Текст книги "Электрошок. Внезапно"

– Все эти вопросы сейчас обсуждаются, – заверил полковник. – Все необходимые меры будут приняты! Если блэкаут затянется, организуем перемещение семей сотрудников в более благоприятные места. В любом случае за день ничего катастрофического не произойдёт, поэтому спешить с принятием кардинальных решений контрпродуктивно. Инженеры говорят, если это действительно вспышка на Солнце, то долго она не продлится. Скорее всего электричество появится уже ночью, как только наше полушарие отвернётся от солнца.

* * *

Вице-президент обвёл топ-менеджмент подчёркнуто многозначительным взглядом и продолжил свой монолог а-ля «понятия не имею, что произошло и когда оно закончится, но я тут самый важный, поэтому говорю умные слова»:

– Ещё раз подчеркиваю, господа! Вы должны провести беседы с сотрудниками своих департаментов и разъяснить им всю важность и серьёзность ситуации! Пока электричества нет и никаких указаний от вышестоящего руководства не поступало. Ожидаем, что свет дадут в течение суток. Даже если работы по устранению последствий произошедшей аварии затянутся, завтра мы получим все необходимые указания от правительства. Поэтому завтра такой же рабочий день, как обычно! Это вы должны довести до каждого сотрудника!

– Альберт Хаимович, – вежливо произнёс Денис, – можно вопрос?

– Слушаю вас, Денис Натанович. – Вице-президент воззрился на Дэна с видом чиновника, для которого не существует неразрешимых вопросов.

– Живу за городом и добираюсь до работы на такси. Без пробок ехать час, в утренние и вечерние часы пик – полтора. Пока не возобновили подачу электричества, не могу использовать автомобиль. Если пойду на работу пешком, то вряд ли смогу дойти. Не говоря уже о том, что не понимаю, как буду добираться домой сегодня. Как мне добираться до работы завтра? В нашем офисе много сотрудников, таких, как я, живущих за МКАДом. В том числе в моём департаменте. Они будут задавать мне тот же вопрос. Что должен ответить?

– Согласно Трудовому кодексу, – Альберт Хаимович сурово насупил брови, – добраться до рабочего места есть обязанность работника. Поэтому решение такого вопроса, как этот, полностью возлагается на самих сотрудников, в том числе на вас! Проявите креативность мышления, вы же руководитель! Используйте велосипед или в крайнем случае самокат! Можете остаться на ночь в офисе, если хотите! Администрация здания уже организовала обеспечение всех желающих баллонами с питьевой водой с нашего склада. Вода для технических и гигиенических нужд также будет предоставлена. Все, кто пожелает остаться на ночь на работе, могут использовать мягкую мебель в комнатах отдыха и прочих помещениях. У вас есть ещё вопросы?

– У меня есть вопрос, если позволите, – вкрадчиво встрял Максим.

– Слушаю вас, Максим Муратович! – Вице-президент перевёл всезнающий взгляд на Макса. – Надеюсь услышать вопрос по существу!

– Как долго сегодня будет продолжаться рабочий день? – Макс был сама кротость. – Сотрудники задают мне этот вопрос, не знаю, что ответить! Часы не работают, никто не понимает, сколько сейчас времени. Может, отправить кого-нибудь из охраны на Красную площадь? Там же куранты, они механические! Пусть охранник посмотрит на них, а потом ведёт отсчёт времени вслух, пока будет возвращаться. Это хотя бы как-то позволит понимать, когда отпускать людей домой.

– Руководство РЖД всегда с максимальным пониманием относится к нуждам своих сотрудников, – важно изрёк Альберт Хаимович. – Поэтому, учитывая всю степень неординарности сложившейся ситуации, разрешаю закончить рабочий день тем сотрудникам, которые проживают за чертой города. Можете объявить об этом людям. Однако! – Тон вице-президента сделался более суровым: – Каждый руководитель, прежде чем покинуть офис, должен сформировать в своём департаменте дежурную команду, которая останется на рабочих местах и будет ожидать возобновления электропитания! Эти люди пойдут домой с началом сумерек. То есть приблизительно в момент окончания рабочего дня.

