Текст книги "Морской космический флот. Его люди, работа, океанские походы"

Случай «неповиновения»

За пять лет моей службы в Учебном центре его начальники сменялись четырежды. Первого я почти не помню. Он вскоре убыл на повышение. На его место прибыл другой офицер, занимавший до этого должность командира зенитно-ракетного полка.

Первое, что он сделал, это ввёл утренний развод всего состава Учебного центра. Представьте картину: 8.00 утра, строевой плац, сотни здоровых мужиков замерли в томительном ожидании появления «полководца». И вот момент настал! Начальник Центра в сопровождении начальника политотдела медленно приближаются к строю. Звучит команда начальника штаба: «Смирно: Равнение налево!» – и он мелкими торопливыми шажками спешит отдать рапорт начальнику Центра. Далее – всё по уставу. Участники развода под барабанный бой торжественным маршем проходят мимо одиноких, но гордо стоящих начальника центра и начальника политотдела. Стыдно было каждое утро подвергаться этой процедуре. Да и надобности в ней не было.

Вспоминаю анекдотичный случай, происшедший на одном из разводов. Закончив вводную часть, начальник центра подал команду: «Смирно: Напра – ГОП!». Поверьте, я не оговорился, так ОН всегда командовал. Все участники развода, кроме Саши Леканина, послушно выполнили команду. Надо было видеть состояние начальника. В первый момент он просто растерялся от такой выходки молодого офицера. Затем, грозно подойдя к ослушавшемуся офицеру, срывающимся голосом прорычал: «Что, команды не слышал или игнорируешь?». Саша спокойно ответил, что он не лошадь, в уставе такой команды нет, поэтому эту команду и не выполнил. После этого обстановка накалилась. Подойдя вплотную к офицеру, разгневанный начальник выпалил: «В следующий раз я персонально тебе, лейтенант, так скомандую, что твоя сопля долетит до четвёртого справа стоящего!».

Курьёзный случай, но вспоминать о нём неприятно даже спустя много лет. Как сложилась судьба отважного лейтенанта, не знаю. Вскоре после этого эпизода его перевели в один из ракетных дивизионов, затерявшегося в лесах и болотах Западной Сибири.

Академия

Годы учёбы в академии вспоминаю с особым удовлетворением. Они были насыщены изучением не только теоретических предметов, но и освоением чисто военных предметов, к которым я тяготел более всего.

Первые два года обучения были напряжёнными и особого порыва не вызывали. Изучение углублённого курса высшей математики, вычислительной математики, теории игр и массового обслуживания, теории вероятности, теории полёта баллистических ракет и космических аппаратов отнимали уйму времени и требовали огромного напряжения сил при подготовке к экзаменам. Все эти трудности я преодолел без особых усилий. Экзамены сдавал, в основном, на «отлично». С третьего курса я активно привлекался к научно-исследовательским работам (НИР). С благодарностью вспоминаю С.Д. Пашкеева, который целенаправленно усложнял темы НИР, подводя меня к написанию диплома и его защите. Темы НИР были интересны не только с точки зрения рассматриваемых вопросов, но и открывали возможность их внедрения в вычислительных центрах.

Большой объём накопленных материалов, полученных во время выполнения НИР, позволяли мне продолжить обучение в адъюнктуре. Но этого не случилось. Две попытки оставить службу на кораблях Морского космического флота и поступить в адъюнктуру, не увенчались успехом. Дважды визы Главкома на моих рапортах были идентичны: «Причина перехода не обоснована».

К новому месту службы

Новое место службы всегда таинственно и может преподнести любые неожиданности. Я был готов ко всему, но что увидел, поразило и разочаровало меня. Элитное и единственное подразделение в Вооружённых силах СССР, люди которого выполняли ответственные задания Родины в длительных океанских походах, в периоды между рейсами вынуждены были работать то в полуподвальных помещениях, то в заброшенной щитовой казарме.

