Текст книги "Ядерный шантаж"

Глава 15
ПОЛКОВНИК ЧЕРНЫШОВ

17.05, четверг, 13.40

На столе лежали четыре листка, вырванные из отрывного блокнота. Три из них содержали фамилии: Берш, Симонов, Варенников. Четвертый, с надписью «убийца-ликвидатор», остался безымянным. Павел Чернышов раскладывал перед собой эти листки в разной последовательности, пытаясь установить связь между обозначенными ими людьми. Связь, безусловно, присутствовала. Чернышов в этом не сомневался, но до конца так и не мог ее понять. Он в очередной раз смешал разложенные на столе листки и начал их раскладывать заново. Получившаяся фигура отдаленно напоминала треугольник. В вершине листок с надписью «Берш» и три листа в основании – «убийца-ликвидатор», «Симонов», «Варенников».

«По заданию Берша его агент убирает Симонова. – Листок с надписью «убийца-ликвидатор» накрыл лист с фамилией председателя думского комитета. – Берш хотел поставить во главе думского комитета своего человека и поручил наемному убийце ликвидировать прежнего председателя». За внешней очевидностью данного утверждения терялось самое главное – смысл. «Почему Берш решился на замену именно сейчас? – снова и снова задавал себе Чернышов вопрос. – Выборы в Думу прошли еще в декабре 99-го года, но почему-то только сейчас Берш решил заменить председателя думского комитета своим человеком. Значит, до последнего времени Симонов на месте председателя его устраивал, а потом неожиданно перестал? «Промэксу» срочно потребовалась поддержка думского комитета и для этого пришлось сменить председателя? Но ближайшая сессия Государственной думы начнется лишь в конце лета, а до ее начала депутаты вообще не будут рассматривать никакие законопроекты. Значит, новый председатель экологического комитета был нужен Бершу не для того, чтобы лоббировать в думе интересы корпорации. Тогда для чего? – Чернышов взял в руки листок с надписью «убийца-ликвидатор», открыв тем самым листок с фамилией Симонов. – Чем же ты мешал «Промэксу» или начальнику его службы безопасности? А может быть, я вообще строю свои рассуждения на пустом месте, и смерть депутата Симонова – не что иное, как обыкновенный несчастный случай. Нет! – резко возразил себе Чернышов. – Опытный водитель, сухая дорога, известная трасса, отсутствие встречных машин – без посторонней помощи они просто не могли разбиться на этом участке».

– Павел Андреевич! Что с вами? Я вам стучу, стучу, а вы не отвечаете!

Полковник Чернышов поднял глаза от стола и увидел на пороге Артема Ветрова.

– Чем это вы тут занимаетесь? – по-деловому спросил Артем, входя в кабинет, и, заметив на столе Чернышова листки с надписями, уточнил: – Пасьянс раскладываете?

Пока Павел Чернышов собирал разложенные на столе листочки бумаги, Артем переставил к столу начальника свободный стул, уселся на него и объявил:

– А я ведь только что из Госдумы, Павел Андреевич. Как и ожидалось, вместо погибшего Симонова в командировку по России отбыл его заместитель – Варенников. Теперь что касается маршрута его поездки. – Ветров сделал паузу и многозначительно посмотрел на Чернышова.

– Давай рассказывай, не тяни! – поторопил его Павел Чернышов.

– Вот, все-таки не проявляете вы чуткости при общении со своими сотрудниками.

Изобразив озабоченность по этому поводу, Ветров тяжело вздохнул. Павел Чернышов видел, что Артем дурачится. Веселое настроение Ветрова могло свидетельствовать лишь о том, что он узнал нечто важное. Наконец Артем решил, что уже достаточно заинтриговал своего начальника, и объявил:

– Как вам уже известно, Павел Андреевич, думский комитет по экологии последнее время занимается вопросами радиационной безопасности. Вот и в ходе своей инспекционной поездки его бывший председатель собирался посетить объекты хранения и утилизации ядерных отходов, а именно – завод по переработке отработанного ядерного топлива в Северодвинске и аналогичное предприятие в Челябинске. А нынешний исполняющий обязанности председателя думского комитета дополнил этот список еще одним объектом – Арзамасским механосборочным заводом.

