Текст книги "Неизвестное сражение маршала Рокоссовского, или Как образовался Курский выступ"

Таким образом, в ходе Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операций германская группа армий «Б» была сильно ослаблена. В обороне противника образовалась 400-километровая брешь от Ливен до Купянска. Создались выгодные условия для развития наступления советских войск на курском и харьковском направлениях⁹⁰.

В конце января – начале февраля 1943 г. Ставка ВГК решила расширить фронт наступления Красной армии, перейдя к активным боевым действиям на центральном участке советско-германского фронта. Было намечено провести операцию по разгрому группы немецких армий «Центр». Согласно директивы Ставки ВГК № 30041 от 06.02.1943 г. войскам Брянского фронта приказывалось:

«1. С выходом 48‑й и 13‑й армии на линию Драсково, Малоархангельск, Фатеж 48‑й армии наступать на Орел, охватывая его с юго-запада. Навстречу этому удару подготовить наступление 61‑й армии из района Белева в общем направлении через Болхов на Орел. 61‑я армия передавалась из состава Западного фронта в состав Брянского. С выходом 48‑й армии в район Змиевки перейти в наступление 3‑й армии, нанося удар в общем направлении на Орел.

2. Одновременно с наступлением 48, 3, 61‑й армий на Орел 13‑й армии продолжить наступление на Карачев, Брянск с задачей создания 2‑го кольца окружения противника и захвата г. Брянск и Карачев.

Иметь в виду, что навстречу удару 13‑й армии будет наступать из района Брынь, Завод в общем направлении через Жиздру 16‑я армия Западного фронта.

3. Окружение и разгром орловской группировки противника силами 48, 3, 61‑й армий завершить к 15–17 февраля 1943 г.

13‑й армии во взаимодействии с 16‑й армией Западного фронта захватить Брянск к 23–25 февраля 1943 г.

4. Иметь в виду, что левее – примерно с рубежа Фатеж, Льгов – развернутся войска генерал-полковника Рокоссовского и будут наступать в общем направлении на Севск, ст. Унеча.

5. Разграничительная линия с Западным фронтом с утра 8.2.1943 г. устанавливается: Козельск, Хвастовичи, Журиничи. Все пункты для Западного фронта. Разграничительная линия с войсками Рокоссовского будет указана дополнительно»⁹¹.

Упомянутые в директиве войска генерал-полковника Рокоссовского – это войска вновь образованного Центрального фронта.

5 февраля Центральный фронт был образован из управления Донского фронта, который 2 февраля закончил ликвидацию окруженной в Сталинграде 6‑й немецкой армии, а 4 февраля согласно директиве Ставки ВГК № 46039 от 3 февраля начал передислокацию из района Сталинграда в район ст. Измалково, находящейся в тылу Брянского фронта⁹².

Командующим Центральным фронтом был назначен К. К. Рокоссовский, членом Военного совета фронта – генерал‑майора К. Ф. Телегин, начальником штаба – генерал-лейтенант М. С. Малинин⁹³. Штаб фронта должен был дислоцироваться в районе Ольшанца (10 км восточнее Ельца).

В состав Центрального фронта включались:

21‑я армия в составе: 51, 52, 67‑я гвардейские (гв.⁹⁴), 23, 325, 375‑я стрелковые дивизии (сд); командующий армией генерал-лейтенант И. М. Чистяков;

65‑я армия в составе: 194, 354, 69, 193, 246, 149‑я сд, 37‑я гв. сд, 42‑я стрелковая бригада (сбр); 255, 84, 240, 40 и 30‑й отдельные танковые полки (отп); 321‑й отдельный истребительный батальон (оиб), 163‑й и 168‑й мобильный инженерный батальон (миб); командующий армией генерал-лейтенанта П. И. Батов;

70‑я армия в составе: 140, 102, 175, 162, 181, 106‑я сд; командующий армией генерал‑майор Г. Ф. Тарасов;