Выделенное позже помещение на Комсомольском проспекте не отвечало элементарным требованиям: было невозможно на площади в 150 квадратных метров разместить сотрудников всех одновременно прибывших из рейсов экспедиций. Даже когда собирались вместе две – три большие экспедиции, зал напоминал разбуженный улей. Люди, завершившие длительные экспедиционные рейсы, были рады встречам с друзьями, товарищами и сослуживцами.

Скученность, однако, не мешала плодотворной работе. Тогда, будучи молодыми, на бытовые трудности не обращали внимания, понимали, что здесь, на суше – мы временно. Основная жизнь и работа – в океане. Только сейчас, спустя много лет, понимаешь, что наше великое и богатейшее государство, тратившее миллиардные средства на создание мифической системы социализма, обязано было создать для офицеров, служащих морского космического флота, нормальные бытовые условия. К сожалению, решая огромные исторические задачи, государство всегда забывало о тех людях, которые делали эту историю.

Прибыв к новому месту службы, я направился для представления к командиру части. Кто-то из небольшой кучки оживлённо беседующих людей показал мне кабинет командира. Постучавшись, я вошёл и доложил, что прибыл для прохождения дальнейшей службы. Командиром части (морского космического флота) был капитан 1-го ранга В.Г. Безбородов. Приняв доклад, Виталий Георгиевич вежливо предложил присесть. Воспользовавшись временем, пока Виталий Георгиевич знакомился с личным делом, я внимательно изучал его. Он был выше среднего роста, приятной наружности. Во всём его облике чувствовалась интеллигентность, большая внутренняя культура. Тихий бархатный голос, уверенные и неторопливые движения располагали и настраивали на откровенную беседу.

Беседа была короткой. Виталий Георгиевич задавал конкретные вопросы, внимательно слушал, делал какие-то пометки. В конце беседы он сообщил, что я назначен на должность начальник отделения СТИ на строящееся научно-исследовательское судно «Академик Сергей Королёв». Виталий Георгиевич кратко рассказал о составе морского комплекса и стоящих перед ним задачах. При этом предупредил, что служба будет связана с определёнными трудностями. Предстоит работать в различных точках Мирового океана. Длительный отрыв от Родины, замкнутость пространства, относительная малочисленность коллектива, морская качка, редкие заходы в иностранные порты потребуют напряжения не только физических, но и моральных сил. К тому же, жилплощадью служба не располагает – придётся подыскать частную. Но разочаровываться не стоит: впереди интересная работа, заходы в иностранные порты, прелесть и незабываемость океанских походов.

В конце беседы Виталий Георгиевич спросил, что всё ли понятно мне и есть ли вопросы. Я ответил, что всё понятно, но есть вопрос. Имеет ли смысл использовать меня в должности начальника отделения СТИ? По специальности я не телеметрист и с комплексом автоматизированной обработки телеметрической информации не знаком. Моя специальность: инженер-электроник. Я готовился как специалист по ремонту и обслуживанию ЭВМ. С первого курса и до выпуска активно занимался научной работой. Диплом защитил по теме «Разработка и исследование программ-диспетчеров для 4-машинной системы обработки информации на базе ЭВМ М-220». У меня накоплен определённый материал для работы над диссертацией. Виталий Георгиевич внимательно выслушал меня и ответил, что в предложенной должности не разочаруюсь. Для работы над диссертацией у вас будут все условия. Подробно ознакомит вас с должностными обязанностями и предстоящими работами начальник экспедиции И.Н. Поздняков.

Поблагодарив за беседу, я вышел. Настроение было приподнятым. Я понял, что попал в хороший коллектив, где можно спокойно и плодотворно работать.