– Варенников собирается посетить АМСЗ?! – воскликнул Чернышов. – Единственное в России предприятие по сборке боевых ядерных зарядов!

– Думаю, он уже там, – уточнил Ветров. – У него вся командировка на одну неделю. Значит, в эти выходные он вернется обратно.

Чернышов бросил взгляд на листки с фамилиями и надписью «убийца-ликвидатор», которые все еще держал в руке: «Так вот для чего Бершу потребовалось убрать Симонова! Чтобы его заместитель получил возможность посетить производство ядерного оружия и под прикрытием мандата Государственной думы собрать там интересующие Берша сведения!» Информация Юдина и последнее сообщение Ветрова, как кусочки мозаики, сложились в единую картину. Павел Чернышов поднял взгляд на Ветрова и сказал:

– Теперь понятно, чем «Промэкс» собирается оплатить Багдаду свое эксклюзивное право на реализацию иракской нефти. Ирак упорно стремится к обладанию ядерным оружием. И Берш, судя по всему, взялся добыть для Ирака технологию его производства.

Глава 16
БЕРШ

19.05, суббота, 20.15

– А здесь не опасно? Мы можем говорить? – испуганно спросил Георгий Варенников, кивнув на закрытую дверь ресторанного кабинета.

– Не беспокойтесь, Георгий Яковлевич, – ответил ему Берш с обезоруживающей улыбкой. – О месте нашей встречи, кроме нас двоих, никто не знает, поэтому мы можем говорить совершенно свободно.

Руководитель службы безопасности корпорации немного лукавил. На одном самолете с Варенниковым из Арзамаса летел заместитель Берша – Губанов. Позже в аэропорту «Домодедово» депутата взяли под наблюдение двое сотрудников службы безопасности «Промэкса». И все это время, вплоть до его визита в ресторан «Охотник», где Берш назначил Варенникову встречу, депутат находился под их плотным контролем. Наблюдение велось с целью выявить возможную слежку и дало отрицательный результат. Даже в том случае, если Варенниковым заинтересовалась ФСБ, пускать за ним наружку пока никто не собирался.

– А все эти люди в зале? – задал новый вопрос Варенников.

– Вряд ли кого-то из них заинтересует беседа двух солидных мужчин, разве что ресторанных девочек. Но, как вы понимаете, их интерес несколько иного рода. – Берш вновь улыбнулся. – К тому же здесь отличная звукоизоляция. Обратите внимание, почти не слышно музыки. Следовательно, снаружи никто не сможет услышать, о чем мы здесь говорим.

Про себя Берш подумал, что сидящий напротив него человек имеет слабое представление о возможностях наблюдения. Ему не пришло в голову поинтересоваться наличием узконаправленных микрофонов или миниатюрных радиозакладок, которыми теоретически мог быть напичкан ресторанный кабинет. Но в отличие от депутата бывший сотрудник Службы внешней разведки предусмотрел такую возможность, поэтому в кармане у Берша лежал детектор радиопередающих устройств. При наличии такого устройства прибор начинал часто вибрировать, однако сейчас он находился в полном покое. Поэтому руководитель службы безопасности «Промэкса» был уверен – его беседу с депутатом Госдумы действительно никто не прослушивает.

– Как прошла ваша поездка? Надеюсь, она оказалась не очень утомительной? – участливо поинтересовался Берш.

При этом он подумал, что помощница и секретарша Варенникова – Марина, сопровождавшая депутата в поездке, наверняка скрасила его досуг.

– Спасибо, все хорошо, – не вдаваясь в подробности, ответил Варенников.

– Как вас приняли на заводах? Что показали? С кем из руководителей удалось встретиться?

Несмотря на то что вопросы были заданы во множественном числе, Георгий Варенников догадался, что его собеседника интересует только одно предприятие.

