Текст книги "Поступь вендетты: Шаг первый. Якудза"

В этот момент раздался звонок и два друга услышали шаги матери Нобу.

– Кстати, о гостях, – мрачно произнес парень. – К одному толстому ублюдку у меня есть очень много вопросов.

Не успел парень прийти в себя, как услышал стук в дверь и голос матери:

– Нобу, к нам пришел в гости Ирукай, – произнесла женщина, войдя в комнату.

Нобу на секунду впал в ступор, но после того как до него дошел смысл сказанного, в голове возник образ надменного худощавого молодого человека, который являлся чистокровным японцем и его двоюродным братом. Ирукай Цурай. Сын Горо Цурая.

– Я сейчас выйду, – растерянно отозвался парень.

– Хорошо, – кивнула Хитоми. – Я пока заварю чай…

Нобу взглянул на Рима.

– Что ему тут надо? Воспоминания Нобу о нем молчат. Они виделись всего пару раз, и оба раза тот не упустил возможности упрекнуть его в происхождении.

– Если твой род сейчас в опале и к тебе пришел сын главы рода, то ему от тебя что-то нужно, – пожал плечами Рим.

– Ты прав, – кивнул парень и подошел к корзине, куда складывал грязную одежду.

– Что ты делаешь?

– Проявляю максимум неуважения, – ответил он и достал грязную, запачканную кровью рубаху. – Так… нужно еще что-то…

Парень напялил грязную рубаху и оглянулся.

– Точно! – заглянув под стол, Нобу нашел жвачку, которую предыдущий владелец тела постоянно лепил в одном и том же месте. – Гадость редкостная, но это для дела.

Закинув в рот жвачку, он с трудом подавил рвотный приступ и смог ее разжевать. После этого под хмурым взглядом Рима парень вышел из комнаты и отправился на кухню.

– Здравствуй, братец, – махнул рукой Нобу, игнорируя все правила приличия. – С чем пришел?

Ирукай напрягся, но проигнорировал отсутствие уважительных суффиксов и обращение «братец». По большому счету, он хорошо удержал маску, но все же не смог удержать правую кисть и сжал ее в кулак.

– И тебе привет, Нобу-кун, – степенно кивнул он. – Я пришел к тебе по просьбе отца.

– Да? – вскинул брови глава рода Хасимото. – А сам он явиться не смог.

– Не смог, – кивнул гость и сжал челюсти так, что вздулись скулы.

– Очень занятой человек, – кивнул Нобу, сделав понимающее выражение лица. – Но ты пришел ко мне с каким-то делом. Чай у нас самый обычный…

Хитоми, в этот момент протянувшая чайник к кружке на подносе, замерла. Ее взгляд скосился на сына, но тот молча подал знак, чтобы она остановилась.

Опытная женщина впала в ступор на несколько секунд. По правилам гостеприимства, она должна была налить гостю чай, но то, что ее сын попросил ее остановиться, можно было расценить, как явное невежество и прямой намек на то, что гостю в этом доме не рады.

Ирукай скосил взгляд на Хитоми, после чего вздохнул и произнес, стараясь держать ровный и нейтральный тон:

– Чай не бывает обычным. Он всегда разный. Даже если вы его купили в том грязном комбини, в квартале отсюда. Однако ты прав, Нобу-кун. Я не чай пришел к вам пить.

– Я так и подумал, – кивнул парень.

– Меня привело к вам обращение директора школы. Так сложилось, что он видел запись, на которой тебя избивают несколько простолюдинов.

– Да, это я ему ее показал.

– Что же, если ты признаешь, что запись сделана тобой, то ее содержание может быть инсценировано. На этом считаю конфликт исчерпанным и…

– Что, прости? – нагнулся к нему парень, словно не расслышал.

– Я говорю, что предъявленная запись инсценирована, и я…

Нобу не стал ничего говорить и позволил парню заливаться соловьем о том, что запись не может служить доказательством и все его попытки выступить пострадавшей стороной выглядят глупо и могут бросить тень на весь клан. Вместо ответа он под ледяным взглядом собеседника снял рубаху.

– Замолчи, – оборвал он его. – Посмотри на мое тело. Четыре ребра и шесть шрамов.

– При чем тут это?