– Что-нибудь стало известно о причинах блэкаута? – поинтересовался начальник Департамента движения. – Связи с диспетчерами железных дорог нет. Наша работа фактически парализована. Не знаем, что происходит на дорогах всё это время! Известно, как далеко распространяется зона отсутствия электричества? Каковы прогнозы? Люди опасаются, что это война!

– Никакой войны нет, можете заверить своих сотрудников, что такой угрозы не существует! – Альберт Хаимович нахмурился и посмотрел на главного инженера: – На остальные вопросы у нас пока ответов нет, соответствующие специалисты находятся в процессе решения проблемы. Что можем сказать людям относительно прогнозов?

– Сейчас рассматриваем несколько версий. – Изрядно замученный главный инженер сделал уверенное лицо. – В том числе вспышку на Солнце и аномальную по своей интенсивности магнитную бурю. В обоих случаях блэкаут не может длиться долго. Рассчитываем увидеть нормализацию ситуации уже завтра-послезавтра. Сейчас ищем способы запустить резервные генераторы вручную, без электрических стартеров. Рассчитываем завтра этот вопрос решить.

– Если других вопросов нет, – Альберт Хаимович заявил это тоном, однозначно подразумевающим, что больше вопросов он слышать не хочет, – то объявляю совещание законченным! Господа руководители, займитесь формированием дежурных смен, представителей Департамента движения и Службы главного инженера прошу остаться! Остальные свободны!

Все поспешили покинуть помещение, и помощник вице-президента закрыл двери за выходящими людьми. Из-за дверей донеслись неясные голоса, звучащие в напряжённых тональностях, весьма далёких от уверенности или спокойствия.

– Хаимовичу сейчас не позавидуешь, – негромко сказал Максиму Денис, прислушиваясь на ходу. – На станциях московского узла хаос, из управления дороги в мыле примчались посыльные, сообщают о десятках аварий. На вокзалах пассажирские поезда не смогли остановиться и врезались в платформы. На станциях вообще полнейший ахтунг: мало того что всё встало колом, так маневровые обесточились прямо на ходу и врезались кто куда! По всей дороге десятки вагонов сошли с рельс! Много народа получило травмы, говорят, есть жертвы! И это только инфа от тех, кто смог прислать в Управление РЖД посыльных. А что творится у всех остальных?

– Это, конечно, конкретная задница! – согласился Макс. – Но что он сделает-то? Без связи Хаимович бесполезен! Как и все остальные боссы. Посылают посыльных туда-сюда, а что толку? Тут аварийные службы нужны, спасатели, ремонтники, техника и так далее. А много ли они наремонтируют без электричества? Вручную опрокинувшийся вагон не поднимешь! Вот Хаимович и задёргался, пытается понять, что лично ему светит после того, как блэкаут закончится. Переживает!

– Да ничего ему не будет, – ещё тише произнёс Денис, вяло отмахиваясь. – В чём лично его вина? Хрен докажешь! Отец с ним дружит лет двадцать, говорил, что Хаимович тип очень продуманный, всегда окружает себя длинной цепочкой исполнителей, чтобы было на кого повесить ответственность в случае чего. Короче, как всегда, накажут стрелочников. То есть станционных диспетчеров.

– Станционным диспетчерам, конечно, не позавидуешь, – Макс криво ухмыльнулся, – но вот кому точно придёт полная жопа, так это авиадиспетчерам. Если блэкаут настал везде, представляешь, сколько самолётов с неба посыпалось? Из окон моего офиса видны следы нескольких пожаров, дымы из-за горизонта поднимаются. Наверняка это где-то на окраинах самолёты рухнули!

– Может быть, – согласился Денис. – Или вертолёты. Частные полёты над городом запрещены, но за городом много кто летает, среди состоятельных людей сейчас модно иметь собственный вертолёт. У отца тоже есть. Прикольный аппарат, кстати. И обходится на порядок дешевле самолёта.

– Твой отец, надеюсь, не летает на нём по утрам? – обеспокоился Макс.

