Текст книги "Иллэя"

Особый интерес у меня вызывали девушки, ведь они были поразительно похожи на земных. Ну, а кто же ещё должен был волновать и привлекать молодого здорового парня? Совершенно естественно меня интересовал противоположный пол, тем более тогда у меня не было никакой близкой девушки в жизни, которая бы ждала меня где-то на Земле или в Колонии.

Однажды я наблюдал в свой телескоп удивительную сцену, пока мой корабль пролетал над одним из тысяч озёр на этой планете. Группка молодых девушек, весело подойдя к берегу озерца, принялись проворно раздеваться донага, сбрасывая свои свободные и разноцветные балахонистые одежды, скрывающие до этого все прелести их тел. Я даже вспотел, жадно приникнув к экрану, бесстыдным образом откровенно подглядывая за купанием этих девиц. Соблазнительные формы их молодых тел с распущенными волосами вызвали томное чувство у меня внизу живота. И я вдруг осознал, что меня откровенно и очень сильно волнуют эти инопланетянки. Раз это так, раз моё тело инстинктивно реагирует на этих существ, то, возможно, мы одного биологического вида. Я попытался рассмотреть более подробно тела этих красавиц, но мой корабль вышел из зоны видимости, и озерцо с волнительными купальщицами скрылось за горизонтом. Увлёкшись видами этих прелестниц, я даже совсем забыл включить запись трансляции с телескопа и сильно об этом пожалел.

В течение ещё нескольких витков вокруг планеты я тщетно пытался найти этих прекрасных и соблазнительных чудесниц, но не смог, видимо, они накупались и ушли в лес по пути к ближайшему селению. Обрадовавшись и одновременно испугавшись этих инопланетянок, я не мог себя заставить перестать о них думать, всякий раз стараясь найти достоверное подтверждение биологической совместимости наших видов.

Так прошёл ещё месяц. Мне надо было принимать решение, потому что мои съестные запасы потихоньку подходили к концу. Хоть я и уменьшил свой ежедневный рацион до минимума, но еда стремительно заканчивалась. Ещё пара тройка недель и я начну голодать. Скоро будет пять месяцев, как я находился на корабле, при плановых трёх с небольшим. Конечно, потом я начал бы есть запасы семян для посадок из груза, но это максимум ещё год. А затем голодная мучительная смерть. Надо было рисковать. Либо погибнуть сейчас, либо через год. Но рискнув сейчас, у меня оставался ещё шанс выжить. Если я начну пить эту инопланетную воду, учитывая эксперименты с бактериями, в моём организме исчезнут все полезные микроорганизмы, и у меня начнётся дисбактериоз. Резко снизится способность организма к сопротивлению патогенной микрофлоре. Я стану стерильный как младенец… Стоп!!! Я даже хлопнул себя ладонью по лбу. Как младенец! Ну, конечно! Мы же развиваемся в утробе матери в абсолютно стерильной среде и рождаемся без единого микроба внутри. Лишь потом с первым вздохом мы получаем первую порцию различных микроорганизмов, и патогенных в том числе. А чем я рискую здесь? Лишь тем, что на планете может существовать некая другая микрофлора, которая дружит с почвой и водой, и которая может быть вредной для меня. Но вероятность этого минимальна, люди то там живут.

С этой мыслью я прошёл к лабораторному шкафу и, резко выдохнув воздух, отстегнул замки и открыл герметичную стенку. В шкафу различные растения уже завяли, а помидоры пожухли и сморщились, но гниения не было вовсе. Из открытого шкафа пахнуло удивительной свежестью и приятным пряным растительным ароматом, хотя я подспудно ожидал затхлый или тухлый запах. Я взял закрытую ёмкость с образцом воды с Темнушки.

– Эх, была, не была, – с этими словами я вскрыл ёмкость и, зажмурившись, сделал глоток.

