Текст книги "«Воскресение». Книга о Музыке, Дружбе, Времени и Судьбе"

Глава 20. Снова «Воскресенье»?

Набираю номер Саши Чиненкова, представляюсь, начинаю разговор и через пару минут понимаю, что чуть не допустил огромную ошибку, потому что за прошедшие четверть века много чего забыл:

– Ох… Да ты ж ничего не знаешь! Мы же не один, а четыре альбома с Романовым записали! Приезжай, все расскажу, покажу и дам послушать!

Дело в том, что про «СВ» я собирался дежурно отписаться страницы на четыре и быстренько перейти к 10-летнему юбилею «Воскресения» (да-да, уже с «И», а не «Ь», ибо перестройка же, гласность же, ускорение же!), а вот оказалось, что история тут закручена значительно интереснее и богаче, нежели я полагал раньше. А кроме того, о таких ярких персонажах, как Вадик и Чиня, то есть, Вадим Голутвин и Саша Чиненков, походя в паре строк говорить нельзя.

Что мы сегодня помним про «СВ»? Ну, конечно, «золотой состав» 1988 года: Алексей Романов, Вадим Голутвин, Александр Чиненков, Сергей Нефёдов, Евгений Казанцев и Юрий Китаев, но, во-первых: в составе «СВ» отметились кроме Романова еще несколько наших «воскресных» героев: главные, Кава и Гуля, а также несколько оставшихся на втором плане, но при этом не менее важных: Старуха, Фагот, Паша Смеян и Андрей Давидян. Никого из них с нами сегодня уже нет…

Но давайте начнем с того, что вернемся на несколько лет назад и исправим общее заблуждение, отсчитывающее начало работы «СВ» с 1987 года, ведь зарождение команды началось еще осенью 1982 года. Тогда «Воскресенье № 3» записывало альбом «Радуюсь», и рулил всем процессом Вадим Голутвин, а Чиня активно помогал партиями духовых и перкуссией.

Хотя… можно открутить пленку назад еще дальше, когда в 1980-м Романов и Голутвин познакомились в составе «Аракса»… Да и чего мелочиться-то, давайте смотреть в год 1975-й, когда Голутвин и Чиненков вместе работали в «Веселых Ребятах»!

Хотя через этот коллектив Павла Слободкина кроме наших друзей прошли многие: Алла Пугачева, Анатолий Алёшин, Александр Барыкин, Леонид Бергер, Александр Буйнов, Виталий Валитов, Алексей Глызин, Александр Градский, Юрий Китаев, Александр Лерман, Вячеслав Малежик, Сергей Рыжов, Виктор Чайка, Юрий Чернавский, и еще более сотни музыкантов. Для некоторых это был пиар-скачок, для иных профессиональный мастер-класс, для кого-то возможность «пересидеть» трудные времена…

Сегодня об этом ВИА можно говорить разное, но плохих музыкантов руководитель «Ребят», Павел Слободкин, не держал рядом с собой никогда.

Ну, ладно, я ведь так могу и до Каина с Авелем дойти…

Знаете, а ведь НИКТО сегодня не может сказать однозначно, какие именно два слова были изначально зашифрованы в названии «СВ», у всех разные версии!

Докопался я до того, что принес эти буквы Фагот, то есть Саша Бутузов, и было это аж в конце 83 года, когда Романов сидел в Бутырке. По словам Чиненкова, идея была в том, чтобы не употреблять вслух название, запрещенное Министерством культуры СССР, но при этом держать фигу в кармане, всегда имея в виду старое имя: «Снова Воскресенье».

Но официально состав назывался «Группа Ованеса Мелик-Пашаева», а потом еще и «Салют», и даже немножко «Феникс», так что за три года подспудной жизни идея Фагота почти забылась, и к моменту «крещения» через три года расшифровок было уже несколько: «Спальный Вагон», «Суббота и Воскресенье», «Символ Веры», «Слепая Вера», «Солдат Вселенной», «Снова Вместе»…

Самое интересное объяснение нашел уже позже все тот же Фагот. Он просто увидел в этих буквах два предлога и перевел их на английский. Получилось With In.

