Текст книги "Запрет совпадения. Телевизионно-фантастическая книжка"

– Шеф наш. Так вот, если он узнает, что ездил Игорь, а не ты, я даже не могу представить, чем это закончится!

– Не понимаю! Какая разница-то?

– Он требовал, чтобы ехал ты!

– Игорь прекрасный оператор, картинку наверняка привёз нормальную. Что ещё нужно?

– Он требовал, чтобы ехал ты, – упрямо повторила Лена, – и пожалуйста, если тебя кто-нибудь спросит, скажи, что материал из «Октябрьского» твой. Обещай мне!

За их спинами скрипнули тормоза. Во дворе остановилась Ванькина девятка.

– Иван обещал, Иван купил! – торжественно объявил Ванька, картинно распахивая багажник – забирай агрегат!

– Да пошёл ты!

– Я-то пойду! С аккумулятором. А ты останешься! Без него. Так что лучше забирай и наслаждайся.

– Денег сколько? – спросил Лёха, поднимаясь со скамейки.

– Сочтёмся! – ответил Иван.

– Вань, а ты меня до студии не подкинешь? – спросила Лена.

– А зачем тебе туда? Тебя же отстранили!

– Меня отстранили от выездов, а монтировать-то, кто будет? Сам Владимир Михайлович что ли?

– У тебя сейчас монтаж? Так поздно? – удивился Лёха. Часы показывали половину десятого.

– Это к утреннему эфиру – Лена повернулась к Ване – Много сняли?

– Три минуты! Зато каких…

– Не сомневаюсь! Ну что, поехали?

– Слышь, автолюбитель! Сам справишься? Там плюс к плюсу минус к минусу! – обратился Ванька к Никитину, но Лёха только махнул рукой и грустно посмотрел на аккумулятор.

– Лёш! Ты мне обещал! – крикнула Лена из отъезжающей девятки.

– Интересно, что я обещал? – пробурчал себе под нос Никитин и потащил аккумулятор домой.

На улице было темно, и ковыряться в капоте на ощупь ему совершенно не хотелось.

Поднимаясь по лестнице, Лёха подумал о том, что неплохо было бы посмотреть сюжет из «Октябрьского». Придя домой, он вставил в видеомагнитофон кассету, запрограммировал запись на восемь утра и лёг спать.

5 июля 2009 года

Общий план.

Коридор третьего этажа телестудии. В конце коридора металлическая дверь с кодовым замком. Из-под камеры в направлении двери выходит Лёха.

Крупный.

Ноги идут на камеру, выходят из кадра.

Средний, глазами Лёхи.

Движение к двери, дверь открывается.

Общий, с другой стороны двери.

Никитин осторожно заглядывает внутрь, заходит.

Крупный.

Лицо. Подхват движения.

Средний со спины.

Лёха озираясь, движется по коридору. Все двери открыты.

Движение на телеге вдоль открытых дверей.

Видно, что кабинеты пусты. Телега останавливается напротив последней двери. За столом спиной к камере сидит человек.

Средний, укрупнение.

Человек начинает поворачиваться. В этот момент у Лёхи звонит телефон.

Средний.

Лёха ищет телефон по всем карманам, но его нет.

Серия планов разной крупности.

Лёха продолжает поиски. Телефон продолжает звонить.

Никитин, не открывая глаз, пошарил вокруг себя. Нащупав трубку, поднёс её к глазам. Телефон неожиданно замолчал. «Один пропущенный вызов» – высветилось на экране.

Лёха нажал кнопку «Меню», выбрал пункт «Звонки». Номер был не знакомым.

– Доброе утро! Моя фамилия Никитин, мне только что звонили с этого номера.

– Алексей? Вас беспокоят из отдела спецпроектов. Моя фамилия Королёва. Анна Королёва.

– Я Вас очень внимательно слушаю, Анна! – сказал Лёха как можно серьёзнее.

– Вы можете подойти к нам к четырнадцати часам?

– А сейчас сколько? – вырвалось у Никитина.

– Десять пятнадцать, – спокойно ответила Королёва – С Вами хочет поговорить Владимир Михайлович, руководитель отдела спецпроектов.

– Хорошо, я буду.

– Вы знаете, как нас найти?

– Думаю, да! – перед глазами Никитина возникла тяжёлая металлическая дверь.

– Тогда, до встречи!

