Текст книги "Везёт тому, кто везёт"

Глава 3
Неудачная шабашка

На Балхаш

Еле заметные трещины вились по потолку причудливыми узорами. Как волосы Сандугаш, которая приехала вчера вместе с Зауре, женой брата. И хотя наши жены уехали сегодня утром, они настолько зарядили нас с Садыком мотивацией, что мы, как две «перепитанные» энергией батарейки, готовы были свернуть горы. Только физическая усталость ограничивала наше стремление пахать круглыми сутками.

Помню разговор со своей женой. Сразу после свадьбы я ей сказал: «Пойми, что уезжаю на заработки не просто так – я хочу заработать денег в семейный бюджет. На одну стипендию аспиранта особо не проживешь». Надо отдать должное Сандугаш – она меня поддержала. Шабашку предложил Бахыт. По его словам, он не понимал, что фактически лишает молодоженов медового месяца.

Я улыбнулся, вспоминая приятные моменты вчерашнего дня. Ключ, проворачивающийся в дверном замке, прервал ход моих мыслей. Хлопнула входная дверь. Что-то тяжелое упало на деревянный пол.

– Я же говорил – отвалится, – послышался голос брата Садыка, который имел в виду массивную дверную ручку. – Ты тут, Серик?

– Не, я решил еще помесить бетон. Что-то сегодня недоработал, – усмехнулся я в ответ.

– Ха, у тебя еще сил на шутки хватает, – брат кинул на лакированный письменный стол пакет и добавил: – Когда наши девчонки уезжали, лица на моей Зауре не было. Как будто я на каторге остаюсь. Говорит, похудел типа сильно.

– Тут не похудеешь, – оборвал я его. – Не трави душу. Я сам не хотел отпускать Сандугаш.

– Ну тебя-то можно понять. Твой медовый месяц сократился до медового дня, – расхохотался Садык.

– Иди ты, – кинул я в него подушкой и попал точно в голову.

– Ты серьезно? Иди сюда, э, – «снаряд» из пуха пролетел над моей головой.

– Прицел сбился? – я не успел ухмыльнуться, а Садык бросился на меня и уже делал удушающий захват шеи.

– Сдаешься? – грозно спросил он.

Я вывернулся из захвата и ответил брату тем же приемом:

– Вот так надо, посильнее, чтобы вообще шансов не было.

– Все, все, сдаюсь, – захлопал Садык по руке, которой я держал его шею. – Я же в шутку.

– Да и я несерьезно, – отпустил я брата. – Купил тушенку?

– Да, сейчас что-нибудь приготовим, – потер он от удовольствия ладони.

– Гарифоллу подожди, а то он халявщик еще тот, – остановил я его. – Опять припрется на готовенькое.

– И как у него это получается?

– Ну как, – предположил я, – стоит, наверное, возле общаги, ловит запах из кухни. Во… Аромат пошел… Надо бежать к ребятам, помогать кушать вкусную еду.

– Так ты понимаешь, – хохотнул Садык, доставая из сумки хлеб, – еще добавку просит.

Как будто услышав свое имя, в комнату залетел Гарифолла.

– Пацаны, там такое… – кинул он нам, и я не мог не подскочить следом за братом.

Все-таки как людьми движет любопытство! Еще пару секунд назад я лежал, давая отдохнуть ноющим мышцам, а тут одна фраза – и как будто не пахали мы сегодня на стройке четырнадцать часов подряд.

На кухне

Мы забежали на общую кухню рабочей общаги и увидели такую картину: рукоятка ножа торчит из ноги какого-то парня. Тот лежит в луже собственной крови возле кухонной плиты. В открытом окне стоит один из знакомых Бахыта, которого я тут же вспомнил. Мы полдня ехали всей толпой в автобусе на Балхаш, а он рассказывал анекдоты, заставляя содрогаться от нашего смеха салон небольшого пазика. Тогда это был спокойный, крепко сбитый парень. Сейчас – крепко выпивший неврастеник.

– Ерлан, слезай, поговорим, ну, – Бахыт стоял метрах в двух от человека в окне и пытался подойти ближе. Так у него появится шанс схватить своего товарища за шиворот… если, конечно, ткань куртки выдержит вес ее хозяина.