Уже поднося ёмкость ко рту, я носом чувствовал ту самую волнующую приятную свежесть, которая пахнула на меня из открытого шкафа. Я чуть задержал порцию воды во рту, прочувствовал её вкус и проглотил. Вкуснее воды я никогда ещё в жизни не пил. Хотя я на Земле пробовал чистейшую воду из горных источников, а в новой колонии на другом краю Млечного Пути вода была даже лучше, чем на Земле. Но эта вода просто божественная, иного определения мне тогда на ум не пришло. Прислушиваясь к своим новым ощущениям, я смотрел на флакон с водой и наблюдал, как над поверхностью воды периодически возникают и пропадают еле видные мутные мельчайшие пятнышки. Это испарения инопланетной воды обнаруживают и обезвреживают бактерии, летающие в моём корабельном воздухе. В это время глоток воды с Темнушки растекался по моим внутренностям. Я отчётливо это ощущал, как вода прошла в желудок и растеклась по нему, разливая приятную прохладу. Далее этот глоток перетёк в кишечник, а вот там я его почувствовал по-иному. Приятная прохлада сменилась сильным теплом на грани жжения.

– Ну, что, парниша, вот сейчас ты и загнёшься во цвете лет, – с горькой усмешкой сказал я сам себе, – знать, судьба твоя такая! Ускорим процесс, что ли?

Я понял, что мне наступает конец, посмотрел на флакон с инопланетным зельем и осушил его залпом. Вновь удивился поразительно приятному вкусу этой воды, однако почему бы яду не иметь чудесный вкус. Ирония! Затем, я аккуратно поставил пустую ёмкость в лабораторный шкаф, осмотрел лабораторию прощальным взглядом, развернулся и пошёл в колпак. Тогда я почему-то решил встретить свой конец, глядя на звёзды, на своё далёкое Солнце и на причину своей смерти – на эту необычную, но убийственную планету. Уже на лесенке в колпак внутри живота не просто жглось, там был дикий пожар, да такой, что я еле добрался до кресла. Видимо, я закричал от нестерпимой боли, скрючившись в кресле и подтянув колени к подбородку. У меня было ощущение, что живот расплавился и вместо него у меня зияющая дыра.

– Привет, мой конец, – мелькнуло у меня в голове, а перед глазами уже плыли разноцветные искры, пузыри, линии, вспышки… и чернота…

Я очнулся в кресле в колпаке и понял, что жив.

– Дуся, я жив? – обратился я к ДУСу.

– Если ты ко мне обращаешься, то да, – весело ответил мне знакомый голос ДУСа.

– Я что заснул тут? Ты знаешь, мне такая муть приснилась…

– Судя по твоим жизненным показателям, ты вовсе не спал. Я бы сказала, что ты умер, а потом ожил.

– Как это «умер»? Так это был не сон?!

– У тебя была кратковременная остановка сердца.

Я даже присвистнул. Моё самочувствие сейчас было абсолютно нормальным, я словно хорошо выспался.

– Ну, ладно! Хватит шутить, Дуся! – усомнился я, слез с кресла и направился в лабораторию. – Мне же снилась такая чушь, видимо много думаю об этой Темнушке. Вот и заснул в колпаке. Представляешь, Дуся, мне снилось, что я вскрыл лабораторный шкаф и выпил образец воды с планеты. Мне так скрутило живот, что я умер. Приснится же такое! Нет, надо же быть во сне таким дураком, чтобы выпить образец воды из флако…

В этот момент я вошёл в лабораторию и увидел открытый шкаф и пустой флакон с образцом воды с планеты.

– Ты не докончил фразу, – голос Дуси звучал для меня откуда-то издалека, оттуда из другой Вселенной.

Я ошеломлённо смотрел на вскрытый шкаф и пустой флакон с водой. Мои руки непроизвольно схватились за живот, и тут я осознал, что всё это было не во сне. Но я жив! И, видимо, не сошёл с ума. А может, чокнутые все так думают, что они вовсе не чокнулись? Меня бросило в жар.

– Дуся, а, как по-твоему, я сошёл с ума или нет?

– По тому, как ты меня спрашиваешь, я делаю заключение, что нет.

Мне стало немного легче. Но если я жив, то внутри меня теперь нет бактерий. Или осталось что-то?