Лёха положил телефон и, взяв в руку пульт, включил телевизор. Утренняя программа к этому времени уже должна была закончиться, поэтому он сразу переключился в режим видеомагнитофона. Перемотав кассету на начало, Никитин нажал на воспроизведение. Экран заполнили чёрные и белые точки, двигающиеся в хаотичном порядке. Так называемый «Белый шум» говорил об отсутствии сигнала. Лёха перемотал плёнку чуть вперёд, но картинка не изменилась. Тогда он вернулся в режим телевизора. Изображения не было.

Никитин вскочил с кровати и заглянул за телевизор. Антенный провод был на месте. Натянув джинсы, он вышел на площадку. Подняв голову, Лёха посмотрел туда, где от распределительного щита в квартиру уходил телевизионный кабель. Десять сантиметров провода отсутствовали.

* * *

С аккумулятором Никитин справился быстро. Больше времени ушло на поиски гаечного ключа, который неожиданно обнаружился в нише под задним сидением. Точнее, неожиданным был не ключ, а сама ниша. Когда в поисках инструмента Лёха ползал по салону, из кармана рубашки выпала пятирублёвая монета и упала в щель между сиденьем и спинкой. Лёха сунул туда руку, нащупал монетку и когда потянул на себя, сиденье, тихонько щёлкнув, поднялось. Под ним оказалось довольно вместительное пространство, забитое всяким автомобильным хламом – проводами, лампочками, свечами и грязными тряпками. Здесь же Никитин обнаружил и искомый ключ. Прикрутив клеммы к аккумулятору, Лёха завёл «Москвич», и несколько секунд слушал ровный, но при этом достаточно громкий звук работающего двигателя. Потом он захлопнул капот, сел за руль и, включив заднюю передачу, нажал на газ. «Москвич» дёрнулся на несколько сантиметров и вдруг раздался металлический скрежет, двигатель заревел, а рычаг переключения вернулся в нейтральное положение. Лёха повторил предыдущее действие. То же самое. Автомобиль настойчиво не хотел ехать задним ходом. Никитин вылез из машины, вытолкал её с парковочного места и, включив первую передачу, медленно выехал из двора.

* * *

Повторяя картинку из Лёхиного сна, дверь, щёлкнув, мягко открылась. На этот раз все двери были закрыты, кроме одной, которая находилась в конце длинного коридора. За ней оказалась просторная приёмная, за столом сидела симпатичная девушка с короткой мальчишеской стрижкой.

– Добрый день, я Аня! А Вы Алексей, да? – Девушка улыбнулась, – Владимир Михайлович Вас ждёт.

Никитин постучался и вошёл в кабинет. Повернувшись спиной к входящему, за столом сидел мужчина лет сорока пяти. Его внимание было приковано к плазменной панели, висящей на противоположной стене. Услышав шаги, мужчина повернулся к Лёхе.

– Неплохо, – сказал он и выключил телевизор, – очень неплохо!

– Здравствуйте, Владимир Михайлович! Моя фамилия – Никитин. Мне сказали…

– Давно хотел с Вами познакомиться – перебил его Соколов, встал из-за стола и протянул Лёхе руку. – Только что с интересом посмотрел Ваш сюжет из «Октябрьского». Мне понравилось!

«Я бы тоже с удовольствием посмотрел свой сюжет из «Октябрьского» – подумал Никитин, а вслух сказал:

– Спасибо, мы старались!

– Это хорошо, что вы старались, садитесь! – Соколов жестом показал на стул за переговорным столом и сел напротив. – Я видел Ваши работы и хочу предложить участие в спецпроекте.

– Честно говоря, сначала хотелось бы узнать подробности.

– Их не так много. И главная подробность, это то, что будет интересно!

– А…

– С финансовой точки зрения – тоже!

– Нет, я хотел спросить о режиме работы.

– Вы имеете в виду выходные? Отвечу так: выходные предусмотрены и, если Вам предложат поехать на съёмку в Ваш выходной, Вы можете отказаться.

– Предложат? У вас что, нет расписания?

– А почему Вас это так интересует?

– Иногда я работаю и в других местах, и мне бы хотелось…

– Это исключено! – Соколов отрицательно повертел головой – Да Вы сами всё узнаете, прочитав контракт – он потянулся к своему столу и нажал кнопку селектора – Аня, подготовь, пожалуйста, документы!

– И всё-таки – начал снова Лёха, но Соколов опять оборвал его.

– Я продолжу свою мысль. Да, Вы можете отказаться. Но у тех, кто работает на выездах, я таких отказов не встречал.

– Вы так много платите?

– Я думаю, что дело не в этом, хотя… Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что на первом месте у ребят всё-таки интерес. Тем более, что работа в выходные никак дополнительно не оплачивается.