– Родители сейчас на Кипре, отдыхают и заодно решают что-то по офшорам. – Денис показательно выдохнул. – Улетели три дня назад и должны вернуться через четыре. Уверен, у них там всё хорошо. Собственная вилла на берегу моря, прислуга, и всё такое. Вчера звонили, говорят, там сейчас тепло, плюс двадцать. Не то что в этой долбаной Москве! Блин, на улице днём плюс семь! Как я до дома добираться буду?

Он сделал заумную физиономию, имитируя Альберта Хаимовича, и прокартавил:

– «Проявите креатив! Используйте велосипед или самокат!» Ага, блин! Полсотни километров на самокате пилить! Офигенный креатив, млять!

– Оставайся у меня, – предложил Максим. – Ты же знаешь, места у меня полно, хоть в футбол гоняй. И отсюда до меня пешком минут двадцать. На машине за пять минут доезжаю.

– Есть свои плюсы в том, чтобы жить в центре! – оценил Денис. – А с твоей новой подругой проблем не возникнет?

– Не возникнет. – Макс коротко прыснул. – Потому что её самой не возникнет! У меня за два года после развода мозг ещё не отошёл от безостановочного пятилетнего выноса! Пока предпочитаю с бабами совместно не проживать, хорошенького понемногу, надо отдохнуть от всего этого семейного счастья.

– Мне можешь не рассказывать! – Денис тихо хохотнул. – Развёлся на год позже тебя, если помнишь! Сам живу один и доволен! А ты вроде бы как-то говорил, что твоя новая с тобой живёт?

– Не, – Макс мотнул головой, усмехаясь, – не готов пока ещё к повторению такого райского наслаждения! Она обычно приезжает в пятницу, тусит у меня уик-энд и в воскресенье под вечер уезжает. Учитывая, что транспорт сейчас вырубился, ждать её появления точно не придётся.

– А может, у неё к тебе чистая любовь! – Денис с ехидцей насупил брови. – И ради тебя она украдёт где-нибудь автомобиль с двигателем внутреннего сгорания! И примчится к тебе на крылах любви!

– Тогда уже на велосипеде любви. – Макс вновь прыснул. – Вряд ли она захочет нарушить столько законов: за использование транспорта с ДВС положены совершенно конские штрафы, за кражу такого автомобиля из музея или какого-нибудь военного склада положен срок, и ещё нужно взять в заложники какого-нибудь самоделкина, который под пытками заведёт тебе авто с ДВС без электричества. То есть сделает то, чего пока не могут сделать наши техники с резервными дизель-генераторами. Но самое главное, она же всегда просит денег, а сейчас электронные кошельки не работают. Денег нет! Так что у меня до окончания блэкаута стопроцентно двойной выходной: и от работы, и от баб! Поехали ко мне, попьём пивка, погоняем в футбол в гостиной – активно проведём время!

Оба друга рассмеялись и принялись спускаться по лестнице. В том, что офис вице-президента находился на предпоследнем этаже, имелись не только минусы, но и плюсы: обратно предстоит идти только вниз, а это не напрягает так, как карабкаться вверх, обливаясь потом и пыхтя от отдышки. На формирование дежурной смены в их департаментах ушло минут десять: без компьютеров и связи продажникам и логистам делать нечего, даже если свет дадут в ближайшее время, на дороге сейчас такой хаос, что до утра всем будет точно не до них.

Поэтому свалить домой решили сразу вдвоём, всё равно камеры не работают, система контроля доступа вырубилась и никто не сможет проверить, на самом ли деле руководитель департамента Максим Муратович Березуцкий покинул офис навсегда или же просто выходил на улицу в попытке выяснить у прохожих, который час! В вестибюле первого этажа сразу же выяснилось, что из здания Управления выходит много народу и никто за толпой не следит. Ибо бесполезно – пропуска электронные, встроены в приложение для воча, специально разработанное для РЖД.

– Чёрт, так и знал! – Максим окинул взглядом заполненную брошенными автомобилями и растерянными прохожими улицу. Он указал на пустые велопарковки: – Ни одного велосипеда! Даже самокатов нет! Всё разобрали!

