Текст книги "Краткая история денег, или Все, что нужно знать о биткоине"

Вес ауреуса был уменьшен с 8 до 7,2 грамма, а содержание серебра в денарии снижено с 3,9 до 3,41 грамма. Эти меры временно облегчили положение, но запустили крайне опасный и все более разрушительный цикл: народный гнев – ценовой контроль – девальвация монет – скачок цен. Его фазы сменяли друг друга с предсказуемой регулярностью времен года[18]18
  Schuettinger and Butler. Forty Centuries of Wage and Price Controls.


[Закрыть].

Во время правления императора Каракаллы (211–217) количество золота в ауреусе было уменьшено еще больше, до 6,5 грамма, а при Диоклетиане – до 5,5 грамма, пока он не ввел новую монету солид весом всего 4,5 грамма. Во времена Диоклетиана денарий стал бронзовым; его лишь сверху покрывал тонкий слой серебра, который быстро стирался от хождения по рукам. В III–IV веках инфляция неуклонно набирала обороты, а римские императоры неуклюже пытались скрыть ее от народа, ограничивая цены на товары первой необходимости. Силы рынка пытались скорректировать цены в ответ на девальвацию монет, но искусственные барьеры этого не позволяли; в результате производство стало невыгодным. Реальный сектор экономики замирал до очередного указа императора отпустить цены.

При подобной девальвации платежных средств затяжная агония Римской империи приобрела циклический характер, который может показаться хорошо знакомым современному читателю. Обрезание монет понижало реальную стоимость ауреуса и увеличивало денежную массу, что позволяло императорам продолжать неразумные траты, но в итоге приводило к инфляции и экономическому кризису, которые императоры безуспешно пытались лечить дальнейшим обрезанием монет. Фердинад Липс обобщает этот исторический урок в назидание нынешним поколениям:

Экономистам кейнсианской школы и нынешнему поколению инвесторов стоило бы отметить: несмотря на то что римские императоры отчаянно пытались «управлять» экономикой, им удавалось лишь усугубить кризис. Они законодательно регулировали цены, зарплаты, стоимость денежных единиц, но это больше напоминало попытку заткнуть пальцем дыру в плотине. Империя погрязла в коррупции, беззаконии, мошенничестве; тяга к спекуляциям и азартным играм распространялась по стране как чума. Из-за ненадежности и дешевизны денег спекулировать товаром стало гораздо выгоднее, чем его производить[19]19
  Lips, Ferdinand. Gold Wars: The Battle Against Sound Money As Seen From A Swiss Perspective. New York: Foundation for the Advancement of Monetary Education, 2001.


[Закрыть].

Долгосрочные последствия монетарного кризиса оказались разрушительными для Римской империи. Хотя Рим до II века нашей эры, может, и сложно охарактеризовать как полноценную капиталистическую экономику со свободным рынком (в силу правительственного контроля над многими видами экономической деятельности), тем не менее благодаря ауреусу римлянам удалось создать самый крупный рынок в истории человечества с наиболее продуктивным разделением труда[20]20
  Mises, Ludwig von. Human Action: The Scholar’s Edition. Auburn, Ala.: Ludwig von Mises Institute, 1998.


[Закрыть]. Граждане Рима и прочих крупных городов обеспечивали основные потребности, торгуя с самыми отдаленными уголками империи, чем объясняется как могущество и процветание Рима в его лучшие времена, так и глубина и острота кризиса, который разразился в империи после краха системы. Повышение налогов и бурная инфляция сделали контроль над ценами невозможным. В результате горожане начали захватывать пустые земельные участки, где по крайней мере был шанс жить за счет натурального хозяйства и не платить налоги ввиду отсутствия дохода. Сложнейшее здание Римской цивилизации рухнуло, похоронив под обломками систему разделения труда в Европе и Средиземноморье, а потомки римлян вернулись к древнейшим формам натурального хозяйства, став со временем крепостными крестьянами на феодальных землях.