Сегодня Чиненков и Голутвин называют свой дуэт тоже «СВ», только теперь это «Саша и Вадик». Судя по всему, и тогда каждый думал, что хотел, а у Фагота теперь уже не спросишь.

И вот здесь, вспоминая о Фаготе, мне очень хочется сделать еще одно отступление и рассказать о нем чуть подробнее.

Удивительно одаренный, безвременно ушедший от нас, Саша Бутузов так и не нашел настоящего себя в этом мире.

ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

В молодости он выглядел довольно странно: волосы на лбу начинали расти очень низко, и, чтобы не производить впечатление питекантропа, по чьему-то совету Фагот выбривал свое чело до нужных пропорций. Но проблема была в том, что как любой творческий человек, он был весьма ленив, и делал это не каждое утро, так что его лоб частенько украшала веселая щетина, более привычная бы на щеках, но там уже всегда была борода.

Фагот был чтецом, поэтом и… стратегом, способным четко очертить стилевые особенности группы, или – идеологом.

Мы ведь привыкли к тому, что лидером группы обычно считается фронтмен-вокалист. Чуть реже идет разговор о «художественном руководителе» (сиречь, продюсере!) коллектива, сосредоточившем в своих руках финансовые и административные вожжи и рычаги.

Еще реже лидером называют реального музыкального руководителя, но я сейчас даже затруднюсь привести конкретный пример, ведь они обычно и административную роль замыкают на себя.

А вот об идеологии все как-то забывают!

Ну да, здесь я однозначно субъективен, ибо сам выполнял именно эту функцию в группе «Город», а потом и в трио «Фэн о’Мэн». Между этими сюжетами я пытался также порулить и в «Зодчих», но был уверенно размазан по полу практически всем музыкальным коллективом, почему и решил тогда увести Валеру Сюткина в «Фэн о’Мэн».

Идеология не упирается в содержание текстов, более того, на Западе тексты вообще играют минимальную роль. Идеолог определяет музыкальный жанр, стиль, сценический образ, концертную и гастрольную политику…

Но только обласканный публикой фронтмен об этом обычно со временем забывает, и человек, создавший собственными руками образ команды, остается в тени. Такой была, например, судьба Кавы в «Машине Времени», Димы Умецкого в свердловской группе «Наутилус Помпилиус» или Славы Задерия в ленинградской «Алисе».

Так вот, идеологическими лидерами рядом с бесспорным фронтменом Алексеем Романовым можно в разное время считать Каву, Голутвина, Чиненкова и Фагота! Им мог стать и Тот-Кого-Нельзя-Называть, но… говенный характер развалил совместный проект практически на самом взлете.

А Вадим Голутвин, который по музыкальной подготовке был на несколько голов выше не только Романова, но и ТКНН, не демонстрировал на каждом шагу это преимущество, не общался высокомерно, не сцеживал через губу презрительные замечания, поэтому и просуществовали они с вместе Романовым так долго. Вадик вообще удивительно толерантен и верен старым друзьям, может быть, поэтому Фагот, то есть, Александр Бутузов, до конца своих дней просуществовал в рамках проекта «СВ», выходя на сцену как ведущий концерта.

Вадим Голутвин, звукорежиссер Валерий Андреев и Фагот

А возвращаясь к 1984 году, нужно сказать, что Алекесей Романов, при всем опыте, был талантом широкого профиля, но… по образованию не музыкантом, а архитектором. Поэтому его всегда тянуло к таким крутым профессионалам от музыки, как Голутвин и Чиненков.

Именно в рамках проекта «СВ» произошло долгожданное объединение двух ветвей нашей музыки – официальных ВИА и практически самодеятельных рок-групп.

Рокерам ощутимо не хватало ремесленного профессионализма, а профессионалам – духовной свободы и нормального рокерского хулиганства. Романов это вовсю ощутил в «Воскресенье», а Голутвин – в «Веселых Ребятах».