– В Арзамасе нас принял директор завода, а по цехам водил главный инженер. В соответствии с целью командировки нам показали только те цеха, где работают с радиоактивными материалами…

Берш слушал очень внимательно, хотя внешне старался ничем не показывать заинтересованности.

– Ну а люди, какое впечатление произвели на вас работники завода? – спросил он, когда депутат закончил свой рассказ.

– Хорошее впечатление. Грамотные специалисты, – по привычке начал Варенников.

Берш даже едва заметно улыбнулся: «Ты, видно, забыл, что сейчас не на депутатской трибуне». Но постепенно от общих слов Георгий Яковлевич перешел к своим наблюдениям:

– Вы знаете, у меня сложилось впечатление, что руководство завода было несколько напугано приездом депутатской комиссии. А главный инженер уж так старался создать благоприятное впечатление о предприятии, что даже намекнул о возможности организовать заводскую сауну со всем комплексом услуг. Ну вы понимаете?

– Пиво, раки и девочки, – улыбнулся Берш. – Ну и как, согласились?

– Что вы! – возмутился Варенников. – Не забывайте, я же все-таки депутат! К тому же со мной была моя помощница.

– Простите, Георгий Яковлевич. Я просто неудачно пошутил, – поспешно извинился Берш. При необходимости он мог быть очень искренним. – Возможно, на АМСЗ не все в порядке с экологией, раз главный инженер так старался заручиться вашей поддержкой? – высказал он другое предположение.

– Нет, тут другое дело. – Варенников улыбнулся. Из чего Берш сделал вывод, что возмущение депутата оказалось наигранным, а на самом деле он и не думал волноваться. – Дело в том, – продолжал Варенников, – что в начале осени в Нижегородской области пройдут довыборы в областную Думу и главный инженер АМСЗ – один из кандидатов. Его оппоненты публично заявляют, что Арзамасский механосборочный завод представляет угрозу экологической безопасности в регионе. Вот главный инженер и хочет, сославшись на мнение комиссии Государственной думы, доказать, что это не так. Ну и заодно, возможно, рассчитывает на мою поддержку во время предстоящих выборов.

«Цену себе набиваешь. Ах ты незаменимый мой, – мысленно усмехнулся Берш, слушая Варенникова. – Сейчас будет видно, какова тебе цена». Берш достал из внутреннего кармана конверт с фотографиями, сделанными с пленки, привезенной из Арзамаса Губановым, и передал Варенникову:

– Георгий Яковлевич, пожалуйста, взгляните – с кем из этих людей вы встречались на Арзамасском заводе?

Варенников вынул из конверта пачку матовых фотоснимков, и его брови изумленно взлетели вверх:

– Откуда у вас эти фотографии?! Это же руководители завода. Директор – Донской. – Депутат положил на стол фотоснимок седого человека, снятого через стекло автомобиля. – Вот главный инженер – Неверов. – Рядом лег фотоснимок человека, выходящего из «тридцать первой» «Волги». – А это начальник сборочного участка – Гончаров. – Варенников выбрал из пачки снимок мужчины, тоже сфотографированного возле «Волги», только уже «двадцать четвертой». – Но как вы получили эти фотографии?! – Изумлению депутата не было предела.

– Что вы так удивляетесь, Георгий Яковлевич? – задал встречный вопрос Берш. – Я просто попросил своего знакомого сфотографировать работников завода, и вот результат.

– Но ведь Арзамас-29 закрытый город и посторонних туда не пускают?! – продолжал удивляться Варенников.

«Да, но принадлежность к жителям закрытого города устанавливается по штампу прописки в паспорте», – мысленно возразил ему Берш. Не раскрывая, каким образом были сделаны снимки, он сказал:

– Как видите, Георгий Яковлевич, для нас нет неразрешимых проблем. А сейчас, пожалуйста, напрягите свою память и обстоятельно расскажите мне, что вы видели на Арзамасском механосборочном заводе.

