Текст книги "Психологические проблемы эффективности права"

В отечественной науке предметом обсуждения является проблема так называемой отрицательной эффективности норм права. В частности, в литературе предлагается использовать понятие отрицательной эффективности правовых предписаний[240]240
  Эффективность правовых норм / Кудрявцев В. Н., Никитинский В. И., Самощенко И. С., Глазырин В.В… М., 1980. С. 55–56.


[Закрыть]. Между тем необходимо определить значение термина «отрицательная эффективность». Является ли эффективность нормы отрицательной, если эффект от нее прямо противоположен задуманному законодателем (например, вместо уменьшения числа определенных правонарушений издание данной нормы вызвало их рост), либо под отрицательной эффективностью следует понимать все неблагоприятные последствия, вызываемые данной нормой? Такие неблагоприятные последствия могут и не иметь отношения к целям принятия данной нормы, а представляют собой некий побочный эффект, хотя и не препятствующий достижению поставленных целей, но наносящий вред тем или иным общественным отношениям. Такое положение можно охарактеризовать как побочный отрицательный эффект.

Следует отметить, что в отечественной науке имеются как сторонники, так и противники выделения отрицательной эффективности правовых норм. Так, Ю. Х. Калмыков подчеркивает, что «в понятие “эффективность права” не следует включать всех последствий действия правовой нормы; нельзя, в частности, относить к ним отрицательные последствия действия правового предписания. Понятие “эффективность” должно использоваться для обозначения только положительного влияния нормы права, ее результативности»[241]241
  Калмыков Ю. Х. О повышении эффективности норм гражданского законодательства // Правоведение. 1973. № 2. С. 41.


[Закрыть].

Проблемы отрицательных побочных эффектов уже затрагивались в литературе применительно к правовым льготам. Так, И. С. Морозова указывала, что кажущиеся на первый взгляд эффективными льготы порой приводят к отрицательным побочным эффектам, которые могут возникнуть в силу изменения условий, в которых действует данный закон, отсутствия должного механизма его реализации, влияния иных правовых и неправовых факторов объективного и субъективного характера. При этом, по ее мнению, эффективность льгот не предполагает полного совпадения поставленной законодателем цели и фактического результата ее реализации[242]242
  Морозова И. С. Льготы в российском праве: проблемы эффективности // Правоведение. 2001. № 4. С. 41.


[Закрыть].

Как отмечает В. И. Никитинский, важной является проблема «взвешивания», заключающаяся в сравнении положительного результата с отрицательным – непредвиденным. Трудность такого «взвешивания» обусловлена, в первую очередь, тем, что измерители, в которых выражены сравниваемые результаты, как правило, не совпадают, в связи с чем необходима большая подготовительная работа, связанная с выражением указанных результатов в единых измерителях. В то же время не всякий отрицательный результат действия правовой нормы является обязательно непредвиденным. Иногда законодатель сознательно идет на наступление такого отрицательного результата, поскольку иначе не представляется возможным достичь желаемой цели[243]243
  Никитинский В. И. Эффективность норм трудового права. М., 1971. С. 97, 99.


[Закрыть]. Думается, что проблема отрицательной эффективности норм законодательства, ее видов, форм проявления, факторов нуждается в самостоятельном научном исследовании.

В литературе при рассмотрении проблемы ценности правовых норм выделялась так называемая мнимая ценность, когда норма фактически не вызвана общественными закономерностями[244]244
  Фаткуллин Ф. Н. Проблемы теории государства и права. Казань, 1987. С. 312.


[Закрыть]. В связи с этим интересной представляется проблема мнимой эффективности норм законодательства. Такая мнимая эффективность основывается на угрозе государственного принуждения и не сопровождается психологическим принятием нормы, солидаризацией с ней.

Согласно Ю. Х. Калмыкову существуют не только недостаточно эффективные, но и полностью неэффективные правовые предписания. В последнем случае речь идет о тех правилах, которые либо совсем не применяются, либо применяются чрезвычайно редко. По его мнению, регулирующее воздействие норм права может проявляться не только при их применении, некоторые из них рассчитаны, прежде всего, на общую превенцию и могут признаваться эффективными независимо от частоты применения. Но если юридическое предписание, предназначенное для применения к конкретным общественным отношениям, не реализуется в деятельности правоприменительных органов, признать его достаточно результативным нельзя[245]245
  Калмыков Ю. Х. О повышении эффективности норм гражданского законодательства // Правоведение. 1973. № 2. С. 43.


