Текст книги "Личность клиента"

Открыв дверь, Виктор тяжело вздохнув, глядя на Алену.

– Даже хорошо, что ты спишь, – прошептал он. – Похоже, я опять свалял дурака.

– Отойдите от машины, – послышался приказ сзади.

Виктор захлопнул дверь.

– Вам что, уже сообщили, что она в угоне? – невинно спросил он, сунув руки в карманы.

«Скорпион» выхватил пистолет так быстро, что Виктор даже не заметил движения.

– Два шага в сторону, – повторил охранник Клиента. – И руки вверх.

Детектив даже позавидовал его выдержке. Голос звучал жестко, но на удивление ровно. Слова были произнесены с интонацией, настраивающей на добровольное подчинение, так что тон превалировал над содержанием. Виктор никогда так не умел.

– Как вам будет угодно, – согласился детектив, вытаскивая из кармана брюк кристалл Алены. – Вы хотите забрать вторую штуку тоже?

– Бросьте это на землю! – приказал «скорпион». – Положите и отойдите.

Из кристалла вырвалось пламя, едва не опалившее Виктору волосы. Струя огня сшибла охранника наземь, прервав его инстинктивный крик. Все же нельзя быть готовым к тому, что приходит неожиданно. «Скорпион» принялся кататься по земле, сбивая пламя.

Подойдя к нему, Виктор треснул его носком ботинка в лицо. Направив кристалл, детектив представил себе исходящий импульс, словесного определения для которого он не нашел. Охранника впечатало в землю, будто он свалился с десятка метров. Виктор решил, что с него хватит.

– Понимаю, ты исполняешь приказы, – проговорил Виктор с некоторым злорадством. – Потому я тебя не убью.

Боковым зрением он уловил движение в проулке. Повернувшись, Виктор выстрелил пуском спиралевидных нитей, которые ближе к целям приобрели оранжевый вид. Двое других людей Клиента попадали на землю. Как оказалось, там был еще и третий, который прижался к стене и принялся стрелять.

Хлопки глушителя Виктору совсем не понравились. Подобрав пистолет «скорпиона», он открыл ответный огонь, расстреляв половину магазина, работая больше на устрашение. Затем снова отдал приказ кристаллу, обрушив проход. Войдя в раж, детектив заставил обломки стен немного попрыгать на месте, устроив небольшое локальное землетрясение. Кристалл воплощал его замыслы чересчур резко, так что приходилось себя сдерживать.

Оставался всего один выезд, в противоположную сторону. Виктор сел в «Ауди», завел мотор. Наспех вытер пистолет плащом и выбросил его в окошко. Нажав на газ, Виктор выехал на дорогу и тут же остановился.

Машина милиции с агрессивной красно-синей мигалкой преградила ему путь, встав почти вплотную, ослепляя фарами. Виктор принял решение мгновенно. Цепочку событий на ближайшие несколько часов он мог представить, так что у него оставались секунды.

Рванув назад, Виктор развернул «Ауди» правым бортом к милицейской машине. Оставшись на миг в темноте, он вытащил кристалл Алены и швырнул его в канализационный сток.

– Стоять на месте! – проревел рупор. – Заглушить двигатель! Руки на руль!

Детектив послушно выполнил все поручения. Он не шевелился, пока в открытое окно на него не уставилось дуло табельного ствола.

– Выйти из машины, – велел блюститель порядка. – Медленно.

Не дожидаясь нового приказа, Виктор лег лицом вниз в землю, надеясь только на то, что Марк найдет способ вытащить Алену из этой ситуации. Одного он добился – вернул себе простую гражданскую жизнь, со всеми последствиями своих дел, в которой возможностей имел не больше, чем обыкновенный гражданин.

Вот только смешно ему совсем не было.

Глава 12
Допрос

Дверь лязгнула с мерзким скрежетом.

– Корнеев, на выход, – произнес утомленного вида лейтенант.

– С вещами? – спросил Виктор.

– Отставить шуточки, – нахмурился лейтенант.

– А может, я по жизни весельчак.

– Знаешь, сколько таких веселых я уже повидал? – недобро посмотрел стражник.

– Предпочитаю не знать, – ответил детектив, идя по коридору впереди лейтенанта.