– Я могу посмотреть контракт?

– Да, но не сейчас. Как только он будет готов, Вам позвонят. Почитаете, подумаете. Если возникнут вопросы – милости прошу.

– Можно вопрос сразу?

– Попробую ответить.

– А что нужно снимать?

– Жизнь, – немного подумав, коротко ответил Соколов.

– Владимир Михайлович, – из ожившего селектора прозвучал голос секретарши Ани – руководство на первой линии.

– Не прощаюсь! – Соколов пожал Лёхе руку и снял трубку – Соколов, слушаю!

Выходя из кабинета, Никитин кинул взгляд на табличку. «Соколов Владимир Михайлович. Руководитель отдела спецпроектов». Интересно! Заказчик метро-шоу тоже был Соколов. Очередное совпадение? Или очередная загадка. Лёха вспомнил про испорченный кабель. Что же это за сюжет-то такой? Подумав, он направился в монтажную аппаратную.

* * *

Пичугин раскладывал пасьянс на экране огромного компьютерного монитора.

– Привет! – весло сказал Никитин, входя в монтажку. – Слушай, все нахваливают наш последний сюжет, а я не смог в эфире посмотреть. Дай глянуть!

– А Ленка кассету ещё вчера забрала, так что извини – развёл руками Серёга.

– Ну что ж, не судьба… – протянул Лёха и, взглянув на экран, добавил – шестёрку пик подними, а на её место шестёрку крестей!

Пичугин подвигал мышкой, и карты запрыгали по экрану.

– Спасибо! – сдержано проговорил он.

– Тебе тоже! – Никитин вышел из аппаратной.

Почему все считают операторов лохами? Какая кассета? Уже давным-давно всё монтируют в компьютере. Переписывают с кассет на винчестер, а потом готовые сюжеты по сети кидают на эфирный сервер. Хотя нет. Так бывает не всегда. Чаще готовый материал всё-таки пишут на кассету. А уже с неё заливают на сервер. Но при этом, смонтированный мастер сюжета или передачи какое-то время хранится в монтажном компьютере. Так что Пичугин врёт. Конечно, Ленка после монтажа кассеты унесла, но ведь у него в компе всё до сих пор так и лежит. И исходники, и монтаж. Интересно, можно залезть в его компьютер через студийную сеть?

– Привет, Костя! – Никитин набрал номер знакомого системного администратора и задал вопрос.

– Вообще-то нужен пароль. А зачем тебе?

– Да я тут сюжет снимал, хотел глянуть, а монтажка занята – соврал Лёха.

– А эфир уже был?

– Да, сегодня утром.

– Тогда залезь в эфирный архив и посмотри. С любого компа на студии – там свободный доступ.

– Супер! Спасибо!

– Нема за шо! – ответил Костя и отключился.

Никитин поднял глаза, увидел на дверях табличку «Музыкальная редакция» и, постучав, открыл дверь.

– Девчонки, привет! Я займу компьютер ненадолго, почту проверить – кивнул он на стоящий у окна свободный стол.

– Мы пойдём обедать, будешь уходить, захлопни дверь.

Архивную папку утреннего эфира Лёха отыскал быстро. На перемотке просмотрел несколько файлов и, наконец, нашёл то, что искал. Никитин надел наушники.

– Заслуженный Артист России Борис Елисеев отметил свое 55-летие на корабле в центре Петербурга. Подробности в сюжете Елены Сергеевой и Алексея Никитина, – наигранно бодро объявил Макс Самойлов, ведущий утренней программы.

Пошли планы Петербурга, пришвартованного на набережной «Летучего Голландца», гостей и самого юбиляра.

– Здесь я встретил свою первую и настоящую любовь, здесь были рождены мои главные хиты! Петербург всегда приносит мне удачу! – сообщил именинник.

Дальше изображение торжества сменилось на трансляцию концерта.

– А вот и моя съёмочка – усмехнулся Лёха и прибавил звук.

– Просто щелкунчик… – растягивая слова, пропела звезда.

– В свои 55 лет, Борис Елисеев на пике физической формы. Более чем двухчасовое шоу – настоящее испытание для любого артиста, – неожиданно прозвучал голос Сергеевой – Сегодня в Большом концертном зале «Октябрьский» звучали старые хиты, и новые, не менее интересные песни. А впервые он вышел на сцену легендарного зала почти тридцать лет назад.

– Встречайте! Наши гости из Каунаса – трио «Экспресс»! – На сцену выскочил молодой человек в сопровождении двух девушек. При этом картинка стала чёрно-белой.

