Текст книги "Календарь"

Капитан «демонов» знакомится с КАИНом

Мамонов пытался оправдаться, ссылаясь на тестирование персонажа, но выглядело так неубедительно, что он понял это сам и, извинившись, пообещал, что такое более не повторится.

«Тоже мне недотроги, сквозит стервозностью, но пока придётся отказаться от данной разработки», – такими мыслями он сгонял краску с лица.

Неприятности его продолжились, но врождённые свойства перекладывать тяжёлое бремя на чужие плечи, а порой извлекать из этого и пользу, не позволяли Антону унывать.

Разборки по поводу исчезновения Николаева стали набирать обороты по прибытию его родителей в колледж. Антон ещё накануне подумал: так просто это не кончится, и, возможно, он снова попал в неприятную историю.

Исполнение события, о котором размышляешь, может иметь две причины: первая – мысль материальна, и мы притягиваем событие сами, формируя его в голове; вторая – наша интуиция предупреждает о вероятном наступлении события. В данном случае Антону казалось, работает простая логика – родители есть родители, и их не устраивает сухая информация, пусть даже глаза в глаза с официальными представителями на экране, вживую побеседовать о своем чаде для них намного важнее.

По их просьбе администрация собирала любые достоверные сведения о последних часах пребывания Николаева в стенах общежития. Мамонов, числившийся в товарищах Андрея, дал объяснение на камеру, что и как, но ссылка на сканзапись подразумевала, что и сам видеосюжет будет приложением. Приводя в порядок, убирая помехи, ведь это не запись обычного видеонаблюдения, а фрагментированное сканирование пространства комнаты на предмет излучений, он обработал её анимационной программой. Каково было его удивление, когда помехи оказались голограммой Мессинга. Получалось, что виртуальный телепат и экстрасенс, не применяя силы, заманил непонятным образом неизвестно куда Николаева. Убрав помехи, он переслал копию скана на сервер охраны, решив, что так будет лучше.

Запись показывала: Николаев выходит из комнаты, дальше всё обрывается. Маленький нюанс, Андрей сам несколько секунд был голограммой, но это можно отнести к эффекту подглядывания сквозь стену, за которой очутился тот. За стеной всегда видятся лишь контуры просвечиваемого объекта.

«Лишнее объяснение Коляна не вернёт, а проблем добавит», – мыслил Мамонов.

А прерывать игру по непонятной причине не в его правилах, к тому же запись – хороший компромат на «римлян», нужно только грамотно им воспользоваться. Главное – выиграть, и по условиям победителя бесплатно аннексировать игровые персонажи побеждённых, а потом разбираться, кто и куда делся.

Если до этого он планировал ловушку для Василисы с её Бастет, то теперь можно было заварить кашу и покруче.

«Возьмём в плен капитана, обезглавим противника», – решил он.

«Сделаем из неё… наложницу! – от таких мыслей он не возбудился, а, наоборот, успокоился, – Вот тебе и будет хобби!»

Как это сделать он пока не представлял, но пример Мессинга вдохновил его на эксперименты. Собрав остаток своей гвардии, Князева и Витьку Захарова, Антон продемонстрировал анимацию исчезновения Николаева.

После просмотра сказал:

– Нам нужно, в этом разобравшись, повторить самим, и никому ни «гу-гу».

Для начала перестроили игровой план. Теперь ночные дежурства закрепились за Мамоновым, а дневные за Витькой и Сергеем – они работать с этого дня будут только в паре, страхуя друг друга. Антон озадачил Князева воспользоваться своими контактами в охранной службе и узнать, зачем столько датчиков, фиксирующих различные излучения, когда на помещение для слежки достаточно одной широкоформатной камеры видеонаблюдения. Всё оказалось банально просто: пустое здание находилось на длительном хранении, и её собственник при помощи датчиков контролировал процессы изменения в строительных конструкциях, а когда его арендовало Министерство образования, из-за бюджетной экономии переделывать ничего не планировалось, оставили всё как есть.

Эксперименты с визуализацией пожеланий дали определённый результат. Получалось – то, что сделал Мессинг, в отдельном помещении всё становилось голограммой, но отключение страстика приводило всё в норму. Экспериментировать на людях Мамонов побоялся, вне здания такое не получалось, по невыясненным причинам не работало, хотя они делали несколько попыток. За шестнадцатиэтажным общежитием находился парк, Антону хотелось именно там пленить Яну, тогда её пропажа в парке будет рассматриваться иначе, чем в здании.