– Вот и молчи. Балаболить будешь перед тем, перед кем положено.

Давно не ремонтированный паркет под ногами противно скрипел. То ли местный заправила был потрясающе честным человеком, то ли бюджет откатов никакого ремонта не подразумевал.

– Кто у вас нынче главный? – спросил Виктор. – Буторин? Альтанов?

– Ты за языком следи, олень, – посоветовал лейтенант.

– Ты тоже, – как ни в чем не бывало предложил Виктор. – Мне еще много бумажек предстоит подписать. Вот возьму и напишу, что ты меня бил и оскорблял. А бумажка в наше время, сам знаешь, дороже человека.

– Тогда, может, мне так и поступить? – задумался лейтенант.

– Ну, давай. Ты что, в самом деле думаешь, что я тебя боюсь? Там, в камере, бомж лежит со сломанной рукой.

– Думаешь, это я постарался?

– Говорит, что не ты.

– Ну и в чем проблема?

– В том, что ему, по-хорошему, врача бы следовало вызвать. Это на тот случай, если ты процедуру забыл. Или ты хочешь, чтобы он прямо у вас копыта отбросил?

– Больно много ты знаешь о процедурах, – поморщился лейтенант. – Не в первый раз у нас в гостях?

– Бог миловал, – сказал Виктор. – Когда-то работать у вас предлагали.

– Куда тебе у нас работать? Нам тут преступники не нужны.

– Уже можно смеяться? Или сразу присоединиться к тому бедолаге в клетке?

Дойдя до кабинета, Виктор выжидающе посмотрел на лейтенанта.

– Вместе зайдем? – спросил он. – Или ты не в настроении?

Лейтенант с побагровевшим лицом практически впихнул Виктора в кабинет, захлопнув дверь.

– Ну, кто здесь у нас? – услышал Виктор голос сзади. Обернувшись, он увидел типичный кабинет для допросов, в подобных которому бывал не раз. Но никогда в качестве обвиняемого. Скупая обстановка, дешевая побелка на стенах. Решетки на окнах, впрочем, новые. Видимо, прежние кто-то раньше времени испортил. Зато письменный стол был таким старым, что чудом не разваливался. За столом сидел круглоголовый лысеющий дядька.

– Да неужели? – удивился Виктор. – Савченко! Ты ли это?

– Я, Витя, я, – покивал следователь. – Только ты не радуйся.

– А кто сказал, что я рад?

– Садись, – сказал Савченко, кивая на стул напротив.

Виктор без лишних слов уселся на обтянутый треснувшей кожей стул. Он ненавидел сидеть под прямым углом к собеседнику, но момент для обустройства был неподходящий.

Савченко не глядел на него, лишь продолжал изучать папку в руках.

– Это что, мое дело? – спросил Виктор.

– Оно самое.

– Дай почитать.

– Не стоит. Поверь, это не бестселлер.

– Ну хоть скажи, сильно ли я вляпался.

– Хреновей некуда, – вздохнул Савченко. – Или ты сам забыл, что натворил за последнее время?

– А ты напомни, – попросил Виктор.

– Охотно. Грабеж, разбой, угон, проникновение со взломом, злостное хулиганство, мошенничество, незаконная слежка…

– Когда это я мошенничал? – спросил Виктор. – Не припомню.

– А в клинике ты кем представился? Ребята из ОБЭП очень удивились, когда им позвонили и спросили, что за странный тип приходил от их конторы. Надо сказать, я и сам озадачился.

Савченко бросил папку на стол и уставился на Виктора.

– Вить, ты куда встрял? – спросил он. – Куда вообще влез? Какие дела проворачиваешь? Я тут читал, голову ломал, но ничего не понял.

– Заглянул бы в каюту и сам все узнал. Кто же мешал? Неужели по рангу не положено?

– Совсем ты, Витя, испортился. Ты думаешь, наше с тобой старое знакомство как-то тебе поможет?

– Ну что ты? Просто вспоминаю, сколько времени по закону ты можешь держать меня взаперти, не предъявляя обвинения. Кстати, который сейчас час?

– Полдень.

– Значит, Васильевич до вечера не дотянет.

