Текст книги "Неизвестное сражение маршала Рокоссовского, или Как образовался Курский выступ"

Более подробно картину дня 9 марта дает журнал боевых действий 2‑го гв. кк. «Выполняя приказ командующего Центральным фронтом в связи с изменившейся оперативно-тактической обстановкой, конно-стрелковая группа приостановила дальнейшее наступление и перешла временно к обороне.

Командующий конно-стрелковой группой решил: 3‑й гвардейской кавалерийской дивизией, 151‑му минометному полку занять оборону, имея основные узлы сопротивления Дубровка, Вовна, Шатрищи и Степное, боевое охранение иметь в Глазове, Калиевке.

Описание боевых действий: 3‑я гвардейская дивизия: 10‑й гвардейский полк с 13:30 09.03, отражая атаку до батальона пехоты с 8 танками в районе Калиевка, в течение дня вел напряженный бой.

Противник, подтянув резервы 4‑й танковой дивизии, повел наступление из Шостки, Новгород-Северский в направлении Погребки, Ивот.

Сломив сопротивление прикрывающего батальона 29‑й лыжной стрелковой бригады в районе Ивот, противник нанес удар в разрыв, образовавшийся на левом фланге 10‑го гвардейского кавалерийского полка. До полка пехоты при поддержке 20 танков из Прокопьевска – Ивот повело наступление на Калиевку.

10‑й гвардейский кавалерийский полк, ведя бой с численно превосходящим противником за Калиевку, отбил яростную атаку, в результате уничтожил до двух рот пехоты. Подбил 5 танков и 2 бронемашины противника. В ночь на 10.03 по приказу свыше оставил Калиевку, вышел в район Шатрищи, остальные части 3-ей гвардейской кавалерийской дивизии занимали прежнее положение. 29‑я лыжная стрелковая бригада в течение 09.03 отбила контратаку противника силою до батальона на Ивот»²⁹⁸.

В 7:00 утра 10 марта, подтянув свежие силы, при поддержке танков и авиации противник предпринял мощную атаку на Ивот, обороняемый 3‑м отдельным лыжным батальоном 29‑й лсбр. Бой длился 7 часов. Имея задачу задержать противника, бойцы и командиры батальона показали пример стойкости, сражаясь в окружении, не имея боеприпасов, мужественно отражали атаки противника. Когда возможности для обороны Ивота были исчерпаны, остатки 3‑го отдельного батальона прорвались и вышли к частям бригады на новые рубежи обороны²⁹⁹.

Вот как вспоминал бой за Ивот местный житель Александр Петрович Кондратенко, которому в 1943 г. было двенадцать лет:

«А самым страшным днем войны для нас стало 10 марта 1943 года. За несколько дней до этого к нам в село вошли наши войска. Это был лыжный батальон сибиряков, пулеметная рота и взвод расчетов противотанковых ружей старшего лейтенанта Зуева, а еще – батарея 45‑миллиметровых пушек. Они совместно с партизанами выбили немцев и полицаев из нашего села.

Все были тогда радостные, понимали, что скоро кончится война, радовались, что наши солдаты уже хорошо вооружены, у них хорошая одежда, обмундирование. А ведь в начале войны они отступали по нашим местам с винтовками, в выгоревших гимнастерках, с совершенно другим выражением лица.

Но наша радость была недолгой. Уже через пять дней немцы перешли в контрнаступление, и это было страшно. Накануне с утра над селом начали кружить немецкие самолеты-разведчики, которые мы называли „рамы“. Началась бомбежка.

Немцы тем временем стали подтягивать к селу свои войска: танки, моторизованные части.

И вот в то самое страшное утро, 10 марта, был жестокий бой. Мы проснулись в хате нашего дедушки от громкого голоса часового, который доложил командиру, что со стороны луга у речки Ивотки замечены немцы в маскхалатах. Командир велел нам, мирным жителям, бежать и прятаться. И мы побежали через поляну к соседям, у которых был погреб. Но попали в самую перестрелку – немцы били по нашим, наши отстреливались, разрывались снаряды, некоторые дома горели»³⁰⁰.

