Текст книги "АНТИНАПОЛЕОН"

В окончательном варианте, естественно, вся заслуга великой победы принадлежала уже одному лишь Наполеону. Таковым, к сожалению, это сражение и вошло в историю.

Кстати сказать, сражение при Маренго было не первым, где Наполеон приписал себе военные заслуги своих подчиненных (не было оно в этом отношении и последним). Незадолго до Маренго имело место сражение при Монтебелло, где генерал Ланн с 8-тысячным отрядом наголову разбил 18-тысячный корпус австрийского генерала Отта. Впоследствии, когда Наполеон уже стал императором, Ланн получил за это титул герцога Монтебелло, но, как пишет Дэвид Чандлер, «в то время основные лавры победы были приписаны первому консулу, что было крайне несправедливо. Бонапарт переправился на южный берег По только во второй половине дня и лично не принимал никакого участия в сражении. Тем не менее подвиг Ланна оказал огромную службу Бонапарту».

Какое новое спасительное слово сказал он миру? <…> Новые идеи, явившиеся в управлении и законодательстве Франции и Европы, принадлежат не Наполеону, а Французской революции. Наполеон, напротив, явился представителем старого порядка, и только потому он мог самовластно править Францией, что революция истребила в ней лучших людей и во Франции не было людей, способных идти против нового тирана.

Николай Шелгунов, русский публицист

Глава 6
Кто автор гражданского кодекса Наполеона?

Камбасерес был автором Кодекса гражданского права, который позднее станет Кодексом Наполеона.

Марселло Симонетта

Я дал французам Кодекс, который сохранит свое значение дольше, нежели прочие памятники моего могущества.

Наполеон

Гражданский кодекс французов (Code Civil des Français). Кодекс Наполеона (Code Napoleon). Кто не знает об этом масштабном творении человеческого разума, авторство которого приписывается Наполеону? Почему приписывается? Да очень просто – Наполеон сам продиктовал на острове Святой Елены:

«Моя истинная слава состоит не в том, что я выиграл сорок сражений; Ватерлоо сотрет воспоминания о стольких победах. Но что никогда не забудется и будет жить вечно, так это мой Гражданский кодекс».

«Мой Гражданский кодекс!» Эти слова амбициозного императора и стали буквальным «руководством» для многих его биографов, историков и исследователей. А амбиции у Наполеона были непомерными.

Историк Эмиль Терсен отмечает:

«Несравненный гений Наполеона был продуктом Истории. Но так как человеческие амбиции стремились обогнать нормальную эволюцию событий, множество его проектов потерпело крах».

В самом деле, множество. Но это как-то принято не замечать. А почему? Да потому, что одной из главных составных частей «несравненного гения» Наполеона было его умение заражать людей своими идеям и, заставлять их искренне верить каждому его слову. История с Гражданским кодексом – типичный результат этого. Наполеон сказал: «Мой Гражданский кодекс», и для большинства это стало означать, что Кодекс создал именно Наполеон. В частности, Стендаль в свое время написал:

«Наполеон ускорил судопроизводство и сделал его более справедливым. Он работал над самым благородным своим творением – Кодексом Наполеона. Таким образом, – пример, единственный в истории! – самому великому из полководцев Франция обязана устранением путаницы и противоречий, царивших в несметном множестве законов, которыми она управлялась».

Но что Стендаль? Он же был натурой творческой, а таким людям свойственна любовь к красочным метафорам и восклицательным знакам. Даже доктор юридических наук С.В. Боботов в своей книге «Наполеон Бонапарт – реформатор и законодатель» говорит и о «пророческих мыслях» Наполеона, и о его «смелом новаторстве», и о его «большом уважении к законодательной власти».

А еще в научно-популярной литературе весьма распространено мнение о том, что «законы Наполеона ясно и разумно регламентировали» жизнь французов, что они «установили в стране порядок и давали ей возможность развиваться», что Кодекс Наполеона «вошел в историю как образец законодательства».