«Будем готовить ловушку на чердаке или крыше», – решил он.

Стремление покорить несговорчивую девушку стало манией. Он как школьник младших классов не представлял, что делать с этой девчонкой дальше, когда руки уже выкручены. В свои восемнадцать в отношениях с прекрасным полом он прошёл все ступени, и тайн не существовало. Но здесь его приёмы не работали: её не купить и не соблазнить. Не замечать и смотреть сквозь – уже в прошлом. Ухаживать как донжуан – значит, быть отвергнутым и осмеянным. Оставалось победить, а там – будь, что будет. «Цивилизация Ников», где Яна была одним из лидеров, – хороший полигон для его планов. Он и игровой персонаж выбрал в контексте замысла – демон Инкуб, соблазнитель женщин во сне, когда они раскованы и беззащитны. Соответственно и команда демонов. Суккуб, соблазнитель мужчин, достался Николаеву.

«Соблазнил Мессинга, придурок», – ругал он Андрея при каждом воспоминании.

Антон относился к той категории отпрысков, которым с самого раннего детства было позволено почти всё. Стоило ему что-то захотеть, как это тут же разрешалось, или доставлялось на следующий день. Он отказался прозябать в частной школе за границей, так как сразу понял, что там его статус претерпит существенные изменения, и он будет равный среди неизбалованных. Его круг – дети друзей родителей, такие же, как и он «барчата». Поступить в этот колледж он согласился по той причине, что здесь ему не будет равных, и спонсорство многоуважаемого предка заставит Наблюдательный совет смотреть на его шалости сквозь пальцы. Но в стаде всегда найдётся паршивая овца, которая норовит ходить сама по себе, не подрывая авторитета вожака, она нарушает целостность отары, заставляя остальных и предводителя обращать внимание на неё всё чаще. Он первый, но и вторых не потерпит, ибо не он назначал их.

Весь первый курс они пикировались с Яной, на контакт она не шла, а поступить с ней, как он поступал с парнями невозможно. В результате добился своего, их портал забанили, и Яна, хотя уже забросила игру из-за него, потенциально в будущем не имела возможности проявить своё лидерство в данной области. Пороками она не заражена, зависимости конкретной не выявилось, кроме игровой, но там ему с её интеллектом трудно бороться, потому он стал прибегать к деньгам, нарушая основные принципы игры.

Но тут её честолюбие взбунтовалось, и она пошла у него на поводу. Он рад, что вовремя догадался, слабость исходит от силы, к тому же игра – неплохое развлечение. Сломать её всё равно удастся, но при этом поиграет, как кошка с мышкой. Менять правила во время игры – это его мировоззрение, и жизнь не может быть всегда сладкой, иначе всё опротивеет, этот принцип он уже освоил, хотя и был молод.

Всё же эксперименты с голограммами на людях Антону пришлось проводить, и начал он с себя. Погрузившись в «электронный туман», так он назвал голографическое свечение объектов, кроме эйфории, он испытал давление на психику, словно через открытые шлюзы из информационного космического океана хлынул поток, заполнив весь свободный объём его головы. Возник внутренний диалог, наполненный новыми знаниями, пришедшими ниоткуда с потоком; сознание противилось им, искало логическое объяснение, а находило лишь ассоциации.

– Кто ты? – спрашивало оно неизвестно кого.

– Я твоё подсознание, – отвечал второй внутренний голос.

– Но такого не может быть, оно бессловесно…

– Тогда я канал аналого-информационного наполнения.

– КАИН?! Так ты дух?

– Но это же миф, а ты в такое не веришь…

– Но мне так легче, иначе…

– Вот видишь, для чего нужны мифы, сказания облегчают наше понимание.

– Я понял, а звать тебя буду Каином.

– Пусть будет так, но я всего лишь проводник твоих сознательных мыслей в бессознательное.

– А так бывает?

– А как хочешь ты, чтобы было?

– Я хочу по своей воле входить в такое состояние и возвращаться из него.

– Ты можешь не найти перехода и остаться там.

– Так случилось с Коляном?

– Это тот, который пропал? Да, он за переходом жив и чувствует себя хорошо.

– Могу я переместиться к нему?

– Можешь.

– А вернуться?

– Сам нет.

– А если туда отправить человека, как его вернуть обратно?