2‑я танковая армия в составе: 11‑й танковый корпус (тк): 53, 59, 160‑я танковые бригады (тбр), 12‑я механизированная стрелковая бригада (мсбр); 16‑й тк (107, 109, 164 тбр, 15 мсбр); 11‑й отд. гв. тбр; 51‑й отд. мотоциклетный батальон (омцб); 112‑я, 60‑я сд, 115‑й сбр; 563‑й и 567‑й истребительный противотанковый артиллерийский полк (иптап); 37‑й гвардейский минометный полк (гминп); 167‑й и 170‑й имб, 169‑й и 171‑й мобильные инженерные батальоны (миб); 14‑й и 17‑й батальоны бронетранспортеров; 10‑я зенитная артдивизия; командующий армией генерал-лейтенант А. Г. Родин;

конно-стрелковая группа (КСГ) в составе: 2‑й гвардейский кавалерийский корпус (гв. кк): 3‑я, 4‑я и 7‑я кавалерийские дивизии (кд); 28‑я, 29‑я и 30‑я отд. лыжные стрелковые бригады (лсбр); 251‑й и 250‑й отд. тп; 172‑й и 173‑й миб; командующий КСГ генерал-лейтенант В. В. Крюков;

16‑я воздушная армия в составе: 283‑я истребительная авиадивизия; 1‑я гв. истребительная авиадивизия; 228‑я штурмовая авиадивизия; 271‑я бомбардировочная авиадивизия; 56‑й и 80‑й районы авиабазирования; командующий армией генерал-лейтенант С. И. Руденко⁹⁵.

В состав фронта были включены 1‑я отдельная гвардейская артиллерийская дивизия (РГК) и 12‑я зенитно-артиллерийская дивизия, 10‑я запасная стрелковая бригада, а также отдельные стрелковые, артиллерийские, танковые, огнеметные части, части противоздушной обороны (ПВО) и боевого обеспечения, запасные и тыловые части и учреждения согласно особому списку⁹⁶.

Войскам вновь образованного Центрального фронта директивой Ставки ВГК № 30043 приказывалось к 12.02.1943 г. выйти в районы сосредоточения, а 14.02.1943 г. на рубеж развертывания.

Перейти в наступление фронту приказывалось с утра 15.02.1943 г. 2‑я танковая армия (ТА), 65‑я армия и 16‑я воздушная армия (ВА) Центрального фронта должны были наступать в общем направлении на Севск, ст. Унеча с ближайшей задачей перерезать железную дорогу Брянск – Гомель.

Конно-стрелковой группе (КСГ) генерал-лейтенанта В. В. Крюкова приказывалось нанести удар через Новгород-Северский на Могилев, форсировать р. Днепр и захватить район р. Орша. Далее войска Центрального фронта должны были наносить удар через Климовичи, Хиславичи на Смоленск с задачей отрезать пути отхода Ржевско-Вяземской группировке противника.

С началом наступления армий Центрального фронта на Смоленск с линии Брянск – Гомель в наступление переходили войска соседних фронтов. По замыслу ставки, войска Калининского фронта переходили в наступление на Витебск, войска Западного фронта – на Рославль и далее на Смоленск⁹⁷.

Правее войск Центрального фронта должна была наступать на Брянск и Карачев 13‑я армия Брянского фронта, а ей навстречу через Жиздру на Брянск – 16‑я армия Западного фронта.

Левее Центрального фронта в общем направлении на Льгов, Глухов, Чернигов должна была продолжать наступление 60‑я армия Воронежского фронта⁹⁸.

Из того, что в операции по разгрому группы армий (ГА) «Центр» должны были участвовать войска четырех фронтов, а 60‑я армия Воронежского фронта обеспечивала левый фланг наступающей группировки Центрального фронта, следует сделать вывод, что Ставка ВГК спланировала стратегическую наступательную операцию с целью окружения и разгрома основных сил ГА «Центр» и удержания стратегической инициативы в войне Красной армией.

На войска Центрального фронта в этой операции возлагалась важная задача – перерезать транспортные коммуникации ГА «Центр», захватив крупные транспортные узлы Унеча, Гомель, Брянск, Смоленск, Орша, тем самым отрезав противнику пути отступления.