– Неудивительно. – Денис машинально посмотрел на неработающий воч, но не нашёл на экране виджета с часами. – Электричество вырубилось утром, сейчас, думаю, больше полудня. Никому не хочется переться пешком куда-нибудь за МКАД! Так что велосипедов сейчас в разы меньше, чем желающих их использовать. Пошли пешком, так быстрее, чем что-то искать. Ты говорил, что двадцать минут идти?

– Ну, примерно. – Макс напряг память, вспоминая автомобильный маршрут. – Пешком до дому из офиса никогда не ходил, точно не знаю, но ехать совсем недалеко, дорогу знаю! Летс гоу!

Путь к дому Максима занял где-то полчаса. В основном потому, что идти быстро не получалось: во‐первых, зачем? А во‐вторых, вокруг постоянно имелось что-нибудь, требующее внимания.

– Блин, непривычно видеть застывший поток машин. – Денис в который раз вгляделся в уходящую вдаль проезжую часть, заполненную брошенными автомобилями. – Люди ходят по дороге, словно в киношке про апокалипсис. Того и гляди толпа зомбаков из-за угла выскочит!

– Насчёт зомбаков не знаю, – Максим посмотрел на врезавшийся в задний бампер автобуса дорогой суперкар, пустой и с распахнутыми дверьми, – но ночью точно выскочит толпа вороваек, желающих поживиться! Половину тачек разберут на запчасти! Смотри, у этой уже камеру в салоне выдрали с корнем! Вряд ли это сделал хозяин тачки. Странно, что он бросил её тут без охраны.

– А что ему было делать, если он ехал один? – Денис лишь пожал плечами. – Свет вырубило в начале девятого утра, вряд ли он в это время катался по городу в своё удовольствие. Наверняка ехал на встречу по бизнесу. И встал посреди города, да ещё и с аварией. Ты бы сколько часов сидел возле такой тачки, прежде чем домой пошёл?

– Ну, полчасика бы посидел, наверное, – прикинул Макс. – Потом бы забил. Это не те деньги, ради которых я бы парился. Вообще не езжу на машине, использую такси премиум-класса. Меньше геморроя, и не надо платить за разрешение на въезд в центр города. Твоя тачка осталась на парковке?

– Стоит на подземном паркинге Управления, – кивнул Денис. – Там с ней ничего не случится, потом заберу, как свет дадут. Водительское приложение заработает, ткну в сенсор – и автопилот сам приведёт тачку ко мне.

– Тебе без машины сложно, – согласился Макс. – Каждый день мотаться в центр и обратно в город на такси неинтересно.

– Вообще нормально, – возразил Денис. – Раньше так и делал, пока женат был. После развода бабла стало больше, бездонная прорва исчезла, так что купил себе крутую пафосную тачку для разнообразия. Так-то на такси было бы дешевле. Но экономить на машине не стал, не люблю уподобляться серой массе.

– В такой коттедж, как у тебя, стыдно заезжать на лоханке бизнес-класса. – Макс кивнул в знак понимания. – Хорошо, что работа у нас начинается с восьми, а не с девяти. Так бы стояла твоя ласточка сейчас, как эти!

– Угу, – Денис ткнул пальцем на одну из застывших в неподвижном потоке машин, крыша которой была проломлена рухнувшим сверху курьерским дроном, – или вообще как это!

– Да пипец! – Макс попытался на ходу вглядеться в салон разбитого такси: – Надеюсь, никого внутри не убило? Эта дура упала прямо на пассажирские места! Крови вроде нет.

– Значит, обошлось, – подытожил Денис и указал на ближайшую высотку из стекла и бетона: – А вот у этих другая проблема! До сих пор из дому выйти не могут!

Высотка была новенькая и суперсовременная, построили её лет пять назад, вряд ли раньше. И сейчас в окнах нижних этажей там не было видно ни одного человека. Зато выше определённого уровня паникующие или взволнованные жильцы виднелись в каждом окне.

