Текст книги "Маска из другого мира. За занавесом"

Я вздохнул. Похоже, все эти переживания не дадут мне теперь уснуть. Может, выйти наружу? Увижусь там с Викой, перекинемся парой слов… А с другой стороны, зачем? Только помешаю дозорным и все. Нет, это не про меня, особенно после всего, что я сказал Дену и Нине о том, как нужно подходить к столь ответственной задаче… Лучше постараюсь уснуть, чтобы завтра, когда мы пойдем дальше, не клевать носом и быть предельно внимательным. Как говорится, вдруг война, а я уставший.

Я улыбнулся этой древней, но актуальной как никогда шутке, и задумался. Сегодня прямо у меня на глазах умерли пятеро. Больно и страшно, а еще предельно несправедливо. И вот теперь эти четверо парней и девушка, дочь Гонгадзе, лежали в соседнем помещении, куда мы их занесли. Мертвые, с глазами, которые уже никогда не откроются, и окоченевшие до полной неподвижности. Завтра мы уйдем и заберем их с собой, на Землю. Главное, чтобы никто не напал на нас до утра.

Я открыл глаза и со вздохом понял, что спать в ближайшее время я точно не буду. Просто-напросто не смогу. И бодрствовал, беспокойно ворочаясь с боку на бок, я действительно долго. Сколько именно, сказать сложно, потому что часы на смартфоне игнорировал принципиально – не только чтобы не зависеть от времени, но и чтобы экономить заряд. Слишком уж меня, если честно, потряс хутхэн-темноход. Надо будет, пожалуй, купить себе на случай повторных нападений купить на Земле фонарик с динамо-машиной, чтобы точно никогда не остаться без света. Хотя наверняка Иванов после возвращения и сам займется нашей экипировкой с учетом того, что порталы начали закидывать нас дальше, чем обычно…

Кто-то периодически вставал и шумно пил, фыркая и поминая сатиров. Потом начались хождения на оправку и ночные перекуры возле узких окон, которые еще вечером заложили битыми кирпичами, чтобы исключить возможность проникновения хутхэнов. Из-за этого стало немного шумно, пахло табаком, но мне даже было проще – я понимал, что не один во всем этом сюре. Постепенно под монотонные шаги, глотки и похрапывание я все-таки уснул.

А когда я вытаращил глаза, очнувшись от какого-то сумбурного и пугающего видения, оказалось, что последняя ночная смена как раз вернулась из дозора. Дежурили оба режиссера, Вадим-Грациано и почему-то Антон-Фрителлино, который начинал вместе с нами. Первый факт меня приятно удивил – что генералы тоже участвовали в охране крепости наряду с простыми солдатами, делало им честь. Впрочем, у них и выхода не было, иначе бы и двух смен не получилось. А вот насчет второго факта… Я вспомнил, что Андрею-Панчу Доктор запретил ночные бдения, и он, получается, всю ночь спал, чтобы раны побыстрее исцелились. Тогда логично, что за него кто-то заступил на смену повторно, и этим кем-то оказался молчаливый Антон.

– Я могу не спать пару суток без вреда для здоровья, – ответил он на мой невысказанный вопрос. – Способность маски.

Неплохо, подумал я. И весьма полезно в таких ситуациях, как у нас, когда людей не хватает прикрыть все дыры в дозорах и патрулях. Не удивлюсь, если Антоха при необходимости и еще пару смен оттрубит.

Главное, чтобы за день не случилось ничего серьезного, а то слишком уж подозрительно тихо за стенами лаборатории. Надеюсь, это у меня просто нервы играют, и хутхэны на самом деле не задумали никакую пакость…

Глава 8. Ситэ

Пока мы изнывали в предвкушении завтрака, Иванов с Гонгадзе, который заметно оправился после смерти родной дочери, провели короткую летучку, на которой распределили обязанности. Поначалу еще слышались протяжные зевки, кто-то откашливался, но уже очень скоро все собрались, внимательно ловя каждое слово наших отцов-командиров.

