Текст книги "Зеркало из прошлого"

5

За завтраком Арсений узнал, что Василий Тарновский ранним утром уехал по делам в Чернигов и вернется не раньше чем через два дня. Так что поездка в Киев для поисков медиума откладывалась. Его захватила идея вызвать дух Ани с помощью зеркала, но он не знал, как это делается.

Остановив рыжеволосого лакея Прошку, он поинтересовался:

– Скажи, любезный, есть ли где в ближнем селе колдунья, ведьма, ведунья – словом, занимающаяся магией или колдовством?

– Что вы, пан, у нас тут отродясь никого такого не было! – категорически заявил Проша.

Арсений достал из кармана серебряный рубль и повертел в руке.

– Жаль… – вздохнув, произнес он.

Проша воровато огляделся и зашептал:

– Есть одна ведьма – в Боярщине[15]15
  Ныне село Пролески Ичнянского района Черниговской области.


[Закрыть]. Зовут ее баба Фекла. Там ее каждый знает.

– Далеко это село?

– Если пешком, прямиком через поля, версты три будет, если по дороге, в обход, то все семь.

Расспросив подробно, как туда добраться, Арсений пошел в конюшню, расстался еще с одним рублем и попросил оседлать гнедую кобылу, по словам конюха, очень смирную. Ездить верхом Арсений не любил, но это было лучше, чем идти пешком. Поехал он короткой дорогой, но и она показалась ему очень долгой.

Он ехал то через лес, то вдоль необозримых желтых полей, где уже косили пшеницу. За косарями шли женщины, связывая колосья в снопы.

Село Боярщина оказалось совсем небольшим, было похоже скорее на хутор. Его разделял на две части ручей, из-за жары совсем узкий. Встреченная ватага мальчишек провела его до крытой соломой хатки, которая стояла на самом краю села. Хозяйка, баба Фекла, сморщенная старушенция, но еще очень энергичная, завела его в хату, усадила на лавку, сама села напротив.

– Что паныча привело ко мне, простой селянке? – спросила она без привычного подобострастия крестьян при общении с господами.

– Хочу вызвать дух любимой, три дня тому назад упокоившейся.

– Паныч ошибся, духами я не повелеваю. Знахарка я, травами лечу.

– Мне очень нужно! – резко и требовательно произнес Арсений.  – Заплачу, сколько скажешь! Не будет мне покоя, пока не найду убийцу!

Старуха внимательно на него посмотрела и сказала:

– Уж не о той ли ты печешься, которую убили в парке панского поместья?

– О ней самой. Я хочу узнать у нее имя убийцы!

– Дух умершей отличен от той, какую ты знал в ее телесной оболочке. Он вечен, а тело тленно! Почему ты думаешь, что ее дух тебе поможет?

– Я уповаю на это, иначе мне не жить! Я слышал, что с помощью зеркала можно вызвать дух, пока душа не покинула землю.

– Зазеркалье опасно для живых, ведь оно – врата в потусторонний мир!

– Я не боюсь этого! Вот, возьми деньги! – Арсений достал из кармана портмоне, вытащил оттуда все ассигнации и положил перед старухой.

– Не нужны мне твои деньги! – Ведьма отодвинула их от себя.  – Есть-пить у меня имеется, чтобы поддерживать жизнь до того часа, когда предстану перед Всевышним и буду держать ответ за свои грехи… А большего мне и не надобно!

– Возьми все, что пожелаешь! Хочешь, душу отдам?

– Не черт я, чтобы твоей душой интересоваться. Не понимаешь, паныч, какой опасности ты подвергаешься! Если душа покойника на протяжении сорока дней, пока мытарствует и мечется, отразится в зеркале, лишенном покрова, то навсегда останется в нашем мире. Ну а если живой человек посмотрит в зеркало в тот момент, тогда душа умершего заберет его с собой и этот человек в скором времени умрет. А хуже всего, если после смерти человека зеркало помутнело или на нем появлялись какие-то знаки, тогда необходимо незамедлительно уничтожить зеркало, потому что дух покойника сможет покинуть лабиринты Зазеркалья и принести вред людям!

– Я на все согласен! Помоги мне, старуха! – Арсений с надеждой смотрел на ведьму.

Она несколько минут размышляла, уставившись на стол, словно надеялась увидеть там знаки для принятия решения. Пауза затянулась. Наконец Арсений нетерпеливо кашлянул. Ведьма перевела тяжелый взгляд на него, и ему стало не по себе.