– Дуся, сколько я был в отключке?

– Почти сутки, а точнее двадцать два часа, тридцать две минуты и…

– Понятно, понятно, Дуся, это уже лишнее.

Странно, но я не чувствовал голода, хотя не ел более суток. В воздухе корабля что-то изменилось, либо я стал чувствительней к запахам, либо система кондиционирования и ионизации воздуха начала работать как-то по-иному. Правила гигиены на межзвёздных кораблях предписывали принимать душ не реже двух раз в сутки, чтобы не давать развиться разным кожным заболеваниям, да и просто, чтобы не развивались кожные бактерии в замкнутом пространстве. Как известно именно эти бактерии ответственны за запах пота у людей. Я скинул футболку, штаны и взялся за ручку двери в душевую. Обычно я хорошо чувствую собственный запах, особенно из подмышечной впадины. Но сейчас, когда я не умывался уже более суток, моё тело чувствовало удивительную свежесть, словно я только вышел из душа. Я был потным, но от меня не пахло вообще. Запахи-то я чувствовал хорошо, а свой пот – нет. Я развернулся к лаборатории и, взяв образец собственного пота, принялся его рассматривать в микроскоп. Вода и минеральные соли, всё как обычно. Бактерий же не было совсем!

– Ага, водичка-то сработала. Ну, что Федя, теперь можно и на планетку, – обрадовал я сам себя.

Я посмотрел, откуда была взята водичка, наполнившая меня изнутри. Это было небольшое нагорье, где протекала река, втекающая в достаточно большое озеро. Вокруг весьма густой лес, а также большое количество разноразмерных полянок. Я попросил ДУС выполнить подробную топографическую съёмку этого места планеты и получить полные физические данные местности. Через пару часов я сидел и изучал карту этой местности. Вот речка, вот озеро, а вот в ста метрах через реденький лес поляна, на которой я смогу посадить корабль. Этот корабль станет моим пристанищем на ближайшие шестнадцать лет.

– А где ближайшие поселения, Дуся?

– К северу в тридцати километрах начинаются горы, окружающие долину с поселением в триста семьдесят человек. К югу в двадцати пяти километрах также имеется поселение в пятьсот с небольшим человек. Точнее определить не удаётся. Строго на западе в пяти километрах дорога и в двадцати километрах поселение, численностью около тысячи человек. Точнее определить не удаётся. С востока, за озером до ближайшего поселения более сорока километров. Там большое поселение более полутора тысяч человек. В этом направлении много дорог и ближайшая, в пяти километрах от противоположного края озера.

– Тесновато… Но на Темнушке везде так, – констатировал я.

– Там не замечено перемещения людей. Место будет безопасным от контакта с местными жителями в течение года с вероятностью восемьдесят процентов; в течение двух лет с вероятностью пятьдесят процентов; в течение трёх лет с вероятностью…

– Дуся, держи себя в руках, эка тебя понесло, – посмеялся я, в очередной раз, убедившись в бездушности этой железяки. Хоть пользы от неё было, несомненно, больше.

Я решил осуществить посадку корабля на планету ночью, потому что по ночам никаких людских перемещений мной замечено не было. Видимо, местные аборигены мирно спят, и моё появление может остаться незамеченным. В тот момент я действительно не был готов к встрече с инопланетной расой. Читая различные теоретические труды по контактам с инопланетным разумом, у меня в голове была откровенная каша из рекомендаций, советов, предположений и гипотез. Я решил максимально повременить с контактом, понимая, что вовсе избежать мне его за шестнадцать лет вряд ли удастся. Надо было скорее обосноваться, провести эксперименты с посевами, поискать что-то пригодное для еды. Самое главное у меня было, это дом, в который я превращу свой корабль. Он полностью оборудован всем необходимым, а энергии, хоть отбавляй. Так что если всё удачно сложиться, то через шестнадцать лет Дуся засечёт поисковый сигнал наших, я отвечу. Либо помощь сама сюда придёт, либо мне скинут новый фокусирующий щит. Я прикручу этот щит на место и вжик, с полянки нырну в подпространство домой.