После десятка архивных планов снова появилось изображение «Летучего голландца». Тосты, подарки, салют.

– Я люблю вас! Ваш Боря Елисеев.

В кадре появилась Ленка.

– Елена Сергеева, Алексей Никитин специально для «Утра в большом городе».

Сюжет закончился. Лёха отмотал на начало и снова включил воспроизведение. Когда на экране появились кадры тридцатилетней давности, Никитин нажал «стоп». Что-то неуловимо знакомое было в этих чёрно-белых картинках. Он снова открыл архив и нашёл папку «1 июля». Два раза щёлкнул по файлу «19.00». Перемотал на сюжет об открытии «Горьковской». Точно. Всё совпадало. И характерное мерцание изображения и подрагивание кадра и даже рисунок царапин. Получалось, что выступление «Экспресса» было так же, как и сюжет о метро, обработано Пичугиным. Ну и о чём это говорит? Допустим, на концерте в «Октябрьском» кто-то изображал звезду в молодости. Чтобы придать материалу художественности, его состарили. Получилась архивная съёмка. Только и всего. Ну и что тут странного? А может быть, никто ничего и не изображал. Нашли в архиве тридцатилетнюю запись ужасного качества, и чтобы хоть как-то её использовать, состарили ещё больше. Может и так. Никитин снова перемотал сюжет на начало. «Просто Щелкунчик», – снова пропел Елисеев. Нет, так концерт Игорь снять не мог. Съёмка была многокамерной. Конечно, он мог менять крупности, мог даже несколько раз перебежать из одного конца зала в другой. Но летать над зрителями, это уже слишком. Так что же он там снимал? И почему кто-то не хочет, чтобы он смотрел этот сюжет? Лёха выключил компьютер, вышел из комнаты и захлопнул дверь.

Спустившись в фойе, он столкнулся с секретаршей Соколова.

– Алексей, завтра сразу после съёмки можете зайти, контракт будет готов.

– А у меня оказывается завтра съёмка? – всё это начинало очень веселить Лёху – спасибо, что сказали!

– Вам должны были позвонить, это личное распоряжение Владимира Михайловича.

– Ну, раз должны, значит позвонят!

– До завтра! – Аня загадочно улыбнулась.

– Буду с нетерпением ждать – галантно раскланялся Никитин.

Происходила какая-то ерунда! Ещё неделю назад он спокойно ходил на работу, снимал всё, что движется, и был счастлив. Никаких загадок, никаких вопросов. Кто за этим стоит? Куда он вляпался? И почему именно он? Зазвонил телефон. Лёха снял трубку.

– Алексей, это Татьяна Полякова, координатор.

– Я узнал.

– Изменение в расписании, у Вас завтра выезд в десять ноль-ноль.

– Спецпроект? – зачем-то спросил Никитин.

– Да, корреспондент Сергеева.

6 июля 2009 года

Общий план.

Футбольное поле. Идёт футбольный матч.

Средний.

Футболист обводит противника и бежит к воротам.

Общий план глазами вратаря.

Удар по мячу.

Общий на ворота.

Вратарь падает.

Крупный, через сетку ворот.

Мяч влетает в ворота.

Средний.

Болельщики вскакивают с трибун. Футболист, забивший мяч, бежит к трибунам, поднося указательный палец к губам.

Общий план стадиона.

Голос диктора произносит «На двадцатой минуте матча мяч забил Андрей Горшанин».

Никитин открыл глаза.

– Единственный мяч в ворота гостей забил Андрей Горшанин – повторило радио. Часы показывали восемь тридцать утра. Через час Лёха подъехал к студии.

– И куда мы сегодня – спросил Никитин, заходя в ТЖК.

– Привет, Лёш – Иван поставил на стол видеокамеру – Ленка сейчас придёт, у неё и спросишь. А тебе не всё равно?

– Да, в принципе, мне до лампочки – ответил Лёха, задумчиво разглядывая видеокамеру. Это опять был старый Бетакам, с которым они ездили снимать депутата Гавриленко – А Ленку же вроде бы отстранили?

– Я не в курсе – Ванька явно уходил от ответа.

– Привет, ребятки – в ТЖК буквально влетела Сергеева.

– Куда едем? – решив сразу же «взять быка за рога», спросил Никитин.

– Освещать развитие детского спорта. Если точнее, то нас интересует детский футбол.

– Йес! – не удержался Лёха. Футболом он не увлекался, но очередное совпадение сна и реальности его развеселило.

