Текст книги "Золото Ковалёва"

К числу активов можно было приплюсовать надёжный транспорт, три здоровых и физически развитых мужика, вооружённость полезной информацией. Другая вооружённость пока не фигурировала. Минусов, конечно, было гораздо больше, но мы, не сговариваясь, старались их не замечать, а решать проблемы по мере их поступления. Так как контейнер с продуктами был доверен Николаю, открыв дверцу его багажника, мы собрались подкрепиться. Повар ещё в столовой прииска заготовил нам достаточное количество еды, заправил три термоса с чаем, но мысли об экономии возникли сразу. Открывать термосы решили по очереди по мере необходимости, чтобы не тратить время на разведение костров, приготовление чая, и чтобы не светиться дымом и огнём. Ковалёв предупреждал о том, что нам нигде светиться нельзя, а тем более в аэропорту Северного. Он опасался за нашу жизнь, намекал на каких-то бандитов, но ничего определённого и сам не знал. Из всего этого нам самим следовало искать слагаемые, поэтому каждый задумывался над разгадками в своих размышлениях, но делиться нам пока было нечем.

За всё время дороги мы почти не разговаривали, и такая обстановка не могла долго продолжаться. Сделав глоток, я попытался пошутить:

– Какой ароматный чай! Вася, а ты чем заваривал? – спросил я Василия, зная, что он ничем не заваривал, а чай приготовил повар на кухне.

Василий пожал плечами, не понимая, смысла вопроса. Шутка не сработала. «Ладно, – подумал я, – прямо выводить друзей из состояния ступора – дело непростое, поэтому надо придумать что-то непредсказуемое». Но, как назло, в голову не приходило ничего такого, что могло бы зацепить, нарушить сложившееся грустное напряжение. Прямо рассказать анекдот? Надо как-то упростить ситуацию, а то ведь что получается: не разобравшись, как бы раньше времени самим себе устроили траур? Так и недолго беду накликать. Конечно, из поведения Ковалёва мы сделали выводы, но по жизни весёлые, с чувством юмора, вели себя теперь как малые дети.

– А ты чего своего хомячка не взял с собой? – я обратился к Николаю.

– Какого ещё там хомячка? – недоумевал Николай.

– Как какого? – продолжал я, сдерживая улыбку. – Какого ты прикармливал всё это время. Ехал бы в машине не один, а то у меня есть напарник, а у тебя его нет.

– Это не хомяк, – улыбнулся в ответ Николай, – ты уже еврашку от хомяка не отличаешь? Хомяки здесь не водятся.

Но это было уже не важно. Приём сработал. Мы разговорились, стали, как прежде, рассказывать анекдоты, шутить и подтрунивать друг над другом.

Тем временем солнце ушло в сторону, и мы снова тронулись в путь. Вскоре стемнело, но останавливаться не думали, а под ближний свет фар дорога проявлялась даже лучше, и скорость у нас несколько возросла. Когда остановились на очередной привал, на спидометре было уже больше восьмидесяти километров. Эмоции за рулём шикарных машин побуждали двигаться без устали, но всё же надо было остановиться, размять ноги от однообразия. Северная ночь не баловала уютом. От приближающихся холодов даже комары попрятались – самое время вспомнить о тёплой одежде.

– Давайте спать, – предложил я друзьям, когда лёгкий ужин состоялся, – будем спать по очереди. Вы поспите, а я подежурю.

Ребята переглянулись.

– Лучше вы поспите, а я подежурю, – возражал Василий.

– Я тоже спать не хочу, могу подежурить, – предложил Николай.

– Мне очень приятна ваша солидарность, – заметил я, – но дежурство – дело серьёзное. Если кто-то из вас уверен на сто процентов, что сможет справиться с усталостью и не уснёт, пока не передаст другому – тогда, пожалуйста!

– Давайте я подежурю, – настаивал Василий, – вы оба за рулём.

