплав какой? Нет, я не спорю, мы можем считать его условным адамантином. Но лишь «понарошку». Не взаправду. Поиграть я согласен. Но не более того.

– Ты хоть посмотрел, что стрелка на нем означает? – спросил Джим.

– Посмотрел, – хмыкнул Себастьян. – Это не стрелка. Это руна. Ну, значок такой. Руна «тейваз» или «тиваз». И с ней тоже все запутано. Где-то она означает воина, где-то победу. Она же – сила, символ единобожия, воли, терпения, мужества, доблести. И это я еще не копался в разных гаданиях и сочетаниях с другими рунами. Там вообще можно зарыться. Вы о другом подумайте, мы рисковали жизнью ради вот этой ерунды! Вы же сами сказали – мялка для картошки или еще для каких овощей. Хотя, надо признаться, выбора у нас не было. Так что к вам никаких претензий. Как раз наоборот.

– А почему на эльфийском жезле не эльфийская вязь, а рунический знак? – спросил Джим.

– Вот вы спросили, – удивился Себастьян. – А я откуда знаю? Может, он и не эльфийский! Эльфы, кстати, тоже сомнительная категория. К тому же вспомните собственные слова – это предположительно эльфийский жезл. Предположительно! Насколько я понял, к примеру, здешний эльф тоже толком не может определить, что это такое. И вообще, откуда мы можем знать, что курили сценаристы этой игры? Вы слышите меня? Эй! Шеф! – Себастьян постучал пальцами по столу, чтобы привлечь внимание задремавшего Джима. – С вами все в порядке? Вы как сами-то?

– Нормально, – словно очнулся Джим. – Здешний эльф, как мне показалось, с утра и до вечера слегка навеселе. Дыхнул он на меня знатно. Но я в порядке. В ушах только что-то гудит.

В ушах со вчерашнего дня гудело у половины обитателей форта. А у четверти в каморках выбило стекла после того, как заброшенная станция подземки, расколов небо ужасным грохотом, вышибла собственный стеклянный купол чуть ли не к облакам, в следующее мгновение вся целиком приподнялась на пару десятков ярдов над землей, а потом рухнула вниз, образовав внушительную яму и присыпав пылью и выскочившую из станции троицу, и весь дремлющий возле нее караульный наряд. Как написал в составленном по этому случаю протоколе Джерард, взрыв произошел по неустановленной причине, но в связи с установленными обстоятельствами, а именно взорвался запас динамита, украденный из саперного хранилища ботом Маврикием, который перенес его в запретную зону подземки, где и сгинул еще полгода назад.

– Все, что хочешь, могло случиться, – задумчиво закурил помятую сигарету Джерард, давая понять, что дознание окончено. – Статическое электричество, окурок, преломление солнечного луча в кусочке смальты, атмосферный разряд. Да тот же программный сбой.

– Истина, получается, официальные инстанции не интересует? – спросил Джим, подписывая в комендантской башне протоколы в облике вислоусого.

– Главное, чтобы она тебя интересовала, – усмехнулся Джерард, который уже знал, кто сидит перед ним. – А официальные инстанции обойдутся. Тем более, что сегодня они официальные, а завтра труха с мукой на яйце и солидоле. Успокойся. Правда не тонет. Чего уставился? Оно тоже не тонет. Так и плавают рядышком. Кто боится испачкаться, тот и правды не получит.

Сейчас Джим, который оставался вислоусым, и Себастьян, выбравший из набора визуаров образ обрюзгшего мексиканца, чтобы не оставлять Джима в его вислоусости в одиночестве, сидели в трактире Анны под одним из ее витражей, которые, как она сказала, и не такие взрывы выдерживали, тянули из бутылок пиво и ждали Мию, которая то ли вела переговоры с Джерардом, то ли серфила в сети с комендантского компьютера, потому как «компьютер Анны долго грузится». Взрыв произошел вчера, но хлопот наделал много, и в трактире кроме них никого не было, что вызвало бы на лице Анны досаду, если бы Джим не оплатил обеды на вынос для всех пострадавших при взрыве. И все же откровенно радовался, похоже, только стекольщик, а именно – Артур Бишоп, который был в Форте мастером на все руки.

Мия появилась, когда Себастьян успел и ощупать эльфийский жезл, и понюхать его, и облизать, и постучать по оправе его пятки и по адамантовому кольцу перочинным ножом и даже приложить к этому богатству магнит, на который Анна лепила иголки, булавки и всякую прочую мелкую стальную хрень, обнаруживаемую на полу ее заведения при очередной уборке.

