Текст книги "Викинги"

Самым низшим в иерархии сословия ярлов был стирэсман (др. – сканд. styrimadr или styraesmand, дат. styraesmen, др. – англ, landsmenn). Дословно стирэсман переводится как рулевой: он являлся главой ски-прейда, он же выполнял функцию капитана корабля. В более поздний период этот титул был связан с возможностью выставить и содержать сорок человек в лейданг. Титул не был наследственным и получался за собственные заслуги и преданность правителю. Вергельд за стирэсмана в Норвегии составлял шесть полных марок серебра. В позднее Средневековье стирэсману соответствовал титул барон.

Следующей ступенью в иерархии были различные правители областей, такие, как хэрсиры и хёвдинги. Хэрсир дословно переводится как «ста господин», то есть глава сотни. Титул был очень почетным и наследуемым. Функции хэрсира доподлинно неизвестны, однако, вероятно, он совмещал в себе административные, судебные, военные и религиозные функции. Вместе с сокращением количества рейдов и перенесением акцентов в жизни общества на оседлое население постепенно был вытеснен понятием «лендрман».

Хёвдинг, то есть глава тинга, имел схожие с хэрсиром функции. Главное отличие от последнего было в том, что титул хёвдинга был не наследственным, а выборным и получался за заслуги.

Выше хэрсиров и хёвдингов стояли ярлы. До появления национальных государств ярлы являлись верховными правителями независимых королевств. Позже они стали представителями конунга, а затем и вовсе упразднены или превращены в эрлов.

Наивысшим представителем этого сословия в конечном итоге стали конунги – независимые, избираемые населением или войском правители земель и странствующие монархи.

В эпоху викингов немногочисленные, но могущественные представители скандинавской аристократии – ярлы – владели огромными земельными наделами, большая часть которых сдавалась внаем крестьянам, они и служили источником поступления материальных ресурсов для ярлов в виде уплачиваемых налогов и податей. Люди, жившие во владениях таких крупных вождей, выбирали их духовными и военными лидерами, и в обязанности ярла входила защита меньших землевладельцев от их врагов, за что они, со своей стороны, обязывались поддерживать ярла в его предприятиях и начинаниях. Правящая каста располагала, таким образом, средствами, необходимыми для содержания личной стражи, сооружения огромных залов, возведения земляных укреплений и строительства знаменитых кораблей, как те, что найдены в Гокстаде и в Скюллелеве.

В мирные времена ярлы с их приближенными занимались тем, что объезжали собственные имения, собирая подати и проверяя состояние собственности, и в том числе кораблей. В определенные моменты года они также председательствовали на важных религиозных мероприятиях в качестве «гудов» (godi), или жрецов, и присутствовали на региональных народных соборах, называемых «тингами» (thing), в роли местных представителей. В случае войны ярл отвечал за сбор ополчения, или «ледунген» (или ледюнги– ledungen), причем ожидалось, естественно, что он и станет командовать им в сражении.

В целом можно сказать, что в начале эпохи викингов аналогично конунгам одни ярлы владели землей, другие скитались на кораблях и занимались грабежами. На заре эпохи викингов и появления термина «ярл» в обиходе остаются неясными конкретные различия между ярлами и прочими вождями, во множестве существовавшими в Дании и Норвегии. Правда, описание порядков, установленных конунгом Харальдом Прекрасноволосым, частично раскрывает положение ярлов в поздний период эпохи викингов в Норвегии: «Он сажал в каждом фюльке ярла, который должен был поддерживать закон и порядок и собирать взыски и подати. Ярл должен был брать треть налогов и податей на свое содержание и расходы. Каждый ярл имеет четыре или более хэрсира под собой, и каждый из них будет получать 20 марок в качестве награды. Каждый ярл должен выставить 60 мужчин в войско конунга, каждый хэрсир – 20 мужчин» – «Сага о Харальде Прекрасноволосом». Кстати, местом пребывания самых могущественных норвежских ярлов был Ладе, близ Тронхейма, и в их владении находилась территория, начинавшаяся от Трённелага и продолжающаяся далеко на север. На протяжении более столетия титул ярлов Ладе переходил из поколения в поколение, и представители этого рода принадлежали к числу самых знатных и богатых людей королевства. Титул и богатство оркнейских ярлов также передавались по наследству. Они пользовались большой независимостью, однако при этом признавали верховенство над собой норвежского конунга.

