Текст книги "Спецагент из ниоткуда"

20

Стропа с якорем-кошкой ждала на том месте, где он ее оставил. Спуститься – не то, что подняться, и через минуту он спрыгнул в свою лодку – она мирно покачивалась у борта теплохода. Кремер отвязал ее, взялся за весла, потом завел мотор.

Ветер утих, яркие огни порта отражались в реке. Несмотря на позднюю ночь (вернее, уже раннее утро), акваторию во всех направлениях пересекало множество судов и суденышек самых разных размеров. На лодку Кремера никто не обращал ни малейшего внимания. Только матрос с одного буксира, под киль которого Кремер чуть не подвернулся, ознакомил его со своим репертуаром комплиментов, после чего счел задачу выполненной. Пластиковый нос лодки пружиняще ударился о бетон близ второго причала, у лестницы, ведущей к самой воде.

Прожекторы освещали причал, но в той стороне, где находился Кремер, было полутемно и ни одного человека в виду. Кремер стал осторожно подниматься по лестнице, готовый при первом подозрительном шорохе метнуться в темноту.

Он не услышал никаких подозрительных шорохов. Вскоре серая «девятка» остановилась поодаль. За рулем сидела Ольга Смоленкова. Кремер быстрым шагом подошел к машине и уселся рядом с Ольгой.

– Поехали, – сказал он.

– Куда?

– Я не знаю. Туда, где мы сможем поговорить.

– Почему бы не поговорить здесь?

– В самом деле… Это место не хуже любого другого. Только переберемся вон туда, к старым домам.

Ольга тронула машину и остановилась через пару сотен метров, перед полуразрушенным трехэтажным зданием, зияющим провалами выбитых окон. Она молчала, напряженно вцепившись в руль. Суставы ее пальцев побелели.

– Сначала выясним отношения, – сказал Кремер. – Вы должны понять, что я вам не враг.

– Но кто же вы?

– Видите ли… Я мог бы в двух словах объяснить, кто я такой и что мне нужно, но так мы с вами не договоримся. Я предпочитаю, чтобы вы знали обо мне больше.

Возможно, он совершал ошибку. Но Ольга Смоленкова могла стать важной картой в его игре – в той игре, где в случае проигрыша все остальное уже не будет иметь никакого значения.

И он рассказал ей всю правду – начиная с того вечера в Москве, когда он впервые увидел Голдина, и заканчивая своими подвигами на борту «Александра Воронова». Она слушала молча, ее лицо выражало то недоверие, то удивление, но Кремер чувствовал, как напряжение постепенно покидает ее. Руки ее сползли с рулевого колеса, поза стала не такой застывшей, как немногим ранее, а взгляд – более живым. Когда он закончил говорить, она произнесла:

– Это… странная история, но…

– Вы мне не верите?

– Верю.

– Если вы мне не поможете, мне останется только пойти и сдаться Шведову. Но что тогда будет с вами? Фирма «Темников» засвечена. Это лишь вопрос времени.

Ольга вдруг разрыдалась. Кремер сидел неподвижно, не старался ее утешать – ждал, пока она даст выход эмоциям.

– Эти типы, – простонала она. – Да мне было бы легче, если бы милиция их накрыла… Пусть хоть тюрьма… Только не этот бесконечный страх… – Она постепенно приходила в себя. – Когда вы позвонили, я ждала чего угодно…

– И все же вы приехали, – мягко произнес Кремер.

– Да. Я бы все равно приехала. Когда я увидела вас впервые… Еще там, в доме… Мне показалось, что вы не случайно… Конечно, мне и в голову не могло прийти ничего похожего на то, что вы рассказали. Наверное, я втайне надеялась, что вы… Что с вашим появлением, кто бы вы ни были, что-то может измениться… Но я боялась…

Он кивнул. Она достала длинную темно-красную пачку «Сантос-Дюмона» и закурила. Кремер тоже взял сигарету. Светало. Чернильная ночь уступала место серым холодным теням утра. Кремер героически боролся со сном. Говорит она правду или это часть сатанинских игр? Что же, очень скоро это станет ясным.

Где-то вдали взвыла сирена милицейской машины. Ольга инстинктивно ухватилась за руль, Кремер жестом остановил ее. Машина пронеслась по далекой улице, завывания стихли.

– У вас есть, – спросил Кремер, – какое-нибудь безопасное убежище?