Пока соединения Центрального фронта выдвигались к местам выгрузки и сосредоточения, на участках соседних Брянского и Воронежского фронтов сложилась следующая ситуация. Наступление армий Брянского фронта развития не получило. Начав наступление на Орловском направлении 5 февраля, к 24 февраля войска фронта смогли вклиниться в немецкую оборону только на 10–30 км и вышли на рубеж Новосиль, Малоархангельск.

Брянский фронт почти непрерывно наступал с начала января, вследствие чего его соединения растянулись по фронту, части имели большой некомплект личного состава, боевой техники, боеприпасов, ГСМ. Сказывался большой отрыв от баз снабжения, а железнодорожная ветка Елец – Верховье с пропускной способностью девять пар поездов в сутки, обслуживая два фронта, не могла обеспечить нормальное снабжение⁹⁹.

22 февраля перешла в наступление 16‑я армия Западного фронта. Войска армии за три дня наступления вышли к тыловому рубежу немецкой обороны, но преодолеть его не смогли, несмотря на то, что командующий армией генерал И. Х. Баграмян ввел в бой последний резерв – стрелковую дивизию и танковую бригаду. Причины неудачного развития наступления 16‑й армии кроются в том, что ее войскам пришлось «прогрызать» глубоко эшелонированную оборону противника. Двухчасовая артиллерийская подготовка не дала положительных результатов, так как немецкие солдаты на время артподготовки покинули передний край обороны¹⁰⁰.

В качестве одной из причин неудач Брянского и Западного фронтов в феврале 1943 г. часто называют усиление немецкой 2‑й ТА за счет переброски войск из состава 9‑й армии с Ржевско-Вяземского выступа. Указывается, что на усиление немецких войск, противостоящих Брянскому фронту, было переброшено 7 дивизий. Немецкие войска, действующие против 16‑й армии, получили 3 дивизии¹⁰¹.

Но данные о переброске в общей сложности 10 дивизий из состава немецкой армии не подтверждаются ни немецкими, ни советскими архивными документами. Возможно, они есть, но автором данного исследования они не обнаружены. В составе шести армейских корпусов, входивших в 9-ю немецкую армию, было только 30 дивизий, и вывод трети войск, с одной стороны, сильно ослаблял Ржевко-Вяземскую группировку, а с другой, не остался бы незамеченным ни советской разведкой, ни партизанами. Следует отметить, что операция «Бюффельштеллюнг» («Позиция буйвола») по эвакуации немецких войск из Ржевско-Вяземского выступа началась только 1 марта 1943 г.¹⁰²

Таким образом, приказ Ставки ВГК на окружение и разгром орловской группировки немецких войск 15.02–17.02. и освобождение Брянска 23.02–25.02 войсками Брянского и Западного фронтов выполнен не был.

Необходимо отметить, что к середине февраля наметился кризис на участке Воронежского и Юго-Западного фронтов. 19 февраля на участке этих фронтов противник перешел в контрнаступление, а 28 февраля начался второй этап операции – развитие удара непосредственно на Харьков. 4 марта противник нанес мощный удар по левому крылу Воронежского фронта, войска которого с боями начали отходить и 17 марта оставили Харьков. Таким образом, противник обеспечил себе плацдарм для дальнейшего наступления на Белгород и Курск¹⁰³.

Севернее немецкое командование не только стремилось удержать в своих руках Орловский выступ, но и готовилось нанести из этого района удар в южном направлении на Курск, навстречу своей 4‑й танковой армии, наступавшей из района Харькова, и тем самым расширить фронт начавшегося контрнаступления. Для этого необходимо было усилить 2-ю танковую армию и создать ударную группировку. В этих целях немецкое командование решило использовать войска 9‑й и частично 4‑й армий, занимавших позиции в Ржевско-Вяземском выступе. Еще 6 февраля Гитлер утвердил окончательный вариант эвакуации Ржевско-Вяземского выступа с условием, что войска 9‑й армии будут использоваться в наступательных целях.