– Кто это? – не понял Савченко.

– Мой сосед в каюте. У которого перелом.

Круглое лицо следователя немного прояснилось.

– Да, Рома, не один я испортился, – промолвил Виктор, рассматривая стены. – Вроде, раньше ты о людях больше заботился. Что же ты так зачерствел? Помнится, в девяностых все мы думали, что из нас именно ты сохранишь в себе что-то человеческое.

Палец Савченко опустился на кнопку интеркома.

– Приведи фельдшера в третью, – велел дознаватель.

– Вот это другое дело, – похвалил детектив.

– Не перегибай, Совун, – предупредил Савченко. – Я ведь тоже много чего вспомнить могу.

Виктор умолк. Дознаватель оттолкнул папку подальше.

– Так вот, Виктор, дела твои паршивые, – сказал он. – Я бы тебе советовал нанять адвоката, и хорошего.

– На хорошего у меня средств нет, – ответил детектив. – Что там в законе говорится по поводу государственного?

– Государственный тебе не поможет. Конечно, мы тебе кого-нибудь назначим, но на многое не рассчитывай, сразу говорю.

– Кто подает на меня заявление? Я имею в виду, кроме потерпевших.

– Кроме гражданских – никто. Но пусть это тебя не утешает. Ты себе дров наломал по совокупности лет на четырнадцать.

– А по факту?

– По факту лет на восемь. При условии хорошего поведения.

– Никто по моему вопросу договориться не предлагал?

– Договориться? – удивился Савченко. – Ну, ты и фразочки говоришь в кабинете следователя.

– Так ты теперь следак? Уже на меня уголовку открыли?

– Помолчи, хорошо? Были у меня как-то особо борзые юноши, за которыми прокурорские стояли. Но это им не особо помогло.

– Я не о том. Ясное дело, я не такой дурак, чтобы попытаться с тобой договориться и закрыть этот вопрос. Уж это я представляю достаточно ясно. Да и не имею средств делать подобные предложения. Помню, конечно, про твой долг, но не такой уж я гад, чтобы давить на тебя таким образом. Но ты спрашивал, как меня угораздило влезть в такую жопу, и я отвечаю – доверился не тем людям и не на тех поработал. Вот мне интересно, не обращались ли мои знакомые по поводу меня.

– Нет, никакие люди не обращались, – ответил Савченко. – Но ты не переживай. Я тебя живым никому не отдам.

– Конечно, не отдашь, – вздохнул Виктор. – Ты ведь, должно быть, за мой счет месячный план закроешь.

– Хами сколько вздумается, – заворчал дознаватель. – Но я бы на твоем месте последил за тем, чтобы новый срок не схлопотать. Чувствую, такими разговорчиками ты себе на него заработаешь.

– Стало быть, я точно попал.

– Похоже на то, – согласился Савченко. – Ну так что, давай сделаем все по-быстрому, без проблем? Я составляю протокол, ты подписываешь.

– Делай свою работу, – сказал Виктор. – Так, как я делал свою. Только я своими действиями, Рома, спасал человека. Хотя совсем ее не знал. А ты, напротив, закапываешь.

– Хорошо. – Савченко потер лоб. – В твоей камере сейчас фельдшер, занимается этим… Васильевичем. По правилам, я не могу тебя там держать. Давай сделаем проще. Я оставлю тебя здесь и иду оформлять бумажки. А ты не будешь делать глупостей. Договорились?

– Лады, – согласился Виктор.

– Я серьезно, Вить. Не делай глупостей. Дай Бог, чтобы все то, что ты натворил, прошло по аффекту. Потому что все, что ты сделаешь сейчас, глупостью уже не будет. Это будет попыткой побега.

– Я понял. Не переживай, подставлять не буду. И сам подставляться тоже не хочу. Надоело.

– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнул Савченко, вставая из-за стола и забирая папку. – Только, Витя…

– Что?

– Не надо вскрывать себе вены, ладно?

От неожиданности Виктор чуть не сполз со стула. Савченко смотрел на него без тени улыбки.

– Без шуток, – продолжил дознаватель. – Восемь лет поселения или даже четырнадцать – еще не конец жизни. Многое через это проходят, тем более в наше хреновое время.