– Безопасное? Ну, пожалуй… У меня есть квартира в Октябрьском районе, это на юго-восточной окраине, улица Чехова…

– Кто знает о ней?

– Никто. Я и сняла-то ее ради того, чтобы иметь такое убежище… Я говорю вам правду.

Кремер пожал плечами. Одно из двух. Либо в этой квартире его ждут симпатичные парни с не менее симпатичными пистолетами, либо… Либо не ждут. Если он совершил ошибку, то эта ошибка логически приведет его к поражению. Отступать некуда. Кремер сказал об этом Ольге. Она молча повернула ключ зажигания.

На очередном перекрестке она повернулась к нему и спросила с принужденной улыбкой:

– Как же вас все-таки зовут?

– Андрей, – сказал он.

21

Ольга появилась из кухни с подносом, на котором дымились две чашки растворимого кофе. К этому времени Кремер приканчивал третий бутерброд с ветчиной и параллельно ухитрялся курить.

Они находились в крохотной уютной гостиной двухкомнатной квартирки на третьем этаже старого дома, подъезд которого выходил на улицу, а не во двор. Кроме гостиной и кухни, тут имелись спальня, ванная и прихожая размером с холодильник. Обстановка была самая непритязательная: нехитрая мебель, телевизор устаревшей модели, простой черный телефон на столике у стены.

– До чего докатился мир, – промычал Кремер с набитым ртом. – Кофе без кофеина, безалкогольное пиво, безникотиновые сигареты. Когда изобретут безалкогольную водку, я застрелюсь.

Поставив поднос на стол, Ольга взяла чашку и села в кресло.

– Я вышла замуж за Смоленкова десять лет назад. – Она пристально разглядывала колечки пара над чашкой. – Мне было двадцать три, а он был подающим надежды актером. Я работала гримершей… Хотя у меня образование медсестры, я говорила вам?

– Говорили.

– Он тогда снимался в своем первом фильме… Я вышла за него, а не за грядущую славу. Он был замечательный. Всегда внимательный, веселый… Какие вечеринки мы устраивали!

Кремер молча кивнул.

– Потом начались неудачи, – продолжала она, – черная полоса. Наверное, он переоценил себя. Перессорился со всеми продюсерами, режиссеры отворачивались от него. Он быстро остался без работы, весь в долгах. Когда подвернулось это предложение от хабаровского театра, переехать сюда уже виделось хорошим выходом… Но здесь он связался с этими, из «Темникова».

– Вот с этого места подробнее, пожалуйста.

Она вздохнула:

– То, что называется фирмой «Темников», – просто прикрытие. На самом деле эти типы занимаются всем, чем угодно, лишь бы незаконным, но главный их бизнес – наркотики. Они сделали меня курьером, я возила наркотики… Я ненавидела Смоленкова и мечтала избавиться от него, но что я могла сделать? Он превратился в настоящее чудовище. Он убил мою собаку… Однажды я прямо сказала им, что ухожу. Смоленков избил меня плетью в присутствии своих дружков и пригрозил убить. Я знала, что он не шутит. Бежать было некуда. У меня не было денег. Я хотела украсть деньги Смоленкова, но он жил где-то в другом месте, а я оставалась одна в том доме… А потом эта история с контейнерами. Кто-то сообщил им, что фирма «Восток-Дельта» получает ценный груз. Они арендовали склад рядом со складом «Дельты», чтобы следить, и…

Кремер поднял руку:

– Минуточку, Ольга…

– Называйте меня Оля, если хотите.

– Хорошо… Оля. – Кремер поднялся, подошел к окну, окинул взглядом тесный дворик с чахлыми деревцами. – Вы не возражаете, если мы устроим нечто вроде неформального допроса?

– Конечно, нет. Спрашивайте.

– Скажите, кто именно сообщил о грузе и времени его прибытия?

– Я не знаю. Они не посвящали меня в подробности.

– Да, конечно. Но вы могли что-то заметить, услышать… Какое у вас создалось впечатление? Информация исходила из Москвы или ее источник был где-то в окружении Григорьева… Директора «Дельты»?

– Не знаю… И не догадываюсь.

– Гм… Ну ладно, дальше.

– Они наняли Медникова…

– Стоп. Кто такой Медников?