ВИЗАНТИЯ И БЕЗАНТ

Имя императора Диоклетиана навеки связано с фискальными и монетарными авантюрами, а также с упадком Римской империи. Однако через год после того, как он отрекся от престола, к власти пришел Константин Великий – мудрый правитель, которому удалось переломить ситуацию с помощью взвешенной экономической политики и своевременных реформ. Константин, первый христианский император Рима, постановил: вес золотого солида должен составлять 4,5 грамма, без дальнейшего обрезания и обесценивания монет, а в 312 году началась их масштабная чеканка. Вскоре император перенес свою резиденцию на восток и основал на границе Европы и Азии город Константинополь. Так родилась Восточная Римская империя, избравшая солид основной денежной единицей. Рим же продолжал деградировать во всех сферах вплоть до 476 года, когда пал под натиском варваров. Византия просуществовала 1123 года, а золотой солид до сих пор сохраняет статус самой долговечной твердой валюты в истории человечества.

Благодаря усилиям Константина и его преемников стабильность солида сделала его самой распространенной и популярной денежной единицей в мире, где он стал известен как безант. Пока Рим изнемогал под властью разорившихся императоров, которые были не в состоянии прокормить собственную армию, Константинополь процветал и развивался за счет разумных налогов и устойчивой монетарной системы. В то время как на римских улицах бесчинстовали вандалы и вестготы, Константинополь веками оставался неуязвим для вторжений. Как и в случае Рима, упадок Византии начался лишь тогда, когда ее правители решили девальвировать валюту, процесс, который, по мнению историков, был запущен при Константине IX Мономахе (1042–1055)[21]21
  Luscombe, David and Jonathan Riley-Smith. The New Cambridge Medieval History: Volume 4, C.1024–1198. Cambridge University Press, 2004. P.255.


[Закрыть]. Удешевление валюты совпало с административным, политическим, культурным и духовным упадком, пока ослабленная Византийская империя в конце концов не пала под натиском турок-османов.

Даже после распада Византийской империи и окончательного обесценивания ее денег жизнь безанта не прекратилась. По его образу и подобию был создан исламский динар, который продолжает хождение до сих пор, хоть и не является официальной валютой ни в одной стране мира. Ислам зародился во времена расцвета Византии, когда безант, денарий и другие монеты аналогичного веса и ценности широко использовались в регионах, где распространилась эта новая религия. В 697 году правитель Омейядского халифата Абдул-Малик ибн Марван определил вес и стоимость золотого динара, взяв за основу безант, и повелел чеканить на монетах исламский символ веры – шахаду. Хотя династия Омейядов пала, а многие халифаты прекратили существование, динар по-прежнему котируется в мусульманских странах – входит в состав приданого или подарка, используется в религиозных и светских обрядах. Примечательно, что динар сохранил вес и размер, аналогичные параметрам византийского безанта.

В отличие от Рима и Византии падение арабских халифатов не было связано с обесцениванием денег, там как раз ревностно оберегали твердость своей валюты. Солид, впервые отчеканенный Диоклетианом в 301 году, затем трансформировавшийся в безант и далее в исламский динар, не прекратил существования и доныне. Он используется как средство обмена уже семнадцать веков, доказывая тем самым исключительную вневременную ценность золота.

ЭПОХА ВОЗРОЖДЕНИЯ

После военного и экономического поражения Римской империи феодализм стал основным общественным строем в Европе. Тотальное обесценивание платежных средств сыграло решающую роль в превращении бывших граждан Рима в крепостных под властью местных феодалов. Запасы золота сосредоточились в руках знати, а простолюдинам были доступны лишь медные и бронзовые монеты, которые можно было чеканить без счета, поскольку производство этих металлов увеличилось с развитием металлургии. Следовательно, такие деньги были подвержены инфляции и не подходили для накопления ценности. Серебряные монеты тоже было легко подделать или девальвировать, кроме того, в Средние века в Европе не существовало единого монетарного стандарта, что затрудняло торговлю между отдаленными регионами.

Подати и инфляция уничтожили активы и сбережения большинства средневековых европейцев. Новые поколения практически ничего не наследовали от предков. Отсутствие внятной, общепринятой системы расчетных единиц тормозило развитие рынков и усугубляло раздробленность некогда процветающего, цивилизованного общества, теперь погрузившегося во тьму крепостничества, невежества и религиозного фанатизма.