Но вот имеет ли Наполеон такое уж прямое отношение к этому документу, который с некоторыми поправками действует во Франции до настоящего времени (а многие из его статей за 200 с лишним лет ни разу не подвергались переработке)?

Безусловно, ставя подобный вопрос, никто и в мыслях не имеет отрицать тот факт, что Кодекс был принят 21 марта 1804 года, то есть еще при Консульстве, незадолго до провозглашения Наполеона императором. Это, как говорится, факт исторический. Да, Кодекс был принят при Наполеоне, но кто же был его истинным создателем, кого можно называть его настоящим «отцом»?

Принято считать, что так называемый Кодекс Наполеона был разработан под непосредственным руководством Наполеона и инициатива в его создании принадлежала лично Наполеону.

Историк Бен Вейдер, в частности, пишет:

«Имя Наполеона неразрывно связано с Гражданским кодексом».

Он же утверждает, что «проект, включающий 36 законов и 2218 статей, был разработан за четыре месяца».

А еще есть люди, которые уверены в том, что и саму идею создания Гражданского кодекса выдвинул Наполеон. С.В. Боботов, например, пишет, что «о создании серии кодексов Наполеон стал размышлять сразу же после совершенного им государственного переворота». Но это было в 1800 году. И как же тогда быть с тем фактом, что первый проект Гражданского кодекса, состоявший из 695 статей, был представлен Конвенту еще в августе

1793 года, то есть за семь лет до этого? Наполеон тогда еще не был даже простым бригадным генералом, а до его появления на исторической сцене под Тулоном оставалось четыре месяца…

Тогда первый проект Гражданского кодекса представил Конвенту профессиональный юрист Жан-Жак-Режи де Камбасерес, который был в то время председателем Комитета по законодательству. Второй проект, сокращенный до 287 статей, был представлен им же в сентябре

1794 года, третий – в июне 1796 года.

Кто же такой был этот Жан-Жак-Режи де Камбасерес?

На протяжении многих лет он был одной из самых влиятельных фигур во Франции, и при этом, странным образом, его имя упоминается историками крайне редко, гораздо реже имен людей, не стоявших с ним даже близко. Так, например, в тексте знаменитой книги академика Е.В. Тарле «Наполеон» на 600 страницах имя Камбасереса встречается лишь один раз.

История Камбасереса интересна еще и потому, что позволяет лучше понять процесс восхождения Наполеона к власти, которое на первый взгляд кажется совершенно невероятным. Но это только на первый взгляд…

* * *

Род Камбасересов берет свое начало из кантона Виган. Этимологически имя Камбасерес (или Камбесседес) происходит от двух лангедокских слов camba («нога») и assedat («сидящий»): соединение этих слов дает нам что-то вроде «сидящего на ноге». Есть и другая версия появления этой фамилии: возможно, она происходит от названия местечка Камбасседюс, находящегося в коммуне д’Авез недалеко от Вигана.

Жан-Жак-Режи де Камбасерес родился 18 октября 1753 года на юге Франции в городе Монпелье в семье местного мэра Жана-Антуана де Камбасереса.

Новорожденный был крещен по старинной лангедокской традиции 20 октября 1753 года в простой приходской церкви Сен-Пьер. Его крестными отцом и матерью стали Шарль Буйе и Жанна Темпль – сироты из местного приюта.

Отец Жан-Жака тоже был родом из Монпелье, он родился 20 апреля 1715 года.

Со стороны отца дедом Жан-Жака был Жак де Камбесерес, советник Счетной палаты, родившийся в 1680 году и умерший за год до рождения внука, а бабкой – Элизабет Дювидаль де Монферрье.