Постепенный отвод немецких войск с этого плацдарма начался 1 марта. Эта операция, как указывалось выше, получила кодовое название «Бюффельштеллюнг» («Позиция буйвола»). Войска отводились на рубеж Велиж, Киров¹⁰⁴. С ликвидацией этого плацдарма устранялась прямая угроза столице СССР г. Москве. Вот как оценил сложившееся для немцев положение корреспондент английской газеты «Санди таймс» А. Верт: «После всех потерь, которые немцы и их союзники понесли на юге, им явно все больше и больше не хватало обученных войск. Этим в значительной степени и объясняется принятое ими в марте 1943 года решение оставить плацдарм Гжатск – Вязьма – Ржев»¹⁰⁵.

По сведениям партизан, противник начал переброску войск из Европы на Восточный фронт. Партизаны сообщали, что «24 февраля в Самара-Радицу (у Брянска. – Авт.) прибыло до 1000 автомашин с пехотой солдат молодежи, говорят, что прибыли из Франции, Варшавы, Жиздры. 25 февраля все выехали, предполагаю к фронту»¹⁰⁶ (так сказано в партизанской разведсводке). Можно сделать вывод, что немецкое командование начало перебрасывать части из Европы еще в январе.

Для своевременного определения времени и направления переброски частей к 25 января было организовано непрерывное наблюдение партизанскими отрядами, дислоцировавшимися на территории Украины, за проходящими по железной дороге эшелонами на каждом из следующих участков: Ковель – Киев, Ковель – Казатин, Казатин – Киев, Казатин – Христиновка, Балта – Знаменка, Раздельная – Одесса, Ворожба – Курск, Ворожба – Харьков, Знаменка – Днепропетровск, Синельниково – Харьков, Синельниково – Сталино, Синельниково – Запорожье, Харьков – Лисичанск, Харьков – Ворошиловград. Все эшелоны на этих участках с войсками и материальной частью подлежали фиксированию: где, когда, сколько, в каком направлении их прошло с живой силой и техникой. Данные о переброске частей и техники немедленно передавались в Центральный штаб партизанского движения¹⁰⁷.

Из-за пассивных действий американских и британских союзников СССР в Северной Африке, тянувших с открытием второго фронта в Европе, немецкое командование перебросило на восточный фронт из Бельгии, Голландии и самой Германии 27 дивизий, в том числе 5 танковых¹⁰⁸.

Противник пытался усилить диверсионно-разведывательную деятельность в тылу Брянского и Центрального фронтов с помощью специальных групп Абверкоманды-103. AK-103 до июля 1943 г. именовалась АК-1В и действовала при немецкой группировке «Митте». Позывной – «Сатурн». Команду последовательно возглавляли: подполковник Герлиц Феликс, капитан Бевербрук (или Бернбрух), лейтенант Борман. Команда и подчиненные ей группы вели работу против Западного, Калининского, Прибалтийских, Центрального и Белорусского фронтов. В первый период деятельности вербовала агентуру из русских белоэмигрантов, членов украинских и белорусских национальных организаций. С осени 1941 г. агентура вербовалась главным образом в лагерях военнопленных в Борисове, Смоленске, Минске. Потом вербовка велась из личного состава полицейских и казачьих частей. Вербовали агентуру специальные вербовщики и официальные сотрудники команды. Осенью 1941 г. при команде была создана Борисовская разведшкола, в которой проходила подготовку большая часть завербованной агентуры. Из школы агенты направлялись в пересыльно-переправочные пункты («С-лагеря» или «штате-бюро»), где получали дополнительный инструктаж, экипировались согласно легенде, снабжались оружием и документами, после чего передавались в подчиненные органы команды. Команда имела 2 «штатс-бюро»: в Смоленске и в Минске. «С-лагеря» команды были законспирированы в лагеря РОА и до августа 1943 г. находились в дер. Катынь, г. Орше и Минске. На особо важные участки фронта АК-103 выделяла по мере необходимости свои специальные группы, которые перебрасывали и принимали агентуру, вели допросы военнопленных.

