Текст книги "Самый быстрый"

Стихийные бедствия? Игиги «Рускосмоса» и «Руспрома» готовы прийти на помощь. Падение осколка и появление черных? Каждая корпорация сочтет своим долгом защитить мирных людей. Очередная банда вышла за рамки и терроризирует жителей губернского или уездного города? Разберутся местные игиги, а в случае необходимости подключится высшая лига. Или другая банда, так тоже бывает.

Под начало таких, как Ракша с ее «Волками», шли и будут идти молодые игиги. Те, кому тесно в условностях взрослого мира. Они не хотят служить корпорациям, им дорога свобода и желание встряхнуть старые устои. По иронии судьбы многие члены банд впоследствии все же уходили в корпорации. Взрослели, мудрели, расставляли приоритеты. Но были, конечно, и те, кто переходил черту. Как «Дети дракона», загубившие десятки жизней на торговой площади Торжка.

Я стоял на стартовой позиции десятикилометрового бегового трека. «Рускосмос», отвечающий за все имперские спутники, орбитальные станции и луноходы, мог позволить огромный тренировочный полигон даже для филиала в маленьком городке вроде нашего. А именно этим треком, по факту, и вовсе мог пользоваться лишь я один. Или Пуля, если вдруг загремит в провинциальный медцентр, но это уже из области домыслов.

Погода не подкачала – солнечный день, покрытие дорожки сухое. Самое то для задуманных нами с Гориным испытаний. Скосив взгляд на ноги, я внимательно посмотрел на роликовые коньки. Немецкие, созданные под эгидой «Скорости» на одном из дочерних предприятий. Папа не поскупился, исполняя странную просьбу старшего сына.

«Готов? – раздался в голове голос капитана. – Смотри не убей нас».

Он усмехнулся, но было понятно, что он тоже волнуется. Удивительно, что никто до него еще не додумался надеть на спидера ролики. Пружинные ботинки были. Кажется, в Северо-Американских Штатах кто-то испытал подобное ноу-хау. Закончилось все жуткими травмами, потому что бегун превратился в прыгуна и не справился с управлением собственным телом. От гибели его спас костюм и сыворотка из осколков, ускорившая регенерацию.

Лично я прыгать не планировал, однако риск все равно оставался. Хорошо, что ни ледовые коньки, ни ролики для меня не были чем-то сложным. В детстве мы любили кататься с Олей, а потом я по понятным причинам все это забросил. Но навыки остались, тело помнило их даже спустя столько лет.

– Поехали! – я произнес знаменитую фразу космонавта Гагарина и взял осторожный разгон.

Пока в обычном режиме, не активируя способности спидера. Сперва нужно установить равновесие, нужный темп, ритм движений. Ноги вспомнили, как это делается, и я уверенно катился по треку. Все быстрее и быстрее. Оттолкнувшись в очередной раз ногой, я ускорился по-настоящему.

Глава 8

Странное ощущение. Я несся по треку, оглядываясь по сторонам, и испытывал непривычную легкость. Словно не бежал, не катился, а плыл. Бросил взгляд на браслет – сто тридцать километров в час. Можно разгоняться еще. Толчок, рывок! Скорость возросла до ста пятидесяти, затем ста шестидесяти. Толчок, рывок! Толчок, рывок! Двести восемьдесят километров в час. Меньше чем за минуту я разогнался до своего предыдущего рекорда на железной дороге, затем с трудом уловил момент, когда смарт-браслет выдал четыре сотни.

И вот тогда я понял, что десятикилометровый трек – это детская площадка. Школьная беговая дорожка для отстающих. Потому что на исходе второй минуты мне пришлось оттормаживаться, чтобы не вылететь за пределы трека. В обычном режиме я сделал бы это с легкостью, но на скорости четыреста десять километров в час был риск сначала сломать ролики, а следом и ноги. В итоге все было как в тумане, когда я остановился у края бетонного полотна с остатками роликов на ногах. Колесики стерлись в пыль, а сами ботинки превратились в лохмотья.

«Это было круто! – выдохнул Горин. А потом выдал короткое непечатное слово, которое отдаленно напоминало скромное «очуметь». – Ролики только покрепче тебе нужны».