– Все они получены от рук этих выродков.

– У тебя нет дока…

– Вся школа в камерах. ВСЯ. Ты хочешь сказать, что ни одна камера не засняла их издевательств? Меня избивали через день на протяжении последних лет, и ты хочешь сказать, что это не засняли охранные камеры?

– Я не…

– Охрана школы лежит на клане «Синяя лисица». А это значит, что в клане есть предатель, который позволяет подобному происходить, либо клан знает, но ничего не предпринимает. Его устраивает, что племянника главы рода избивают толпой простолюдины.

– Ты выворачиваешь факты.

– Тогда объясни мне, как вы могли не замечать того, что происходило на протяжении двух лет?

– Видеонаблюдение не идеально… – начал было Ирукай, но Нобу тут же его оборвал.

– В одном пятиэтажном здании, где разместили восемьдесят три камеры?

Сын главы клана глубоко вздохнул, после чего медленно выдохнул, стараясь спрятать гнев как можно глубже.

– Если видеонаблюдение не зафиксировало то, что они на тебя нападали, значит, этого не было, – ледяным тоном произнес он.

– А на видео, значит, постановка?

– Постановка, – кивнул Ирукай. – И если эта постановка будет опубликована, то клан будет расценивать это как клевету.

– Считаешь, что сможете доказать мою причастность к публикации?

– А нам не надо ничего доказывать. Это ты решил доказать, что тебя избивают. Это тебя не устраивают отношения в школе. Мы же и так знаем, что видео было показано сегодня директору школы. И он смотрел его на твоем телефоне. Этого достаточно, чтобы ничего и никому не доказывать.

– И что вы мне сделаете? – с хищной улыбкой спросил Нобу. – Из клана выгоните?

– В тебе течет частичка рода Цурай. Пусть ты станешь последним ублюдком, но твоя кровь не покинет клана, – произнес Икурай. – Поверь, у нас найдутся способы приструнить любого.

– Верю, – кивнул Нобу. – Вот только и у меня кое-что есть.

– Тогда принеси это с собой, – хмыкнул гость, поднимаясь на ноги. – Завтра Горо Цурай желает видеть тебя лично. В полдень ты должен прийти в «Сапфировый зал» в нашем поместье. Это приказ.

– Отлично, – кивнул Нобу. – А то я вроде как глава рода, а своего сюзерена до сих пор в известность не поставил.

– Глава рода, – хмыкнул Ирукай. – Оденься поприличнее и возьми с собой хоть что-нибудь, помимо гордости.

* * *

Глава клана «Синяя лисица» выглядел под стать названию клана. Высокий, поджарый, с рыжим оттенком волос и россыпью веснушек на лице.

Да, для коренного японца он выглядел довольно необычно, но о корнях этого клана никогда вопроса не стояло. По легенде, в древние времена последнюю кицунэ смог укротить глава клана, после чего в каждом поколении появлялись рыжие дети.

Сейчас же Горо Цурай смотрел на своего сына и постукивал пальцами по столу, слушая его доклад.

– … Мало того что он не удосужился привести себя в приличный вид, так еще он проигнорировал мое старшинство и статус, поздоровавшись обычным взмахом руки, – с нескрываемым раздражением в тоне произнес Ирукай.

– Он поставил тебя сразу перед фактом конфликта, – вздохнул отец. – Ты мог больше ничего не слушать и не делать. Все и так было понятно.

– Просто… я решил, что, возможно, у него нет другой рубашки и…

– Ты только что мне рассказал о том, как он приказал матери не наливать тебе чай, – вскинул бровь глава клана. – О чем еще там было говорить?

– Прости, отец, – склонил голову сын. – Я…

– Если загнать в угол крысу и как следует ее напугать, то она бросится вперед, – назидательным тоном произнес Горо. – Вот и наш гадкий утенок решил, что у него нет выбора и бросился в полоумную атаку.

Ирукай закивал головой, принимая слова отца, но, когда тот умолк, спросил его:

– А не проще было бы выгнать эту крысу из нашего дома?

– Нет. Наш Нобу – очень интересный экземпляр. В его жилах течет кровь рода Цурай и Хасимото. Его отец, как и твой дед, были крайне сильными душеловами. Причем у них кардинально отличались подходы к ловле душ. Если Исао Цурай, наш дед, как и все в нашем роде, в прямом смысле ловили души, то вот Хасимото всегда и приглашали.

