Текст книги "Начальник Судного Дня"

Сергей Щеглов
Начальник Судного дня

Я родился в рубашке,

Но рубашечка эта с чужого плеча

(здесь и более нигде – «Запрещенные барабанщики»)

Не просите – и будет вам дано, не ищите – и найдете. А тот, кто делает, – тому опаньки.

(здесь и более нигде – Евангелие от Митьков)

Глава 1. Учитель и ученик

Перистые облака за окном окрасились в розовый цвет, перечеркнув сапфировое небо четырьмя неровными штрихами. Валентин оперся пятками и затылком на кровать и выгнулся вверх, с наслаждением потянувшись всем телом. Новый день начинался именно так, как следовало – с красоты за окном, радости в душе и мирно посапывающей Дианы под боком.

Опустившись обратно на постель, Валентин повернулся на бок и увидел, что Диана открыла глаза.

– Приве-ет, – протянула она, садясь на постели и накидывая простыню на плечи. – Наверное, уже поздно? Нужно срочно вставать, одеваться и готовить завтрак?

Валентин посмотрел на Диану, на ее соблазнительно приоткрывшуюся правую грудь и игриво посверкивающие глаза, – и покачал головой. Нет уж, позавтракать можно и здесь!

– Одеваться, – пропищал он тонким голоском, подражая мультяшным героям, – потом опять раздеваться… Желаю завтрак в постель!

– Прямо в постель? – улыбнулась Диана. – Или лучше все-таки на подносе?

– На серебряном блюде, – уточнил Валентин, складывая в «грушу» пальцы правой руки, – и с огромным чайником, полным диковинного настоя! Гулять так гулять!

Короткий порыв ветра окончательно сбросил простыню с плеч Дианы. Перед Валентином появилась тонкая круглая подушка, увенчанная серебряным, украшенным золотой вязью блюдом. Следом возникли шесть стеклянных тарелок, две чашки из тонкого, почти прозрачного фарфора и пузатый металлический чайник, из носика которого к потолку тут же заструился густой ароматный пар.

– Что у нас на завтрак? – спросила Диана. Она легла на живот, подвинулась поближе к импровизированному столу и заглянула в тарелки. – Опять консервы?

– Фруктовый коктейль в ананасном желе, – произнес Валентин, медленно проводя рукой над блюдом и с удовольствием отмечая, что материализация проходит именно так, как учил его Тангаст, – суп-пюре из семи видов капусты, форель в лимонном соусе и твои любимые обжаренные до хруста куриные крылышки. Что же касается этого колдовского напитка, – Валентин щелкнул пальцами и указал на чайник, – то добрая половина из сорока шести трав, смешанных по старинному рецепту, встречается нынче только в Поднебесной. Так что, – Валентин ухватился за ручку и разлил напиток по чашкам, – повторить наш завтрак навряд ли удастся и самому Акосте!

– До чего здорово иметь мужа-волшебника, – сказала Диана, приподнимая свою чашку.

– Тебе и в самом деле понравилось? – улыбнулся Валентин, делая недвусмысленное движение тазом.

– Пошляк! – фыркнула Диана, но глаза ее, стрельнувшие в сторону Валентина, сказали совсем другое. – Подумать только, до меня у этого человека было всего три женщины!

– Зато одна из них была профессионалкой, – возразил Валентин и отхлебнул из своей чашки. – М-м-м! Вот это да!

– Что – да? – заинтересовалась Диана. – Твоя «профессионалка»?

– Чиапе, – ответил Валентин. – Так назывался этот напиток на исчезнувшем языке Поднебесной. Попробуй – похоже, на этот раз мне удалось подобраться к его подлинному вкусу и аромату.

Диана сделала первый осторожный глоток, широко открыла глаза, покосилась на Валентина – и тут же выпила всю чашку. Потом улыбнулась, посмотрела на Валентина и вздернула носик:

– Просто пить хочется!

– Сейчас еще много чего захочется, – предсказал Валентин.