[Закрыть]. В данном контексте хотелось бы возразить, что далеко не всегда степень эффективности нормы будет определяться частотой ее применения. Во-первых, регулируемые правом общественные отношения различаются по степени распространения, поэтому целый ряд дел подлежит применению крайне редко, другие же нормы применяются часто в силу распространенности самих отношений. Во-вторых, применение необходимо, прежде всего, тогда, когда стороны сами не могут определить свои права и обязанности, когда имеются препятствия в реализации субъективного права или исполнении юридической обязанности либо когда совершено правонарушение или имеется угроза его совершения. Все перечисленные моменты характеризуют соответствующие нормы, регулирующие данные отношения отнюдь не с положительной стороны. Частое применение ряда норм будет свидетельствовать как раз об их неэффективности. В-третьих, далеко не все нормы вообще подлежат применению.

Интерес представляет классификация видов эффективности норм законодательства в зависимости от характера стоящих перед ними целей. Например, П. М. Рабинович выделяет перспективные цели, закрепленные в нормативных актах, но не имеющие правового значения, поскольку их достижение не может являться юридической обязанностью субъекта, осуществляющего право в настоящий момент.

Их воздействие носит, скорее, идеологический характер, стимулирующий регулируемую деятельность людей в нужном направлении. Другой разновидностью целей он считает ближайшие цели, которые обеспечиваются необходимыми средствами для осуществления в данный период времени[246]246
  Рабинович П. М. О юридической природе целей правовых актов // Правоведение. 1971. № 5. С. 28–29.


[Закрыть].

Ближайшие цели, закрепляемые в правовых актах, в литературе разделяются на нормы-задачи и нормы-направления. Нормы-задачи рассчитаны на достижение определенных количественных и качественных показателей, отражающих изменение степени развития объекта в пределах конкретного времени. Получение намеченных результатов как бы исчерпывает цель. Нормы-направления рассматриваются как задачи длительного действия, выступающие ориентирами последовательно осуществляемой деятельности субъектов и объектов управления. К таким нормам Ю. А. Тихомиров относит нормы, определяющие предметы ведения и полномочия различных звеньев управления[247]247
  Тихомиров Ю. А. Механизм управления в развитом социалистическом обществе. М., 1978. С. 233.


[Закрыть].

Естественно, что эффективность в достижении данных качественно различных целей будет принципиально различной.

Эффективность норм позитивного права (законодательства) может быть разграничена на виды в зависимости от распространения эффекта в пространстве, во времени и по кругу лиц. По типу правового регулирования эффективность может быть дозволительного и запретительного типа, различается также эффективность дозволений, запретов, обязываний.

По распространению в пространстве может быть выделена общегосударственная (общая) и региональная эффективность. Выделение последней необходимо в связи с тем, что норма может иметь принципиально различную эффективность применительно к разным регионам, территориальным единицам одного и того же государства.

По действию во времени эффективность норм законодательства разделяется на непосредственную (первичную), отдаленную (перспективную) и ретроспективную (обратную). В отношении последней хотелось бы отметить, что ожидание тех или иных изменений в правовом регулировании общественных отношений порой дает гораздо больший эффект, нежели действие уже принятых норм. Такую эффективность можно было бы назвать предварительной, или превентивной. При этом следует различать предварительное воздействие поощрений и запретов, обязываний. В литературе отмечается, что представление о нежелательных юридических последствиях поведения включает по меньшей мере три основных элемента: 1) знание о том, что за данный поступок установлена ответственность; 2) знание о степени строгости этой ответственности; 3) предвидение реальности (неотвратимости) этой ответственности. Соответственно в случае действия поощрительных норм в представление субъекта о последствиях его поведения входят: а) знание о том, что данное действие поощряется; б) знание меры поощрения и в) понимание того, что это поощрение твердо гарантировано законом[248]248
  Кудрявцев В. Н. Право и поведение. М., 1978. С. 139–140.


[Закрыть]. Таким образом, можно говорить о том, что и превентивное действие поощрений и наказаний различно. Спецификой будет отличаться и предварительное действие рекомендательных норм, диспозитивных норм.