Согласно немецким трофейным документам, с 8 февраля 1943 г. планировалось забросить по воздуху специальные диверсионные группы Абверкоманды-103 в нижеперечисленные районы:

Смоленск – Елец – 2 чел., позывной «Grete»;

Смоленск – Черново, на шоссе Елец – Ливны – 2 чел., позывной «Gustav»;

Смоленск – Коротыш (6 км южнее Ливен) – 2 чел., позывной «Gerhard»;

Смоленск – 12 км южнее Ливен – 2 чел., позывной «Gunther»;

Орел – Елец – 1 чел., позывной «Hertha»;

Орел – Наро-Фоминск – 2 чел., позывной «Kuckuck»¹⁰⁹.

По этим действиям можно предположить, что противник знал о предстоящем наступлении, так как диверсионно-разведывательные группы выбрасывались по маршруту движения войск Центрального фронта в районы сосредоточения и развертывания.

Советское командование также вело активную разведку в тылу группы армий «Центр». В тыловых районах немецких войск проводились многочисленные разведывательные поиски. Согласно донесениям партизан в Западный штаб партизанского движения, крупные наступательные операции в середине зимы, исходя из положения противника и особенностей местности, могут привести к неоправданно высоким потерям. Партизанские донесения подтвердили неудачные наступления, предпринятые войсками Красной армии на участках Брянского и Западного фронтов в первой половине февраля 1943 г. (Малоархангельская операция Брянского фронта и наступление 16‑й армии Западного фронта на Брянск).

По сведениям партизан, в январе 1943 г. основные усилия ГА «Центр» в полосе Западного фронта были сосредоточены на укреплении обороны с целью удержания рубежа Ржев, Сычевка, Гжатск, Спас-Деменск, Брянск, Болхов. В селах Ершичского района подготавливаются квартиры для немецких войск, прибытие которых ожидается из Рославля. 1 января в Брянск прибыли немецкие пехотные и танковые части, количественный состав которых не установлен, пехота разместилась на Московской улице, а танки за Кировским заводом. Железнодорожная ветка Брянск – Дятьково, по данным партизан, была перешита противником на немецкую колею. 19 января партизаны доложили о прибытии в Орджоникидзеград вражеской инженерной части, которая разместилась на заводе «Красный Профинтерн»¹¹⁰.

В феврале партизаны докладывали о том, что 15 февраля в Дубровке до 1000 немецких солдат погрузили в эшелон и отправили в Брянск. Можно предположить, что это были солдаты тыловых частей или частей охраны тыла, так как их собирали из гарнизонов, находившихся в немецком тылу в деревнях и селах Вороновка, Горелое, Слобода, Яблонь, Рогнедино, Любимовка, Салынь¹¹¹.

По имеющимся у партизан сведениям, на 17.02.1943 г. в Орджоникидзеграде, Дятьково, Любохне, п. Цементный были простейшие сооружения, дзоты, блиндажи. В Жиздре в январе немцы выселили из домов жителей, прорубили бойницы, внутри стены выложили мешками с песком. В Покровской церкви проделали бойницы, в которых установили артиллерийские и пулеметные точки¹¹². 19.02.1943 г. партизаны доложили командованию Западного фронта о работах, проводимых противником по расчистке от снега дорог на участке Орджоникидзеград – Жиздра, Орджоникидзеград – Жуковка, по которым наблюдалось движение всех видов транспорта¹¹³. 21.02.1943 г. доложили о прибытии крупного штаба в д. Хотылево из Брянска, а также о проследовании по железной дороге Рославль – Брянск 654 платформ с автомашинами, 96 платформ с танками, 108 платформ с орудиями и 891 платформы с неустановленным имуществом. На Рославль из Брянска проследовало 730 вагонов порожняка¹¹⁴.

Разведданные партизан свидетельствовали об укреплении немецкой обороны и усилении Орловско-Брянской группировки противника за счет прибывающих резервов.

По показаниям захваченного в плен северо-западнее Монастырщины старшего ефрейтора 11‑й роты 37‑го пехотного полка, в частях дивизии 17 февраля была «проведена работа по поводу повышения боеготовности в связи с ожидавшимся 23–24 февраля началом наступления русских. Унтер-офицеры, командированные 15 февраля из полка на офицерские курсы, отозваны в часть»¹¹⁵, что говорит о хорошей работе немецкой разведки.