Словом «бонд» (др. – сканд. bóndi) или «карл» (др. – сканд. karl) в скандинавских странах в раннем Средневековье называли свободного человека, владевшего своим хозяйством, но не имеющего наследственной земли и не имевшего отношения к знати. Сословие бондов-карлов включало в себя широкий спектр людей: от нищих крестьян до состоятельных и влиятельных землевладельцев. Метафорическое происхождение карлов, их занятия и образ жизни хорошо описываются в «Песни о Риге»:

 
Дальше шел Риг по дороге широкой.
Прибыл к жилью он с дверями открытыми;
В дом он вошел; был огонь в очаге;
Бабка и Дед были дома владельцами.
Делом хозяева заняты были.
Дед сам трудился над ткацким станком:
Кудри на лбу, борода вся расчесана;
 

Платье без складок; и ларь был в углу («Платье без складок» – т. е. хорошо скроенное и хорошо сшитое. Ларь в углу свидетельствует о достатке.).

 
Бабка с куделью сидела, работала;
Ловко пряла она лен для одежд.
Лента над лбом, грудь нарядно повязана,
Шея в платке, на плечах были пряжки.
Странник хозяев учил уму-разуму.
(Риг в середине жилища сидел,
Слева и справа уселись супруги.)
Вынесла Бабка им хлеб для обеда,
Мягкий и чистый, сквозь сито просеянный,
Много на стол она кушаний ставила;
Лучшее блюдо там было телятина.
Странник хозяев учил уму-разуму.
Скоро он встал; на покой все отправились.
Риг посередке улегся на ложе;
Справа и слева супруги легли.
Пробыл у них он три дня и три ночи;
После отправился в путь свой опять.
День шел за днем, девять месяцев минуло.
Сын народился у Бабки; водою
Облит он был, назван Карлом, спеленан;
Рус был он, красен, с живыми глазами.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Стал подрастать он, здоров был и крепок,
Делал плуги он, быков запрягал,
Ставил постройки и стойла просторные,
Поле пахал и телеги сколачивал.
Карлу невесту во двор привезли,
В платье из меха, с ключами у пояса,
В брачном покрове; звалась она Снор.
[Брак заключен был, подарены кольца.]
Вместе супруги свой двор завели.
Дети рождались у дружных супругов.
Ѓальр, Дренгр и Ѓольдр сыновья назывались,
Тэгн, Смидр и Брейд, Бунндиннскэгги и Бонди,
Буи и Боди, Браттскэггр и Сэггр.
Дочери Карла и Снор назывались
Снот, Брудр и Сванни, Сварри и Спракки,
Флйод, Спрунд и Виф, Фэйма и Ристилль.
Отсюда пошли земледельцы свободные».
 

Обратите внимание, что Карл в «Песни о Риге» как представитель свободного сословия земледельцев заключает брак по народным германским обычаям, с соблюдением известных установленных обрядов, что не могло иметь места по отношению к «Трэлю-рабу». Так как иноплеменники-рабы, естественно, исключались из германских правовых отношений. А прибавленная впоследствии стрк. 4 еще дополняет и подчеркивает это представление упоминанием о брачном обмене кольцами. Кстати, имена сыновей Карла имеют опять прямое отношение к представляемому ими сословию: Буи – «земледелец», «пахарь»,

На иллюстрации из Штутгартского Псалтыря 820–830 гг. изображен европейский пахарь-земледелец эпохи викингов, который пашет землю и засевает, чтобы получить себе хлеб на пищу.

Бонди – тоже, Смидр – занимающийся ремеслом и т. д. Имена дочерей Карла – частью обыкновенные обозначения жены и хозяйки: Флйод – «госпожа», Снот – тоже, Виф – «женщина» и т. д., частью эпитеты, указывающие на независимое сословие: Сванни – «гордая», Спракки – «надменная», Спрунд – «горделивая» и т. д.