– Те, кто не в дозоре, идут на завтрак! – Иванов, взяв на себя распределение дневных смен, подвел итог. – Первая шестерка берет еду с собой на пост. Напоминаю, это Хвостовский, Байкалов, Кемерова, Станько, Панфилов и Оболенская. Вас сменят через час, далее работаем в таком же режиме. Еще раз обращаю внимание: снаружи, как и ночью, находятся только дозорные! Все остальные отсиживаются в укрытии – не будем лишний раз светиться перед хутхэнами.

Деление на смены оказалось простым – первая и вторая ночные тройки. В итоге нам с Деном и Ниной составили компанию рыжий Кирилл Станько, наш Костик и Вика. Прихватив с собой пластиковые тарелки с кашей и бутербродами, а также кружки с коричневой бурдой растворимого кофе, мы выбрались наружу. Утерянная родина встретила нас порывистым ветром и затянутым свинцовыми тучами небом. И хоть температура воздуха при этом держалась на комфортном уровне, настроение поначалу было так себе. Но рассусоливать грусть от плохой погоды было некогда, а потому мы быстро распределили обязанности. Мы с Деном и Костиком пошли в патруль, взяв каждый по своему участку периметра, Кирилл засел контролировать датчики движения, а Нина с Викой забрались на крышу. Там они тут же начали шушукаться по-женски, умудряясь при этом внимательно и зорко следить за окрестностями.

Время тянулось бесконечно долго – те, кто был не в дозоре, отсиживались в укрытии, как и приказал Иванов. И это оказалось наиболее сложным, во всяком случае, для меня. Сидеть просто так в темном и затхлом помещении было, мягко говоря, скучно. Хорошо еще, что мы начали вспоминать актерские байки, я сам рассказал несколько случаев со съемочной площадки. Можно было, конечно, устроить лекцию по хутхэнам, но наш режиссер с Гонгадзе справедливо посчитали, что если делать, то для всех. А то дозорные смены по очереди вылетали бы из процесса на час. И какой толк в подобной учебе? Вот и пришлось с баек перейти на анекдоты, а потом и вовсе на обсуждение политики и шоу-бизнеса.

Мне тут же вспомнилась Лариска и ее рассказы про филфак. После первого курса у них была практика по сбору фольклора, и их повезли в какую-то глушь километров за двести от Твери. Там они ходили по деревням с диктофонами и просили местных бабулек спеть им что-нибудь или рассказать. Казалось бы, ничего сложного, но у нашей подруги были смешанные чувства – вдали от цивилизации, в замкнутом пространстве и в ограниченном коллективе начинала буквально ехать крыша… В итоге под конец экспедиции все они перессорились, а кто-то даже накатал жалобу на преподавателя, который, собственно, и руководил процессом. Но потом скандал, по словам Лариски, замяли, потому что никто на самом деле был не виноват – просто городские студенты не выдержали натиска посконной Руси.

А теперь тверские актеры испытывали то же самое в разрушенной лаборатории в параллельном мире. И я, откровенно говоря, с нетерпением ждал следующей очереди в дозоре, чтобы выбраться наружу и хоть немного развеяться. Вот тогда-то мы и заметили их.

Целая стая паяцев кружила примерно в полукилометре от нас, но некоторые особи – по всей видимости, разведчики – добегали почти до зоны действия датчиков движения. Как назло, мы обнаружили тварей примерно за полчаса до оговоренного времени похода к порталу. Нет, это, конечно, не темноходы и не дикобразы, бояться паяцев особо нечего – мы быстро их раскидаем с учетом нашей численности и умений. Вот только нам нужно будет не только сражаться в спаянной группе, зная, что тебя прикроют со всех сторон, как мы привыкли делать это на тренировке, но еще и нести трупы, и это явно осложняло задачу.

Хутхэны за стенами лаборатории завывали все ближе, словно вызывая нас на бой, но Иванов с Гонгадзе не изменили своего решения ждать открытия портала, не выходя заранее из укрытия.

– А если мы сделаем вылазку и перебьем этих паяцев? – предложил Ден, когда это решение было озвучено на общем собрании у входа в лабораторию. Те, кто был в этот момент в патруле, слушали слова режиссера по рации.