– Этот черт сам полез, – вытаращив глаза, запричитал тот, которого назвали Ерланом. Он был не в себе. – Кинулся на меня с ножом.

– Да не ори ты так, – тихо перебил его Бахыт. – Щас комендант или вахтер заявится – всем будет весело.

– Ну, скажи, братан, – не унимался знакомый Бахыта, – мне что? Горло подставлять? Начал тут махать передо мной, сученыш!..

У Ерлана одна нога сорвалась с подоконника на улицу, заскрипел металлический козырек над окном, за который он держался рукой. Да парень просто в состоянии шока. Я попытался с ним поговорить.

– Успокойся, Ерлан. Ты его только задел, – я старался говорить спокойно и не делать резких движений. – Все можно решить.

– Не сдавайте меня, – опять завел он свою шарманку. – Он сам кинулся. Не хочу за решетку.

– Мы, наоборот, собираемся все уладить, – еще спокойнее продолжил я. – Сейчас этого товарища отвезем тихо в больничку, а ты отоспишься и придешь в себя. С каждым бывает. Конечно же, ты ни в чем не виноват.

Я представил, как пьяный Ерлан летит с пятого этажа и в лучшем случае себе что-то ломает, а в худшем…

– Хочешь инвалидом остаться из-за какого-то упыря? – подытожил я, а Бахыт с другом уже снимали с подоконника их трясущегося товарища.

Садык в это время вытащил из брюк ремень и пытался подойти к парню на полу, чтобы остановить кровь. Но пострадавший махал кулаками и к себе никого не подпускал. Он почти сливался с побелкой на стене, о которую облокотился, а кровь и не думала останавливаться. Она сочилась из-под ножа, торчавшего почти по самую рукоять чуть выше колена. Похоже, Ерлан умудрился не просто воткнуть нож в ногу, но еще и слегка его провернуть.

– Держите его! – крикнул мой брат, и мы вдвоем с Гариком схватили несчастного за руки. Тот начал громко материться в ответ на затягиваемый нами ремень.

– Не благодари, – ответил я и обратился к Бахыту, который опять заскочил на кухню: – Как там твой террорист?

– Да пошел он на хер, – вытирая пот со лба краем рубахи, ответил Баха. – Пусть отоспится. А завтра задам ему пару вопросов.

– Ну у тебя и знакомые, – покачал головой Гарик. – Сюрприз на сюрпризе.

– Не доставай, а? – огрызнулся Бахыт. – Где нажрался – завтра спрошу. И про нож тоже. Возможно, он и правда защищался. Ты же этого не видел.

– Кто-то должен отвлечь вахтера, – подытожил я. – Раненого вынесем на улицу, посадим на лавочку перед общагой и вызовем скорую с телефона вахты.

– Хорошо, – кивнул подошедший Жаслан, – сделаем.

Вахтерша Наталья Андреевна была женщиной старой закалки. Ее так просто не проведешь. Осложнял ситуацию раненый парень, который достаточно громко и откровенно ругался на весь окружающий мир. Так что вариант «провести за спиной вахтера» отпадал.

И я предложил единственный выход:

– Ребята, вы же понимаете, что все равно на вахте скажут о криках на этаже. Так пусть лучше это будет толпа сознательных граждан в виде нас.

– Кто тебе сказал, что у нас все получится?

– Мы сделаем все красиво… Запоминаем.

Я предложил рассказать вахтерше о криках и повести ее по ложному следу – на кухню этажом ниже.

– Ты все хорошо придумал, – прищурился Бахыт. – Что будем делать без ключей? Она пойдет с нами, но возьмет с собой ключи от центральных ворот. Путь нам будет закрыт.

– Я знаю, что сделать, – уверенно ответил я. – Сейчас надо разбить окно на кухне четвертого этажа.

– Ты того, Серик? – покрутил пальцем у виска Садык. – Ты нас путаешь с какой-то бандой.

– Сейчас все объясню. Слушайте сюда, – улыбнулся я, и все подошли поближе.

Командная работа и ее результаты

Оконное стекло на четвертом этаже, о котором я говорил, было собрано из семи больших осколков. Они кое-как держались между собой с помощью ПВА и лоскутов бумаги. По сути, оно уже было разбито. Нашей задачей было просто разобрать его на детали.