Хотя многие историки полагают, что развитие городов-государств помогло Европе стряхнуть с себя груз Средневековья и шагнуть навстречу эпохе Возрождения, роль твердых денег в этом переходе менее осознаваема. Между тем именно жители городов-государств первыми получили возможность свободно работать, торговать, развивать ремесла и накапливать личный капитал во многом благодаря выработке приемлемого денежного стандарта. Впервые это произошло во Флоренции в 1252 году, когда городские власти начали чеканить флорин – первую твердую валюту Европы со времен ауреуса. Бурное развитие Флоренции сделало ее коммерческим центром Европы, а флорин получил статус платежного средства номер один континента, что позволило флорентийским банкам процветать на всем материке. Венеция первой последовала примеру Флоренции и в 1270 году начала чеканить дукат – монету того же веса и достоинства, что и флорин. К концу XIV столетия более 150 европейских городов и стран чеканили монеты, подобные флорину, что позволяло населению свободно накапливать капитал и торговать при помощи надежного средства обмена, которое решало проблему времени и пространства и конвертировалось в более мелкие монеты, позволяя совершать платежи любого масштаба. Вслед за экономической эмансипацией европейского крестьянства пришла эпоха политического, научного, интеллектуального и культурного расцвета итальянских городов-государств, которая вскоре охватила весь континент. История показывает, что наличие надлежащего денежного стандарта – необходимое условие человеческого процветания – будь то в Риме, Константинополе, Флоренции или Венеции; в противном случае общество быстро оказывается на грани саморазрушения и деградации.

Несмотря на то что в период после появления флорина устойчивость платежных средств повысилась, многие европейцы начали использовать золото и серебро для торгового обмена, а рынки Старого Света значительно расширились, положение оставалось довольно шатким. Государи разных земель по-прежнему могли обесценить накопления подданных ради финансирования военных кампаний или политических авантюр. Учитывая, что золото и серебро использовались непосредственно для изготовления монет, эти два металла дополняли друг друга. Благодаря высокому соотношению резерва и притока золото идеально подходило для накопления ценности и крупных платежей. Более низкая стоимость серебра за единицу веса позволяла с легкостью разделить его на доли, подходящие для мелких расчетов, а также использовать для краткосрочных вложений и накоплений. У такой системы на фоне многих плюсов был один крупный минус: колебания обменного курса между золотом и серебром затрудняли операции и расчеты. Все попытки зафиксировать кросс-курс двух металлов неизбежно заканчивались провалом, но в конце концов монетарные свойства золота обеспечили ему победу.

Правители, которые устанавливали обменный курс пары золото-серебро, тем самым меняли планы держателей обоих металлов. Иногда это приводило к лихорадочной распродаже одного и скупке другого. Не слишком удобная система биметаллизма сохранялась по всему миру веками, но в итоге неудержимый технический прогресс подсказал решение проблемы (так же как в свое время обусловил переход от денежных товаров к драгоценным металлам).

Два новых изобретения сыграли ключевую роль в отмирании монет как основного платежного средства и понемногу свели на нет монетарную роль серебра – телеграф, впервые использовавшийся в коммерческих целях в 1837 году, и железная дорога, ускорившая сообщение между городами и странами Европы. Эти две инновации позволили банкам контактировать напрямую, успешно переправлять необходимые платежи и заносить суммы на счета вместо их физической передачи друг другу. Золотые и серебряные монеты для обменных операций все чаще стали заменять банкноты, векселя, бумажные квитанции и чеки.

Европейские страны постепенно переходили на бумажные деньги и прочие расчетные средства, полностью обеспеченные драгоценными металлами из банковских хранилищ или казначейства и при необходимости мгновенно конвертируемые в эти металлы. Одни государства выбирали золото, другие – серебро; и это было судьбоносное решение, имевшее чрезвычайно серьезные последствия. Британия первой приняла современный золотой стандарт в 1717 году по указанию знаменитого физика Исаака Ньютона, который был смотрителем Королевского монетного двора. Золотой стандарт сыграл ключевую роль в развитии торговли на всей территории Британской империи, которая оставалась ему верна до 1914 года, хотя он временно отменялся в период наполеоновских войн (с 1797 по 1821 год). Экономическая мощь Британии была неразрывно связана с передовым денежным стандартом, и другие европейские страны вскоре последовали ее примеру. Разгром Наполеона ознаменовал в Европе начало золотого века, причем как в переносном, но и в прямом смысле слова: ведущие европейские державы приняли золотой стандарт. Чем больше стран официально на него переходило, тем выше котировалось золото на рынках и тем мощнее становился стимул для других государств перенять удачный опыт.