О первом начальнике службы

В.Г. Безбородов – капитан 1-го ранга, основатель и первый руководитель морского командно-измерительного комплекса. Скромный, талантливый человек, отдавший много сил, знаний и энергии становлению и развитию космического флота, воспитанию личного состава. Виталий Георгиевич снискал уважение и признательность не только у сослуживцев, но и у широкого круга специалистов проектных институтов, заводов, руководителей различных организаций, учёных, космонавтов, с которыми в процессе службы имел постоянные контакты. Отдав многие годы своей жизни становлению и развитию морского космического флота, он тяжело переживал его развал и практическую гибель.

В настоящее время Виталий Георгиевич ведёт большую общественную работу в Комитете федерации космонавтики России. За участие в проектировании и строительстве научно-исследовательских судов проекта «Селена-М» в 1980 году ему присвоено звание лауреата Государственной премии СССР. За большой вклад в развитие и пропаганду достижений российской космонавтики Виталий Георгиевич награждён многими Почётными Знаками, в том числе медалями «Космонавт Юрий Гагарин» и «Академик Сергей Королёв». За успешную службу в Вооружённых силах СССР он награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых силах» и восемнадцатью медалями, в том числе и медалью республики Куба. Он является почётным академиком российской академии космонавтики им. К.Э. Циолковского.

По его инициативе созданы и функционируют Клуб и Музей морского космического флота, на базе которых ветераны МКФ ведут большую патриотическую работу среди подрастающего поколения. К сожалению, с развалом Советского Союза практически перестал существовать и морской космический флот. Но живы его ветераны, жива его богатейшая история, жива память о людях, которые создавали и осваивали этот флот, обеспечивали полёты практически всех пилотируемых космических кораблей и аппаратов.

Виталий Георгиевич родился 25 августа 1927 года в городе Новороссийске в семье профессионального военного лётчика. Его отец до 1932 года работал слесарем на вагоностроительном заводе в городе Новороссийске. После окончания школы военных лётчиков в городе Вольске с 1934 по 1947 год он служил в Красной Армии на различных командных должностях.

Несмотря на то, что Виталий Георгиевич рос и воспитывался в семье военного лётчика и под влиянием всенародной любви к военной авиации, всё же его мечтой было море. И он эту мечту осуществил. С сентября 1945 года он прошёл действительную военную службу в Новосибирском и позже Ивановском училище штурманов дальней авиации, в 1946 году поступил учиться в Высшее военно-морское училище им. Фрунзе.

Это старейшее военно-морское училище России основано в 1701 году Петром Первым. Училище давало будущим морским офицерам не только глубокие инженерные знания, но и прививало им высокие морально-нравственные качества, гордость службы на кораблях военно-морского флота. Курсантов в нём воспитывало всё: стены, традиции, коридор адмиралов, прекрасный художественный музей с галереей полотен лучших сынов Отечества, окончивших это училище: Нахимова, Ушакова, Истомина, Сенявина, Даля, Римского-Корсакова и др.

В.Г. Безбородов, И.Н. Поздняков

Во время учёбы в училище Виталий Георгиевич прошёл практику на паруснике «Седов». На кораблях учебного отряда ходил в походы по Балтике с заходами в порты Германии и Польши. Совершил дальний поход до острова Новая Земля.

После окончания училища Виталий Георгиевич с 1950 по 1961 год проходил службу на Северном флоте на крейсерах «Чапаев» и «Октябрьская революция». В эти же годы заочно окончил высшие офицерские классы при Высшем военно-морском училище в городе Гатчине. Дважды ходил с визитами дружбы в Норвегию и Швецию. За успехи в службе ему досрочно присваивались воинские звания капитан-лейтенанта и капитана 3-го ранга.

В 1961 году в связи с сокращением численного состава флота он был переведён на службу в Ракетные войска стратегического назначения на наземный измерительный пункт, расположенный на Камчатке. С этого момента для Виталия Георгиевича начался новый период в военной службе. В 1963 году Виталию Георгиевичу как профессиональному моряку, имеющему опыт работы в системе наземных измерительных пунктов, было поручено возглавить вновь создаваемый морской измерительный комплекс. Этим комплексом – Морским космическим флотом он руководил до 1983 года – до выхода на пенсию.