Со стороны деда в роду Камбасересов все мужчины состояли на королевской службе: они были секретарями и советниками Счетной палаты, советниками короля или сборщиками податей. За свою многолетнюю преданную службу в начале XVIII века семья получила от короля дворянский титул, то есть дед Жан-Жака уже имел вожделенную приставку «де» перед фамилией, в то время как прадед Франсуа, умерший в 1712 году, и его старший брат Жак, умерший в 1700 году, еще не имели.

На золотом гербе де Камбасересов были изображены алый шеврон в виде перевернутой буквы «V» и три алые розы.

Со стороны бабки Дювидали де Монферрье были представителями одной из самых влиятельных фамилий Лангедока. Известно, например, что в год рождения сына Жан-Антуан де Камбасерес стал городским мэром по рекомендации своего дяди – брата матери из рода Дювидаль де Монферрье, бывшего генеральным управляющим провинции Лангедок.

Матерью Жан-Жака-Режи де Камбасереса была Мари-Роз де Вассаль, дочь Матьё де Вассаля, секретаря-советника короля. Семья де Вассаль была очень обеспеченной по меркам провинциального Монпелье.

От брака с Жан-Антуаном де Камбасересом болезненная и вечно беременная Мари-Роз родила 11 детей, но выжили из них лишь двое: Жан-Жак и его брат Этьенн-Юбер, родившийся 10 сентября 1756 года и ставший аббатом.

* * *

В начале февраля 1769 года умерла не вынесшая своих девяти неудачных беременностей Мари-Роз де Вассаль: 15-летний Жан-Жак и 12-летний Этьенн-Юбер остались предоставленными самим себе, сиротами при живом отце, который после смерти жены стал посвящать все свободное время не детям, а своей молодой и здоровой любовнице Жанне Диттри, тоже уроженке Монпелье.

18 апреля 1787 года, несмотря на решительную оппозицию сыновей, Жан-Антуан де Камбасерес вновь женился. К этому времени у него уже было еще двое детей: дочь Мария-Магдалена 1777 года рождения и сын Жан-Пьер-Юбер 1778 года рождения.

Несмотря на равнодушие отца и относительную бедность, Жан-Жак начал сам шаг за шагом строить свою жизнь. В 1772 году он получил диплом факультета права в Монпелье, основал адвокатскую контору и, по словам историка Жака-Оливье Будона, «добился прекрасной репутации юриста в своем родном городе».

В 19 лет Камбасерес стал совмещать юридическую практику с государственной службой, начав работать советником мэра небольшого городка Мирепуа в соседнем департаменте Арьеж. В ноябре 1774 года он уже был советником Счетной палаты в родном Монпелье.

Так на королевской службе прошло еще 15 лет, а Жан-Жак-Режи де Камбасерес так и не покидал провинциального Монпелье. Крутой поворот в его жизни произошел лишь в 1789 году. Впрочем, этот год круто изменил судьбу всей Франции и всех французов.

К тому времени развитие страны явно зашло в тупик, и надежд на доброго короля уже не осталось ни у кого из тех, кто был способен хоть к какому-то анализу ситуации. Тогда-то и был брошен лозунг о созыве Генеральных штатов, не собиравшихся уже более 100 лет. В марте 1789 года 35-летний Жан-Жак был избран вторым депутатом Генеральных штатов, но округ Монпелье получил там лишь одно место, и народный избранник № 2 не попал в королевскую резиденцию в Версале, к которой были прикованы взоры всей нации.

Первая неудача не сломила Камбасереса. 8 сентября 1789 года он занял место главы Бюро продовольственного снабжения Монпелье, а 1 октября того же года стал вице-председателем Городского совета.

5 января 1790 года неугомонный Камбасерес создал в Монпелье «Общество друзей конституции». Среди учредителей этого политического клуба были химик Жан-Антуан Шапталь и торговец Пьер-Жозеф Камбон. Первый из них вскоре станет членом Французской академии наук,

государственным советником, министром, сенатором и графом Империи, второй – депутатом Законодательного собрания.