Послужной список Саши Чиненкова, Сергея Нефёдова, Жени Казанцева и Юры Китаева был не менее представительным, музыканты будущего «СВ» прошли через такие названия, как «Добры Молодцы», «Рецитал», «Голубые Гитары», «Арсенал», «Аракс», «Самоцветы», «Красные Маки» и прочие «Мразные Каки», так что, в конце 80-х «СВ» обещало стать аналогом супергруппы Blind Faith, в которой собрались такие звезды, как Эрик Клэптон, Джинджер Бэйкер, Стив Уинвуд и Рик Греч.

Александр Чиненков, Алексей «Старуха Изергиль» Антонов, Вадим Голутвин

Собственно, они им практически и стали… даже одна из трактовок названия «СВ» – «Слепая Вера» – является прямым переводом названия английской группы, но нескольким ярким лидерам ведь безумно трудно существовать на одном поле! Впрочем, об этом позже.

Проблема здесь была гораздо серьезнее и глубже. Она обусловлена общим уровнем музыкальной массовой культуры, причем я здесь говорю о западной публике, а уж о нашей, до сих пор хлопающей на сильную долю, даже молчу…

Процитирую ушедшего из «Воскресенья № 3» Петра Подгородецкого и скажу, что музыканты были поголовно в восторге от их материала, а вот публика «без косяка» ничего просто не понимала… Да и сам Романов ушел «в барды» еще и по той причине, что ему самому безумно нравилось, как стали звучать его старые песни, но он видел, что зал их принимает, да и понимает, гораздо хуже, чем раньше!

В песнях появились сложные ходы, секундные интервалы, нечетные размеры, «кривые» аккорды, нестандартные гармонии… Голутвин и Чиненков делали музыку «от кутюр», а зритель привычно требовал хорошо знакомого и удобного «прет-а-порте», то есть «ширпотреба» или, говоря проще, «попсы».

Этот феномен хорошо известен и в мировом роке. Если Айк Тёрнер, Билл Хейли, Литтл Ричард начинали всё исключительно на ритмической основе «черного» ритм-энд-блюза, то через несколько лет Элвис Пресли, а потом и битлы украсили ее мелодикой и гармониями европейской народной музыки.

Но музыке, как и любому другому явлению культуры, свойственно развиваться постоянно, и творцы обычно развиваются куда быстрее потребителей.

В начале 70-х в рок-музыку ворвался джаз, что наглядно показали Blood Sweat & Tears и Chicago, затем классика, что хорошо видно по работам Procol Harum и Exception, а также авангардная музыка, что демонстрировали нам Yes и особенно Gentle Giant. Так что, упомянутая выше Blind Faith была не единственной группой, убежавшей далеко вперед от собственной публики.

Но если на просвещенном и раскрепощенном Западе работы Chicago и Procol Harum все-таки смогли найти своего массового зрителя, то консерваторские гении из Gentle Giant, вызывавшие повальный восторг среди музыкантов и критиков, просуществовали в режиме эксперимента всего три года, а потом были вынуждены свою музыку радикально упростить…

В нашей же истории, гораздо более кровавой и жестокой, конфликт высокоразвитого творца и стадообразного потребителя возникал не однажды, но наиболее ярко выразился в знаменитом Постановлении Политбюро, инициированного товарищем Ждановым сразу после войны. Впрочем, и «Рагу из Синей Птицы» было из той же оперы.

Показательно то, что жертвами травли музыкантов в разное время становились не только джазмены и рокеры, но и такие гении от классики, как Шостакович, Прокофьев, Мурадели…

И опять я тут разбежался по времени, как фигурист по льду, пора возвращаться к истории «СВ», и поворотным ее моментом стала запись альбома «Московское Время» в 1984 году на студии у Володи Ширкина.

Помните, несколько глав назад я обещал к нему вернуться?