Встреча с начальником экспедиции

Встречи с начальником экспедиции я ждал с некоторым волнением. Хотелось ближе познакомиться с ним, узнать конкретно стоящие передо мной задачи. Помню, встреча состоялась в тот же день, в скверике у фонтана с невзрачной скульптурой то ли юного Ильича, то ли Павлика Морозова. Кабинетом, просто рабочим уголком, начальник экспедиции в тех условиях не располагал. Но работа шла, формировалась экспедиция. К моему приходу она была укомплектована на 30–40 процентов. Часть сотрудников находилась в городе Ленинграде. Оставшаяся часть – осваивала аппаратуру в научно-исследовательских институтах города Москвы.

Беседа с Поздняковым была продолжительной и конкретной. Илья Никитович сообщил, что я назначен на должность начальника отделения автоматизированной обработки телеметрической информации, А.И. Рыбкин – старшим инженером. Товарищи Шаповалов и Заболонский назначены на должности начальников смен ЭВМ «Минск-32» и в настоящее время находятся на учёбе в городе Минске. Мне и Рыбкину придется осваивать комплекс СТИ в НИИ приборостроения в городе Москве. В нашем распоряжении – восемь месяцев. В июне 1970 года планируется выезд на судостроительный завод для приёмки аппаратуры и участия в пуско-наладочных работах на НИС «Академик Сергей Королёв». В ближайшее время необходимо решить жилищный вопрос.

Заканчивая беседу, Илья Никитович с какой-то хитринкой спросил: «Ну что, всё ясно?». «Да, вроде всё.» – ответил я. А самому так и хотелось услышать основное – как там, в рейсе? Илья Никитович не только уловил причину небольшой заминки, а точно знал, что больше всего интересовало меня. Моё любопытство в определённой степени было удовлетворено. Я понял, что предстоит трудная и интереснейшая работа. Экспедиционный рейс – это не менее шести месяцев плавания в различных широтах Мирового Океана. Основная точка работы НИС «Академик Сергей Королёв» – сороковые ревущие широты в районе острова Сейбл. Льгот по службе – практически никаких. Заходы в иностранные порты – на три – четыре дня через полтора – два месяца рейса. В рейсе – четырехразовое бесплатное питание. Дополнительно к зарплате – валюта в золотых рублях согласно занимаемой должности. Как начальнику отделения мне предоставлялась одноместная каюта со всеми удобствами. Вот и всё. А далее – морская романтика, интересная и ответственная работа, незабываемость расставаний и встреч с Родиной, родственниками и друзьями.

Всё это я прочувствовал и пережил во многих экспедиционных рейсах, совершённых за двенадцать лет. Как бы там ни было, я благодарен судьбе за причастность к большому и необыкновенному делу и тем людям, которые были рядом со мной, которые помогли осуществить мечту.

Подготовка в НИИ

В октябре 1970 года я и Рыбкин А. И. прибыли в НИИ приборостроения для изучения комплекса СТИ-90М. В его состав входило пять систем.

Ознакомившись с составом комплекса, пришли к выводу, что изучение аппаратуры необходимо начать с базовой системы – СТИ-90. Эта аппаратура выпускалась серийно и использовалась наземными измерительными пунктами. Остальные системы были в опытных образцах и дорабатывались непосредственно в институте. Технических описаний на них не было. Изучать приходилось по научно-техническим отчётам и личным записям разработчиков. С благодарностью вспоминаю сотрудников НИИ В. Сметанина, В. Ватутина, В. Пушкова, В. Лунина, оказавших нам необходимую помощь в изучении аппаратуры, а главное – в освоении методик её обслуживания и ремонта.