Травы Поднебесной, куда многие сотни лет не ступала нога человека, хранили в себе запас самой древней магии Панги. Отвар любой из них действовал подобно лучшим лекарствам Побережья; что же касается смеси двадцати трав, применявшихся в чиапе, то по преданиям она обладала способностью воскрешать мертвых. Если, конечно, их удавалось как следует напоить.

Валентин был немного знаком с действием настоящего чиапе. Тангаст создал целый кувшин этого напитка, чтобы Валентину было с чем сравнивать свои неумелые поделки. Отхлебывая пойло собственного производства, Валентин только морщился; смесь же Тангаста действовала на него подобно переходу на магический метаболизм. После чашки, так неосторожно выпитой Дианой, она могла без особой усталости заниматься любовью еще несколько суток.

Но именно в этот момент на пальце у Валентина запульсировало переговорное кольцо.

Несколько суток, усмехнулся Валентин про себя. Какие, к черту, несколько суток – у меня же рабочий день! А если считать коронацию Тардена – так и рабочий вечер!

Валентин поднес левую руку ко рту и произнес:

– Ошибка! У меня нет переговорного кольца!

– Так и у меня нет, – со вздохом сообщил из кольца голос Майлза Донована. – А что делать? Работа у нас такая.

– Только не говорите мне, Майлз, что у нас опять что-то случилось! – взмолился Валентин. – Как раз сегодня я не вылезу из постели, даже если все Побережье провалится в преисподнюю!

– Помилуйте, Валентин, – воскликнул Донован, – да как же оно провалится, если вы не вылезаете из постели? До сих пор для подобных катаклизмов требовалось ваше личное участие!

– И что, – мрачно поинтересовался Валентин, – опять требуется?

Донован весело рассмеялся:

– А вот это уже не ко мне! Это уж как вам самому будет угодно, господин факир! Я к вам совсем по другому вопросу!

– Ах вон оно что, – сообразил наконец Валентин. – Так вы про Не-Билла, Майлз? Какие-то изменения в расписании?

– Совершенно верно, Валентин, изменения. – Донован сделал короткую паузу, отделяя шуточную часть разговора от серьезной. – Я предлагаю сдвинуть весь график на час, чтобы в конце дня встретиться с Грегори Ландой. У него есть к нам небольшой, но весьма любопытный разговор.

Валентин высветил перед собой циферблат – господи, уже восемь! – и пожал плечами. Раз уж нескольких суток не получится, какая разница – часом больше, часом меньше?

– То есть мой визит в Санаториум переносится на десять ноль-ноль? – на всякий случай уточнил Валентин.

– Если вы не возражаете, – любезно ответил Донован.

– А Баратынский в курсе? – спохватился Валентин. – У него же все под завязку!

Донован снова рассмеялся.

– В чем дело? – не понял Валентин.

– Мне показалось забавным, – ответил Донован, – что вы вспомнили именно Баратынского. Вообще говоря, у нашего четвертого коллеги тоже не слишком много свободного времени.

Валентин пристыженно опустил глаза. Четвертым участником проекта «Не-Билл» был сам принц Акино.

– Ну, если уж сам принц подвинулся… – пробормотал Валентин.

– Значит, в одиннадцать тридцать, у Баратынского, – заключил Донован, прерывая связь. После недолгой совместной работы англичанин научился понимать Валентина с полуслова.

– Майлз? – спросила Диана, хрустнув последним куриным крылышком.

Валентин перевел взгляд на опустошенное блюдо и щелкнул пальцами, восстанавливая содержимое своих тарелок.

– Кто же еще, – ответил он, вооружаясь блестящей серебряной ложкой. – Что ни день, то новые сюрпризы. Угадай, кого еще заинтересовал мой проект?

– Координатора Натоми? – предположила Диана.

Валентин поперхнулся супом.

– Свят-свят-свят, – пробормотал он, вытирая подбородок наспех материализованной салфеткой. – Только его мне и не хватало…

Диана бесцеремонно запустила пальцы в тарелку Валентина и захрустела очередным крылышком:

– Ну тогда не знаю. Кому они нужны, эти твои взбесившиеся талисманы? Разве что твоему новому приятелю, который метит в эльсанские короли?