* * *

В сентябре 1791 года Камбасерес 316 голосами из 416 был избран председателем Уголовного суда своего родного департамента Эро, а через год он стал представителем этого департамента в Конвенте, где сразу же продемонстрировал высокое ораторское искусство и обнаружил способность успешно лавировать между различными течениями. Так, например, будучи председателем Комитета по законодательству и выступив сначала с возражениями против права Конвента судить Людовика XVI, Камбасерес впоследствии проголосовал за его смертную казнь, однако в такой витиеватой форме, что это можно было бы при желании трактовать как его желание спасти короля.

В 1794 году Жан-Жак-Режи де Камбасерес был избран председателем Конвента (с 7 октября по 22 октября 1794 года). Затем на три срока он избирался председателем влиятельного Комитета общественного спасения, следившего за работой министров и отвечавшего за национальную безопасность во всех смыслах этого слова.

Председателем Комитета общественного спасения Камбасерес был до 30 октября 1795 года, а в октябре 1796 года он стал председателем Совета пятисот (низшей палаты парламента).

* * *

18 фрюктидора (4 сентября 1797 года) стремившийся к верховной власти в стране Поль Баррас, опираясь на 10 тысяч штыков генерала Ожеро, разогнал Совет старейшин и Совет пятисот.

Фактически это был государственный переворот, но Камбасереса он удивительным образом не коснулся. Свой председательский пост в Совете пятисот он оставил за три месяца до переворота – 27 мая 1797 года.

Вот что пишет по этому поводу Жак-Оливье Будон:

«Он проиграл на выборах и вынужден был отойти от политической жизни, чтобы вернуться в нее в июле 1799 года в качестве министра юстиции».

Но это выглядит слишком просто – «проиграл на выборах». На самом деле Камбасересом будто бы управляли какие-то высшие силы, и он всегда уходил со сцены в самый нужный для этого момент. Ведь что последовало за этим? Подвластная Баррасу Директория фактически объявила войну законодательной власти, причем войну не на жизнь, а на смерть. А преждевременная смерть никак не входила в планы Камбасереса.

Да, он действительно временно отошел от публичной политической деятельности, но отошел сам, чтобы переждать все эти драматические события и через два года спокойно вернуться.

* * *

20 июля 1799 года при поддержке Эмманюэля де Сийеса, главного конкурента самоуверенного Барраса, Камбасерес получил портфель министра юстиции. По словам историка Альбера Вандаля, в нем «Сийес оценил зрелый, сложившийся ум, словно самой судьбою предназначенный к трудам по переустройству государства».

В качестве министра юстиции Камбасерес принял участие в государственном перевороте 18 брюмера (9 ноября 1799 года), приведшем к власти Наполеона Бонапарта. Этот государственный переворот, по словам историка Натали Петито, «был подготовлен людьми, старавшимися поддержать новый порядок вещей, который они связывали со своим собственным благом».

Относительно роли Камбасереса в перевороте 18 брюмера интересный вывод делает Жак-Оливье Будон, который утверждает, что Камбасерес примкнул к заговору, «не оказывая ему активной поддержки».

Этот историк пишет о Камбасересе:

«Находясь в тени, он готовил законодательные изменения. Очень привязанный к праву, он показал себя внимательным в том плане, чтобы как можно меньше выходить за пределы легальности. Эта осторожная позиция могла в случае неудачи позволить ему покинуть заговор, не будучи скомпрометированным».

Камбасересу не нужно было размахивать саблей, для этого вполне годились такие люди, как будущие маршалы Мюрат или Лефевр. Обладая обширными юридическими познаниями, Камбасерес отвечал за приведение действий заговорщиков в соответствие с действующей конституцией.

Историк Альбер Вандаль по этому поводу рассуждает так:

«Низвергнуть правительство, перевернуть вверх дном все учреждения – против этого он ничего не имел, но, пока конституция существует, он считал долгом подчиняться ее постановлениям и не мог позволить себе ни малейшей неправильности в процедуре».

