Текст книги "Исход Русской Армии генерала Врангеля из Крыма"

26 сентября было подписано перемирие между большевиками и поляками, а 2 октября заключен мир. Русская Армия осталась одна. После совещания с генералами Кутеповым и Шатиловым Главнокомандующий принял решение за Крымские перешейки не отходить, а принять неравный бой в Северной Таврии.

Началась необходимая перегруппировка. Утром 5 октября взвод 2-й батареи, перевооружившийся русскими орудиями 1902 года, прибыл на остров и сменил взвод 7-й, который перешел в город. Ввиду полного износа гаубиц и израсходования гаубичных снарядов, батарея оставила две самые лучшие гаубицы до окончательного расстрела имеющегося запаса бомб. Взамен двух других было получено два 18-фунтовых английских орудия. 4-я батарея также сменила свои английские орудия на русские образца 1902 года.

7 октября дивизия приступила к оставлению острова. С наступлением темноты последнее сторожевое охранение отошло на восточный берег, а мост сожгли. Следующие дни происходила ружейная и артперестрелка с красными, занявшими остров. К этому времени «союзные бандиты» начали переходить на сторону противника и нападать на отдельных чинов армии и обозы. Запасный взвод закончил свое формирование и перешел в село Мокрая, где присоединился к Марковскому конному дивизиону. К моменту оставления нами города, наша бригада имела 24 легких орудия и две гаубицы.

В ночь с 9-го на 10-е дивизия покинула город Александровск и, будучи временно приданной Донскому корпусу, несколькими колоннами направилась на юг. Погода испортилась, дул сильный холодный ветер. На привалах приходилось разжигать костры. 12-го части заняли села Маячки, Павловка и Балки. 13-го – приказано форсированным маршем перейти в село Большие Белозерки.

Утром 13-го наша дивизия выступила, но в пути получила приказание повернуть на село Днепровка, на помощь 42-й Донскому полку, на который наступали переправившиеся через Днепр красные. Колонны 1-го и 3-го полков со 2-й, 4-й, 7-й и 8-й батареями вошли в село Днепровка и стали по квартирам, но с наступлением темноты были атакованы. Атака отбита пулеметным и артогнем, а перешедшие в контратаку батальоны отбросили противника. Из захваченного приказа выяснилось, что село Водяное занято красными. Только что подошедшему к селу Днепровка арьергарду дивизии 2-му полку, Конному дивизиону, Г.М. и 3 батареям и западному взводу приказано немедленно выступить и занять Водяное. Отряд в ночь на 14-е атаковал селение, но был обойден и атакован с тыла, что заставило начать отход к Днепровке.

С утра 14-го дивизия заняла оборонительные позиции перед селением. Красные наступали густыми цепями, и батареи вели непрерывный огонь, стараясь задержать наступление, и препятствовали подходу резервов. Г.М. и 2-й полки перешли в контратаку, и некоторое время цепи перемешались, а в ход были пущены штыки и гранаты. Обе стороны несли большие потери, к противнику подходили резервы, и марковцы начали отход к селу.

Вправо шел бой на участке 42-го Донского полка. Одновременно стало известно, что начдив генерал-майор Третьяков застрелился. Как выяснилось позднее, генерал еще ночью получил приказ об отчислении от командования дивизией, с назначением комендантом крепости Керчь. Дивизия после уличного боя в селении начала отходить на село Большая Белозерка (35 000 населения). Начальником дивизии назначался корниловец, генерал-майор Пешня, но в силу боевой обстановки не имевший возможности немедленно вступить в командование, а посему дивизию временно принял дроздовец, генерал-майор Манштейн 2-й, прибывший в село Большие Белозерки 15-го утром.

15-го с утра все советские армии перешли в наступление с задачей уничтожить Русскую Армию в Северной Таврии. На нашем участке день прошел спокойно. От 3-й и 8-й батарей ушло по одному взводу в тыл для перевооружения. С утра выпал первый снег, но сейчас же стаял. Образовалась непролазная грязь. С наступлением темноты были приняты усиленные меры охранения.