Я так размечтался, что в реальность меня вернул безучастный голос ДУСа:

– Когда планируется посадка на планету?

– Давай сегодня, когда на этом озере будет середина ночи. Будем надеяться, что нас никто не заметит. Скорректируй орбиту и дай мне сигнал часовой готовности к спуску.

– Я всё сделаю, дорогой, ты будешь доволен, – снова голос ДУСа принял образ жеманной кокетки Дуси.

Я улыбнулся и продолжил изучать местность, где мне предстояло жить и, как тогда очень надеялся, встретить свой тридцать шестой день рождения. Периодически, пролетая над дневной стороной Темнушки, я поглядывал на заранее включенного на запись экран телескопа в надежде вновь увидеть соблазнительных девушек, купающихся нагишом в озере. Вдруг на самом краю одного из лугов, почти у линии терминатора, когда там внизу был закат, я заметил пару молодых людей, юношу и девушку в порыве любовной страсти, в прямом значении этих слов для землян. Но опять же я не увидел подробностей! Ах, как мне тогда были необходимы подробности! Парочку полностью окружала растительность, похожая на траву. Моё земное воспитание заставляло меня стыдливо отвернуться от этого, как я справедливо воспринял, любовного наслаждения двух людей, но как же это было эстетично, как это было прекрасно, как же чувственно. От этой сцены веяло такими удивительными эмоциями, такой неземной страстью, что я просто не мог оторваться. Очень быстро любовников скрыл горизонт, а на новом витке моего корабля в том месте уже была ночь, не давшая ничего мне увидеть.

Находясь под сильным впечатлением от наблюдения этих молодых инопланетян, я с трудом справился с собственным волнением, не прекращая размышлять над всем увиденным.

– Неужели мы похожи? – размышлял я. – Если, всё-таки предположить нашу идентичность, то подсмотренное мной не просто подчинение древнейшему инстинкту, а гораздо больше, там значительно мощнее чувства и эмоции, чем на Земле, там есть нечто такое, что мне неведомо, с чем ни я, ни кто-либо из землян не знаком вовсе. И что же это такое?

Этот вывод о наличии нечто иного, нечто таинственного чрезвычайно меня насторожил. Я то убеждался в полной совместимости наших видов, то находил какие-то несостыковки, кажущиеся мне абсолютно непреодолимыми. Стоило во всём разобраться, но прежде всего надо спуститься на планету, начав обживаться. Файл с записью этой парочки я стёр, даже не пересмотрев, слишком это было откровенно и волнительно, а потому мешало трезво и здраво рассуждать, ведь речь тогда шла о выживании, а не о радостях жизни.

Прошло пятнадцать часов, я успел немного поспать. Затем я прибрался на корабле, особенно в лаборатории. Надо было закрепить все свободно лежащие предметы, чтобы при перегрузке во время приземления они не улетели куда попало. ДУС дал сигнал часовой готовности. Затем, прозвучал сигнал тридцатиминутной готовности. Я сидел в кресле у пульта управления и заполнял бортовой журнал. Я вносил все имеющиеся у меня данные на сегодняшний момент и о своих намерениях. Меня так и подмывало отправить сообщение на Землю о том, что я обнаружил разумную цивилизацию. Мои запросы о помощи Дуся уже прекратила передавать, ещё, когда корабль вышел на орбиту Темнушки, а потому мои братья долго не получали от меня известий. Однако в очередной раз я сам себя остановил, резонно полагая, что успею это ещё сделать, когда разузнаю всё получше. Тогда именно мне и только мне будет принадлежать первенство открытия инопланетного разума, даже если за предстоящие шестнадцать лет кто-то с Землеи осуществит контакт и иной разумной цивилизацией. Хронологически я буду первым, как Колумб, как Магеллан, как Гагарин! А это сможет принести мне немалую материальную выгоду.

– Приготовиться к входу в атмосферу, – голос ДУСа был холодным, лишённым эмоциональной окраски, – гравитация отключена.