– Во-первых, – обиделся Валентин, – никакой он мне не приятель! А во-вторых, не далее как сегодня вечером Линно Тарден будет официально коронован в Эльсане – зачем ему талисманы?

– Именно сегодня? – уточнила Диана. – Ты не перепутал?

Валентин со значением выскреб ложкой остатки овощного супа и подмигнул Диане.

– В том-то все и дело, – ответил он. – Все ожидают, что коронация состоится завтра – ведь эльсанские короли вступают на престол по пятницам. Но Линно Тарден прекрасно знает страну, которой ему предстоит править; оказаться во всем известном месте в заранее назначенное время – это все равно что добровольно отдать себя в руки врагов. Поэтому церемония состоится именно сегодня, а назавтра король уедет охотиться, выставив эльсанским гражданам традиционный стол от горизонта до горизонта.

– Послушай, я серьезно, – сказала Диана, садясь по-турецки и настороженно глядя на Валентина. – Откуда ты знаешь, что коронация будет перенесена?

Валентин пожал плечами:

– От самого Тардена, разумеется. Вчера Розенблюм передал мне официальное приглашение.

Валентин раскрыл перед собой правую ладонь и слегка подогнул пальцы, формируя заклятие пространственного поиска. Через мгновение он уже держал в руках тонкий золотой диск с изображением Государева Ока Эльсана.

– Дай посмотреть! – воскликнула Диана, выхватывая диск. – Но здесь же ничего не написано!

– Написано, – возразил Валентин, – но только для моих глаз. – Он провел ладонью над диском, делая проницаемым окутывающее его защитное заклинание. – Вот, полюбуйся!

– Гвентарр, – прочитала Диана, – двенадцатого октября, ровно в полдень. Приветствуйте Новое Солнце Эльсана. Формулировка совпадает с канонической, – Диана подбросила диск на ладони и посмотрела Валентину в глаза. – Если это шутка, то очень хорошо подготовленная.

– Какая там шутка, – вздохнул Валентин. – Весь день на работе, а потом еще эта коронация! И отказаться нельзя – смертельное оскорбление. Срединный Король все-таки, голубая кровь…

– Так значит, – улыбнулась Диана, – сегодня вечером мы идем на коронацию?

– Мы? – захлопал глазами Валентин.

– Ну разумеется, – Диана ткнула пальцем в диск-приглашение. – Здесь же ясно написано – «приветствуйте». Значит, приглашение на двоих?

– А также на троих, на четверых и на пятерых, – пробормотал Валентин, пытаясь понять, шутит Диана или говорит всерьез. – На любое количество вассалов, которых приглашенный приведет с собой. Но какие вассалы у факира?!

– А группа поддержки? – возразила Диана. – Например, женщины, которых он раскладывает по ящикам?

– Ты что, серьезно? – упавшим голосом спросил Валентин. Он мигом представил себе все проблемы, которые повлечет за собой присутствие Дианы – прикрытие для нее, прикрытие для вездесущих журналистов из «Новостей оттуда», да плюс к этому необходимость разрываться между заносчивым Тарденом и самой Дианой, которая вряд ли ограничится ролью факирского реквизита, – и схватился за голову.

– А что? – спросила Диана, складывая руки на груди. – Нельзя?

Вот теперь – все, подумал Валентин. Теперь уже не отвертишься.

– Наверное, можно, – осторожно ответил он. – Только ты же всю свою банду с собой потащишь, репортаж делать…

– А что в этом плохого?

– Будут жертвы, – протянул Валентин, вытаскивая из тарелки с фруктами большую вишню. – Видишь ли, среди приглашенных наверняка окажется Розенблюм, а он в последнее время научился талисманную активность за несколько километров чувствовать. Заметит съемочную группу, примет за врагов, долбанет как следует…

– А ты на что? – подзадорила Диана.

– А я еще и добавлю, – пообещал Валентин. – За нарушение режима невидимости.

– Злой ты, – сказала Диана. – Сам ведь знаешь, что на Побережье творится, какая тут может быть невидимость!