– Мы даже пользу приносим, – улыбнулся мой друг, вынимая стекло. – Первый сильный порыв ветра – и оно само посыплется.

– И, вполне возможно, на кого-то, – добавил я.

Мы сильно не шумели – аккуратно перенесли стекло из рамы на пол…

И начали небольшой спектакль.

* * *

– Наталья Андреевна! Там черт знает что! Спать не дают, ругаются на кухне, даже окно разбили. Мы одного задержали, ждем вас, – Жаслан играл, как настоящий актер. Он настолько всполошил задремавшую вахтершу, что она помчалась за ним, забыв на столе связку ключей. Как только «комиссию» поглотил лестничный марш левого крыла общежития, мы выскочили с правого и вытащили раненого из общаги на уличную скамейку. Гарик закрыл входную дверь с той стороны и вызвал скорую.

Как я потом узнал от своих ребят, Гарифолла свою роль тоже сыграл на пять с плюсом: бормотал охающей вахтерше, что они немного повздорили с друзьями, а он якобы «просто облокотился о стекло». Кончилось все тем, что вахтерша посмотрела пропуск «хулигана» и взяла с него расписку: через пару дней стекло должно быть вставлено, иначе – выселение из общаги.

Тем временем скорая отвезла нас в ближайший травмпункт. Наш раненый настолько ослаб, что уже кое-как держался на ногах и что-то бубнил себе под нос. Вышел дежурный врач, взглянул на нож, торчащий в ноге, и обратился к нам:

– Кто зажимал ремень?

– Брат, – показал я на Садыка.

– Немного пережал, а так все правильно. Иначе его бы просто не довезли, – похвалил док и обратился к медсестре: – Готовьте пациента к операции.

Пострадавшего увезли на каталке в операционную, нам же с Садыком предложили дождаться приезда милиции.

* * *

– Кто его порезал? – спросил нас лейтенант, буравя взглядом то меня, то Садыка. – Он говорит, что сам на него случайно упал. Ничего не хотите мне сказать?

– Этого парня мы случайно увидели из окна общаги и тут же вызвали скорую, – ответил я. – Мы не знаем, что было до этого.

– За дачу ложных показаний тоже есть статья, – еще серьезнее сказал милиционер, – до трех лет лишения свободы.

– Мы говорим правду, – ответил я настолько спокойно, что лейтенант расписался в нескольких журналах и уехал.

Медсестра обратилась к нам:

– Нужны ваши подписи, и можете ехать домой.

* * *

Мы вышли из здания в темноту. Кое-где тускло горели редкие фонари. И только яркое пятно служебной парковки четко выделялось на общем фоне больничного двора. Мы увидели, как водитель закрывает капот «буханки» и прыгает в кабину.

– Извините, а вы не подбросите? – подал я голос и пошел быстрее наперерез скорой.

Водитель сделал каменное лицо и рванул с места. Если бы я вовремя не остановился, то мы бы не разминулись. Машина пролетела мимо меня, чуть не наехав мне на ноги.

Садык взмахнул руками:

– Э, придурок, ты чуть не сбил человека! – и, повернувшись ко мне, добавил: – Оказывается, здесь не любят студентов!

Перед нами остановилась еще одна скорая, мигающая проблесковыми маячками, и со стороны водительского кресла высунулась небритая физиономия:

– Садитесь, ребята, автобусы уже не ходят.

Мы благополучно доехали до большого магазина, примерно в двух кварталах от нашей общаги. Выскочив из машины, еще раз поблагодарили водителя и персонал. А через десять минут уже поднимались на свой этаж.

Нас вопросительными взглядами встретили Гарифолла и Бахыт. С кухни аппетитно пахло супом из тушенки.

Я удивленно посмотрел на Гарифоллу, который держал в руке полотенце:

– Дружище, ты серьезно – ужин решил приготовить? Это стресс на тебя так повлиял?

Тот ухмыльнулся:

– Да ладно тебе стебаться. Просто давно не готовил.

– Ты хотел сказать – никогда еще не готовил, – улыбнулся я и хохотнул.

– Не поверишь, как мы с пацанами задолбались кухню от крови отмывать и следы вытирать по коридору, – вздохнул Бахыт. – Как вторая смена у нас была. К тому же Азамат не спит, нервничает. Боится, что ты милиции все его данные скинешь и за ним приедут.