После переворота 18 брюмера, как известно, во Франции был установлен режим Консульства, и первым консулом стал Наполеон Бонапарт. Камбасерес официально стал вторым консулом Республики 12 декабря 1799 года. Он показался Наполеону самым подходящим человеком для этого поста. Во-первых, он обладал большим весом среди политических деятелей того времени, во-вторых – считался наилучшим хранителем традиций государственности, в-третьих – обладал потрясающей эрудицией, большим юридическим опытом и, что не менее важно, осторожностью и тактом.

Альбер Вандаль характеризует его так:

«Он любил удобства, умел ценить и наслаждаться материальными выгодами власти, был очень чувствителен к почестям, чтил церемониал и, конечно, не мог прослыть типом республиканской суровости; но он прибавил бы блеску Консульству, так как в его вкусах, даже в его слабостях и наслаждениях, было что-то импонирующее».

Конечно, Камбасерес «любил удобства, умел ценить и наслаждаться материальными выгодами власти», но он был разумным человеком и сразу понял, что идея Наполеона разместиться в королевском дворце была не самой удачной и не самой своевременной, поэтому он категорически отказался переезжать в Тюильри. Будучи человеком осторожным и напрочь лишенным иллюзий, он сказал своему коллеге Лебрёну (третьему консулу):

– Если мы разместимся в Тюильри, это будет ошибкой. Это нам не подходит, и, что касается меня, я туда не поеду. Генерал Бонапарт, если хочет, может ехать туда один.

В результате, как и предположил Камбасерес, честолюбивый первый консул переехал в Тюильри один, а он сам расположился в доме на площади Каррузель. Не поехал в Тюильри и третий консул Лебрён.

* * *

Чтобы понять роль Камбасереса в должности второго консула и их взаимоотношения с Наполеоном, обратимся к автору знаменитой «Истории Консульства и Империи» Адольфу Тьеру, посвятившему этому вопросу несколько страниц своего многотомного труда. Адольф Тьер пишет:

«Первый консул ценил обывательский здравый смысл Фуше и находил приятной обходительность Талейрана, но абсолютно не верил ни тому ни другому, а что касается его доверия, то оно полностью было отдано другому человеку – его коллеге Камбасересу. Тот не был блестяще умен, но обладал редкой рассудительностью. <…> Хорошо разбираясь в слабостях людей, даже самых великих, он был советником первого консула, причем делал это так, как нужно делать, если хочешь, чтобы тебя услышали, то есть чистосердечно, бесконечно осторожно, не с целью блеснуть своей мудростью, а для того, чтобы быть полезным, всегда соглашаясь с ним на людях и позволяя себе возражать лишь с глазу на глаз, замолкая в случаях, когда спорить было бесполезно, дабы избежать ссоры, но с завидной для застенчивого человека смелостью выступая всегда, когда нужно было предотвратить серьезную ошибку или воздействовать на генеральный ход событий».

Как видим, даже находящийся под магическим воздействием личности Наполеона Адольф Тьер признавал, что Камбасерес обладал способностью влиять на первого консула, причем он умел делать это негрубо «в лоб», чего будущий император никогда бы не потерпел, а весьма тактично, не задевая его обостренного самолюбия. За это Наполеон, по словам Адольфа Тьера, «охотно прощал странности своего коллеги», к которым можно было отнести его до смешного шикарные костюмы, нетрадиционное отношение к особам противоположного пола и вскоре ставшие легендарными гурманские наклонности.

В должности второго консула Камбасерес проявил себя предусмотрительным и талантливым деятелем. Солидность его знаний и умение находить выход из любой ситуации делали из него, как думал Наполеон, полезного советника.

Историк Бернар Шантебу констатирует:

«Он был наставником Наполеона, слабо знавшего политиков, вышедших из революционных ассамблей».