– Нужно, чтобы кто-то здесь разрушил переход, в такой момент и образуется электронный туман, и если человек окажется в этой пелене, он вернётся сюда.

– Каин, я могу увидеть тебя?

– Воспользуйся визуализатором мыслей.

– Но это лишь мои мысли…

– Я мысль, я в другом измерении, как ты себе представляешь увидеть мысль, не имеющей плотной оболочки?

– Могу я увидеть сам переход?

– Представь его себе, и визуализатор сделает это для тебя.

– А как правильно называется переход?

– Переход фракталов.

– Каин, а ты сам перемещаешься в бессознательное?

– Я и есть частица целого бессознательного, я фрактал фракталов, я переход.

– Зачем ты мне помогаешь?

– Ты просил.

– А может, тебя и нет?

– Ты сам решаешь, есть я или меня нет.

– А почему раньше при пользовании страстиком не заметили эффекта электронного тумана?

– Никто не пытался наделять голограммы психофизическими свойствами.

– А если у людей убрать бессознательное, что произойдёт?

– Они станут как голограммы, но если отключить страстик, они могут и распасться на составляющие. Если не отключать, им не нужен отдых, еда и другие процедуры, сопутствующие человеку в жизни.

– А как это сделать?

– Ты же качаешь психофизические свойства объекта из информационного поля Земли, делай обратную процедуру.

– Но я не знаю адреса, куда качать?

– А тебе не всё равно?

– А как потом всё вернуть в исходное?

– Хорошо, качай на меня.

– А ты не пропадёшь?

– Это зависит от тебя: как ты захочешь, так и будет.

Детские страхи Мамонова

После такого сеанса Антон некоторое время сидел в замешательстве. Все технические средства отключены и обесточены, но тревога в голове росла. Это было новым состоянием для него, когда мыслей нет, а беспокойство присутствует. На него нахлынули воспоминания о давно забытой болезни.

Однажды в детстве, когда ему едва исполнилось пять лет, он, переболев ангиной, получил осложнение, как говорили доктора, не от самой болезни, а от лечения. Его стали посещать странные мысли, что он слабый беззащитный мальчик, близким до него нет дела, а все остальные лишь третируют его. Если родители и воспитатели твердили, что разговаривать с незнакомыми людьми нельзя, он воспринимал это по-своему: все незнакомые только и ждут, когда он останется один – заговорив, сделать с ним что-то нехорошее, увести на незнакомую территорию и оставить там в одиночестве, или просто украсть.

В детской психике Антона произошёл сбой, так как его родители и воспитатели в соответствии со статусом прививали и злополучное чувство превосходства над другими. В его маленькой голове с неокрепшим сознанием с трудом уживались два понятия: превосходство и подчинение страху.

Отец его – небедный человек, бизнесмен-строитель. Жили они в престижном районе за городом. Тех, кто селился за границами элитного посёлка, отец презирал, считая недоразвитыми, неспособными к нормальной жизни. Чувство превосходства он культивировал в семье, а своему наследнику вбивал его в первую очередь. Это началось с раннего детства, с пелёнок. Антон убедился в этом позднее, просматривая видеозапись со своего первого дня рождения, которое отмечали его родители в узком кругу.

Вот он, симпатичный малыш под возгласы взрослых шлёпает по ковру. Он только научился делать это, и родители хотят показать гостям, как прекрасно передвигается их чадо на двух ногах. Они ставят ему задачи пройти от и до, и он выполняет их, но с каждым разом делает это всё неохотней. И вот, чтобы в очередной раз его заинтересовать, впереди ставят красивую куклу. Он идёт под ободряющие возгласы, шатаясь и теряя равновесие, всего в метре от вожделённого объекта падает и далее уже ползёт. Подползая, тянет куклу за подол платья, валя её на пол. За кадром слышится комментарий отца:

– Правильно, задери ей подол, так делают настоящие мужчины!

Но за кадром слышится и голос матери:

– Настоящие мужчины так поступают, а не только декларируют…

Отец и мать уже тогда жили плохо, их совместная жизнь, лишённая любви, катилась в пропасть. Когда Антон подрос, начал осознавать окружающий мир, то бывал частым свидетелем семейных ссор. В конце концов, родители развелись, адвокаты отца сумели добиться того, что Антона оставили жить с отцом.