Кроме того, гражданам больше не нужно было носить с собой золото и серебро для крупных и мелких расчетов. Теперь они могли хранить активы в банке и совершать платежи с помощью банкнот, чеков и векселей. Держатели векселей и прочих платежных обязательств могли просто использовать их для оплаты самостоятельно. Чеки предъявлялись и обналичивались в банке, который выпустил чековую книжку. Все эти инструменты решали проблему масштаба и делали золото идеальным платежным средством (при условии, что банки, хранившие золото граждан, не увеличивали количество бумаг, принимаемых к оплате).

Теперь, когда новые платежные средства обеспечивались физическим резервом золота в банках и казначействах, позволяя совершать платежи любого объема, необходимость в серебре для мелких расчетов практически отпала. Конец монетарной роли серебра положила франко-прусская война, по итогам которой Германия получила от Франции 200 миллионов фунтов золотом контрибуции и использовала их для перехода на золотой стандарт. После присоединения Германии к Британии, Франции, Голландии, Швейцарии, Бельгии и другим странам золотого стандарта золото окончательно закрепилось в качестве денежного стандарта. В итоге покупательная способность отдельных граждан и целых стран, которые предпочитали держать сбережения в серебре, начала неуклонно снижаться, что усиливало стимул переводить активы в золото. Индия окончательно перешла с серебра на золото в 1898 году, а Китай и Гонконг сделали это последними в 1935-м.

Пока золото и серебро непосредственно использовались для платежей, оба металла играли монетарную роль и их кросс-курс в течение многих веков оставался практически стабильным – в пределах 12–15 унций серебра за 1 унцию золота, что отображает их относительную редкость в земной коре и относительную сложность и стоимость добычи. Однако по мере того как бумажные финансовые инструменты, обеспеченные этими металлами, набирали популярность, монетарная роль серебра утрачивала смысл. Переход большинства стран мира на золотой стандарт привел к резкому и необратимому падению цен на серебро. На протяжении XX века средний курс серебра к золоту составлял 47:1, а в 2017 году – 75:1. И если золото до сих пор выполняет монетарную функцию, о чем свидетельствуют золотые резервы центробанков, то серебро практически утратило монетарный статус.

Рис. 3. Цена золота в унциях серебра с 1687 по 2012 год[22]22
  Источники: Lawrence H. Officer and Samuel H. Williamson, “The Price of Gold, 1257-Present,” Measuring Worth, 2017. http://www.measuringworth.com/gold/.


[Закрыть]

Демонетизация серебра отрицательно сказалась на экономике тех стран, которые использовали его в качестве денежного стандарта. Индийская рупия ушла в затяжное падение относительно обеспеченных золотом европейских валют, в результате чего британское колониальное правительство начало повышать налоги для финансирования своей деятельности, что обусловило рост недовольства британскими властями среди населения страны. К 1898 году, когда Индия все же привязала курс рупии к обеспеченному золотом фунту стерлингов, серебряная рупия успела обесцениться на 56 процентов за 27 лет, прошедших с окончания франко-прусской войны. Что касается Китая, который придерживался серебряного стандарта до 1935 года, то его серебряные деньги (под разными названиями и разного номинала) обесценились за этот период на 78 процентов. По моему глубокому убеждению, новейшая история Индии и Китая – в частности их отставание от стран Запада на протяжении ХХ века – неразрывно связана с массовым сокращением капитала, вызванным демонетизацией металла, который обе страны использовали как основное платежное средство. В сущности, демонетизация серебра поставила Индию и Китай в ситуацию, аналогичную сложившейся в западноафриканских странах, использовавших бусы агри. Их некогда твердая внутренняя валюта стала мягкой для чужеземцев, и ее понемногу вытеснила иностранная твердая валюта, после чего большая часть капитала и ресурсов Индии и Китая перешла под внешнее управление. Этот урок следовало бы усвоить всем, кто считает, что отказ от биткоина позволяет просто проигнорировать факт его существования. История показывает, что, если другие выбирают более твердую валюту, оградить себя от вероятных последствий не получится.