Помощник начальника связи по радио 29‑й лсбр ст. лейтенант И. К. Новиков 10 марта 1943 г. записал в своем дневнике: «10 марта. День начался с атаки немецких танков, бронемашин и пехоты на Ивот. Вследствие окружения и нехватки боеприпасов в месте нашей дислокации разбит наш 2‑й батальон и приданные ему подразделения. Лишь очень немногим удалось вырваться»³⁰¹.

Бой за н. п. Ивот интересен тем, что мы можем посмотреть на это событие через призму документов, а также глазами очевидцев и участников этих событий, в том числе и военнослужащих вермахта.

Так увидел бой за н. п. Ивот лейтенант вермахта Лециус, офицер связи штаба 4‑й танковой дивизии: «Ивот, 10 марта 1943 года. Стоял морозный ясный зимний день, когда командир дивизии забрался на своего „козла“, чтобы лично повести атаку на Ивот для расширения Новгород-Северского плацдарма. Сразу после 7:00 он был на огневых позициях „своей артиллерии“, а вскоре на командном пункте 12‑го моторизированного полка рядом со стогом сена в километре к северо-западу от селения Ивот.

В это время началась артиллерийская подготовка по деревне. Все батареи, тяжелые реактивные минометы Nebelwerfer, противотанковые орудия и обычные минометы обрушили смертоносный град огня на занятую врагом деревню. Вскоре в небо взметнулись густые клубы дыма; весь населенный пункт горел. Селение Ивот пожирало пламя.

К счастью, план по окружению деревни со всех сторон удался. Командир хотел убедиться, что все щели закрыты. Он на своем „козле“ поехал вдоль восточной окраины деревни. Двоих русских извлекли из стога сена и тут же разоружили. Судя по звукам боя, враг был силен и хорошо вооружен. Постоянно раздавались очереди русских пулеметов. Нас обстреливали из минометов. Генерал смотрел на деревню из стационарного бинокля. Когда русские пытались прорваться на восток, танки 1‑го батальона 35‑го танкового полка отрезали им путь к отступлению. Кольцо вокруг деревни Ивот было прочным.

Генерал вернулся к стогу. Оттуда он провел короткий телефонный разговор с начальником оперативного отдела штаба и затем поехал в деревню, где, как ему сообщили, находился командный пункт 12‑го моторизованного полка. Со стороны Ивота доносились звуки ожесточенного боя. Казалось, никто не знал, где находился в этот момент фон дер Дамерау. Генерал направился в деревню, проезжая между горящими домами. От жара и дыма перехватило дыхание; ветер постоянно раздувал пламя. Слева и справа доносились звуки разрывов. Пехотинцы зачищали деревню. Красноармейцы и партизаны забаррикадировались практически в каждом доме и вели огонь со скрытых позиций. Лейтенант Брох пал жертвой пули гражданского 15-летнего парня.

Танки продолжали наступление. Им пришлось разнести на куски каждый дом, прежде чем сопротивление русских было сломлено»³⁰².

Ворвавшись в Ивот, немцы расстреляли и сожгли живьем 329 местных жителей, это была месть за упорную оборону деревни красноармейцами и партизанами³⁰³.

После захвата н. п. Ивот, во второй половине дня 10 марта, противник силами 33‑го танково‑мотопехотного полка³⁰⁴ атаковал населенные пункты Калиевка и Антоновка, обороняемые 10‑м гв. кп 3‑й гв. кд и 29‑й лсбр, к исходу дня занял эти населенные пункты. Дальнейшие атаки немецких частей на н. п. Дубровка и Шатрищи успеха не имели³⁰⁵.

До 9 марта части КСГ вели бои с подразделениями 105‑й и 108‑й венгерских пехотных дивизий (пд), 2‑й немецкой пд и коллаборационистскими частями. 9 марта группировка противника, действующая на фронте КСГ, была усилена прибывшей в Новгород-Северский 4‑й танковой дивизией (тд). Эта дивизия участвовала в боях за Льгов, но после прорыва частей советской 2‑й ТА и КСГ к Дмитрову-Льговскому и Севску была погружена в эшелоны и по железной дороге переброшена через Бахмач и Гомель в Новгород-Северский. 9 марта дивизия развернулась для контрудара по наступающим частям Красной армии.