Я молча кивнул, переваривая произошедшее. Проблем нет – озадачу Кулибина, и он соберет мне ролики с колесиками из титанового сплава, сделает их частью костюма и снабдит экстренной тормозной системой. Самое главное, я вышел за очередной порог, и настроение было подобно тому, что царило в моей душе после победной гонки с «Сапсаном». Теперь это детский лепет!

Однако были и трудности. Так как я не могу покидать территорию больницы, применить улучшенную способность бега у меня тоже пока не получится. В расследовании я не участвую, другие дела команды торжокских игигов меня временно не касаются. Но… Я просто не могу сидеть без дела! Особенно сейчас! Вот только как быть – пойти против всех, против правил?

Я невольно подумал: а не в такие ли вот моменты становятся бандитами?..

«Не стоит с таким спешить, а то пришла мне тут в голову одна мысль, – неожиданно отозвался Горин, явно зацепившись за мою мысль о нарушении правил. – Но для начала – маленькое уточнение. Как я понял из фильма, который ты мне показал, у царских мастеров можно заказать любую маску на условиях анонимности. Так?»

«Так, – я кивнул. – Что касается масок… Строгая конфиденциальность соблюдается как в отношении корпоративных игигов, так и членов банд. Одно из условий общего Договора. Право людей с искрой оставаться инкогнито».

«Так почему бы тебе не воспользоваться этим правом по полной программе?» – спросил капитан.

«Что ты имеешь в виду?» – мой внутренний напарник явно что-то придумал, но я пока искренне не понимал, о чем он.

«Закажи себе новую маску, – ответил Горин. – Абсолютно не похожую на эту. И еще бы костюм другой. С учетом этих ваших правил ты будешь совершенно новым игигом. Каким-нибудь, не знаю, Гепардом. Или Усейном Болтом».

Я не знал, кто такой Усейн Болт, но это было и не важно. Капитан в моей голове выдал гениальную идею, которая лежала на поверхности и просто ждала своего часа. Новая маска… Новый образ и возможность действовать, не отказываясь от старой жизни. Да, остается проблема с моими периодическими исчезновениями из больницы, но это вполне решаемо.

А еще мысль Горина стоит слегка доработать. Бегун-новичок, чьи интересы совпадут с моими, точно вызовет подозрения, именно поэтому подобным путем обычно никто не идет. Считается, что это тупик, что ведущего двойную жизнь моментально вычислят. Но игиги моего типа хороши тем, что их порой путают с другими игигами – например, с невидимками. Так кто мне мешает использовать эту лазейку?

* * *

Следующие два дня прошли на удивление тихо. Коллеги по «Рускосмосу», похоже, и впрямь были заняты по самое не могу – ни один ко мне так и не зашел. Только Фортуна и Броненосец пару раз написали по сообщению. Это меня не сильно расстраивало, потому что с Гориным мы точно не скучали. Хотя, конечно, новости из первых рук мне бы не помешали.

Но если друзья несли службу, то мои тайные недоброжелатели явно затаились. Я хорошо понимал, что это все равно ненадолго, и со мной полностью согласился Горин, который все это время штудировал историю нашего мира по книгам и обучающим фильмам.

Если меня твердо решили убить, то это вопрос времени. Сейчас они не лезут на рожон только потому, что я нахожусь в корпоративном медцентре, который теперь охраняется не хуже царской казны. Чтобы проникнуть сюда, нужно быть отчаянным идиотом. Вариант – хорошо подготовленным.

Поэтому я не терял времени: заказал новую маску и костюм, попросив Василька забрать посылку и переслать мне ее все той же анонимной доставкой. На новый образ я делал большие ставки – пока Спринтер скучает в больничной палате и резвится на тренировочном полигоне, о себе заявит невидимка Никто. Работать ему придется ночью, когда спит персонал. Кроме дежурных сестер и охранников, разумеется. Но их я смогу обмануть.

На исходе второго дня санитар принес мне посылку и тут же в палату заглянула дежурная медсестра Леночка, которая сообщила, что ко мне посетители. Игиги из корпорации. Наконец-то! Поблагодарив обоих – санитара и Леночку – я спрятал коробку под койку. Чем меньше о твоих действиях знают окружающие, тем выше шансы осуществить задуманное.

– Привет болящим! – в палату, сверкая чешуйчатым костюмом, вошла Ехидна. Следом с большим трудом протиснулся Броненосец. – Не повесился еще со скуки?