В ночь на 16-е температура упала до – 10 градусов. К утру спустился густой туман. Этим воспользовалась 46-я советская стрелковая дивизия и, подойдя ночью к Большим Белозеркам, развернулась и перешла в наступление, охватывая оба фланга нашего расположения. Под сильным ружейным огнем противника дивизия оставила селение, сосредоточилась на буграх к югу и начала отходить на село Пескошно. Через некоторое время показались лавы красной конницы, это 16-я их дивизия, 2-й конной армии. Западнее дороги выдвинулся 2-й полк с 3-й и 8-й батареями, восточнее – 1-й полк с Г.М. и 2 батареями. Конный дивизион и запасный взвод на левом фланге 2-го полка. Батальоны сомкнули ряды, в интервалах пулеметы. Все батареи немного сзади, каждая по возможности открыть заградительный огонь на любом участке фронта дивизии. Часть конницы начала обтекать оба фланга, в центре, усиленная подошедшими главными силами, продолжала идти вперед. Расстояние сокращалось… Команды. И одновременно – ружейные залпы, стук пулеметов и беглый огонь батарей. Красная кавалерия бросилась назад, и, как всегда, всадники без лошадей, лошади без всадников и на поле раненые и убитые люди и лошади.

Дивизия продолжала отход. Снова атака конницы… И так 18 верст. Под конец красные подтянули свои батареи. У нас потери, но колонны в порядке продолжали свое движение. При приближении к селу Пескошно противник прекратил свои атаки: донцы со стороны села Михайловка с успехом атаковали красных во фланг и тыл. К вечеру дивизия прибыла в село Веселое. Шел снег. Мороз все крепчал.

17-го тремя колоннами перешли в колонии: Эйгенфельд, Мариан – фельд и Кайзерталь, к западу от города Мелитополя. Переход около 40 верст. Здесь были получены первые сведения, что 1-я Конная армия прорвалась к нам в тыл и захватила станцию Сальково и город Геническ.

18-го, в три часа, дивизия поднята по тревоге. Опять резкий ветер и мороз. Со стороны станции Сальково слышна артстрельба. Это донцы генерала Гусельщикова успешно атаковали прорвавшуюся конницу красных. К полудню дивизия, пройдя село Терново, подошла к железнодорожной линии и продолжала движение к станции Сокологорное. Все пути были забиты брошенными эшелонами. Большинство паровозов стояло замерзшими или совсем без воды. К ночи, после 20 часов марша, сделав около 65 верст, батареи и полки расположились в районе станции Юрицыно. Разместились исключительно тесно, и сторожевое охранение было выставлено на все четыре стороны. Хозяйственные части батарей и взводы 3-й и 8-й, отправленные для перевооружения, прошли в Крым через село Сальково.

19-го с утра марковцы перешли в село Ново-Григорьевка, где были атакованы красными. Завязался упорный бой, 2-я батарея и запасный взвод попали под сильный огонь красных батарей и понесли потери. Другие батареи своим огнем заставили замолчать красную батарею и поддержали контратаку наших полков. Противник отошел. На ночь остались в селении. Ранены штабс-капитан Афендульев¹⁴¹ и канонир Григоренко.

20-го продолжали отход и через село Юзкуя, после полудня, вошли в город Геническ. Противник все время пытался крупными силами атаковать на походе, но отбивался ружейным, пулеметным и артогнем. Перед городом с северной и северо-западной стороны вырыты окопы и сделаны проволочные заграждения в три кола. Сторожевые охранения полков заняли окопы, а все остальные расположились в ближаших домах. Батареи заняли позиции на участках своих полков. Ночью разведка противника подошла к проволоке, но была отбита. К вечеру 20-го все части Русской Армии отошли в Крым, понеся большие потери и оставив военную добычу противнику.

