Текст книги "Краткая история денег, или Все, что нужно знать о биткоине"

Глава 5. Устойчивая валюта и временное предпочтение

Устойчивая валюта свободно выбирается рынком благодаря признанию ее таковой: она сохраняет ценность в течение долгого времени, позволяет обмениваться на расстоянии и с легкостью делится на мелкие партии либо объединяется в крупные в зависимости от масштаба транзакции. Она не подвержена манипуляциям со стороны властей, которые попытались бы навязать ее использование или искусственно изменить ее количество. Из предыдущей дискуссии и наработок австрийской школы экономики мы знаем, что высокая значимость устойчивой валюты объясняется тремя основными причинами. Во-первых, она позволяет сохранять и накапливать ценность, что стимулирует ее обладателей к долгосрочному планированию и понижает их временное предпочтение, которое движет развитием человеческих цивилизаций и позволяет нам жить в условиях сотрудничества, мира и процветания. Во-вторых, устойчивая валюта предоставляет нам универсальные единицы измерения ценности, что способствует расширению рынка, свободного от государственного контроля и принуждения, ведь только со свободной торговлей приходят мир и процветание. Кроме того, единицы измерения ценности необходимы для всех видов экономических расчетов и планирования, тогда как неустойчивая валюта делает подсчеты ненадежными, вызывает рецессию и экономический кризис. И наконец, стабильная валюта – залог свободы от деспотизма и репрессий, поскольку контроль над денежной массой дает государству чрезмерную власть над гражданами, сам характер которой не способствует моральному здоровью правящих кругов.

Стабильность валюты – ключевой фактор, определяющий временное предпочтение, крайне важный, но все еще недооцененный аспект индивидуального принятия решений. Временное предпочтение, в сущности, указывает, насколько выше мы склонны ценить настоящее по сравнению с будущим. Человеческая жизнь может оборваться в любой момент, что делает будущее непредсказуемым. А поскольку потребление необходимо для выживания, мы ценим его в настоящем больше, чем в будущем, поскольку при его отсутствии сегодня будущее может и не настать. Иными словами, человечеству свойственно положительное временное предпочтение – настоящее оплачивается «по премиум-тарифу» за счет будущего.

Более того, учитывая, что при наличии времени и ресурсов можно произвести новые товары, рациональные люди всегда предпочтут иметь некое количество ресурсов в настоящем, чем в будущем, чтобы их использовать для повышения объема производства. Чтобы любой из нас согласился подождать денег или товара, скажем, год, нам нужно предложить больше этих денег или товара. Прирост, который необходим для нашего согласия, и определяет временное предпочтение. У любого здравомыслящего индивида этот показатель выше нуля, но точные цифры будут варьироваться в каждом отдельном случае.

У животных временное предпочтение намного выше, чем у людей, поскольку они стремятся удовлетворить сиюминутные нужды и почти не имеют представления о будущем. Некоторые животные и птицы вьют гнезда или роют норы, пригодные для долгосрочного обитания. У этих видов временное предпочтение ниже, чем у тех, которые удовлетворяют только потребность в пище и продолжении рода. Более низкое временное предпочтение, свойственное человеку, позволяет нам подавлять инстинктивные реакции, думать о последствиях своего выбора и действовать рационально, а не импульсивно. Вместо того чтобы тратить все время на выпуск товаров повседневного спроса, мы можем предпочесть выпуск трудоемких товаров ради высокого качества. Понижая временное предпочтение, человечество научилось выполнять долгосрочные задачи, удовлетворять отложенные потребности и развило способность производить товары не для текущего потребления, а для производства других товаров, то есть капитальные товары.

Хотя и животные, и люди могут добывать себе пропитание охотой, на определенном этапе эволюции человек дистанцировался от животных и стал тратить время на изготовление орудий для охоты. Некоторые животные могут использовать в ходе охоты различные предметы, но они не способны их обработать и применять в течение длительного времени. Лишь благодаря пониженному временному предпочтению наши предки смогли оторваться от охоты и потратить время на изготовление копья или удочки, которые хоть и несъедобны, зато делают охоту более результативной. Такова суть инвестиции: мы отказываем себе в немедленном удовлетворении потребностей и вкладываем время и ресурсы в изготовление капитальных товаров, которые усложняют и усовершенствуют производственный процесс и расширяют его временной горизонт. Мы соглашаемся на это по одной простой причине: это повысит количественные и качественные показатели конечного результата. Иными словами, инвестиции повышают производительность производителя.