– Пресмыкаться перед духами? – сморщился Ирукай.

– Не пресмыкаться. Они звали духов к себе на службу. Им платили жалование, с ними подписывались договоры. Это ближе к партнерству.

– Да, но при чем тут Нобу?

– Нобу тут ни при чем, но если у него будут дети, то непроявившийся талант душелова, скорее всего, проявится в них. Скажи мне, сын: кто будет контролировать этих душеловов, если мы изгоним Хасимото из клана?

– Те, кто его приютит? – после нескольких секунд раздумий произнес отпрыск.

– А кто его с удовольствием приютит?

– Наши враги, – мрачно отозвался Ирукай.

– Поэтому выход из клана рода Хасимото я изначально рассматриваю как усиление наших врагов. Понимаешь, почему я поступаю именно так, а не иначе?

– Хорошо, но тогда зачем было травить его в школе?

– Как устранить опасную часть клана, если выгнать нельзя, а просто вырезать не позволяют родственные узы и рамки приличия?

Сын взглянул на отца. Тот смотрел на него без улыбки и без привычного прищура.

– Да, сын. Пока ты член клана, пока ты на виду, ты кристально чистая совесть. Ты вместе со всеми осуждаешь, ты вместе со всеми киваешь и держишься рамок приличия. Но как только твоему роду или клану что-то угрожает – любой дворянин просто обязан приложить все свои усилия на благо рода и клана. И вот тут чести нет, правил тоже. Есть только условия, которые загоняют задачу в определенные рамки.

– Это жестоко.

– Жестоко? – хмыкнул отец. – Поверь мне. Я стараюсь действовать в первую очередь в интересах Нобу. Я мог закончить все пару лет назад, но я не хочу ему такой участи. Для него было бы идеально закончить жизнь самому.

Мужчина поднялся из-за рабочего стола и принялся расхаживать по кабинету.

– Взгляни на наш герб, – он указал на стену, где висело полотно с изображением лисицы, свернувшейся клубком. – Вот тут видишь?

Глава клана указал на слова, написанные под лисицей: «Клан, род, родина».

– Да, и тут главное – последовательность. Сначала клан, затем род, а уж потом Япония! Для клана сам Нобу – риск. И риск в том, что он с тобой на равных может претендовать на место главы клана после моей смерти. А самое плохое, что может случиться в клане, – междоусобицы.

– Да, но…

– Без каких было «но»! Я тоже не верю, что Нобу может возомнить себя главой клана, но я лучше перестрахуюсь, чем окажусь неприятно удивлен. К тому же не забывай, что другие кланы пристально за нами наблюдают и не упустят возможности урвать от нас кусок, – Гору сменил строгое выражение на добрую улыбку и добавил: – Как и мы за ними.

В дверь постучали, и на пороге показался вышколенный слуга.

– Вы просили сообщить, когда прибудет Нобу Хасимото, господин, – произнес он.

– Пригласи его и принеси нам чая, – кивнул глава клана, но только слуга развернулся, как он его окликнул: – Стой!.. Принеси чайник с чаем и две чашки.

– Хорошо, господин, – кивнул слуга.

– Пап, ты собираешься…

– Да, Ирукай, – кивнул отец. – Иногда приходится устраивать выволочку даже крысам.

На пороге показался Нобу, одетый в школьную форму.

– Здравствуй, Нобу-кун, – кивнул Горо и указал на кресло рядом с журнальным столиком. – Присаживайся.

Нобу огляделся и спокойно прошел к креслу, куда и сел прямо напротив Ирукая, который молча сверлил его взглядом.

– Чем обязан приглашению? – спокойным тоном спросил Нобу.

– Даже не знаю, с чего начать, – расплылся в улыбке дядя.

– Тогда давайте начнем с насущного, – улыбнулся Нобу.

– Да. Думаю, это будет правильным, – кивнул Горо и уселся в кресло. – Что же. Давай сначала поговорим о том, почему ты решил, что имеешь право избивать слуг моего рода…

Глава 3

Нобу поставил подпись на последнем документе, после чего приложил родовую печать.