– Ты тоже так думаешь? – я начал немного нервничать. Парни во мне крысу увидели?! Или мне показалось?

– Я так не думаю, – напрягшись, ответил друг. – А на этого дебила не обращай внимания. Он не знает тебя, поэтому и лепит всякую чушь.

– Вахтерша на пятый не поднималась. На четвертом этаже красиво сыграл свою роль Жаслан. А мы пытались понять, кто это, – пожал плечами Гарифолла. – Или новенький, или просто заходил в гости. Но, судя по истории от Ерлана, этот тип появился из коридора и начал сразу махать ножом. Пришлось его успокаивать…

– Поверь, Бахыт, – посмотрел я серьезно в глаза другу, – это был не единственный выход из ситуации. Просто твой товарищ решил поступить именно так. А дальше думай.

Бахыт стоял и угрюмо смотрел на меня, сжав кулаки:

– Ты за базаром своим следи. Хочешь сказать, что я друзей не умею выбирать?

Я посмотрел спокойно на настороженного друга:

– Нет, я хочу сказать, что ты не следишь за своими товарищами. Они у тебя бухают, а ты глаза закрыл на это.

– Да ты чо, ох…л?! Еще что-то хочешь предъявить? – Бахыт кинулся на меня, и его остановили Жаслан и пара его парней.

– Да ты вообще не врубаешься, о чем я говорю! – взорвался я, наступая на Бахыта.

– Серик, ты гонишь? – преградил мне дорогу Садык. – Угомонись! Все и так на пределе!

Я посмотрел на раздувающего ноздри Бахыта, которого держали ребята, и понял, что эти слова надо было сказать чуть позже:

– Извини. Просто хотел сказать правду, раз уж мы друзья. Ведь ты и сам все понимаешь.

– Никто ни в чем не виноват. Хватит уже на сегодня. Ждем через неделю развития событий, – ответил Садык.

А Бахыт, успокоившись, добавил:

– Я разберусь со своими. Ты только не лезь сюда со своей правдой. А этого пострадавшего выпишут, и он, скорее всего, придет сюда разбираться.

– Ну и поймем, что на самом деле тут произошло, – подытожил я.

* * *

Прошла неделя, но никто не заявился. Видимо, тот, которого мы вовремя доставили на операционный стол, ничего не помнил. Или может, наоборот, вспомнил, что первым начал конфликт, и счел нужным не разжигать его заново.

А я после этого случая убедился, что слаженность действий коллектива позволяет решать даже самые сложные проблемы. У нас была непростая ситуация, но мы из нее вышли достойно. К тому же в этот момент я осознал, что все зависит от твоего окружения. В нем должны быть только проверенные люди, а не такие, как тот товарищ в окне рабочего общежития.

Последняя капля терпения

Большое корыто уже было засыпано песком, щебнем и цементом. Нам осталось залить ингредиенты водой и перемешать лопатами. День выдался тяжелым – стоял полный штиль. Мы в поту, с повязанными на головы футболками орудуем лопатами и превращаем строительную смесь в готовый бетон. Чувствуя, что руки уже не держат, я поднял лопату и начал нагребать ведра, а ребята уносили и заливали метрах в тридцати котлован будущей пристройки к зданию. Казалось, работе не было конца и края.

И мы нервничали. Вот уже почти все стройматериалы подошли к концу, а хозяина все нет.

Впереди меня Бахыт подошел к яме, вылил бетон и вдруг резко отбросил ведра в сторону. Те покатились по земле, разбрасывая серые брызги бетона.

– Все, я выдохся! – крикнул он. – На хер такую работу! Мы тут пашем, как пчелы, а Казбеку поровну.

– Осталось немного, – ответил я, добавляя в яму свою порцию из двух ведер. – Пока не надо с ним говорить о деньгах. Он на днях обещал заплатить.

– Тех копеек, которые он заплатил на прошлой неделе, хватило только чтобы проплатить жилье и закупить основные продукты. Мы закрываемся по нулям, ты не понимаешь, Серик? Что домой привезем?

– Согласен, но ты не подходи. Я сам с ним завтра поговорю.