Австрийский экономист Ханс-Херман Хоппе объясняет, что когда временное предпочтение понижается до такой степени, что делает возможным хотя бы базовое накопление капитала и производство потребительских товаров длительного пользования, намечается тенденция к дальнейшему понижению, поскольку в этих условиях запускается «цивилизационный процесс»[57]57
  Hoppe, Hans-Hermann. Democracy: The God That Failed. P. 6. За более подробным анализом Хоппе отсылает к работе Норберта Элиаса The Civilizing Process: A History of Manners for a more in-depth discussion.


[Закрыть].

Рыбак, который потратил время на изготовление удочки, поймает за час больше рыбы, чем тот, кто ловит ее голыми руками. Но единственный способ сделать удочку – выделить время не на ловлю рыбы, а на изготовление инструмента для ловли. Сам процесс не дает никаких гарантий, так как удочка может оказаться непригодной, и тогда рыбак потратит время впустую. Инвестиция требует не только отказа от немедленного удовлетворения потребностей, но и несет в себе элемент риска, а значит, инвестировать нечто можно лишь в надежде на вознаграждение. Чем ниже индивидуальное временное предпочтение, тем выше вероятность, что человек откажется от сиюминутного удовлетворения ради будущей выгоды и накопления капитала. Чем больше накопленный капитал, тем выше производительность труда и тем длиннее временной горизонт производства.

Чтобы лучше понять разницу, представим себе двух рыбаков на необитаемом острове, у которых поначалу нет никаких инструментов и разные временные предпочтения: у Гарри более высокое, у Линды более низкое. Гарри решил просто ловить рыбу руками. Чтобы наловить достаточно для пропитания, ему требуется около восьми часов в день. Линда проводит за рыбной ловлей всего шесть часов в день и ест понемногу, а остальные два часа мастерит себе удочку. Через неделю у Линды будет вполне пригодная удочка. Теперь она за восемь часов сможет наловить вдвое больше рыбы, чем Гарри. Время и терпение, инвестированные Линдой в удочку, позволят ей работать всего четыре часа в день, а есть при этом столько же, сколько Гарри. Но поскольку у нее относительно низкое временное предпочтение, она вряд ли станет почивать на лаврах. Скорее всего, Линда за четыре часа наловит себе рыбы на весь день, а еще четыре часа потратит на дальнейшее расширение хозяйства – например, построит лодку. Через месяц у Линды будут лодка и удочка. Следовательно, она сможет выходить в море и ловить такую рыбу, какой Гарри даже не видывал. Теперь у Линды не просто более высокая производительность труда – ее рыба лучше и разнообразнее, чем у Гарри. Чтобы обеспечить себя едой на день, ей нужен всего час, а остальное время она посвящает дальнейшему накоплению капитала: мастерит удочки побольше, плетет сети, строит новые лодки. Все это повышает эффективность ее труда и улучшает качество жизни.

Если Гарри и его потомки продолжат работать и потреблять все с тем же временным предпочтением, их образ жизни не изменится. Объем и качество потребления и производства останутся прежними много веков. Если Линда и ее потомки сохранят низкое временное предпочтение, качество их жизни будет стабильно расти, увеличивая накопление капитала и повышая производительность труда, причем их рабочий процесс будет удлиняться. Потомки какой-нибудь доисторической «Линды» сегодня владеют Annelies Liena – крупнейшим рыболовецким траулером в мире. На разработку и строительство такой гигантской машины ушли десятилетия, и она будет работать еще десятилетиями, с лихвой возвращая инвесторам капитал, вложенный в ее создание. Процесс добывания рыбы у потомков Линды стал настолько сложным и наукоемким, что на него требуются годы, а потомки Гарри до сих пор выполняют рабочие задачи за несколько часов. Разница, конечно же, в том, что производительность труда у потомков Линды несравнимо выше, чем у потомков Гарри, и это окупает материальные и временные затраты на рабочий процесс.

