Текст книги "Истоки русской души. Обретение веры"

Глава 3
«И сбылось пророчество на русской земле». Раннее христианство в Киевской Руси

По летописному преданию, зафиксированному в «Повести временных лет», первую христианскую проповедь в землях будущей Киевской Руси произнес апостол Андрей, первый из учеников Иисуса Христа, прозванный Первозванным. В летописи рассказывается, что апостол Андрей, направляясь из Крыма в Рим и проповедуя учение Христово, приплыл по Днепру к тем горам, где впоследствии встанет Киев, благословил эти горы и поставил здесь крест со словами: «Видите горы сия? Яко на сихъ горахъ въсияеть благодать Божия: имать и городъ великъ быти и церкви мьногы имат Бог въздвигнути». Затем апостол Андрей дошел до Новгорода и уже потом, через варяжские земли, добрался до Рима.

На протяжении всей истории Древней Руси, да и позднее это предание считалось истинным, а особое почитание апостола Андрея Первозванного довольно рано получает распространение на Руси – с 80-х годов XI века. Необходимо помнить, что и сегодня предание об апостоле Андрее продолжает оставаться официальной версией Русской Православной Церкви.

Апостол Андрей Первозванный устанавливает крест на Киевских горах.

Миниатюра из Радзивилловской летописи

Первые упоминания о Крещении Руси, которые зафиксировали исторические источники, относятся к IX веку. Если следовать этим – византийским – документам, то Крещение произошло в 867 году при константинопольском патриархе Фотии или при его преемнике Игнатии. В частности, Фотий заявил в своем «Окружном послании», что и «так называемые русские», еще недавно дерзнувшие «поднять руку» на Ромейскую державу и напавшие на Константинополь в 860 году, теперь переменили языческую веру, «в которой прежде всего содержались», на «чистое христианское учение, вошедши в число преданных нам и друзей», и даже «приняли пастыря и с великим тщанием исполняют христианские обряды».

Однако ни в одном раннем древнерусском источнике эти византийские сведения не находят ни отражения, ни подтверждения. Следовательно, в Киевской Руси о факте этого крещения не знали, или, по меньшей мере, в Киеве не сохранилось никаких преданий. Лишь в XVI веке в России (в Никоновской летописи и в западнорусской редакции Русского Хронографа) факт крещения русов в 867 году связали с именем киевского князя Аскольда. Эта версия основывалась на рассказе «Повести временных лет», помещенном под 866 годом, о походе русов под руководством Аскольда и Дира на Константинополь. Но, как было доказано современными исследованиями, летописный рассказ тоже полностью заимствован из византийских источников, причем имена Аскольда и Дира были присоединены к нему искусственно. Более того, оказалось, что русские летописцы XVI века свои сведения тоже основывали на византийских данных, а имя Аскольда присоединили к ним произвольно.

Воины князя Игоря приносят присягу: язычники – перед идолами, христиане – в соборной церкви.

Миниатюра из Радзивилловской летописи

И тем не менее в конце IX века Крещение Руси было, ведь мы не можем не доверять «Окружному посланию» патриарха Фотия или императору Константину Багрянородному, приписывавшему это крещение патриарху Игнатию. Вопрос в том – какая именно Русь была крещена? Стоит напомнить, что в те времена на карте Европы их было несколько – в Прибалтике, в Причерноморье, на Дону и, наконец, собственно в Киеве.

Интересно, что сами византийцы определяли местоположение русов, нападавших на Константинополь в 860 году, именно на побережье Черного моря, или, более определенно, в Крыму. По мнению некоторых современных исследователей, в данном случае стоит говорить о Причерноморской Руси, которая и приняла крещение в 867 году. При этом нужно учитывать, что эта Русь была скорее всего неславянской, и определить ее этническую природу сегодня крайне затруднительно.

В Киевской же Руси, согласно письменным источникам, первые христиане появляются в первой половине X века – уже в 944 году, при князе Игоре, в Киеве была, по меньшей мере, одна христианская община и один храм (церковь Святого Ильи, которую летопись именует «соборной»), христиане входили в состав княжеской дружины, а в 959 году в Константинополе крестилась княгиня Ольга. В начале 60‑х годов X века в Киеве побывали епископ и священники из Германии («миссия Адальберта»), правда, изгнанные из Руси в короткий срок. Государственной религией христианство стало в конце X века трудами великого киевского князя Владимира Святославича (960/962—1015).