В эпоху викингов в Скандинавии свободные землевладельцы – бонды представляли собой становой хребет скандинавского общества. Они обладали правом на ношение оружия и независимо от того, были ли они держателями скромного надела или же богатыми фермерами, имели право голоса на тинге. Причем, как известно, они располагали возможностью обсуждать дела не только местного, но и общегосударственного значения, например, одобрение или неодобрение действий конунга и согласие или несогласие с воцарением наследника. В эпоху викингов в скандинавских странах для монарха бывало мало одного восхождения на трон, чтобы сразу же заручиться доверием подданных, новоиспеченному конунгу надлежало завоевывать и постоянно поддерживать уважение к нему со стороны гордых и откровенных сограждан – бондов, поскольку во время войны именно они служили тем арсеналом людских ресурсов, из которого черпали живую силу воинские предводители. Если конунг или ярл поступал бесчестно или если кампаниям его сопутствовали неудачи, бонды имели возможность законным порядком отозвать его и выбрать себе нового лидера. Будучи свободными людьми и воинами, жившими в мире, где храбрость, отвага, мастерство во владении оружием и железная воля обычно приводили к победе, наиболее честолюбивые из них, надо полагать, таили в душе надежду однажды сделаться ярлами, а то и конунгами. Но, несмотря на то что бонды могли быть воинами, моряками, викингами, охотниками и торговцами, в целом они оставались фермерами, основным занятием которых были разведение скота и выращивание зерна. Правда, из-за периодического отсутствия, как то по причине участия в рейде или лейданге, бондам требовалась помощь в обработке своих ферм, для чего использовались как другие карлы, так и рабы.

Как уже говорилось выше, в эпоху викингов бонды обладали всей широтой свободы гражданских прав: они могли затевать судебные процессы и свидетельствовать в ходе их, выносить вердикты, участвовать в тингах и голосовать по всем вопросам, включая выборы конунга, участвовать в религиозных церемониях. Представители данного сословия имели право носить оружие (за исключением свеев, которым, по свидетельству Тацита, оружие выдавалось лишь в случае внешнего вторжения), служить в лейданге и скипрейде. Кстати, хотя в теории и предполагается, что каждый бонд владел своей собственной фермой, часто молодые люди жили совместно с родителями, при этом сохраняя статус бонда.

В эпоху викингов скандинавские бонды (за исключением живших в отдельных районах Дании) не находились в подчинении феодала и считались лично свободными на протяжении всего Средневековья. В некоторых странах вергельд за бонда был такой же, как и за знатного человека и, например, в Вэдморе, Западная Англия, он равнялся восьми полумаркам чистого золота.

В эпоху викингов основной целью в жизни у бонда служили упрочение положения и умножение славы и богатства, а также – и что наиболее важно – сохранение чести семьи. Будучи горделивыми и воинственными, бонды проявляли особую и весьма глубокую чувствительность в вопросах чести, а потому любое оскорбление – действительное или, как часто бывало, мнимое – могло повлечь за собой быструю и жестокую расправу с обидчиком. Неизбежно за таким шагом следовал ответный. Месть питала энергией кровавые междоусобицы, самые настоящие войны семей, сопровождавшиеся резней, засадами, уничтожением имущества и поединками. Если верить сагам, стороны в таких распрях упорно и непоколебимо шли к цели. Коль скоро вопрос чести решался, возможно, путем беспощадной резни и полного уничтожения всего семейства противника или за счет согласия одной из сторон принять «виргилд» (древнеанглийское слово wergild буквально означает «деньги за человека», «откуп» или «виру»), конфликт затухал, однако нередко он переживал поколения, и отцы-мстители, уходя в иной мир, возлагали незаконченное дело на плечи сыновей.

По большей части, однако, жизнь не являлась такой мрачной и кровавой драмой. Многие бонды представляли собой самодостаточных и располагавших достойными наделами земледельцев. Живя на небольшой ферме, свободный гражданин с семьей, порой еще с двумя или тремя невольниками, трудился на полях, валил и обрабатывал деревья, возводил и поддерживал в порядке постройки, ковал железо в маленькой кузнице, производя необходимые инструменты, и содержал скот. Какие-то особенные предметы, как, скажем, изделия из высококачественного железа или украшения, которые не представлялось возможным произвести самостоятельно дома, покупались или приобретались путем бартера. Бонды побогаче, занимавшие целые усадьбы, могли задействовать других свободных, но не столь процветающих сограждан или рабов для выполнения наиболее трудоемких и малоприятных задач на ферме.