– Да черт его знает, проходимец какой-то. Фамилия его, конечно, не Медников, но как – я не знаю. Они перестраховывались, не хотели действовать сами. Медникова они наняли через меня, то есть я вела переговоры, и я оставалась в доме… В том проклятом доме для связи. Перед прибытием груза Медников должен был остановиться в той же гостинице, где останавливался сотрудник «Дельты», познакомиться с ним, выяснить детали. Потом, уже на обратном пути из аэропорта, Медников как-то заманил его или силой заставил… Он убил его в доме, спрятал труп в подвале. Потом Медников отогнал фургон на склад, я передала приказ.

– А там, возле дома, он из фургона ничего не выгружал? И ни с кем не встречался?

– Не знаю. Как будто нет. Я не видела. Я… Я была…

– Да, понимаю…

– В тот же день позже они привезли в дом и директора… Григорьева. Сами, уже без Медникова. Они убили и его…

– Так, понятно. Трупы спрятаны в подвале, в холодильнике. Почему там? Почему они сразу не избавились от трупов?

– Они не хотели рисковать, вывозить их. Ждали, пока уляжется.

– А каково вообще назначение подвала? Что там обычно прятали? Наркотики?

– И наркотики, и все прочее – ценности, химию какую-то, которой они тоже торговали. Холодильник установили как раз из-за этих химикатов, их нужно было хранить при низкой температуре. Пришлось плиты разбирать, чтобы его спустить…

– Ясно. А почему Медников остался в гостинице?

– Ну, они же отлично понимали, что груз будут разыскивать. Я передала Медникову приказ: взять под контроль положение в гостинице…

– Вот такой расплывчатый приказ?

– Ну, не совсем… – Она заметно смутилась. – Медников должен был убрать того человека, который…

– Того или тех?

– Простите?

– Речь шла только об одном человеке? Не предполагалось, что их может быть несколько?

– Как будто нет… Речь шла об одном, но может быть, просто…

– Вы сказали так: «они отлично понимали, что груз будут разыскивать». Понимали – это значит, исходили из своего видения ситуации, но не имели точных сведений, так?

– Я имела в виду именно это. Но сейчас я задумалась… В самом деле, почему говорилось лишь об одном человеке? Откуда им было знать, что он… Что вы будете один?

– Непонятно, правда? Логичнее ведь предположить, что розыск груза будет поручен группе людей. Группа мобильнее, у нее больше возможностей вести поиск сразу по нескольким направлениям…

– Да, но… Я не знаю. Я ведь не была в курсе всех их планов. Я поддерживала связь только с Медниковым, а кто знает, сколько у них еще таких Медниковых?

– Да, действительно. Итак, Медников связывался с ними только через вас.

Она кивнула.

– Но он был на складе. Он пригнал туда фургон. С кем-то он должен был там контактировать?

– Не обязательно. Я дала ему ключи.

– Пусть так. И все-таки Медников представлял для них опасность. Через него можно было выйти на вас и на склад…

Кремер умолк, подумав о том, что судьба так называемого Ивана Медникова была предрешена. Люди Шведова, видимо, не обнаружили Медникова в гостинице «Восход», и, скорее всего, они уже никогда и нигде не обнаружат его живым. Кремер почти не сомневался, что наемник так или иначе разделил участь Чаплыгина и Григорьева.

– Оля. – Кремер достал из пачки следующую сигарету. – А что же было в этом шестнадцатом контейнере?

– В шестнадцатом контейнере? – отрешенно повторила она.

– Насколько я понимаю, их мог интересовать лишь один контейнер.

– Конечно, простите… Что же со мной такое? Ведь я это и в их разговорах слышала, и от вас знаю… Нет, они не говорили, что там. – Она виновато посмотрела на Кремера.

– Ну, и главный вопрос. Где же этот контейнер или его содержимое сейчас?

– Я могу только догадываться…

– Так где?

– В доме профессора Кармазина.

– Что за профессор?

– Профессор Кармазин – это человек, к которому они иногда обращались за помощью в особо сложных случаях, когда возникали, например, проблемы со сбытом украденных произведений искусства. Смоленков говорил, что профессор может продать все, что угодно, даже лед эскимосам или песок бедуинам.

– И они отвезли контейнер к нему? Это точно?

– Может быть… Я случайно подслушала разговор о контейнере, но мало что поняла… Возможно, там было что-то, что они не могли или не решались продать сами. Не наркотики, во всяком случае, тут у них все отлажено… В разговоре упоминался Кармазин.