– Как видишь, – я улыбнулся.

По негласной традиции мне принесли целый пакет красных яблок, чтобы напитывался витаминами. Я бросил его на тумбочку, предварительно вынув три ярких плода – не только для себя, но и для гостей. Пару минут мы болтали ни о чем, затем перешли на более серьезные темы.

– Что слышно? – поинтересовался я.

– Слухи разные ходят, – пожала плечами Ехидна. – В городе все в напряжении, говорят, что маньяк завелся. Другие болтают, будто черный все-таки вылез, но скрылся. Трупы же ни от кого скрыть так и не удалось, слишком много шума… Да и ты со своим выступлением в баре масла в огонь подлил. Мол, черный вылез невидимый, еще и на мозги влияет, а корпораты ничего сделать не могут.

– Сколько лет миру, столько же и приближается его конец, – понимающе кивнул я.

– Простые люди склонны преувеличивать, – отмахнулась Ехидна, внимательно оглядывая мою палату. Очень внимательно, словно на задании…

– Слышал, вы с Фортуной были на Сиреневом… – я осторожно закинул удочку.

– И нашли мертвого Геккона, – подтвердила Ехидна. – Вернее, Фортуна нашла, я в этот момент в другой стороне была. Она меня вызвала, я прибегаю – а там… Ты знаешь, я тебе такую вещь скажу: я бы и сама при первой возможности его прикончила. Мерзкая тварь, беспринципная. И тот, кто его уложил, да еще так жестоко, избавил мир от убийцы… Помолчи! – она вскинула руку, не давая Броненосцу возмутиться. – Знаю, что звучит довольно шокирующе, но я это говорю со всей честностью. Опасный преступник в розыске, никто бы меня не осудил…

Девушку понесло, и Горин в моей голове начал бормотать что-то вроде «вот видишь», «присмотрись», «обрати внимание». Могла ли она и вправду убить Геккона? Чисто теоретически – да. Желание, судя по ее собственным словам, у нее точно было. Возможность с личной ядовитой лабораторией – тоже…

– Ладно, как вышло, так и вышло… – Ехидна притормозила на очередном резком повороте. – Плохо только то, что нейроблокаторы теперь на завтрак, обед и ужин. Но ты это, как я понимаю, и сам знаешь.

– Знаю, – кивнул я, недвусмысленно указав на медицинский дозатор, в котором как раз остались на сегодня две бело-синие капсулы. – Есть еще какие-то новости? А то у меня такое чувство, что я тут плесневею без дела.

– Говорят, что «Дети дракона» уцелели, – оживилась девушка. – Оказывается, мы уничтожили не всю банду. Ими, если не считать неизвестного менталиста-убийцу, и занимаемся, они ведь теперь вне закона. Приказ императора – переловить всех, при малейшем сопротивлении уничтожить. Но ты не грусти, мы без тебя справимся. Кстати, куда ты свой амулет дел?

– Какой амулет? – я сначала и вправду не понял, что она имеет в виду.

– Тот, что ты на запястье носил, такой – с пирамидкой, – пояснила Ехидна, и мне словно кто-то царапнул душу. – Я еще, помню, удивилась, когда заметила.

– Да я один раз его и надел, – я нарочито беззаботно махнул рукой. – Поклонница какая-то подарила, не хотелось обижать. Потом снял.

– Это правильно, нечего к себе лишнее внимание привлекать, – согласилась девушка. – Никогда не знаешь, что очередные фанаты выкинут, так что не показывай даже малейшей привязанности. У меня всякой ерунды, подаренной влюбленными парнями и просто благодарными гражданами, вагон и маленькая тележка. Ладно, отдыхай, Спринтер. А мы с Броником пойдем дальше маниакально настроенных менталистов искать.

Она улыбнулась и решительно встала с гостевого стула. Зачем-то еще раз внимательно оглядев палату, Ехидна попрощалась, махнув рукой, потом Броненосец пожал мне ладонь своей широкой как лопата пятерней.

– Удачи, – сказал я на прощание ребятам, и дверь за ними аккуратно закрылась.

«Слушай, а ты точно уверен, что это не она тебя траванула?» – неожиданно выдал Горин.