В свободное время вольные люди занимались охотой, что являлось не только дополнительным источником поступления провизии, но и развлечением, упражнениями с мечом, плаванием и борьбой. О детях заботились, их ценили, но в ответ ожидали упорного труда и усердия в постижении той науки, которую усвоили и впитали в себя их отцы. Саги повествуют нам о том, что сыновей ярлов и бондов учили «стрелять из лука, ездить верхом, охотиться с собаками, владеть мечом и ставить рекорды в плавании». Подобные навыки являлись необходимыми и помогали мальчикам вырастать в сильных и ловких мужей, способных выжить и выстоять в мире, наполненном жестокостью и насилием– неразлучными спутниками войны. Детство не длилось долго: есть основания предполагать, что уже в 12 лет подросток порой отправлялся со старшими в дальние набеги.

Бег и игра в мяч, называвшаяся «кнаттлейк» (knattleikr), принадлежали к числу популярных видов спорта, а ловля лосося или форели не только развлекали, но и позволяли пополнять запасы в кладовых. Долгими зимними вечерами бонды играли в настольные игры, такие, как «нефатафль» (hnefatafl), представлявший собой предтечу шахмат на севере, или же слушали сказания и песни, в которых воспевались драматичные события завоеваний, месть, любовь и смерть в бою. Рабу, однако же, отдыхать и развлекаться не полагалось.

В эпоху викингов в скандинавском обществе для определения социального статуса человека как раба применялся термин «трэлл» (др. – сканд. praell). Этот термин впервые был упомянут римским историком Тацитом в 98 году н. э., когда он описывал обычай свеев не носить оружие, которое запиралось под охрану трэлла и выдавалось лишь в случае вторжения. Трэллы были низшим сословием скандинавского общества и использовались в качестве домработников, разнорабочих и для сексуальных утех. Женщины-рабыни в Скандинавских странах эпохи викингов назывались тир (др. – тир (др. – сканд. þír) или амбатт (др. – сканд. ambatt) и относились к тому же сословию трэллов.

Трэллы занимали самое незавидное место в низу общественной пирамиды. Тот факт, что подобные люди целиком и полностью принадлежали собственным хозяевам, наиболее наглядно иллюстрируется существованием закона, согласно которому владелец трэлла имел право забить невольника насмерть. (Неизвестно по какой именно причине, но далее этот же закон требовал от хозяина публичного заявления о сделанном поступке в тот же самый день, в который было совершено деяние!) Правда, указывалось, что данное действие очень и очень не приветствуется, равно как нежелательно было забить до смерти собаку или лошадь.

Подробное описание быта и занятий рабов – трэллов – дано в «Песни о Риге», где сословие трэллов создано первым, с него, собственно, и начинается повествование:

 
В древнее время, зеленой дорогой,
Ас шел достойный, премудрый и старый —
Доблестный Риг, неустанный ходок.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Долго он шел серединой дороги;
Прибыл к жилью он с дверями открытыми.
В дом он вошел. Был огонь в очаге.
Двое супругов сидели там рядом
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Прадед с Прабабкой в старинных одеждах.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Странник хозяев учил уму-разуму.
Риг в середине жилища сидел,
Слева и справа сидели супруги.
. . . . . . . . . . . . . . . . .
Хлеб принесла им Прабабка к обеду,
С толстою коркою, грубый, с мякиною;
Снеди другие достала потом,
Миску с похлебкой на стол подала.
Странник хозяев учил уму-разуму.
Скоро он встал; на покой все отправились.
Риг посередке улегся на ложе;
Справа и слева супруги легли.
Пробыл у них он три дня и три ночи;
После отправился сызнова в путь.
День шел за днем, девять месяцев минуло.
Сын у Прабабки родился тогда —
Волосом черный и с желтою кожею;
Был он водой орошен по обычаю,
Сына родители назвали Трэлл.
Кожа была на руках его сморщена,
Жилисты ноги, суставы в узлах;
Был он сутулый, с лицом некрасивым,
С грубыми пальцами, с толстыми пятками.
Стал подрастать он, здоров был и крепок;
Сил набрался и трудился по дому.
Лыко стал плесть он и связывать веники,
К дому носил он валежник весь день.
Как-то зашла к ним бродячая девушка
– Вся загорелая, в шрамах ступни,
С носом приплюснутым; Тир ее звали.
В доме сидела бродячая девушка —
Сел с нею рядом хозяина сын.
Дружно болтали, друг другу понравились;
Спать стали вместе. И минули месяцы.
Дети рождались у Трэлла и Тир,
Их сыновей звали Фйоснир и Ѓреймр,
Кефсир и Фульнир, Клегги и Клурр,
Дигральди, Ѓосвир, Друмбр и Дротр.
[Леггйальди, Лутр. Все поля удобряли,
Коз стерегли они, изгородь строили,
Торф собирали, свиней разводили.]
Звались их дочери Друмба и Кумба,
Окквинкальфа и Арэннефйа,
Исья и Амбэтт и Эйкентйасна,
Тотругифйа и Тронубэйна:
Отсюда пошло все сословье рабов».
 