– Я не собирался, – поклялся Виктор с непонятным для себя смущением.

– Верю, что не собирался. И верю, что такая мысль может возникнуть. Вить, я повидал случаи. Вера в то, что все будет хорошо, часто сгорает особенно быстро. Почему люди в петлю лезут? Потому что перегорают, понимаешь? Это ведь не сами люди лезут, а тела их. Сами люди уже давно мертвы. Перегорели. И ты к этому очень близок. Не хочется, чтобы ты так закончил. Посиди здесь, я скоро вернусь.

Дверь хлопнула. Оставшись в одиночестве, Виктор вздрогнул, сжал зубы и понял, что они стучат без перерыва. Он почувствовал подступающую тошноту и положил голову на столешницу, прижавшись ухом к холодному дереву.

Последние слова Савченко пробрали его до глубины души. Уж от кого Виктор не ожидал услышать подобное, так это от старого знакомого, дорожки с которым, как оказалось, успели разойтись под очень большим углом.

– Да не буду я вешаться, – пробубнил Виктор, часто моргая. Ему не хватало воздуха, словно ему на голову натянули воздушный шар.

От писка интеркома детектив подскочил так, что стул покачнулся. Виктор впился взглядом в желтую мигающую лампочку, но принимать вызов не стал. Савченко не было в кабинете, и детективу тем более не хотелось беседовать с тем, кто просто позвонил не в то время. Это было бы излишним напоминанием того, что теперь Виктору никто не позвонит и не напишет еще много лет. Жизнь будет проходить мимо. Та самая жизнь, мимо которой он сам старательно пробегал, надеясь остаться незамеченным.

Открылась дверь, и зашел Савченко.

– Тебе звонили, – тут же сказал Виктор.

– Да, я знаю. – Дознаватель подошел к столу, оперся на него одной рукой. Другой он вытащил платок и вытер вспотевший лоб. Детектив глядел на него, не говоря ни слова.

– Ты свободен, – сказал Савченко.

– Что? – Виктор не поверил ушам. – Это как?

– Тебя выпускают, – проговорил дознаватель. – Вещи получишь на выходе.

– Стоп, стоп, Рома, не так быстро, – Виктор встал со стула и на всякий случай отступил на шаг назад. – Я не понимаю. Кто распорядился?

– На хера я вообще с тобой разговаривать начал… – пробормотал Савченко, дыша чаще. – Свалился на мою голову…

– Кто свалился? – тупо повторил Виктор. – Что… Тебе позвонили? Тебе приказали меня отпустить?

Савченко облизнул губы и дважды кивнул.

– Рома, не надо, – произнес детектив. – Не отдавай меня. Это не друзья, у меня нет таких друзей. Меня убьют, Рома!

– Пошел вон! – заорал дознаватель.

Открыв дверь, Виктор пулей выскочил в коридор. Ощущение духоты усилилось. Рванув себя за воротник, детектив быстро пошел дальше.

Лейтенант стоял у выхода с непроницаемым лицом, заслоняя собой окошко дежурного. В руках он держал кулек с личными вещами Виктора.

– Расписаться надо? – спросил детектив, напяливая на себя плащ.

Лейтенант мотнул головой. Виктор переступил порог, шагнув навстречу свежему дню.

У ступенек стоял красный «Фокус». Стараясь дышать ровно, детектив подошел к нему и залез на заднее сиденье.

Там никого не было, зато впереди сидели двое. На пассажирском сиденье – Марк. На месте водителя – крепкий парень с короткой стрижкой.

– Борланд, – произнес Виктор. – Вот и снова встретились. Как дела, мужики?

Марк повернулся к нему, глядя несколько пронзительно, от чего стал выглядеть совсем юным. Он протянул детективу большой желтый конверт. Виктор его не принял.

– Здесь деньги в размере твоего тройного аванса, – сказал Марк. – За твою работу. Все обвинения с тебя сняты. Все расследования закончены. Все дела закрыты. Бери и выматывайся.

Виктор принял конверт и вскрыл, стараясь скрыть дрожь в пальцах. На миг он задумался, зачем понадобилось его запечатывать – неужто планировалось давать конверт не ему в руки, а через посредника? Детектив тут же выбросил из головы тонну замусоривших ее мыслей. Нервов на вечные размышления уже не осталось.