Вот тогда и заболел он этой пресловутой ангиной. Он, конечно, не рассказывал о своих мыслях никому, ни отцу, ни врачам; скорее не детализировал, просто говорил, что ему страшно. Боялся всего: темноты, грозы, дождя, больших машин – они могли нечаянно раздавить его, пауков, которые вызывали у него панику одним своим видом. Когда засыпал, проваливался в глубокую чёрную яму, падая, летел вниз до бесконечности, крича во сне диким беззвучным голосом, а просыпался от истеричного крика, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. Врачи говорили: пройдёт, это такой период роста. Чтобы бороться с мыслями о собственном ничтожестве, Антону советовали как можно больше игрового общения. Он пристрастился к он-лайн играм, где старался побеждать всех, проецируя на своих виртуальных противников свои беспокойные мысли. Каждый раз, выигрывая схватку, он проникался чувством превосходства, которое вытесняло боязнь и страх.

Со временем такие мысли стали всё реже посещать его, но привычка всех побеждать осталась. Только она приобрела атрофированную форму, сузившись до одной процедуры: после каждого выигрыша встречаться с побеждённым геймером, смотреть тому в глаза, если надо, приободрить и, проявляя благородство, расстаться с ним, наделив его подарком на память.

После окончания элитной школы, семейный врач и педагоги не советовали отцу отправлять сына за границу ввиду конфликтности, связанной с необходимостью подчинять себе сверстников, а после вояжа по европейским колледжам сдался и сам отец. А семейный референт, консультант по личным и вопросам бизнеса, порекомендовал устроить Антона для начала в какой-нибудь колледж, нуждающийся в спонсорской помощи. Он пообещал подыскать такое заведение, благо их соседом справа в посёлке был высокопоставленный чиновник из министерства образования, с которым они поддерживали неплохие отношения. Чиновник в свою очередь вынашивал проект о коррекционном учебном заведении, способном неким образом сгладить шероховатости очередной школьной реформы.

Референт отца, пройдоха о двух высших образованиях, зацепившись за эту идею, уговорил отца стать одним из спонсоров нового колледжа, войти в попечительский совет. В качестве спонсорской помощи предоставить шестнадцатиэтажное здание, вот уже несколько лет простаивающее без дела, числящееся на балансе фирмы отца, не приносящее никакой пользы, а лишь одни убытки в виде налогов.

С этим зданием вот такая произошла незадача. Фирма отца занималась строительством жилых и других объектов, её руководители покупали землю под строительство, где выгоднее. Один такой участок в Подмосковье приобрели почти задаром, но там были какие-то сложности, то ли с разломом плит, то ли ещё с чем-то. Выстроили жилой дом, решив пока не реализовывать квартиры, так как район необжитой, а сдавать их в аренду, заселили нуждающимися. В доме стали происходить странные вещи, среди пожилых людей резко вырос суицид и умопомешательство, но только среди пожилых. Всевозможные санитарные и геофизические инспекции выявили неизвестное излучение из проходящего прямо под домом разлома литосферных плит. Дом временно запретили эксплуатировать как жилой, всех выселили, напичкав здание датчиками и оставив его под наблюдением, не зная, что с ним делать дальше. Прошло несколько лет, про дом стали забывать. Хотя датчики не фиксировали никакого излучения, дурная слава так к дому и прилепилась. Специалисты порекомендовали составить календарь дома: когда в нём можно жить, не создавая внешних резонансных излучений, а когда нет, периодичность десять через пять, то есть десять лет там всё нормально, а потом пять лет возможны кое-какие излучения. Сейчас как раз эти пять лет и прошли.

Антон помнит, как референт уговаривал отца, войти в этот проект, он даже однажды присутствовал в момент такого разговора.

– Мы сделаем колледж привлекательным. В состав попечительского совета войдёт даже зарубежная православная церковь, – говорил референт.

– Зарубежная? А почему бы нашу не вовлечь? – удивился отец.

– Мороки много, тогда нужно все конфессии притягивать, – пояснял референт, – она и зарубежная со своими условиями.

– В смысле опять про царя убиенного?

– Если бы! Коллаборациониста Власова порекомендуют изучать.

– Государство не пропустит.

– Пропустит, если правильно подать.

– Ну, смотри, тебе видней, только не завали проект, а то перед соседом неудобно, пообещаю ведь.

После небольшой паузы отец спросил:

– Да, а что там с домом?

– А что с домом? – своим вопросом референт старался снизить важность проблемы.