Обратите внимание, что в «Песни о Риге» Трэлл описывается как человек с черными волосами и желтой кожей. В эпоху викингов в Скандинавии эти признаки негерманского происхождения были обыкновенными отличительными чертами рабов, т. е. военнопленных, захваченных во время войн с соседними негерманскими народностями.

Кстати, все имена детей Трэлла так или иначе связаны с признаками рабского сословия. Так, например, имя Госвир означает «смуглый», Лутр – «согбенный», Фйоснир – «хлевник» и т. д. Имена дочерей аналогичны по своему значению именам сыновей, они также указывают на рабское сословие: Амбэтт – «служанка», Тотругифйа – «одетая в тряпье», Друмба – «обрубок».

В эпоху викингов в скандинавских странах трэллов легко было узнать по ошейнику и коротко остриженным волосам (даже тирам запрещалось носить волосы ниже платка) и наиболее грубой одежде, которая обычно представляла собой длинную рубашку из неокрашенной домотканой пряжи. Как правило, трэллов использовали в качестве надомных рабочих и разнорабочих. Им поручалась наиболее неквалифицированная и тяжелая работа. Тиры использовались дома: стирка, готовка, уборка, взбивание масла, помол зерна и соли и так далее. Иногда тиры использовались в качестве сексуального объекта, няни или персональной горничной. Трэллам доставалось хозяйство: строительство, валка леса, рытье канав и рвов, удобрение полей, выпас скота, чистка свинарников, загонов для скота и конюшен, добыча торфа и так далее.

В эпоху викингов свободный человек становился трэллом четырьмя путями: добровольно по причине голода; в счет долга и до момента его оплаты; оказавшись захваченным и проданным; родившись в семье трэлла. Первый вариант считался самым позорным и был запрещен в числе первых, хотя это и мало повлияло на приток трэллов, так как основным их источником служили рейды. Кстати, скандинавы были весьма «демократичны» в отношении трэллов, не обращая внимания на национальность или религиозную принадлежность раба. Так, норвежцы захватывали шведов, шведы– финнов, исландцы– славян и так далее. С христианизацией исключение стали делать лишь для христиан.

У древних скандинавов юридически не делалось никаких различий между трэллом, рожденным таковым и вновь обращенным. Ребенок считался трэллом, только если он родился от тир, независимо от социального статуса его отца. Если ребенок рождался от свободной женщины, то он считался свободным, даже если его отец был трэллом. Рожденные трэллом иногда назывались фострэ (fostre), то есть подопечный или приемыш.

Существовало несколько законов, регулировавших положение трэллов. Согласно закону, трэлл не существовал как личность и являлся имуществом своего господина, который мог распоряжаться его жизнью. Исключение составляли лишь дни официально объявленных празднеств, когда за убийство своего раба хозяина наказывали ссылкой. За незаконное убийство чужого трэлла полагалось выплатить денежную компенсацию его владельцу, аналогично тому, как это делалось бы за убийство коровы или свиньи. Трэллов могли принести в жертву на похоронах вождя или, например, в рамках фестиваля коммун. Тем не менее непризнание законом раба за человека имело для трэлла и положительные моменты. Так, если трэлл совершал кражу вместе со свободным гражданином, вся тяжесть ответственности ложилась на последнего.

Но надо сказать, что и владельцы трэллов несли обязанности в отношении рабов. Так, хозяин раба должен был предоставить медицинскую помощь трэллу в случае, если он получал травму при выполнении своих обязанностей. Также существуют примеры, когда свободные граждане вступались за трэллов. Так, в 1043 году Халльвард Вебьёрссон вступился за тир перед мужчиной, обвинившим ее в воровстве. И хотя результат был плачевным (их обоих убили), Халльвард был канонизирован католической церковью как защитник невинных и небесный покровитель Осло.