21-го дивизия должна оставить Геническ и через двое суток прибыть на станцию Владиславовка. Весь наш корпус перебрасывался к Перекопу. В Геническе находились обозы различных частей и тяжелая батарея. Через пролив, соединяющий Сиваш с Азовским морем, узкий мост с дощатым настилом и дальше – дамба. Своевременно обозы и тяжелую батарею не перевели на Арабатскую Стрелку и утром, при проходе 6" гаубица провалила настил и остановила все движение.

К полудню начали отход полки с батареями, кроме арьергарда. У моста образовалась пробка. Чинили мост. Тем временем противник перешел в наступление и проник в город. Красные батареи начали обстрел. С большим трудом удалось навести порядок у моста, и батареи начали переправу под ружейным и пулеметным огнем противника из крайних южных домов города. Батареи понесли большие потери: 3 убитых, 23 раненых, среди них командир 4-й батареи полковник Изенбек¹⁴² и 80 лошадей и мулов. Арьергардные батальоны доблестно прикрывали переправу и отошли по льду через пролив, причем смертельно был ранен командир 1-го полка подполковник Аебедев. Во всех 3 полках оставалось около 1000 штыков.

Дивизия вышла на Арабатскую Стрелку. Заболел и эвакуирован генерал Манштейн 2-й, дивизию принял генерал Гравицкий. Батареи собрались на станции Водоснабжение. Г.М. батарея временно оставалась для обороны Арабатской Стрелки вместе с одним из Донских пластунских полков, который должен был подойти из Ак-Маная. Остальные батареи перешли в село Большой Чокрак.

22-го дневка, и утром 23-го все выступили по стрелке на Ак-Манай и станции Владиславовка. Целый день и всю ночь шли походом, сделав за 75-верстный переход один 3-часовой привал и несколько малых. Почти 24 часа – под ногами узкая полоса песка, вправо и влево – вода. Мороз и сильный ветер. К рассвету 24 октября 2-я, 3-я, 4-я, 7-я и 8-я батареи и запасный взвод пришли в Ак-Манай и после короткого отдыха перешли в район станции Владиславовка, где стали по квартирам. Отошедшие в Крым части производили перегруппировку. Крым был объявлен на военном положении.

Наша перегруппировка еще не была закончена, когда противник начал атаку Перекопского вала и Чувашского полуострова. Жестокий мороз сковал соленый Сиваш льдом, удлинив нашу оборонительную линию. Отсутствие жилья и топлива увеличивало количество обмороженных.

На Перекопском перешейке наступала 6-я советская армия.

1-я Конная в резерве. В ночь на 27-е вал был оставлен и наши части отошли на линию озер Киянское – Красное – Старое и село Карт-Казак. На Чонгарском полуострове и на Арабатской Стрелке, где находились части 4-й, 13-й и 2-й конных армий, противник особенной активности не проявлял.

Бригада оказалась разбросанной: Г.М. батарея – на Арабатской Стрелке; взводы 3-й и 8-й и 7-я батарея – на своих базах у станции Курман-Кемельчи, в ожидании перевооружения; 2-я и 4-я батареи и взводы 3-й и 8-й запасный, в районе станции Владиславовка.

В ночь на 27-е на станцию Владиславовка прибыли вагоны для погрузки первого эшелона дивизии. Погрузку начали взводы 3-й, 8-й батарей и запасный. 2-й полк (около 300 штыков), Марковская инженерная рота и штаб дивизии. Разместились очень тесно. После полудня эшелон двинулся в путь и ночью прибыл на станцию Джанкой, где провели ночь. Утром 28-го двинулись на Юшунь. На разъезде Чирик артиллерия выгрузилась и двинулась дальше походным порядком. Со стороны села Юшунь доносилась сильная артиллерийская канонада и тянулись одиночные пешие и конные кубанцы, частей генерала Фостикова и расспросы которых не оставляли никакого сомнения в неблагоприятном исходе боя на их участке.