Крещение княгини Ольги в Константинополе.

Миниатюра из Радзивилловской летописи

Впрочем, Крещение Руси до сих пор остается большой научной проблемой. Неясными остаются еще многие вопросы. Неизвестно, когда крестилась Русь – в «Повести временных лет» рассказ о крещении помещен между 986 и 989 гг. Неясно, где крестился Владимир, – в источниках названы Корсунь (Херсонес), Киев, Василев. И главное, не до конца ясно, какая из христианских традиций была принята в конце X века в Киевской Руси в качестве основной. Поэтому до сих пор существуют различные версии Крещения Руси[8]8
  Полный перечень всех работ, посвященных данному вопросу, привести просто невозможно – их слишком много. Поэтому укажем две работы, в которых представлен в кратком изложении весь спектр точек зрения. Прежде всего это коллективная монография «Введение христианства на Руси» (М., 1987). Во‑вторых, это сборник «Крещение Руси в трудах русских и советских историков» (М., 1988), в котором, помимо работ историков, широко представлены и тексты источников в переводах на современный русский язык.


[Закрыть].

Наиболее распространенная в современной науке – «византийская версия», утверждающая, что христианство на Русь пришло из Константинополя (Византии). В соответствии с этой версией великий киевский князь Владимир крестился сам и крестил всю Русь по византийскому обряду, и тогда же в Киеве возникла первая митрополия, подчиненная константинопольскому патриарху.

Князь Владимир Святославич.

Миниатюра из «Титулярника». 1672 г.

Кто был еще во времена Владимира первым митрополитом на Руси? Ответ на этот вопрос крайне сложен. Дело в том, что, кем были наши первые митрополиты и какова была их роль, нам ничего не известно. Больше того, возникает сомнение, был ли вообще в Киеве в те времена греческий митрополит. Ведь древнейшие русские летописи и другие письменные источники вообще умалчивают о каком-либо участии митрополита в церковных мероприятиях Владимира. Лишь в XIII или XIV веке в некоторых документах возникают имена митрополитов‑греков Михаила и Леона (Леонта), якобы возглавлявших Русскую Церковь при Владимире. А в XVI веке в русских источниках появляется и биография митрополита Михаила. Интересно, что начиная с XIII–XIV вв. деятельность обоих митрополитов связывалась с патриархом Фотием, жившим, как известно, за сто лет до Владимира. И недаром позднее было доказано, что и Михаил, и Леон – это легендарные персонажи, а сообщения о них были признаны позднейшей вставкой.

В последние годы некоторые современные исследователи предприняли попытку все-таки определить имена возможных первых киевских митрополитов. Так, называют имя Феофилакта, митрополита Севастии, города на востоке Малой Азии, в византийской Армении[9]9
  Карпов А. Ю. Владимир Святой. М., 1997. С. 203–204, 217–223.


[Закрыть]. Кроме того, приводят имя Иоанна, который оказался на Руси уже в начале XI века и которого некоторые древнерусские источники называют одновременно и архиепископом, и митрополитом[10]10
  См.: Поппэ А. В. Митрополиты Киевские и всея Руси (988—1305)//Щапов Я. Н. Государство и церковь Древней Руси X–XIII вв. М., 1989. С. 192–193; Купранис А. Печать Иоанна, митрополита России//Новгород и Новгородская земля. История и археология. Материалы научной конференции. Вып. 8. Новгород, 1994. С. 205–212.


[Закрыть]. Впрочем, практически всеми признается, что, если даже митрополит и был в Киеве, роль его была настолько незначительной, что не отразилась ни в одном письменном источнике.

Необходимо отметить, что истинность «византийской версии» была подвергнута сомнению. Дело заключалось в том, что византийские источники практически ничего не знают о Крещении Киевской Руси в конце X века. А уж такое событие в Константинополе, казалось бы, не должны были упустить из виду.

Крещение князя Владимира в Корсуне.

Миниатюра из Радзивилловской летописи

Начались поиски иных истоков введения христианства на Руси. Например, было замечено, что большое влияние на раннее русское христианство оказывала Болгария. Поэтому получила жизнь «болгарская версия». По мнению авторов этой версии, в первые десятилетия своего существования, до того как в Киевской Руси возникла константинопольская митрополия, Русская Церковь подчинялась охридскому патриаршеству, находившемуся с 972 по 1018 г. в Болгарии. Причем в Охриде находили и архиепископа Иоанна[11]11
  «Болгарская версия» представлена в книге: Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X–XII вв. СПб., 1913.