– Накличешь на себя беду, паныч!

– Будь что будет! Откажешь – я все равно найду того, кто мне поможет! Но ведь убийца тем временем может скрыться! Помоги мне!

– Я тебя предупредила, паныч… В полночь тебе надо оказаться в доме покойной, перед зеркалом зажечь свечу, которую я тебе дам, и ждать. Не знаю, как себя поведет Зазеркалье,  – может, и не дух покойной тебе покажется, а нечто иное.

– Давай свечу! – нетерпеливо произнес Арсений.

Ведьма подошла к сундуку, долго там рылась, наконец достала черную свечу.

– Вот незадача – не та свеча! Эта для вызова темных сил предназначена. Приходи через семь дней – приготовлю тебе другую свечу,  – сказала ведьма.

– Не могу так долго ждать! – Арсений выхватил свечу из ее рук.  – Неужели не поможет?

– Может помочь,  – пожала ведьма плечами,  – а может навредить. Мир мертвых не подвластен нашему разумению.

– Не буду я ждать! – Арсений крепко держал в руке черную свечу.  – Что я должен дальше делать?

– Между свечой и зеркалом поставишь посудину с водой, чтобы та в нем отразилась,  – этим покажешь путь духу. Свечу зажжешь и скажешь: «Из мрака мира мертвых, дух – назови ее имя,  – приди ко мне, всю правду мне поведай, тайн не таи». Смотри упорно в зеркало, думай о той, дух которой вызываешь, и гони от себя страх – иначе придет не тот, кого кличешь. Возьми с собой нож, положи его острием к зеркалу – он задержит злых духов из Зазеркалья – не забудь об этом!

– Спасибо! Возьми деньги.  – Арсений снова придвинул к ней смятые ассигнации.

– Забери их, иначе у тебя ничего не получится! Иди с Богом!

Обратный путь показался Арсению вдвое короче, так как его мысли были заняты предстоящим ночным походом. Надо было все продумать, ведь он должен тайно проникнуть в дом Ступачевских, не нарушив их сна. Иначе его замысел обречен на неудачу – другой возможности может и не быть.

Отведя лошадь в конюшню, Арсений поспешил во дворец. Неожиданно он наткнулся на письмоводителя, прогуливающегося перед входом. Желания общаться с ним у Арсения не было, но тот приятельски махнул рукой, подзывая юношу к себе.

Смущенно улыбаясь, Арсений поздоровался с ним. Обменявшись ничего не значащими фразами о погоде – день был облачный и ветреный, письмоводитель ухмыльнулся и сказал:

– Увидев вас, был удивлен-с! Думал, ваша прогулка на лошади значительно дольше продлится! Далеко ездили?

– Конная прогулка без конкретной цели.  – Арсений с удивлением посмотрел на письмоводителя и подумал: «Выходит, он мною интересовался, раз знает, что я брал лошадь в конюшне! Чем же вызвано столь пристальное внимание к моей особе?»

– Вы тут живете уже больше двух месяцев, а на лошади выехали впервые. Что вас вынудило к этому? – Улыбаясь, письмоводитель буравил его взглядом.

– Возникло у меня желание – этого недостаточно? – резко произнес Арсений.  – Как продвигается следствие? По-прежнему считаете убийцей Александра Акулова?

– Господин Акулов является подозреваемым, а виновен он или нет, определит суд на основе результатов следствия. Но, если хотите знать мое мнение, сомневаюсь я в его виновности.

– С Александром Акуловым я был в приятельских отношениях, и мне неприятно думать, что он может быть этим ужасным убийцей… Господин следователь разделяет ваши сомнения в виновности Акулова?

– Он считает господина Акулова главным подозреваемым, однако это лишь пока.

– Что это значит? – Арсений насторожился, внутри у него все сжалось от плохого предчувствия.

– Появились новые обстоятельства, но это тайна следствия.

– В вашей практике уже были подобные преступления?

– Имеете в виду убийства? К великому сожалению, не одно.

– Всегда преступника находили?

– Господин следователь имеет большой опыт в таких расследованиях. Ему достаточно лишь нащупать след, пусть самый незначительный, и он обязательно выйдет на злодея.

– А ведь бывают весьма запутанные преступления?