Скапливаясь в хранилищах все более централизованных банков, золото получило универсальное признание как средство обмена и сохранения ценности, однако перестало использоваться в качестве наличных денег. Теперь любые платежи регулировались финансовыми и политическими инстанциями, которые закрепили за собой право печатать банкноты, обналичивать чеки и пополнять золотой запас. К сожалению, для того чтобы золото смогло решать проблемы масштаба и пространства, а также долгосрочного сохранения ценности, его пришлось централизовать. Таким образом, оно, как и другие твердые валюты, оказалось в зоне конфликта, о котором не раз писали экономисты ХХ века: между стремлением индивида свободно распоряжаться собственными активами и стремлением властей установить над ними централизованный контроль. Несложно понять, почему экономисты XIX столетия (например, Карл Менгер) измеряли надежность валюты в первую очередь ее ценностью как рыночного товара, тогда как аналитики ХХ века (Людвиг фон Мизес, Фридрих фон Хайек, Мюррей Ротбард, Джозеф Салерно) оценивали платежные средства по их сопротивляемости контролю свыше. Ахиллесовой пятой денег ХХ века стала их централизация в руках властей. В дальнейшем мы увидим, что платежное средство, изобретенное в XXI веке – биткоин, – прежде всего разрабатывалось во избежание централизованного управления.

ПРЕКРАСНАЯ ЭПОХА

После окончания франко-прусской войны и перехода большинства европейских держав на общий денежный стандарт в Европе начался период развития и процветания, который теперь, в ретроспективе, выглядит настоящим чудом. Без особой натяжки можно утверждать, что XIX век – в особенности его вторая половина – стал величайшим периодом инноваций, технического прогресса и экономического процветания за всю историю человечества. И монетарная роль золота в немалой степени этому способствовала. По мере демонетизации серебра и других платежных средств большая часть населения планеты переходила на единый золотой стандарт, благодаря чему развитие телекоммуникаций и транспортных сетей обусловило беспрецедентный рост торговли и способствовало накоплению мирового капитала.

Национальные валюты того периода представляли собой некое стандартизированное количество золота, а обменный курс между ними был простой конвертацией между различными весовыми единицами, не сложнее, чем перевод дюймов в сантиметры. Британский фунт определялся как 7,3 грамма золота, французский франк как 0,29 грамма, а немецкая марка – как 0,36 грамма. Следовательно, у них был фиксированный обменный курс: 26,28 французского франка или 24,02 немецкой марки за британский фунт. Точно так же как метрические и неметрические единицы параллельно служили для измерения длины, национальные валюты служили для измерения экономической стоимости, заключенной в универсальном носителе ценности – золоте. Золотые монеты некоторых стран принимались и в других странах, поскольку просто были золотом. Денежная масса страны была не абстрактной цифрой, которую выводят доктора экономических наук на заседаниях правительственных коллегий, а естественным продуктом работы рыночной системы. Граждане могли держать на руках сколько угодно наличности и по своему усмотрению тратить ее на отечественные или импортные товары, а фактический объем денежной массы было весьма нелегко измерить.

Стабильность денежной системы привела к свободной торговле по всему миру. Но что еще важнее, благодаря золотому стандарту в наиболее развитых странах увеличились объемы сбережений граждан. Накопленный капитал позволил финансировать индустриализацию, урбанизацию и технологический прогресс, которые заложили основы современного уклада жизни.

Таблица 1. Период использования золотого стандарта основными экономиками Европы[23]23
  Источник: Lips, 2001.


[Закрыть]

К 1900 году золотой стандарт был официально принят почти в 50 странах мира, включая все индустриальные державы. Даже государства, официально не перешедшие на золотой стандарт, использовали золотые монеты в качестве основного платежного средства. Некоторые из важнейших изобретений человечества в сфере техники, медицины, экономики и культуры были сделаны в эту эпоху, что отчасти объясняет, почему конец XIX века нередко называют la belle époque – прекрасной эпохой Европы. Именно на этот период приходится расцвет Британской империи, которая простиралась по всему миру и не участвовала в крупных вооруженных конфликтах. В 1899 году, когда американская писательница Нелли Блай решила поставить рекорд и объехать вокруг света за 72 дня, она взяла с собой в дорогу британские золотые монеты и купюры, выпущенные Банком Англии. В любой части света, где побывала Нелли, к оплате принимали хотя бы один из этих двух видов денег[24]24
  Bly, Nellie. Around the World in Seventy-Two Days. New York, NY. Pictorial Weeklies. 1890.