В конверте действительно была пачка денег. Очень солидная пачка. Однако ожидаемых бумаг в нем не было. Никаких приказов, сопроводительных документов – ничего.

– Вот так просто? – спросил Виктор. – Вы мне платите, и я ухожу?

– Да, – подтвердил Марк. – И я объясняю, что значит «уходишь». Ты возвращаешься домой, к своему холодильнику с охотничьими сосисками, к своей тумбочке с коньяком, к своим комплексам одиночества и нереализованным мечтам о краповых беретах. И никто за тобой не придет. Ты только что слился, Корнеев, и если поползешь обратно по трубам, то на этот раз тебя смоют в настоящую канаву. Проваливай.

– Марк, у меня есть вопросы, – произнес Виктор, и Борланд внезапно заговорил:

– Я же говорил, что он откажется.

– Послушайте…

– Нет, ну бывают же в мире такие странные люди, – продолжал Борланд, повернувшись к детективу. Взгляд бывшего сталкера источал могильный холод. – Пять минут назад тебе светила решетка. Сейчас тебе светит конверт с деньгами и свобода. И тебе мало?

– Но я же не могу так просто поверить вам на слово, – забормотал Виктор. – Я ничего не знаю, и…

– Марк, а давай я его завалю, – предложил Борланд. Детектив не сумел понять, шутка ли это. Марк только отмахнулся.

– Перестань уже, – сказал он Борланду. – Не то место и время.

– Места и времена всюду одни и те же, покуда в них обитают одни и те же твари. – Борланд снова посмотрел на дорогу, держась за руль. – Будет на моем счету первый жмур со времен Зоны. Тем более что по факту мы, брат, Зону с собой в мир протащили. Какая разница, если все едино?

– Ладно, ладно, я согласен. – Виктор ощутил настоящий испуг. – Не надо ничего делать, я ухожу. Только, Марк, умоляю, скажи мне одну вещь. Вы нашли Алену?

Борланд открыл рот, и Марк стукнул сталкера по локтю.

– Нет, не нашли, – ответил он. – Но не переживай, найдем. Спасибо, что спросил. Исчезни.

Нащупав ручку двери, Виктор потянул за нее и поспешно вышел на улицу. Быстрым шагом он направился в сторону, противоположную движению «Фокуса», который тронулся с места и вскоре исчез за поворотом.

Виктор спрятал конверт во внутренний карман плаща, бережно устраивая его в кармане. На деньги как таковые ему было наплевать, вплоть до отвращения, но сам конверт стал для него особенно важен. Он олицетворял собой альтернативу всем тем ответам, которые детектив страстно желал услышать. Результат всей миссии.

Проявив самодеятельность, он облажался по полной. Обычно самооценка Виктора Корнеева не страдала от провалов – работа детектива подразумевает экспромт как рабочий инструмент, – но сейчас ценой ошибки была жизнь Алены Сольской. Так что оставалось надеяться, что Марк и Борланд сумеют разобраться. Участвовать в конфликтах такого масштаба Виктор совсем не хотел. А самооценка со временем восстановится. Ему крупно повезло, и теперь нужно было не упустить везение.

Затаиться, все обдумать. Вернуться в квартиру, закрыться наглухо, упасть в ванну с бутылкой коньяка и до посинения слушать Кейт Буш.

С такими мыслями детектив добрался до майдана. Он и не заметил, что на это ушел целый час. Не заметил, что вообще идет не домой, а в какое-то другое место. Голова Виктора была под завязку забита кучей самых разных дум, и все одинаково дурно пахли. Только очнувшись от терзавших его мыслей, детектив остановился возле шпиля.

Содрогнувшись от осознания очередного приступа паранойи, Виктор чуть ли не бегом направился в проулок, где вчера оставил «Ауди». Разумеется, машины там уже не было. Если на месте стоит обученный человек, следящий за всеми, кто проявит интерес к месту недавней перестрелки, то дела снова станут плохи. Но пока что никого не было видно.