В то время я сам был достаточно частым гостем этой студии, иногда приходил сразу после эсвэшников, но степень нашего с ними знакомства не позволяла мне тогда рассчитывать на присутствие, хотя разного народу там всегда было предостаточно!

Но… одну наиболее заметную со стороны деталь этих сессий я могу сегодня упомянуть от первого лица, и без страха навредить кому-либо из музыкантов, ибо срок давности прошел уже несколько раз, а сегодня все они полностью, да-да, товарищ майор, пол-ность-ю исправились и ведут исключительно здоровый образ жизни!

Владимир Ширкин и Вадим Голутвин в аппаратной

Понимаете ли… в подвале ДК, где располагалась студия, после их работы стоял очень специфический запах…

(Абзац удален по просьбе Алексея Романова)

А что еще нужно творческому человеку? Важно только вовремя остановиться, а сделать это получается далеко не у всех. Безвременный уход Паши Смеяна, а еще раньше и его брата Александра, многие склонны отнести на счет именно этих нездоровых игр.

Сергей Кавагое на студии

Один только Кава продолжал расширять свое сознание древним, проверенным веками, русско-японским методом…

Альбом писали долго. Запись на 16 каналов открывала перед музыкантами совершенно фантастические возможности, недоступные раньше. Можно было записать свою партию, послушать, как она звучит вместе с другими и… переписать ее заново, если есть недостатки. Да и новый процесс «сведения» доставлял огромное удовольствие и отбирал безумно много времени.

Ширкин уже начал даже возмущаться, но, будучи сам человеком творческим, простил ребятам эту задержку и азартно помогал в работе.

Когда процесс уже подходил к концу, из Серпуховской колонии вернулся Лёша Романов, и его с огромным энтузиазмом подключили к этой записи, он даже успел вставить и свою песню в альбом, в основном написанный на блестящие стихи Юрия Левитанского.

Напоминаю, шел 1984 год. Альбом был записан и даже частично опробован в концертах, но, как мы помним, Лёша Романов был вынужден снова уйти, и команда фактически развалилась.

А студийные проекты продолжались! И на следующий альбом «Москва и Москвичи» из антоновской синекуры в проект ворвался Женька Маргулис, приведя с собой уже привычного всем, хотя и подзабытого Сережу Кавагое!

Альбом получился… странный. Там было много смелых экспериментов. Ребята ездили по Москве на метро с портативным магнитофоном «Марантц» и записывали городские шумы, потом встроенные в контент записи. А знатоки даже расслышат на альбоме единственный в Москве ситар, привезенный с гастролей из Индии добрым приятелем группы Сергеем Семеновым, тогдашним мужем певицы Инны Желанной.

Алексей Романов и тот самый ситар

Впрочем, меня на этом альбоме удивило другое. Несколько песен были безумно похожи на несколько совершенно разных, подчас совершенно взаимоисключающих первоисточников!

И если Маргулис запел совершенно по-новому, освоив стиль вокала Стиви Уандера, а Голутвин уверенно предложил ему и аккомпанемент в стиле I Just Call to Say I love You, то дальше следовали песни, больше всего похожие на гибрид фолк-роковых групп «Песняры» и «Ариэль», а на закуску давалась почему-то бодрая инструментальная гитарная композиция, которую я бы спокойно атрибутировал как принадлежащую творчеству Эрла Клюга или дуэта Acoustic Alchemy.

Впрочем, Кава и Гуля в этом проекте тоже не задержались надолго, и я могу их понять. Альбом был занятный, но… они были в нем не авторами, а равноправными исполнителями. Да и коммерческого успеха, по большому счету, ожидать не следовало…

В общем, они ушли, а к Голутвину и Чиненкову сотоварищи тут и Павел Смеян подоспел, с приглашением в «Оркестр им. Утесова под управлением Максима Дунаевского».

Там, внутри этого оркестра, группа «СВ» и оформилась, правда, состав тогда был несколько иным.