– Сколько угодно, и господин следователь их успешно распутывал. Скажу откровенно: это преступление не является чем-то из ряда вон выходящим, да и не такое уж оно запутанное. Бывали случаи и посложнее. Мы постоянно изучаем опыт расследований наших зарубежных коллег и стараемся от них не отставать, перенимаем новшества. Бывает, узнаёшь о преступлениях воистину фантастических и удивляешься – не тому, что их смогли раскрыть, а отношению общества к этим преступлениям.

– Другой мир, другой быт, наверное, и преступники другие.  – Арсений недоуменно пожал плечами.

– Смею с этим не согласиться. Внешне люди разные, а мотивы преступлений – одни и те же. Желание обогатиться, ревность, зависть, месть. Такие преступления готовятся заранее. Но совершаются преступления и под влиянием эмоций, алкоголя, дурмана и даже не по воле самого человека.

Страх холодком скользнул по спине Арсения. «Похоже, письмоводитель неспроста затеял этот разговор».

– Разве такое возможно? – слабым голосом поинтересовался Арсений.

– Извольте! Взять хотя бы случай, произошедший в Бостоне полсотни лет тому назад. Некий Альберт Тирелл, влюбившись в Марию Бикфорд, девицу, скажем так, не совсем благопристойного поведения, ради нее бросил семью и стал жить с ней. Однако жизнь любовников не была безмятежной – сия ветреная девица давала ему много поводов для ревности, и между ними то и дело возникали ссоры и скандалы. И вот однажды эту девицу обнаружили с перерезанным горлом в горящей квартире, и подозрение пало на этого господина, который, ко всему прочему, скрылся. Его через несколько месяцев разыскали. На суде он рассказал, что в то утро он проснулся у себя дома в окровавленной одежде, а затем узнал из газет, что произошло убийство. Он сразу догадался, как все было, хотя утверждал, что ничего не помнит. Понимая, что ему грозит виселица, он совершил поджог и пустился в бега. Страхи господина Тирелла оказались напрасными, адвокату удалось доказать его невиновность благодаря имеющейся у того удивительной болезни – сомнамбулизму. Хотя, с другой стороны, разве можно безнаказанно резать,  – письмоводитель пристально посмотрел на Арсения,  – или душить человека, даже если и страдаешь таким заболеванием? Наши суды не столь гуманны, как за границей, и преступника-лунатика, какой бы адвокат его ни защищал, ожидает виселица либо каторга.

Письмоводитель, глядя Арсению в глаза, произнес холодно и с презрением:

– Я не имею доказательств вашей вины, но уверен, что именно вы настоящий убийца Анны Ступачевской!

– С чего вы взяли?! – возмутился Арсений.  – Да как вы смеете!

– Любое преступление, если только его не совершает сумасшедший, имеет мотив. Вы сами рассказали, что Ступачевская в разговоре с Акуловым призналась, что любит его, как и он ее. Она дала ему месяц для налаживания добрых отношений с отцом, пообещав пока не отвечать вам. Скажите, какой тогда мог быть мотив у Акулова? Никакого! Это показывает и его дальнейшее поведение. Если бы он убил Ступачевскую, то постарался бы скрыть следы, не держал бы у себя в комнате орудие убийства. Акулов же словно специально делает все, чтобы его заподозрили. Взять хотя бы тот факт, что он валяется в постели почти до полудня. Это он после убийства никак не может выспаться? Не нервы, а канаты!

Теперь обратимся к другим фактам – во-первых, примятый газон под вашим окном. Я расспросил горничную, которая убирает в вашей комнате, и она рассказала, что в то утро подоконник вашего окна был в грязи. Все это доказывает, что вы ночью выходили в сад, и у вас нет алиби. А если учесть, что вы были оскорблены поведением Анны, которой накануне сделали предложение,  – это мне тоже известно, – то вполне могли в порыве разыгравшихся эмоций ее задушить.

– Что за чушь вы несете! Я любил Анну! Вы вправе меня арестовать, но я невиновен!

– Для того чтобы вас арестовать, нам не потребуется ваше разрешение.

– Как вы можете даже предполагать такое? – Арсений схватился за голову и повторил: – Я любил Анну!

– Оскорбленное самолюбие и неудовлетворенная страсть оказали вам плохую услугу.

– Возможно, ночью я выходил в парк через окно – я ничего не помню, но я знаю точно, что не убивал Анну!

– Допускаю, что вы действовали неосознанно,  – для этого я вам и рассказал про убийство в состоянии сомнамбулизма. Я опросил также лакея, который прислуживал вам позавчера за ужином, других слуг, и их слова убедили меня в том, что вы не прикидывались пьяным, а были таковым. Однако здесь не Америка, и если будет доказана ваша вина, вас ждет в лучшем случае каторга.