Как убедился Берш, на предприятии по сборке ядерных боеприпасов депутат запомнил немного. Но Берш и не возлагал особых надежд на его память. Профессиональный разведчик понимал: для того чтобы добыть с завода собранный там боевой ядерный заряд, потребуется помощь кого-то из руководителей АМСЗ. И Варенников дал отправную точку для предстоящей вербовки – назвал фамилии двух руководителей завода, а также начальника участка сборки ядерных боеприпасов и опознал всех троих на сделанных наблюдателями Губанова фотографиях. Теперь уже Бершу предстояло решить, кого из них выбрать в качестве кандидата для вербовки. Но прежде чем сделать окончательный выбор, Берш отправился на встречу со вторым своим агентом, также побывавшим на Арзамасском механосборочном заводе.

* * *

В проходной московский двор въехал округлый темно-синий джип «Мерседес МL-420». Во дворе оказалось темнее, чем на улице, и водителю пришлось включить фары. Наконец, отыскав нужный ему дом, он поставил машину напротив одного из подъездов и выбрался из нее. Начальник службы безопасности корпорации «Промэкс» Петр Вениаминович Берш предпочитал ездить без охраны. Берш придерживался стойкого убеждения, что телохранители вовсе не являются гарантией безопасности, зато становятся лишними свидетелями при проведении деловых встреч. По дороге к подъезду бывший разведчик профессионально оглянулся по сторонам. Старый московский двор. В таком дворе по соседству могут жить и бизнесмены, и удачливые бандиты, любовницы тех и других, а также опустившиеся люмпены. Здесь, в одном из домов, на деньги корпорации Берш приобрел квартиру, которую использовал для конспиративных встреч с агентурой.

Грохочущий лифт поднял его на пятый этаж, где и располагалась нужная ему квартира. Убедившись, что на площадке, кроме него, больше никого нет, Берш подошел к двери и позвонил. В ответ за дверью раздались легкие шаги, щелкнул замок, и она открылась. С озорной улыбкой на лице Берша приветствовала помощница депутата Варенникова – Марина. На женщине был сиреневый брючный костюм, жакет от которого она сняла, и туфли на высоком каблуке, а длинную шею украшал элегантно повязанный платок ярко-алого цвета. Сквозь полупрозрачную блузку откровенно просвечивал бюстгальтер. «Девочке настолько нравятся игры в шпионов, что для полноты ощущений она даже готова предложить мне себя», – подумал Берш, входя в квартиру. Пряный аромат вечерних духов подтвердил это предположение. «Почему бы и нет, раз она сама этого хочет. Но сначала дело. А то еще, чего доброго, эта кошка забудет и о цели своей командировки».

– Поужинаете со мной, Петр Вениаминович? – беря на себя роль заботливой хозяйки, поинтересовалась Марина.

– Спасибо, если только чуть-чуть. Я не голоден, – ответил женщине Берш.

После ужина в ресторане «Охотник» он совсем не хотел есть, но решил, что его категоричный отказ может обидеть агентессу. Несмотря на специфичность своих обязанностей в службе безопасности корпорации, она прежде всего оставалась женщиной.

Вслед за Мариной Берш прошел в гостиную, где на сервировочном столике уже стояла ваза с фруктами и нераспечатанная бутылка сухого вина. Из кухни доносился запах свежеприготовленной пищи. «И когда она только все это успела? – удивился профессиональный разведчик. – Ведь самолет из Арзамаса прилетел всего несколько часов назад».

– О! Судя по приготовлениям, мы сейчас будем праздновать твой успех, – восторженно заметил Берш, указав на приготовленную бутылку вина.

– Увы, Петр Вениаминович. – Марина развела руками. – Мне не удалось заснять этапы технологической цепочки. При входе в техническую зону приходится проходить два поста контроля. А там установлена аппаратура, фиксирующая любые записывающие устройства.

Берш побледнел: «Обнаружение аппаратуры для скрытной видеозаписи однозначно указывает на факт шпионажа. А когда, как говорится, факт налицо, не поможет даже депутатская неприкосновенность».

– Как же ты выкрутилась? – даже не пытаясь скрыть своего волнения, спросил он.