– Расскажите мне о нем. Вы знаете его лично? Что он за человек?

Ольга задумалась:

– Я дважды бывала со Смоленковым у него в доме. Мне трудно сказать о нем что-нибудь определенное… Пожилой, прекрасно одевается, очень обходителен, любезен… Я не удивлюсь, если он действительно профессор. Но в его лице есть что-то такое… Жестокое, хищное. Мне кажется, профессор Кармазин опаснее их всех, вместе взятых.

– Утешительная рекомендация, нечего сказать. А где он живет?

– У него загородный дом, в сторону Комсомольска, километров пятьдесят.

– Дачный поселок?

– Там поблизости есть дачный поселок, но профессор живет уединенно. У него настоящее поместье.

– И как оно охраняется?

Ольга подняла на Кремера испуганный взгляд.

– Вы собираетесь проникнуть в дом Кармазина?

– Оля, – мягко произнес Кремер, – расскажите мне, пожалуйста, все, что вы знаете об охране его поместья.

– Вокруг дома – небольшой парк, – заговорила она с явной неохотой. – Он окружен двумя двухметровыми заборами в метре один от другого. По верху заборов проходят полуметровые загородки из колючей проволоки. Есть еще вышки с лазерной системой безопасности. Не знаю, как это все там устроено – фотоэлементы, что ли, – но ближе чем на два метра к внешнему забору не подойти ни днем, ни ночью, чтобы не включилась сигнализация. Пульт управления системой находится в доме, там постоянно дежурят двое охранников. Еще два охранника – в будке снаружи у ворот. Они сменяются каждые двенадцать часов.

– Ничего себе, – вздохнул Кремер. – А откуда вам известны такие подробности?

– Рассказывал сам Кармазин. Он гордится своей охраной. Уверяет, что его дом совершенно неприступен для злоумышленников.

– Злоумышленников? Гм… Ну что ж, попробуем разубедить его. Очень интересно, какие секреты прячет за своими бастионами многоуважаемый профессор.

– Я уверяю вас, проникнуть туда невозможно.

– Кто еще живет в доме?

– Он живет один.

– А прислуга?

– Прислуживают охранники, а если нужно сделать какую-то подсобную работу, профессор нанимает временных людей.

– И охранники даже кофе ему подают и пыль с мебели стирают?

– Ну, это уж я не знаю… А если он дает прием, тоже приглашается временная прислуга.

– Так, ясно. Смена охраны приезжает из Хабаровска?

– Наверное… А может, живут в дачном поселке… Не знаю.

– Как вооружены охранники?

– Я не видела у них оружия. Но не сомневаюсь, что в любой момент…

– А как они отключают сигнализацию у ворот, когда кто-то въезжает или выезжает?

– Из будки у ворот ее нельзя отключить, только из дома. Если кто-то приехал, охранники звонят по телефону в дом, и…

– Понятно… Оля, ничего я не могу решить, пока не увижу все собственными глазами. Но сейчас я должен поспать хотя бы часа три…

Она улыбнулась:

– Вы можете устроиться в спальне. Через три часа я разбужу вас.

До спальни Кремер добрался уже в полусне, скинул пиджак, сунул «макаров» под подушку и мгновенно уснул.

22

Ольга разбудила его ровно через три часа. На столике у кровати уже стояла чашка растворимого кофе. Кремер принял полусидячее положение и попробовал огненный напиток. Кроме температуры, в этом кофе не было ничего достойного внимания.

Пока он спал, Ольга переоделась. Она облачилась в белый, спортивного покроя брючный костюм, а на шею повязала пеструю косынку. Этот наряд ей шел.

– Э-э… Собрались в поход? – пробурчал Кремер, стряхивая остатки сна.

– Разве мы не едем к профессору Кармазину?

– Мы? А кто вам сказал, что я беру вас с собой? – Он встал, натянул тесный пиджак и вернул пистолет в карман.

Она пожала плечами:

– Но без меня вы даже вряд ли выберетесь из города. Вас ищут.

– Верно, ищут, – усмехнулся Кремер. – А с вами как я выберусь?

– В багажнике моей машины.

– Это вы хорошо придумали…

– Что же тут нереального?

– Да нет, ничего. Просто я не хочу тянуть вас за собой в пропасть.

Ольга посмотрела в его глаза каким-то новым, особенным взглядом.