– Рискованно, – покачал головой Артемий Викторович. – Вчера нам повезло, но звуки боя и кровь обычно привлекают новых хутхэнов. А мертвые паяцы, увы, смердят на десятки километров. Будь это кто другой, мы могли бы попробовать заманить их в здание лаборатории и перебить там, но с этими… Только надеяться на их природную трусость и готовиться к бою во время броска домой!

Больше вопросов никто не задавал, и Иванов объяснил, в каком порядке мы будем идти к порталу. С транспортировкой тел, к счастью, вопрос решился удачно благодаря Дену – он отмел предложение использовать ростовые щиты как носилки и, хорошенько обыскав здание, соорудил волокушу из куска чего-то похожего на брезент. Так мы могли не разбиваться на пять пар, как было бы в случае со щитами, а задействовать вдвое меньше людей и усилить защиту. Плюс ко всему с волокушей было проще вступить в бой, окружив ее, чтобы хутхэны не пробились к телам. Вопрос оставался только один – морального характера… Тащить по земле погибших в куске рваного брезента было не очень красиво, с другой стороны – лучше так, чем погибнуть всем и их не донести до последнего приюта на Земле.

Да и не до подобных рассуждений нам было – все оставшееся время до выхода было жестко распределено на постоянные дозоры да на разбор тактики грядущего прорыва с учетом неожиданно добавившегося многочисленного противника. Оба режиссера рисовали схемы построения на планшетах, на пальцах разъясняли каждому его место в строю и что делать при том или ином изменении ситуации. Так весь день и пролетел. И я даже не понял, как наблюдение за восходом солнца сменилось тем, что мы начали сбиваться в строй и готовится к походу – время открытия портала почти пришло!

В итоге волокуша оказалась в центре нашей колонны – ее тянули Костик, Кирилл, Андрей-Панч и Элечка с Ниной. По идее, можно было справиться и меньшим количеством людей, но нам важна была и скорость передвижения, а не только свободные руки. Плюс, что было важно, эти пятеро очень хорошо работали копьями. Так что в случае атаки такие, как мы с Денисом, крепкие, но не очень опытные, смогли бы поставить стену щитов с направления атаки. А наши носильщики за эти мгновения точно бы успели подготовиться и встретить врагов уже остриями своих копий… Вроде бы все продумано, и я уже так сражался, ничего необычного, но почему-то где-то внутри еще жила безумная надежда, что обойдется без драки, и все эти хитрости так и не понадобятся.

Взяв направление на кромку ложбины, в которой располагалась точка перехода, мы медленно двинулись. Я следил за тем, что будут делать хутхэны… И те, наплевав на мои надежды, направились в нашу сторону сразу же, как только заметили, что их потенциальные жертвы пришли в движение. Именно направились – не помчались, не поскакали и не побежали. Они словно были уверены в своей безоговорочной победе и потому не торопились. Пусть демонов низших рангов и принято считать тупыми тварями, я почему-то уверен, что они прекрасно оценивают обстановку на своем уровне сознания: двенадцать масок, из которых активно защищаться будут могут только семеро. А оставшиеся пять тащат, пыхтя, своих мертвых товарищей. Чем не лакомая добыча?

Конечно, мы не собирались изображать невинных овечек, мы были готовы к бою и даже предварительно успели выбрать точку, где он случится… Как же точно Иванов с Гонгадзе смогли просчитать наших противников! Согласно плану наших режиссеров, мы должны были успеть добраться до вершины холма – чтобы портал был в прямой видимости и чтобы мы могли использовать пусть небольшое, но преимущество высоты.

– Не останавливаемся! – крикнул Иванов. – В бой вступаем только по моей команде!

Паяцы пустились трусцой, явно собираясь нагнать нас, но опять же лениво, не торопясь. Жертвы должны помучиться, испытывая страх неминуемой смерти… Пока все по плану… Я слышал, как твари почти по-человечески хихикали, хрюкали уродливыми носами и даже как будто бы невнятно переговаривались. Звуки, которые они издавали, были похожи на попытки пьяного что-то объяснить. И это в какой-то степени могло быть смешным, если бы мы не знали, что эти твари способны убить.