– Очень простая, – улыбнулся Валентин. – Сиди дома, смотри в визомон – никто тебя и не увидит.

– Ну ладно, – неожиданно легко согласилась Диана. – Даю слово Баккенсторов, что сама поведу репортаж! Одна-одинешенька, даже без оператора!

– Ого, – сказал Валентин, ошеломленно посмотрев на жену. – Что это с тобой, дорогая? Решила карьерой заняться?

– При чем здесь карьера? – фыркнула Диана. – Это же первая официальная коронация за семьдесят лет!

А ведь верно, сообразил Валентин. Пока вся власть на Побережье принадлежала тальменам, членам королевских семей оставалось лишь вспоминать свое былое величие. Максимум, на что они могли рассчитывать, – это удар по плечу Ландорским жезлом, которым Георг посвящал своих подданных в короли-губернаторы.

Сейчас места верховных правителей Побережья оказались вакантны – и на смену ставленникам Георга заспешили настоящие короли. Первым из них оказался Линно Тарден; но последним ли?

– Знаешь, сколько еще будет таких коронаций, – пророчески заметил Валентин. – Хотя, с другой стороны, мероприятие и впрямь обещает быть интересным…

– Значит, я с тобой? – обрадованно воскликнула Диана.

– Разрезанная на кусочки, – кивнул Валентин, – и упакованная в ящики. Форму одежды знаешь?

– Факир и танцовщица! – воскликнула Диана. Она соскочила с кровати, запрокинула голову и вскинула правую ногу в вертикальном шпагате.

– Танцовщица, – согласился Валентин. – Это значит – набедренная повязка, нагрудный платок, высокие сандалии, перчатки, около дюжины браслетов, набор масок и несколько километров бус. Так что тебе придется слегка приодеться. И еще – оформить максимальный уровень защиты. Знаешь, сколько на Побережье охотников за прекрасными танцовщицами?

– Как прикажешь, Великий Фалер! – ответила Диана, опуская ногу на пол и покорно склоняя голову. – Когда мы отправляемся?

– Ровно в пять, – ответил Валентин. – Имей в виду – насчет защиты я совершенно серьезно. Лично проверю!

– Ах вот как? – Диана скрестила руки на груди и гордо вскинула голову. – Ну тогда и я тебя проверю, волшебник-недоучка! Попробуй только без маршрутного амулета явиться – дома останешься!

– Договорились, – охотно согласился Валентин. Вопреки сложившемуся мнению, он предпочитал путешествовать на Побережье именно так – с маршрутным амулетом и мощной талисманной защитой. Другое дело, что судьба не всегда прислушивалась к его предпочтениям. – Еще крылышек?

Диана покачала головой:

– Убери от меня этот наркотик! Пошли лучше поплаваем!

– Поплаваем? – переспросил Валентин и поглядел на форель в лимонном соусе. – Ну, давай поплаваем. Ты – прямо сейчас, а я – чуть попозже.

Он легким движением пальцев распахнул окно и сплел вокруг Дианы ставшее уже привычным «воздушное кресло». Диана поднялась в воздух, призывно махнула рукой и вылетела в окно; секунду спустя со стороны бассейна раздался громкий всплеск.

Валентин подцепил на вилку сразу три ломтика форели, запихнул их в рот и принялся ожесточенно жевать. Вода в бассейне прохладная, подумал он, долго не поплаваешь; если я хочу подводного секса, нужно поторопиться. А хочу ли я подводного секса?

Валентин замер с вилкой в руке.

Это еще что такое, озадаченно спросил он себя. Что значит – хочу ли я секса? А чего же еще я хочу?

Подойти к шкафу и открыть боковой ящик, ответил Валентину внутренний голос.

Сердце Валентина замерло, а потом гулко стукнуло, отдавшись звоном в ушах. Боковой ящик!

Хеор!

Валентин одним прыжком оказался у шкафа и распахнул заветную дверцу. Бутылка с Хеором, целый месяц не подававшая признаков жизни, сияла приятным жемчужным светом.