Доводы Василия были разумными и обоснованными. Но я предупредил его, чтобы через два часа разбудил Николая, а ещё через два часа Николай должен разбудить меня. Чтобы не маячили и не хлопали дверью машины, не светили фонариком, прислушивались ко всяким звукам и шорохам. До поры наличие огнестрельного оружия оставалось в тайне, но собираться в такой рискованный путь и не доверять друг другу?

– Ты с оружием обращаться можешь? – спросил я Василия.

– У меня есть охотничий нож, – бодренько ответил Василий.

– Я имею в виду с огнестрельным оружием, – уточнил я.

– А у тебя есть пистолет? – удивлялся Николай, который на сто процентов был осведомлён о содержимом моего рюкзака.

Я решил, что уже незачем скрывать. Гораздо полезней, если каждый из нас будет готов постоять и за себя, и за всех нас. Кроме того, отправляясь в путь по неизведанной тайге, мы можем оказаться в какой угодно ситуации, где надежда на оружие сыграет не последнюю роль. Я поманил их рукой, как когда-то поступал со мной Ковалёв, и позвал к багажнику моей машины. Откинув полог, достал оттуда пистолет, продемонстрировал, как заряжать, как снять с предохранителя, как менять обоймы и всё такое прочее. Вид любого оружия оказывает магическое воздействие на инстинкты мужчины. Изумление ребят при виде чёрного пистолета был настолько очевидным, что даже я не смог найти слов, для нарушения наступившей паузы.

Наконец, с нескрываемой радостью признался Василий:

– Меня папа учил стрелять из пистолета.

– Значит хороший из тебя часовой получится, – пошутил я в ответ и вручил ему оружие, поставив на предохранитель. Василий с особой теплотой принял оружие, поглаживая, долго вертел в руках, не скрывая эмоций.

– Только смотри, – заметил я, постаравшись придать строгость своим наставлениям, – без надобности не доставай и не снимай раньше времени с предохранителя. Оружие – дело серьёзное. Доверяя тебе, мы все несём ответственность. В случае чего, разбуди нас.

– Я всё понимаю, – заверил Василий, – я умею обращаться с оружием и меры безопасности тоже умею соблюдать.

Второй пистолет я вручил Николаю. Третий пистолет показал и взял себе.

– Теперь мы вооружены и нам есть чем постоять за себя, – продолжал я, – но всё же, надеюсь, не придётся прибегнуть к такому способу. Будьте аккуратны с оружием, без надобности не трогайте, и вообще забудьте до поры, что у нас есть пистолеты. Вот, возьмите! – и я раздал всем по запасной обойме.

– До какой поры? – попытался пошутить Николай.

– А ты сам как думаешь? – поддержал я шутку, подспудно замечая, как постепенно в настроении у ребят намечаются положительные предпосылки.

Часа через четыре я открыл глаза. Трудная дорога взяла своё, и крепкий сон был логическим последствием. Да и перед ещё более трудной дорогой отдых нам был необходим. Василий не стал никого будить, а всё это время бодрствовал на улице, ведя службу, как настоящий часовой. Рассвет уже вступил в свои права и, проникнув через окно машины, заставил меня открыть глаза. Экономить на простой воде надобности не было, поскольку речки с кристально чистой водой встречались часто, и пополнить запасы воды было нетрудно. Умывшись по пояс холодной водой, легко позавтракав, мы продолжили свой путь.

Радовало ещё то, что мы уже стали привыкать к дороге, и в наших настроениях наметились позитивные оттенки. В глазах Василия появился привычный блеск молодости, страх исчез совсем. Молодой парень снова стал шутить, рассказывать весёлые истории, читал стихи. Я понимал, что он старается ещё и развлекать меня, чтобы мне не было скучно за рулём, а ещё, не дай бог, чтобы не уснул. Я его понимал и старался не мешать, а чаще всего и поддерживал. Так мы продолжали и остановились на привал часов через пять.

– Скоро будет базовый посёлок, – заметил Николай, затем, надев себе на лицо задумчивую мину, спросил, – а вы не обратили внимания, что мы переколесили поперёк всю тундру и не встретили ни единой живой души?