Когда перед нами открылась та самая заросшая тропка, ведущая к точке перехода, я только тогда понял, что мы добрались до вершины холма. Если и сейчас Иванов окажется прав – недаром он днем замерял нашу скорость с грузом и точное расстояние до этой точки – то именно сейчас и должен будет открыться портал. Вроде бы простейшая математика, высчитать, за сколько точно нужно уходить, но я бы о таком, наверно, даже не подумал. Вот только где же проход?! Я почувствовал, как моя уверенность в успехе утекает сквозь пальцы, когда в низине под нами неожиданно появился мерцающий овал. Получилось!

– Построение! – зычно крикнул Артемий Викторович, и мы все развернулись к приближающимся паяцам. Все верно, хоть портал уже почти и открылся, чтобы организованно до него дойти, нам нужно будет сбить первый натиск хутхэнов…

И я, да и все остальные вокруг – я это чувствую – готовы выложиться на все сто! Еще бы, когда проход домой так близко, так рядом… Оба режиссера встали чуть в стороне от нашей плотной группы, чтобы не заслонять линию огня. Каждый быстро снял с плеча автомат и перевел его в режим боя, и у нас это даже получилось почти синхронно. Теперь, не теряя времени, начинаем стрелять… Все, как на тренировках, как в первом реальном бою – кажется, для меня это уже привычное дело.

Краем глаза я продолжал следить за Ивановым с Гонгадзе – они активировали свои образы, и, как только мы прекратили набивать тела паяцов свинцом, сделали несколько шагов вперед. И теперь на пути хутхэнов стояли Панталоне и Капитан. Первый в своих кажущимися нелепыми красных штанах, поиграв мускулами, раскроил первого подскочившего демона по диагонали от плеча до бедра, и тот свалился кровавой кучей. Остальные сгрудились рядом с Ивановым, наваливаясь друг на друга, но почему-то не атакуя… И я вдруг понял, почему – вместо лужайки другого мира новая битва разгоралась на песчаном пляже, среди песков которого стояла крепостная башня. Как и говорил наш режиссер, фоны двух сильных масок выдали комбинацию – если я правильно запомнил, сейчас Гонгадзе манипулировал мозгами врагов, сбивая их с толку, а Иванов действовал как танк. Или неприступный форт. Правда, неприступный до определенного времени – хутхэнов много, рано или поздно они его сломают.

А потому нужно пользоваться каждой секундой, каждой терцией времени! Замедлить тварей еще больше, чтобы потом ударить им в спину! Мы стоим под углом к режиссерам, так что не должны их задеть! Огонь! Огонь! Огонь!

Кажется, это кричал я, вторя Дену. Отдача привычно ударила в плечо, и ствол моего АК плюнул огнем в сторону демонов. Мы поливали тварей свинцовым ливнем, а они словно бы не обращали на нас внимания и упорно ломились в сторону режиссеров выгнутой линией – как будто по невидимому коридору. Есть! Комбинация образов работает! Уродливые ноги паяцев стали заплетаться, замедление от пуль сказывалось все больше и больше. Еще немного, и мы ударим по этим тварям, пользуясь тем, что они не смогут ни уворачиваться от наших атак, ни крутиться на месте, выбирая для атаки своими хищными языками самые уязвимые места…

– Помните, что фон Артемия Викторовича сейчас распространяется и на нас! – крикнул Костик, обозначая, что уже близок тот самый момент, когда мы перейдем в атаку. – Вы станете чуть крепче, чуть сильнее! Но не поддавайтесь этому чувству! Башня Панталоне не делает вас бессмертными, так что используйте ее силу, но не лезьте лишний раз на рожон!

Костик замолчал, я увидел, как он набирает в грудь побольше воздуха для нового крика, и понял. Вот он, последний этап плана – атака на демонов в спину, пока они в замешательстве от ментальных ударов Гонгадзе и в замедлении от пуль. Пришло время преобразованного оружия! Закинув автомат за спину, я вытащил копье, чувствуя, как оно наливаются тяжестью преобразованного металла.