Согласно разведсводке штаба Западного фронта от 25.02.1943 г., на аэродромы Смоленска и Сещи стягивалась авиация. По данным агентурной разведки, в Смоленске находились самолеты 8‑го отряда 100‑й бомбардировочной эскадрильи люфтваффе, в Сеще – два отряда 26‑й бомбардировочной эскадрильи, ранее находившиеся на южных аэродромах. К 16 февраля документально было установлено наличие штаба немецкой 2‑й танковой армии в Орджоникидзеграде¹¹⁶.

Согласно разведданным, полученным агентурой партизанской бригады «За Родину», бригада РОА коллаборационистов Каминского из Локтя получила приказ 24 февраля 1943 г. выступить в полном составе на Севск¹¹⁷. Это свидетельствовало о нехватке регулярных частей вермахта на участке наступления Центрального фронта, вследствие этого наступление имело высокие шансы на успех.

Согласно директиве Ставки ВГК № 30043, приказывалось сосредоточить войска Центрального фронта в следующих районах: 2-ю ТА – в районе Долгое; 2‑й гв. конный корпус с тремя лыжными бригадами и двумя танковыми полками – в районе Черемисиново; 65-ю армию – в районе севернее Долгого, южнее Ливен. Остальные части 21‑й и 70‑й армий по мере прибытия сосредотачивать в районе Волово, Долгоруково, Ливны и направлять их вслед за наступающими войсками первого эшелона фронта.

15 февраля Центральный фронт должен был прейти в наступление¹¹⁸.

В своих воспоминаниях заместитель начальника ГШ РККА генерал С. М. Штеменко писал: «В ночь на 6 февраля ставка поставила ему (К. К. Рокоссовскому. – Авт.) задачу перебазироваться в район севернее Курска, развернуть свои войска между Брянским и Воронежским фронтами и с 15‑го числа наступать на Рославль, Смоленск. К этому моменту, по замыслу операции, разработанной заместителем начальника Оперативного управления Генштаба С. И. Тетешкиным, оборону группы армий „Центр“ уже должны были прорвать Западный и Брянские фронты. Опираясь на их успехи, войскам К. К. Рокоссовского предстояло рвануть вперед, захватить Рославль, Смоленск и частью сил Оршу, создавая для противника обстановку, близкую к окружению. …И. В. Сталин лично контролировал подготовку к операции»¹¹⁹.

Передислокация и сосредоточение частей и соединений вновь образованного Центрального фронта проходили в тяжелых условиях. Основная масса войск перебазировалась из-под Сталинграда по территории, только что освобожденной от врага, который при отступлении уничтожал транспортные коммуникации, взрывал мосты, вывозил продовольствие. Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский вспоминал: «С первого же момента мы столкнулись с огромными трудностями. В нашем распоряжении была единственная одноколейная дорога, которую удалось восстановить к этому времени. Она, конечно, не могла справиться с переброской огромного количества войск. Планы перевозок трещали по всем швам. График движения нарушался. Заявки на эшелоны не удовлетворялись, а если и подавались составы, то оказывалось, что вагоны не приспособлены для перевозки личного состава и лошадей…

…Район сосредоточения, только что освобожденный от противника, не был подготовлен и оборудован для приема большой массы войск, боевой техники и материальных средств. Работы по созданию баз, путей подвоза и организации тылов пришлось вести параллельно с подготовкой к наступлению.

Из железных дорог имелась только одна ветка Касторное – Курск с короткой рокадой Ливны – Мармыжи. Движение поездов по этой ветке в то время могло осуществляться только до станции Щигры. Непрерывная пурга усугубляла бездорожье. Снежные заносы были так велики, что для движения автотранспорта пришлось использовать в качестве грунтового пути железнодорожную насыпь на участке Золотухино – Будановка.