Командир 4‑й тд генерал‑майор Шнайдер вспоминал, что в феврале дивизия получила новое вооружение: «На протяжении последних 10 дней из тыла на линию фронта нам поступали ценные подкрепления в виде войсковых подразделений и вооружения. Дивизию поддержали дивизион длинноствольных самоходных штурмовых орудий и новый армейский зенитный дивизион. Кессель получил пять танков Pz. IV с длинноствольными (длиной 43 или 48 калибров. – Прим. авт.) орудиями. Кроме того, Юнгенфельд получил 27 75‑мм самоходных противотанковых орудий. (Отличное 75‑мм противотанковое орудие Pak 40/KwK 40 было тем оружием, которое давало возможность поражать танки Т-34 и КВ с дальней дистанции). Еще 16 танков Pz IV должны были скоро прибыть. В дополнение мы получили 100 полностью гусеничных транспортных автомобилей (на основе шасси грузовиков). Они были особенно хороши для мотоциклистов и стрелков»³⁰⁶.

Таким образом, части конно-стрелковой группы столкнулись с сильным противником, превосходившим их как численно, так и в вооружении и моторизации. Сказалось также отсутствие в КСГ танков и слабая ее вооруженность противотанковыми средствами.

Эти обстоятельства не позволили конно-стрелковой группе достичь успеха и выполнить поставленные перед ней командованием задачи.

2.3. Отступление конно-стрелковой группы к Севску. Оборона и сдача Севска

11 марта командующий Центральным фронтом генерал-полковник К. К. Рокоссовский, в связи с изменившейся обстановкой и сосредоточением крупных сил противника в районе Дмитровск-Орловский, Локоть, Игрицкое, Угревичи, Кузнецовка, приказал:

«Командующему К. С. Г.

Перехватить сильными отрядами важнейшие направления и удерживать районы Суземка, Середина-Буда, Хутор Михайловский, Марчихина Буда, Барановка. Главные силы войск группы к исходу 12.3 сосредоточить в районе Ново-Ямское, Бересток, Быки, Косицы, Севск.

Штаб группы – Морицкий»³⁰⁷.

Автор книги «Так это было… Записки кавалериста (1941–1945)», участник февральско‑мартовских боев в составе 2‑го гв. кк полковник С. Н. Севрюгов, повествуя о бое за село Вовна, утверждает, что этот населенный пункт был оставлен 12‑м гв. кп после 6-часового боя 11 марта³⁰⁸. Но анализ документов 2‑го гв. кк и журнала боевых действий Центрального фронта позволяет сделать вывод, что С. Н. Севрюгов путает даты, на самом деле немецкие части атаковали Вовну 13 марта. Это подтверждается и воспоминаниями уже упоминавшегося нами офицера связи штаба 4‑й танковой дивизии лейтенанта Лециуса³⁰⁹. Согласно журналу боевых действий Центрального фронта от 12 марта:

«Конно-стрелковая группа – в течение дня части группы вели напряженные бои с превосходящими силами – пехотой и танками противника.

Противник силами до 70 танков с пехотой, перейдя с рубежа Журавка в наступление, овладел Глазов.

4‑я гв. кд овладела Журавка, Боровичи, Уралово.

3‑я гв. кд – 12‑й кп в течение дня вел тяжелые бои в окружении с противником силою до пп и 50 танков.

В середине дня часть танков и пехоты противника прорвались и овладели Теофиловка, ворвавшись в Степное. Контратакой 9‑го гв. кп противник был отброшен в Ново-Калиновка. Под прикрытием подразделений 9‑го гв. кп, 12‑й гв. кп вышел из окружения. Подбито 22 танка противника и истреблено 600 фашистов.

10‑й кп в районе Шатрищи отразил атаку 25 танков противника.

29‑я лбр – на рубеже Марчихина Буда, Барановка.

30‑я лсб – Севск.

28‑я лсб – Липница, Косицы»³¹⁰.

В оборонительных боях в районе Дубровки и Вовны 12‑й гв. кп потерял убитыми и раненными 820 человек, а также 3 ст. пулемета, 3 миномета.

Следует отметить, что в боевых документах противоборствующих этого периода имеются некоторые нестыковки и разночтения. К примеру, в разведсводках ОКХ участок фронта, где против 2‑й немецкой танковой армии действовала КСГ Центрального фронта, назывался «район р. Десна». 11 марта, согласно разведсводке, «в районе р. Десна положение сторон без изменений»³¹¹. Исходя из немецкой разведсводки за 12 марта, части КСГ оставили населенные пункты Ямполь, Лунев, Гудовчино и Боровичи³¹². В журналах боевых действий (ЖБД) 2‑го гв. кк и Центрального фронта информация об оставлению этих населенных пунктов отсутствует. Согласно ЖБД Центрального фронта, части КСГ вели ожесточенные бои с противником на прежнем рубеже³¹³.

