Текст книги "Преступность в крупных городах Восточной Сибири"

В связи с этим можно сделать весьма существенное заключение, что микросреда преступников – жителей городов с населением свыше 250 тыс. человек значительно отличается от микросреды преступников, проживающих в иных городах и поселках городского типа сельской местности.

К подобному же выводу приходят члены авторского коллектива под руководством А. Габиани, занимающиеся проблемами «географии» преступности. Проведенные ими исследования показали, что средние и малые городские поселения оказываются в криминогенном плане в целом более активными, чем большие города. Искать причины этого феномена, по мнению ряда ученых, в первую очередь нужно в тех же нежелательных сторонах социально-экономической жизни небольших городских поселений, которые явились результатом непропорционального развития их экономики.

Исходя из этого, видимо, следует признать, что влияние процессов урбанизации на криминологическую напряженность распространяется до определенных границ (а не прямо пропорционально росту населения), и в крупных городах на определенном этапе появляются обстоятельства, нейтрализующие действие криминогенных факторов.

По мнению исследователей, основной причиной этого феномена является то, что крупные города обладают гораздо большими материальными, идеологическими, организационными и другими ресурсами, чтобы свести к минимуму негативные явления, в то время как слабоурбанизированные территории с малыми городскими поселениями этим не обладают.[88]88
  Габиани А. А., Гачечиладзе Р. Г., Дидебуладзе А. А. Преступность в городах и сельской местности. Тбилиси, 1985. С. 132–133.


[Закрыть] Иными словами, отмечается «выравнивание» криминологической обстановки в крупных городах. Это происходит, полагают ученые, вследствие того, что более интенсивному воздействию в них криминогенных факторов противостоит их большой антикриминогенный потенциал. Но при этом, как считает А. И. Алексеев, следует иметь в виду, что многое из того, что в крупных городах противостоит преступности, дано зачастую лишь как возможность. И будет ли она достаточно интенсивно и своевременно претворяться в действительность – во многом зависит от субъективного фактора, от целенаправленных усилий, предпринимаемых для предупреждения преступности.[89]89
  Алексеев А. И. Диалектика развития крупных городов и предупреждение преступлений // Проблемы охраны общественного порядка и борьбы с преступностью в условиях крупного города. М., 1984. С. 60.


[Закрыть]

Вместе с тем, соглашаясь с утверждением о том, что антикриминогенный потенциал крупных городов больше, значительнее, чем в других видах расселения, хотелось бы еще раз подчеркнуть ту мысль, что в целом криминологически значимые противоречия в крупных городах проявляются по-иному, чем в других видах расселения людей. При этом следует помнить, что система факторов, детерминирующих преступность, чрезвычайно сложна. Механизм их влияния на преступность, по мнению криминологов, тоже чрезвычайно сложен, а порой довольно своеобразен. Часто о криминогенном или антикриминогенном влиянии какого-либо фактора можно говорить лишь условно, поскольку положительное или отрицательное влияние определенных социальных явлений, процессов зависит от конкретной их комбинации, от характера взаимосвязи этих факторов, их комплексного проявления в процессе социального управления и ряда других условий.

Тем не менее в целях методологического и методического обеспечения изучения специфики преступности крупного города необходимо обобщить сказанное выше и сформулировать основные криминологически значимые факторы, присущие условиям жизнедеятельности сверхкрупного города. К ним можно отнести:

1) высокую плотность населения, порождающую скученность людей, загруженность транспорта, торговых, зрелищных и других учреждений;

2) повышенную частоту межгрупповых, межличностных контактов при преобладании ролевого общения, и как следствие этого – анонимность общения между людьми;

3) повышенные психологические нагрузки, вызывающие значительное число стрессовых ситуаций;

4) наличие активной внутригородской миграции, следствием которой является «взаимообмен» преступностью между административными районами города;

5) развитую систему транспортных связей, дающую возможность преступникам быстро скрываться с места происшествия.

К числу факторов, содержащих в себе своего рода антикриминогенный заряд и реально влияющих на криминологическую характеристику крупного города, следует отнести:

1) большой резерв экономических, финансовых и хозяйственных возможностей, позволяющих ресурсно обеспечить решение многих задач профилактики правонарушений (создание культурно-спортивных комплексов, центров досуга и т. п.);

2) наличие в городах специализированных учреждений и организаций, непосредственно занимающихся проблемами борьбы с преступностью и ее комплексной профилактики (НИИ, лаборатории, научные центры и т. д.);

3) большой удельный вес в числе населения лиц с высоким уровнем образования и культуры (лица творческого, научного, культурного профиля работы);

4) высокий интеллектуальный и творческий потенциал больших городов (наличие большого количества вузов, театров, музеев и т. д.).