[Закрыть].

Однако исследования продолжались. В раннем древнерусском христианстве было отмечено много черт, присущих скорее Западной, а не Восточной Церкви. Например, именно с Запада в русский церковный лексикон вошли такие понятия, как «церковь», «алтарь», «агнец», «пастырь», «крест». Оттуда же заимствован обычай платить налог в пользу Церкви – десятину. Недаром храм Богородицы, основанный Владимиром в Киеве, вошел в историю под именем Десятинной церкви. Так, получила существование «римская версия», утверждающая, что в Крещении Руси большую роль сыграл Рим. Впрочем, эта версия так и не стала широко распространенной. Ведь еще при княгине Ольге римские священники были изгнаны из Киева, да и потом, при Владимире, они не привечались на Руси. И вообще никаких документальных сведений, привязывающих Русь к Риму, не существует[12]12
  См. о «римской версии» в книге: Рамм Б. Я. Папство и Русь в X–XV вв. М.: Л., 1959.


[Закрыть].

Тем не менее некоторые исследователи продолжили поиски в западном направлении и отметили влияние на раннее древнерусское христианство Ирландско-британской Церкви — выборность, а не назначение епископов, отсутствие церковной иерархии. Из Ирландии занесены на Русь колокола (в Византии их не знали). А на северо-западе Руси в огромном количестве сохранились надгробные кресты, аналог которым находится только в Ирландии[13]13
  Об этом писал М. Ф. Мурьянов в своих статьях, опубликованных в сборниках «Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе». М., 1972; «Славянские страны и русская литература». Л., 1973; «Летописи и хроники». М., 1974; «Духовная культура славянских народов». Л., 1983 и др., а также А. Симонова в своей диссертации «Эволюция древнерусского христианского мировоззрения IX–XIV вв. (К вопросу о влиянии ирландской христианской традиции)».


[Закрыть].

Отыскивались параллели и в западнославянском христианстве. Так, институт десятины, которого не знали в Византии, а в том виде, в котором он существовал на Руси, не знали и в Риме, существовал у западных славян – в Чехии и Моравии. А понятия «церковь», «алтарь», «агнец», «пастырь», «крест» в том же звучании имеются и в сербскохорватском языке[14]14
  О западнославянском влиянии наиболее подробно написано в кн.: Никольский Н. К. «Повесть временных лет» как источник для истории начального периода русской письменности и культуры. К вопросу о древнейшем русском летописании. Вып. 1. Л., 1930. Главы VIII и IX.


[Закрыть].

В раннем древнерусском христианстве обнаруживается даже влияние арианства. В трех памятниках – «Повести временных лет», в Новгородской Первой летописи младшего извода, а также в особом внелетописном памятнике, так называемом «Написании о вере» – приведен арианский или полуарианский Символ веры. Следы арианства или полуарианства проступают в следующих выражениях летописного Символа веры: 1) «Богъ Отець… стареи сыи Сыну и Духови»; 2) «Сынъ подобенъ сущенъ (вариант: «подобносущенъ», «подобесущенъ»)…Отцю»; 3) «Духъ…Отцю и Сыну подобосущенъ и безначаленъ» (варианты: «подобносущно и присносущно», «подобносовершено и присносущно»)[15]15
  ПСРЛ. Т. 1. М., 1961. Стб. 112. А также см.: Никольский Н. К. Материалы для истории древнерусской духовной письменности. СПб., 1907. С. 21–24; Кузьмин А. Г. Принятие христианства на Руси//Вопросы научного атеизма. Вып. 25. М., 1980. С. 28–29; Кузьмин А. Г. Крещение Руси: концепции и проблемы//Крещение Руси в трудах русских и советских историков. С. 36–49.


[Закрыть].

Все приведенные выше версии принятия христианства и данные о влиянии разных христианских традиций основываются на исторических источниках, и, следовательно, определенная разноголосица в понимании того, какая же из разновидностей христианского вероучения утвердилась на Руси в конце X века, существовала и в древнейшие времена.