12 марта 7‑я кд выводилась в резерв фронта и сосредотачивалась в районе Гуровка, Сухачево, Кофановка, Верх. Хотемль, Ахачевка, место дислокации штаба дивизии – Миролюбово³¹⁴.

В некоторых немецких разведсводках ОКХ район действий КСГ именуется «полосой наступления корпуса Яшке». Генерал пехоты (с 16.10.43 г.) Э. Яшке с 10 марта вступил в командование LV армейским корпусом. В январе и феврале 1943 г. LV армейский корпус действовал в составе 2‑й армии ГА «Б» (Дон), в начале марта передан в состав 2‑й ТА ГА «Центр». В марте 1943 г. в состав корпуса входили: 45‑я и 299‑я пд, большая часть 88‑й и 383‑й пд³¹⁵.

Но части LV немецкого армейского корпуса не действовали против КСГ. Так, по данным разведотдела Центрального фронта от 20 марта, 299‑я и 383‑я пд действовали перед фронтом 48‑й А, 45‑я пд – перед фронтом 65‑й А, 88‑я пд – перед фронтом 24‑го ск.

Возможно, немецкая 4‑я тд, наносившая контрудар по частям КСГ, была придана LV армейскому корпусу и действовала совместно с 88‑й пд, наносившей удар на стыке Центрального и Воронежского фронтов, южнее района, где действовала КСГ. Удар немецкой 88‑й пд пришелся на позиции 24‑го ск, части которого до 17 марта находились в резерве Центрального фронта. Приказом командующего фронтом от 17 марта № 00108 в состав 24‑го ск вошли 112‑я сд и 42‑я отдельная стрелковая бригада, а также 28‑я и 29‑я лсбр, ранее действовавшие в составе КСГ³¹⁶.

13 марта КСГ продолжала тяжелые, ожесточенные бои с превосходящими силами противника. Войска группы, произведя перегруппировку, к исходу дня вели бои на рубеже: Суземка, Улица, Чернатская, Каменка, Хутор Михайловский, Марчихина Буда, Барановка. 9‑й гв. кп 3‑й гв. кд оставил н. п. Каменка и вел бой на линии железной дороги, удерживая Сетное. 10‑й гв. кп с батальоном лыжников, оставив н. п. Журавка, вел бой за удержание Хутора Михайловского.

В журнале боевых действий Центрального фронта от 14 марта отмечаются тяжелые потери 12‑го гв. кп: в строю осталось 175 человек при крайне ограниченном количестве боеприпасов. Для восстановления положения на участке 3‑й гв. кд вводился в бой 16‑й гв. кп 4‑й гв. кд³¹⁷.

14 марта командованием Центрального фронта генерал‑майору В. В. Крюкову была поставлена следующая задача:

«Упорно оборонять рубеж: Суземка, Середина Буда, Хутор Михайловский, Марчихина Буда, Барановка. Особое внимание обратить на оборону районов Середина Буда, Хутор Михайловский, Марчихина Буда. Усилить центр и левый фланг группы за счет ослабления правого фланга.

При благоприятных условиях обстановки 4-ю и 3-ю гв. кд заменить 30‑й и 28‑й лсбр, сосредоточив их после смены в районах:

3‑я гв. кд – Порохня, Подывотье, Светова.

4‑я гв. кд – Бересток, Быки, Морицкий.

С подходом 7‑й кд сосредоточить ее в районе Наумовка, Березняк, Прилепы, Липница.

7 КД передана в состав 2‑го гв. кк с задачей сосредоточиться в районе Стар. Город, Рогоза, Стар. Першино»³¹⁸.

Немецкие войска рвались к Севску. Понимая стратегическое значение этого города, командование корпуса всеми силами стремилось удержать его. Так, приказом командира КСГ от 13 марта командиру 30‑й лыжной стрелковой бригады предписывалось, если Севск уже «никем не обороняется», то батальон, прибывший из населенного пункта Стрелецкая, «переместить в Севск и занять оборону»³¹⁹.