Валентин осознал, что все еще держит вилку в правой руке, бросил ее на пол и схватил бутылку. Жемчужное сияние поблекло, и из глубины темного стекла на Валентина взглянули два пронзительно-синих глаза.

– Хеор, – пробормотал Валентин. – Ты жив?

Глаза утвердительно мигнули, а потом выразительно посмотрели вверх, в сторону закрывавшей бутылку пробки. Валентин хлопнул себя по лбу и мигом откупорил бутылку, выпуская на волю бестелесного дубля одного из самых могучих магов Побережья. Впрочем, по своим магическим талантам дубль Хеора ничуть не уступал своему оригиналу, засевшему в таинственном Запретном королевстве, и потому Валентин не мудрствуя лукаво назвал его тем же именем.

Хеор тонкой струйкой взвился под потолок и собрался там в маленький черный шарик.

– Оденься, – услышал Валентин тонкий, но в то же время суровый голос. – У нас будет долгий разговор.

Ну разумеется, подумал Валентин, складывая пальцы в уникальную пальцовку, известную в семье Шеллеров как «утреннее облачение». Долгий разговор – как раз тогда, когда у меня каждая минута на счету. Хеор в своем репертуаре – небось специально целый месяц мертвым притворялся, чтобы застать меня в самый неподходящий момент.

Валентин выпустил заклинание на волю и высоко подпрыгнул, подставляя ноги плавкам, брюкам, носкам и ботинкам. Отлаженное за последний месяц заклинание сработало на славу – на пол Валентин опустился уже полностью одетым.

– Ты быстро учишься, Фалер, – произнес Хеор, и Валентину показалось, что голос великого мага несколько потеплел. – Скоро мы узнаем, достаточно ли быстро.

– Настолько быстро, – заметил Валентин, подхватывая вылупившееся из стены кресло и располагаясь в нем поудобнее, – насколько вообще возможно учиться, месяцами не видя Учителя. Появись ты на недельку раньше, я, глядишь, еще бы пару заклинаний освоил.

– Неужели ты до сих пор думаешь, что я буду учить тебя заклинаниям? – спросил Хеор, спускаясь из-под потолка на высоту сидящего в кресле человека.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Валентин. – В последний раз, в Стране Мертвых, ты как раз этим и занимался!

– Ты ошибаешься, Фалер, – произнес Хеор, и Валентин втянул голову в плечи, услышав в голосе своего учителя знакомые вкрадчивые интонации. – Напомнить тебе, чем я занимался в Стране Мертвых?

Валентина бросило в дрожь. Окружавшие его предметы вдруг расплылись, замерцали, словно изображение на огромном изломанном телеэкране, и сквозь них проступила чернота, которую Валентин предпочел бы никогда больше не видеть. Вечная тьма Страны Мертвых подобралась перед последним прыжком, готовясь поглотить уютную спальню вместе с ее хозяином.

Валентин осознал, что время шуток миновало; сейчас каждое неверное слово могло закончиться очередным упражнением на возвращение с того света.

– Ты учил меня думать, – быстро сказал Валентин, отбросив ненужную демагогию. – Я знал о выходе из тела много лет, но только тогда сумел применить его по-настоящему.

Валентин ожидал, что мир вокруг снова обретет привычную твердость. Однако чернота по-прежнему проглядывала сквозь пол, стены и потолок.

– Мы будем разговаривать так, – сказал Хеор, и Валентин перевел дух – голос учителя снова звучал властно и сурово. – Иначе ты слишком легко забываешь о смерти!

– Я слушаю тебя, учитель, – произнес Валентин, решив более не искушать судьбу.

– Теперь ты – мой ученик, – сказал Хеор, подлетая к Валентину на расстояние вытянутой руки. – Прежде всего, это значит, что я обязан убить тебя, как только пойму, что ты недостоин называться великим магом.

Валентин до боли сжал кулаки, чтобы спокойно выслушать это дикое утверждение. Хеор выдержал паузу, проверяя, насколько серьезен его ученик, удовлетворился результатом и продолжил.