– Это все? – холодно поинтересовался он, взглянув на Гору, сидевшего перед ним.

– Все, – не менее холодно ответил глава клана и еще раз озвучил договоренности. – Завтра ты должен освободить дом и покинуть квартал клана. Ангар на складе остается за тобой. Чтобы ни у тебя, ни у твоей матери не было дурных мыслей, клан накладывает на него запрет на продажу. Компания твоего отца переходит в право собственности клана. Клан закрывает все долги рода Хасимото перед банками… Якудза… Долги перед преступниками клан признавать не собирается. Никаких связей с ними мы поддерживать не будем. Это все.

Нобу глубоко вздохнул, после чего взглянул в глаза Гору и произнес:

– После этого договора я как глава рода обязан покинуть клан.

– Три минуты, – ледяным тоном ответил глава. – Столько проживет род Хасимото, как только покинет клан «Синяя лисица».

– Это похоже на угрозу.

– Это не угроза. Это предупреждение, – ответил Гору и упер в парня пристальный взгляд. – Я не позволю крови Хасимото покинуть клан.

– Ты поднимешь руку на племянника?

– Если этого потребуют обстоятельства, то я уничтожу род Хасимото на корню. Лучше буду кровавым тираном и позором рода, чем позволю усилиться врагам за счёт вашей крови.

– Я запомню, – кивнул Нобу, не отводя взгляда, и поднялся с кресла.

– Это не все. Ты примешь клеймо «Басугами».

Нобу на секунду задумался, но, после того как память предыдущего владельца тела подкинула воспоминания, сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

– Ты забрал у меня дело моего отца, ты отобрал у меня все сбережения, ты вышвыриваешь мой род из моего же дома, но тебе этого мало. Ты решил лишить меня всех прав как члена клана и сделать меня изгоем?

– Понимай это как хочешь. Ты примешь клеймо или умрешь. Здесь. Сейчас.

За спиной Гору в воздухе показалась тень огромной лисицы с пятью хвостами. Несмотря на то что это была всего лишь тень, контур ее виднелся очень отчетливо. После нескольких секунд молчания у тени мигнули красным глаза.

– Твой выбор?

– А он у меня есть?

– Выбор есть всегда, – философски заметил Гору, поднялся и указал на дверь в кабинет. – Пойдем. Артефакт уже доставили. Он в соседнем кабинете.

Через несколько секунд они оба находились в кабинете с плотными шторами. Из освещения лишь свечи, что немало удивило парня. В центре помещения находился постамент с большим, массивным стальным кейсом. В нем он увидел небольшую каменную пирамидку на красной подложке. Ни опознавательных знаков, ни рун, ни надписей. Простой кусок камня.

Глава клана взял небольшую стальную иголку, располагающуюся тут же рядом. Уколов палец, он выдавил каплю крови и нанес ее на артефакт. Кровь тут же расползлась по мелким трещинам и сплелась в неизвестные письмена.

– Руку, – приказал Гору, как только пирамида полностью покрылась рунами.

Парень протянул руку. Укол, капля крови – и в темноте комнаты появилась гигантская девятихвостая лисица. Она медленно выгнулась дугой, затем облизнулась и бесшумно сделала несколько шагов к призвавшим ее людям.

Лисица принюхалась к Гору, затем обнюхала Нобу и, сделав три круга вокруг молчавших людей, превратилась в молодую девушку с лисьими ушками и девятью пушистыми хвостами за спиной.

– А я думала, что вы забыли, что у вас есть «Басугами», – произнесла она, подойдя к Гору со спины.

– Среди людей применение «Басугами» считается неприличным, – спокойно ответил глава клана.

– Да? А будить покровительницу клана в убывающую луну? Это прилично?

– Если бы не нужда, я бы не посмел, – склонил голову мужчина.

– Если бы не нужда, – передразнила его кицунэ и прижалась к нему со спины. – Если бы не клятва, данная мной, то я бы…

Тут ее голос превратился в рык, который заставил покрыться холодным потом обоих.

– То я бы тебя перекусила пополам!

– Не гневайся… хранительница… – выдавил Гору, справившись с ужасом, наведенным духом.