Многочисленные колонны войск, грузовиков и боевых машин с большим трудом продвигались от станции выгрузки на запад по единственной автогужевой дороге Елец – Ливны – Золотухино. В связи с недостатком автомашин и лошадей солдаты вынуждены были нередко нести на себе станковые пулеметы, противотанковые ружья, а часто и минометы. Артиллерия отстала от войск. С перевозкой боеприпасов было совсем плохо. Если бы не помощь местных жителей: крестьяне на своих подводах подвозили снаряды от села к селу…»¹²⁰

Все это в конечном итоге привело к тому, что войска Центрального фронта сосредоточиться в установленные сроки не смогли. Прибывшие к линии фронта соединения вынуждены были вступать в сражение по частям по мере подхода войск, не дожидаясь их полного сосредоточения, зачастую при ограниченном количестве артиллерии и боеприпасов. Это обстоятельство весьма отрицательно сказалось на развитии наступления, которое началось не 15 февраля, как намечалось, а только 25 февраля. Перенос был согласован Ставкой ВГК по просьбе генерал-полковника К. К. Рокоссовского.

Часть войск выгружалась на станции Ефремов в Тульской области, маршрут этих частей и соединений к местам сосредоточения и развертывания пролегал по территории нынешних Тульской, Липецкой, Орловской и Курских областей и составлял до районов сосредоточения около 500 км. К примеру, этим маршрутом выдвигались 28‑я и 29‑я отдельные лыжные стрелковые бригады¹²¹ и 2‑й гв. кавалерийский корпус¹²². Начав марш 12 февраля, эти подразделения достигли районов сосредоточения только 22–28 февраля 1943 г.¹²³

Непросто проходило и сосредоточение основной ударной силы Центрального фронта – 2‑й танковой армии под командованием генерал-лейтенанта А. Г. Родина. Танкисты совершили марш 250–270 км в новый район сосредоточения по единственной дороге, с ночными переходами, при частом снегопаде и высоком снежном покрове, в условиях недостатка ремонтных средств и запасных частей, что отрицательно сказалось на состоянии материальной части. В результате такого марша на исходные позиции для наступления прибыло 182 танка из 408, числившихся во 2‑й танковой армии¹²⁴.

Согласно плану наступления, учитывая погодные условия, войскам Центрального фронта на первом этапе операции необходимо было преодолевать 10–15 км в сутки. А на втором этапе операции, когда снега станет меньше, необходимо было преодолеть расстояние около 250 км (предположительно, на второй этап операции отводилось 12 ходовых дней. – Прим. авт.). Таким образом, для преодоления расстояния в 500 км отводилось минимум 42 дня¹²⁵.

К 25 февраля, дню начала операции, в районах развертывания были сосредоточены не все армии Центрального фронта. Так, переданные из резерва Ставки ВГК 70‑я и 21‑я армии к началу операции еще находились в пути. 21‑я армия, выйдя на исходный рубеж 10 марта¹²⁶, 12 марта сдала свой боевой участок группе генерала Ю. В. Новосельского¹²⁷ и выдвинулась в сторону Курска для усиления Воронежского фронта, а 16 марта была передана в его состав¹²⁸. 70‑я армия на исходный рубеж вышла 7 марта и только 9 марта перешла в наступление¹²⁹. Вся тяжесть первых дней наступления легла на 65-ю армию, 2-ю танковую армию и конно-стрелковую группу (КСГ) генерала В. В. Крюкова.

Однако Ставка ВГК твердо рассчитывала на успех наступательной операции. Об этом свидетельствуют шифротелеграммы от 12 марта 1943 г. в Украинский штаб партизанского движения о подготовке к проведению сессии Верховного Совета УССР в г. Харьков¹³⁰. В марте 1943 г. в г. Сумы была направлена группа политработников ЦК ВКП(б), которые должны были комплектовать руководящие кадры в освобожденных районах Украины¹³¹. Для этого планировалось привлечь людей из резерва партизанского движения и людей, которые могут быть призваны в Красную армию после освобождения районов Сумской и других областей Украинской ССР¹³².

Таким образом, когда операция была еще в самом разгаре, планировались мероприятия по обустройству территорий, которые еще предстояло освободить от врага.