Марина улыбнулась:

– Я проходила контроль с сумочкой, а там у меня был диктофон. Показала его прапорщику на входе. Он и поверил, что, кроме диктофона, у меня больше ничего нет. Потом попросилась в туалет, там сняла с себя сбрую видеокамеры и тоже засунула в сумочку. Так и прошла. Сумочку правда пришлось оставить при входе в камере хранения.

Берш на секунду задумался:

– В твое отсутствие в ней никто не копался?

– Нет, я оставила незаметную метку. Так что уверена – сумочку без меня не открывали.

– Хорошо, если так.

Берш вовсе не разделял уверенности своей агентессы. Правда, его несколько успокаивало, что аппаратура скрытной видеозаписи, которую имела при себе Марина, была весьма специфической. Разобраться в ее назначении мог только специалист. «Прапорщик с поста технического контроля вряд ли являлся таким специалистом, – сказал себе Берш. – Однако надо учесть допущенную ошибку, чтобы избежать ее в дальнейшем».

– Других осложнений не было? – поинтересовался он.

– Нет, Петр Вениаминович, – воодушевленно ответила Марина. – От нас ничего не скрывали. Показали и участок сборки, и цех демонтажа.

– Цех демонтажа? – переспросил Берш.

– Да. На АМСЗ не только собирают новые ядерные бомбы, но и разбирают старые. Списанные, – уточнила Марина. – Примерно раз в месяц военные привозят на завод подлежащую уничтожению ядерную бомбу, а на заводе ее разбирают.

– Понятно, – задумчиво кивнул головой Берш. Последняя информация имела крайне важное значение. До этого момента бывший разведчик считал, что с Арзамасского механосборочного завода идет только выход ядерных боеприпасов.

– Ваш интерес к выпускаемым изделиям не вызвал у работников завода подозрений? – на всякий случай уточнил Берш.

– Что вы, Петр Вениаминович. – Женщина весело рассмеялась. – Я бы сказала, что между нами и работниками завода установилось полное доверие. Начальник сборочного участка постоянно жаловался на сокращение госзаказа и низкую зарплату. А главный инженер, который водил нас по цехам, тот вообще неоднократно пытался заглянуть мне в вырез блузки. Но это так, к делу не относится.

«Наоборот, – мысленно возразил Берш Марине. – Информация об особенностях поведения кандидатов на вербовку и волнующих их проблемах имеет первостепенное значение».

Глава 17
ЗНАКОМСТВО

20.05, воскресенье, 08.30

Артур Губанов прилетел а Арзамас первым утренним рейсом. В аэропорту его встречал Глеб Заварзин – один из сотрудников службы безопасности корпорации, которых Губанов использовал для наблюдения за работниками Арзамасского механосборочного завода. Из здания аэровокзала Губанов с Заварзиным прошли к машине – подержанной, но достаточно новой вазовской «девятке», которую наблюдатели приобрели сразу после приезда в закрытый город.

– Как обстановка в городе? – спросил Губанов, усаживаясь в машину.

– Никаких проблем, Артур Александрович, – беспечно ответил Заварзин. – Менты несут службу в обычном режиме. Сегодня утром, когда я поехал за вами, меня тормознули на выезде из города. Проверили документы, но, убедившись, что я «местный житель», отпустили. Возле заводской проходной и на трассе тоже все спокойно. Никаких поводов для волнения.

Артур Губанов не разделял беспечности своего подчиненного. Во время проведения сложных и ответственных операций проблемы могут возникнуть в любой момент, даже тогда, когда кажется, что ничто не предвещает беды. Профессиональному разведчику Артуру Губанову все это было хорошо известно.

– С сегодняшнего дня начинаем разработку. Шеф определился с выбором кандидата, – объявил он Заварзину, когда машина выехала с автостоянки перед зданием аэровокзала.

– Да? И кто он? – с интересом спросил Заварзин.

– Начальник участка сборки зарядов Валерий Германович Гончаров – владелец «двадцать четвертой» «Волги», – объяснил задачу Губанов.