– Я готов! – а мой голос был несколько тревожен, ведь я ещё ни разу не осуществлял посадку вот так по старинке верхом на ракете.

Почувствовав невесомость, я распрямился в кресле и вжался в него, глядя на монитор. Корабль входил в атмосферу планеты маршевым двигателем вперёд. Вот я ощутил первый тормозной импульс двигателя, затем второй, более короткий. Корабль слегка затрясло. Вибрация постепенно усиливалась, а на экране монитора я стал наблюдать, как внешние потоки инопланетной атмосферы, плотно облизывая обшивку корабля, начинают светиться. Ещё толчок, это третий тормозной импульс прижал меня к креслу. Я чувствовал, как корабль на бешеной скорости нёсся к поверхности планеты, сильнее втискиваясь в её атмосферу. Словно наблюдая это со стороны, я видел огненный шар, стремительно летящий, как болид к планете в темноте ночи. Снова толчок, теперь маршевый двигатель работал на полную катушку, гася вертикальную скорость. Я слышал его рёв внутри корабля. Сидя в кресле, я держался за подлокотники и не отрывал взгляда от монитора. На экране бежали цифры параметров моего снижения. До поверхности оставалось всего пять километров, а скорость была ещё внушительная.

– Дуся, милая моя, а не слишком ли быстро мы падаем? – спросил я ДУС, стараясь унять небольшое волнение шутовским тоном.

– Всё в норме, дорогой, всё под контролем. Вертикальная составляющая скорости падает, как надо, – Дуся говорила мягко и нежно.

– Опять кокетничает, – подумал я, и это сняло моё напряжение.

Вот корабль буквально завис над поверхностью и начал поворачиваться, включив носовой двигатель. Я почувствовал, что переворачиваюсь из вертикального в горизонтальное положение. Лёгкий мягкий толчок амортизаторов посадочных опор корабля, и всё стихло. Я ощутил силу притяжения нового мира, она была значительно меньше, чем на Земле, вызывая в теле волнующую лёгкость. Мне казалось, что могу запросто подпрыгнуть выше своего роста раза в два.

Я отстегнулся и направился в колпак, чтобы посмотреть, куда меня занесло. В колпаке было темно, но я, не включая освещение, сразу нащупал кресло и сел в него. Вокруг не было видно ничего, только строго на востоке, значительно выше горизонта, светили белый и красный карлики тройной звёздной системы Сорок Эридана. Я уже подсчитал, что за следующие шестнадцать земных лет эта парочка будет в соединении с основной звездой ещё двадцать два раза. Иными словами, мне предстоит жить здесь более двадцати двух местных лет.

Постепенно мои глаза привыкли к темноте, и я стал различать Млечный Путь, море звёзд и тёмный контур листвы деревьев вокруг поляны, куда опустился мой корабль. Я включил наружный обзорный свет и увидел его отблеск на тёмных стволах, окружавших поляну коряжистых деревьев. В этом свете я заметил, что края крон и стволы ближайших деревьев обожжены огнём от моего корабля. Саму поляну из колпака мне видно не было, ведь я находился на самом верху своего корабля. Однако, поляна, выбранная мной, весьма обширная, и я лишь хотел убедиться, что не запалил лес. Я был уверен, что причинил минимум ущерба этой природе, но опаска всё же была. Это я нежданный гость здесь, меня никто не приглашал. Недопустимо было устроить пожар на этой планетке своим приземлением. Устроить пожар ионно-плазменным двигателем было в принципе возможно, но весьма сложно. Если бы корабль был оборудован старыми жидкотопливными реактивными двигателями, то тут бы уже бушевал дикий пожар, а я наверняка стал бы зажаренным.

Убедившись, что в округе всё было спокойно, я вернулся к себе в каюту и заполнил бортовой журнал. Затем я составил сообщение и отослал его на Землю, указав координаты своего удачного приземления на планету. ДУС начал отправлять сообщение каждую минуту до самого утра, пока эта сторона Темнушки будет в зоне видимости Земли. То были последние сообщения, которые я послал отсюда на Землю. После всего этого я приступил к созданию дневника пришельца, где намеревался отражать все события, которые со мной приключатся здесь в течение этих долгих лет ожидания помощи с Земли.