– Далее, это значит, что каждый твой поступок – одновременно и мой поступок. Я отвечаю за тебя, как за самого себя. Если ты совершишь ошибку, я обязан исправить ее; если ты дашь обет и не исполнишь его, он станет моим обетом. Все, однажды начатое тобой и не доведенное до конца, по праву принадлежит мне. Отныне мы не просто учитель и ученик, мы – одно существо. Существо, имя которому – ученик великого мага!

Вот ни фига себе, подумал Валентин, с трудом удержавшись, чтобы не высказать свои умные мысли вслух. Похоже, он в меня вселиться собирается! Ну ладно, Хеору-то сам Бог велел – он же аки дух, бестелесен; а вот как другие маги подобные делишки обстряпывали?

– Теперь, Фалер, – продолжил Хеор, – ты знаешь, что значит быть моим учеником. Будь на твоем месте обычный человек, или хотя бы будь на моем месте обычный маг, ты не услышал бы больше ни единого слова. Но наш разговор еще только начинается.

– У меня есть вопрос, – тихо сказал Валентин, воспользовавшись предоставившейся паузой.

– Спрашивай, – громко сказал Хеор, словно отдавая приказ. – Спрашивай как можно больше – быть может, это твоя последняя возможность.

Дай-то Бог, с иронией подумал Валентин. Да только навряд ли.

– Талион тоже был твоим учеником? – задал Валентин вопрос, беспокоивший его уже несколько недель.

– Талион был Первым учеником Великого Черного, – спокойно ответил Хеор. – Великий Черный не считался великим магом и потому мог иметь сколько угодно учеников. Он обучал их заклинаниям.

Последние слова прозвучали в устах Хеора как приговор. Валентин понял, что на этом тема учеников Великого Черного окончательно закрыта.

– Чем ты отличаешься от прочих великих магов? – спросил Валентин, решив зайти с другого конца. – Почему ты позволяешь мне задавать вопросы?

Черный шарик раздулся до размеров футбольного мяча.

– В отличие от прочих магов, – раздался из глубины мяча тихий, проникновенный голос, – я прошел свой Путь до самого конца. Я вступил в бой с Избранным и победил.

Валентин сжал губы, сдерживая презрительное фырканье. Великие маги редко бросают слова на ветер; если Хеор считает, что победа над Габриэлем Серым – высшее достижение в его карьере, значит, она и впрямь чего-то стоит.

Ну еще бы, подумал Валентин через мгновение. Сотни лет Избранные были всевластными хозяевами Побережья; великие маги, в незапамятные времена считавшиеся богами, оказались бессильны перед талисманами. Неудивительно, что победа над Избранным постепенно превратилась в миф, в недостижимый идеал совершенства для каждого великого мага.

Для каждого? Валентин мигом вспомнил Акосту и покачал головой. Верховный маг Побережья нашел иной, еще более недостижимый идеал, выбрав себе в противники саму Природу. И, что самое интересное, я сам поступил точно так же. Вот только стоит ли говорить об этом Хеору, спросил себя Валентин – и решил, что не стоит.

– А теперь, – едва слышно произнес Хеор, – поговорим о тебе.

Валентин вздрогнул, ощутив внезапный приступ страха. Казалось бы, что такого мог знать Хеор, проведший последний месяц в бутылке за тысячи километров от Побережья? Что нового мог он сказать о Великом Фалере? Но Валентин чувствовал себя так, как если бы у его ног разверзлась пропасть.

В следующее мгновение он полетел вниз.

– Твой Путь также подходит к концу, – сказал Хеор и съежился до своего обычного размера – со среднее яблоко.

Валентин вцепился в подлокотники кресла и ничего не ответил. Хеор произнес обычную, ничего не значащую фразу – но голова Валентина стала вдруг легкой-легкой, а тело застыло в неудобной позе без малейшего желания ее поменять.

Хеор хранил молчание, в полной мере сознавая воздействие своих слов. Валентин тупо смотрел перед собой, с каждой секундой все больше удивляясь своему состоянию. Да что это со мной, подумал он наконец; пора бы привыкнуть к ритуальным формулировкам!