Оставшуюся часть пути до закрытого города Глеб Заварзин подробно рассказывал Губанову обо всех передвижениях хозяина «двадцать четвертой» «Волги», который теперь обрел вполне конкретные имя и фамилию. Губанов внимательно слушал своего наблюдателя, решая, как лучше всего использовать эту информацию для разработки кандидата…

На обочине дороги промелькнул указатель «Арзамас-29», через пятьсот метров машина с двумя сотрудниками службы безопасности «Промэкса» проехала мимо милицейского поста. Двое сотрудников дорожной инспекции на этот раз лишь проводили ее равнодушными взглядами. Впрочем, ни Глеб Заварзин, ни Артур Губанов не боялись возможных проверок. Безупречно выполненные паспорта со штампами прописки в Арзамасе-29 позволяли им в любое время пересекать невидимую границу, отделяющую закрытый город от остального мира.

* * *

Лобан – лидер одной из трех криминальных групп Арзамаса-29 – отпил из кружки большой глоток пива и громко икнул. В силу обособленности города-спутника, малочисленности его населения и, главным образом, административных мер, препятствующих въезду в закрытый город беженцам с Кавказа и Средней Азии, кочующим цыганам и прочим мигрантам, преступность в Арзамасе-29 развивалась далеко не теми темпами, как во всех прочих городах России. До сих пор три сформировавшиеся в Арзамасе-29 преступные организации недотягивали до статуса преступного сообщества и именовались в оперативных документах организованными преступными группами. Основным занятием этих групп являлся рэкет и прочие поборы, которыми обложили бандиты мелких предпринимателей и коммерсантов. Встречались среди совершаемых ими преступлений традиционные кражи и грабежи, но они носили скорее случайный, чем организованный характер.

Лобан – здоровый детина с могучими кулаками и высокими залысинами на лбу – возглавлял преступную группу Заводского района. В свое время он и сам числился работником Арзамасского механосборочного завода, когда выступал за заводскую команду боксеров. Когда в начале 90-х годов на предприятии не стало хватать денег на финансирование заводского спортивного общества, Лобан с завода уволился и организовал собственную команду «спортсменов», которая достаточно успешно начала выколачивать деньги из зарождающихся коммерсантов. Позднее команда Лобана трансформировалась в преступную группу, а он – в ее лидера.

Большинство дней у Лобана были похожи друг на друга. Утром, которое у Лобана начиналось не ранее одиннадцати часов, он появлялся в пивном баре «Золотой якорь», где обычно и сидел до закрытия. Иногда, когда бригадиру приходилось выезжать на стрелки, участвовать в разборках и разводить конкурентов, распорядок дня нарушался. Но такое случалось нечасто, так как все территории между группами были давно поделены. Штаб бригады Лобана располагался в том же пивном баре, и бригадир приходил туда как на службу.

За последний час Лобан выпил три пол-литровые кружки пива и закусил их четырьмя обжаренными «немецкими колбасками». В качестве закуски к пиву в баре подавали и вареных раков, но Лобан раков не любил. Их приходилось чистить, а ради нескольких кусочков рачьего мяса Лобану было лень возиться с несъедобными панцирями.

– Эй, Лобан, можно тебя на минуту, – уважительно обратился к бригадиру один из членов его команды рангом пониже.

– Ну? – Лобан неторопливо обернулся к своему бойцу.

– Там два пацана пришли. – Боевик махнул рукой в сторону выхода. – Хотят в нашем районе ларек табачный поставить, вот пришли у тебя разрешения спрашивать.

Сообщение о визите двух коммерсантов, явившихся за разрешением на право торговли, приятно удивило Лобана. Обычно эта публика норовила втихую ставить палатки, и Лобану как бригадиру, отвечающему за территорию, приходилось посылать к коммерсантам своих бойцов с требованием выкупа. И хотя еще ни один из ларечников, торгующих на подконтрольной территории, от выкупа не ушел, необходимость каждый раз доказывать свое право собирать дань злила Лобана. Сейчас же ситуация сложилась совершенно обратная. Коммерсанты сами пришли проситься под «крышу». «Узнали суки, кто здесь хозяин», – с удовлетворением подумал Лобан и спросил у бойца:

– Им известны наши условия?