Представляется чрезвычайно важным отметить такую специфическую форму социальных противоречий крупного города, как ярко выраженные внутригородские различия (в широком плане). В таких городах, по словам А. И. Алексеева, могут довольно существенно различаться уровни материальной обеспеченности, потребления культурных ценностей у различных слоев населения, возможны этнопсихологические, экологические и иные различия.

Это диктуется многообразием и сложностью выполняемых крупным городом функций, что предполагает дальнейшую специализацию внутригородского пространства и особый характер территориальной взаимосвязи производственной, жилой и обслуживающей частей города. Эффективность экономической деятельности крупного города, возрастающая вследствие высокого уровня территориальной концентрации производственной и непроизводственной сфер, удешевление транспортных связей иногда достигаются ценой неравномерного распределения учреждений культуры и отдыха, магазинов, кафе и т. д.

Таким образом, еще сохраняются различия в условиях воспроизводства и жизнедеятельности людей относительно конкретных территорий их обитания. А поскольку преступность, по мнению ученых, – это лишь «негативный референт интегрированного действия „крупноформативных“ факторов, регулирующих жизнь социальной общности, „привязанной“ к определенному пространству, то и объяснения ее пространственной специфики должны вестись по пути выявления социального механизма, „привязавшего“ эту общность к данному пространству».[90]90
  Могилевский Р. С., Нугаев Р. А. Проблемы исследования территориального распределения городской преступности // Вестник ЛГУ. Вып. 4. 1980. С. 90–91.


[Закрыть]

Основу изучения такого механизма должен составить поиск коррелирующих связей и взаимозависимостей между конкретными социально-экономическими и демографическими особенностями внутригородских территориальных общностей. Это необходимо постольку, поскольку многообразие криминологически значимых противоречий в крупном городе предполагает в качестве адекватной реакции общества на обстоятельства, детерминирующие правонарушения, использование более широкого, чем в других видах расселения, дифференцированного набора форм и методов криминологической профилактики.

Именно поэтому, указывает Г. М. Миньковский, целостную борьбу с правонарушениями нельзя вести, исходя из «среднего» представления об условиях социальной жизни, в отрыве от реальных условий, которые складываются в республике, области, городе, районе. Жизнедеятельность людей осуществляется в условиях конкретного окружения, поэтому при планировании организации борьбы с преступностью и иными правонарушениями надо возможно более детально отрабатывать типологию населенных пунктов и их районов и на этой основе каждый раз изучать особенности конкретной обстановки.[91]91
  Миньковский Г. М. Об учете условий крупного города при изучении правонарушений среди несовершеннолетних // Методологические и методические вопросы изучения и профилактики преступности в крупных городах. М., 1979. С. 50.


[Закрыть]

Сказанное не означает, что обобщенные данные и выводы, относящиеся к определенному типу региона, города, не нужны. Типичная характеристика, например, крупного города и его районов может послужить базой для определения круга задач и средств их решения применительно к разработке конкретных программ для любого другого города и его районов с условием, что эти типичные характеристики будут «привязаны» к конкретным особенностям данного города.

Многими исследователями преступности крупных городов говорится о том, что в настоящее время назрела потребность в теоретических разработках качественно нового уровня, позволяющего более глубоко раскрыть взаимосвязи преступности с жизнедеятельностью общества и его подструктур. Изучение именно крупного города дает возможность многоаспектного иследования этих взаимосвязей, ибо, как пишет Г. М. Лаппо, «свойства города, выделяющие его из других форм расселения и территориальной организации… у большого города выражены особенно сильно, более подчеркнуто».[92]92
  Лаппо Г. М. Города на пути в будущее. М., 1987. С. 77.


[Закрыть]

В настоящее время можно утверждать, что состояние криминологической теории, накопленный багаж знаний, а также необходимость более целенаправленной борьбы с преступностью требуют перехода от простых констатаций различий в показателях преступности крупного города к установлению криминологических закономерностей, к обоснованным классификациям внутригородских территорий. На этом пути открываются возможности углубления теоретических положений, например создания частной методологии и методики изучения особенностей, закономерностей и тенденций преступности города, а с точки зрения практики – повышения эффективности профилактических воздействий на основе дифференциации районов в зависимости от индивидуального комплекса факторов, определяющих в них состояние преступности и ее конкретные показатели.