Эффективность нормативных предписаний в зависимости от методов регулирования может носить кратковременный (чрезвычайный) и длительный характер. В литературе отмечается, что страх и принуждение на определенном этапе развития общества являются эффективными и способствуют сплочению общества и мобилизации всех его членов на выполнение общезначимых задач (как правило, чрезвычайного характера). Являясь по своей сути чрезвычайными, они оправданны (даже с точки зрения государственной целесообразности) в течение строго определенного периода, после окончания которого эффективность их воздействия ослабевает[249]249
  Ромашов Р. А. Закон, правило, норма, долженствование // Правоведение. 2001. № 6. С. 18.


[Закрыть].

По действию по кругу лиц, социальной направленности эффективность может носить общий характер либо распространяться на определенные социальные группы в соответствии с направленностью законодательства.

В соответствии с делением норм законодательства на регулятивные и охранительные и исходя из различной роли соответствующих норм в правовом регулировании, представляется возможным говорить о регулятивной и охранительной эффективности. Эффект от норм, обладающих регулятивной эффективностью, выражается в беспрепятственном, эффективном, социально признаваемом обслуживании правовыми средствами социальных процессов, беспрепятственной реализации статусов в обществе, оптимальном и взаимовыгодном осуществлении прав и добровольном исполнении обязанностей.

Охранительная эффективность выражается в уменьшении числа актов правонарушающего поведения, снижении рецидива по нарушению конкретных норм. В уголовно-правовой науке выделяется общепревентивная эффективность уголовно-правовых норм, являющихся запрещающими. Так, Н. Ф. Кузнецова отмечает, что положительная сфера действия уголовного закона может проявиться в том, что самый факт издания нормы оказывается достаточным средством предупреждения соответствующих преступлений. Позитивное действие уголовного закона – это в основном его общепревентивная эффективность[250]250
  Кузнецова Н. Ф. Проблемы изучения эффективности уголовно-правовых норм и институтов // Эффективность применения уголовного закона. М., 1973. С. 33.


[Закрыть]. В литературе говорится также о так называемом принуждающем эффекте применительно к социальному контролю в целом[251]251
  Казимирчук В. П., Боботов С. В. Эффективность права как формы социального контроля // Эффективность применения уголовного закона. М., 1973. С. 21.


[Закрыть].

В контексте нашего исследования важнейшую роль должно играть рассмотрение выделенной нами психологической эффективности тех или иных конкретных правовых норм. Ж. Карбонье писал о «невидимой эффективности» закона благодаря его психологическому влиянию на людей[252]252
  Цит. по: Никитинский В. И. Эффективность норм трудового права. М., 1971. С. 15.


[Закрыть]. Как указывается в литературе, право может действовать не только посредством соблюдения, использования и применения правовых установлений, но и путем иного влияния на индивидуальное, групповое, общественное сознание и поведение. Действие права в рассматриваемом качестве далеко не всегда может быть зафиксировано через его реализацию. Как отмечает норвежский ученый Торстейн Экхоф, закон может иметь определенную латентную функцию. Если закон и не ведет к реальным изменениям, то он может удовлетворять определенные немаловажные потребности путем официального выражения некоторых идеалов. Такого рода действие закона автор называет «символическим эффектом»[253]253
  Цит. по: Эффективность правовых норм / Кудрявцев В. Н., Никитинский В. И., Самощенко И. С., Глазырин В. В. М., 1980. С. 27, 29.


[Закрыть].

Думается, что психологическую эффективность норм законодательства можно сравнить с их убедительностью, авторитетностью для субъектов правового общения. Следует согласиться с тезисом Ф. Боаса о том, что право должно превалировать над силой и принуждением, иметь условием своей эффективности внутреннее убеждение[254]254
  Boas F. Anthropology and Modern Life. Westport (Conn.), 1928 (Repr. 1984).


[Закрыть]. Еще Л. И. Петражицкий писал: «Ошибочно думать, будто право регулирует исключительно внешнее поведение или довольствуется чисто внешним поведением, признавая для исполнения достаточным известный внешний эффект, независимо от явлений внутреннего мира»[255]255
  Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. СПб., 2000. С. 138.


[Закрыть]. Именно на необходимость изменения внутреннего мира человека, его мировоззрения, идеалов, установок, ожиданий должно обратить внимание современное Российское государство. Без изменения личности человека, ее соответствующих структур расчеты на изменения в поведении людей, на реформирование общественных отношений оказываются совершенно необоснованными.

Психологическая эффективность норм законодательства носит особый характер, так как не может быть измерена традиционными эмпирическими методами. Однако психологическое признание конкретной нормы, сознательная солидаризация с ней и готовность ей подчиняться, реализовывать ее гораздо важнее, нежели чисто внешнее, принудительное подчинение этой норме.