Казбек всегда ходил в тонированных очках и жевал жвачку, а в руке держал кожаную папку. Наверное, для солидности, потому что я ни разу не видел, чтобы он ее открывал. Наш заказчик был не любитель что-то объяснять. Рассказал вкратце и уехал. Но красноречия ему было не занимать. При любом удобном случае он начинал торговаться. Неважно, что это было: размер аванса, количество стройматериалов или покупка новых инструментов. Что поразительно, Казбек всегда оставался при своем мнении. Даже когда все было против него. Чтобы понять, о каком человеке я говорю, достаточно представить фанатика, который вертит в руках глобус и все равно утверждает, что Земля плоская, как блюдце, и держится на трех китах.

Мы сделали много разноплановой работы: отштукатурили стены, положили плитку в большом туалете и просторной душевой и сейчас заливали бетоном яму под пристройку. Я уже давно понял, в чем наша самая большая ошибка – мы не договорились с Казбеком об объеме, стоимости работы и сроках выплат. Но момент был упущен, и хитрый осетин этим пользовался как хотел.

– Там у мене будэт сауна, – мечтательно произнес Казбек в первый день работы, махнув на большой котлован, который был раскопан под фундамент, – а здэс будет дом отдыха. Хорощий место.

Тут и не поспоришь. Расположение было отличное – недалеко от дворца культуры металлургов, который привлекал на различные культурно-массовые мероприятия, да и просто на прогулки, приезжих. Они и должны были составлять подавляющую часть платежеспособных клиентов нашего заказчика.

* * *

Закончив работу пораньше, мы уселись на одной из дюжин лавочек возле дворца культуры. Солнце садилось и еле-еле освещало живописное белое здание с колоннами и памятниками. Статуя женщины с голубем на коньке крыши как будто махала вслед уходящему за горизонт светилу. Зажигались фонари, и то тут то там начали появляться влюбленные парочки.

– Ну, что будем делать? – подал голос Бахыт.

– Ты нас сюда пригласил – ты и предлагай, – ответил парень из его бригады, которого звали Олег.

– Кстати, ребята, – отозвался я, – Казбек пока не хочет нам платить. Говорит, что мы еще не закончили объект.

– Странный какой-то, – сказал Гарик. – Материалов нет. Работа стоит. А мы, получается, тратим время и проедаем свои деньги. Вот я, например, еще за общагу не заплатил.

– Я уже говорил, что завтра он должен принять работу. И тогда я с ним поговорю и расставлю все точки.

– Я с тобой, – откликнулся Гарифолла.

– Не надо, – ответил Бахыт, улыбаясь. – Серик у нас академик великих наук. У него язык подвешен как надо. И ножи не собирается никому в ноги втыкать. Да, Ерлан?

– Иди ты, – ответил, перекрикивая смех остальных, Ерлан и густо покраснел. – Теперь всю жизнь будешь вспоминать? Я же говорил…

– Да ладно, расслабься, – хлопнул его по плечу Бахыт. – Я к тому, что должен идти кто-то один, и лучше, чем у Серика, ни у кого не получится. Он уже с ним как-то разговаривал. Знает, что это за скользкий угорь.

Казбек и жвачка

Я услышал «жигули» Казбека еще до того, как они повернули к строящемуся объекту. Он припарковался, резко затормозив, и, как всегда, по-деловому выскочил, несмотря на свой живот, представительно выпяченный вперед как большой арбуз.

Я уже подходил к нему:

– Казбек Умарович, я к вам с вопросом.

– Э, знаю, щто ты говоришь мне тут. Я тэбэ дэньги обещал только после сдачи объекта.

– Но мы все внутри сделали, как и договаривались: штукатурка на стенах, плитка в санузле. Сейчас заливаем яму под пристройку. Осталось немного.

– Но работа нэ закончена, – упорствовал заказчик.

– Так материалов нет, – резко ответил я и так же резко добавил: – Притом мы тоже люди и хотим есть. У многих семьи с детьми дома ждут!

– Понял тебя, э, – развел руками в стороны Казбек. – Щто шумишь?

Но, увидев, что я стал еще серьезнее и не собираюсь отступать, добавил:

– Все, стройка нэ будет, материалов нэт. Держи расчет.