Девушка сделала несколько шагов назад и, резко развернувшись, уставилась на Нобу. Под взглядом глаз с вертикальным кошачьим зрачком парень ощутил давящую на него силу. И с каждым ударом сердца давление нарастало. Хотелось отвести взгляд, убежать, спрятаться, но…

– А ты хорош! – улыбнулась покровительница клана и, подойдя к нему вплотную, прижалась щекой к его щеке, тихо прошептав ему на ухо: – Я никому не скажу!

После этого она провела кончиком языка по его щеке и рывком сорвала пуговицы с его рубашки, оголяя грудь. Отстранившись, она очаровательно улыбнулась парню, не забыв продемонстрировать хищные зубы.

– Хранительница, я хочу…

– Ты хочешь поставить на него клеймо? – уже более благосклонно произнесла девушка.

– Да, повелительница. Я готов заплатить за это…

– Я сама возьму плату, – отрезала девушка и, подойдя к каменной пирамидке, подхватила ее в руки, после чего подошла к парню. – Не бойся, больно не будет.

Девятихвостая приложила к груди справа артефакт, после чего свечи в комнате одновременно погасли. Единственным источником света оказались глаза кицунэ.

– Воля твоя не твоя, – произнесла девушка. – Право твое не твое. Себе ты больше не принадлежишь. С этого дня тебя у тебя нету.

Камень нагрелся и начал припекать кожу, но уже спустя секунду кицунэ убрала руку. Под камнем остался черный отпечаток с письменами.

– А теперь ты, – с улыбкой произнесла девушка и, сделав шаг, приложила артефакт к груди Гору, которую тот оголил самостоятельно.

– Воли тебе за двоих. Прав тебе за двоих. С этого дня тебе принадлежит воля и право его.

После этого артефакт по легендам гас, но, несмотря на то что на груди Гору был такой же треугольник, артефакт и не думал гаснуть.

– Что происходит? – спросил глава клана.

– Я беру свою плату, – довольно произнесла девушка и снова подошла к Нобу. Приложив повторно к его груди пирамиду, она с улыбкой произнесла: – Моя плата такова: я дам ему одно право!

– Но… – попытался вмешаться мужчина, но тут же умолк под строгим взглядом кицунэ.

– Хорошенько подумай, прежде чем открыть рот, – подмигнула она парню. – Только одно право, которое у тебя никто не сможет отобрать.

Нобу взглянул на дядю и открыл было рот, чтобы произнести слово «Жизнь», но перекошенное от злости лицо главы клана что-то перевернуло внутри, и он хрипло произнес:

– Месть. Я выбираю право мести.

* * *

Ирукай стоял в коридоре и с нетерпением ждал, когда закончится ритуал. Он уже не раз копался в клановом хранилище и мог с ходу перечислить больше половины артефактов, хранящихся в нем. Но именно про «Басугами» он ничего не знал. Нет, это было вполне объяснимо. Если другие артефакты довольно часто фигурировали в клановых хрониках, то о существовании этого артефакта он просто не знал. Ну и вид непонятной каменной пирамидки не способствовал любопытству.

Скрипнула дверь, и на пороге показался Нобу. Однако, вопреки ожиданиям наследника, тот был не похож на того, кто был унижен, раздавлен и подчинен. Ирукаю на мгновение показалось, что он заметил улыбку на лице вышедшего из кабинета двоюродного брата. Он молча прошел мимо и бодрым шагом отправился на выход из поместья.

– Сын, – раздался голос отца.

Наследник повернулся и обнаружил перед собой отца.

Мужчина выглядел очень плохо. Бледное лицо, вздувшиеся вены на руках и шее, лицо, залитое потом.

– Что случилось, отец? – тут же подскочил к нему Ирукай. – Тебе плохо?

– Да, но это ожидаемо, – махнул рукой глава клана. – Я легко отделался в этот раз.

– Ты плохо выглядишь.

– Меня сейчас больше волнует не мое состояние, – отмахнулся Гору. – Эта своевольная лисица снова подкинула нам проблему. Она изменила клеймо и внесла дополнительное условие.

– Как? Ты же говорил, что клеймо изменить невозможно!

– Мне – невозможно. А вот у нее хватило сил, чтобы это сделать. – Гору глубоко вдохнул через сжатые зубы и добавил: – Она смогла дать ему право как исключение из клейма.