– Хотите вы этого или не хотите, – сказала она с горечью, – но если в пропасть сорветесь вы, мне тоже так или иначе конец. С вами у меня еще остается какая-то надежда. Без вас мне рассчитывать не на что.

Она права, подумал Кремер. Она попала в такую же шахматную вилку, что и он. С одной стороны – бандиты, включая Смоленкова, с другой – слуги закона. Они вместе выпутаются или сорвутся вместе. Да, здесь она права… Но существовало еще одно соображение, с которым он не хотел знакомить ее. Один, рассчитывая на собственные силы, он мог надеяться проникнуть в дом Кармазина, а если придется приглядывать за Ольгой, шансы падают вполовину. Она свяжет Кремера, как опекун связывает футбольного форварда.

Но зато она бывала в доме. Она знает этот дом и лично знакома с Кармазиным. Неизвестно, пригодится ли это, но не исключено, что и да.

– Хорошо, – сказал Кремер. – Едем. Но условие…

Она вся вспыхнула и порозовела, в глазах засветилась неподдельная радость. Кремер никогда не видел, чтобы кто-то так радовался предстоящей поездке с возможным катастрофическим исходом.

– Любые условия! – с готовностью воскликнула женщина.

– Во всем и безоговорочно слушаться меня. Команды выполнять немедленно и без лишних вопросов. Если я дам вам пистолет и прикажу застрелить первого встречного – сделайте это быстро и молча. Ясно?

– Принято, капитан.

– Теперь так. В багажник я не полезу, туда любой гаишник заглянет в первую очередь. По дороге есть пост ГАИ?

– Стационарного поста нет, он дальше, у въезда в дачный поселок. Но там частенько дежурят гаишники на машине.

– Это плохо… У меня никаких документов…

– И у них может быть ваша фотография.

– Не обязательно. Но если… Тогда на то и расчет. Они знают, что я знаю, что у них может быть моя фотография.

– Я не поняла… Вы говорили, что и по телевизору…

– Мало ли что там показывают по телевизору… Впрочем, тем более. Вряд ли они ожидают, что я буду открыто раскатывать на машине в обществе прекрасной дамы, разодетый, как попугай. Мы – развлекающаяся парочка, едем за город на пикник… В квартире есть спиртное?

– Да, бутылка коньяка и бутылка вина.

– Отлично. А корзина для пикника?

– Что-нибудь найду на кухне.

– Уложите бутылки в корзину так, чтобы они были видны. Вокруг побольше всякой снеди. Корзину поставим на заднее сиденье. Думаю, излишне спрашивать, нет ли у вас оружия?

– Правильно, его нет.

– Я очень надеюсь, что оно и не понадобится.

– Подождите…

– Что?

– У меня есть один из фальшивых паспортов Смоленкова. Я украла его…

– Зачем?

Она опустила глаза:

– Мне хотелось иметь хоть что-то против него… Ведь подделка паспорта – тоже преступление!

– Гм… Давайте посмотрим.

Пристально изучив паспорт, Кремер покачал головой.

– Не очень-то я на него похож. К тому же он тут с усами…

– Вот и хорошо. Может же человек сбрить усы? А это сильно меняет лицо, говорю вам как бывшая гримерша.

– Ох… Ладно. На случай крайний…

Ольга занялась укладкой корзины, а Кремер отправился в ванную. Через полчаса, выйдя из квартиры, они спустились к машине. Ольга несла корзину, Кремер шел чуть сзади, привычно фиксируя взглядом окружающее. Корзина заняла место на заднем сиденье «девятки», Ольга села за руль.

– Оля, – сказал Кремер, – ваши водительские права положите вот сюда… Если нас остановят, вы со всей нежностью – слышите? – со всей нежностью, на какую вас хватит, обратитесь ко мне и попросите посмотреть, куда подевались ваши права. Это даст нам возможность разыграть небольшую сценку, а мне – не пялиться все время на милиционера.

Она печально улыбнулась:

– Я давно забыла, что такое нежность.

– Ничего, справитесь, – отрезал Кремер значительно грубее, чем ему того хотелось. Не хватало еще, чтобы она начала вздыхать об утраченной нежности. Он бросил взгляд на приборную доску. – Бензина довольно, на заправку можно не заезжать. Поехали, не слишком быстро.