Я получил пачку пятирублевых купюр. Пока считал, Казбек бегло принимал работу. Ходил и цокал языком. Посмотрел в яму, которую мы заливали буквально вчера, пробурчал: «Еще половина».

Я посчитал деньги. Не нужно быть гением математики, чтобы понять – Казбек воспользовался дешевой силой.

– Как так, э, – он вышел возмущенный из помещения, – почему плитка такой? Можно было лучше сделать?

Я уже начинал закипать – хитрый Казбек мало того, что заплатил копейки за нашу работу, но и пытался сейчас наехать за брак, который сам придумал.

Он постоял, покрутил папку и понял, что никто ему ничего не должен.

– Здесь не очень много, – я внутренне уже кипел и кое-как сдерживался от резких слов. Перед глазами было лицо разочарованной жены. – Вы ведь понимаете, что нас работало здесь восемь человек?

Казбек порывисто подвинулся ко мне:

– Слющай. Я тэбэ по-человечески говорю – чтоб я вас завтра здэс нэ видел!

«Жигули» приняли грузное тело возмущенного осетина и, поднимая тучи пыли и камней из-под колес, рванули с места обратно на основную дорогу.

Я посмотрел на пустое ведро возле ног, в котором недавно плескался бетон. На нем сбоку была приклеена жевательная резинка от Казбека. Как это понимать? Жест возмущения нечистого на руку заказчика?

Я со злостью пнул ведро и постоял еще какое-то время, размышляя, как буду говорить ребятам, что нас почти кинули.

Непростой разговор

Гарик еще раз пересчитал пятирублевые купюры в руках. Все точно – двенадцать бумажек.

– Шестьдесят рублей? – недоуменно он посмотрел на меня и на остальных. – Ты хочешь сказать, что я щас все раздам и привезу домой рублей тридцать?

Все угрюмо молчали, подбирая слова.

– Он хотел забрать еще с общей суммы, – ответил я без энтузиазма в голосе. – Но, видно, я заставил его передумать.

– Да как так, Серик?! – Бахыт возмущенно посмотрел на меня.

Ну, началось! Опять Бахыт! Я уставился на своего друга:

– Ты не забыл, кто к нему привел?! И кто сказал, что это шанс отлично заработать! Тебе напомнить, а, Баха?!

– Хорош ругаться! – попытался разрядить обстановку Жаслан. – Он любому так бы сказал.

– Вот же хитрожопый кавказец! – крикнул Гарик.

– При чем тут национальность? Можно подумать, что казахи все, как один, идеал порядочности, – усмехнулся мой брат. – Может, еще подеремся из-за какого-то осетина? Просто будем умнее в следующий раз.

– Ладно. Извини, я тоже виноват, – остыл Бахыт и протянул мне руку. – Мир?

– Мир, – ответил я, пожав руку. – Я кое-как сдержался. Хотел ему память оставить под глазом…

– Правильно сделал, что не полез, – ответил Бахыт. – Нам еще в Балхаше проблем с кавказской мафией не хватало.

– Так какого хрена, Бахыт? – возмутился Гарифолла. – Зачем ты с ним связался? Ведь ты мог сказать заранее…

– В том-то и дело, что все было нормально, – недоуменно пожал плечами Бахыт. – Я у него уже работал раньше. Тогда он нормально со всеми расплатился. Не понимаю.

– Платим долги и едем домой, что тут думать, – ответил я. – А там посмотрим. Еще почти два месяца впереди. Я попробую для всех найти работу в Караганде.

– Дворником не хочу, – протянул Ерлан. – Хватит с меня прошлых заработков.

– Не, мы тебя на скотобойную ферму определим, – хохотнул Бахыт. – Будешь поросятам ножи в ляжки втыкать.

Тут уже все прыснули со смеху.

* * *

После того как мы раздали долги за общагу и питание, у каждого из нас на руках оставалось меньше пятидесяти рублей. Вот так за три недели мы почти ничего не заработали. А я извлек из этого полезный урок: если ты ничего не понимаешь в каком-то деле, то нечего туда соваться. Нет цели или гарантий – нет и заработка.

Беседа с Сандугаш

Моя жена смотрела на двор, в котором орудовала бригада студентов. Они усердно махали лопатами и сажали деревья в свежий чернозем. Как раз недалеко от нашего подъезда.