– Что это за право?

– Я думал, он будет достаточно сообразительным, чтобы сказать «Жить». Но этот стервец сказал совсем другое.

– Что он сказал?

– Он выбрал месть.

– Кому? – видя, что отца немного ведет в сторону, Ирукай подхватил его за руку и, придерживая, отправился в его кабинет.

– Неважно кому, – покачал головой отец. – Он собирается мстить. И тут очень широкий простор. От мести школьным хулиганам до главы клана.

– Но право на место главы клана он потерял? Это ведь сейчас главное?

Отец с сыном прошли в кабинет. После того как отец присел и немного отдышался, он принялся объяснять:

– В этот раз она сослалась на то, что я позвал ее на убывающую луну…

– Но при чем тут луна?

– Ни при чем. Она просто ненавидит, когда ее призывают. А может, она просто хотела сделать мне гадость. В любом случае, ее призыв никогда не заканчивается так, как планировалось. Она вечно путает все карты и делает все, чтобы мы пожалели о том, что потревожили ее. Так было, так есть и так будет. В этом суть кицунэ.

– Тогда почему ты призывал ее? Мы могли бы обойтись и…

– Не могли, сын. Этот артефакт работает только в руках духа, – Гору вздохнул и пристально взглянул на сына. – Я призывал ее три раза за всю жизнь. Первый раз меня представляли как наследника, второй – я принимал права главы клана, а третий был сейчас. Без нее наш клан потеряет слишком много. Поэтому мы уже не первую тысячу лет терпим ее выходки.

– Почему мы не можем приказать ей? Просто приказать и все. Ты же призываешь ее тень!

– Потому что ее тень – это не сама кицунэ. Тень будет иметь столько хвостов, насколько хватит у тебя сил. А сама кицунэ всегда держит девять хвостов.

Ирукай немного помолчал и сменил тему:

– А что мы теперь будем делать с Нобу?

– Ничего. Пока мы будем наблюдать и ждать. Я отказался закрывать его долги перед якудзой.

– Но тогда они его…

– Да. Они его, – устало кивнул Гору.

– Отец, многие в клане не поймут подобного, – начал сын. – Я не знаю всей подоплеки, но это уже выходит за рамки нашего…

Гору поднял раскрытую ладонь, призывая отпрыска замолчать, после чего указал на небольшой шкафчик на стене, где располагался бар.

– Налей мне «Поцелуя кицунэ». Это будет долгий разговор.

Заполучив бокал с темно-коричневым содержимым, Гору принялся рассказывать:

– Скажи, Ирукай, знаешь ли ты, какой семье якудза задолжал твой двоюродный брат?

– Нет. Никогда не интересовался.

– А зря, – хмыкнул Гору. – Иногда стоит вдаваться в детали. Это очень сильно помогает, если ты не понимаешь, что происходит. Тогда давай спрошу еще кое-что. Как умер отец Нобу?

– Ты убил его.

– А почему я это сделал?

– Потому что он убил деда, главу клана.

– А зачем он это сделал?

Тут Ирукай открыл было рот, но не смог найти ответа.

– Да, сын. Если ты не понимаешь, что происходит, то надо смотреть на детали…

* * *

Три коробки с бытовой мелочевкой, две кровати, шесть больших пакетов с вещами, телевизор, холодильник и микроволновка. Это все, что выгрузили на грузовике перед парнем.

Нобу огляделся и вздохнул.

Ангар, оставшийся ему в наследство, стоял немного на отшибе. Сам по себе он представлял собой металлоконструкцию с двускатной крышей и стенами из обычного металлопрофиля. Ничего необычного, все стандартно и просто. В порту подобных ангаров хватало.

Войдя внутрь, он обнаружил пару больших портовых контейнеров. Ключи, найденные в коробке с вещами отца, подошли к замкам, и спустя несколько минут он заглянул в первый контейнер.

В нем оказался настоящий склад. Тут был комплект мебели для средней квартиры, несколько ящиков с инструментами, мелкая бытовая техника, компьютер, упакованный в несколько коробок, пара велосипедов и маленький генератор. Все это было щедро сдобрено приличным слоем пыли и выглядело довольно потрепанно. Складывалось ощущение, что это были очень старые вещи, побывавшие не в одних руках.