Проанализировав обстановку, генерал‑майор В. В. Крюков решил задержать продвижение превосходящих сил противника. Он приказал частям 3‑й и 4‑й гвардейских кавалерийских дивизий занять оборону вдоль железнодорожной магистрали Москва – Киев, подготовив узлы сопротивления в Середине-Буде и Хуторе Михайловском. В качестве арьергарда в узле дорог Чернатское был оставлен 11‑й гвардейский кавалерийский полк.

15 марта противник, собрав крупные силы, при поддержке танков после артиллерийской подготовки повел наступление на с. Марчихина Буда. Части КСГ, оборонявшиеся на этом участке, вынуждены были отойти, оставив этот населенный пункт.

Оборону рубежа Барановка – Демьяновка части кавалерийской группы держали полтора суток, отражая неоднократные атаки немцев. Так, «взвод младшего лейтенанта Рахматуллина, обороняя Демьяновку, за день отбил три атаки немцев, причем израсходовал боезапас до последнего патрона, и только ночью, по приказу, оставил Демьяновку. 2‑я рота 10‑го лыжного батальона, обороняя с. Барановка, отразила три атаки противника, и, когда левый фланг 112‑й стрелковой дивизии отошел, не предупредив роту, Барановка очутилась в окружении. Рота до темноты отбивалась и только с получением приказа ночью отошла, заняв село Хинель. 20‑й лыжный батальон, обороняя с. Руденко, отбил тоже три атаки противника. Правый его сосед отошел в с. Михайловка неожиданно, открыв тем самым правый фланг 20‑го лыжного батальона»³²⁰. Из документа (тетрадь о боевой деятельности 29‑й отдельной лыжной бригады) видна несогласованность действий на уровне батальона.

Помощник начальника связи по радио ст. лейтенант Новиков И. К. в своем дневнике так описывает отступление частей КСГ:

«14 марта. Отступление было очень трудным. Только в 12:00 13 марта я прибыл на новый командный пункт. Меня уже считали убитым или попавшим в плен. К счастью, меня никто не подстрелил. Трое из наших радистов, которых я послал уничтожить наши телефонные линии из Орловки в Ямполь, не вернулись. Возможно, они попали в руки немецкого разведдозора. Трем телефонистам удалось избежать плена благодаря помощи местного старика. Нестерпимо больно, что приходится оставлять людей в населенных пунктах на произвол судьбы.

15 марта. Вчера в 16:00 пошел в штаб корпуса получить новые аккумуляторы для наших раций. Я сдал кучу бумаг и получил кучу бумаг для штаба бригады. Но так и не разжился аккумуляторами.

Посетил начальника связи 28‑й бригады. Идет массовая эвакуация местного населения на восток. Нашим войскам пришлось оставить город Середина-Буда и занять оборонительные позиции в Руденке. Сегодня из Ямполя вернулись радисты. Со всех сторон от нас бои. В тот вечер наши арьергарды покинули последнюю украинскую деревню, главный опорный пункт партизанского края. Отступление шло через оставленные людьми деревни.

17 марта. Мы отходим в тыл, расположенный довольно близко. Зачем? Я остался искать свои рации».

Старший лейтенант Новиков погиб 18 марта в деревне Быки (сейчас Первомайское). Его дневник попал в руки врага, был переведен в разведотделе 4‑й тд. Благодаря обнаруженным у погибшего инструкциям по связи немецкая разведка смогла перехватывать радиограммы частей КСГ³²¹.

16 марта батальоны 29‑й лсбр организованно с боями отошли и заняли новые оборонительные рубежи: Мельничищи, Клинцы, Старшее и Мокрыньское³²².

К 17 марта возникла сложная обстановка, в связи с чем командир КСГ гв. генерал‑майор В. В. Крюков вынужден был просить помощь у командующего 2‑й танковой армии. Генерал Родин ответил, что помощи не будет, так как все силы армии брошены на выполнение поставленной командованием задачи³²³ по развитию успеха в наступательных действиях.

Несмотря на сложную ситуацию, 17 марта командование фронта поставило перед генерал‑майором В. В. Крюковым следующую задачу:

«Командиру 2 гв. кк с 12:00 18.3 передать 28-ю и 29-ю лбр с их боевыми участками в состав 24 СК, остальными силами корпуса с частями усиления упорно оборонять и удержать, во чтобы бы то ни стало, рубеж: Семеновское, пос. Добрунь, Бересток, Борисово, Морицкий, Кудияр, Гор-Артель.