Важность временного предпочтения наиболее убедительно демонстрирует известный эксперимент, проведенный в конце 1960-х годов сотрудниками Стэнфордского университета[58]58
  Mischel, Walter; Ebbesen, Ebbe B.; Raskoff Zeiss, Antonette (1972). “Cognitive and attentional mechanisms in delay of gratification.” Journal of Personality and Social Psychology. 21 (2): 204–218.


[Закрыть]. Профессор психологии Уолтер Мишел оставил детей в комнате с кусочком зефира или печенья, сказав, что им можно съесть лакомство, но если ребенок потерпит 15 минут, пока взрослые не вернутся, то ему в награду достанется вдвое больше сладкого. Иными словами, у детей был выбор – получить удовольствие сразу же или отложить его на время и получить больше. Это очень простой способ установить временное предпочтение ребенка – те, у кого оно ниже, могут подождать и получить два лакомства, а те, у кого выше, немедленно поддаются искушению. Уолтер Мишел наблюдал за участниками эксперимента на протяжении десятилетий и обнаружил четкую связь между низким временным предпочтением и высокими экзаменационными баллами, хорошей физической формой и отсутствием вредных привычек и зависимостей.

Как профессор экономики я обязательно рассказываю студентам на лекциях об эксперименте Мишела, поскольку твердо убежден, что это один из самых важных уроков экономического поведения индивида. Я крайне удивлен, что университетские программы по экономике этот эксперимент практически полностью проигнорировали, поэтому многие профессиональные экономисты либо вообще незнакомы с термином «временное предпочтение», либо не понимают его значения.

В то время как микроэкономика изучает деловые отношения между индивидами, а макроэкономика занимается влиянием государства на экономическую ситуацию в стране, реальность такова, что самые важные экономические решения каждый из нас принимает, заключая сделки с самим собой. Ежедневно мы вступаем в отношения экономического обмена с другими людьми, однако на одну межличностную транзакцию приходится гораздо больше транзакций, которые мы совершаем с самими собой в будущем. Примеры можно приводить бесконечно: мы заключаем такие «сделки с собой», когда решаем копить деньги, а не тратить; вкладываемся в образование, вместо того чтобы сразу устроиться на низкооплачиваемую работу; покупаем недорогой и практичный автомобиль, а не берем кредит на авто класса люкс; работаем сверхурочно, вместо того чтобы развлекаться с друзьями; или (мой любимый пример для студентов) учимся в течение семестра, а не зубрим всю ночь перед экзаменом.

В каждом из этих случаев нас никто не принуждает принять то или иное решение. Только мы получаем выгоду или несем убытки от последствий. Ключевой фактор, влияющий на наш жизненный выбор, – временное предпочтение. Степень самоконтроля частично зависит от ситуации, но в целом мы руководствуемся одними и теми же принципами на протяжении всей жизни. Суровая правда заключается в том, что наш жизненный путь во многом определяется подобными сделками между нынешними и завтрашними нами. Как бы нам ни хотелось обвинить кого-то в своих неудачах или отблагодарить за успех, бесконечный внутренний торг с самими собой, пожалуй, играет более важную роль, чем внешние условия и факторы. В каких бы тяжелых обстоятельствах ни оказался человек с низким временным предпочтением, он, скорее всего, найдет способ инвестировать в будущее, пока не добьется цели. И как бы благосклонна ни была судьба к человеку с высоким временным предпочтением, он найдет способ разбазарить ее дары и загубить собственную жизнь. Сколько историй людей, которым удалось добиться успеха вопреки всему, контрастируют с историями тех, кого Бог наделил талантами от рождения, но вместо того чтобы всю жизнь получать с них дивиденды, они растратили их, не достигнув в жизни никаких высот. Многие одаренные спортсмены и артисты, поначалу имевшие и богатство, и славу, умирают в нищете, поскольку высокое временное предпочтение понуждает их забывать о будущем в погоне за сиюминутными удовольствиями. При этом многие обычные люди без особых талантов упорно трудятся и откладывают деньги, чтобы обеспечить себе финансовую независимость и лучшее будущее своим детям.