«Второй раз точно она, ты же это знаешь, – терпеливо ответил я. – И даже извинилась за это».

«Да нет, – в голосе капитана звучало раздражение. – Я про первый. Помнишь, тот с хвостиком говорил, будто его какая-то дама заставила? Если она ногтями убить может, кто ей мешает яд нацедить? Ты бы присмотрелся к ней, Дима. Не всегда тот, кто рядом, друг. Я же тебе рассказывал, как наши Стервятника прикрывали… Да и без него знаешь, сколько я в полиции оборотней встречал?»

«Каких еще оборотней? – я был сбит с толку. – Ты же говорил, что в твоем мире нет игигов. Или это что-то другое?»

«Что-то другое, – передразнил меня Горин. – Оборотни в погонах. Волки в овечьих шкурах. Преступники в полицейских мундирах. Пойми ты, наконец! Люди, с которыми ты вместе работаешь, не становятся по умолчанию самой добротой. Не говорю, что она, эта ваша Ехидна, обязательно в чем-то виновата – так, рабочая версия… Но у нас с тобой слишком похожа работа, и я сомневаюсь, что в ваших рядах все сплошняком ангелы».

Мне не хотелось обижать Бориса, вот только его прошлая жизнь, кажется, слишком на него повлияла. Даже не сама жизнь, а то, как она закончилась. Предательство в рядах соратников – никому такого не пожелаешь. Но в подлость Ехидны я лично не верю. Да, во время того инцидента в баре мне было неприятно, но это Горин, завладев моим телом, принялся бесчинствовать, а Ехидна пыталась спасти репутацию – мою и «Рускосмоса».

Нет, в таком деле не стоит кидаться обвинениями во всех подряд. Только холодный рассудок и только факты.

* * *

Коробку с обновками я распаковал только после отбоя, когда закончился вечерний обход и необходимые процедуры. Чувствовал я себя вполне сносно, но инъекция с сывороткой из осколков была мне прописана в обязательном порядке. Я не был против – организм после такого работает гораздо лучше. А вот от нейроблокаторов ощутимо болела голова.

– Спасибо, Александра Николаевна, до новых встреч, – я вежливо кивнул темноволосой девушке в белом халате, и она, улыбнувшись, процокала высокими каблуками к выходу из палаты.

«Ничего девочка, а? – послышался довольный голос Бориса. – Ты бы к ней присмотрелся, а то в твоей голове я ни про какую подругу ничего не нашел. Одиночество людям противопоказано».

«Видимо, поэтому ты ко мне и прилип, – я довольно грубовато закрыл тему. – Давай лучше новый образ примерим».

Все это время у меня руки чесались открыть коробку, но делать это нужно было без лишних свидетелей. А еще именно сегодня мы с Гориным решили осуществить первый выход Никто в люди.

«Неплохо, – одобрил капитан, когда я вынул матовый серый костюм и такую же матовую маску. – Карнавально, конечно, как это у вас принято, но я, кажется, начинаю привыкать».

«Расцветка выбрана для того, чтобы подчеркнуть мой секретный статус, – объяснил я. – Никто не должен быть ярким и привлекать внимание».

«А стеклянная маска?»

«Так она же матовая, свет от нее не отражается. И лицо, что важно, не повторяет. Мы должны быть максимально незапоминающимися».

«Ладно, придется мне довериться твоему вкусу, раз уж ты местный, – проворчал Горин. – Куда направимся?»

«Разумеется, на Сиреневый бульвар!» – Горин прекрасно это понимал, просто ждал, чтобы я озвучил.

Место загадочной смерти бармена не то чтобы манило, оно было как незакрытый гештальт – слишком много оказалось завязано на тот простецкий дом в частном секторе. Разумеется, полицейские дознаватели уже перевернули там все вверх дном, но что-то могли попросту не заметить. Вернее – недооценить таинственного убийцу…

Самым сложным в нашей вылазке было не привлекать лишнего внимания. Но для бегуна, который во время использования искры словно исчезает из поля зрения, это не такая уж и проблема. Разгон – и вот я уже невидимый. Ускорение – и под восклицание Горина о том, сколько времени он тогда потратил зря, мы уже на месте.

– Никого вроде нет, – я обежал окрестности в поисках возможной засады и удовлетворенно отметил, что дом погибшего бармена не охраняется.