Как правило, трэлл не мог свидетельствовать на суде, состоять в браке, их дети принадлежали господину (за исключением случаев союза со свободной женщиной). Им также не разрешалось носить оружие, за исключением случая участия в войне против иноземных захватчиков. Трэлл не имел собственного имущества (поэтому штрафные санкции для них заменялись телесными наказаниями), хотя иногда хозяин выделял трэллу участок земли, все плоды с которого поступали в личное распоряжение трэлла. Также трэллам дозволялось продавать произведенные ими в свободное время предметы и торговать на ярмарках. Единственным ограничением являлась сумма транзакций– менее одного ортуга (др. – сканд. ortug), суммы в ⅓ унции серебра. Нередко трэлл за свою преданность становился и управляющим хозяйских владений. Однако основной его целью было выкупить себя из рабства. Кстати, стать лейсингом (вольноотпущенником – др. – сканд. leysingi) трэлл мог также четырьмя путями: выкупив себя; будучи выкупленным третьими лицами; получив свободу в дар от своего господина (как правило, за долгую и преданную службу); убив внешнего врага на поле боя. Господин мог освободить трэлла в любое время или по завещанию. Получение трэллом свободы носило форму инициации, так как трэлл фактически не существовал как человек для закона и не имел прав и обязанностей гражданина. В большей части Скандинавии трэлл усыновлялся своим господином. В Исландии вольноотпущенник «вводился в закон» (др. – сканд. lögleiddr). Согласно порядку, когда трэлл заявлял о своем намерении освободиться, он должен был сначала уплатить половину своего выкупа. Оставшуюся часть выкупа он выплачивал во время церемонии, получившей название «пир свободы» (др. – сканд. frelsis-öl, дословно «эль свободной шеи»). Закон устанавливал сумму первоначального взноса в шесть унций серебра, взвешенных в присутствии минимум шести свидетелей. Вслед за предоплатой следовало устроить пир с обязательным крепленым элем. На пир официально приглашался бывший хозяин трэлла, которому полагалось почетное место. В начале пира на овцу надевали ошейник трэлла, и последний приносил овцу в жертву, отрезая ей голову, а господин снимал с шеи животного ошейник и принимал оставшуюся часть выкупа. Таким образом трэлл символически убивал свое старое асоциальное «Я», а хозяин снимал с этого «Я» символ рабства. После обряда начинался пир, где трэлл прислуживал своему господину в последний раз. Правда, надо сказать, что, даже освободившись, бывший трэлл занимал лишь промежуточное место в социальной системе между трэллами и карлами, вергельд за него платили вдвое меньший, чем за свободного гражданина. Вольноотпущенник оставался под полным патронажем своего бывшего владельца. На все юридически значимые действия (такие, например, как открытие собственного дела, женитьба, смена места жительства) ему требовалось согласие своего патрона. Голосовал вольноотпущенник также в соответствии с волей патрона. Все выигранные в судебных спорах деньги он должен был делить с патроном поровну. В случае если вольноотпущенник не оставлял наследников, патрон наследовал его имущество, но и в случае с наследниками патрон получал часть имущества. В обмен патрон предоставлял лейсингу поддержку (в том числе и финансовую), совет и юридическую защиту. Нарушившие правила опеки могли быть вновь обращены в трэллов за «недостаток благодарности» и возвращены бывшему хозяину. Лишь через два поколения связь с бывшими хозяевами терялась, и человек становился полностью свободным. В некоторых случаях трэлл мог получить полную свободу, сразу уплатив больший выкуп, чем того требовали правила.

В целом можно сказать, что в эпоху викингов в Скандинавских странах институт рабства являлся необходимым условием жизни людей, поскольку без труда невольников бонды оказались бы неспособны выполнять все те функции, осуществления которых ожидало от них раннее средневековое общество. Так, например, в X веке, когда вольный норвежец и владелец скромного состояния оставлял имение для службы в ополчении конунга, согласно закону считалось достаточным, если трое его рабов возьмут на себя обязанность по поддержанию дел на ферме, однако крупное имение могло потребовать труда 30, а то и более невольников. Кстати, помимо службы конунгу свободный землевладелец – бонд обычно покидал ферму или имение еще по меньшей мере раз в год, чтобы уладить хозяйственные вопросы, посетив центр торговли вроде Каупанга или Хедебю (в Дании). Там бонд мог продать произведенную им продукцию или же вместе с другими желающими принять участие в набеге в поисках рабов и добычи уже в традиционной в нашем представлении роли викинга.