К вечеру квартирьеры батарей прибыли к почтовой станции Юшунь, где находился комкор-1 генерал Писарев со своим начштаба и генерал Гравицкий. «Все кончено», – заявил комкор. Несмотря на доблесть войск, наши контратаки не увенчались успехом, и противник, неся большие потери, вводил в бой все новые и новые резервы. Наши части отошли на последнюю линию окопов перед селом Юшунь. Ночью подошли батареи и запасный взвод и с трудом разместились в 6 халупах. Остаток ночи прошел тревожно. 2-й наш полк сменил 2-й Корниловский. Участок полка седлал железную дорогу на Армянский Базар.

С утра 29 октября батареи заняли позиции на участке полка. Противник при поддержке мощного огня своей артиллерии перешел в наступление. Наши батареи, запасный взвод и 2 бронепоезда открыли заградительный огонь. Бой начал распространяться вправо, где должна была атаковать группа генерала Барбовича, но красные предупредили и сами перешли в наступление. Прискакавший конный с правого фланга нашего участка сообщил о прорыве красной конницы. Юшуньские позиции оставлялись. С последними цепями вытягивалась в Юшунь и наша артиллерия. Противник открыл артиллерийский огонь по селению, и разорвавшейся гранатой ранены тяжело в 3-й батарее штабс-капитан Жеромский¹⁴³ и солдат, в 8-й – пулей подпоручик Щербина-Крамаренко¹⁴⁴.

Отряд генерала Гравицкого начал отход на Симферополь. Поднявшись на плато, с которого открывался вид далеко во все стороны, можно было видеть массы красной конницы, которые двигались вдоль железной дороги на Джанкой. Отряд преследовали бронеавтомобили и конная группа. Пытались атаковать, но были отбиты огнем батарей и запасного взвода. Это были последние выстрелы наших орудий.

Глубокой ночью отряд расположился в селе Токульчак. Было приказано, оторвавшись от противника, быстрыми переходами отойти в район Симферополя. 30-го в колонии Джума-Аблам 3-я и 8-я батареи сбросили по одному орудию в пруд и оставшиеся два орудия составили батарею под командой полковника Песчанникова¹⁴⁵. Все же конные управления бригады и дивизиона полковника Михайлова¹⁴⁶, 3-й батареи подполковника Стадницкого-Колендо¹⁴⁷ и запасный взвод штабс-капитана Мино, 2 орудия под командой генерала Машина переменным аллюром пошли на Симферополь, куда прибыли на рассвете 31 октября.

Отряд генерала Гравицкого в составе 2-го полка, Марковской инженерной роты и батареи полковника Песчанникова двинулся по горным дорогам, минуя Симферополь и Бахчисарай, прямо на Севастополь. Лишь только 28-го к вечеру было подано 2 эшелона для погрузки и переброски к Перекопскому валу 3-го полка с 4-й батареей и Г.М. полка со 2-й. Вагонов мало. Теснота, и 1-й полк отправил конную сотню и полковую пулеметную команду походным порядком. Не было места.

29-го на рассвете эшелон 3-го полка и 4-й батареи прибыли на станцию Джанкой. После немедленной разгрузки двинулись вдоль железнодорожной линии на село Дюрмен, где находился штаб 2-го армейского корпуса. По дороге батарея получила приказание самостоятельно и быстро двигаться к штабу корпуса, а командующему батареей подполковнику Щавинскому¹⁴⁸ выехать вперед и явиться к начштабу корпуса. По словам полковника Бредова, обстановка складывалась для нас неблагоприятно: на участке 1-го корпуса противник подошел к селу Юшунь – нашей последней линии обороны; на участке 2-го корпуса красными занят Чонгарский мост, и они двигаются на юг. Батарея должна немедленно выступить на участок 6-й пехотной дивизии, севернее села Осман-Букеш, в распоряжение командира Самурского полка. Темнело, бой закончился, и под вечер только подошедшая батарея вместе с полком отошла в село Осман-Букеш.