Выдвижением застав, обеспечить за собой Невдольск, Атракин, Бересток, Коростовка, Ивач.

Разгранлиния с 2 ТА – наступающей на Комаричи: Дмитриев Льговский, иск. Коробкино, Семеновская, разгранлиния с 24 ск – обороняющим рубеж – иск. Горатель, Обжи, Старшенский, Гломаздино, Поды, иск. Романовка, иск. Фатеевка, Горастель, Ротмановичи.

Ответственность за правый и левый стыки корпуса возлагаются на командира Конного-Корпуса»³²⁴.

Исходя из вышеизложенного документа, складывается впечатление, что командование фронта не понимает всю опасность обстановки, сложившейся на участке КСГ.

К 17 марта КСГ, попавшая под удар 4‑й тд вермахта, была усилена только 11‑й гв. тбр (36 танков – 22 Т-34 и 14 Т-70)³²⁵, сосредоточенной в Севске, и 7‑й кд, занявшей оборону в районе между населенными пунктами Обжи и Старшенский. Вместе с тем из состава КСГ изымались и переподчинялись две лыжные стрелковые бригады «из резерва 2 гв. кк» (к моменту передачи бригады они уже были втянуты в бои).

18 марта командиру 2‑го гв. кк, ведущему оборонительные бои с наступающими немецкими танковыми частями, командующий фронтом приказал передать один истребительно-противотанковый артиллерийский полк в распоряжение командира 24‑го ск³²⁶.

17–18 марта противник предпринял наступление на фронте Бересток, Буковица, Кудияр, Сосница, Обжи с целью овладеть г. Севск. Яростной атакой крупных сил пехоты и танков противнику удалось потеснить советские части, на 2 км южнее рубежа Бересток, Борисово, Буковище, Морицкий, Кудияр. Решительной контратакой противник был отброшен на западную окраину населенных пунктов Морицкий и Кудияр. Частям 2‑го гв. кк удалось отбить атаки противника силой до 3 полков пехоты и до 75 танков противника.

В ходе боев 18 марта части конно-стрелковой группы нанесли противнику значительный урон. Было подбито и уничтожено около 8 танков, захвачен 1 танк, уничтожено до 450 солдат и офицеров. В этот день в боях участвовала 11‑я гв. тбр, потерявшая за день боев 2 Т-34, 2 Т-70³²⁷. К 20 марта в 11‑й гв. тбр в строю осталось 13 танков Т-34 и ни одного Т-70.

Приказом командующего фронтом № 00113/оп командующему 70‑й армии ставилась задача вывести в резерв 181-ю сд, сосредоточив ее к утру 19 марта в районе Генеральшино, в дальнейшем эту дивизию предполагалось использовать для усиления КСГ³²⁸.

19 марта части КСГ вели оборонительные бои на ближних подступах к г. Севск. В это день, согласно оперативной сводке № 4 штаба КСГ, основные силы немецкой 4‑й тд в составе 35‑го танкового полка, 12‑го и 33‑го мотополков при поддержке 10‑го артполка предприняли яростные атаки на фронте: Морицкий хутор, Кудияр. Противник, используя превосходство в людях и технике, выбил подразделения 3‑й гв. кд из Морицкого хутора и овладел им³²⁹.

Это подтверждается и воспоминаниями уже упоминавшегося нами лейтенанта вермахта Лециуса: «19 марта 1943 года. Кто мог подумать во время первого наступления в 1941 году, что 18 месяцев спустя нам придется брать этот город еще раз? Наши полки, преодолевая мощное сопротивление врага, во второй раз с боями на протяжении двух дней пробивались к городу Севску. Но господствующая над местностью высота 216,6 оставалась в руках русских. Усиленные полевые позиции были заняты большими силами неприятеля, умевшего безжалостно задействовать как танки, так и бившую прямой наводкой артиллерию. Ранним утром 12‑й моторизованный полк получил необычный приказ: взять лес к северу от высоты 216,6. 33‑й моторизованный полк двинулся на хутор Морицкий»³³⁰.