Возможным решением этой проблемы может быть признание того факта, что в раннем древнерусском христианстве были представлены черты различных христианских учений. Более того, вполне логично предполагать, что в Киевской Руси сосуществовали различные христианские общины, ведь в те времена еще не было жесткого разделения Христианской Церкви на Римско-католическую и Православную, так же как не были еще поделены и сферы влияния Западной и Восточной Церквей.

Между прочим, о том, что в Древней Руси одновременно существовали ориентации на разные варианты христианского вероисповедания, свидетельствует и «Повесть временных лет». Дело в том, что сама летопись представляет собой сведение различных древних летописных источников, самые ранние из которых восходят, вполне возможно, к X веку. Современные исследователи выделяют даже «руки» разных летописцев, отличающихся друг от друга и стилистикой, и мировоззренческими установками. Так вот, эти разные летописцы пользовались различным счетом лет – старовизантийским (5504 года от Сотворения мира) и антиохийским (5500 лет от Сотворения мира). Константинопольский счет (5508 лет от Сотворения мира) утверждается в русском летописании позднее. Следовательно, и сами летописцы ориентировались на какие-то противоположные трактовки христианства.

В то же время наличие в Киевской Руси различных вариантов христианского вероучения позволяет предполагать и следующее: в конце X века Киевская Русь приняла христианство в кирилло-мефодиевской традиции[16]16
  Наиболее полно аргументация в пользу данной версии представлена в книге: Кузьмин А. Г. Падение Перуна. М., 1988.


[Закрыть]. Стоит напомнить, что в этническом отношении Киевская Русь представляла собой смешение разных племен и народов с главенствующим славянским компонентом. Следовательно, в X веке существовали и разные культурные и религиозные традиции, в том числе и различные христианские общины. Примирить их в едином государственном культе на славяно-русской почве можно было только лишь в русле кирилло-мефодиевской традиции.

Последователи кирилло-мефодиевской традиции могли оказаться в числе тех крещеных славян и русов, которых вытеснили из Великой Моравии, и в X веке они переселились в земли Киевской Руси. Кроме того, к кирилло-мефодиевской традиции были близки отдельные священники из крымского города Корсуни (Херсонеса), которых привез в Киев великий князь Владимир. Именно они составили клир Десятинной церкви – главного древнерусского храма в годы правления Владимира.

Освящение Десятинной церкви.

Миниатюра из Радзивилловской летописи

О заметном влиянии кирилло-мефодиевской традиции в конце X – начале XI века свидетельствуют и другие факты. Так, Русская Церковь в догматическом отношении ориентировалась на Константинополь, но, возможно, ему не подчинялась – согласно «Повести временных лет», первый митрополит из Византии появился в Киеве только в 1039 г. (впрочем, некоторые другие источники упоминают и митрополита). Ранней Русской Церковью управляли епископы, а сама Церковь находилась в подчинении князя. Все богослужения велись на славянском языке. Большинство обрядов совершалось по правилам Православной Церкви, однако многие церковные понятия, как уже говорилось, были заимствованы из западного или ирландского лексикона.

Десятинная церковь в XI–XIII вв.

Реконструкция Н. В. Холостенко

Интересно и то, что в Киевской Руси поддерживалось почитание святого Климента – римского папы, мученически погибшего в I веке на территории Крыма (в Корсуне). Культ определенного святого – это свидетельство принадлежности к тому или иному направлению в христианстве. Например, константинопольская Церковь относилась к культу Климента крайне настороженно, ибо он считался «западным» святым. А ведь мощи Климента были обретены именно Кириллом Философом – в IX веке он побывал в Корсуне. Именно Кирилл перевез часть мощей святого в Рим, где основал в честь этого святого церковь – культ Климента и в самом деле был очень силен на Западе. Но силен он был и у западных славян, в том числе в кирилло-мефодиевской традиции[17]17
  О почитании святого Климента, папы римского в кирилло-мефодиевской традиции см.: Бегунов Ю. К. Русское слово о чуде Климента Римского и кирилло-мефодиевская традиция//Slavia. Praha, 1974. R.43. № 1; Кузьмин А. Г. Пути проникновения христианства на Русь//Великие духовные пастыри России. М., 1999. С. 19–43.


[Закрыть]. Другая часть мощей Климента оставалась в Корсуне до тех пор, пока их оттуда не вывез князь Владимир, – мощи хранились в Десятинной церкви.

Св. Климент папа римский.