– Чем недовольны, пацаны? – фыркнула Мия, которая как раз выгуливала образ «сладкого мальчика», и уселась напротив них «по-мужски», раздвинув ноги и обмякнув на стуле в попытке выставить пивное брюшко.

– Не переусердствуй, красавица, – недовольно буркнул Себастьян, – а то у тебя не молодой парень получается, а пародия на него.

– Он пародия и есть, так что я в образе, – хмыкнула нарочито хриплым голосом Мия и, взглянув на Джима, переиначила вопрос. – О чем спорите?

– Вот об этом, – толкнул в ее сторону жезл Джим. – Себастьян сказал, что адамантина не бывает.

– Вот, – расстегнула ворот и показала серебряное колесо с шестью спицами Мия. – Это мифрил[28]28
  – легендарный металл (Д.Р.Р.Толкиен)


[Закрыть]. И заодно – символ Инфернума. Эти линии – радиальные тоннели подземки, это – кольцо. А эта точка – центральная станция. Ну та, которую мы… это самое.

– И? – не понял Себастьян.

– Металл такой, – объяснила Миа и выложила на стол еще два таких же колеса, каждый с половину ее ладони. – Мифрил. Его не бывает, но он есть.

– Это я ему еще не сказал, что пятка у этого жезла, по словам Джерарда, окована орихалком[29]29
  – легендарный металл (Легенда об Атлантиде)


[Закрыть], – хмыкнул Джим. – Он же сейчас опять в сеть полезет, пока Анна свой старенький ноут не забрала.

– Да черт с ним, – поморщился Себастьян. – Я так стану с вами металлургом-любителем. Орихалк по предположениям всего лишь один из подвидов бронзы. И он упоминается в истории. Пусть и в полумифической. А ваши адамантины и мифрилы – чистая выдумка.

– Мы тут все чистая выдумка, – скорчила недовольную гримасу Мия. – И троллей двухголовых не бывает. Троллей вообще не бывает. И еще много кого не бывает. Иди, скажи об этом 413-му. Или Галиону, который тебе задницу зашивал.

– Рану, – упрямо поправил Мию Себастьян.

– Скажи ему, что эльфов не бывает, он тебе тут же распорет… рану, – проворчала Мия. – Держите знаки. Вешайте на шеи и благодарите Джерарда. Это мифриловые значки, и каждый стоит на строгом учете. У Джерарда их всего пять, один носит сам. Три дал нам. Номерные. Потерять – нельзя.

– И кто мы теперь? – спросил Мию Джим, вешая знак на шею.

– Кем протокол подписывали, тот вы и есть, – пожала плечами Мия. – Бесплатного проезда на подземке не обещаю, но полиция будет приставать меньше. Ну, а если серьезно, то все мы тут вроде как чиновники при помощнике маршала. Помощники помощника.

– О как! – восхитился Себастьян, прикладывая мифриловый знак к магниту. – Внучатые помощники этой вашей Меган Тернер? Что сказал Джерард? Есть у него прямая линия для связи с маршалом?

– Ага, – фыркнула Миа. – Отдельный канал для связи колоды карт с игроком, который их тасует. Ну, или не тасует. Не знаю. Нет никакого канала. Она сама звонит. Но очень редко. Пару раз звонила за все время. И первый раз, когда была убита Оливия Миллер. Десять лет прошло!

– Не хочешь рассказать, что удалось узнать? – спросил Джим.

– А не боитесь, босс, что голову вообще переклинит? – погрустнела Мия. – Что-то какую информацию ни добудешь, она не разгадки дает, а только загадки множит.

– Давай, – махнул рукой Джим. – Надо отвлечься, а то я в мыслях, как найти Патрокла и эту Эмили, уже и в самом деле близок к полному переклину.

– Патрокла в Инфернуме нет, – твердо сказала Миа. – Нет, следов его полно. Есть регистрация на разных ресурсах, особенно на тех, где речь идет о квестах, тайнах, находках и прохождении разных участков игры, но и только. Конечно, если не лезть в древнюю историю, где это имя использовалось древними греками. Это кличка, босс. Прозвище. Псевдоним. Вы ведь уже поняли, тут полно чужих имен и чужих лиц. Под ним может скрываться кто угодно. Да. Джерард выписывал ему бумажку, когда Патрокл появился у него впервые. Но тот этим пропуском никогда не пользовался. Во всяком случае, нигде его не регистрировал с момента получения. Уже три года. К тому же Джерард выписывает бумажки каждому, кто к нему приходит. Ну вот как нам троим.

– Что нам о нем известно? – спросил Себастьян. – Об этом Патрокле? Ну, кроме того, что он был весьма настойчив в попытке заполучить это самое адамантовое кольцо у двухголового болтуна Снорка, и кроме того, что он в Форте слывет самым удачливым проводником?