Второй контейнер показался девственно пустым, но, как потом обнаружил Нобу, на полу в несколько слоев были сложены листы фанеры.

– Ну что? В принципе, мы сможем тут кое-как обжиться, – кивнул парень. – Не все так плохо.

– Да, могло быть и хуже, – кивнул Рим.

– Меня пока другое беспокоит, – спокойно произнес Нобу, приглядываясь к листам фанеры и оценивая: хватит ли их, чтобы отгородить внутри контейнера небольшую комнату.

– Ты о чем?

– Я видел одну очень интересную сущность. Для обычного духа она была слишком сильна. Я чувствовал, как от нее несет силой. А еще я видел артефакт, который оставил мне клеймо.

– И что из этого?

– Первое – мы правильно поступили, разделившись. Если бы дядя заметил тебя, то нам было бы несдобровать.

– Мы с тобой уже выяснили, что духов могут видеть далеко не все.

– А ты можешь гарантировать, что он не умеет видеть духов?

– Нет, но…

– Второе и самое главное – в этом мире есть магия. Если есть артефакты, то и магия существует.

– Хочешь восстановить силу?

– Если не восстановить, то хотя бы добиться средних показателей, – кивнул Нобу и указал на лист фанеры. – Слушай, если мы этот лист приложим к стене, он ведь идеально встанет!

– Не факт, но… да нет. Точно встанет.

Тут до Нобу дошел едва различимый звук всхлипов с улицы. Он переглянулся с Римом и отправился к оставленным вещам.

Там на огромном пакете с вещами сидела Хитоми. Она закрыла руками лицо и, не скрываясь, ревела от бессилия.

– Я знаю, что утешение женщин – не твоя сильная сторона, но она без тебя не сможет. Она сломалась. Это мы с тобой спали в подворотне, на камнях, между теплоизоляцией труб. А она дочь главы клана была.

– Знаю, – кивнул Нобу.

Он обошел мать и, зайдя со спины, крепко ее обнял.

– Подними голову. Ну же! Подними! Посмотри туда! – Нобу указал на светящиеся в первых сумерках башни небоскребов в дорогом районе. – Я глава рода, и я приказываю тебе туда посмотреть! Вот так! Видишь эти огни? Самый большой небоскреб!

– Вижу, – промямлила Хитоми, вытерев слезы.

– Запомни его! Он будет наш! Мы будем жить на его крыше и смотреть на этот город с высоты птичьего полета. Вот увидишь! Я это сделаю! – он прижал к себе мать и, поцеловав ее в щеку, добавил: – Только ты мне немножко помоги.

– Я ничего не умею, – вытирая слезы, произнесла Хитоми. – Я никогда не работала и не умею…

– Кое-что ты все-таки умеешь, – хмыкнул Нобу. – У тебя отлично получается меня любить.

– Дурень, – фыркнула Хитоми.

Парень обошел женщину и, присев перед ней на корточки, заглянул в глаза.

– Люби меня, чтобы мне было ради кого переворачивать этот мир.

– Я люблю тебя, – кивнула мать и, потрепав по голове сына, уже более спокойно произнесла: – Нам надо как-то устроиться на ночлег. Тебе завтра в школу.

– Да, давай внесем наши вещи в контейнер. Я поставлю кровать, а ты подготовишь постель для себя.

– А ты?

– А у меня этой ночью еще много дел, – парень встал и подхватил коробку с вещами.

– Нобу? Какие дела ночью у подростка?

– Мам, просто люби и верь в меня. Я все сделаю сам.

* * *

Сэм подошел к кассе небольшого комбини и протянул деньги за выбранный товар. Пара пачек чипсов, готовая собу средней паршивости, бутылка с газировкой и пачка сигарет.

– А не слишком ли ты молод для сигарет? – с прищуром взглянула на него продавщица.

– Бросьте! Я уже второй год студент! Я покупаю здесь сигареты каждый день уже больше года!

– Что-то я тебя здесь не припомню, – задумчиво произнесла продавщица. – Покажи-ка свой документ!

– Да бросьте! По мне же видно, что мне уже есть восемнадцать!

– Не видно! – строго произнесла женщина и убрала пачку сигарет под прилавок.