Мозаичное изображение в киевском соборе Святой Софии. XI в.

И еще долгое время именно Климент считался небесным молитвенником за Русскую землю, о чем ярко и образно повествует «Слово на обновление Десятинной церкви», написанное в середине XI или в начале XII века, а саму Десятинную церковь некоторые иностранные наблюдатели называли «Климентовской». Мозаичный портрет Климента Римского представлен и в киевском Софийском соборе (середина XI века). В XII веке мощи святого Климента хотели использовать при поставлении в митрополиты Климента Смолятича (см. об этом подробнее в следующей главе). Следовательно, и влияние кирилло-мефодиевской традиции было достаточно длительным.

Однако со второй половины XI века кирилло-мефодиевская традиция постепенно утрачивает свое первенствующее положение, а Русская Церковь постепенно оказывается под покровительством Константинополя. Тому было немало причин, в том числе и претензии Рима на то, чтобы контролировать Русь. Разделение Церквей, произошедшее в 1054 году, окончательно закрепило Киевскую Русь как одну из митрополий константинопольского патриаршества. Однако идеи и настроения, характерные для кирилло-мефодиевской традиции, заложенные в ранний период русского христианства, сохранялись очень долго. Многие из них прослеживаются в различных памятниках древнерусской религиозно-философской мысли XI–XII вв.

Часть III
«…А четвертому не быти»

Глава 1
«Добра хочу братии и русской земле» (XI–XII вв.). Общая характеристика периода

В XI – начале XII века древнерусское Киевское государство вступило в пору своего расцвета. Наследники великого князя Владимира Святого – Ярослав Мудрый (ок. 974—1053), Владимир Мономах (1053–1125) и другие – продолжали дело своего великого предка, расширяя пределы и влияние Киевского государства. И Киевская Русь этого времени – самое крупное и самое могущественное государство в Европе.

В XI–XII вв. закладываются и основы отечественной религиозно-философской мысли. Прежде всего рождается сама форма религиозного философствования, которая станет главной для отечественной общественной мысли на долгие столетия. Суть религиозного философствования заключается в том, что все мировоззренческие, историософские и общественно-политические проблемы решаются в русле христианского вероучения. Рациональное философское знание в этом случае имеет ограниченное влияние и служит лишь одним из подсобных средств познания смысла существования человека, общества и мира в целом.

Именно в этот период в общественном сознании Руси возникают и постепенно формируются главные идеи и темы, над которыми русские мудрецы будут размышлять и впоследствии. Одна из основных тем – место Руси во всемирно-историческом процессе. Эта тема появляется уже в «Повести временных лет», ибо неизвестный нам один из первых летописцев, с одной стороны, пытается выяснить и объяснить проблему происхождения Руси, а с другой – вписывает возникновение Руси в уже существующую библейскую историю, считая, что земли руси и славян находятся в пределах земель, доставшихся сыну Ноя Иафету: «Въ Афетови же части седить русь… Афетово же колено и то: варязи, свей, урмане, готее, русь… Афетови же сынове западъ прияша и полунощьныя страны. От сихъ же 70 и дву языку бысть язык словенскъ, от племени же Афетова, нарецаемеи норци, иже суть словене».

Таким образом, Русь, как и все другие христианские народы, оказывалась под Божиим покровительством. В целом же размышления на эту тему были у отечественных любомудров не только отвлеченно-философскими. Они приобретали и непосредственное политическое звучание, ибо показывали русским князьям и всему народу, что Сам Господь покровительствует Руси, раз Он даровал ей такое могущество. При этом богословская, иногда очень сложная и изощренная, аргументация использовалась древнерусскими книжниками именно для того, чтобы подчеркнуть значение Божиего Промысла в возвышении Киевского государства.

XI–XII вв. – это время интенсивного и глубокого освоения русскими мыслителями христианского вероучения, его религиозно-философской сущности. Древнерусские мудрецы уже вполне свободно размышляли в своих сочинениях над самыми главными вопросами, поставленными христианством, – о Святой Троице, о сущности греха, о возможности спасения. Их размышления отличались глубокими знаниями, широчайшим кругозором, способностью к тонкому анализу. Многие из них проявили в своих сочинениях настоящий литературный талант. В конечном же итоге рассуждения на богословские темы помогали древнерусским мыслителям найти решение важнейших мировоззренческих проблем, и прежде всего проблемы смысла жизни.