Лишь в случае пониженного временного предпочтения человек начинает инвестировать в будущее и отдает ему приоритет. Общество, в котором человек оставляет детям больше, чем сам получил от родителей, – по-настоящему цивилизованное, среда, в которой жизнь постоянно улучшается, а цель каждого поколения – обеспечить будущее следующего поколения. По мере накопления в обществе капитала растет производительность труда, а вместе с этим и качество жизни. Когда удовлетворяются базовые потребности и устраняется негативное воздействие окружающей среды, человек обращается к более высоким материям, чем материальное благополучие и рутинная работа. Он обрастает семейными и социальными связями, открывает для себя культуру, литературу и искусство, стремится оставить потомкам долгосрочное наследие. Цивилизация – это не накопление капитала как такового, скорее это среда, где накопление капитала позволяет людям процветать, искать и находить более высокий смысл в жизни, когда их базовые физические потребности удовлетворены.

Временное предпочтение индивида зависит от множества факторов и обстоятельств[59]59
  См., например: Hans-Hermann Hoppe, Democracy: The God That Failed; Murray Rothbard, Man, Economy, and State; Eugen von Bohm-Bawerk, Capital and Interest.


[Закрыть]. Возможно, личная безопасность и развитое право собственности – одни из самых важных. Жители регионов, где идет военный конфликт и/или крайне высокий уровень преступности, постоянно рискуют жизнью и с большей долей вероятности станут жить одним днем, в отличие от населения благополучных регионов. Право собственности тоже влияет на временное предпочтение: общества, в которых властные или криминальные структуры могут беззастенчиво экспроприировать имущество граждан, будут иметь более высокое временное предпочтение, поскольку в такой ситуации граждане предпочитают тратить ресурсы на неотложные нужды, а не вкладывать в собственность, которую в любой момент могут отобрать. Налоговый режим – еще один негативный фактор: чем выше налоги, тем меньше денег остается на руках у населения, а значит, тем меньше оно станет откладывать на будущее, поскольку налоги «съедят» гораздо большую часть заработанного, чем потребление. В первую очередь это касается малообеспеченных слоев населения, чей доход почти полностью уходит на базовые нужды.

В контексте нашего разговора из всех факторов, влияющих на временное предпочтение, нужно выделить ожидаемую стоимость валюты. В условиях рыночной экономики, в которых граждане могут самостоятельно выбирать платежное средство, они предпочтут ту валюту, что с большей вероятностью сохранит ценность с течением времени. Чем лучше деньги сохраняют ценность, тем больше у населения стимулов отложить потребление и направить ресурсы на будущее производство, что ведет к накоплению капитала и улучшению уровня жизни, а также понижает временное предпочтение и в других, некоммерческих сферах деятельности. Когда принятие экономических решений в первую очередь ориентировано на будущее, та же тенденция начинает проявляться и в решениях другого рода. Население становится более толерантным и миролюбивым, понимая, что сотрудничество более выигрышная долгосрочная стратегия, чем конфликт. Появляется и моральная сознательность: предпочтение отдается поступкам, которые принесут наилучший долгосрочный результат им и их детям. Человек, думающий о долгосрочной перспективе, едва ли станет воровать, мошенничать или лгать, потому что выгода от подобных действий будет мимолетной, а вот негативные последствия могут оказаться сокрушительными.

Снижение покупательной способности валюты отчасти подобно налогообложению или конфискации, поскольку реальная стоимость денег уменьшается, хотя номинальная остается прежней. В условиях современной экономики государственная эмиссия денег неразрывно связана с искусственным занижением процентных ставок, что является желанной целью для экономистов, поскольку способствует кредитованию и инвестициям. Однако эта манипуляция с ценой капитала уменьшает не только выплаты по кредитам, но и процент прибыли вкладчиков. Естественное следствие такой политики – уменьшение сбережений и увеличение заимствований. В итоге мы уже сегодня проедаем свой завтрашний доход. Это не только влияет на наше временное предпочтение в финансовой сфере, но и сказывается на любом аспекте жизни.

Переход от денег, которые со временем сохраняют или увеличивают свою ценность, к деньгам, ценность которых систематически понижается, имеет важнейшие долгосрочные последствия. Общество накапливает меньше капитала и даже начинает тратить накопленное; производительность труда не меняется или понижается, что приводит к стагнации реальных зарплат, даже если номинальные зарплаты можно увеличить с помощью «волшебного» печатного станка. Когда граждане много тратят и мало копят, все их решения ориентированы на настоящее, а не на будущее, а это располагает к различным видам конфликтного и саморазрушительного поведения.