Нередко высказывается мысль о том, что изучение так называемой географии преступности, в частности ее территориальных различий, имеет смысл и оправдывает себя лишь при оперировании достаточно крупными территориальными единицами порядка области. В этом отношении, однако, следует согласиться с Э. Э. Раской, который считает, что география преступности не только может, но и должна интересоваться низовыми административно-территориальными единицами,[93]93
  Раска Э. Э. Борьба с преступностью и социальное управление. Теоретические и методические аспекты. Таллин, 1985. С. 77.


[Закрыть] какими являются, в частности, районы крупного города.

С учетом всего вышеизложенного, имеются достаточно серьезные основания для того, чтобы говорить о необходимости комплексного изучения специфики преступности крупного города как в целом, так и в территориальном аспекте – применительно к его административным единицам (районам).

Актуальность изучения проблем профилактики и борьбы с преступностью в городах, в том числе крупных, как уже отмечалось, объясняется быстрым ростом количества городов и численности проживающего в них населения, а также большим «вкладом» городов в общее число преступлений, совершаемых в стране.

Рост городов – понятие, охватываемое термином «урбанизация», хотя последний гораздо шире и многозначнее. Урбанизация – многосторонний социально-экономический, демографический и географический процесс, происходящий на основе исторически сложившихся форм общества и территориального разделения труда. В более узком, демографо-статистическом понимании, урбанизация – это рост городов, особенно больших, повышение удельного веса городского населения в стране, регионе. В России еще на 1 января 1984 г. урбанизированность населения (доля городов с населением свыше 100 тыс. человек) составила 77 %.[94]94
  Демографический энциклопедический словарь. М., 1985. С. 495.


[Закрыть] Вместе с тем, несмотря на то, что урбанизацию породил рост городов, вряд ли можно рассматривать ее в качестве явления, присущего исключительно городу как форме территориального расселения людей. Процесс урбанизации связан с глубокими социально-экономическими преобразованиями и города, и деревни.[95]95
  Демиденко Э. С. Указ. соч. М., 1980. С. 74.


[Закрыть] Тем не менее в городе последствия урбанизации проявляются особенно ощутимо. Можно говорить о целом комплексе явлений социального характера, представляющих собой неотъемлемые свойства урбанизированности территорий. Нас в первую очередь интересуют криминологические проблемы урбанизации и особенности их проявления в крупных городах.

Как пишет И. П. Портнов об урбанизации, развиваясь, она формирует специфический образ жизни, а он, как известно, не может не сказаться на характере и особенностях преступности, более того, находится с ней в тесной взаимосвязи.[96]96
  Портнов И. П. Проблемы профилактики преступности в городах (по материалам органов внутренних дел): Автореф. дис… докт. юрид. наук. М., 1993. С. 38.


[Закрыть]

Каков же характер этой взаимосвязи? По мнению И. П. Портнова, не существует прямой причинно-следственной связи между экономическими, политическими, социально-психологическими, демографическими процессами, порождаемыми урбанизацией, и преступностью. Учитывать степень связи исследуемых явлений и процессов непросто. Дело в том, что урбанизация – сложный составной процесс, включающий в себя ряд явлений, которые сами по себе не могут быть самостоятельными, например индустриализация, научно-технический процесс, социальное строительство, здравоохранение, культура и т. д.

Поэтому корреляционную связь между урбанизацией и преступностью в принципе можно вывести на основе интеграции и усреднения частных коэффициентов той же миграции, текучести кадров, уровня культурного потребления, площади региона, структуры населения и проч.

Но в таком случае этот показатель будет весьма условным, так как определить исчерпывающе весь комплекс явлений, составляющих урбанизацию, весьма сложно, и не все явления, входящие в это понятие, четко коррелируют с преступностью, хотя влияние их на последнюю отрицать нельзя (здравоохранение, наука, заработная плата, цена на хлеб и др.).[97]97
  Портнов И. П. Проблемы профилактики преступности в городах (по материалам органов внутренних дел): Автореф. дис… докт. юрид. наук. М., 1993. С. 39–40.