4. МЕЖ БЛИЗНЕЦОВ ЛУЧЕЗАРНЫХ

Завтрак был как всегда простым, но сытным. Отец и дочь съели вкуснейшие лепёшки, приготовленные Эеей с вечера, пили горячий ароматный напиток, а затем, закусили несколькими сочными и сладкими плодами из собственного сада.

– К Лорну отправлюсь сегодня я, – сказал Эор дочери, не раскрывая рта, – просил он помочь на поле ему. Крунчу нашу одну сильную самую возьму я. А у тебя на день сегодняшний длинный планы какие, кроме работы обычной твоей по дому нашему?

– Обещала сестре я своей Эйни с племянниками любимыми понянчиться немного, пока за дровами в лес дальний с Ауром съездят они, – она стояла, не размыкая губ, у умывальника спиной к отцу и мыла посуду, – дров немного и нам привезут непременно они.

Эор любовался своей дочерью, понимая, что не так уж и долго ему осталось жить с ней под одной крышей. Скоро, наверняка очень скоро, она соединится взглядом либо с Ини, либо ещё с каким-нибудь славным молодым человеком, и они вместе начнут обустраивать свой дом. И вот тогда он, Эор из рода Атко́нов останется совсем один. Конечно, Эйни и Эея будут рядом, будут его навещать с внуками, но ночами он будет один. Один он будет встречать зелёный луч каждого нового дня. И так будет долгие, долгие Новые Рождения Лучезарных Близнецов, пока он не встретится там в их лучезарном Царстве со своей Тои.

– Нет, отец, – Эея закончила мыть посуду и повернулась к нему, – не уеду никуда от тебя я. Взглядами свяжусь с кем-нибудь когда-то даже если, то в доме этом жить останусь с мужем своим.

– Неправильно это, дочка, – возразил Эор.

Он старался скрыть свои грустные мысли от дочери и не оформлять их явно, но куда там. На Иллэе скрывать мысли от кровных родственников или связанных взглядом, находящихся рядом в прямой видимости, невозможно вообще. Все иллэяне телепаты и могут общаться передачей мыслей. Расстояние для такого общения не имеет значения. Если люди хоть раз видели друг друга, они могут общаться в любом месте Иллэи. Для такого мысленного общения собеседники просто представляют каждый другого. Если же надо позвать к разговору кого-то, то желающий побеседовать мысленно представляет образ собеседника и также мысленно зовёт его по имени, приглашая к общению.

– Дочка, жизнью своей жить должна ты, позаботиться о себе смогу сам я.

– Не говори так. Жива мама была если бы, то послушалась бы тебя я тогда, но теперь, нет. Обязана просто я…

– Не обязана ничего ты, – прервал её Эор, – из-за меня жизнь свою не губи, неправильно это.

– Хорошо, отец, поняла тебя я, – она подошла к нему и обняла его, – но рано говорить сейчас об этом, связываться ни с кем вообще сейчас не хочу и не буду я.

– Это сейчас говоришь ты так, – снисходительно сказал Эор, – нежданно-негаданно всегда происходит это. Вот с мамой твоей у меня тоже внезапно это было. До момента этого виделись раз несколько мы и разговаривали друг с другом даже, но друг на друга как-то внимания не обращали. И вот на Близнецов Лучезарных Рождения Нового празднике весёлом взгляды наши встретились снова, но во время взглязами встречи этой мысли наши совпали абсолютно.

– Помню, рассказывал о том ты, – сказала она ласково, – пожалуйста, папа, не грусти. Хорошо же там маме, в Близнецов Царстве Лучезарном.

С этими словами она поцеловала его в лоб, потом смущённо улыбнулась и сказала:

– А ещё, когда дрова привезут Эйни и Аур, к старцу Энту собираюсь пойти я.

– Зачем? – он посмотрел на её лукавое личико, и сам повеселел. – С Ини увидеться?