По рассказам Андрея Давидяна, в ту пору совсем завязавшего с музыкой и работавшего военным переводчиком с арабского языка (да-да, наши орлы умеют не только струны дергать и горло драть!), к нему пришла целая делегация, состоящая из Чиненкова, Голутвина и Титова, и просто вырвала его из объятий громко заскрипевшей советской военной машины.

– Наконец-то настало наше время! – говорили они тогда.

Да, на это было похоже. Музыкальным руководителем и дирижером оркестра был Дима Атовмян, а вокалистов в оркестре было несколько: кроме Давидяна и Чиненкова там блистали Павел Смеян, Ирина Понаровская и Вейланд Родд-младший. Были там еще такие гиганты, как Рома Амиридис, Боря Оппенгейм, Юра Титов, Женя Казанцев… И всё было просто здорово, «покатило», их всех даже крупным планом показали в «Новогоднем огоньке-87»!

Но через год оркестр просто расформировали (о причинах этого события я не могу даже догадываться, вроде бы, там даже идеологически все было пристойно), тогда и возник «золотой состав» группы «СВ» с участием уже совсем «обардевшего» в поездках по стране Романова, каковое событие и было отмечено в названии нового альбома «Возвращение».

Павел Смеян, Евгений Казанцев и Юрий Титов.

Времена «Оркестра имени Утесова»

Правда, Давидян, Титов, Амиридис и Оппенгейм сразу ушли.

Почему? Да просто тесно всем стало, вспомнили, небось, опыт незабвенной семнадцатичленной меркуловской «Фолк-рок Капеллы "Синтез"».

Уникальный певец Андрей Давидян практически накануне своего неожиданного и абсолютно безвременного ухода подтвердил мои предположения:

– Серёга, понимаешь, там собралось столько клевого народа, что я себя вдруг почувствовал десятой спицей в колесе… Стоило ради этого уходить из переводчиков?

А на поминках Андрея я узнал, что где-то в Греции недавно ушел из жизни и Рома Амиридис…

Андрей Давидян и Роман Амиридис. Сегодня они уже «снова вместе»…

Закрывая историю Оркестра Дунаевского, хотел бы чуть забежать вперед и напомнить занятную деталь: возник-то он на осколках группы «Фестиваль», где когда-то работал и Тот-Кого-Нельзя-Называть, а когда рассыпался «золотой состав» «СВ», первый же проект Чиненкова и Голутвина реализовался… с участием не кого иного, как Андрея Сапунова!

И опять: «Как причудливо тасуется колода», не правда ли?

В общем, обзорную историческую неразбериху можно заканчивать, мы с вами вернулись в конец 1987 года.

Группе «СВ» в золотом составе пора собирать стадионы!

Хотя давайте-ка сейчас вспомним про Андрея Сапунова, не последний в «Воскресении» человек-то!

Глава 21. В позе «Лотоса»

Сижу на веранде у Миши Капника, ем роскошный суп, заботливо приготовленный его дражайшей супругой, и наслаждаюсь теплой августовской погодой.

Тема «Наутилуса» в разговоре нами уже отработана и закрыта, вроде бы пора переходить к «Лотосу», но Миша все возвращается:

– Когда в свое время Кава «пересадил» меня из-за барабанов за пульт «Наутилуса», я понял, что пора заниматься созданием собственного аппарата, ибо на «дровах» нормально не поиграешь… Так что после развала группы у меня уже был довольно серьезный комплект оборудования, именно на нем мы потом и записывали альбом «Лотоса».

Как мы помним, после развала «Воскресенья № 2» Андрей Сапунов сначала стал «делать культуру» на заводе «Серп и Молот», а потом вместе со старым другом Сашей Слизуновым пошел за квартирой в ВИА «Самоцветы», где продержался почти целых два года.

Именно внутри «Самоцветов» готовился материал для будущего «Лотоса». Слизунов вовсю писал новые песни, причем не только музыку, но и стихи, подписываясь именем актуальной на тот момент жены – «Ирина Фрадкина».