– Построение! – скомандовал Костик, продолжая играть роль лидера. Впрочем, ему только и нужно было, что выбрать момент и скомандовать атаку…

Все остальное было уже заранее оговорено еще во время ожидания в лаборатории, и теперь мы действовали слаженно – как на тщательно отрепетированном спектакле. Выстроившись в вогнутый полумесяц, мы заключили охромевших хутхэнов в тиски и принялись атаковать их копьями.

И это, сатир меня опои, выглядело круто! Твари повизгивали и заполошно огрызались, но все их внимание до сих пор было приковано к Гонгадзе и Иванову. Вот это настоящая сила масок! Только я успел это подумать, как режиссеры доказали, что я их еще все же недооцениваю.

– Стоять! – зарычал Капитан, и паяцы, словно испугавшись его, замерли. Вот, значит, как начала работать его маска? Он может приказывать слабым хутхэнам? Не кому-то одному, а целой группе? Неплохо!

Некоторые твари все-таки периодически прыгали на нашего режиссера, но он ловко насаживал их на скьявону. Присмотревшись, я увидел, что его кожа стала примерно такого же цвета, как башня на его фоне – и, похоже, она теперь такая же твердая! Языки и лапы монстров бессильно скользили по ней, не в силах пробить, словно бы они атаковали камень. Так вот, значит, как работает улучшенная крепость…

В итоге нам оставалось только добивать раненых хутхэнов и принимать на копья наиболее ретивых, что вырывались из ментальной ловушки Гонгадзе. Но даже несмотря на эти отчаянные попытки монстров склонить чашу весов в свою пользу мы явно побеждали. Я понял это, когда увидел в глазах одного из хутхэнов животный страх. Они-то рассчитывали на легкий ужин, а в итоге сами превращались в бефстроганов. Жаль, в таком бою мне не испытать свой собственный образ – в строю с копьями и щитами не было необходимости в индивидуальных особенностях каждой маски. Но ничего, я еще обязательно все попробую, и сам, и на других посмотрю в деле…

«Это сколько же фрагментов масок мы еще получим!» – неожиданно для меня самого переключился мой мозг, когда я примерно прикинул число будущих трупов в рядах хутхэнов. Теперь бы только втоптать в грязь всех оставшихся…

– Коломбина вызывает Панталоне! – внезапно раздался старческий надтреснутый голос, усиленный и одновременно искаженный динамиком рации. – Прием!

– Рад тебя слышать, Коломбина! – ответил Артемий Викторович слегка запыхавшимся голосом. – Прием!

Рация была закреплена на его груди, поэтому Иванову не приходилось на нее отвлекаться. И это было правильно – сейчас на него одновременно наседали сразу пять хутхэнов, и наш режиссер отбивался уже заметно не в полную силу.

– Идем на помощь! – сообщила Глафира Степановна, и я, удивившись, что она говорит о себе во множественном числе, повернулся в сторону портала.

Дыра в пространстве как раз выросла до необходимого для перехода размера, и от нее в нашу сторону быстро бежала Коломбина, словно сошедшая с рисунка Мориса Санда. И как ей удается так ловко двигаться в столь старомодном платье в пол? Впрочем, это же только образ, сама Северодвинская наверняка на самом деле облачена в какую-нибудь армейскую разгрузку. Но более удивительным зрелищем, чем бегущая с огромной скоростью степенная дама, стал второй человек… Вернее – вторая маска с раскрытым образом, который я, честно говоря, видел впервые.

Глава 9. Возвращение

Это была девушка, чья фигура вызывала сомнения в реалистичности происходящего – слишком тонкая и слишком гибкая. Одета она была в какой-то то ли халат, то ли кимоно с узорами, которые было не разобрать из-за расстояния и скорости. Лицо же незнакомки было словно фарфоровая маска с тонкими чертами – как на старинных японских гравюрах.

– Это еще кто? – спросил Ден, который тоже заметил появление нового действующего лица.