По мнению этого же историка, Камбасерес играл «важную роль в решении кадровых вопросов на уровне назначения министров, государственных советников и, естественно, сенаторов. Его советы были всегда ценны, и им часто следовали».

Он часто смягчал последствия проводившихся Наполеоном реформ и контролировал процесс реорганизации административно-правовой системы.

В «Истории Консульства и Империи» Адольфа Тьера читаем о Камбасересе:

«Он был несгибаемым, когда речь шла о поддержании порядка, но во всем остальном он всегда выступал за то, чтобы не торопиться с решениями. <…> Он отдавал предпочтение реальности перед видимостью, настоящей власти – перед тем, что было лишь показной кичливостью. <…> Действовать и не высовываться, никогда не принимать скоропалительных решений – такие принципы лежали в основе его мудрости».

Наполеон и Камбасерес прекрасно дополняли друг друга. Наполеон действовал, а Камбасерес обеспечивал поддержку его действиям. Помимо роли советника при малоопытном первом консуле важной функцией Камбасереса было управление сенатом. Роль этого органа государственной власти трудно было переоценить.

Председателем сената был назначен Эмманюэль де Сийес. Но Камбасерес без лишнего шума и без выставления напоказ мало-помалу проник в этот орган и занял в нем важный плацдарм, оставленный ему в результате надменной неосмотрительности Сийеса.

Третий консул Лебрён был совсем не таким. Он мало вмешивался в государственные дела и занимался в основном своими любимыми финансами. Реальным соратником Наполеона, его правой рукой и надежным помощником был один лишь Камбасерес. Вопрос только – Наполеон ли выбрал себе этого помощника?

* * *

Все дело в том, что Камбасерес к тому времени уже был влиятельнейшим масоном Франции, и именно он тайно осуществлял руководство практически всеми крупнейшими масонскими ложами страны.

По данным биографа Камбасереса Лоранс Шатель де Бриансьон, впервые он приобщился к масонскому братству в 1772 году, вступив в ложу «Сен-Жан дю Сенре». Было ему тогда всего 19 лет, но он быстро стал продвигаться вверх по тайной иерархической лестнице «вольных каменщиков». В мае 1779 года Камбасерес присоединился к ложе «Собрание избранных».

Там он, по словам исследователя этого вопроса Тьерри Лентца, «показал себя усердным и быстро достиг уровня мастера». Вскоре ложа «Собрание избранных» вошла в состав «Великого Востока Франции», и в 1786 году Камбасерес был избран депутатом масонских лож Монпелье для участия в ежегодной ассамблее «Великого Востока».

22 июня 1799 года Камбасерес участвовал в знаменитом собрании пятисот ведущих масонов Франции, которое ставило своей целью «единение, братство и счастье навсегда». Именно Камбасерес а то время уже играл роль главного объединителя французских масонов. Авторитет его в масонских кругах был непререкаем.

Исходя из этого, вполне понятным становится такой факт из биографии Камбасереса: 12 января 1791 года скромный госслужащий из провинциального Монпелье, отец которого получал королевскую пенсию в 1200 ливров в год, вдруг тайком (воспользовавшись подложным именем) купил себе великолепный замок XVII века Сан-Дрезери ценой в 50 тысяч ливров. В этом замка Жан-Жак часто бывал в детстве со своим дядей Этьенном-Франсуа де Камбасересом, архидьяконом Монпелье.

* * *

Итак, начиная с середины декабря 1799 года исполнительная власть во Франции была вверена трем консулам, назначавшимся на 10 лет. Первым консулом стал Наполеон Бонапарт, вторым – Камбасерес, третьим – Лебрён. При этом Лебрён стал третьим консулом лишь после того, как на это было получено согласие Камбасереса, а когда Наполеон покидал Париж (а делал он это постоянно), обязанности первого консула выполнялись… понятное дело, Камбасересом.