По словам Петровича, то есть Владимира Преснякова-старшего, ветерана «Самоцветов», в команде они прижились хорошо, их взяли в несколько зарубежных поездок, а у Андрея было даже несколько сольных песен, но Слизунов придерживается несколько другого видения тех событий:

– Юрий Федорович Маликов всегда был человеком весьма неглупым, и не мог не заметить, что «эти двое» общими интересами с его коллективом не живут и… в общем, не очень-то собираются. Какое-то время мы там просидели, а потом нам был сделан тонкий намек, и… мы решили добровольно оставить этот прекрасный звездный коллектив.

А, собственно, на квартиру-то Андрей Сапунов уже почти заработал, зачем там еще-то было оставаться, про деревню Крюково, что ли, петь?

Тут надо бы прояснить один момент. Вы никогда не обращали внимания, что в наших государственных ВИА обычно присутствовал двойной, а подчас и тройной комплект музыкантов на каждую единицу? Пример – «Самоцветы», «Веселые Ребята», «Песняры». А почему, зачем?

Ну, во-первых, командировочные расходы и ставки впрямую не зависели от сборов за выступление и проходили совершенно по другой финансовой статье, так что прижиматься было не обязательно.

А кроме того, были и другие причины, и все они безумно похожи на те, которыми сегодня руководствуются тренеры футбольных команд:

1. Чем больше «звезд» сидит у тебя на «скамейке запасных», тем меньше их выступит против тебя в следующем матче.

2. Музыканты, как это ни удивительно, тоже люди, а посему иногда болеют. Зачем же гастроли отменять?

3. Если «звезда» понимает, что ее в три минуты можно заменить, то и выделывается она значительно меньше.

Мне рассказывал один очевидец, как проходила репетиция оркестра Джеймса Ласта: оркестр играет на сцене, а в зале сидят дублирующие музыканты со своими инструментами и бухгалтер с табелем. В определенный момент дирижер морщится и палочкой указывает на одного из скрипачей, который тут же встает и переходит в зал, а его место занимает кто-то из зала, тоже по указке дирижера.

Словом:

– В команде мастеров замена! Вместо Номера Одиннадцатого на поле выходит Номер Двадцать Восемь!

Очевидцы говорят, что, ощущая присутствие Сапунова за спиной, Серёжа Беликов, основной солист «Самоцветов», и пел, и вел себя намного лучше, а Андрей Миансаров, игравший там параллельно со Слизуновым, стал общим другом и соратником на долгие годы.

Следует отметить, что чуть позже эту практику блестяще освоили и развили товарищи Литягин, Алибасов и Разин: когда количество смазливых солистов и солисток позволило, группы «Мираж», «На-на» и «Ласковый Май» стали одновременно выступать в нескольких городах нашей Великой Родины. Причем совершенно без потери качества.

Ну да ладно, пора возвращаться к «Лотосу».

Совместное творчество наших друзей теперь происходило не на гастролях, а в Москве. Андрей тогда жил в Крылатском, Саша часто к нему приезжал «потворить», а в соседнем подъезде жил… Миша Капник!

ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

МИХАИЛ КАПНИК

Название «Лотос» предложил Андрей, видимо, вдохновленный воспоминаниями о названиях «Сигнал» и «Салют», ведь, насколько я помню, одноименный стиральный порошок в хозяйственных магазинах уже продавался. А вот аранжировка и запись песен для альбома проходила в импровизированной студии Капника, устроенной в помещении ЖЭКа в Кунцево, где в атмосфере абсолютного творческого счастья и полного взаимопонимания и создавались «нетленки».

А в записи этого альбома с энтузиазмом и рвением приняли участие и многие наши старые знакомые, например, Евгений Маргулис. Да, да, именно он, Гуля, также представлявший население Крылатского! В эти дни уже начал обозначаться «Шанхай», но… сорокавековая история иудейского народа научила Евгения Шулимовича никогда не класть оба яйца в одну корзину.