– Почему? – возразил Василий. – Ночью песец мне чуть на ногу не наступил, потом испугался и как залает на меня. А может, это лиса была.

– Нет, я не об этом, – возражал Николай. – Это же тундра, здесь должны быть олени с пастухами, их стойбища. Мы, случайно, не сбились с дороги?

Посчитав разумными опасения Николая, я достал карту. Сопоставив данные карты с нашими визуальными наблюдениями, мы убедились в безошибочности направления нашего путешествия, поскольку другой дороги обнаружено не было ни на местности, ни на карте. Паузу во времени оставалось заполнить обедом в спокойной обстановке, но какие-то тревоги перед очередной неизвестностью не покидали нас. Проехав ещё чуть больше часа, я остановился. На этот раз мы решили заполнить паузу чаепитием, а заодно и обсудить наши недавние наблюдения в путешествии.

– Давайте рассуждать так, – взял я на себя инициативу. – В тундре обязательно пасутся олени, в это время они ищут новые пастбища, а значит, мигрируют. Кто-нибудь заметил хоть какие признаки их присутствия?

– Даже если они сейчас пасутся в стороне, – подхватил Николай, – то всё равно должны были где-то пересекать дорогу. А это значит, мы бы видели их следы. Я как ни старался – ничего не видел. Неужели и правда уничтожили их?

– Возможно, их в этих местах уже и нет вовсе, – заметил я, вспомнив о том, что в девяностые годы оленеводческие хозяйства подвергались уничтожению. – Скоро посёлок. Надеюсь, сегодня доберёмся. Но сразу прорываться не будем: на подступах остановимся и попробуем разведать обстановку. Не зря же Ковалёв опасался? Он, похоже, кого-то ждал, остерегался каких-то отморозков. По логике, эти отморозки могли бы первым делом начать с базового посёлка, так что нам и здесь надо не зевать.

– Там топливо, без которого мы далеко не уедем, – побеспокоился Николай. – Ну что, будем отвоёвывать?

– А ты хоть знаешь, с кем придётся воевать? – используя сарказм, я только хотел снять напряжение.

– А ты знаешь? – отпарировал он тем же.

– Нет, я тоже не знаю, – улыбнулся я, – но, я думаю, будем решать проблемы по мере их поступления.

– Я, кажется, кое-что знаю, – вмешался Василий. – Дядя по спутниковому телефону разговаривал с какими-то бандитами или банкирами, ругался с ними, потом сильно расстраивался. Сначала хотел меня отправить домой с первым же вертолётом, потом переживал, что не получается. Я уже подумал, что провинился. Всегда предлагал мне внимательно изучать тонкости своего дела, хотел сделать своим ближайшим помощником, а тут резко передумал.

– Так он с банкиром разговаривал или с бандитом? – нанёс очередной саркастический укол Николай.

– А разница есть? – подхватил я выбранный ими тон. – Они оба грабят народ. Каждый по-своему, но одинаково бесчестным путём.

– Я спросил его, почему передумал, – продолжил Василий, – а он мне: «Сынок, золото опасное дело, оно привлекает отморозков. Давай, лучше пойдёшь учиться». Я понял, что у него кто-то хочет отобрать прииск. Разведчики нашли богатые месторождения, и дядю предали.

– Понятно, – заключил Николай. – Кто бы они ни были, добрых людей встретим добром, а недобрые получат своё. Бандиты скорее всего уже добрались до здешних мест, и нам тоже, наверно, надо ждать сюрпризов.

– Ладно, – вмешался я, – я смотрю, команда у нас не из робкого десятка, раз уж каждый из нас готов ко всяким сюрпризам. Но, надеюсь, обойдётся без неприятностей. Хорошим транспортом мы обеспечены, оружие у нас есть. Так и решим. Будем продвигаться, не сворачивая с маршрута. Если кто-то тут и орудует, то они точно не по земле добрались. Нам бы только топливом запастись, дальше тайга, а там медведь хозяин, – попытался я шуткой взбодрить ребят. – Только внимательно смотрите вперёд, чтобы базу не прозевать и чаще ищите в небе красную птицу.