Их остановили почти сразу, как только «девятка» выехала на загородное шоссе. Двое возле милицейской машины; один подошел к «девятке» со стороны Ольги и козырнул.

– Лейтенант Садчиков. Пожалуйста, ваши документы.

– Одну минуту, лейтенант. – Ольга довольно убедительно порылась в сумочке, потом повернулась к Кремеру. – Любимый, ты не помнишь, куда я положила права?

– Где-то здесь. – Кремер изобразил поиски. – А, да вот они.

Он протянул ей права, она приняла их и с обворожительной улыбкой подала лейтенанту. Она немного переигрывала… Лейтенант заглянул в салон, увидел корзину. Не дожидаясь, пока лейтенант заинтересуется и его документами, Кремер ринулся в атаку.

– Мы едем на пикник… Вы не могли бы присоветовать тихое местечко где-нибудь у воды? Во всех местах, где мы бывали, полно отдыхающих. Никакого покоя!

Лейтенант слегка улыбнулся:

– Километров сорок, прямо по шоссе. За автобусной остановкой свернете направо и проедете километров пять по проселочной дороге. Там будет прекрасный лесок, есть и озеро. По-моему, это то, что вам нужно. Но у вас там спиртное…

– Я за рулем, – сказала Ольга, – и я вообще не пью.

– Тогда счастливо отдохнуть.

– Спасибо, спокойного дежурства, – сказал Кремер. – Поехали, дорогая…

– Одну минуту, – спохватился лейтенант. – Не могли бы вы открыть багажник?

– Он не заперт.

Лейтенант обошел машину, открыл багажник, заглянул внутрь и тут же захлопнул крышку.

– Все в порядке, можете ехать.

– Ловите кого-нибудь? – поинтересовался Кремер.

– Нет, обычная проверка. Счастливого пути.

«Девятка» тронулась. Когда милицейская машина осталась за поворотом, Ольга резко свернула к обочине и затормозила. Ее сотрясала дрожь. Кремер испугался, что она сейчас разрыдается.

– Успокойтесь, Оля. – Он обнял ее, и она инстинктивно прижалась к нему, как напуганный щенок, ищущий защиты у хозяина. – Вы прекрасно справились, а теперь успокойтесь. Я бы сел за руль, но права у вас, и если еще раз остановят…

– Еще раз?! Этого я не выдержу! Когда этот лейтенант смотрел на меня…

– Оля, скорее всего, эти гаишники и впрямь не в курсе дела. Прошло еще слишком мало времени, да и я вряд ли самая разыскиваемая персона в Хабаровске. Шведов пока еще не шеф милиции.

– Второй раз нам может не так повезти!

– Ну, ну. Успокойтесь.

– Я вполне в состоянии вести машину…

– Вот и хорошо.

Больше Ольга не произнесла ни слова до тех пор, пока машина не очутилась на извилистой дороге, петляющей в лесу. «Девятка» миновала столб с прибитым к нему щитом с надписью «Частная собственность. Въезд категорически запрещен».

– Мы во владениях Кармазина, – сказала Ольга.

– М-да, – пробормотал Кремер. – Похоже, профессор в самом деле любит уединение. Тут хоть атомную бомбу взрывай, никто не услышит. Далеко его дом?

– Близко… Там. – Она показала рукой. – Он расположен на холме, оттуда все просматривается.

– Да? Ну что ж, давайте оставим машину где-нибудь здесь.

Свернув на бездорожье, Ольга проехала несколько десятков метров по ухабам и загнала машину в густой кустарник. Едва они вышли из автомобиля, с дороги, со стороны дома профессора, послышался шум мотора. Кремер попятился, увлекая за собой Ольгу. Они спрятались возле «девятки» как раз в тот момент, когда из-за поворота вылетел «Ягуар». Следом развевался пыльный шлейф. За ветровым стеклом мелькнуло бледное вытянутое лицо. «Ягуар» промчался так быстро, что Кремер и моргнуть не успел.

– Это Кармазин, – шепнула Ольга.

– О, вот как… Уезжает один…

– Для нас это важно?

– Конечно. Если бы его вез кто-либо из охранников, тогда их оставалось бы трое, а так нам придется иметь дело с четверыми.

– Если, – заметила она, – там нет еще кого-то.

Они вернулись на дорогу и пошли по обочине. Лес кончился внезапно, и Кремер получил возможность полюбоваться из-за деревьев на резиденцию таинственного профессора.