Басист Маргулис

Надо вам сказать, что ныне стабильного и спокойного Женьку тогда мотало всерьез. Работа в «Аэробусе» у Антонова приносила ему весьма стабильный доход, но отнимала очень много времени, да и творческого удовлетворения не давала.

Он тогда поиграл на записи альбома «Москва и Москвичи» для «СВ», попытался возродить «Наутилус», нередко выступал сольно с гитарой, принимал практически все предложения насчет участия в студийных проектах, но ни душевного комфорта, ни творческой самореализации, ни материального благополучия в нужной степени так и не обрел.

В общем, Гуля записал для «Лотоса» почти все партии бас-гитары, но… что-то не сложилось, и через некоторое время Сапунов их переписал. Капник говорит, что это было связано с желанием сделать звучание альбома более сдержанным и прозрачным (кстати, это давало еще и возможность в полной мере использовать различные «вкусные и полетные» звуковые эффекты), а Гуля с его разухабистой «басовой удалью», слабавший «ad libitum», машинально потянул одеяло на себя и… не вписался.

Кстати, думаю, что Женька тогда обиделся… Я бы тоже, конечно, обиделся, если б играть умел! Так или иначе, но в концертный состав «Лотоса» Гуля так и не вошел.

Для записи гитарных партий вначале хотели пригласить всеми любимого Вадика Голутвина, но потом вдруг возник отличный гитарист Толик Шеванов, который сразу «пришелся ко двору». А Капник программировал барабанный ритм-бокс, ведь на альбоме использовался RX-5, поверх электронного звучания которого были наложены звуки живых тарелок и перкуссии!

На саксофонах сыграл супер-музыкант Владимир Пресняков-старший, который с радостью принял приглашение «дружков» и в один день записал все саксофонные партии.

На той записи, произошел очаровательный эпизод, ставший уже музыкальным апокрифом.

…Петрович в наушниках стоял перед микрофоном и почти без дублей, импровизируя, записывал уже четвертую композицию.

Перед ним на низком стуле сидел Александр Слизунов, с закрытыми глазами и оргастической улыбкой на лице раскачиваясь в такт звучащей мелодии.

– Стоп, записано! – произнес из-за пульта Миша Капник, – включаю следующую?

– Давай! – уверенно произнес Петрович.

– Подождите меня, я пойду покурю, – сказал Слизунов и встал со стула.

– Да чего ждать-то? – произнес Петрович и посмотрел на часы, – меня еще в одном месте ждут. Давай, включай фанеру!

И запись пошла.

Но в середине песни Петрович вдруг состроил недовольную мину и крикнул:

– Стоп! Не получилось, давай еще раз!

Песню запускали еще раза три, но соло не выстраивалось. Пресняков сам останавливал запись и начинал снова.

Владимир «Петрович» Пресняков в конце 80-х

А после очередного неудачного дубля он, уже всерьез разозлившийся, крикнул в коридор:

– Эй! Слизун! Иди сюда!

А когда удивленный Саша заглянул в комнату, он прорычал:

– Садись! Тащись!

Все присутствующие захохотали, но, к общему удивлению, запись продолжилась в том же крейсерском режиме, как и до перекура. Импровизация у Петровича опять «пошла»! Благодаря мастерству Слизунова, конечно же!

И вот альбом готов, запущен в кассетный тираж и на радио, так не пора ли делать гастроли и «нести искусство в массы»? Тем более, что рядом опять появился все тот же старый друг Валера Гольденберг, с предстоящим по СССР туром под названием «Рок-панорама»…

Пора-то наступила, только был один нюанс. Общекультурная ситуация в стране и степень успеха записанного альбома не давала особенно оптимистичных ожиданий от предстоящей концертной деятельности.

«Лотос», 1987 год: Андрей Сапунов, Анатолий Шеванов, Михаил Капник, Александр Слизунов, Алексей Коробков

Конечно, как только «Ирина Фрадкина» в песне «Звон» поменяла изначальный текст про троллейбус на нынешний, песня стала иметь успех. Кроме того, после знаменитой «Утренней Почты», снятой в Алуште, популярной стала и шуточная «Евпатория», но… давайте попробуем вспомнить 1987 год.