– То, что он как-то связан с Эмили Уйат, – пожала плечами Миа. – То есть, как-то связан с причиной нашего щедрого финансирования и, может быть, даже с причиной нашего существования. Ну, еще то, что он точно не игрок, но растворился так, как может сделать лишь игрок, вошедший в Extensio из кокона.

– Отличия есть, – напомнил Джим. – Я говорил с Джерардом, игроки в последние три года исчезают не так. Игра сбоит. Обычно это происходит, как будто на линии плохо проходит сигнал. То есть, игрок тает, но при этом его силуэт дрожит, помаргивает.

– Ага, – хмыкнула Миа. – Надпись над нами так дрожала. Помните? «Next level»?

– Вот! – кивнул Джим. – Примерно. А когда исчезает, похоже на то, как будто картинка проецируется через ткань или дым и гаснет. Ты видела, как раз так растворялась Меган Тернер.

– Она же не игрок? – не понял Себастьян.

– С точки зрения доставки ее личности сюда, получается, что она именно игрок, – заметил Джим.

– Вот и еще одна загадка, – согласился Себастьян.

– Точное замечание, – поклонился ему Джим и повернулся к Мие. – Что удалось выяснить насчет нашего сериала?

– Странным был этот продукт, – сказала Миа. – Финансировался целиком компанией, которая руководит игрой Extensio. Ну, или снимает сливки с этой игры, поскольку не очень-то похоже, что ею кто-то руководит извне. Подготовка этого сериала началась за два года до гибели хозяйки компании. О ней чуть позже, но вдумайтесь, это произошло двенадцать лет назад!

– Что тут странного? – удивился Себастьян. – Готовились тщательно. Шесть лет подготовки, шесть сезонов съемки. И вот мы здесь.

– Все куда сложнее, – не согласилась Миа. – Над сериалом работала группа сценаристов по жесткому плану. Главный герой – тот самый толстяк, который в нашей памяти был заменен Джимом, – должен был оказаться человеком без недостатков, если не считать любовь к сладкому и некоторое обжорство. Да что там говорить, он должен был быть приличным до неприличия. До приторности! До отвращения! И это было прописано в контракте! Даже если кому-то мог показаться тряпкой и размазней. Многим, кстати, и казался.

– Не волнуйтесь, шеф, – подмигнул Джиму Себастьян. – Во мне вы перебили это впечатление полностью. Особенно, когда я посмотрел ролики. Да и в гостях у Снорка вели себя так, как и следовало боссу. Ответственно.

– Просто я не люблю сладкое, – пробормотал Джим. – На самом деле. Ну или отношусь к нему без излишнего фанатизма. Еще что?

– Я должна была вас оттенять, – хмыкнула Миа. – Судя по отзывам критиков, образ положительной стервы мне удался, хотя диалоги могли быть и получше. Себастьян – планировался как офисный и выездной супермен, который должен был вас прикрывать и не давать провисать сюжету. Он справлялся, хотя это было непросто. Весь хард был на нем. По Себастьяну тоже были жесткие установки по поводу его положительного имиджа. Но все оказалось бесполезным. Сюжет все равно провисал.

– Что ты хочешь сказать? – нахмурился Себастьян.

– Этот сериал был отстоем, – сказала Миа. – У него были ужасные рейтинги. Он держался только на финансировании со стороны Extensio. Причем это финансирование продлевалось и продлевалось ежегодно.

– Ну, значит, туда ему и дорога, – буркнул Себастьян. – Отмучились.

– Собственно, так об этом все и говорят, – хмыкнула Миа. – Это была тщательно подготовленная операция по выращиванию вас, босс. Ну, и нас в общем пакете. Правда, непонятно, зачем нужно было снимать про это целое кино… Может, организаторам какая-нибудь особая продуцируемая зрителями карма была нужна для этого образа, но так и она лепилась бы на того толстяка, а не на вас.

– Я, к примеру, не верю ни в какую карму, – отрезал Себастьян.

– Главное, чтобы она в тебя верила, – пробормотал Джим пришедшую ему в голову чью-то сентенцию и тут же схватился за голову. – Черт возьми, иногда я думаю, что в этой башке нет ни одной собственной мысли!

– Думаю, что кому-то просто понадобился положительный герой, – продолжила Миа. – Или положительная команда. Три белых пальто нам бы не помешали. Замарались бы, правда, быстро. Скольких вы успели убить за последние дни, босс? Не считали? Пожалуй, скоро доберетесь до сотни. Вот какую зайку они вылепили на свою голову…

– Не находишь, что это странный способ выращивания положительного героя? – спросил Джим.