– Жёлтая пресса на своих сайтах про параллельные миры пишет.

– В смысле? – удивился пройдоха.

– Пишут, что этот дом на разломе стоит, там какой-то портал периодически открывается.

– Да чушь всё это, фобии, вот вы уже заразились, и в вашем подсознании теперь зреют бредовые идеи.

– Ты думаешь?

– Уверен.

Воспоминания лишь утвердили Антона в мыслях, что он прав, всегда…

«Да, всё правильно сделал по Коляну, иначе поднимется такое… Возможно и колледж закроют. Чёрт с ним с этим колледжем, не мне решать проблемы отца, не успокоюсь, пока не раздавлю этих „римлян“».

Бенефис Мессинга

В действительности Николаев пропадал уже не первый раз. Символично, но впервые это случилось на вечере отдыха, который проводил Тёмкин. Там и произошла первая встреча Коляна с Мессингом.

Входной билет Николаеву никто не давал, тем не менее, вся команда Мамона сумела ими обзавестись. В одном из номеров по сценарию приглашали добровольца, вызвался Колян.

– Итак, уважаемые дамы и господа, кто желает быть добровольцем и своим сознанием посетить параллельный мир, а своё бренное тело оставить публике на потеху.

Мессинг в чёрной мантии сошёл со сцены на танцпол – широкое пространство между двумя партерами актового зала – и направился к первому боковому ряду левого сектора. Зрители следили за маэстро, не обращая внимания на подготовку ассистентами сцены. Остановился он рядом с Николаевым.

Сильное психическое воздействие почувствовал весь ряд; словно загипнотизированные, молодые люди не отрывали взгляда от шоумена, не смея моргнуть. В их головах отсутствовали какие-либо мысли, кроме одной – внимать.

– Вот вы, молодой человек… – обратился Мессинг к Коляну, – встаньте, пожалуйста!

Николаев, безропотно поднимаясь, опустил голову, чтобы не потерять контакт с невысоким магом.

– Желаете, стать добровольцем? – спросил Мессинг.

– Да, я всегда, но… – мямлил Николаев.

– Вы пришли с дамой? – маг переключился на сидящую рядом Анну Ивановну.

– Не-е совсем… – заблеял Колян.

Маэстро, подойдя ближе, вывел за руку Николаева со своего места, затем, взяв руку Анны Ивановны, произнёс:

– Столь прекрасная дама не может иметь в кавалерах переполненного робостью юношу.

Закончив фразу, он поцеловал ей руку. Анна Ивановна зарделась, а её супруг, сидящий далее, заёрзал в кресле. По залу пронёсся гул одобрения и восхищения, маэстро покорил всех галантностью.

Глубинный смысл фразы докатился и до самолюбия Николаева, и он громко и чётко произнёс:

– Да, я доброволец!

Зал лениво похлопал смельчаку. Маэстро, выпрямившись, подбодрил Николаева:

– Что ж, публика в восторге от вашей жажды приключений, и вас сопровождает шквал оваций!

Он взмахнул, и все, как по команде, дружно захлопали, затем он, как дирижёр, взмахнул второй раз, все прекратили. Подчинив публику, он под её восхищённые взгляды отвёл Николаева через танцпол на сцену.

– Прежде чем сделать вам приятное и отправить туда, где вы стремитесь подсознательно быть, хочу предложить поучаствовать в лёгком шоу.

Николаев радостно и тупо закивал головой, соглашаясь на всё. Ассистенты, Ян и Василиса, поставив Коляна в освещённый круг, сняли с его фигуры скан для создания голограммы двойника.

Маэстро, взяв его за руку, произнёс:

– Сейчас вы из обычного человека превратитесь во всевидящее око, способное проникать за закрытые двери, видеть там, где нет возможности наблюдать другим.

– Но для начала представьтесь.

– Колян! – выдавил из себя Николаев.

Зрители в зале дружно засмеялись.

– Что ж, Колян, вы всегда хотели женского общества, и даже более…

Маэстро на паузе прервал свою речь, Колян открыл рот от удивления, то ли оттого, что Мессинг попал в точку его желаний, то ли от ожидания услышать что-то непристойно лёгкое, но приятное. Партер также затих, вздохнул и не дышал, предвкушая интересное развитие эпизода.

– Я уверен, что полётом своих мыслей и фантазий вы способны угадать цвет нижнего белья у любой девушки в зале, конечно, если у неё на то будет желание.