В совке обвально рушился железный занавес, хороня под собой все каноны и запреты в сфере культуры. Самыми популярными жанрами в Стране Великих Крайностей стали сиротский романс и хэви-метал, а вот «интеллектуальный рок», в котором работала группа «Лотос», зрители вроде бы терпели, но конкуренцию вышеперечисленным исконно народным жанрам он составить, увы, не мог.

Перед самым началом гастролей стало ясно, что у Капника как у владельца концертного оборудования тура будет слишком много забот, и не только за пультом, тут и возник давно ожидаемый Алексей Коробков, еще недавно – «сын полка», лет пять назад ставивший себе удар, играя в две установки с Мишей Шевяковым.

Внимание, появился новый персонаж! Кстати, Коробок пришел в книгу надолго, он и сейчас, по прошествии почти трех десятков лет, играет в группе «Воскресение»! А тогда он ради любимой музыки принял смелое решение покинуть группу Ирины Отиевой и перешел в еще никому не известный «Лотос», пару раз появившись уже на записи альбома.

И вот гастрольный тур «Рок-панорама» начался…

Группа «Лотос» в составе Сапунов-Слизунов-Шеванов-Коробков с Капником в качестве звукорежиссера поехала вместе с такими монстрами, как полуджазовое «Рондо», рокабилльное «Браво» и трэшевый «Мастер»…

Представляете? Ну, поклонники «Браво» с «марсианкой» Жанной Агузаровой в составе особой опасности не представляли, а вот фанаты «Мастера»…

Интересно, вот сколько бы вы выдержали концертов, когда с самой первой ноты вас встречает свист, плевки, крики «Металл давай!..»?

Я бы недолго.

Ситуацию чуть спасало то, что уже через несколько минут после начала концерта, который всегда открывал «Лотос», фанаты в железе и коже на каком-то подсознательном уровне, как правило, начинали понимать, что звучит что-то настоящее, и успокаивались. А вот музыканты «Мастера», Рондо» и «Браво» почти всегда слушали «Лотос» из зала.

«Лотос» уже без Слизунова, незадолго до развала

Но психологическая и физическая нагрузка в этой «схватке со зрителем» была слишком уж сильной, и первым сломался ранимый Саша Слизунов. В жаркой июльской Одессе он безоговорочно покинул группу.

Снова «И осталось их трое», а когда концертный тур, длившийся почти год, подошел к концу группа, как бы, свернулась в клубок и не только из-за усталости. Просто новых предложений было слишком мало. А вскоре на густо удобренном музыкальном поле зазеленилась новая ботва в лице Володи Преснякова-младшего и совсем еще юной Кристины Орбакайте…

В общем, через пару месяцев Толик Шеванов и Леша Коробков приняли приглашение Преснякова перейти в группу «Капитан», тогда уже числившуюся в штате «Театра песни Аллы Пугачёвой». За ними отправился и Капник со всем своим оборудованием.

А Сапунов снова остался один! Вздохнул он тогда печально и пошел… а куда же еще-то, кроме как в любимый всеми музыкантами Театр имени Ленинского Комсомола, ведь он – чуть ли не единственный из наших героев, кто еще не успел там поработать!

А на тот момент в ЛенКоме собралась прекрасная компания из Абрамова, Березкина, Рудницкого, Рыжова, и все они решили, что голос Сапунова на гастролях в Германии никому особенно не помешает.

Слава Богу, что против его прихода не возражал и вечный символ ЛенКома, Александр Садо, обладавший довольно близким по тембру сильным высоким голосом.

…Мне сегодня кажется, что сама «Юнона и Авось» может однажды выпасть из репертуара ЛенКома, Марк Захаров может вдруг уйти на пенсию, даже сами стены театра могут когда-нибудь рассыпаться от геологических процессов выветривания…

Но вот голос Александра Садо на этом месте будет звучать вечно!