В ночь на 30-е начался общий отход к Джанкою. Батарея самостоятельно дошла до села Дюрмен, откуда продолжала совместно с 3-м Марковским полком свое движение. Шел мелкий дождь, очень темная ночь затрудняла движение. Эшелон 1-го полка – капитан Коломацкий и 2-я батарея капитана Боголюбского¹⁴⁹ – дошел до станции Колай к вечеру 29-го. Приказано разгрузиться и продолжать движение на Джанкой. Навстречу попадались обозы частей генерала Барбовича, отходившие на Феодосию. Весь день слышалась артиллерийская стрельба со стороны Чонгара. Ночью батарея и 1-й полк расположились в поселке Джанкой.

К утру 30 октября в район, занимаемый 1-м полком, подошли 3-й полк и 4-я батарея. Стало ясно, что наше дело проиграно. Решено было крепко держаться друг друга и считать себя за бригаду, под командой командующего 3-м полком подполковника Сагайдачного. На марковцев, приданных 2-му корпусу, возложена задача оборонять станцию Джанкой.

На станции царил полный хаос. Бросили интендантские склады, которые растаскивали местные жители и дезертиры. Полки, батареи заняли позиции на северной и северо-западной окраинах поселка. Со стороны села Богемка слышен приближающийся бой. Появились сперва отдельные всадники, а потом батареи, пулеметные тачанки и большие отдельные конные части. Все шло на крупных аллюрах на Феодосию, смотря с удивлением на лежащую пехоту. Только к полудню марковцы оставили Джанкой и двинулись вдоль железной дороги на Симферополь. Вскоре справа, сначала далеко, была замечена большая колонна конницы, идущая от Юшуни. Полным ходом пронесся наш последний бронепоезд, и едва только колонна поднялась на последний бугор, с которого открывался вид на станцию Курман-Кемельчи, как над ней стали рваться снаряды и она была захвачена красной конницей, которая виднелась справа и шла от Юшуни.

Колонна, перейдя с правой стороны железной дороги на левую, принуждена была вступить в бой, пытаясь обойти станцию с востока.

Среди массы повозок оказались, кроме марковцев, части 6-й пехотной дивизии, Гвардейский отряд, какие-то батареи и Симферопольский конный дивизион. Отход совершался откатами с бугра на бугор под прикрытием огня орудий. Наши части постепенно окружались, и все время пришлось менять направление, ибо к противнику подходили подкрепления и появилась артиллерия. Лошади еле-еле тянули пушки по пахоте, и командиры батарей приказали орудиям по очереди, расстреляв все снаряды и сняв стреляющие приспособления, с номерами на передках и на подручных, отходить в тыл. В цепях последние стойкие марковцы и гвардейцы встречали всадников в упор, погибая.

В батареях погибла часть номеров и пропал без вести подпоручик Разоренов, 4-й батареи. В одной из неизвестных деревень собрались оставшиеся, и 4-я батарея с подполковником Сагайдачным двинулась на Симферополь по дороге, которую хорошо знал командир Симферопольского конного дивизиона¹⁵⁰, житель Крыма. К рассвету 31-го конная группа 4-й батареи в Симферополе присоединилась к колонне генерала Машина, а капитан Боголюбский двигался другой дорогой.

7-я батарея, шедшая походным порядком для перевооружения на свою базу, вечером 29-го на станции Грамматиково получила сведения об общем отходе к пароходам и повернула на Феодосию.

Отряд генерала Машина выступил из Симферополя утром и через Бахчисарай в ночь с 31 октября на 1 ноября прибыл в Севастополь, где погрузился на «Херсон». Конная группа капитана Боголюбского прибыла в Симферополь после ухода наших войск и немедленно выступила в Севастополь, куда прибыла утром 1 ноября и едва успела погрузиться на «Херсон», готовый отходить на внутренний рейд. 8-я батарея грузилась на «Херсон», который стоял уже на рейде, при помощи лодок, которые удалось достать на берегу. Погрузка в Севастополе закончилась, и пароходы выходили на внешний рейд. Последние заставы юнкеров отходили к Графской пристани.