Лейтенант Лециус утверждает, что Севск был взят немецкими войсками уже 19 марта, но это не соответствует действительности, так как атаки непосредственно на г. Севск начались 21 марта и продолжались в течение недели. Севск был оставлен советскими частями утром 27 марта³³¹.

В течение дня 19 марта противник понес следующие потери: сожжено 8 танков, подбито 3 и захвачено 4 танка противника, разбиты 4 автомашины с пехотой и 2 самоходных пушки, уничтожено до 650 солдат и офицеров противника³³².

Таким образом, начиная со второй половины марта и до 27 марта район г. Севска становится главным местом упорной борьбы, так как на остальных участках Центрального фронта войска стали переходить к обороне.

Во время февральско‑мартовских боев среди солдат и офицеров КСГ отмечено множество случаев героизма. Так, согласно боевым отчетам, в боях за село Старшее особенно отличились: «командир 2‑го взвода 29‑й лыжной бригады младший лейтенант Веселов своим личным примером увлекал за собой бойцов, ручной гранатой уничтожил ручной пулемет противника, который не давал возможности продвигаться вперед. Старший сержант Чумаев, пулеметчик, вел меткий огонь из станкового пулемета, уничтожил 7 гитлеровцев и огнем своего пулемета рассеял большую группу противника, мешавшего продвигаться нашим бойцам. Командир минометного взвода 29‑й лыжной бригады младший лейтенант Головырин умело руководил огнем минометов, мужественно и отважно дрался с врагом. Сержант Колосницын убил 12 фашистов. Заместитель командира 2‑й роты по политчасти лейтенант Сухоруков во время боя показал себя мужественным и храбрым, находясь среди своих бойцов, умело руководил боем. Красноармеец-санитар Кавозин во время боя вынес из боя 17 раненых бойцов и командиров, участвуя в схватках противника как боец»³³³.

20 марта яростные атаки противника продолжились. Перед фронтом КСГ действовали западнее г. Севск части 4‑й тд, на левом фланге части 82‑й пд вермахта. В результате ночного боя подразделения КСГ захватили 1 орудие, 1 орудие ПТО, 3 зенитки, 1 танк и другое вооружение противника³³⁴.

К 19 марта командование фронта стало осознавать, что под Севском назревает кризис. Для удержания этого важного опорного пункта было принято решение усилить части КСГ.

20 марта в г. Севск сосредоточилась 160‑я тбр³³⁵ (всего 27 танков – 5 Т-60 и 22 МК-2)³³⁶. В тот же день командующий фронтом, по согласованию с ним, разрешил командиру 2‑го гв. кк использовать 19‑й тк (47 танков – 16 Т-34 и 29 М3с) для восстановления положения при наступлении крупных сил неприятеля³³⁷.

21 марта в подчинение командира КСГ генерал‑майора В. В. Крюкова вошла 181‑я сд, ранее входившая в состав 70‑й армии. Командир КСГ приказал 181‑й сд форсированным маршем к утру 22 марта сосредоточиться в районе Павловский, Дубка, Погрибы, Самойловка, Зайцевский, (иск.) Доброводье и в ночь с 22‑го на 23 марта сменить части 7‑й и 3‑й гв. кд на этом участке³³⁸. Позже выяснилось, что 181‑я сд не имеет боеприпасов, а у бойцов дивизии всего по 10–16 патронов³³⁹.

В течение 20–21 марта противнику удалось выбить части КСГ с господствующих над местностью высот и в течение ночи 21 марта захватить северо-восточный пригород Севска – Стрелецкую слободу. Атаки противника на юго-западную окраину Севска были отбиты с большими для него потерями³⁴⁰.

В течение 21–22 марта в ходе ожесточенных атак на участке 2‑й ТА противнику удалось потеснить подразделения 115‑й сбр. В результате этого были захвачены населенные пункты Лепешкино, Ясная поляна. Противнику также удалось вклиниться в оборону 2‑й ТА на участке Усожа, Избичи, Шведчиковы³⁴¹.

Для восстановления положения командующий КСГ генерал‑майор В. В. Крюков приказал командиру 7‑й кд генерал‑майору Дыдеоглы:

«1. 16‑й конный полк разведдивизионом, 7‑я кавалерийская дивизия саперным эскадроном, минометной бомбежкой под вашим командованием занять рубеж 215,2 0,5 километров севернее 216,2 и левым флангом примкнуть к правому 243‑го полка с задачей не допустить распространения противника на юг.