– Ты чего? – удивился Ванька.

– Ничего, это я о своём.

– О своём? Ну, тогда бери камеру, и потопали!

Они вышли на улицу. Автобус их уже ждал. Старый жёлтый автобус какой-то неизвестной модели. Лёха дал себе слово ничему не удивляться, не задавать никаких вопросов и забрался в салон. Автобус медленно покатил в сторону мойки. Там водитель вышел из машины, подошёл к висевшему на стене терминалу, вставил карточку, понажимал на кнопки и вернулся. Через несколько секунд по крыше и стёклам забили мощные водяные струи. Потом поток воды прекратился, включился мощный вентилятор. Мгновенно испаряясь, по стёклам запрыгали тяжёлые капли.

– Куда едем? – спросил водитель, когда распахнулись большие чёрные ворота и автобус, прямо из мойки, выкатился на улицу.

– На Гражданку – ответила Лена – в ГДР.

– Куда?

– Мне мама рассказывала – улыбнулась Сергеева – что раньше, когда Германия делилась на ФРГ и ГДР, жители придумали так же называть и свои микрорайоны. Там ручей течёт, так вот с одной стороны это ФРГ, то есть Фешенебельный Район Гражданки, а с другой ГДР, то есть Гражданка Дальше Ручья.

– Это, смотря с какой стороны ручья смотреть – вмешался Ванька.

– В этом-то всё и дело. Они постоянно на эту тему спорили.

– Вы меня что-то путаете – раздражённо сказал водитель – нам-то куда? До ручья или после?

– Я же говорю – в ГДР, значит дальше ручья! Короче, угол Луначарского и Культуры. Лёш! – обратилась она к Никитину – Нам там жанрик нужен – как пацаны мяч гоняют, мамаши с маленькими детьми. Там парк, так этого добра навалом!

– Надо – снимем! – ответил Лёха.

Всю дорогу он, чуть прикрыв глаза, и всем видом показывая, что спит, внимательно наблюдал. Первое, что заметил Никитин, было нехарактерное для утреннего времени количество машин. Никакого сплошного потока. Никаких пробок и заторов. Но ещё одно обстоятельство, поразило его гораздо больше. Он вдруг заметил, что в основном, их окружают отечественные автомобили. «Волги», «Москвичи» и «Копейки». Такое ощущение, что их отбросило лет на двадцать назад. А может и правда? Да нет, чепуха. Опять просто совпадение.

– Не много ли? – неожиданно для себя вслух сказал Лёха.

Лена с Ваней вопросительно посмотрели на него.

– Я хотел сказать… – Никитин замялся – я хотел спросить, не далеко ли мы едем? Такой жанр можно было бы и на Петроградке снять!

– Поздно, приехали! – произнёс водитель, и автобус остановился.

В парке было действительно полно народа. Ярко светило солнце, малыши возились в песочнице, а мамаши, задрав головы вверх, получали порции ультрафиолета. Рядом, на небольшой площадке, соорудив из камешков некое подобие ворот, гоняли футбольный мячик десяток пацанов.

– Мне нужно пятнадцать-двадцать планов. Смотри, какой смешной – сказала Лена, показывая рукой на двухлетнего малыша, который, не отрываясь, смотрел на футболистов.

Лёха взяв на плечо камеру, начал снимать. В этот момент симпатичный светловолосый парень ударил по мячу, и тот, отскочив от дерева, выкатился на детскую площадку. Малыш тут же схватил мяч, и крепко прижав его к себе, побежал к матери.

– Ты снимаешь? – тихо спросила Лена

– Да, снимаю, отстань! – рявкнул Лёха.

– Эй, мелкий, мячик кинь! – закричали пацаны.

– Андрюша, отдай мяч мальчикам! – мамаша на секунду отвлеклась от солнечных ванн.

Малыш бережно поставил мяч на землю, отошёл на несколько шагов и, разбежавшись, ударил. Медленно, как будто в рапиде, мяч прокатился по траве и замер в импровизированных воротах.

– Г-о-о-о-о-л! – закричали пацаны, а малыш гордый собой, вернулся в песочницу.

– Если ты это снял, то мы можем ехать – весело сказала Лена.

– Сейчас, подожди, футбол подсниму и поедем!

– Куда дальше? – спросил водитель, когда они вернулись в автобус.

– Дальше едем в «Смену», это детская футбольная школа. Только через студию… – Лена запнулась и, посмотрев на Ваню, закончила – кассеты на монтаж нужно отдать. Пока мы ездим, Пичугин материал в компьютер закачает.