[Закрыть]

Учитывая все эти трудности, исследователи городской преступности при ее анализе шли по наиболее простому пути, исходя, в основном, из количественного отличия городской преступности от сельской. Проведенное в 1968–1979 гг. Институтом прокуратуры СССР исследование так и называлось: «Изучение преступности в городах и сельской местности». Поскольку данное исследование было первым в своем роде, следует отметить его основные результаты.

Структура «городской» и «сельской» преступности за рассматриваемый период времени (1961–1971 гг.) не содержит явных различий. Наиболее выражена разница в удельном весе таких преступлений, совершаемых в городах и в сельской местности, как кражи, грабежи и разбои, посягающие на личное имущество граждан. Анализ некоторых видов преступлений показал, «что, например, разница в „городских“ и „сельских“ коэффициентах по убийствам незначительна; по тяжким телесным повреждениям – более значительна, чем по умышленным убийствам, но меньше, чем по имущественным преступлениям; по изнасилованиям – меньше, чем соответствующая разница по тяжким телесным повреждениям, но больше, чем по умышленным убийствам; незначительная разница по хищениям государственного и общественного имущества (80,1 % – в городе, 75,8 % – в селе); существенно больше краж личного имущества граждан совершается в селе, чем в городе».[98]98
  Габиани А. А., Гачечиладзе Р. Г., Дидебуладзе А. А. Указ. соч. С. 98.


[Закрыть]

Аналогичным количественно-статистическим подходом к изучению преступности в городе и на селе отмечена и работа грузинских исследователей А. А. Габиани, Р. Г. Гачечиладзе, А. А. Дидебуладзе. Сделав правильную посылку о том, что сравнительный анализ преступности в городах и сельской местности должен проводиться на основе сопоставления репрезентативной информации о преступности и информации о ряде процессов и явлений, относящихся к социально-экономической, демографической, социально-культурной и иным сферам общественной жизни, авторы тем не менее не пошли дальше механического сравнения абсолютных и относительных показателей статистики городов и сел.

Вместе с тем они пришли к ряду ценных выводов. В городах совершается в целом в два раза больше преступлений, чем в сельской местности: в городе в два раза больше совершается хулиганства, в три раза – угонов автотранспортных средств; более чем в два раза – незаконного ношения, хранения, приобретения, изготовления или сбыта оружия и боеприпасов. Сравнение интенсивности совершения отдельных преступлений позволило выделить типично «городские» преступления, т. е. преступления, в генезисе которых в наибольшей мере проявляются особенности городской среды, городского образа жизни: незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка или сбыт наркотических и других сильнодействующих и ядовитых веществ (разница в 10 раз); заражение венерической болезнью (в 16 раз), дача и получение взятки (в 5 раз), грабеж и разбой (в 4 раза).[99]99
  Габиани А. А., Гачечиладзе Р. Г., Дидебуладзе А. А. Указ. соч. С. 135–136.


[Закрыть]

Параллельно с подобными исследованиями делаются попытки установить формализованные и математически просчитанные зависимости между показателями преступности регионов, в том числе городов, и их социально-экономическими и демографическими параметрами. Помимо отмеченных выше работ Г. И. Дударева, К. К. Горяинова, А. И. Силаева и других, следует отметить исследования прибалтийских ученых А. Лепса, М. Павельсона, Э. Раски, Э. Ыунапуу. А. Лепсом в одной из работ, посвященных влиянию социально-демографических процессов на преступность, теоретически обоснована возможность применения метода имитационных моделей в социальных науках. Автор подчеркивает, что эта задача крайне сложная. Современному обществоведу для этого не хватает знаний о качественных и количественных характеристиках тех социальных процессов, которые он хочет воспроизвести в соответствующих моделях. В частности, для того чтобы построить модель социальной обусловленности преступности, необходимо первоначально разработать систему эмпирических показателей причинного комплекса преступности как социального явления и дать количественную оценку корреляционных связей между преступностью и социальными характеристиками региона. А. Лепс попытался установить некоторые зависимости показателей преступности от уровня образования, квалификации населения региона. Так, отмечается, что с повышением образования коэффициенты преступной активности (соотношение долей социальных групп преступников и всего населения) падают как для активного населения в целом, так и при его разделении на городское и сельское. В частности, группа лиц с высшим и средним образованием вносит по сравнению с другими социальными слоями непосредственно меньший «вклад» в преступность. Преступная активность среди лиц, имеющих высшее образование, в два раза меньше, чем у лиц, имеющих неполное среднее общее образование, в 6 раз меньше, чем у лиц, имеющих неполное среднее образование. Самый большой «вклад» вносят в преступность лица, имеющие неполное среднее образование (коэффициент средней преступной активности равен 1,6).[100]100
  Лепс А. Влияние социальных демографических процессов на преступность. Таллин, 1981. С. 8–47.