– Уверен? – засомневался Горин, оглядываясь по сторонам.

Я остановился за приоткрытой дверью какого-то мрачного подъезда в квартале от цели.

– Все машины, из которых можно вести наблюдение, пусты и заперты, – сказал я. – Прохожих нет, в кустах никто не прячется.

– А в соседних домах? – не унимался Борис. – Кто-то может преспокойно себе сидеть перед чердачным окном и вести наблюдение. Причем сидеть даже довольно далеко отсюда – тут застройка не особо высокая, а оптика сейчас такая, что никаких проблем не будет. Вряд ли наши миры в этом плане сильно отличаются. Так что давай-ка опять разгоняйся, чтобы стать невидимкой, и только так входи в дом.

На мой взгляд, это было и так очевидно, но Горин прав – нельзя расслабляться. Ни полицию, ни моих таинственных врагов не стоит недооценивать. Я активировал искру и, подобравшись к двери, хотел уже было открыть ее…

– Твоего Кингу! – я выругался, увидев печать полицейского управления Торжка.

Артефактная, настроенная на любые изменения. Тронешь ее или даже просто подвинешь, и сигнал тут же уйдет на дежурный пульт.

– Было бы странно, не сделай они так, – как мне показалось, довольно сказал Борис, прислушиваясь в моим мыслям. – Давай на крышу.

– Зачем?

– В Санта-Клауса поиграем…

– Опять шутки из твоего мира?

– Типа того! – смеясь, ответил Горин. – Да ты не бойся, это добрый герой, детям подарки через камин носит. Я и забыл, правда, что он у вас давно вышел из моды. Почти сразу после появления игигов.

– Ясное дело, тогда шла Весна народов, весь мир в огне… Так что делать-то?

– Сейчас… – Горин ненадолго замолчал, видимо, думая, как лучше объяснить. – Видишь, труба? Достаточно широкая, чтобы ты поместился. Спустишься по дымоходу, там широкий камин еще старой кладки. Ты точно пролезешь.

– Пролезу, – я тоже вспомнил камин, о котором говорил Горин.

Вздохнув, я пробежался до нужного дома, а потом, отменив ускорение, уже без всякой искры полез по стене дома на крышу. Пригодились занятия на скалодроме и сдача нормативов у бородатого Эно, ветерана-эстонца из двести пятнадцатого Тверского полка. Мысленно поблагодарив мужика, которого мы учебке считали чересчур педантичным и требовательным, я сам не заметил, как очутился на крыше.

– Кстати, а ты ведь мог сюда и забежать, скорости бы хватило? – неожиданно заметил Горин.

– Мог бы, – вздохнул я, вспомнив, чем однажды закончился подобный эксперимент. – Но тут кладка старая. Если с моим ускорением по такой пробежаться, точно бы без дырок не обошлось.

– Ха! – хмыкнул Горин. – Ты, оказывается, повелитель дырок!

На этот раз шутку или подкол я не понял.

– А еще… мы же сейчас изображаем игига невидимости, – я напомнил о главном. – И одно дело просто появиться из воздуха, и совсем другое, когда случайный наблюдатель сможет засечь место исчезновения. Тогда вычислить мою скорость будет совсем не сложно.

– Ты про эти ваши игигские штуки вспоминай почаще, а то я в них еще плохо разбираюсь, – попросил Горин. – А вот во всем остальном буду стараться помогать.

Я кивнул и взгромоздился на внушительную трубу, посмотрел вниз – темно, хоть глаз выколи. Решительно опустил в кирпичный желоб ноги, скользнул вниз и паучьим шагом принялся пробираться в дом. То еще сомнительное удовольствие, конечно… Пару раз я чуть было не соскочил, но удержался и, слегка вспотев, продолжил движение. Шаг, другой, теперь руки. Еще разок. Шаг, другой, руки…

Приземлившись в огромную кучу золы, я понял, как должен чувствовать себя тот позабытый у нас Санта-Клаус, и с трудом выбрался из камина в небольшую комнатку. Занятное дело, кстати – сам домик бедный, а вот камин явно у хорошего мастера заказывали.

– Костюм, конечно, потом отмывать придется, – посетовал Горин.

– Не придется, – я отмахнулся. – Он грязеотталкивающий.