– Да вы спятили! – раздражённо сказал Лёха – Это же здесь совсем рядом! Поехали сразу, а потом на студию. Мы в парке сняли минут пять, закачаешь всё сразу.

– Нет, придётся ехать, со звуком проблема – заговорил Ваня, который всё это время возился с камерой.

– Брак? – серьезно спросил Никитин.

– Нет, брака нет – ответил Ванька, хитро подмигнув Лене – Но и звука тоже нет.

– Работаем на старье, вот и проблемы! Ай, делайте, что хотите – сдался Лёха.

* * *

Автобус, вкатившись в ворота, оказался в помещении мойки. На этот раз водитель из машины не выходил, и водяные струи застучали по кузову, видимо повинуясь какой-то автоматике. Ванька, взяв камеру, направился в ТЖК, а Лена, сказав что-то водителю, ушла в монтажку. Никитин поднялся к кофейному автомату.

– Ты вчера футбол смотрел? – у автомата курили монтажёры из информации.

– Странная игра, очень похоже было на договорную!

– Да нет, вряд ли! Горшанин однозначно честный гол забил!

– Согласен. А вот он скоро уйдёт, кто играть будет?

– Кто уйдёт? Куда уйдёт? – к разговаривающим присоединился подошедший оператор Дима Баранов.

– Это мы про Горшанина говорим.

– Да, клёвый футболист, гений. Тяжко без него будет.

– А я думаю, в Англии Шаня потеряется! Это здесь он звезда, а там таких, как он… – парень назвал несколько, ничего не говорящих Никитину фамилий.

У Лёхи в кармане завибрировал мобильный.

– Ты где ходишь? – услышал он голос Лены – Мы ждём тебя у автобуса.

– Я откуда знаю? Вы ушли, ничего не сказали… – парировал Никитин.

– Давай быстрее, ехать нужно!

* * *

Процедура с мойкой повторилась, и через двадцать минут они подъехали к зданию спортивной школы. Фойе было битком забито народом. Мальчишки от пяти до десяти лет в сопровождении мам, пап, бабушек и дедушек с восторгом озирались по сторонам, рассматривая висевшие на стенах фотографии. Видимо, на фото были изображены известные в футбольном мире люди, и мальчишки, показывая пальцами, восхищённым шёпотом произносили дорогие сердцу имена и фамилии. У входа стоял стол, за которым сидел человек в спортивном костюме. К нему по очереди подходили ребята с родителями, мужчина что-то спрашивал, записывал, и выдавал ребёнку нагрудный номер. После этого парень, уже в гордом одиночестве, направлялся в зал, где находилось футбольное поле. Лёха снял несколько планов в фойе, и уже хотел переместиться внутрь, как Лена потянула его за рукав.

– Лёш, сними ещё вот этого парнишку – она показала на невысокого паренька, который крепко держал за руку отца и, задрав голову, рассматривал фотографии.

– Снял? Тогда пошли!

По полю гоняли мяч десятка два мальчишек. За ними пристально наблюдали несколько тренеров, и периодически делали какие-то пометки в блокнотах. Входившие в зал подходили к ним, и видимо получив направление в одну из команд, присоединялись к играющим. Лёха начал снимать. Дверь открылась, и в зал вошёл тот самый мальчишка, которого попросила снять Лена. Он подошёл к тренерам, внимательно их выслушал и, подняв вверх правую руку, побежал в сторону противоположных от входа ворот. Один из играющих, увидев знак, сделал удивительно точный пас на новичка. Тот легко принял мяч, и словно приклеив его к ноге, побежал к воротам. Обведя двух пацанов, исполняющих обязанности защитников, он с ходу ударил, и мяч, сделав дугу над головой вратаря, влетел в верхний правый угол. Тренеры почти одновременно сделали пометки в блокнотах. В течение следующих десяти минут парнишка, который был почти на голову ниже остальных ребят, забил ещё два не менее красивых гола.

– Фамилия? – сказал один из тренеров, подзывая его к себе.

– Горшанин.

– А ты знаешь, что такое пас?

– Знаю, ну и что?

– А то, что футбол, это командная игра!

– Я понял – тихо сказал паренёк и побежал на поле.