На этом наше маленькое совещание было закончено, и мы продолжили путь. Вскоре расчерченные вдоль и поперёк следы гусениц вездехода ясно намекали на приближение к посёлку. А ещё через полчаса показались торчащие над крышей рожки самодельной телевизионной антенны. Мы остановились и решили подобраться ближе пешком, прячась за кустами. Николай вооружился биноклем и без лишних слов направился в сторону густого леса вокруг посёлка. Он так пригибался за кустами, что мы и сами быстро потеряли его из виду. Я взял автомат и запасной рожок, перешёл на другую сторону дороги и тоже направился к посёлку. Василию была поручена почётная обязанность – охранять машины и не приближаться к посёлку. Я не знаю, как Николай добрался до домиков, но, когда я подошёл к вагончику с дизельной электростанцией, он там внимательно изучал технические характеристики генератора и прочие возможности.

– В посёлке ни души, – заметил Николай, – я обошёл все домики и балки. Двери открыты, и никого нет.

– Хорошо, – согласился я, – вернись к машинам, и пригоните их к ГСМ, а я пока здесь посмотрю, вдруг кто-то объявится.

– Это на всех один? – многозначительно кивнул на калаш в моих руках.

Мы торопились и через полчаса, заполнив все имеющиеся у нас ёмкости топливом, прихватив ещё две канистры на месте, отправились в путь. Посёлок состоял из двух уютных таёжных домиков, вполне пригодных для жилья. В каждом домике были по две комнаты с четырьмя кроватями с полным комплектом постельных принадлежностей. Посередине комнат стояла железная сваренная печка, а рядом стопка дров. Кроме рубленных из брёвен домов, ещё был балок – что-то вроде конторы и столовой. Ещё один балок занимала дизельная электростанция.

– А баньку ты видел? – восхищался Николай. – Настоящая, таёжная. Кто нам может помешать затопить баню, спокойно отдохнуть ночь в удобной постели под музыку потрескивания дров в печке?

– Но не в этот раз! – как бы досадуя, бросил я битую реплику.

* * *

Мы спешно покинули посёлок и вскоре вышли на таёжную дорогу. В отличие от тундры, здесь была накатанная глубокая колея, и потеряться нам не грозило. Однако же часто встречались пересечения, менялись направления дороги, что вносило неразбериху в выбор основного пути. На каком-то участке вдоль берега реки шла хорошо накатанная дорога, и мы ехали с приличной скоростью часа четыре. Вот бы она вся была такая!

Незаметно наступила ночь. Вспомнив о наставлениях Ковалёва, мы направили машины в сторону от дороги, выбрали небольшую поляну, окружённую со всех сторон кустами кедрового стланика. Ужинали в темноте. Затем договорились сменять дежурных через каждые два часа и отправились спать, оставив на посту Николая. Через четыре часа меня разбудил Василий и, передав мне дежурство, отправился отдыхать. Ночь прошла спокойно. По странному стечению обстоятельств на всём нашем пути очень редко встречались живности. Даже птиц мы не видели, только где-то над нашими головами в кроне лиственницы гукала сова. Вскоре потянуло утренней прохладой. Над верхушками деревьев всё отчётливей стало проявляться голубовато-фиолетовое небо.

Продвигаясь по открытой тундре, как-то интуитивно чувствуешь себя открытым. А в тайге, в тени деревьев, ты почти укрыт со всех сторон, наверно, поэтому мы и не спешили спасаться бегством и больше времени отводили на сон и отдых. Точно так же, вдыхая целебный таёжный воздух и увлёкшись созерцанием просыпающегося нового дня, будить ребят я не спешил. Спохватился, когда уже первые лучи солнца уверенно предпринимали попытки показаться из-за горизонта.

В очередной раз умывшись холодной водой и легко позавтракав, мы отправились в путь. По этим таёжным дебрям давно уже транспорт не проходил, поэтому приходилось двигаться осторожно, объезжая глубокие ямы и лежащий поперёк дороги валежник. На одном из таких трудных участков, когда уже часа три, сосредоточенно лавируя педалями и рулём, я пытался обеспечить машине стабильную устойчивость, Василий тревожно положил руку мне на плечо и заговорщическим тоном сообщил:

– По-моему, вертушка! – и прислушиваясь, ждал моей реакции.