Кроме того, большое внимание уделялось распространению и утверждению христианских истин в сознании людей. Ведь христианское вероучение установилось на Руси не в один момент. Уже говорилось, что достаточно долгое время сохранялись языческие верования. А о восстаниях неких язычников летопись сообщает и во второй половине XI века. Поэтому столь много в религиозно-философском наследии этого периода встречается поучений, слов и посланий, которые должны были донести основы христианской веры и до сознания князей, и до сердец самых простых людей.

Впрочем, в самом русском христианстве продолжали сосуществовать и в какой-то степени соперничать различные традиции. Так, до второй половины XI века свое влияние сохраняли идеи, свойственные раннему русскому христианству, близкому к кирилло-мефодиевской традиции. Отдельные отголоски этих идей можно найти и в середине XII века. Неким центром подобного понимания христианской веры продолжала оставаться Десятинная церковь, основанная еще Владимиром Святым. А самыми яркими выразителями этого направления в Древней Руси стали митрополит Иларион, Иоанн Мних и Климент Смолятич.

Центрами православия в его византийской, мистико-аскетической трактовке стали киевская митрополичья кафедра, которую обычно занимали митрополиты-греки, и возникший в XI веке Киево‑Печерский монастырь. Он был основан преподобным Антонием Печерским (983—1073), но значение общерусского духовного центра приобрел при игумене Феодосии Печерском. Именно в Киево‑Печерском монастыре христианская вера проповедовалась как практический образ жизни, соответствующий этическим нормам Евангелия. А идеалом истинной христианской жизни для печерских иноков служило египетское монашество III–IV вв. В XII веке наиболее талантливым представителем этого направления стал святитель Кирилл Туровский.

Необходимо подчеркнуть один важный момент. Последователи кирилло-мефодиевской традиции воспринимали христианство в большей степени как Радостную Весть, в ее евангельском понимании, и верили в возможность спасения одним фактом крещения в Христову веру. Но уже в первых произведениях русских мыслителей, близких к византийской традиции, появляется идея страха Божиего. Эта идея крайне важна для понимания русского православия. «Начало мудрости – страх Господень», – говорится в Псалтири (111:10) и в Притчах Соломона (1:7, 9:10). Более того, в тех же Притчах утверждается: «Страх Господень прибавляет дней, лета же нечестивых сократятся» (Пр. 10:27). Следовательно, один из важнейших путей к спасению – это испытание страхом Господним. Ведь Господь насылает Свои кары и страх Божий для того, чтобы очистить человека от скверны и избавить от грехов. Результатом же такого очищения является обретение Премудрости и познание Божиих тайн.

В XI–XII вв. христианское вероучение из монашеских и церковных кругов все шире распространяется среди мирян, постепенно вытесняя языческие верования. Процесс этот длился долго и был весьма сложен. Однако уже в этот период появляются первые христианские сочинения, написанные светскими людьми, свидетельствующие о все возрастающем авторитете христианского миросозерцания в мирской среде. Наиболее яркие из них – «Поучение» великого князя Владимира Мономаха и «Слово» (или «Моление») Даниила Заточника. Впрочем, языческое мировосприятие тоже сохранялось достаточно долго, о чем свидетельствует ярчайший древнерусский памятник конца XII – начала XIII века «Слово о полку Игореве».

Еще одной важной характеристикой данного периода следует считать возникновение темы русской святости. Древняя Русь, осваивая многовековой христианский опыт, принимает и многих христианских святых. Прежде всего на Руси уже в этот период устанавливается особое почитание Пресвятой Божией Матери, выраженный, помимо прочего, в почитании чудотворных икон, одна из которых – Владимирская икона Божией Матери – стала на все времена христианским символом России. Кроме того, стоит выделить почитание святителей Климента, Николая Мир Ликийского и великомученика Георгия. В то же время появляются и первые собственно русские святые. Причем интересно, что первыми святыми на Руси были признаны не служители Церкви, а князья – братья Борис и Глеб.

Возникает и новый литературно-философский жанр – жития святых, составивших со временем огромный пласт отечественной агиографической литературы (от греческих слов «агиос» – святой и «графо» – пишу, описываю). Первые жития, переведенные большей частью с греческого языка, появились в Древней Руси уже в первые десятилетия после принятия христианства, а может быть, и раньше. С XI века появляются и жития русских святых.