– Это же Ситэ, неучи! – буркнула Нина, приняв на щит очередного бросившегося в нашу сторону паяца. – Японский театр Но!

– Точно! – осенило меня, и я даже, забывшись на мгновение, чуть было не треснул себя по лбу. Помешало только копье, которое я удерживал обеими руками.

– У вас новая маска? – донесся до меня голос Вики, но спрашивала она не у меня, а у Элечки.

– Впервые ее вижу… – ответила наша звездочка.

А дальше неожиданная подмога в составе Коломбины и Ситэ обогнула нашу фалангу и присоединилась к нашим режиссерам – надо сказать, вовремя, потому что, судя по явно воспрянувшим хутхэнам, тот же Гонгадзе ослабил свой ментальный напор. Да и Артемий Викторович, если присмотреться, заметно сдал – он теперь все чаще пропускал удары и промахивался своей скьявоной.

Я по-прежнему орудовал длинным копьем и мог время от времени наблюдать за ходом боя без опасений, что меня заденет какой-нибудь заполошный хутхэн. И если оружие Коломбины, по пьесам дель-арте простой служанки, меня не удивило (Глафира Степановна ловко орудовала длинным тонким стилетом), то неизвестная новенькая явно привнесла свежести.

Теперь я мог внимательно рассмотреть ее – узоры на облегающем платье, сливавшиеся при беге, оказались стилизованными журавлями. На голове японской красавицы высилась сложная прическа со спицами, а на ногах у нее были деревянные башмаки на толстой подошве. Кажется, такие называются «гэта». Точно, у них подошва еще не сплошная, а похожая на скамейку. А вот дралась пока еще незнакомая мне, да и всем нам, Ситэ остро наточенным металлическим веером – словно Китана из любимой сашкиной игры «Мортал Кобмат». Впрочем, чего греха таить, я в нее тоже с удовольствием рублюсь при случае. Особенно когда к нам присоединяется Лариска, своим сумбурным и полупаническим натиском почти всегда побеждая нас с другом, рассчитывающим каждый удар.

– Откуда она взялась? – я думал, что задал этот вопрос мысленно сам себе, но оказалось, что произнес его вслух.

– Вот и я об этом думаю! – согласился Ден, ударив зазевавшегося хутхэна копьем.

– Вы лучше спросите, можно ли ей доверять! – резонно заметила Нина.

– Красотка! – донесся хриплый голос рыжего Кирилла. Как говорится, кто о чем… Казанова тюзовский.

– Это она в маске красотка, а вживую может быть старой бабкой! – хохотнул Андрей-Панч.

– Сам ты бабка! – обиженно прохрипел рыжий.

Я быстро перестал обращать внимания на их перепалку, задумавшись о главном. О том, кто эта незнакомка, мы еще узнаем. Надо только потерпеть. Насчет доверия – вряд ли Глафира Степановна взяла бы с собой человека с улицы… Вернее, маску. С учетом того, что она заместитель Иванова, Северодвинская наверняка имела железные аргументы в пользу привлечения этой Ситэ. Все же она, по факту, пустила ее в святая святых – комнату с антисценой. Ущипни меня Гольдони, если здесь не скрывается какая-то адская интрига!

Между тем, незнакомка орудовала веером как бритвой, с бульканьем вспарывая хутхэнам глотки или срезая им лица – от последнего твари выли, как волки, попавшие в капкан. Уж не знаю, сила ее умений, эффект неожиданности или все вместе вкупе с помощью Северодвинской, но ситуация выровнялась, а оба режиссера смогли получить небольшую передышку. А спустя еще пять минут оставшиеся хутхэны развернулись и с жалобным визгом бросились наутек, оставляя на поле боя десятки своих мертвых собратьев.

– Эля! – крикнул Артемий Викторович, и наша звездочка поняла его без каких-либо дальнейших слов. – Костя, помоги ей!