Зал, ахнув чуть разочарованно, словно выдохнул.

– Да, я такой! – неожиданно сморозил глупость Колян.

Зал отозвался рёвом: одни хохотали, другие что-то выкрикивали с мест, третьи просто хлопали.

– Итак, если найдутся девушки без комплексов, мы готовы провести эксперимент.

Публика затихла, переваривая суть сказанного. Выискался смельчак и огласил вопрос, который волновал многих:

– А как вы докажете, что он угадал? Нужно ведь продемонстрировать…

– Совершенно правильно, потому я и сказал: девушки без комплексов… – повторился маэстро.

Юноши одобрительно загудели, а девушки пренебрежительно зафыркали.

– Что ж, тогда прибегнем к помощи техники.

Маэстро хлопнул в ладоши, и посреди танцпола появилась голограмма красивой девушки в образе шахини на небольшом подиуме с шестом.

Зал одобрительно гукнул. Полилась клубная музыка. Девушка в шароварах золотистого цвета начала выделывать пируэты на шесте. Сделав несколько оборотов, она скинула покрывало с плеч и осталась в искрящемся серебром бюстгальтере и шароварах. Маэстро неожиданно хлопнул, и голограмма замерла. Он спросил Николаева:

– Ваше слово, Колян, какого цвета трусики под шароварами?

– Там нет трусиков, – не задумываясь, выпалил Николаев.

– Что думает по такому поводу уважаемая публика? – бросил свой вопрос в зал маэстро.

– Не может такого быть! – послышался громкий выкрик откуда-то справа.

– Что ж, проверим, – произнеся, Мессинг тут же махнул.

Голограмма на шесте ожила, сделав красивый оборот и в его конце, откинувшись головой до самого низа, дёрнула за шнурок на поясе. Золотистые шаровары, распавшись на две половинки, лёгким парео опустились на пол. На девушке оказались серебристые шортики.

Зал взревел от негодования. Одни были недовольны шортиками, другие считали, что Николаев ошибся.

– Воистину, Колян – провидец, это не трусики, а шорты! – громко воскликнул маэстро.

– Это подстроено! Техника выполнит любые слова угадывающего! – послышался выкрик с места.

– Как жаль, что отсутствует доброволец, способный низвергнуть ваши несправедливые домыслы. Но к этому мы вернёмся позже, а сейчас всё готово, чтобы отправить сознание Коляна в параллельный мир.

Маэстро усадил Николаева в кресло, стоящее в дальнем углу сцены. Василиса нацепила ему на руку браслет, а Ян наушники на голову.

– А теперь, Колян, закройте глаза! – приказал шоумен.

Николаев послушно исполнил. Как только это произошло, голопроектор вывел между ним и залом два встречных световых потока оранжевый и синий, получилась черная заставка, занавес. У зрителей создалось впечатление, что человек мгновенно исчез. Но тут же рядом с Мессингом появилась голограмма Коляна в полный рост, словно он незримо переместился из угла в центр подиума.

Зал ахнул. Не давая публике опомниться, Мессинг повёл представление дальше. Он начал беседовать с голограммой, а та отвечала ему голосом Коляна. Создавалось впечатление, что это и есть Николаев.

– А теперь, наш уважаемый Колян, продемонстрируйте публике свои навыки левитации!

– С удовольствием, маэстро! – воскликнула голограмма Николаева.

Колян, вскинув руки, начал парить над сценой. Поднявшись выше человеческого роста, он переместился по воздуху в центр танцпола. Правильно поставленный свет не позволял из зала определить голограмма это или человек, а флюиды психической энергии, исходившие от Мессинга, вызывая у зрителей восторг, обостряли ощущение мистики. Гробовая тишина в зале свидетельствовала о напряжении в рядах публики. Повисев над центром танцпола, Николаев, приземлившись, поклонился, как настоящий артист, затем отправился к сцене, звук его шагов отстукивал как метроном.

– Что ж, уважаемая публика, как я и обещал, Колян снова готов стать провидцем. У всех девушек в креслах активированы кнопки, желающие могут нажать их. Колян с закрытыми глазами определит цвет их нижнего белья.

– И так смелее, красавицы, представьте, что вы на пляже или конкурсе красоты, там, где сейчас находится сознание Коляна.