– «Умный дом» вырубился, и двери остались заблокированы, – определил Максим. – Такое иногда бывает, если приложение заглючит. Лечится перезапуском. Ну или можно нажать кнопку аварийного открытия входной двери. Она на автономном питании. Но сейчас она не работает. Вот они и сидят взаперти.

– Работал бы с девяти – тоже сидел бы сейчас, как они! – поддел его Денис. – У тебя же видовой пентхаус на… каком этаже? Двадцатом?

– На одиннадцатом и двенадцатом. – Максим задумался. – Судя по пустым окнам нижних этажей, управляющие компании занимаются разблокированием квартир.

– Угу, – повторил Денис. – Как в офисе нашего Управления: топором и монтировкой! И ремонтников явно мало, раз верхние этажи всё ещё взаперти! Мы к тебе домой-то вообще попадём?

– Не знаю, – озадачился Макс. – Дойдём и посмотрим, что там происходит.

До жилого комплекса они добрались без проблем. Макс двигался даже не по уличным указателям, как основная масса прохожих, а просто по памяти. Сразу видно, что ездит этим маршрутом несколько лет подряд, и маршрут совсем короткий, даже поспать не успеешь. Поэтому поневоле будешь смотреть в окно хотя бы иногда, если надоело возиться с вочем. На территорию их запустили без проблем, кто-то из охраны Макса узнал, потому что управляющая компания требовала от охраны знать в лицо всех владельцев пентхаусов, так как эти квартиры стоили дорого и простые люди их не покупали. А вот дальше начались проблемы.

– Электричества нет нигде, Максим Муратович! – сообщил консьерж, одетый во фрак со следами строительной пыли. – Двери в квартиры заблокированы, взламываем подручными средствами по желанию жильцов. Но с подручными средствами туго, электрический инструмент не функционирует, у нас только газосварка, кувалда и пожарный топор. Если вы желаете взломать дверь в квартиру, придётся подождать минут двадцать. У нас очередь, но жители пентхаусов обслуживаются вне очереди.

– Подождём, – Максим кивнул, и консьерж направился разговаривать с другими жильцами, которых в вестибюле хватало. Возмущённые голоса действовали на нервы, и Макс предложил: – Может, полезем пока ко мне на одиннадцатый? Там и подождём.

– У меня есть другая идея! – Денис секунду размышлял, разглядывая пару спортивных велосипедов, составленных возле стойки консьержа. – Давай рванём ко мне, за город!

– К тебе? – ошарашенно переспросил Макс. – За пятьдесят километров?!

– Возьмём велосипеды, – Денис указал ему на консьержа, – если ты сможешь решить этот вопрос. Часа за три-четыре доедем. Сам подумай: сейчас тебе взломают дверь. А что потом? Как её запирать? Они возле каждой двери охранника поставят? А он сам ничего не украдёт, пока хозяева в офисах сидят? Да и нафиг тебе этот геморрой, возиться сначала со взломом двери, потом с её ремонтом! А у меня целый коттедж с приусадебной территорией! Лицензия на мангал, на прошлых выходных запас пива обновил, домработница на ужин мясо пожарит, свежий воздух, вокруг природа, рядом река – красота! И забор в два с половиной метра вокруг. И все двери ещё по-старому выполнены, там аварийный ключ вместо кнопки. Зайдём без проблем!

– И как мы оттуда завтра в Управление поедем? – поинтересовался Максим.

– На машине, если блэкаут закончится, – веско произнёс Денис. – А если не закончится, то просто не поедем. Возьмём больничный. Работник обязан уведомить работодателя о больничном, если есть такая возможность. У нас её нет, потому что во всей Москве, если не в мире, пропала связь. Как только она появится – уведомим! Всё равно завтра пятница, а потом уик-энд. Хаимович обойдётся без нас один день. Ну, что скажешь?

– Я в теме! – Максим решительно направился к велосипедам: – Сейчас всё решу!

* * *

Россия, Башкортостан, город Агидель, Башкирская АЭС, несколько часов после полудня.

– Ну, что там? – Марат Ралифович первым из всех устремился к группе инженеров, вернувшихся из энергоблоков. – В каком состоянии реактор?!