[Закрыть]

А. Лепс ставит вопрос: не можем ли мы, располагая соответствующими данными о преступности по районам и городам и сопоставляя их с типологическими особенностями этих городов и районов, путем непосредственного сопоставления экономических, политических и социально-культурных характеристик территориальных единиц с данными о преступности в них вывести закономерности, обусловливающие территориальные различия в действии криминогенных факторов? Приведенный анализ показывает, что, несмотря на заманчивую легкость такого подхода, этот метод типологизации оказывается недостаточным. Дело заключается в том, что преступность, будучи, как всякое социальное явление, одной из характеристик состояния общественного организма, определяется всей совокупностью социально-экономических, политических и других факторов, причем совокупностью, воздействующей на преступность не отдельными своими элементами, а интегрированно, всей системой факторов, взаимодействующих между собой.

Тем не менее, сознавая трудность подобной задачи, группа ученых на материалах города Таллина попыталась установить взаимосвязь социально-территориальных различий крупного города и показателей преступности. Сначала была произведена группировка районов города на базе социально-демографических параметров. В ее основу были положены показатели сосредоточения в районах работающего населения, обеспечения бытовыми и социальными услугами, жильем, возможностей потребления, состава населения и др. В результате было выделено семь типов районов, отличающихся условиями жизни, степенью межличностных контактов жителей, уровнем социального контроля, мобильностью населения.

Затем на основе статистического анализа распространенности преступности и социально-демографической характеристики преступников, влияющей на индекс преступной активности, сделана криминологическая классификация районов. Только после этого произведено наложение одной группировки на другую. Но, к сожалению, как и в других аналогичных работах, авторы ограничились утверждением, что соотнесение полученных классификаций является исходным материалом для выявления основных социально-экономических и демографических условий распространенности преступности в городе.[101]101
  Лепс А., Павельсон М., Раска Э., Ыунапуу А. Социально-территориальные различия и преступность в условиях крупного города. Таллин, 1986. С. 66.


[Закрыть] Более или менее развернутой криминологической интерпретации полученных результатов в данной работе сделано не было.

Видимо, в силу отмеченных сложностей до сих пор в криминологической характеристике региональной преступности, в частности интересующей нас городской преступности, преобладает традиционный, если так можно выразиться, сравнительно-описательный подход.

Из последних работ наиболее полно освещают проблемы городской преступности исследования И. П. Портнова, основные положения которых сконцентрированы в представленной в форме доклада диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук «Проблемы профилактики преступности в городах (по материалам органов внутренних дел)». Базовое положение работы заключается в диалектическом подходе к проблеме влияния урбанизации на преступность. По мнению автора, сам по себе процесс развития городов не имеет криминогенного значения, но в городе возникают условия, способствующие противоправным деяниям. Исходя из материалистического положения о решающей роли объективных социальных противоречий, свойственных каждому процессу, явлению, делается вывод о том, что урбанизация, с одной стороны, порождает немалый антикриминогенный потенциал, позитивно влияет на преступность, а с другой стороны – ей могут сопутствовать такие негативные явления, которые становятся факторами преступности. Поэтому, чтобы получить знания об истинном воздействии последствий урбанизации на преступность, криминологическое исследование должно охватывать все стороны процесса, как негативные, так и позитивные.[102]102
  Портнов И. П. Проблемы профилактики преступности в городах… С. 38.


[Закрыть]

Проанализировав этапы развития городов-новостроек, И. П. Портнов отмечает, что состояние преступности и особенно ее структуры во многом зависят от уровня развития городов, т. е. от уровня развития урбанизации. Таким образом, концептуальный взгляд на процесс урбанизации под криминологическим углом зрения позволяет утверждать, что путь преодоления криминогенных последствий урбанизации лежит через всестороннее развитие и укрепление данного процесса.[103]103
  Портнов И. П. Проблемы профилактики преступности в городах… С. 41.