Я опустил стекло, не замедляя хода. Услышав глухие звуки работающего двигателя и подав знак Николаю, свернул в сторону кустов. Николай последовал за мной и стал рядом. Стрекотание усиливалось, не оставляя сомнений. Едва мы успели отъехать от дороги метров двадцать, как прямо над дорогой появилась красная винтокрылая машина. Похоже, на этот раз мы остались незамеченными. Кто бы не находился в вертушке, вряд ли им в голову могли прийти мысли о поиске кого-то в этом затерянном безлюдном месте. Постепенно стрекотание утихало и вскоре исчезло совсем.

Иных планов, кроме продолжения пути, у нас не было. В небе появились отчётливые признаки перемены погоды, поэтому выбравшись из укрытия, мы торопились проехать максимально большее расстояние. Где-то часам к четырём, изрядно вымотавшись, остановились с мыслью устроить привал. К этому времени начался мелкий моросящий дождь, который временами усиливаясь, закрывал обзор густой пеленой. Но привал был недолгим. Решили найти более удобное место, опасаясь паводка. К тому же хотели успеть проехать больше пути, но как не старались, наших усилий хватило всего на несколько часов. Небесная вода заливала сплошными потоками всё вокруг, и дворники едва успевали очистить лобовое стекло даже на максимальных оборотах. К тому же, вылетающая из-под колёс грязь, по какой-то нелепой траектории налетала на лобовое стекло. Вскоре проехать стало невозможно совсем. Обильно пропитанная влагой земля уже не принимала дождевую воду.

Я ехал впереди, иногда направляя машину интуитивно: приходилось искать приметы по просвету между деревьев, по ощущениям колёс и прочим несвойственным для езды особенностям. Колея стала чаще пропадать. Временами поднимались на возвышенные лесистые участки, где и воды было меньше и по относительно ровной дороге могли увеличить скорость. Но и здесь бурные потоки очень скоро прокладывали себе путь, зарывая траншеи вдоль и поперёк. На одном из таких участков, переобувшись в болотные сапоги, мы собрались у багажного отсека Николая. Постарались укрыться дверцей и приготовить чай на портативной газовой горелке. Недалеко было слышно клокотание ручья, и Николай направился в разведку. Через несколько минут он вернулся, приставив указательный палец к губам, тихонько шепнул:

– Там глухарь.

– А ты его привязал? – пошутил я неуместно.

Оба пожали плечами, очевидно, не понимая смысла вопроса. Я слегка улыбнулся, и они вроде поняли шутку, а скорее всего, сделали вид.

– А воду-то нашёл? – спросил я.

– Там должна быть вода, – пожал он плечами, – но я до неё не дошёл.

– Ладно, давайте пообедаем, потом пополним запасы воды и двинемся дальше, пока светло, – предложил я. – Скоро с чистой водой тоже могут быть проблемы, потому что дождь всё перемешает с грязью.

В ответ на мои предложения ребята опустили взгляды и молча приступили к приёму пищи. Ели неохотно, а Николай ограничился только чаем. Ребят понять было нетрудно: в пути мы были уже четвёртый день, а нормальную пищу в последний раз видели в столовой перед отъездом. Что-то готовить в пути было недосуг, поэтому питались консервами и пили только чай, и то не всегда горячий. Дабы не допустить уныния в наших рядах, я снова решил поднять настроение шутками.

– Вот сейчас бы супчик из глухаря, правда, Вася?

– А что, один патрон и глухарь в котелке, – подхватил Николай, у которого в голове давно вертелись планы на глухаря, да и обида тоже никуда не делась.

– Вот что, друзья! – начал я свою назидательную речь, постаравшись придать серьёзное значение словам. – Пока у нас не будет ясного представления о людях в вертушке, да и вообще ясности нашего положения, нам выдавать себя ни выстрелом, ни огнём, ни дымом нельзя. Снять глухаря не проблема, но где гарантия, что нас не ищут?