Время, проведенное в институте, было полезным не только для изучения аппаратуры, но и для расширения инженерного кругозора по тем радиотехническим системам, которые входили в состав корабельного комплекса. Эти знания особенно пригодились мне при работе в должности начальника отделения автоматизации управления корабельным радиокомплексом. К тому времени автоматизация по данному направлению находилась на начальной стадии. Программное обеспечение, разработанное сотрудниками НИИ, отлаживалось и дорабатывалось мной в процессе рейсов.

Шли дни, и чем глубже я вникал в суть будущей работы, тем всё большее удовлетворение получал от нового места службы. Беспокоило одно – не было, хоть какой-то, но своей жилплощади. Снимаемая комната площадью 8-12 квадратных метров, за которую приходилось платить четверть своей зарплаты, унижала и морально давила. Да и найти её было не так-то просто. Но находили и устраивались, таская за собой тот нехитрый скарб, который успели приобрести. Радовались за сослуживцев, которые смогли купить кооперативные квартиры. Купить собственную квартиру мне удалось только в конце 1972 года. До этого трижды переезжал на частные.

Люди, сдававшие жилплощадь, как правило, испытывали материальные трудности. Совместное проживание с ними по известным причинам было проблематичным. Приходилось подстраиваться, не обращать на многое внимание, терпеть и не ожесточаться. Наоборот – это сплачивало нас, помогало лучше понять друг друга и, если нужно, прийти на помощь.

Товарищеские отношения, сложившиеся в длительных заграничных рейсах, выдержали испытание временем и крепки до сих пор. Подтверждением этому являются наши регулярные встречи в созданном нами Музее Морского космического флота. Каждая встреча – это настоящий праздник ветеранов, прошедших за многие годы в длительных океанских походах тысячи миль и выдержавших свалившиеся на их плечи испытания. Им есть о чём вспомнить и чем поделиться. Душой этих встреч являются наш первый командир – В.Г. Безбородов, главный инженер морского комплекса С.Л. Масенков, начальники экспедиций А. Масленников, Бонах, А. Маслов, бывший врач нашей службы И.В. Кузнецов и многие другие.

Черноморский судостроительный завод

В конце мая 1970 года первая небольшая группа сотрудников экспедиции была направлена на судостроительный завод в город Николаев. В эту группу входил и я. Хотелось скорее увидеть уникальное сооружение, на котором предстояло выйти в первый экспедиционный рейс. Корабль стоял у стенки завода. Окутанный бесконечным количеством проводов, шлангов, окружённый подъёмными кранами и неснятыми лесами, он напоминал космического пришельца. Длина в 190 метров, большое разнообразие антенн и другого оборудования – завораживали. Выкрашенный в белый цвет он казался морским красавцем, которому предстояло удивить мир не только техническими возможностями, но и красотой его линий. Стоя возле него, я испытывал гордость за тех людей, которые смогли воплотить в металл полёт дизайнерской мысли и достижения технического прогресса. Хотелось немедленно слиться с ним и начать так долго ожидаемую работу.

На корабле почти круглосуточно велись строительно-монтажные и отделочные работы. На начальном этапе мы должны были принять у завода-изготовителя запасное имущество и дополнительное оборудование. Приёмка аппаратуры и участие в её настройке на тот момент не планировались.

Наша группа была малочисленной – примерно шесть человек. В это время в городе свирепствовала эпидемия холеры. Въезд был максимально ограничен. Руководил группой Э.Г. Шерстнёв – мой начальник отдела. В первом рейсе на НИС «Академик Сергей Королёв» он исполнял обязанности главного инженера. Основная трудность, с которой мы столкнулись, была бытовая. В городе функционировали только две гостиницы, но и те были переполнены. Мне и В. Чуднову повезло – хоть в коридоре, но мы поселились в одной из них.