– Я объяснил. Те, правда, просили немного скинуть. Говорят, у них весь товар – одни сигареты. Оборот маленький.

– Ну ладно, процентов десять можно и скинуть, пока не раскрутятся, – милостиво разрешил Лобан. – Уважим торгашей, раз сами пришли.

– Они еще это, с тобой побазарить просятся, – добавил боевик.

– Просятся – зови, – ответил Лобан и развернулся на стуле в сторону выхода.

Его помощник тут же скрылся и появился через минуту в сопровождении двух крепких неброско одетых парней.

– Вы, что ли, хотите табачный ларек поставить? – спросил у парней Лобан.

– Мы, – ответил тот, что был ростом повыше. – Мы бы еще просили цену немного сбавить, хотя бы на первый месяц, – добавил он.

Лобан отметил, что парни смотрят на него уважительно, но в то же время без всякой робости. И еще бригадир поймал себя на мысли, что торговцам сигаретами совершенно наплевать, снизит он им оброк или нет. Это было довольно странно, но бригадир уже решил для себя, что пойдет навстречу коммерсантам, и сообщил им о согласии снизить на первое время сумму оброка на десять процентов. Коммерсанты восприняли это известие довольно равнодушно. Во всяком случае, бурной радости Лобан не заметил. Бригадир рассчитывал, что, получив разрешение торговать, парни сразу уйдут, однако те уходить не спешили.

– Тут еще такое дело, – вновь обратился к Лобану все тот же коммерсант. – Не хотелось бы, чтобы менты или какие-нибудь хулиганы к нашему ларьку цеплялись. Раз уж мы идем под вашу «крышу»…

Прозвучавшее желание было вполне законным, и бригадир с достоинством кивнул. Парни сразу повеселели. Известие, что в их палатку никто не полезет, вызвало у них гораздо большую радость, чем согласие снизить оброк. Это тоже показалось Лобану подозрительным, но он не стал забивать голову подобными мелочами.

Решив необходимые вопросы, коммерсанты на месте заплатили Лобану оброк за первый месяц, после чего вышли из бара. Пройдя квартал, оба парня свернули за угол. Здесь стояла неброская вазовская «девятка» с местными номерами, за рулем которой сидел Артур Губанов. Губанов подождал, когда оба «коммерсанта» заберутся к нему в машину, после чего коротко приказал:

– Докладывайте.

– Все в порядке, шеф, – ответил Глеб Заварзин, занявший переднее сиденье. Именно он вел весь разговор с Лобаном. – Разрешение получено, можно ставить палатку. Их бригадир пообещал, что ни милиция, ни местная шпана внутрь соваться не будут.

– У самих рэкетиров не возникло подозрений? – спросил Губанов.

– Не думаю, – после недолгих размышлений ответил Глеб. – Мы в точности выполнили ваши инструкции: поторговались за снижение оброка. Их бригадир даже скинул цену на десять процентов, – с усмешкой добавил он.

– Хорошо, – подвел итог Губанов. – Когда будут ставить палатку, держитесь рядом. Прохожие должны запомнить вас как ее хозяев. Все ясно?

– Так точно, шеф, – последовал дружный ответ.

* * *

Из открытых ворот гаража, переоборудованного под автомастерскую, вышел слесарь и, вытирая ветошью промасленные руки, объявил:

– Прокладка прохудилась. Надо менять.

Выслушав приговор, Валерий Германович Гончаров тяжело вздохнул. Свою «двадцать четвертую» «Волгу» Гончаров приобрел двенадцать лет назад и все эти годы тщательно за ней ухаживал, благодаря чему машина, несмотря на свой более чем десятилетний срок эксплуатации, выглядела почти как новая. Однако детали периодически требовали замены. На замену прохудившейся прокладки двигателя требовалась сумма, которой у Гончарова в данный момент не было. Возрастающая год от года цена обслуживания стареющей машины в скором времени вообще грозила стать не по карману ведущему инженеру-конструктору оборонного предприятия.