– А как мы можем узнать, кто был в вертолёте, – заинтересовался Василий.

– Давайте так, – отвечал я, – думайте сами. Всё это золото принадлежит человеку, который сделал свой капитал на крови ещё в годы советской власти. Он шагал по трупам в те времена, когда в стране ещё работали законы, и за такие деяния полагалась смертная казнь. Что ему стоит убрать ещё троих случайных романтиков, которые сами того не понимая, путаются под ногами?

– Но у нас есть оружие, – возражал Василий, – мы тоже можем их обидеть.

– Какое у тебя есть оружие? – возмущался Николай. – Пистолет и девять патронов, или ты где-то базуку прячешь?

– Автомат Калашникова и куча патронов, – улыбнулся Василий.

– Васька, – похоже, сознание у Николая проснулось, – против бандитов мы вообще с голыми руками. Твои тридцать выстрелов на тридцать секунд, и рожок пустой. А у них двести патронов, и оружие такое, что и на вооружении армии такого нет, ещё и вертолёты, и вездеходы. С кем ты собираешься воевать?

– Ну вот, – постарался я подытожить этот разговор, – друзья они нам или враги, если каким-то образом это касается нас, то они сами проявят себя.

– Что будем делать, если проявят себя? – беспокоился Николай.

– Давайте думать сейчас, чтобы потом, в случае чего, нас врасплох не застали, и наши действия были согласованными, – заметил я, – а пока будем продолжать наш маршрут и смотреть в оба. Я думаю, если нас кто-то ищет, то их интересуют машины, а мы что-то вроде побочного явления.

– Значит, если отдать им машины, можем идти на все четыре стороны?

– Что-то типа того, – согласился я, – но ввязываться в конфликты нам нельзя. В случае чего оставим машины и пробираться будем пешком. Что мы видели в посёлке? Пустые домики, свежее постельное бельё, заправленную дизельную электростанцию, открытые двери. А куда люди делись?

– Я ещё видел поломанный вездеход у склада ГСМ, – высказал Василий мысли вслух, а потом уточнил, – вездеход-то давно был сломан, по ржавчине можно сказать, что год уже в нерабочем состоянии, а по свежим следам можно сказать, что он пару дней назад ещё был на ходу.

– Молодец, Вася, – улыбнулся я, – настоящий разведчик! А ты что думаешь на этот счёт? – обратился я с вопросом к Николаю.

– Ну что я думаю, – пожал плечами Николай, – я давно представлял картину происходящего, как только увидел призрак покинутого посёлка.

– Ну-ну, говори, – похвалил я Николая, и мы оба приняли вид, дав ему понять, насколько нам важно его мнение.

– Ну что я думаю, – снова пожал плечами Николай, – думаю, что там был не один вездеход. На чём-то ведь уехали люди? Я по всей дороге пытался обнаружить их след, но так ничего похожего и не встретил. Вот я и думаю, не пешком же они ушли?

– Может, есть и другая дорога? – додумался Василий.

– Вот, прокатанная дорога на Северный, куда они могли направиться. Но, в принципе, для вездехода особых дорог не требуется, на то он и вездеход и, если водитель знает эти места, без труда проведёт в любом направлении, – подытожил я наши исследования по карте и визуальным наблюдениям. – Правда, бывали случаи, когда и вездеход проваливался, и люди гибли.

– Вот, – ткнул пальцем Николай, – рабочая дорога значится в сторону Северного, а эти мелкие тропы идут куда попало и обрываются где попало.

– Может, их вертушкой вывезли? – интересовался Василий.

– Но это вряд ли, – категорически возразил Николай, – не похоже. Даже если бы там происходили какие-то перемены – ну там власти менялись или хозяин, то всё равно оставили бы пару-тройку охранников.

А это больше похоже на бегство. При чём, хорошо видно, что бежали в спешке.