Часть пушек 248‑го конного полка направить на юг для отражения атаки танков с северо-востока.

Танки, приданные 7‑й кавалерийской дивизии (три танка), и 4 танка 115‑й стрелковой бригады подчинить себе и использовать для отражения атак танков и пехоты противника.

2. Увязать вместе с командиром 115‑й стрелковой бригады и по взаимодействию с ней контрактовать противника, отбросить его на север и восток на прежнее положение.

Получение подтвердить. Исполнение донести»³⁴².

Во второй половине дня 22 марта правофланговые части 2‑го гв. кк совместно с войсками 2‑й ТА решительной контратакой выбили противника из Шведчиковых с большими для него потерями. В 23:30 того же дня противник силою свыше батальона предпринял атаку на Шведчиковы и повторно овладел этим населенным пунктом. Дальнейшие попытки восстановить прежнее положение со стороны советских частей на этом участке успеха не имели³⁴³.

Немецкие документы подтверждают ожесточенность боевых действий на этом участке фронта. В разведсводке ОКХ от 21.03.43 г. эти события отражены так: «2‑я танковая армия: перед правым флангом 47‑го танкового корпуса противник осуществил отход в юго-восточном направлении и в данный момент оказывает все более ожесточенное сопротивление на правом фланге на рубеже Ясная Поляна, Светлый Путь, Избичи»³⁴⁴.

В разведсводке от 22 марта бои в районе г. Севск отражены так: «Перед правым флангом 2‑й армии прекращен отход противника. На северном фланге противник оказывает ожесточенное сопротивление в районе Севска.

2‑я танковая армия: особо ожесточенное сопротивление противник оказывает на правом фланге на рубеже Новоямское, Шведчиковы, Гольчинский, Павловский, Березовец»³⁴⁵.

В связи с потерей частями 2‑й ТА и КСГ Шведчиковых и несогласованностью действий на стыке этих соединений, командующий фронтом генерал-полковник К. К. Рокоссовский приказал: «Командарму 2 Танковой и Командиру 2 Гв. КК:

1. Немедленно вывести части, действующие на стыке в свои полосы, привести их в порядок и потребовать от командиров упорной обороны рубежей.

2. Командиру 2 гв. кк совместно с частями 115 сбр восстановить, утраченное в районе Шведчиковы положение и организовать упорную оборону этого пункта…»

Командарму 65‑й армии была поставлена задача: «принять боевые участки 2 Танковой армии 2 гв. кк, восстановив положение на участке 2 Танковой армии (использовать для восстановления положения 19‑го тк и 181‑й сд).

Командарму 2‑й Танковой армии вывести 16‑й и 11‑й тк из боя. Движение в район сосредоточения, согласно приказа № 00122/оп, с наступлением темноты 24.03»³⁴⁶.

Согласно акту, прием-передача частей из состава КСГ в состав 65‑й армии производилась в обстановке активных действий противника. На этот момент части корпуса находились в следующем положении³⁴⁷:

«1. 3‑я кавалерийская дивизия. В строю имеет 290 сабель, дивизия в прошедших боях сильно потрепана и недостаточно боеспособна.

2. 4‑я кавалерийская дивизия. В своем составе имеет 1300 человек. В прошедших боях сильно потрепана и недостаточно боеспособна.

3. 7‑я кавалерийская дивизия. Дивизия вновь сформирована, в боях не участвовала. Дивизия имеет в основном составе 2 кавалерийских полка. В дивизии совершенно нет артиллерии. Дивизия небоеспособна.

4. 5‑й отдельный кавалерийский артиллерийский дивизион имеет 7 пушек.

5. 151‑й минометный полк имеет 12 минометов. Совершенно нет мин.

6. Зенитно-артиллерийский дивизион. Нет патронов, содержится за счет полевой батареи. В дивизионе 3 батареи. Имеет 12 орудий.

7. 28‑я отдельная лыжная стрелковая бригада. В своем составе имеет 2200–2500 человек. В боях показала себя с хорошей стороны.

8. 30‑я отдельная лыжная стрелковая бригада. В своем составе имеет 250 человек. Бригада недостаточно боеспособна, отсутствует четкое управление со стороны командира бригады полковника Акимочкина.