Оказавшись у канализационного стока, Виктор встал на колени и, чуть не касаясь щекой лужи, сунул руку в отверстие между решеткой и асфальтом. Он уже морально готовился к прочесыванию всех городских катакомб, как пальцы нащупали знакомый камень.

Вытащил кристалл Алены, Виктор поспешно покинул проулок. Немного приободрившись, он наскоро отряхнулся и остановил такси.

Наконец-то домой.

Выйдя из душа, Виктор грохнулся в кресло и прикрыл глаза. Спать хотелось зверски, но еще больше – выпить. «Неужели я стал алкоголиком?» – подумал Виктор и обнаружил, что эта мысль не вызывает у него чувства тревоги. Он преодолел соблазн заглянуть в тумбочку и проверить слова Марка, действительно ли там завалялась бутылочка коньяка.

– А, к черту! – буркнул Виктор, проходя на кухню к холодильнику и вытаскивая виски, купленный на недавний аванс. Пусть у него начинает вырабатываться зависимость, если уже не начала. Или не закончила. Все, к черту. Он дома, он один, и он может позволить себе сбросить стресс.

Плеснув солидную порцию виски в кружку, Виктор старательно выпил с почти садистской ненавистью к себе. Словно наказывая за грехи и за глупость. Грохнув днищем кружки о стол, он уставился в стену. Слезы брызнули из глаз, и детектив не стал их останавливать, позволяя им струиться по щекам.

Сегодня он чуть было не сел в тюрьму…

Выбросив в мусорное ведро остатки вчерашнего ужина, Виктор приготовил себе целую пачку пельменей и жадно принялся за еду. Ухнув в тарелку побольше масла и сметаны, он живо расправился с трапезой. К тому времени сварился кофе. Пройдя вместе с кофеваркой в комнату, детектив вернулся в кресло и посмотрел на кристалл.

Почему он не отдал его Марку? Неужели просто потому, что напрочь забыл? Это было правдой, но сейчас Виктор упорно отказывал себе в праве на правду. Позвонить Марку и предложить заехать за кристаллом? Встречаться с ним снова у детектива не было никаких сил. Оставить камень за дверью…

Кофе не подействовал, и Виктор был за это только благодарен. Добравшись до кровати, он упал в нее и мгновенно провалился в сон.

Проснувшись от кошмара, Виктор хватанул ртом воздух и перевернулся на спину. Он оказался в полной темноте – очевидно, наступил поздний вечер. Дойдя до окна, Виктор рывком раздвинул занавески. Ночной Киев мерцал тысячами огней. Жизнь продолжалась.

Стоя на балконе и куря, Виктор позволял прохладному ветерку обдувать голый торс. Сидеть дома не хотелось, но и покидать квартиру тоже. Наедине с собой ему было слишком тесно. Все же надо было в свое время встать на ноги и арендовать офис. Зря он впустил работу домой.

Все уничтожить. Поснимать дурацкие записки, развешенные по всей квартире, сорвать распечатки с ковра, стереть файлы, сжечь компромат, выбросить кассету из видеомагнитофона.

Потушив сигарету, Виктор оглянулся на видеомагнитофон. Оставив окно открытым, чтобы снова не нагнетать подавляющую атмосферу, детектив включил телевизор и взял пульт. Палец нажал на перемотку.

Возможно, простого акта искупления будет достаточно, чтобы заснуть снова. Посмотреть в глаза хотя бы отпечатку прошлого…

– Всем привет, это Литера, – с экрана глянуло довольное лицо. – Не знаю, будет ли это кто-то потом смотреть…

Детектив нажал на паузу. Лицо застыло в приветливой улыбке.

– Привет, Литера, – проговорил Виктор. – Да, это будет кто-то смотреть. Но, по правде говоря, лучше бы мы с тобой никогда друг друга не видели.

Помутнение в голове рассеялось. Когда Виктор снова оказался у окна, он уже держал в руке телефон. Сердце билось слишком сильно.

– Не сметь, – промолвил он сквозь сжатые зубы. – Не лезь в это снова…

Набрав номер, Виктор решительно вздохнул и приложил трубку к уху.

– Алло, Заповит? – проговорил он неожиданно бодро. – Это Совун. Мне нужно мое барахло. Когда к тебе можно подъехать?