С учетом вышеизложенного становится понятно, почему цивилизации процветают при стабильной монетарной системе и рушатся, когда она дает сбой, как произошло в Древнем Риме, Византии и многих государствах современной Европы. Контраст между XIX и XX веком отчасти обусловлен отказом от твердых денег и его печальными последствиями.

МОНЕТАРНАЯ ИНФЛЯЦИЯ

Простая истина, многократно подтвержденная историческим опытом, гласит: если у человека появится возможность создать платежное средство, он непременно попытается это сделать. Искушение слишком велико, однако преумножение платежных средств непродуктивно для общества, поскольку любая экономика может функционировать при любой денежной массе. Чем больше у монетарного средства защитных механизмов, которые предотвращают увеличение его резерва, тем лучше оно подходит для обмена, накопления и сбережения. В отличие от других товаров количество денег никак не влияет на их способность служить средством обращения, средством накопления и единицей измерения ценности. Для денег важно не количество, а покупательная способность. По сути, они могут исполнять роль платежного средства в любом количестве, главное, чтобы их можно было дробить на мелкие партии и объединять в крупные, когда того требует операция обмена. Любое количество транзакций можно выполнить при любой денежной массе при условии, что она делится на удобные единицы.

Теоретически идеальными деньгами будут те, резерв которых фиксирован, то есть никто не может произвести больше. В такой экономической ситуации единственным законным способом приумножить капитал было бы создание чего-то ценного и его обмен на деньги. Когда все стремятся улучшить материальное положение, каждый работает и выпускает больше, что приводит к повышению достатка и позволяет накапливать капитал, а также повышать производительность труда. Такое платежное средство прекрасно подходило бы и для накопления, и для сбережения, поскольку его ценность не понижалась бы со временем, так как количество оставалось бы неизменным. Это поощряло бы граждан к накоплению капитала и позволяло позаботиться о будущем. При растущем достатке и высокой производительности труда, а также наличии внятных перспектив временное предпочтение понижается. У человека появляется возможность улучшить и нематериальные аспекты жизни – духовные, культурные, социальные.

Однако до сих пор никому не удалось найти платежное средство, запас которого был бы невосполним. Любое выбранное средство обмена неизбежно прибавляет в цене, что вызывает желание добыть или произвести его в максимально возможных количествах. Исторически наиболее эффективным платежным средством оказалось золото, его приток очень мал по сравнению с резервом, поэтому добыча весьма сомнительный способ обогащения. Поскольку золото практически не подвержено порче, оно стало единственным металлом, который накапливается со времен наших далеких предков. Учитывая, что золотодобыча ведется уже несколько тысячелетий, а алхимия так и не доказала своей состоятельности, приток драгоценного металла по-прежнему составляет малую долю от наличного резерва.

Благодаря этому свойству золото стало символом твердой валюты – платежным средством, приток которого ограничен законами физики и химии. За всю свою историю человечество не нашло и не создало более надежного средства обмена, чем золото; именно поэтому оно было и остается главным монетарным инструментом большинства цивилизаций. Даже после того, как весь мир сделал государственную валюту средством обмена, накопления и измерения ценности, сами правительства держат значительную часть резервов в золоте, составляющем немалую долю от общего золотого запаса.

Кейнс сетовал на то, что золотодобыча поглощает немало ресурсов, почти ничего не добавляя к реальному капиталу. В его критике есть доля истины, поскольку увеличение резерва этого монетарного средства действительно не повышает благосостояния общества, которое его использует. Однако Кейнс упустил из виду одну крайне важную деталь: золото приобрело монетарную роль именно потому, что его добыча и обработка привлекают наименьшее количество человеческих и финансовых ресурсов по сравнению со всеми остальными металлами. Учитывая, что запас золота может прирастать лишь небольшими порциями даже в периоды повышения цен, а в природе оно встречается очень редко, его добыча в монетарных целях всегда будет менее прибыльна, чем добыча других монетарных металлов, а значит, в нее будет вкладываться меньше ресурсов. Ситуация с другими металлами, используемыми как монетарное средство, обстоит иначе: всякий раз, когда в обществе понижается временное предпочтение, металлы начинают приобретать и накапливать, в результате чего их цена растет. Возникает шанс заработать на дополнительной добыче и производстве металла. Поскольку большинство металлов подвержено порче, а также широко применяются в немонетарных целях, соотношение притока и резерва у них будет выше по сравнению с золотом, что четко видно на примере меди. При ее большом притоке цены начинают падать и накопления держателей металла сгорают. В подобной ситуации любые сбережения неизменно перекочуют в карман тех, кто занят добычей металла в избыточном количестве. В таком обществе мы увидим низкий уровень полезного производства, навязчивая тяга к преумножению монетарных средств обусловит сгорание капитала, и население с высокой долей вероятности вскоре может оказаться под властью другого народа, который умеет не только наращивать денежную массу.