В 14 часов 40 минут 1 ноября 1920 года генерал Врангель последним оставил родную землю, и его катер быстрым ходом пошел к крейсеру «Генерал Корнилов», где взвился флаг Главнокомандующего. Со всех пароходов неслось несмолкаемое «Ура!».

* * *

После ухода дивизии генерала Маркова батарея расположилась в урочище Геническая Балка. Командир батареи заболел и отправился в тыл. В командование вступил штабс-капитан Каменский¹⁵¹. До прихода 6-го Донского пластунского полка отряд состоял из полусотни Дзюнгарского полка и взвода конных разведчиков штаба нашей дивизии, который уходил на следующий день. Всего 67 шашек и Г.М. батарея. 22-го разведывательные группы красных пытались приблизиться к урочищу, но были отбиты орудийным и пулеметным огнем. К вечеру прибыли пластуны, и в командование отрядом вступил генерал-майор Курбатов¹⁵². Отряд отошел на полустанок Водоснабжение. Новая позиция была очень хорошо оборудована, и правый фланг обеспечивался 2-м отрядом мелких судов нашего флота.

25 октября противник перешел в наступление. Батарея едва успевала менять направление огня, чтобы сдержать красных. В это время открыл огонь отряд мелких судов. Красные бежали. Пластуны, первоначально предполагавшие лишь обороняться, бросились вперед и ворвались в урочище Геническая Балка. Захвачено около 1000 пленных, которых раздели и оставили в хатах. Одежда и оружие сложены в костры и сожжены.

29-го вечером получен приказ об отходе, и в ночь на 30-е двинулись к Ак-Манаю, а оттуда на оборонительные позиции для прикрытия города Керчи. Для приема парохода туда же были отправлены квартирьеры. С посадкой произошли недоразумения, и в конце концов батарея погрузилась на плавучий маяк № 5.

1 ноября ночью подошедший миноносец вытянул маяк на внешний рейд, где он был взят на буксир колесным пароходом «Веха». В ночь на 2-е пароход снялся с якоря и взял направление на Константинополь.

* * *

7-й батарее погрузиться в Феодосии в полном составе не удалось, и пришлось пробиваться на пароходы поодиночке, вплоть до подъема по канату.

Из Евпатории, Севастополя, Ялты, Феодосии и Керчи по направлению к Босфору двинулась армада из 126 судов. После недавних жестоких морозов вновь наступило тепло. Море было спокойно. Все кто мог поднялись на палубу, чтобы взглянуть на оставляемую родную землю… Постепенно скрывались берега Крыма…

Закончился еще один героический период Белой борьбы – последний на родной земле. В течение 7 месяцев небольшая, но сильная духом Русская Армия вела неравную борьбу. Выдвигались молодые, талантливые и энергичные начальники. На каждый маневр противника командование отвечало контрманевром и било «кулаком, а не растопыренными пальцами». Воля вождя чувствовалась во всем…

По берегам Днепра, на городских и сельских кладбищах, полях Северной Таврии и Крымских перешейков, у Курман-Кемельчи оставлены сотни могил – немые свидетели доблести и мужества погибших в неравных боях. Многочисленный враг восторжествовал, но духа армии не победил. Громадное большинство чинов строевых частей уходило в неизвестность с единственным багажом – чувством исполненного долга до конца и верой в возрождение России.

Главным палачом оставленного белыми Крыма советская власть назначила венгерского еврея Белу Куна. Палач со своими подручными жестоко расправился с оставшимися российскими патриотами и всеми, кто имел отношение к Русской Армии. Жертвы карательных и истребительных отрядов исчислены десятками тысяч. Спаслись немногие. Единственное удовлетворение для нас – этот палач русских людей потом сам погиб «псом» после ряда «допросов с пристрастием» в сталинских застенках.