Горшанин. Эту фамилию Лёха слышал сегодня не первый раз. Она совпадала с фамилией из сна, и с фамилией из разговора монтажёров у кофейного автомата. Может быть, это сын того футболиста? Этому парню лет семь. Значит, если допустить, что он родился, когда отцу было лет двадцать, то сейчас тому двадцать семь. Теоретически возможно. Двадцатисемилетняя футбольная звезда. Допустим. А если нет? А если Лёха каким-то непостижимым образом попал в прошлое? Кстати, тогда легко можно объяснить отсутствие на улицах иномарок, да и все остальные совпадения. Возможно. Но тогда, это может означать только одно. Никитин сошёл с ума.

– Лёш, ты снял всё это? – прервала Лёхины рассуждения Сергеева.

– Смотря, что ты имеешь в виду под словом «всё».

– Ну, этого мелкого.

– Горшанина?

– Ты фамилию запомнил?

– Запомнишь тут – сказал Лёха про себя, а вслух ответил – А они только его и называли по фамилии.

В этот момент раздался свисток.

– Все свободны, завтра в одиннадцать утра в фойе будут вывешены списки принятых – объявил тренер.

Парни потянулись к выходу. В фойе Горшанин поискал кого-то глазами и поднял вверх руку с тремя вытянутыми пальцами. К нему подошёл мужчина лет тридцати.

– Молодца! – сказал он.

Мужчина, судя по всему, был отцом паренька. Интересно, а не тот ли это Горшанин? Как выглядел футболист, Лёха не знал, и вообще информации на футбольную тему явно не хватало для каких-либо выводов. К Никитину подошёл Ваня.

– Вы всё?

– Я точно всё, может быть Ленке ещё что-нибудь нужно? Я не знаю.

– А где она? – Ваня огляделся, увидел Лену у стола со списками. Она о чём-то разговаривала с одним из тренеров. – Пойду, спрошу.

– Всё, можем валить – сказал он, вернувшись – сними только общий план спортшколы, и съёмки на сегодня закончены. Ленка сейчас выйдет.

* * *

До студии ехали молча. Ленка что-то писала в блокноте, Ваня спал, а Лёха, несмотря на головную боль, пытался сосредоточиться. Понятно, что путешествие назад в прошлое это бред. Тогда, что происходит? Дети играют в футбол, мамаши гуляют в парке с маленькими детьми. Ничего необычного. Футболист Андрей Горшанин, если, конечно, это был он, привёл сына в спортивную школу. Тоже ничего странного. Но Никитин чувствовал, что что-то точно не так. Он чувствовал, что Лена с Ваней что-то не договаривают, что-то скрывают. И потом, как объяснить неоднократную мойку редакционных автомобилей? Да и сами автомобили. На вид старые вёдра с гайками, но передвигались они по городу достаточно резво. И при этом блестели свежеокрашенными кузовами. Лёха посмотрел вокруг. Обивка салона была абсолютно новой. Ни пыли, ни грязи, никаких потёртостей.

Автобус резко затормозил. Оглядевшись, Никитин понял, что они остановились на углу Каменноостровского и Чапыгина, не доехав до студии метров пятьсот. Через лобовое стекло он увидел толпу, машину скорой помощи и гаишный автомобиль с мигалкой. Повинуясь операторскому инстинкту, Лёха схватил камеру, и, открыв дверь, выскочил на улицу.

– Ванька, просыпайся! – Лена изо всех сил стала трясти видеоинженера.

– Что случилось? – Ваня удивлённо озирался по сторонам

– Никитин. Он выскочил из автобуса. – Сергеева была сильно напугана.

– Зачем?

– Там что-то случилось, он схватил камеру и…

– Успокойся! Снимет и придёт, никуда не денется – перебил её Ваня.

– Вань, мы не имеем права!

– Достала – ругнулся Иван, и вышел из автобуса.

Что стало причиной столпотворения, было непонятно. Лёха, вскинув камеру на плечо, снимал. Милиционеры пытались утихомирить кричащую толпу.

– Ну, наконец-то! Телевидение приехало!

– А толку-то с этого телевидения!

– Я уже год телевизор не смотрю!

– Давно нужно было светофор здесь поставить! По двадцать минут стою, когда перейти надо.

Лёха оторвался от камеры. Светофора действительно не было. А вот это очень странно. Когда он сегодня ехал на работу, светофор был. Никитин помнил это точно.

– Лёш, поехали, без нас снимут – услышал он за спиной Ванькин голос.

Решение возникло в голове моментально.

– Вань, подержи, я подальше пролезу, потом ты мне её передашь – Лёха сунул в руки растерявшемуся Ивану камеру, и нырнул в толпу.