Другая трудность – работа на заводе по приёмке запасного имущества и оборудования. Дело в том, что всё это находилось в складских помещениях лёгкого типа, переполненных оборудованием от нескольких одновременно строящихся кораблей. Не трудно представить условия, в которых приходилось работать. К тому же лето в том году было очень жарким. Днём столбик термометра редко опускался ниже тридцати. Воздух в складах просто раскалялся. Напиться холодной воды удавалось редко. У автоматов с газированной водой выстраивались очереди. Да и вода в них не успевала охлаждаться. Обстановка в помещениях, расположенных внутри корпуса корабля, была кошмарной: повсюду велись различные работы, в том числе сварочные и покрасочные. Стоял такой смог, что нечем было дышать. Несмотря на всё это, корабль напоминал разбуженный муравейник. Люди, воодушевлённые лозунгами типа: «Сдадим досрочно ко дню…» и небольшой, но своевременно выдаваемой зарплатой, мирились с трудностями и строили уникальные по своим характеристикам научно-исследовательские суда, предназначенные для обеспечения выполнения программ освоения космического пространства.

Мы гордились причастностью к этому большому делу, гордились и гордимся нашей Родиной, которая в труднейших экономических условиях смогла создать необходимый научно-производственный потенциал, обеспечивший наше превосходство в космической отрасли.

Любое, даже самое необыкновенное дело начинается с будней, порой однообразных и трудных. В короткий срок приняли запасное имущество и раскрепили его на судне. Труднее было с поиском холодильников. Работники склада то ли сознательно, то ли в общей неразберихе завалили их чем только могли. Пришлось перевернуть гору ящиков, но холодильники были найдены и установлены на судне.

Закончив с запасным имуществом, холодильниками, я и другие товарищи включились в основную работу – отладку аппаратуры и её более глубокое изучение. К тому времени отделка лабораторий была завершена. Работала вентиляция. В лабораториях поддерживался нормальный микроклимат. Сетовать на какие-то трудности не приходилось.

Была не только работа. Закончив напряжённый рабочий день, уходили на Южный Буг. Прекрасные пляжи, прохладная вода моментально снимали накопившуюся усталость. О холере и не думали. Там, где были мы, где купались и «валялись» на прибрежном песке, её очевидно не было. Да если и была, то никто из нас холерой не заболел. Разнообразие свежих фруктов, молодое виноградное вино, батоны свежевыпеченного белого хлеба, аромат и вкус которого не могу забыть до сих пор, давали возможность насладиться этим изобилием, купленным по мизерным ценам.

Особенно запомнились вечера. Ночь, быстро спустившаяся на землю, гасила дневной зной, охлаждая и слегка покачивая перегретый за день воздух. Тёмное безоблачное небо с мириадами необыкновенно ярких звезд приковывало внимание и уводило мысли от ежедневных мирских забот. Река, с довольно ощутимым течением в русле, успокаивалась широкими отмелями и плёсами, манила в свои воды, предлагая божественное наслаждение. От этой красоты и благодати не хотелось возвращаться в гостиницу, отсутствие кондиционеров и духота сулили лишь бессонную ночь.

Сентябрь и октябрь 1971 года были исключительно напряжёнными не только для судостроителей, но и для представителей промышленности. На начало ноября планировались ходовые испытания. Они были проведены в срок. Судно возвратилось на завод. Большая часть экспедиции отбыла на отдых. Вновь на судно я возвратился лишь в конце декабря 1971 года. На НИС «Академик Сергей Королёв» 26 декабря 1971 года был торжественно поднят вымпел Академии наук СССР. Судно было передано Черноморскому морскому пароходству и приписано к порту Одесса. На митинге присутствовали Н.И. Королёва, космонавты В. Быковский и В.Н. Волков.

С этого времени НИС «Академик Сергей Королёв» для экипажа и членов экспедиции стал не только местом постоянной работы, но и вторым домом. Тяготило только одно – частые и длительные отрывы от семьи. Но мы были к этому готовы.