[Закрыть]

Все-таки автор чересчур упрощенно подходит к такому многоплановому явлению, как урбанизация и ее влияние на преступность. Что подразумевается под стилистически небезупречным понятием «уровень развития урбанизации»? До каких пределов процесс урбанизации положительно влияет на состояние преступности? Существует ли разумное соотношение величины города, положительных и отрицательных качеств жизни в нем и криминогенных и антикриминогенных факторов?

В структуре городской преступности, как и преступности в целом, первое место занимают корыстные преступления (свыше 74 %), среди которых преобладают кражи (около 45 %), на втором месте хулиганство (4–5 %), на третьем – насильственные преступления: убийства (около 1 %), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (1,5 %), изнасилования (0,5 %).

Широко распространены в городах преступления против собственности. Так, интенсивность краж там почти в 2 раза выше, чем в сельской местности. Значительно выше в них и частота совершения краж из квартир (в 2–3 раза), из общежитий и санаториев (в 3–4 раза), карманных краж (в 7,5 раза), краж автомототранспорта (в 2 раза). Кражи, и особенно угоны автомототранспорта становятся специфическим городским преступлением. В городах не так давно возник новый вид преступной деятельности – организованное вымогательство (рэкет). Специфическим городским преступлением, значительно участившимся за последний период, является хищение культурных ценностей. Высока интенсивность совершения в городах грабежей и разбойных нападений, связанных с завладением личным имуществом (в 2,8 раза чаще, чем в сельской местности). Быстро прогрессирует в городах преступная деятельность, связанная с наркотизмом.

Интересно то, что сравнительный анализ состояния преступности в каждой из выделенных И. П. Портновым групп городов показывает, что наиболее благополучное положение складывается в республиканских, краевых и областных центрах, а худшие показатели имеют города-новостройки.

Криминогенный факторный комплекс городской преступности И. П. Портнов подразделяет на две части, одну из которых определяют криминогенные последствия явлений городской жизни как таковой, вторую – те обстоятельства, которые являются следствием непосредственной деятельности людей.

К первой группе автор относит экономическую нестабильность, повышенную плотность населения, миграцию, в том числе маятниковую, текучесть кадров, возрастание нервных нагрузок, промышленный и транспортный травматизм, ослабление родственных и соседских связей, социального контроля.

Ко второй группе отнесены: процесс расслоения населения по уровню доходов, нетвердость власти, нерешенность правовых проблем, проявление бюрократизма и распространение коррупции в государственном аппарате и др.[104]104
  Портнов И. П. Проблемы профилактики преступности в городах… С. 56–58.


[Закрыть]

Можно поспорить с автором о критериях подобного деления факторов, в результате чего, например, экономическая нестабильность отнесена к явлениям городской жизни как таковой, а также о полноте данного перечня, но то, что указанные факторы имеют место в жизни города, не вызывает сомнения. Другое дело, что автор зачастую проводит чересчур прямолинейные зависимости между явлениями социальной жизни и уровнем того или иного вида преступности, например между дефицитом средств жизнеобеспечения и бытовой преступностью, бесхозяйственностью и кражами имущества всех видов собственности.

Следует согласиться с тем, что в качестве антикриминогенных факторов в городах выступают такие обстоятельства, как наличие большой прослойки лиц, имеющих высокий культурно-образовательный уровень, развитая социальная инфраструктура, ограничение механического притока отдельных групп населения, особенно из числа судимых, большие возможности в реализации культурных потребностей, сосредоточение основных сил и средств правоохранительных органов. Вместе с тем вызывает сомнение с точки зрения сегодняшней социально-экономической ситуации утверждение о том, что антикриминогенное значение в городах приобретает фактор стабилизации социальных процессов, упорядочение общественной жизни. Явно из доперестроечных времен фразы о формировании в городах «новых образцов социальных отношений в производстве и быту», «развитии форм и норм культурного потребления».[105]105
  Портнов И. П. Проблемы профилактики преступности в городах… С. 58.


[Закрыть]

Указанный обзор сделан по единственной причине: все отмеченные факторы, бесспорно, имеют место и в крупных городах, и говоря об их особенностях, нельзя не учитывать генетическое родство крупных городов с городами вообще как демографической категорией.

Что касается изучения криминологической специфики крупных городов, отметим, что ряд исследователей обращались (особенно в 80-е гг.) к этому вопросу, но это были работы, затрагивающие лишь отдельные аспекты криминологического своеобразия больших городов.