Я сидел за столом и запивал чаем плотный обед. Казалось, что я целую вечность не ел такую вкусную еду.

Борщ с говядиной был изумительным, домашние котлеты и пирожки с капустой буквально таяли во рту. Витавшие по кухне ароматы домашних блюд сплетались в нечто большее, чем просто сочетание запахов. Я как будто открывал дверь в прошлое и переносился в свое детство.

Вот сидит за кухонным столом отец, уставший после тяжелой смены в шахте. Он уже пообедал и разговаривает с мамой, которая сидит напротив и вытирает мокрые руки о фартук. На кухне ощущается это уникальное сочетание ароматов, которое так и манит съесть еще добавку. Я прервал разговор родителей и развернул на столе альбом для рисования. На последнем листе красовался свежий рисунок – дом с высокой трубой, из которой идет дым, улыбающееся солнце и пара довольных человечков возле жилища.

– Ух ты, сынок, да ты у нас настоящий художник, – улыбнулась мама, восхищенно посмотрев на меня, а затем перевела взгляд на папу. – Сагидолла, посмотри, какой молодец.

– А ну-ка, дай гляну, – отец взял из маминых рук альбом, всмотрелся в рисунок. – А кто это возле дома?

– Папа, это же вы, – я как будто объясняю очевидные вещи. Папа обнимает меня мозолистыми руками. Его одежда пахнет сыростью и потом. Он только приехал со смены. – Вот дым из трубы, вот солнышко.

– А где вы с братом? – с наигранным удивлением смотрит на меня отец.

– Мы дома вас ждем, – отвечаю я, и родители смеются. – Мы с Садыком вырастем и купим вам дом, – добавляю я и вполне серьезно смотрю на отца.

– Так и будет, сынок, – потрепал меня по голове папа. – Иди посмотри, там вроде братик проснулся.

Мне тогда только исполнилось четыре года, а я это помню так отчетливо, как будто это было вчера.

Сандугаш сидит напротив и смотрит, как я ем:

– Вкусно?

– Еще бы. Пальчики оближешь, – я уже доел аппетитный пирожок и делаю глоток крепко заваренного зеленого чая. – Слушай, я найду другой вариант заработка. Мы не вернемся на Балхаш. Вот.

Моя рука положила на стол несколько пятирублевых купюр.

– Ну, заработали ведь хоть что-то, – жена смотрит на меня и добавляет: – Это тоже деньги.

– Сорок пять рублей за три недели?! – взорвался я. – Знаю, что ты хочешь сказать – продолжай работать в Академии наук, хорошая и стабильная зарплата.

Сандугаш молчала, опустив глаза, а я продолжал:

– Я уже два года аспирант, а там буду кандидатом наук. Мой потолок здесь триста рублей. Это хорошие деньги. Но я не хочу всю жизнь сидеть целыми днями в библиотеках, проводить расчеты и исследования. Это не мое, понимаешь? Не вижу я себя профессором или кандидатом наук. Как и не хочу рвать жилы за эти копейки.

– Да все я понимаю, – не поднимая на меня взгляд, Сандугаш встала из-за стола, принялась убирать посуду в раковину.

Я подошел к ней и передал свою тарелку, по пути делая глоток чая:

– Я знаю, что могу развиваться дальше. Разве это плохо, если я хочу, чтобы наши будущие дети ни в чем не нуждались? Чтобы ты ни в чем себе не отказывала и родители мной гордились. Чтобы мы семьей путешествовали по всему миру, в конце концов.

– Ты же знаешь, Серик, я тоже этого хочу. И верю в тебя, – обернулась ко мне Сандугаш. – Давай уже не будем о том, сколько ты заработал. Для меня самое главное, что ты приехал домой. Отдохни немного.

– Уже отдыхаю, – ответил я, и мы обнялись.

Именно в тот вечер я осознал, насколько важно мне сейчас выбрать правильный путь. Я понял, что не заработаю на шабашках много денег. Если говорить о моей специальности, то я также не питаю в отношении нее иллюзий. А это значит, что остается один вариант – начинать работать на себя.

Я вспомнил, как мы с Гариком после третьего курса заработали за лето тысячу рублей, и у меня в голове родилась одна идея.