Так, например, Камбасерес фактически управлял страной с 6 мая по 2 июля 1800 года, затем с 8 по 27 января 1802 года, с 29 октября по 14 ноября 1802 года, с 25 июня по 11 августа 1803 года, с 3 по 18 ноября 1803 года, с 30 декабря 1803 года по 6 января 1804 года, с 18 июля по 12 октября 1804 года.

Наконец настало время, когда Камбасерес мог открыто управлять страной по своему усмотрению и не подстраиваясь под различные политические течения, как это было при Директории.

Начало XIX века было отмечено и изменениями в личной жизни второго консула. 23 сентября 1801 года в возрасте 86 лет умер его отец Жан-Антуан де Камбасерес. Не испытывавший к его второй жене и своей мачехе никаких добрых чувств Жан-Жак сумеет через три года добиться принятия специального указа, согласно которому Жанна Диттри не будет иметь права находиться от него на расстоянии меньше 60 километров. Обреченная на безвестность Жанна Диттри умрет 2 августа 1818 года в провинциальном Авиньоне.

С другой стороны, второй консул проявил заботу о своем брате Этьенне-Юбере, который 11 апреля 1802 года был назначен архиепископом Руана, а 17 января 1803 года провозглашен кардиналом.

* * *

В 1802 году Камбасерес, оказывавший решающее влияние на сенат, сыграл очень важную роль в провозглашении Наполеона пожизненным консулом. А всего через два года Наполеон стал императором французов с правом наследования. С установлением Империи Камбасерес был назначен архиканцлером, то есть высшим при дворе должностным лицом, в обязанности которого входило изготовление всевозможных государственных актов (соответственно, он же стал хранителем государственной печати). Фактически Камбасерес стал вторым человеком в Империи. Он не любил быть на первых ролях, роль «серого кардинала» всегда привлекала его гораздо больше.

* * *

А в августе 1800 года Наполеоном была учреждена подготовительная комиссия, которой предписывалось реализовать проект Гражданского кодекса. В комиссию были назначены такие видные юристы Франции, как председатель Кассационного суда Франсуа-Дени Тронше (1726–1806), правительственный комиссар при том же суде Феликс-Жюльен-Жан Биго де Преамно (1747–1825), а также члены Совета старейшин Жан-Этьен Порталис (1745–1807) и Жак де Мальвилль (1741–1824), который стал ученым секретарем комиссии.

С.В. Боботов отмечает:

«Работу предписывалось окончить в последнюю декаду брюмера IX года Республики и к этому сроку представить министром юстиции консулам».

Жак де Мальвилль впоследствии вспоминал:

«Упорно работая, мы успели составить Гражданский кодекс в четыре месяца; печатание его кончилось 1 плювиоза IX года».

Это значит, что работа была закончена к 21 января 1801 года.

Статьи кодекса обсуждались на пленарных заседаниях Государственного совета, и Наполеон, как пишет С.В. Боботов, «проявил при этом не только великолепные организаторские способности, но и достаточно глубокие профессиональные знания».

Тот же С.В. Боботов особо подчеркивает:

«При подготовке проекта Гражданского кодекса никаких научных исследований не проводили; ограничились обменом мнений сведущих в праве специалистов, участвовавших в разработке проекта. Бонапарт посчитал необходимым проконсультироваться с судьями. И проект Гражданского кодекса был направлен в Кассационный и Апелляционный суды в Париже. Их заключения оказались весьма ценными, и почти все они были учтены при окончательной доработке проекта.

Отредактированный Государственным советом проект был прочтен в Законодательном корпусе и представлен Трибунату, который должен был снова обсудить его и выразить суждение о принятии или непринятии».