Валентин тряхнул головой, и Хеор тут же заговорил снова, постепенно повышая голос.

– Увидев тебя, я понял, что ошибся. Я понял, что в мире есть нечто посильнее Избранных. В твоих глазах я прочитал будущее Избранных; все они были мертвы, еще не зная об этом. Я позволил тумнарку коснуться моего тела – ведь мой Путь был уже завершен. Я принял смерть, чтобы избавиться от боли разочарования – мой Путь оказался не самым трудным. Но я ошибся во второй раз! – Черный шарик подпрыгнул на полметра и закрутился в воздухе, словно подхваченный маленьким смерчем. – Ты вернул меня к жизни! Да, именно ты, – воскликнул Хеор, заметив робкую попытку Валентина приподнять руку. – Талион передал мне свою жизнь, но именно ты наполнил ее Силой. Ты – мой убийца, ты – мой спаситель; этих двух знаков хватило бы любому, но я ждал третьего. Я не мог поверить, что именно мне, Хеору Бессмертному, адресовано древнее проклятие.

– Какое именно? – спросил Валентин, пользуясь первой же возможностью превратить монолог в диалог. Ему уже порядком надоело внимать патетическим речам экзальтированного волшебника. Подумаешь, не тот Путь завершил; кто мешает-то новый выбрать?

– Кто воспитает Мага Тьмы, тот никогда не вкусит смерти, – произнес Хеор чужим, потусторонним голосом. – Маг Тьмы – это Сын Тьмы, пришелец, ставший великим магом. Я с самого начала знал, кто ты такой, Валентин Шеллер. Знал и боялся, – голос Хеора дрогнул, и Валентину впервые за все время знакомства стало жалко великого мага. – Два знака было дано мне, но я ждал третьего.

– Надо полагать, ты его дождался? – спросил Валентин.

– Нет, – громко ответил Хеор.

Валентин недоуменно захлопал глазами:

– Как это – нет?

– Ждать третьего знака уже недостойно великого мага; но дождаться его – значит признать себя полным ничтожеством, – пояснил Хеор. – Я победил свой страх и сам пошел навстречу судьбе. Я подготовил испытание, которое должно было закончиться твоей смертью. Помнишь бой с Полиремом?

– Еще бы, – поежился Валентин.

– Это я направлял его Силу, – сказал Хеор. – Я заставлял его биться насмерть.

Валентин привстал в кресле:

– Ты?…

– Я, – подтвердил Хеор. – Если бы ты погиб, я стал бы самым счастливым магом на Побережье. Но ты не погиб.

– Ну, извини, – буркнул Валентин.

– Более того, – продолжил Хеор. – Ты создал тайгл. Ты смог создать его, даже не будучи великим магом. С этой минуты у меня больше не было выбора.

– Так чего же ты ждал до вечера?! – воскликнул Валентин, уже воскресивший в памяти длинный сентябрьский день, начавшийся с заключения двух великих магов в бутылки из несокрушимого тайгла. – Сразу бы все объяснил, глядишь, и Слейтер бы жив остался…

– Я пытался, – ответил Хеор, заметавшись из стороны в сторону. – Но посвящение в ученики требует особого ритуала. Когда я наконец выбрал момент, ты не пожелал меня слушать.

Валентин хлопнул себя по лбу:

– Это когда я тебя в бутылку запер? Ну ты даешь! Собрался в ученики посвящать, а разговор начал про амперскую катастрофу! Да она мне тогда хуже горькой редьки надоела!

– Я понял это, но слишком поздно, – согласился Хеор. – Мне понадобился месяц, чтобы выбраться за пределы бутылки. Ты сплел очень сильное заклинание.

– Заставь дурака Богу молиться… – пробормотал Валентин, постучав кулаком по подлокотнику. – Черт, ну что мне стоило тебя выслушать! Вот всегда так – на всякую ерунду время находится, а на самое важное – хрен!

– Если на самое важное не хватает времени, – философски заметил Хеор, – грош цена этому «самому важному». Нашему разговору было уготовано иное место и время.