Среди монографических исследований, непосредственно посвященных криминологическому изучению города, следует назвать диссертации В. А. Уткина «Организация индивидуальной профилактики преступлений органами внутренних дел крупного города» (1982 г.), М. В. Королевой «Преступность приезжих и ее предупреждение в особо крупном городе» (1987 г.), В. Н. Сомина «Изучение и предупреждение преступности в городах: проблемы теории и практики».

В плане методики исследования как в целом городской преступности, так и преступности крупного города, представляется необходимым остановиться на таком важном элементе его криминологической характеристики, как криминологическая обстановка.

Несмотря на то, что термин «криминологическая обстановка» достаточно широко используется в специальной литературе, не существует его четко однозначного определения. Отмечается и довольно разнообразная интерпретация данного понятия.

К. К. Горяинов и А. И. Силаев под криминологической обстановкой понимают «взаимосвязанный комплекс преступности и процессов, явлений, событий и обстоятельств, выступающих в качестве ее причин, условий, сопутствующих явлений или последствий. А также таких, которые имеют антикриминогенный характер».[106]106
  Горяинов К. К., Силаев А. И. Указ соч. С. 133 и сл.


[Закрыть]

Принимая за основу данное определение, заметим, что оно носит чересчур общий характер и требует более углубленного толкования, что, в принципе, естественно, учитывая сложный характер самого понятия преступности как социального явления. В определенной мере авторы устраняют этот недостаток, говоря о внешних и внутренних факторах, влияющих на формирование криминологической обстановки, их неоднозначном влиянии на ее характер и особенности. Представляет интерес мысль о самодетерминированности преступности, т. е. о ее собственной активности, самостоятельном существовании и обратном влиянии на целый ряд явлений жизни общества. Делается попытка разработки групп криминологических показателей, на основе которых с учетом территориальной специфики регионов производится их классификация по состоянию криминологической обстановки.

И. П. Портнов предлагает для всестороннего отражения криминологической обстановки как социальной реальности применять подход, при котором она рассматривается как причинно-следственный комплекс, где преступность – следствие, криминогенные и антикриминогенные факторы – причины и условия, а то и другое объединяет причинно-следственная связь.[107]107
  Портнов И. П. Проблемы профилактики преступности в городах… С. 60.


[Закрыть] Скорее всего, такой жестко детерминированный взгляд на причинный комплекс преступности слишком упрощает существо этой непростой проблемы. В силу этого в указанных определениях содержится лишь часть ее многозначного смысла.

Определенный вклад в развитие понятия криминологической обстановки внес В. Н. Сомин. Его взгляд на эту проблему особенно интересен тем, что он, наряду с изложением своего общетеоретического подхода, развил прикладной аспект понятия криминологической обстановки. Автор определяет ее как «ограниченное во времени и пространстве сложное социальное явление, заключающее в себе количественно-пространственную характеристику преступности, совокупности преступников, причин и условий преступности, деятельности по ее предупреждению».[108]108
  Сомин В. Н. Указ. соч. С. 6.


[Закрыть] Определение указывает на комплексный характер содержания понятия «криминологическая обстановка». Составными его частями являются: преступность, совокупность преступников, причин и условий преступности, профилактическая практика. В предпоследнем блоке также выделяется виктимологический аспект. Каждая из названных частей фиксируется в определенном понятии, являющемся элементом термина «криминологическая обстановка». Такими понятиями являются: «криминальная ситуация», «криминогенная ситуация», «криминально-профилактическая ситуация». В качестве информационного инструмента обеспечения криминальной профилактики В. Н. Сомин предлагает модель криминологического паспорта города, в котором содержится обобщенная информация о криминологической обстановке.[109]109
  Сомин В. Н. Указ. соч. С. 12–27.


[Закрыть] Развивая тему криминологических показателей, автор дает развернутый перечень сведений, которые могут войти в каждую из подсистем основной системы показателей криминологической обстановки применительно к крупному городу. Несмотря на некоторую усложненность подобного структурирования системы криминологической обстановки, такой подход позволяет при ее анализе учесть максимально большее число параметров. К сожалению (это отмечает и автор), на практике оперативно получить, в силу ряда причин, в полном объеме такую информацию довольно сложно. Но, так или иначе, предложенный ученым путь заслуживает внимания и является перспективным в плане возможности реализации (при условии ресурсного и организационного обеспечения).