– Если будет доказана моя вина? Выходит, и вы не до конца в этом уверены, есть сомнения?

– Не сомневаюсь лишь в том, что, когда дело дойдет до суда, золото ваших родителей значительно облегчит вашу участь, но позор на вашу семью все равно ляжет.

– Я арестован?

– Предположим, я вам верю, вы действительно совершили убийство в состоянии сомнамбулизма.

– Не убивал я Аню!

– Не кричите так сильно – это не в ваших интересах. Это расследование провел лично я, и следователь ничего не знает. А узнает он или нет, зависит от нашей с вами договоренности.

– О чем вы?!

– Я засиделся на своей должности – оклад малюсенький и никакой перспективы. К тому же имею некоторые финансовые затруднения. Вы меня поняли?

– Вы хотите, чтобы я вам заплатил за молчание?

– Совершенно верно. Пять тысяч рублей – сумма небольшая, если учесть, что она вас спасает от виселицы или каторги, а вашу семью – от позора. Думаю, услуги адвоката обойдутся значительно дороже.

– У меня нет таких денег.

– У вас нет, у вашего отца есть.

– Что я ему скажу?

– Придумайте что-нибудь – это в ваших интересах.

– А если я не найду денег?

– Это будет весьма прискорбно для вас. Следователю станет известно, что вы тайно ночью покидали комнату, и вы с художником Акуловым поменяетесь местами. Он вернется в свою комнату, а вы отправитесь в камеру до суда. При этом я ничего не выиграю, но и не потеряю. Даю вам трое суток на поиск денег.

– Выходит, Акулов не виноват?

– Подумайте лучше о себе и где достать деньги. Если вы посчитаете нужным сообщить кому-нибудь о нашем разговоре, я буду категорически все отрицать. И потом, я человек маленький, мне терять, собственно, нечего. Для сравнения: вы упадете в пропасть, а я ушибу колено, но мне к этому не привыкать. Не думаю, что меня уволят,  – следователь, уважаемый Вениамин Сергеевич, высокого мнения о моих аналитических способностях. Вот только благодаря им он заслужил почет и уважение, продвижение в чинах, а я – ничего. Доступно я все изложил? – Письмоводитель приподнял шляпу, давая понять, что разговор окончен.  – Честь имею! – Он развернулся и быстрым шагом направился по аллее вглубь парка.

Арсений был ошеломлен и растерян. Он – возможный убийца Ани? Девушки, которую любил и желал видеть своей женой? Промелькнула мысль: «Крючкотворец письмоводитель все так складно изложил, что я уже готов в это поверить. Но ведь это невозможно!» А внутренний голос ему нашептывал: «С другими же это происходило, почему с тобой не могло быть?» Ему вспомнилось, как в детстве ночами он часто разговаривал, а их семейный врач, Николай Михайлович, пояснил обеспокоенным родителям:

– Пусть говорит, со временем это пройдет, лишь бы ночами не ходил.

«Так значит, врач уже тогда предполагал, что у меня есть предрасположенность к лунатизму?»

Жизнь, еще недавно казавшаяся прекрасной, сулившая много интересного, неизведанного, вдруг в одно мгновение рухнула под откос, в полный мрак, откуда нет возврата. Он не только потерял любимую, но, возможно, сам и убил ее, и его ожидает в скором времени каторга, а то и виселица. Впрочем, разве сможет он жить после такого? Собственными руками убить любимую!

Арсений с ужасом посмотрел на свои руки, словно это были гадюки, затаившиеся перед смертельным броском. Он закрыл глаза и сосредоточился, пытаясь вызвать видения той ночи. Память отказывалась ему помочь, но он заставил себя представить, как поднимается ночью с кровати, открывает окно, спрыгивает на газон. Идет в ночи, ведомый темной силой, таящейся в нем в ожидании своего часа. И вот этот час настал!

Он выходит на тропинку, ведущую к дамбе. Темнота ночи его не пугает – ведь он сам часть того темного, мрачного, имеющего власть над ночами. Недаром с давних времен не рекомендуется выходить из дома в темное время, особенно в полнолуние, когда властвует морок ночи, способный помутить рассудок и отдать человека во власть бесов. Дойдя до дамбы, он затаивается, имея, несомненно, дурные намерения, и ждет, когда появится она.