Советские военачальники, участники Севско-Дмитровской операции, по-разному оценивали замыслы Ставки ВГК по подготовке наступления Центрального фронта. Позднее в своих мемуарах командующий 65‑й армией П. И. Батов писал: «Было заманчиво срезать плацдарм (противника. – Авт.), ударив по основанию дуги, и уничтожить стоявшую под Орлом 2-ю танковую армию немцев.

В десятых числах февраля Ставка пыталась решить задачу силами Брянского и Западного фронтов, но безуспешно. Наступление затормозилось. Теперь в дело включался Центральный фронт. Он должен был сосредоточить свои четыре армии к 20 февраля на Курском выступе, между Брянским и Воронежским фронтами (рубеж Фатеж – Льгов). И совместно с правыми соседями ударом на Брянск окружить и уничтожить орловскую группировку врага. Спешная подготовка этого удара диктовалась не только выгодной конфигурацией линии фронта, но и обстановкой, сложившейся на юге, в районе Харькова. Немецкое командование готовило там крупное контрнаступление, рассчитывая окружить глубоко вклинившиеся в их оборону соединения Воронежского и Юго-Западного фронтов»¹³³.

К. К. Рокоссовский отрицательно относился к этой операции. В своих воспоминаниях он писал: «Предпринимая столь грандиозную операцию, как глубокое окружение всей орловской группировки противника, Ставка ВГК допустила грубый просчет, переоценив свои возможности и недооценив возможности врага. А тот, уже успев оправиться от нанесенных ему советскими войсками ударов на брянском и харьковском направлениях, сам готовился к нанесению здесь контрудара.

В этих условия не могло быть речи о выполнении войсками Центрального фронта первоначально поставленной ему задачи. После моего доклада по ВЧ (высокочастотная связь. – Авт.) Сталину задача была изменена. Но и она к этому времени и в той обстановке не сулила успеха. Противник явно превосходил наши силы»¹³⁴.

По мнению автора данного исследования, маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский несколько неточен в фактах. 19 февраля, когда началось немецкое контрнаступление против Юго-Западного и Воронежского фронтов¹³⁵, генерал-полковник К. К. Рокоссовский докладывал Верховному Главнокомандующему дополнения к плану наступательной операции фронта. Дополнения только детализировали действия соединений фронта, не меняя существенно первоначальный план операции от 15 февраля 1943 г., составленный на основании директивы Ставки ВГК № 30043 от 6 февраля 1943 г¹³⁶.

Харьков был вновь захвачен немецкими войсками только 18 марта¹³⁷, почти через месяц после начала наступления. Ставка ВГК изменила план наступления 7 марта своей директивой № 30067. Центральному фронту ставилась задача на разгром Орловско-Дмитровской группировки противника. После выполнения этой задачи фронт должен был продолжить наступление в направлении Рославля¹³⁸, то есть задачи по выходу в тыл 4‑й и 9‑й немецким армиям Ставка не снимала. Что касается отсутствия резервов, то они у Верховного Главнокомандования были. К примеру, Воронежский фронт получил из резерва в начале марта 5-ю гв. танковую армию¹³⁹ и 1-ю танковую армию¹⁴⁰, а 11 марта Ставка отправила в распоряжение Центрального фронта 9‑й танковый корпус¹⁴¹.

Еще следует отметить, что, начав наступление 25 февраля, войска 2‑й танковой армии генерал-лейтенанта А. Г. Родина и кавалеристы гв. кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта В. В. Крюкова не имели перед собой сплошной обороны противника, сопротивление оказывали в основном полицейско-венгерские гарнизоны в населенных пунктах.

Верховное командование стремилось использовать благоприятную для стратегического перелома военно-политическую обстановку, сложившуюся в результате разгрома немецких войск на южном и юго-западном участке советско-германского фронта. Спеша с началом наступления Центрального фронта, Ставка ВГК пыталась упредить немецкие войска в получении резервов. И в этом вопросе Верховное командование оказалось право, так как немцы уже начали стягивать к району наступления Центрального фронта войска с других направлений.