Вдвоем наши Беатриче и Сильвио быстро обыскали еще дымящиеся трупы хутхэнов на предмет частичек масок, а потом мы вернулись к телам наших товарищей из ТЮЗа, подхватили брезент с ними уже все вместе и дружно, на максимальной скорости двинулись к вожделенному порталу, который для каждого сейчас был, наверное, сродни лучшему другу. Все расспросы, любопытство, интриги и подозрения потом. Сейчас главное – вырваться отсюда.

Домой!

Первыми в портал шагнули парни из ТЮЗа, и мы с Деном и Костиком принялись передавать им в наш мир тела погибших масок… Выглядело это немного странно – транспортировка через светящийся овал, но задумываться было некогда. Все подспудно опасались, что портал опять закроется, а даже если и нет – никто не мог утверждать, что напавшие на нас хутхэны были единственными. Не исключено, что сонмище очередных тварей сейчас движется в нашу сторону по кровавым следам.

Когда все погибшие благополучно были благополучно переправлены в обычный мир, пришла очередь живых. Мы с Деном шагнули в портал одними из самых последних, за нами из иного мира в комнату с антисценой в Тверском академическом шагнули оба режиссера, Глафира Степановна и незнакомка с окровавленным веером. Напоследок я бросил взгляд вглубь портала и обомлел – опасения подтвердились, и за нами по пятам мчались новые хутхэны. Те же паяцы, только раза в три больше, чем мы только что одолели. А позади…

– Дикобразы! – пробасил Ден.

– Стреляйте в портал! – скомандовал Артемий Викторович. – Глафира Степановна, внезапный антракт!

– Поняла! – кивнула старушка, уже принявшая свой обычный вид и на самом деле оказавшаяся в зеленой армейской разгрузке, бойко помчалась к выходу.

«Внезапный антракт», судя по всему, означает экстренное закрытие портала, догадался я. Просто так ведь его, как дверь, не захлопнуть, эмоции зрителей прут, значит, надо перекрыть поток. А как это проще всего сделать, причем достаточно быстро? Не нужно обладать обширными знаниями, чтобы понять – резко прервать спектакль, возможно, вызвав разочарование или даже недовольство зрителей. Но по-другому никак – если в моем случае в Тверь могло пробраться жабоподобное божество хутхэнов, а в итоге пробрался всего лишь его детеныш, то сейчас театру и городу угрожали почти полсотни паяцев и не меньше десятка дикобразов. В таких ситуациях не до сантиментов. Кстати, мне тогда оказалось достаточно потерять концентрацию, и портал захлопнулся. Почему так просто? Наверно, потому что и открыл я его тогда сам, без какой-либо чужой помощи. А тут все-таки целый зал зрителей, тут дело посерьезнее будет.

Судя по всему, прервался спектакль действительно резко и неожиданно, так как портал начал схлопываться с огромной скоростью. Один из хутхэнов-паяцев, несущийся в числе первых, вырвался из толпы своих сородичей и почти успел запрыгнуть в пространственную дыру, когда портал окончательно закрылся, оторвав непомерно длинный язык твари. Скользкий окровавленный кусок мяса, извиваясь, с мокрым хлюпом упал на паркет.

– Ф-фу! – с отвращением протянула Нина, скривив свое симпатичное лицо.

– На шашлычок пустим, скажем, что угорь… – растерянно пошутил Денис. – Или на суши…

Но его настрой никто не поддержал, все отходили от того, что наконец-то вернулись домой.

– Ну что, все на месте? – разумеется, Иванов прекрасно знал, что никто не остался по ту сторону портала, так как покидал его последним. Скорее просто сказал это, чтобы привлечь всеобщее внимание.

– Так точно!

– В наличии!

– В целости и сохранности!

– Спасибо, Артемий Викторович, все целы!

– И вам спасибо, Автандил Зурабович!

Маски обоих театров облегченно выдыхали, обнимались и пожимали друг другу руки. Мои «академики» собрались в кучу, захватили меня и заключили в крепкие объятия. Тюзовцы по очереди подходили к нам, благодарили – рыжий Кирилл прямо-таки в духе Дена дружески ткнул меня в плечо кулаком, Андрей-Панч и Вадим-Доктор хлопнули по ладони, Антон-Фрителлино по своему обыкновению молча кивнул. А вот Нина совершенно неожиданно – как я подумал, из хулиганских побуждений, свойственных ее женской маске – не только обхватила меня руками, но и смачно чмокнула в щеку, чем вызвала одобрительный гул. Я тут же бросил взгляд на Вику, не решит ли она тоже повторить этот прием? Но нет, девушка предпочла лишь сдержанно улыбнуться.