Вот и Аня – и он выходит ей навстречу. Что он ей говорил? Убеждал, просил не ходить на свидание с Александром? Или сразу набросился на нее и поволок под арочный мостик?

Аня кричит, пытается вырваться, сопротивляется – он с силой сжимает ей шею, ощущая, как ее тело теряет силу, становится безвольным, как тряпичная кукла, и ему ничто не мешает закончить свое черное дело…

Арсений стряхнул с себя добровольно накликанное наваждение.

«Нет, этого не могло быть! Я мог вылезти через окно, но чтобы такое сотворить с Аней – это невозможно! Убийца не я! Даже в состоянии сомнамбулы у меня руки не поднялись бы задушить любимую! Скорее я удавился бы сам!»

Арсению стало немного легче на душе, хотя горечь утраты любимой давила, не ослабевая, с того момента, как он узнал о ее смерти. Также требовалось решить, что делать с выставленным письмоводителем ультиматумом. Пойти к Василию Васильевичу, рассказать все как есть, попросить его помощи? Если следователь убедится в его вине, а для этого есть все основания, то не избежать ареста, позора для семьи. Он представил себе, как его родители воспримут то, что он подозревается в убийстве. Картина была неутешительная. Конечно, отец не бросит его, наймет самых лучших адвокатов, и они смогут доказать, что он не виноват, – ведь прямых улик, подтверждающих, что он убил, у письмоводителя не имеется!

– О чем я думаю? – Арсений с силой сжал виски.  – Как избежать наказания? Аню убили, и убийца ходит где-то рядом!

«А вдруг это все же я?» Мысль его ужаснула, и он ничего не смог ей противопоставить. «Я выходил той ночью и не помню, куда шел и что делал. Со слов письмоводителя, убийца-лунатик, которого он привел в пример, тоже ничего не помнил, единственное, что безоговорочно доказывало его вину,  – окровавленная рубашка. Даже если меня не обвинят в совершении преступления, как мне дальше жить, не будучи уверенным в том, что не являюсь убийцей?»

Единственным выходом для него было найти убийцу. «Письмоводитель прав, Александр невиновен, не мог бы он спокойно спать после убийства. Ведь он в ту ночь не был лунатиком, находился в полном сознании, помнил все свои действия. Тогда кто? Как это узнать? Неужели я?! Нет, этого не может быть!»

6

Шантаж и ультиматум письмоводителя озадачили Арсения. Он пытался убедить себя в своей невиновности, но доля сомнения в этом оставалась. И он принял решение: если это подтвердится, то в тот же миг он вынесет себе приговор – смерть! Никакой помощи адвоката и денег отца ему не потребуется, если будет уверен в своей вине. Если же нет, то приложит все силы, чтобы отыскать настоящего преступника. В этом случае он обратится к отцу и выложит ему все начистоту. Арсений надеялся на мудрость отца, хотя понимал, как сложно будет доказать ему свою невиновность, ссылаясь на общение с духом покойной. Но это был, по его мнению, единственный для него выход.

Арсений решил не откладывая, этой же ночью совершить ритуал вызова духа Ани, чтобы окончательно убедиться в своей невиновности. О другом возможном варианте исхода общения с духом он старался не думать.

Ему надо тайком пробраться в дом Ступачевских, так как отец Ани, Дмитрий Петрович, ни за что не согласится с его затеей нарушить покой усопшей дочери. Действовать придется ночью, и Арсений постарался учесть все возможные препятствия на своем пути.

Он ощущал необычайный прилив сил, а подготовка к ночному походу отвлекала его от мрачных мыслей. За ужином он хотел не употреблять спиртное, но Лисицын предложил помянуть Анну, и ему пришлось выпить три рюмки водки. Из-за сильного возбуждения он не опьянел, сохранил трезвость мыслей и был готов действовать решительно.

За час до полуночи Арсений приоткрыл дверь комнаты и выглянул в коридор – в доме царили тишина и спокойствие, все отдыхали в своих комнатах. Закрыв дверь, он выбрался через окно на газон. Он запасся переносным керосиновым фонарем, хотя света убывающей луны было достаточно.

В темноте парк, хорошо ему знакомый, имел необычный, даже пугающий вид. Двигаясь по аллее, много раз хоженой, он ее не узнавал. Казалось, после смерти любимой эта аллея в знак печали изменила свой облик. Сколько раз вместе с Аней не спеша ходил он по ней, за разговорами не замечая, как бежит время.