– Вот видите, – вмешался я, постаравшись скрыть своё ликование, – происходит много того, чего мы не знаем, и пока не убедимся, что нас никто не преследует, нам надо спешить и нигде не светиться.

– А как мы узнаем, ищут нас или нет? – снова задал вопрос Василий, пытливый ум которого двигал его понять всё и до конца.

Николай молчал. Тогда я решил выложить свои суждения.

– Вот смотрите. Вертолёт летел из города. На базе, наверняка, приземлился. А если он сел, то они тоже не дурные. Мы там наследили, и они наверняка обнаружили наши следы. Автомобили не каждый день ходят по тундрам. Если это бандиты, то прекрасно знают, что это за автомобили, и куда они направляются. А дальше?

– Дальше они пойдут нас искать, я думаю, по дороге Северного, – улыбнулся Василий. – Прошло больше четырёх суток, а нас не ищут.

– А куда им спешить? – возражал Николай. – По воздуху нас всегда можно догнать: спрятаться нам негде, а с такой скоростью и по таким дебрям далеко не убежим. Давайте лучше думать, как нам поступить.

– Из любой ситуации, как минимум, есть два выхода, – пытался я шуткой взбодрить друзей, чтобы рассеять напряжение. Но я даже не представлял, насколько эти шутки окажутся пророческими.

– Например? – теперь задал вопрос Николай.

– Мы также продолжаем двигаться к цели, стараясь тратить на это минимум времени, мотая максимум километров в день. А все проблемы будем решать по мере их поступления. Это первый вариант.

– А второй вариант? – задали вопрос оба почти одновременно.

– А второй вариант, мои дорогие друзья, – вздохнул я, – он же и запасный, он же на случай, если первый вариант не пройдёт.

– Ну, не томи, – не терпелось Николаю.

– Если мы убедимся в том, что не сможем уйти от погони, останется только сойти с дороги подальше, насколько это возможно, спрятать машины надёжней, замести все следы, а самим уйти в тайгу, вырыть землянку и некоторое время признаков о себе не подавать, пока всё не уляжется.

– Залечь на дно называется, – пошутил Николай и сам засмеялся.

– Примерно так, – поддержал я шутку, – но это в крайнем случае. Может, у вас будут другие предложения? А вообще, я надеюсь добраться до цели, несмотря ни на какие трудности, и надеюсь, каждый из нас тоже так думает. В крайнем случае, можем выбраться пешком.

– А что, возьмём самое необходимое. Оружие у нас есть, кормиться будем охотой и рыбалкой, – заключил Николай.

Радовало только одно очень важное обстоятельство: мы с моими друзьями получали от этого трудного путешествия неописуемое удовольствие. Не стало у нас и страхов перед неизвестностью.

Этот разговор был необходим, и он занял некоторое время. Наскоро сбросив продукты и посуду в нашу походную корзину, поспешили отправиться в путь. Постепенно наметилось усиление дождя. Он закрывал обзор сплошной стеной густой влаги и причинял новые трудности в преодолении и без того непростой дороги. Но в этом была и положительная сторона: под покровом дождя нас с воздуха обнаружить было невозможно. Да в такую погоду никто и не рискнёт подняться в воздух, а уж тем более вести поиски над тайгой.

Чувствуя себя относительно защищёнными, мы старались преодолеть как можно больше пути, но это давалось нелегко в условиях полного отсутствия обзора из-за постоянной грязи, которая летела из-под колёс прямо на лобовое стекло. Вскоре ситуация полностью поменялась. Поразительно, как быстро земля наполнилась водой! Местами лужи превращались в сплошные потоки, и было непонятно, то ли идём по руслу реки, то ли водой залило всю тайгу. Василий, переобувшись в болотные сапоги, выходил в поисках колеи. Вооружившись шестом, он иногда проходил километры впереди машин, а мы следовали за ним. Но, несмотря на такие трудности, в этот день нами было пройдено около восьмидесяти километров и остановились мы только тогда, когда стемнело. Вымотались так, что уснули, не выходя из машин. Я проснулся по сложившейся годами привычке с первыми признаками рассвета. Василий как ни в чём не бывало сидел рядом на своём сиденье.