– Бесполезно, – мрачно ответил старший инженерной команды, опуская руку, сжимающую едва тлеющий химический фонарь. – К реактору не попасть, все люки заблокированы, это не дверь в квартиру, её пожарным топором не взломаешь! Нужно резать замки, иначе внутрь не войти! Что говорят механики? Когда запустятся резервные генераторы?

– Их не запустить! – вместо Марата Ралифовича ответил кто-то из механиков. – Генераторы бензиновые, но стартеры электрические, система впрыска электронная, для запуска требуется электричество, а аккумуляторы сдохли! Мы перевернули всё, что только есть на АЭС! Ни один аккумулятор не работает!

– Я посылал людей в город. – Марат Ралифович пытался держать себя в руках, но волнение в голосе выдавало его эмоциональное состояние. – Там тоже нет ни электричества, ни рабочих аккумуляторов. Связь по-прежнему не работает. Рустем Тимерханович, нужно что-то делать! Мы должны понимать, что происходит с реактором! Люки на ощупь комнатной температуры?

– Люки горячие. – Инженер тоже был далёк от спокойствия и тоже держал себя в руках. – Там, за ними, температура растёт!

– Разве в реакторе не должны были опуститься графитовые стержни? – поинтересовалась одна из сотрудников АЭС, собравшихся в полутёмном офисе. – Система безопасности должна гасить ядерную реакцию при малейшей угрозе!

– Система электронная, управляется компьютером. – Инженер криво поморщился. – Она сдублирована трижды, помимо основного питания у неё есть ещё два резервных контура, полностью автономных друг от друга. Но всё это электроника, приборы и датчики, требующие питания. Успело ли всё это сработать в момент обесточивания?

– Чтобы выяснить, необходимо попасть внутрь! – твёрдо заявил Марат Ралифович. – Он обернулся к остальным и взглядом отыскал главного механика: – Джалиль Хурамович, делайте что хотите, но аварийные генераторы необходимо запустить! Прямо сейчас нужно найти решение, как попасть в реакторный комплекс! Найдите способ вскрыть люки!

– Такую сталь не прорезать обычной газосваркой! – Механик беспомощно развёл руками. – Попытаться можно, но даже не знаю, сколько часов на это уйдёт. Нужно послать людей к военным, может, у них есть что-нибудь более подходящее!

– Я уже сделал это! – Марат Ралифович с трудом сдерживал отчаяние. – Из того, что есть у них на вооружении, без электричества функционирует только газорезка и взрывчатка! Газорезка у нас есть своя! Вариант с подрывом люков используем, если не сможем прорезаться через люк самостоятельно! Режьте!

Механик ушёл вместе с инженерами, и к Марату Ралифовичу подошли двое сотрудников в снаряжении промышленных альпинистов.

– Габдулхай, Ринат! – Он встретил их вопросом прежде, чем они успели что-либо сказать: – Что удалось узнать?!

– Мы забирались на градирни, – ответил Ринат. – Электрические вентиляторы не работают. Ощущается сильная тяга, изнутри идёт мощный поток горячего воздуха. Электронные термометры не работают, точную температуру исходящего изнутри воздуха не определить, но он очень горячий!

– Это почти что раскалённый пар! – Габдулхай болезненно потёр красную от ожога щёку. – Чуть не ошпарил себе лицо! С градирни видны окрестности, похоже, электричества нет нигде. Вдали, у горизонта, на дороге стоят машины. Не двигаются, всё вырубилось, как у нас! Как такое могло произойти с аккумуляторами? Это точно не война?

– Военные говорят, что нет. – Марат Ралифович пытался понять, что ещё можно сделать в сложившейся ситуации. – Если бы война, то вражеские ракеты упали бы на нас ещё несколько часов назад. Десант тоже исключается, мы далеко от границы, как они долетят до нас без электричества?

– Может, у них оно есть! – возразил Габдулхай. – Если это ЭМИ-удар, значит, у них с электричеством всё в порядке! Может, они сейчас на пути к нам! Не просто же так нас окружили военные!