Выбравшись с другой стороны улицы, Никитин вбежал в подъезд соседнего дома и, поднявшись на третий этаж, прильнул к окну. Перекрёсток был как на ладони. Перед капотом «девятки», лобовое стекло которой покрывала мелкая паутинка, на асфальте лежал человек. Вокруг него суетились врачи, несколько милиционеров продолжали успокаивать зевак. Посмотрев правее, Лёха увидел редакционный автобус. Около открытой двери стояли Ваня с Леной и о чём-то громко разговаривали. По жестам было явно видно, что Ванька оправдывается. Через минуту они сели в автобус, и водитель рванул в сторону телецентра.

Выкурив сигарету, Лёха спустился вниз и вышел на улицу. Скорая уехала, толпа поредела, милиционер о чём-то разговаривал с водителем. Незнакомый долговязый оператор в жилетке и с копной чёрных кучерявых волос снимал «девятку». Студийной машины поблизости видно не было. «Пешком примчались, что ли?» – подумал Лёха и, пройдя мимо, осторожно свернул к студии.

Свой «Москвич» у телецентра Никитин не нашёл, но при этом, почему-то нисколько не удивился. Зато его взгляд привлекли две таблички, висевшие у входа на студию, и он, нисколько не боясь быть замеченным, подошёл ближе. На одной было написано «Государственный комитет по телевидению и радиовещанию», а на другой – «Ленинградский телецентр».

– Приплыли! – вслух сказал Лёха – Слушай, Ленинград, я тебе спою!

Он медленно повернулся и пошёл в сторону Каменноостровского.

* * *

– Доигрались! – раздражённо произнёс Соколов и закурил очередную сигарету.

– Это Вы доигрались – тихо сказала сидевшая напротив Сергеева.

– Не понял!? – удивлённо вскинул брови руководитель спецпроектов.

– Это Вы тянули с его… – Лена запнулась – с его контрактом.

– Елена Владимировна, давайте Вы не будете мне советовать, что и как я должен делать! А почему Вы, собственно, до сих пор не на монтаже? У Вас что, отмена сюжета?

– Владимир Михайлович! – у Лены из глаз покатились слёзы.

– Всё, Вы свободны! – он повернулся к Ване – Во сколько это произошло?

– Минут сорок назад – неуверенно ответил Иван.

– Хорошо – Соколов вставил пластиковую карточку в щель на клавиатуре и пощёлкал клавишами – Я поставил на два часа раньше, успеете? – спросил он, протягивая карточку Ване.

– Думаю, да.

– Игоря возьми с собой! И попросите машину без символики, лучше что-нибудь попроще – он на секунду задумался – ладно, я сам позвоню в транспортный. Иди!

– А я? – всхлипывая, спросила Лена.

– А у Вас, милочка, монтаж! Или я первый раз неясно выразился?

Лена, хлопнув дверью, вышла из кабинета.

* * *

Никитин дошёл до перекрёстка и, подняв голову, поискал табличку с адресом. «Кировский проспект, дом 61». Странно. Сколько Лёха себя помнил, этот проспект назывался Каменноостровским. Хотя нет, иногда в разговорах, мать действительно называла проспект Кировским. Почему он никогда не спрашивал её об этом? Никитин дошёл до метро «Петроградская» и остановился у киоска с надписью «Союзпечать». На прилавке лежали газеты. «Вечерний Ленинград», «Ленинградская правда» – прочитал Лёха названия и перевёл взгляд на витрину. На поролоновой подушке висели значки. Никитин присмотрелся. На одном из них он увидел изображение разведённого моста и надпись «Ленинград-285 лет». Лёха быстро взглянул на лежащие газеты и, схватив одну, прочитал – «6 июля 1988 года». Как во сне, он свернул на Большой проспект, дошёл до улицы Ленина и вышел к своему дому на Кронверкской улице. На этот раз таблички были без изменений. Большой, Ленина, Кронверкская. Не дойдя до дома, Лёха свернул к Австрийской площади, и снова вышел на Каменноостровский. «Кировский проспект, дом 10» – прочитал он табличку на здании Ленфильма. Тут он вспомнил, что Кировским, мать иногда называла и Троицкий мост. Никитин прошёл мимо как ни в чём не бывало работающей станции метро «Горьковская» и через пять минут уже стоял у Невы. «Кировский мост. 16 мая 1903 года. Бывш. Троицкий» – было написано на памятной табличке. Никитин достал телефон, посмотрел на дисплей. «Только экстренные вызовы». Нажал на зелёную кнопку, поднёс трубку к уху. Гудков не было. У Лёхи закружилась голова. Он, глядя на воду, выкурил сигарету и медленно побрёл в сторону дома.