С позиции понимания эффективности норм законодательства как соотношения цели и результата психологическая эффективность будет представлять собой соотношение идеологических целей норм и реальных изменений в правосознании лица, в его отношении к тем или иным предписаниям, вариантам поведения. В литературе указывалось, что воля к повиновению правовым предписаниям, сознательный выбор правомерного варианта поведения составляют реализацию права с субъективной стороны[256]256
  Лазарев В. В. Применение советского права. Казань, 1972. С. 8.


[Закрыть]. Изменения в правосознании будут характеризовать и субъективный, психологический момент в эффективности норм права.

Вместе с тем необходимо иметь в виду, что нормы позитивного права не являются единственным источником правовой информации для субъектов общественных отношений. Правовая информация воспринимается адресатами по различным каналам, из разных источников[257]257
  Кудрявцев Ю. В. Нормы права как социальная информация. М., 1981. С. 20.


[Закрыть]. Это могут быть и непосредственное уяснение правовых норм, и получение консультаций, общение в коллективах, и пропаганда закона, познание норм права через их интерпретацию средствами массовой информации. Развитие политической борьбы сопровождается манипуляциями с информацией, в том числе правовой. Недаром в литературе получили распространение термины, отражающие процессы осуществления различного рода операций с информацией, например «информтактика»[258]258
  Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М., 2003. С. 317.


[Закрыть].

Психологический эффект правового воздействия зависит не только от характера самого воздействия, но также от текущего состояния и особенностей личности, сталкивающейся с этим воздействием. Личность воспринимает и преломляет влияние правовой системы, выступая как единое целое, характеризующееся определенной устойчивостью способов реагирования на правовое воздействие и поведения в сфере правового регулирования. Вместе с тем, испытывая правовое воздействие со стороны правовой системы, она сама подвергается психологическим изменениям формирующего и преобразовывающего (модифицирующего) характера. При этом следует обращать внимание не только на интеграцию личности в систему правового регулирования, но и на ее обособление, ведущее к отклоняющемуся от правовых предписаний поведению[259]259
  Новик Ю. И. Психологические проблемы правового регулирования. М., 1989. С. 19.


[Закрыть].

Интеграция проявляется в том, что личность психологически адаптируется к постоянному регулятивному воздействию со стороны правовой системы, усваивает различные элементы социально-правовой подкультуры, господствующие стереотипы правового мышления и поведения, принятую в данном обществе модальность социально-правовых оценок, т. е. становится похожей на других («такой как все») в сфере правового регулирования. Конечно, такая адаптация не может являться «заслугой» лишь конкретной нормы. Более того, она есть следствие не только правового, но гораздо более широкого социально-культурного воздействия.

В то же время психологическое исследование не может упускать из виду тот очевидный факт, что личность не растворяется в социально-правовой детерминации и далеко не всегда личностное психическое опосредование этой детерминации в полной мере способствует ее реализации[260]260
  Там же.


[Закрыть].

При исследовании психологической эффективности норм законодательства следует отметить ряд обстоятельств. Во-первых, как справедливо отмечается в литературе, в общественном мнении имеет место существенное различие между относительно слабым знанием правовых норм и довольно хорошим знанием общих принципов права. Граждане, как правило, хорошо усваивают общие требования права, вошедшие в правовое сознание как социальные ценности, как социальные требования, как генеральная идея, и, вместе с тем, частные его предписания во многих положениях им не известны. Уровень правосознания зависит также от таких факторов, как пол, возраст, образование, социальное положение личности. Наконец, он связан с отраслями законодательства: более высокий уровень зафиксирован для уголовно-правовых норм и значительно меньший – для норм административного и государственного права[261]261
  Казимирчук В. П. Социальный механизм действия права // Советское государство и право. 1970. № 10. С. 39.


[Закрыть].

Естественно, что если конкретная норма адресату неизвестна, то ни о какой ее психологической эффективности в отношении данного лица говорить не приходится.