«Ах, Аня, Аня, любимая моя! Как это ты не убереглась? Тебя погубили доверчивость и открытость или коварство злодея, обманом заманившего тебя под мост?»

Подойдя к дамбе, Арсений всмотрелся в темноту, скрывающую арочный мостик, где Аня распрощалась с жизнью, и перекрестился. «Пусть земля будет тебе пухом, любимая!» Проходя мимо будки сторожа, он заметил там огонек лампы – сторож, как и положено, бодрствовал. Вот только толку в этом никакого – почему он не пришел на помощь Ане, когда на нее напал злодей? Арсению не верилось, что Аня не пыталась бороться, не кричала. Ну зачем нужен этот сторож, если мимо него можно пройти незамеченным, как сейчас прошел Арсений?

Обойдя пруд, он приблизился к усадьбе Ступачевских, в полутьме выглядевшей черной громадиной. Кроме Дмитрия Петровича, его супруги Зинаиды Ивановны и их младшей дочери Лизоньки в доме проживали прислуга, кухарка и супружеская пара – муж выполнял обязанности камердинера и дворецкого, в торжественных случаях надевая пронафталиненную ливрею, а его жена – горничной.

Неоднократно бывавший у Ступачевских Арсений знал, что левый, примыкающий к дому флигель давно не используется. Однажды Аня повела его в этот флигель. В памяти остались мебель, накрытая серыми от пыли чехлами, подгнившие оконные рамы.

Перед высоким ветхим забором, которым была обнесена усадьба, Арсений остановился. Недавняя уверенность покинула его – ведь то, чем он собирался заняться, было противозаконно, не говоря уже о моральной стороне дела. Тут он спохватился – только теперь заметил, что карман пиджака оттягивает револьвер. Зачем он захватил его с собой? Чего ему бояться?

Из-за забора послышалось ворчание, а потом заливистый лай. Арсений приблизился и тихо сказал:

– Полкан, свои! – и в подтверждение этих слов бросил псу увесистый кусок сала.

Пес сразу замолчал, занявшись подношением. Судя по его впалым бокам, хорошей едой его тут не баловали. Убедившись, что собаке не до него, Арсений подтянулся и ловко перемахнул через забор. Приземляясь, вытянул руки, и это помогло ему не «зарыться» головой в землю.

Приближаясь к дому, Арсений почувствовал, что его охватывает нервная дрожь – он ведь столько раз бывал здесь, встречался с Аней, прекрасно проводил время. Теперь он был уверен, что все делает правильно. Подойдя к заброшенному флигелю, он занялся окном, орудуя захваченным им с собой кинжалом из коллекции Василия Васильевича, но рама не поддавалась. Арсений обошел флигель и на тыльной его стороне заметил дверь. Он снова воспользовался кинжалом и опять безуспешно. Разозлившись, он отошел на несколько шагов и с разбега ударил в дверь плечом, она неожиданно легко поддалась, и он пулей влетел внутрь. И сразу замер, ожидая, что из-за произведенного им шума проснутся обитатели дома, но было тихо. Спальни находились в правом крыле-флигеле, с другой стороны дома.

Внутри было еще темнее, чем снаружи, а керосиновая лампа осталась за забором. Арсений достал из кармана пиджака припасенный коробок со шведскими спичками и стеариновую свечу. Слабый огонь свечи освещал пространство на расстоянии вытянутой руки. Арсений старался двигаться бесшумно, лишь иногда под его весом скрипели половицы.

Войдя в гостиную, Арсений стал двигаться более уверенно, помня, что зеркало находится в углу комнаты. Вот и оно! Арсений сунул револьвер за пояс, резким движением сорвал черную материю, обнажив гладкую поверхность зеркала, тускло отсвечивающую в темноте, почти ничего не отображая, разве что горящую свечку в его руке. Он напряженно вглядывался в него, пытаясь заглянуть в Зазеркалье, скрывающее в своей глубине жуткие тайны, недоступные простым смертным.

– Приди! Я тебя жду! – хриплым голосом повторял он, словно молитву, делая пассы рукой, держащей горящую свечу, как бы показывая дорогу из Зазеркалья в этот мир.

И тут он увидел, как в глубине зеркала возник огонек другой свечи, по мере приближения увеличивающийся. Сердце у Арсения затрепетало, но не от страха, а от желания встретиться с пугающим неведомым, вызванным им из темной бездны потустороннего мира.