– Нет, – её бровки взлетели домиком, а на щеках проявился румянец, уже второй раз за это новое утро, – книги новые старцу Энту прислали из Ирга долины, помочь надо переписать их для школы и библиотеки наших. Ну, знаешь же ты, папа, что всегда в этом помогаю ему я. А Ини не причём тут вообще!

– Книги, правильно это. И конечно, даже не причём тут Ини.

Эор пытался напустить на себя серьёзность, но его просто распирал смех, глядя на то, как его дочь старательно и абсолютно неумело делает вид, что этот Ини ей совсем безразличен. Конечно, Эея осознавала, что скрывать свой лёгкий интерес к Ини от отца бесполезно, он и так всё понимает и знает. Однако, такое поведение младшей дочери веселило отца и отвлекало от грустных мыслей и тоски по своей жене, по её маме. Это была словно игра. Сама же Эея действительно вовсе не стремилась быстро связаться с Ини и покинуть отчий дом. Она не видела себя в роли своей матери, а Ини – в роли своего отца, ведь именно эта пара связанных взглядом была для неё примером любви мужчины и женщины с самого детства. Дочь Эора вновь усомнилась в своём интересе к потомку Энтов, больше связывая этот интерес с ненавязчивым желанием родителей, которые исподволь видели Ини своим будущим зятем.

– Иллэи воля на всё, – решила Эея, – если и вправду суженный он мой, то соединит она нас, и буду любить его очень жизнь всю свою, а нет ежели, то, значит, так тому и быть.

Почти до захода солнца отец и дочь были заняты разными делами, а вечером встретились дома и делились своими новостями за день. Эея рассказала, как младший племянник Аор научился считать на пальчиках до пяти, но пока не совсем понял, как складывать на этих пальчиках. Он очень старался и до полдня с тётей Эеей занимался счётом. В школу он начнёт ходить только через три Новых Рождений Лучезарных Близнецов. Старший сын Эйни Нох сначала был в школе, а потом занимался науками, иногда, спрашивая тётю Эею что-нибудь ему подсказать. А перед самым приездом Эйни и Аура она учила племянников песенке, которую знала давно и хорошо пела. Они втроём с этой весёлой песней встретили повозку с дровами, которой управлял папа Аур.

Затем Эея была у старца Энта и переписала больше половины одной очень интересной книги. На сей раз это была книга по истории Иллэи, написанная неким старцем Имком на другой стороне планеты. Книгу Имка следовало переписать в трёх экземплярах. Далее эти копии будут отправлены в три соседние долины. В каждой долине перепишут также по три экземпляра, и уже следующие девять долин получат сочинение старца Имка. Таким образом, новая книга по истории будет иметься во всех библиотеках планеты за каких-то три-четыре Новых Рождений Лучезарных Близнецов. Эея кратко пересказала содержание переписанной части книги и обещала рассказать остальное, когда перепишет книгу до конца завтра. Про Ини в её рассказе о проведённом дне не было даже и намёка.

Эор весь день провёл на поле у Лорна. Вместе с другими соседями и самим Лорном они совместно собирали урожай бобов. Отец указал дочери на мешок бобов, стоящий у печки.

Они беседовали о событиях долгого дня всё время, пока вместе готовили ужин. Стол уже был накрыт. Эея увидела в западное окно, что солнце коснулось гор, и молча посмотрела на отца. Он безмолвно кивнул в знак согласия. Эея вышла на задний двор дома, где стояла недоделанная скульптура. Она встала рядом с этим неоконченным изваянием и, глядя на заходящее солнце, принялась петь любимую песню своей матери. Эор вышел из дома и слушал родной голос дочери, в очередной раз отмечая, как она похожа на его Тои. Именно младшая дочь больше всего из дочерей напоминала ему ушедшую жену. Эея специально выбрала место для изваяния своей матери на западной стороне дома, потому что знала любовь своей мамы к закату солнца. Голос Эеи разносился по окрестностям, и многие соседи прекращали свои дела, чтобы послушать её прекрасное пение. Она пела всё время, пока солнце уходило за горы, затем её голос стих вместе с последним солнечным лучом этого долгого дня над долиной Энта.