«Где бы взять деньги на прокладку? – судорожно думал Гончаров. – У жены просить бесполезно. Она и так жалуется, что ей постоянно не хватает денег на продукты. У сына? Нет, у него, по-моему, тоже сейчас дела идут не очень. Да и что это за работа для мужика – торговля на рынке?!» Валерий Германович очень отрицательно относился к занятию сына, из-за чего их отношения уже несколько лет оставались натянутыми. Так и не отыскав возможности занять нужную сумму, Гончаров с надеждой спросил:

– А может, пока герметиком замазать?

– Ну, можно и герметиком, – в раздумье почесав подбородок, ответил автомеханик. – Только ведь это ненадолго. Через год снова прохудится, и тогда уж точно придется менять.

– Ничего, сделай пока герметиком, – с облегчением сказал Гончаров.

Отдалившаяся на целый год перспектива столкнуться с той же проблемой воспринималась уже не так остро.

– Ну как хотите, – заметил автомеханик и вернулся обратно в гараж.

Пока механик занимался «Волгой», к гаражу лихо подкатила вазовская «девятка» с тонированными стеклами. Из машины выбрался молодой мужчина и, заглянув в гараж, громко спросил:

– Эй, командир, клапана не посмотришь? А то что-то стучат.

– Через полчаса подъезжай! – донеслось из гаража.

– Да нет, я лучше здесь подожду, – ответил хозяин «девятки». Потоптавшись на месте, он подошел к Гончарову и сказал: – Здравствуйте. Это вашу машину делают?

– Мою, – не стал скрывать тот.

В первый момент подъехавший на «девятке» мужчина Валерию Германовичу не понравился. «Тоже какой-нибудь коммерсант, – недовольно подумал он. – Только в отличие от Сережки дела у этого, по-моему, идут неплохо». Однако, заговорив с ним, Гончаров постепенно изменил свое мнение. Владелец «девятки» с тонированными стеклами оказался достаточно вежлив. Так, прежде чем задать вопрос, он поздоровался. В одежде он обходился без золотых украшений, непременного атрибута всех удачливых коммерсантов или бандитов, что тоже пришлось по душе Гончарову. Правда, у мужчины имелся при себе мобильный телефон, но он отнюдь не старался непременно продемонстрировать его всем окружающим. И, что особенно понравилось Гончарову, этот мужчина очень уважительно разговаривал со старшим по возрасту.

Вскоре Гончаров и его новый знакомый уже оживленно беседовали. Хозяин «девятки» оказался сотрудником недавно созданной в городе многопрофильной фирмы. Глядя на стоящую в гараже «Волгу», он поинтересовался у Гончарова, дорого ли обходится содержание такой машины. Валерий Германович честно ответил, но при этом поинтересовался, чем вызван вопрос.

– А, это директор наш собирается купить на фирму служебную машину, – охотно начал объяснять тот. – Причем ему хочется солидную, чтобы и приезжающих партнеров можно было встретить, и самому впечатление производить. Вот он и выбрал «Волгу». Сам-то он в машинах не понимает, вот и попросил меня подыскать. Не новую, но чтобы была в хорошем состоянии. Вот как ваша, например. Кстати, не думаете продавать? – Собеседник Валерия Германовича дружелюбно улыбнулся.

– Нет, мне она как родная, – тоже с улыбкой ответил Гончаров. – Двенадцать лет на ней езжу, привык.

– Ну, если вдруг узнаете кого, кто хорошую «Волгу» продает, позвоните. – Собеседник протянул Гончарову визитную карточку, куда от руки приписал номер мобильника.

– Ладно, если узнаю, позвоню, – не стал возражать Валерий Германович и спрятал визитку в карман.

Вскоре автомеханик закончил работу. Валерий Германович смог забрать «Волгу» из гаража. Его новый знакомый тут же загнал на освободившееся место свою машину. Регулировка клапанов оказалась делом недолгим. Автомеханик справился за пятнадцать минут, и хозяин вазовской «девятки», довольный не столько устранением неисправности, сколько разговором с Гончаровым, покинул автомастерскую…