Итак, психологическая эффективность норм законодательства немыслима без того, что И. А. Ильин назвал признанием права. Он писал: «Признание положительного права состоит в том, что человек, усмотрев с очевидностью его объективное содержание и его субъективное значение, добровольно вменяет себе в обязанность соблюдение его правил и воспитывает в этом направлении не только свои сознательные решения, но и свои непосредственные, инстинктивные хотения и порывы. Он совершает этим своеобразное духовное приятие положительного права, и это приятие требует особой зрелости ума и воли, особого равновесия души потому, что оно должно совершиться с отчетливым сознанием всегда возможных глубоких несовершенств положительного права»[262]262
  Ильин И. А. О сущности правосознания // Ильин И. А. Теория права и государства / Под ред. В. А. Томсинова. М., 2003. С. 187.


[Закрыть].

В соответствии с разграничением права на частное и публичное представляется целесообразным разделить эффективность норм законодательства на публично-правовую и частно-правовую. Если в первом случае эффект нормы будет связан с изменениями в общественном устройстве, в деятельности государственных органов, в политике государства, то во втором – с удовлетворением интересов частных лиц. Представляется, что и восприятие норм публичного и частного права может существенно различаться, поэтому специфичной будет также их психологическая эффективность.

В соответствии с поставленной нами задачей многоаспектного, плюралистического исследования проблем эффективности целесообразно выделить виды неэффективности норм законодательства. Такая классификация могла бы способствовать более точному определению причин неэффективности соответствующих правовых предписаний, проведению более адресной, избирательной работы по устранению причин нерезультативности соответствующих норм. Определение вида неэффективности должно базироваться на конкретных эмпирических исследованиях.

1. Неэффективность может быть временного и постоянного действия. Временная неэффективность норм связана, прежде всего, с недостаточно быстрой реорганизацией правоприменительной практики. Постоянная неэффективность предопределена недостатками самих норм, которые ставят нереальные цели, противоречат общественному правосознанию и т. д.

2. По сфере распространения в пространстве можно выделить общую неэффективность и локальную, региональную. В последнем случае необходима более избирательная работа в соответствующих регионах по выявлению причин такой неэффективности, пропаганде соответствующих норм и обеспечению их результативности.

3. В зависимости от распространения по кругу лиц можно различать: общую неэффективность, неэффективность в отношении определенных социальных групп, неэффективность в отношении конкретных государственных органов, должностных лиц. В последнем случае неэффективность нормы связана с противодействием ей со стороны управленческих органов, если норма в какой-либо мере ущемляет их интересы, подчас незаконные.

4. Неэффективность может быть связана с выходом за пределы ресурса эффективности (в этом случае и борьба с такой неэффективностью будет неэффективной) либо не связана. В первом случае такую неэффективность можно назвать целевой, и связана она с неправильной, нереальной постановкой целей нормы в конкретных социально-исторических условиях.

5. Неэффективность может быть юридической и социальной. Если первая рассматривается как повсеместное несоблюдение, неисполнение, неиспользование либо неприменение соответствующей нормы, то социальная неэффективность означает недостижение поставленной перед нормой социальной цели (социальных целей). В последнем случае норма не вызывает никаких «сдвигов» в общественных отношениях, общественном сознании, не вызывает значимых социальных результатов.

6. Неэффективность может носить психологический характер. В данном случае, на наш взгляд, имеет место психологическое неприятие нормы, сознательный отказ исполнять соответствующее предписание или использовать предоставленную правовую возможность. Психологическая неэффективность означает и отказ добровольно подчиняться норме, солидаризироваться с ней. Субъекты правовых отношений в данном случае следуют предписаниям нормы в силу возможности применения к ним мер государственного принуждения, нарушают норму при любой возможности сделать это безнаказанно.

Это лишь некоторые из возможных классификаций неэффективности норм законодательства. Причины неэффективности правовых предписаний должны стать предметом самостоятельного монографического исследования.

Итак, концепция видов эффективности права и конкретных норм законодательства нуждается в существенной переработке и дополнении. Эффективность предписаний нормативных актов должна рассматриваться как многогранный, многоаспектный феномен, а само право не должно сводиться лишь к предписаниям государственной власти. Важнейшим видом эффективности норм права является их психологическая действенность, убедительность, способность изменить внутренний мир человека в социально адекватном направлении.

Таким образом, представляется необходимым: 1) разграничить эффективность права в целом как социально-духовного регулятора, как одной из форм духовного существования человечества, ее виды и виды эффективности отдельно взятых норм законодательства; 2) четко разграничить виды эффективности норм законодательства, а также выделить виды неэффективности норм. Это будет способствовать более оперативному и четкому анализу причин бездействия принимаемых нормативных правовых актов либо их отдельных положений.