Комната с камином была обставлена скудно. Полуразвалившаяся кровать, венский стул с забытой и теперь уже никому не нужной толстовкой. Табурет, на котором периодически ели, используя вместо стола. Старый компьютер с громоздким монитором и книги, книги, книги… Все свободное пространство стен было уставлено стеллажами и полками, с лихвой компенсируя убогость обстановки. А книг на них было столько, что планки аж прогибались под тяжестью томов, томиков и фолиантов.

– Компьютер проверь, – сказал капитан. – Хотя он уже, скорее всего, полностью выпотрошен…

Мой напарник прав – с жесткого диска можно выудить бездну ценной информации, при условии, разумеется, что он цел. А так как полиция наверняка уже его изъяла, нам ловить нечего. И все же стоит проверить.

Одна из стенок корпуса системного блока была небрежно снята с болтов и отставлена в сторону. Я в надежде заглянул внутрь… и разочарованно выдохнул. Кто-то безжалостно размолотил внутренности, оставив мешанину порванных проводов и кусочков пластика. Особенно сильно досталось «харду» – его просто расплющили и зачем-то в таком виде вставили обратно в слот. Зачем?

– Чтобы не сразу заметили, – я уже привык, что к Горину можно лишний раз специально не обращаться, он и так мои мысли читает. – Стенку корпуса, скорее всего, сняли полицейские дознаватели. Но их ждал такой же сюрприз, как и нас с тобой… А жаль, может быть, мы и нашли бы что-нибудь.

Я кивнул, продолжая задумчиво оглядывать комнату. Похоже, что книги были для погибшего бармена или его родителей самой большой ценностью – по крайней мере, об этом красноречиво говорило их количество. Русская классическая литература, современная фантастика, учебники по медицине, биологии, генетике. Научные труды исследователей искры. «Так говорил Заратустра» Фридриха Ницше… Ага, это вполне логично – немецкий философ писал свой трактат, вдохновляясь игигами.

Заинтересовавшись подборкой, я шагнул ближе к полке с трудом о сверхчеловеке. Что тут еще? «Очерки прикладного психоанализа» Эрнеста Джонса – кажется, это тот британец, что исследовал комплекс бога у людей и игигов. Сборник статей Дэвида Элкинда про миф о собственной исключительности. Помню, впервые мне показал эту книгу отец, желая таким образом показать, что не мне одному плохо после смерти Оли… А потом мы еще раз все это повторяли в спецшколе для детей с искрой.

– Сверхлюди… – подал голос Борис. – У вас они есть на самом деле, а вот у нас некоторые пытались объявить одних лучше других, и вылилось это все в миллионы смертей.

Он рассказывал мне, что в его мире отгремели две страшных войны и чуть было не случилась третья.

– Все эти книги, – начал я, – обязательны для изучения людьми с искрой. Теми, кто тренируется официально, конечно же. В школах, в центрах подготовки. Ты понимаешь, что это значит?

– Что этот мертвый бармен – игиг? – предположил Горин.

– Вряд ли, – я покачал головой. – Очень маленькая вероятность. Во-первых, он бы не дал себя так легко убить. А во-вторых, Ракша бы его точно не упустила…

– Может, и не упустила, – возразил Горин. – Смотри, тут какие-то явно индийские книги… На второй полке.

Я поднял взгляд и пробежался по корешкам томов: «Абхидхана-Чинтамани», просто «Чинтамани»… и тут же «Хамсе» Низами Гянджеви. Это уже не индийский эпос, а персидская классическая литература. Это я тоже читал – в учебную программу она входила в качестве факультатива, но мне было интересно. Все-таки именно в Персии возникла первая искра, там начал меняться мир в начале девятнадцатого столетия. И шахиншах Бахрам Гур был одним из моих любимых литературных героев. Я даже подозревал, что это игиг – недаром же он убил дракона… Но откуда такой интерес в обычном торжокском бармене?

Глубоко задумавшись, я пропустил момент, когда скрипнула входная дверь, словно бы игнорируя артефактную охранную печать. Полиция? Игиги «Защиты»? Но все оказалось гораздо более неожиданным.

В комнату, глухо стуча каблуками, уверенно вошла женщина с каштановыми волосами, в желто-коричневом костюме и маске со значком ящерицы. Убийца моей сестры!