Но Трибунат – орган, специально созданный в 1799 году для обсуждения и критики законопроектов, – тогда весьма враждебно относился к политике первого консула и подверг резкой критике проект Кодекса. Тогда Наполеон, видя, какой оборот принимает дело, решил во что бы то ни стало сломить сопротивление Трибуната, который, по его словам, «опустился до мелкой полемики». Как пишет С.В. Боботов, «“обезвреживание” этого органа было произведено весьма искусно». Грубо говоря, Наполеон просто освободился от наиболее строптивых и несговорчивых, воспользовавшись истечением срока их полномочий.

После этого в течение одного года, с марта 1803 по март 1804 года, все статьи Гражданского кодекса были вотированы и по мере принятия обнародованы. Последний закон, изданный 30 вантоза XII года (21 марта 1804 года), окончательно объединил их в один единый Кодекс.

* * *

Фраза С.В. Боботова о том, что «при подготовке проекта Гражданского кодекса никаких научных исследований не проводили», выглядит более чем странно. На самом деле исследования проводились, и еще как проводились.

Начнем с того, что проект Кодекса более ста раз обсуждался только в Государственном совете, и на почти половине заседаний, посвященных этому обсуждению, председательствовал именно Камбасерес.

В конечном итоге Гражданский кодекс был принят, как мы уже говорили, 21 марта 1804 года. Это, как говорится, факт, который никто и не собирается оспаривать. Парадоксально другое – Кодекс до сих пор называется Кодексом Наполеона, хотя он в огромной степени является многолетним трудом Камбасереса – этого «серого кардинала» Наполеона, имя которого почти неизвестно российскому читателю.

Историк Вильям Миллиган Слоон констатирует:

«Проект Камбасереса послужил фундаментом для этого кодекса».

Еще более однозначно высказывается по этому поводу биограф Камбасереса Лоранс Шатель де Бриансьон. Она пишет:

«Камбасерес остается главной движущей силой этого произведения, он контролировал его выработку с особым вниманием. При этом он знал, что не удостоится за это почестей. Но ведь у него их уже было столько!»

Юридические познания, законодательный опыт и политическое чутье Камбасереса были более чем полезны режиму. <…> Его роль в подготовке и принятии Гражданского кодекса, например, была решающей.

Тьерри Лентц, французский историк

* * *

Как известно, Конвент имел в своем составе Комитет по законодательству, и его председателем был Жан-Жак-Режи де Камбасерес. Комитету задолго до Наполеона была поручена разработка проекта Гражданского кодекса, и, естественно, работу эту возглавил Камбасерес.

Первый проект Кодекса, состоявший из 695 статей, был представлен Камбасересом 9 августа 1793 года (Наполеон в это время был простым майором, в очередной раз находился на Корсике и даже еще не успел отличиться под Тулоном).

С 22 августа начались дискуссии по первому проекту, и в них принимали участие ведущие юристы Франции. В результате проект был возвращен на доработку.

Второй проект, состоявший уже из 287 статей. был представлен Камбасересом 9 сентября 1794 года. Он в тот день поднялся на трибуну и лично защищал свое детище. По свидетельствам очевидцев этого, его тон изменился: «юридическая наука в проекте заменила философскую мягкость». В результате Конвент довольно быстро одобрил первые девять статей. Но потом опять начались проблемы, и проект вновь был возвращен на доработку.

Третий проект Кодекса был представлен Камбасересом в июне 1796 года. На этот раз это был проект, разбитый на 1104 статьи и разделенный на три части.

26 августа 1796 года Камбасерес в очередной раз поднялся на трибуну, чтобы отстоять свой проект Гражданского кодекса. Он сказал:

– Сегодня в политике все поменялось, и стало необходимо противопоставить старым законам новый Кодекс, состоящий из простых и понятных законов.

Консерваторы из Совета пятисот (нижней палаты парламента) вновь атаковали Камбасереса, и так продолжалось до конца января 1797 года. Потом все вроде бы успокоилось, но 26 февраля ряд депутатов вновь предложили вернуться к проекту Камбасереса. Стало очевидно, что так может продолжаться до бесконечности.