После ужина отец и дочь удалились спать каждый на свой ярус, пожелав друг другу спокойной длинной ночи. Эту ночь Эея долго не могла уснуть, вспоминая прошедший день и размышляя над переписываемой книгой. Она знала многое об истории своей планеты, но там были интересные факты, о которых молодая девушка ещё не имела представления. Постепенно усталость взяла своё, и она уснула.

Ей снова приснился тот таинственный и желанный странник, он не был похож на юношей из долины Энта, он был иным, но от этого не менее прекрасным. В этот раз девушке совершенно отчетливо виделись его сильные, как у кузнеца руки и развитая широкая грудь, он коротко стрижен, что крайне редко бывает у юных пилигримов, но его черты лица и глаза скрывала туманная мгла сна. Её, уже полностью созревшее юное тело, будоражило девичий разум, рисуя неотчётливые, расплывчатые и очень соблазнительные образы своего суженного. Ей снились его мягкие прикосновения к себе, его нежные поцелуи, и она их явственно ощущала во сне. Он что-то неясное и очень приятное говорил ей, а её сердце начинало истово стучать от возникающего сильного волнения и благоговейного трепета перед этим незнакомцем. Возможно, пример старшей сестры Эйни, а, скорее всего, именно стремление унять растущее вожделение к объекту своих грёз, исподволь заставляло эту юную девушку подставлять своё трепетное тело под тёплые ласки каждому утреннему зелёному лучу солнца. Эея нежилась так в первом взоре светила каждого нового дня неосознанно, но это снимало накопленное в ночи напряжение её тела.

После видений грядущего суженого, Эея всякий раз просыпалась, чувствуя трепетный стук своего сердечка. Вот и в эту ночь мутный образ её будущего любимого, возникнув в сонной мгле, заставил девушку выйти из чудесного сна в волнительном предвкушении ожидания своего счастья и в сопровождении приятного сердцебиения. Эея приоткрыла заспанные глаза и перевернулась в своём ложе, несколько шумно издав сладкий выдох, её взгляд скользнул в окно и нашёл на небе сквозь хрусталь свет двух ярких Близнецов. Они светили весьма высоко в небе, из чего Эея сделала вывод, что прошло уже чуть больше половины ночи. Ей всегда очень нравились эти двойные звёзды. Иллэяне прекрасно знали, что это маленькие звёзды, входящие в их местную тройную систему, но по древним уже позабытым традициям продолжали называть их Лучезарными Близнецами. Эею всегда занимал вид этих парных звёзд на фоне Великой Реки, но она их воспринимала теперь по-иному. С тех пор, как у неё появились девичьи мечты о суженном, эта звёздная пара представлялась ей двумя вечно любящими людьми, двумя неразлучными сердцами, однажды и навсегда нашедшими друг друга. Она смотрела на далёкие звёзды и на эту пару среди них с щемящим чувством ожидаемого восторга будущей встречи с тем, кого не знает, но страстно желает узнать.

Вдруг прямо между Лучезарными Близнецами появилась весьма яркая, оранжево-красная точка. Эта точка разгоралась и потихоньку сдвигалась вниз. Затем этот объект, уже затмевая свет Близнецов, стремительно нарастал в размере. В какой-то момент он превратился не в точку, а в вертикальную огненную черту, опускаясь всё ниже и ближе к тёмной полосе горизонта.

– Отец! – громко в полный голос позвала Эея. – Проснись! В окне дома нашего видишь ты ЭТО?

– Что вижу? – его голос звучал в голове Эеи и был сперва сонным, а затем стал бодрым и взволнованным. – Это что такое?

– Не метеорит явно это, – констатировала девушка, – видишь, словно лист на дереве висит, но опускается медленно.

– Вижу… за лесом дальним скрылся он теперь, – Эор также наблюдал, как это яркое НЕЧТО исчезло из поля зрения, и лишь небольшое зарево виднелось из дальнего леса.