Исторически в монетарном соревновании всегда проигрывали те индивиды и сообщества, которые пренебрегали золотом и вкладывали сбережения в другие металлы. Те же, кто выбирал золото, оказывались в выигрышном положении, поскольку золото мало подвержено инфляции и фактически вынуждает направлять основные ресурсы не на его добычу, а на производство более полезных товаров и услуг. Именно поэтому арабский мудрец Ибн Хальдун называл золотодобычу «самым презренным ремеслом после разбоя»[60]60
  Ibn Khladun, Al-Muqaddima.


[Закрыть]. Кейнс, отвергавший золото как монетарное средство из-за того, что его добыча расточительна, был дважды неправ. Во-первых, добыча золота поглощает меньше ресурсов, чем добыча других металлов, которые могут использоваться в качестве денег. Во-вторых, главной ошибкой Кейнса было предложение фиатного стандарта для исправления «недостатков» золота, который в итоге отнял намного больше времени, усилий и прочих ресурсов, направленных на эмиссию денежной массы и получение соответствующей выгоды. Никогда за всю историю человечества на золотых приисках и у плавильных печей не трудилось столько работников, сколько сегодня занято в центробанках и прочих финансовых и деловых структурах, которые получают выгоду от непосредственной близости к печатному станку, о чем мы поговорим в главе 7.

Когда приток денежной массы незначителен по сравнению с уже имеющимся резервом, рыночная стоимость платежного средства определяется желанием его тратить и готовностью накапливать. Эти факторы будут варьироваться у каждого человека на разных этапах жизни, поскольку личные обстоятельства иногда побуждают нас откладывать деньги на будущее, а иногда заставляют потратить накопленные запасы. Однако для общества в целом вариации будут невелики, так как деньги – это товар с наиболее устойчивой предельной полезностью. Закон убывающей предельной полезности – один из основных законов экономики, согласно которому приобретение большего количества любого товара снижает предельную полезность его каждой дополнительной единицы. Однако предельная полезность денег, приобретаемых не ради них самих, а для дальнейшего обмена на нечто другое, убывает медленнее, чем у всех остальных товаров. Если потребитель в больших количествах скупает дома, автомобили, телевизоры, яблоки или бриллианты, то предельная полезность каждого нового приобретения понижается, а вместе с ней убывает и желание накапливать этот товар. Однако накопление денег отличается от накопления других материальных благ. Их обладатель всегда может обменять деньги на любой товар, который ценен для него в данный момент. Предельная полезность денег все же убывает, ведь лишний доход в один доллар гораздо больше значит для человека, который зарабатывает 10 долларов в день, чем для человека, который зарабатывает тысячу. Однако у денег она убывает намного медленнее, чем у любого другого товара, поскольку речь идет не об одном конкретном виде товара или иного материального блага, а о желании приобретать что бы то ни было в принципе.

Медленно убывающая предельная полезность денег означает, что в целом спрос на них варьируется мало. Если добавить к этому почти постоянную денежную массу, мы получим относительно стабильную рыночную стоимость денег, выраженную в товарах и услугах. Это значит, что деньги вряд ли будут существенно расти или падать в цене, что делает их не самым лучшим объектом для инвестиций, но удачным средством накопления и сбережения. Инвестиции должны иметь значительный потенциал прироста, но при этом несут в себе и значительный риск потери или обесценивания. Инвестиции вознаграждают нас за желание рискнуть, а надежная валюта защищает от риска, но не дает наград.