– Не говори ерунду! – одёрнул его Марат Ралифович. – Какой ещё десант?! Военным видней! Они заняли позиции вокруг АЭС по планам военного времени, так положено в случае нештатной ситуации! Для этого воинская часть здесь и расположена! Если бы военные действительно ожидали нападения, нас бы предупредили! Зачем это скрывать от нас, сам подумай?!

– Марат Ралифович! – В полутёмное помещение, слабо освещённое через окно естественным светом, вяло исходящим с обложенного облаками хмурого осеннего неба, вбежал кто-то из команды механиков, с самого утра пытающихся запустить резервные генераторы. – Есть выход! Но требуется ваше разрешение!

– Что надо сделать?! – Марат Ралифович обернулся к нему, забывая об альпинистах.

– Штатные резервные генераторы без электричества запустить невозможно, это уже ясно. – Лицо механика было замученным и измазанным, в руке он держал догорающий химический фонарь. – Слишком много электроники! Без электрооборудования и токарного станка мы не сможем изготовить что-либо, что позволит обойти все эти электронные системы. Но на складе где-то должен быть старый дизель-генератор! Говорят, что он вроде как списанный ещё лет десять назад, но он там точно есть! Вроде кто-то его видел год назад! Тот дизель-генератор старого образца, вроде как ему лет пятьдесят, он должен иметь возможность запускаться без аккумулятора! В крайнем случае мы можем попытаться запустить его вручную, там наверняка минимум электроники, нужно только найти дизельное топливо! У военных оно должно быть! Требуется разрешение обыскать склад и…

– Сделайте это! – выпалил Марат Ралифович, не дожидаясь окончания фразы. – Хоть весь склад вытряхните на улицу, даю вам разрешение на любые поиски! Как только появится возможность, письменно зафиксирую это своё распоряжение! Не теряйте времени! Я решу с военными вопрос с дизтопливом!

Он устремился прочь из помещения, механик выбежал следом. Альпинисты переглянулись друг с другом, один из них украдкой окинул взглядом собравшихся в зале людей и негромко сказал своему напарнику:

– Ринат, пошли, проверим антенны на крыше третьего корпуса.

Оба вышли и молча направились к выходу на улицу, на ходу поправляя своё снаряжение. Оказавшись снаружи, Габдулхай покосился по сторонам, убеждаясь, что поблизости нет никого, кто может их услышать, и тихо прошептал:

– Надо отсюда валить! Прямо сейчас! Если в реакторе проблемы, то тут может рвануть так, что Чернобыль реально покажется компьютерной игрушкой! Здесь шесть энергоблоков офигенной мощности, если автоматика не погасила ядерную реакцию, то они все долбанут! Если не сдохнем сразу, то радиацией прожарит так, что не доживём даже до наступления темноты, чтобы увидеть, как мы светимся!

– Думаешь, всё так плохо? – Ринат насупился. – Почему же тогда военные не свалили, а, наоборот, заняли позиции вокруг? И начальство не объявляет эвакуацию? Как бы не лохануться… Сейчас механики запустят то старьё, про которое они говорили Марату, и электричество врубится хотя бы в аварийном контуре. Реактор погасят, и проблема решится. Начнутся разборки, понаедет ФСБ, быстро узнают, что мы в бегах! Решат, что это мы виноваты, типа, нас враги завербовали или террористы. Так можно сесть на всю жизнь, фиг потом докажешь, что мы просто испугались за свою жизнь. АЭС вырубилась, блин! Это офигенная проблема в масштабах государства, крайних будут искать любой ценой!

– Фигово это всё закончится, задницей чувствую! – не сдавался Габдулхай. – Электричество вырубилось в начале девятого утра, сколько сейчас времени? Никто не знает! Ещё темнеть не начало, думаю, что-то около пяти вечера, может, около четырёх. Целый день никто не может запустить не то что АЭС, хотя бы систему безопасности! Хотя бы мониторинг, блин! Никто не понимает, что происходит там, внутри! Инженеры с утра бьются об стену, но так ничего и не сделали! У нас АЭС новая, вся напичканная электроникой, без электропитания это большой атомный гроб! Ты подумай, что будет, если механики просто не успеют найти тот допотопный дизель-генератор и запустить его вовремя?! Из градирни прёт раскалённый пар, люки в реакторный комплекс горячие – тебе это ни о чём не говорит?!