– Похоже, ты всю ночь не спал, – обратился я к Василию.

– А что тут такого? – возражал юноша. – Вы целыми днями крутите баранку, а я рядом отдыхаю. Могу хотя бы ночью вас охранять?

– Можешь, Васенька, но днём ты тоже не по парку прогуливаешься.

– А что, – усмехнулся парень, – тайга не хуже. От дождя у меня плащ с капюшоном есть, ноги в сапогах сухие.

– Ладно, лезь на заднее сиденье и поспи. Нужен будешь – я тебя разбужу.

– Завтракать будешь? – спросил я Николая, когда он раскрыл глаза.

– Не! Я не хочу, – отказался он от еды.

– Я тоже не хочу, – поддержал я. – Давай умойся и заводи. Пока есть силы, и дорогу не развезло окончательно, надо ехать.

– А кто дежурил, почему меня не разбудили? – удивился Николай.

– Вася дежурил. Я тоже вырубился прямо за рулём, а он посмотрел на нас и взял на себя ответственность. Я отправил его на заднее сиденье, пусть поспит.

Николай опять покачал головой и ничего не сказал. Я отправился к себе, потихоньку открыл дверцу, но Василий уже крепко спал, и ничего не могло прервать его состояние. Через пару минут мы двинулись в путь. Нелегко пришлось и в этот день. Дорогу почти не было видно – одна сплошная вода. Несколько раз сбивались с пути, но пока сами справлялись, Василия не беспокоили, и парень наверстал упущенное за прошлую ночь. Два или три раза форсировали реки, и это причиняло нам массу дополнительных сложностей. У северных рек есть одно скверное свойство. В дождливые дни, а здесь дожди могут затянуться и на недели, они часто разливаются и образуют множество рукавов, часто меняют русло. Поэтому проехать по дороге к речке непросто, но если хорошо потрудиться, то можно. А вот попробуй выехать из неё! Сложностей множество. Одна из них целиком зависит от человека. Дело в том, что водители вездеходов часто выбирают для проезда русла рек, по которым можно ехать без особых препятствий: въехав в речку в одном месте, выезжают на много километров ниже или выше.

Время уже было послеобеденное, когда на нашем пути возникло серьёзное препятствие. Местность была открытая, наверно, поэтому ветры здесь поработали в своё удовольствие. Две или три мощные лиственницы, вывернутые с корнями, свалились поперёк нашей дороги и, попутно захватив с собой растительность со всех сторон, образовали огромный затор, который не объехать, не обойти. Вот где в очередной раз досадовали, что наша неопытность помешала предусмотрительности, и мы не захватили бензопилу. Часы, потраченные на поиски объезда, не дали результата. Оставалось только вооружиться топорами и ручной пилой, на что мы и потратили весь остаток этого дня, и даже продолжали работу под свет фар. Прорубив просеку шириной, соответствующей габаритам машин, поспешили переехать.

Отъехав на безопасное расстояние, остановились и, вооружившись фонариками, вернулись, чтобы собрать инструменты. Но бывает же такое? Пока мы в потёмках собирали инструменты, вдруг раздался очень громкий, душераздирающий скрежет рядом с нами так, что холод пробежал по нашим спинам, и уши заложило от странного рёва. Треск, грохот ломающихся деревьев, и земля содрогнулась от сильного удара. Понять природу происходящего было невозможно. Звуки не были похожи ни на рёв медведя, ни на какого-то другого зверя. В голове крутились мысли о чём-то мистическом, инопланетном. Все трое как по команде повернулись в сторону рёва и направили фонарики. Представшая нашему взору картина, с одной стороны, нас сильно напугала, но с другой стороны, успокоила, и мы перекрестились, что беда нас миновала. Прямо над тем участком, где мы ещё полчаса назад ударным трудом увлечённо расчищали путь, сорвалась огромная лиственница и упала поперёк дороги. В темноте мы не могли оценить всей обстановки и не могли всего предусмотреть.