– Ну конечно, – сообразил Валентин. – Емай подсобил, царствие ему небесное. Ведь не лень же было такую интригу состряпать! Все Побережье на уши поставил!

– Во времена Емая Избранные еще не были столь сильны, – заметил Хеор. – Емай выбрал другой Путь и сделал все, что было в его силах. Если бы не ты, он прошел бы его до конца.

– Опять я во всем виноват, – усмехнулся Валентин. – Бог с ним, с Емаем; а что с моим собственным Путем? С чего ты взял, что он подходит к концу?

Хеор сделал в воздухе несколько кругов, словно катаясь по внутренней поверхности невидимой сферы.

– Твоя Сила слишком велика, – заявил он, возвращаясь к своему любимому командному тону. – За один день ты уничтожил трех великих магов; Лигийский Перстень не смог причинить тебе вреда, даже когда ты был мертв. Ты вступил в поединок с самым могущественным пророчеством за всю историю Побережья и одержал победу. Еще немного, и ты не сможешь найти достойного противника даже в Восточных Пределах. Панга станет слишком мала для тебя, Валентин Шеллер!

– Уж скорее бы, – пробормотал в ответ Валентин. – Может быть, тогда мне удастся наконец спокойно поработать.

– Ты не понимаешь! – грозно прогремел Хеор. – Ты все еще думаешь, что твоя судьба находится в твоих собственных руках. Забудь об этом! С того самого момента, когда ты бросил тумнарк в Великого Черного, твоей жизнью повелевает Сила. Ты учился магии, и хорошо учился; ты должен знать, что великим магом нельзя стать по собственному желанию. Мы – всего лишь орудия в руках Силы, орудия, которые она создает и уничтожает по своему усмотрению. Один раз в жизни Сила позволяет великому магу сделать выбор, определить себе цель и наметить Путь; но стоит упустить этот момент – и она сделает выбор за тебя. Я боюсь, Фалер, что ты уже не принадлежишь самому себе.

Валентин много чего мог бы сказать по этому поводу – и насчет этой пресловутой Силы, которую давно пора порасспрашивать с пристрастием, и насчет достойных противников, которых даже пересчитать-то не сразу получается, и насчет принадлежности самому себе, о которой и говорить-то смешно в неполные тридцать три года. Но убежденность, с которой Хеор произносил свои ритуальные фразы, заставила Валентина промолчать. В конце концов, вдруг эта пресловутая «Сила» имеет какое-то отношение к Не-Биллу?!

– Но даже если так, – с неожиданной силой воскликнул Хеор, – у тебя есть шанс обрести свободу!

Валентин попытался сдержаться, но не сумел. Его рассмешила точность, с которой Хеор следовал ритуалу, описанному в любом учебнике магии.

– И этот шанс – ты? – спросил он, махнув на все рукой и от души расхохотавшись.

– Здесь нет ничего смешного, – с достоинством ответил Хеор. – Ты угадал, Фалер. Твой шанс заключается в том, что ты все еще не являешься магом. Ты – Ученик, и ты в первую очередь принадлежишь Учителю. Я волен поставить перед тобой любую задачу, и Силе придется отступить до тех пор, пока ты ее не решишь.

– Я именно об этом и подумал, – усмехнулся Валентин, которого донельзя позабавили сложные отношения Силы с великими магами. Интересно, а что случится, если я вообще не буду решать хеоровы задачи? Правда, до сих пор у меня это не слишком получалось. – И какую же задачу ты для меня придумал?

Хеор подлетел к самому лицу Валентина, заставив его отшатнуться.

– Быть может, – раздался из черного шарика свистящий шепот, – я совершаю сейчас самую большую ошибку в своей бессмертной жизни. Быть может, то, что я сейчас скажу, окончательно погубит Побережье, а вместе с ним – и всю магию на Панге. Но я тридцать два дня обдумывал это решение, и не намерен его менять. Итак, Валентин Шеллер, слушай задание своего Учителя. Ты должен узнать, кто ты такой!