– Тут все странное, – заметила Миа. – Я и малой части не рассказала. Думаю даже, что образ выращивался через обаятельного толстяка не просто так. Введи они вас в сюжет сразу, вы бы превратились в карикатуру. Да и засветились бы везде. А что вы скажете насчет того, что вас нет?

– Как это? – не понял Джим.

– Нет такого актера, такого персонажа комиксов, да даже такого человека! – твердо сказала Миа, пристально глядя в глаза Джиму. – Есть я, есть Себастьян. Наши персонажи были созданы довольно неплохими актерами, пусть и не первого ряда. Во всяком случае, попадание в образ получилось стопроцентное. А вас нет.

– Может быть, мой облик это что-то усредненное? – предположил Джим. – Или сгенерированное?

– Я бы об этом еще подумала, – вздохнула Миа. – Но лучше было бы сделать генетический анализ. А вдруг в вас есть что-то человеческое?

– Здесь? – удивился Джим. – В Extensio?

– Джерард сказал, что в Городе есть такая возможность, – пожала плечами Миа. – Боты стали рожать детей, умирать, Extensio стала слишком сильно походить на настоящую землю. Отсюда и лаборатория. И клиника есть. Да еще и не одна. Если есть потребность, она удовлетворяется. Вы будете удивлены, но боты обладают генной индивидуальностью!

– Послушайте, – подал голос Себастьян. – Может, пойдем в нашу комнату и там продолжим разговор? Миа! Что-то меня начинает раздражать твой мальчишеский облик. Ты слишком сильно входишь в образ. Чувствую, что мои будущие кошмары получают обильную почву и полив.

– Пока мы в Форте, придется потерпеть, – показала Себастьяну язык Миа. – К тому же мои будущие кошмары твой мексиканский пожилой образ продуцирует еще более ярко.

– Это все? – спросил Джим.

– О сериале да, – кивнула Миа. – Там полно всего, но главное – вот это. Чтобы сразу закрыть вопрос с нашей основной целью, добавлю – в Городе полно девушек с именем Эмили и еще больше персон с фамилией Уайт. Но Эмили Уайт, как таковой, нет. Она была. В каталоге игры зарегистрирована как Девочка с Моста. Во всяком случае, лицо у того несчастного бота – ее. Но вот это имя – Эмили Уйат, это какая-то ее самодеятельность. У нее не было имени. Просто Девочка с Моста.

– Я бы расспросил эту самую Оливию Миллер о многом, – заметил Себастьян.

– Если бы тебя к ней допустили, – сказал Джим.

– Теперь что касается Оливии Миллер и вообще хозяйки всего заведения, – с победным видом расправила плечи Миа. – Готовьте ладони для аплодисментов. Кажется, я почти сыщик.

– Не томи, – попросил Себастьян.

– Оливия Миллер – это аватар действительной хозяйки компании, создавшей Extensio, заядлой геймерши, талантливого программиста, даже уникума, красивой женщины и подруги Меган Тернер, – отчеканила Миа. – Ее звали Кэрол Беннелл. Она погибла десять лет назад. Ей было уже за сорок, но выглядела она прекрасно, хотя, может быть, и не так прекрасно, как Оливия Миллер.

– Как она погибла? – спросил Себастьян.

– Ее убили в коконе, – ответила Миа. – И это был первый и последний случай, когда кого-то убили в коконе. Но этому факту предшествовало или совпадало с ним преступление, совершенное уже в Extensio. Десять лет назад было совершено покушение на Оливию Миллер. Как раз перед нашествием уродов. В нее стреляли. Как говорится, обычный случай. Персонаж растворяется, игрок вылезает из кокона, отряхивается и живет своей жизнью. Или заново входит в игру. Кэрол Беннелл не вылезла из кокона. Тот выстрел, что был совершен в Оливию Миллер, убил Кэрол Беннелл.

– То есть? – насторожился Себастьян.

– В нее выстрелил человек, с которым она вела какие-то важные переговоры, – объяснила Миа. – Эта информация изъята отовсюду, да и какие тогда в Extensio были средства информации? Переговоры, вероятно, закончились неудачей, потому что этот человек выстрелил Оливии Миллер в живот. Можно сказать, что разрубил ее пополам. Откуда он взял оружие и что это было за оружие – я не знаю. Я даже не знаю, можно ли происшедшее назвать выстрелом. Но с Оливией Миллер тогда произошло то, что всегда происходило с игроком в подобном случае. Она растворилась. Но тело Кэрол Беннелл было найдено в коконе с развороченным животом, как будто стреляли именно в нее. И это при отсутствии пуль и каких-либо повреждающих элементов.