И раскрепощённые девушки приняли игру. На голографической панели справа замигало место семь во втором ряду. Стоящий спиной к залу Колян произнёс:

– Розовый!

Место на панели замигало соответствующим цветом. Соискательница оспаривать результат не стала. Дальше – стремительней, каскад светомузыки покатился по обеим панелям.

– Голубой, белый, красный, цветной, бежевый! – только успевал произносить Колян.

Никто не возражал и не вставал, но вдруг в левом секторе раздался возглас:

– Я не согласна!

Девушка встала. Все повернулись в её сторону.

– Вы готовы подняться на сцену? – моментально отреагировал маэстро.

– Да, я готова! – произнесла она.

Девушка вышла из партера на танцпол, направляясь к сцене. Белая блузка и тёмные бриджи в полоску подчёркивали её стройную фигуру.

Мессинг подал ей руку, имитируя помощь.

– Вы утверждаете, что Колян ошибся, и вместо синего у вас?.. – сделал паузу маг.

– Чёрный! – ответила девушка.

– Что ж, музыку! – приказал маэстро, указывая девушке на центр сцены.

Девушка заняла указанное место спиной к залу. Заиграла музыка, танцовщица в такт повела туловищем и руками, передёрнув бёдрами. Зал взревел в предвкушении настоящего стриптиза. Исполнительница, расстегнув бриджи и вытащив из-под пояса полы блузки, завязала их спереди узлом. Продолжая сопровождать музыку телодвижением, она медленно спускала бриджи с талии на ягодицы, пока не обнажились чёрные трусики. Когда бриджи сползли почти полностью на загорелые бёдра, она, резко подняв их и повернувшись к партеру лицом, застегнула. Поклонилась уже под рёв и свист обеих секторов зала. Музыка прекратилась.

– Что ж, бывают и у провидцев ошибки! – прокомментировал эпизод Мессинг, сопровождая девушку при сходе со сцены.

Но ошибки стали повторяться у всех девушек в брюках. Зал ревел, не обращая внимания на такую деталь, всем казалось, что это элемент шоу.

Вслед за посещением третьей девушкой сцены Мессинг, чтобы публика не заподозрила обмана, начал комбинацию по прекращению номера. Подняв руку, произнёс:

– Мы готовы пойти ещё дальше!

Партер затих, осмысливая сочетание «ещё дальше».

– Колян готов угадывать наличие пирсинга в интимных местах!

Маэстро сделал паузу. Публика заволновалась. Выждав, пока шум не усилился до гула, он снова поднял руку, поясняя:

– Но Наблюдательный совет зарезал такой элемент номера на корню, да и нашему добровольцу пора возвращаться.

Публика разочарованно завыла. Маэстро хлопнул в ладоши, голограмма Коляна исчезла. Он повторил хлопок, пропал чёрный световой занавес, Николаев сидел в кресле сбоку сцены с закрытыми глазами. Ян и Василиса, подойдя к нему, лишили его наушников и браслета. Колян отреагировал мгновенно, вцепившись в браслет, как отец Фёдор в колбасу, и не хотел отдавать его Ваське. Яну пришлось помочь подруге, чтобы вернуть реквизит. Сопровождаемые хохотом и свистом публики, Мессинг и Николаев подошли к обрезу сцены.

– Поделитесь, молодой человек, где вы были?

– Сначала на пляже, а потом на конкурсе красоты. Кайф! – не скрывал своего восторга Николаев.

– Скажите, Колян, как вам удавалось угадывать цвет белья? – задал провокационный вопрос Мессинг.

– А что тут угадывать, всё было хорошо видно, – невозмутимо ответил тот.

Под аплодисменты зала и выкрик «Колян кайфушник» Николаев вернулся на своё место. Вечер отдыха, посвящённый началу нового учебного года, покатился дальше по сценарию Тёмкина. Мессинг угадывал вещицы, извлечённые зрителями из своих карманов, а Николаев привыкал ко второму прозвищу – кайфушник.

Идею вечеринки Сват позаимствовал во время каникул на капустнике театрального училища, где присутствовал в качестве гостя студентов-одноклассников. Голограмма Мессинга вела капустник, а управлял всем этим процессом его школьный друг, он-то и скинул ему на чип всю программу.

Проведение и организация вечера требовали помощников, друзья согласились выступить в качестве ассистентов, и это помогло им почувствовать себя командой, ведь инсталляция психосвойств в голограмму Мессинга прошла непросто…