– Что ж… – Гонгадзе задрал свой нос кверху, выпятил нижнюю губу и блеснул круглыми очками, став в этот момент еще больше похожим на Берию. – Тебе, Артемий, и всем твоим маскам я тоже хочу выразить искреннюю благодарность от всего нашего театра. Ты и твои ребята спасли нас. Жаль, что не всех.

– Мне тоже жаль, Автандил, – хмуро кивнул Иванов. – Могу я тебе помочь с транспортировкой тел?

– Я уже написал своему заму, он приедет с людьми, – Гонгадзе поднял руку с выставленной вперед ладонью, как бы показывая, что нашему главрежу не стоит беспокоиться.

– Тогда… – Артемий Викторович обвел всех присутствующих внимательным взглядом и остановился на незнакомке, которая терпеливо дожидалась все это время, пока мы делились эмоциями. – Тогда я попрошу вас, Глафира Степановна, представить нам эту чудесную барышню, без чьей помощи нам было бы не обойтись.

На Ситэ устремились любопытные взоры всех находящихся в комнате с антисценой людей. Она уже убрала свой образ, и рядом с как раз вернувшейся Северодвинской, суровой бабушкой в разгрузке, теперь стояла миниатюрная девушка. Невысокая, с коротким смоляным каре, в синем платье, закрывающем шею, и кедах в тон. На вид ей было лет двадцать, не больше. А разрез глаз выдавал уроженку Азии – более точно я определить не мог. В общем, эдакая девушка из аниме, такие еще Сашке очень нравятся. И, конечно же, такой контраст отметил не только я.

– Вот видишь? – повернулся к Андрею-Панчу рыжий Кирилл. И добавил уже шепотом, косясь на Глафиру Степановну: – А ты говорил, бабка… Смотри, какая!

– Не в моем вкусе, – пожал плечами его приятель, хотя было видно, что он с нашей гостьи глаз не сводит.

Впрочем, меня больше интересовал другой вопрос. Кто эта девушка? Откуда она взялась и почему пришла к нам на помощь вместе с Северодвинской? Неужели в академический взяли новую актрису, пока мы сражались с хутхэнами по ту сторону портала? Если это так, то Глафире Степановне не откажешь в профессиональной прыти. Но, чувствую, на самом деле тут что-то другое…

– Думаю, Акико расскажет обо всем сама, Артемий Викторович, – Северодвинская сделала старомодный реверанс, обращаясь к Иванову, а загадочная незнакомка с не менее странным именем просто кивнула.

– Под маской все чины равны, – произнесла она стандартную фразу-представление на чистейшем русском языке.

Перед нами вновь предстала Ситэ – женщина с точеной фигурой и высокой прической, словно бы сошедшая с японской гравюры. Я тут же вспомнил в деталях ее манеру боя, окровавленный веер, точные выверенные движения… И словно бы безучастное выражение лица, настоящая маска. Еще секунда, обычно достаточная для знакомства, и суровая женщина-воин превратилась в девчонку-аниме.

– Это маска Ситэ, – улыбнувшись, она назвала свой образ, по всей видимости, чтобы никого не поставить в тупик. – А меня зовут Акико Кондратьева, я из Хабаровского краевого театра драмы.

Я чуть было не поперхнулся, услышав странное сочетание имени и фамилии. И пока я думал, как бы потактичнее прояснить этот момент, меня опередил рыжий Кирилл.

– А почему имя такое интересное? – оскалившись в улыбке донжуана, прохрипел он.

– Мои родители – океанологи, – чуть задержавшись в дверях, ответила Акико. – Японское имя от мамы, русская фамилия – от папы. Простите, мне нужно поговорить с режиссерами…