– Черт возьми! – рыкнул парень и протянул деньги, после чего быстро сгреб сдачу и вышел на улицу. Как только он оказался на улице, то на его лице оказалась довольная улыбка.

Да, этот комбини находился далеко от дома, но он ходил именно сюда и обязательно поздно вечером. Это был единственный комбини в округе, где сигареты находились не за спиной продавца, а в отдельной стойке. К тому же продавцы менялись тут довольно часто, поэтому риск быть узнанным был минимален.

Схема у Сэма была проста. Он брал какую-нибудь мелочь и сигареты. Только вот из стойки он брал две пачки, а на прилавке оказывалась уже одна.

«Ловкость рук и никакого мошенничества!» – заявлял он, когда его спрашивали друзья об источнике сигарет.

Да, курение порицалось. Да, за это можно было оказаться на ковре у директора. Да, риск быть пойманным тоже всегда был. Но юношеский максимализм и отработанная схема щедро поливали эти риски соусом безнаказанности.

Так и в этот раз Сэм, отойдя от магазина подальше, достал сигарету и, прикурив ее, отправился по улице в сторону дома.

Отец снова задерживался на совещании, мать уже приготовила ужин и занималась своими делами, поэтому он не боялся пересечься с родными.

Ночная прохлада обволакивала, темные переулки манили, а дым сигареты, лениво поднимавшийся вверх, медленно танцевал, словно заманивая невидимого партнера.

– Привет, Сэм, – раздался голос в стороне, и парень остановился.

Присмотревшись к темному переулку, он обнаружил в нем парня небольшого роста в кофте с капюшоном.

– Ты кто?

– Не узнал? Это я, Нобу, – незнакомец сделал несколько шагов вперед и снял капюшон.

– Ты что здесь делаешь, придурок? – смутился Сэм и спрятал сигарету за спину.

Он оглянулся по сторонам, но никого не обнаружил.

– Я отправлял твоему отцу один видеоролик и был неприятно удивлен, когда он пожаловался роду Цурай и обвинил меня в шантаже.

– Ты, идиот, решил, что сможешь поиметь с нас денег? – фыркнул Сэм. – Ты, никчемный кусок дерьма, не получишь от нас ни иены!

– Да, поэтому я решил взять кровью, – улыбнулся Нобу и разжал кулак, зажимавший конец алюминиевой трубы с болтом.

Труба не упала на асфальт, а повисла на веревке, привязанной к запястью. Надменная гримаса сползла с лица Сэма. Пакет с покупками упал на землю.

Шаг, взмах – и удар пришелся на подставленное предплечье. Короткий вскрик, удар в колено – и Сэм упал на землю, закрывая руками голову. Нобу принялся наносить один удар за другим. Поначалу особо не разбираясь куда, просто стараясь нанести как можно больше. Основная масса приходилась на ребра, но несколько пришлись и по голове.

После одного из таких ударов, Сэм обмяк, потеряв сознание. А следующий удар перехватил Рим.

– Довольно! – рявкнул он, оттолкнув Каина от тела. – Я не дам тебе стать убийцей!

Каин несколько секунд смотрел на слабо шевелящегося Сэма, приходя в себя после запала. На нем не было ни одной царапины. Рыжий настолько испугался драки один на один, что даже не посмел что-либо сделать.

– Уйди, Рим, это моя месть! Я имею на нее право!

– Твоя месть превращается в убийство! – не унимался инквизитор. – Ты просто не видишь, что с каждым ударом ты превращаешься в прежнего Каина. Ту тварь, которую боялись. От упоминания которой начинал нервничать даже император! Посмотри на себя!

– Если для того чтобы выжить, мне придется стать прежним, то я стану! – Каин сделал несколько шагов вперед, но Рим снова его откинул назад.

– Есть другой путь! Слышишь? Мы можем пройти вместе другим путем! Без убийств под властью гнева, без дороги по головам. Поверь мне! Мы можем это сделать!

Каин на секунду замер, снова кинул взгляд на плюющегося кровью Сэма и перевел взгляд на Рима.

– Убьешь его сейчас – и придется выяснять отношения с твоим дядей. Это его слуги, и он за них отвечает.

– Это мое право мести.

– А ты уверен, что клан посчитает убийство слуги местью?