Ринат хотел было что-то сказать, но Габдулхай возбуждённо продолжил:

– И эта хрень, которая утром упала за горизонтом, нифига это не самолёт! Почему он не взорвался? Там же топливо горючее, самолёты пока ещё на электромоторы не перешли! Пожар должен быть на горизонте, там же лес или поля, неважно, короче, есть чему гореть! Вспомни, если летом трава в полях горит, какой дым стоит на всю округу! А тут что-то рухнуло с неба – и тишина! Зато военные сразу после этого заняли позиции вокруг АЭС! Говорю тебе, они что-то знают, но не рассказывают! Наверняка это был вражеский десант! Американцы ударили по нам ЭМИ-зарядом и высадили диверсантов, чтобы атаковать АЭС! А вдруг они уже внутри?! Вдруг это они сделали так, что реактор раскаляется, а наши олухи не могут попасть внутрь?!

– Ну, нет, это вообще нереально! – Ринат скептически отмахнулся. – Какие, нафиг, американские диверсанты?! Как они прошли через военных, их тут пара тысяч!

– Да хоть пара десятков тысяч, и что?! – Габдулхай скривился: – У них электроника не работает! А у диверсантов всё о’кей! А если они могут при помощи какой-нибудь секретной электроники пройти мимо наших военных так, что их не заметят? Тогда что?! И почему военные никого не послали туда, за горизонт, где упал самолёт? Надо же спасать выживших!

– Какие там выжившие! – фыркнул Ринат. – Ты хоть раз слышал, чтобы лайнер упал с высоты в десять тысяч метров и кто-то внутри выжил? Тут на взлёте самолёты падают метров с трёхсот – и живых никого! Понятно же, что никто там не выжил, куда военным спешить? У них задача – охранять АЭС, а тут нештатная ситуация! Вот ты бы был командиром этой части, что бы делал? Вырубилось электричество, возможно, это вражеская ЭМИ-атака, твои солдаты должны взять под охрану АЭС, а ты их посылаешь разглядывать части тел, оставшихся от рухнувшего самолёта? К тому же, может, они вообще не видели, как он упал! Это мы с тобой в этот момент были на крыше, остальные могли ничего не заметить, он упал очень далеко!

– Военные не заметили? – Габдулхай ухмыльнулся. – Наши военные, конечно, олухи, но не до такой степени! Не зря же страна чуть ли не в каждом военном конфликте участвует, должны были натаскаться! И потом, откуда ты знаешь, а вдруг их командир отправил людей к месту падения? Они не вернулись, командир понял, что там диверсанты врага, и поднял тревогу! Просто нам истинную причину не назвали, чтобы панику не усугублять! Поэтому военные окружили АЭС! Только, чувствую, уже поздно! Рванёт она, задницей ощущаю! И зажаримся мы, если ноги не сделаем вовремя, пока шансы есть!

– Не сесть бы на полжизни, – голос Рината был далёк от уверенности. – Реактор нагрелся, это ясно, но вдруг сейчас электричество подключат?! Или эффект ЭМИ-удара рассеется, он же не может быть вечным! Или наши техники запустят старый аварийный генератор, запитают систему безопасности и остановят реактор! Вот мы попадём! ФСБ увидит, что мы сбежали, и заявят, что мы завербованные агенты США и чуть ли не сами всё здесь сломали и ещё ждали прибытия диверсантов, чтобы к ним присоединиться! Типа, как только мы поняли, что план провалился, так сразу ударились в бега! Надо подождать!

– Чего ждать?! Взрыва АЭС?! – воскликнул Габдулхай и немедленно умолк, с подозрением озираясь. Убедившись, что никто его не услышал, он горячо зашептал: – Сваливать надо сейчас! Пока ещё не поздно!