[Закрыть].

В Соединенных Штатах этот исторический период иногда называют позолоченным веком. После окончания гражданской войны и официального возвращения к золотому стандарту в 1879 году экономика страны росла рекордными, до того невиданными темпами. Рост прервался лишь однажды, в момент политико-экономического помрачения, когда казначейство США попыталось ремонетизировать серебро и сделать его официальным платежным средством (этот эпизод мы подробно рассмотрим в главе 8). Это вызвало резкий рост денежной массы и панику среди населения, которое бросилось распродавать казначейские билеты и серебро, чтобы скупить золото. Итогом стала рецессия 1893 года, после которой экономический рост возобновился.

Когда большинство стран мира приняло единое и весьма устойчивое платежное средство, по всему миру начался период бурного развития международной торговли, накопления капитала, повышения уровня жизни. История не знает другой эпохи, когда экономика была бы настолько свободна от давления властей. Впрочем, не только экономика западных стран пользовалась широкой автономией – гораздо свободнее было и само общество. Бюрократический аппарат правительств тогда еще не был нацелен на вмешательство в любую сферу человеческой жизни. Как писал Людвиг фон Мизес:

Золотой стандарт был мировым стандартом эпохи капитализма, способствовавшим повышению благосостояния, свободы и демократии – как в политическом, так и в экономическом плане. В глазах предпринимателей его главным достоинством была универсальность, как того требует международная торговля, свободное движение активов и рынки капитала. Благодаря этому средству обмена западная промышленность и западный капитал несли западную цивилизацию в самые отдаленные уголки мира, разрушая оковы древних суеверий и предрассудков, сея семена новой жизни, освобождая умы и сердца и создавая неслыханные богатства. Золотой стандарт сопровождал триумфальное шествие западного либерализма, готового объединить все народы мира в сообщество свободных, мирно сотрудничающих наций. Несложно понять, почему люди рассматривали золотой стандарт как символ величайших и самых благих перемен в истории человечества[25]25
  Mises, Ludwig von. Human Action. P.472–3.


[Закрыть].

Увы, этот идиллический мир с треском рухнул в 1914 году, когда началась Первая мировая война, а крупнейшие экономики мира отказались от золотого стандарта в пользу ненадежных государственных (вернее, теперь правительственных) валют. Только Швейцария и Швеция, сохранявшие нейтралитет во время войны, придерживались золотого стандарта до 1930-х годов. Вскоре для всего мира наступила эпоха правительственного контроля над денежными знаками, обусловившая непоправимые, катастрофические последствия.

Несмотря на то что золотой стандарт XIX века дал человечеству едва ли не самое надежное монетарное средство за всю историю, у него были недостатки. Во-первых, банки и правительства все время выпускали финансовые инструменты на сумму, превышающую их золотой запас. Во-вторых, многие страны использовали в качестве резерва не только золото, но и валюту других стран. Британия как мировая сверхдержава той эпохи извлекла немалую выгоду из использования ее денег другими государствами в качестве резервной валюты. В итоге британский золотой запас оказался лишь скромной частью весьма внушительной денежной массы. Растущий глобальный рынок все чаще требовал перевода крупных сумм по всему миру, и банкноты Банка Англии были в глазах многих людей той эпохи «не хуже золота». Хотя само по себе золото – очень твердое средство обмена, то есть его резерв крайне сложно пополнить, банковские платежные инструменты (пусть номинально и обеспеченные золотом) производить оказалось гораздо легче.

Эти два недостатка означали уязвимость золотого стандарта в случае банковской паники или ажиотажа в любой стране, где значительная часть населения в силу каких-либо обстоятельств потребовала бы обмена бумажных денег на золото. В сущности, оба недостатка имели один корень: непосредственная оплата золотом – процесс неудобный, дорогостоящий и небезопасный, а значит, физические резервы золота приходилось держать в специально отведенных местах: банках и центробанках, что влекло за собой риск правительственного контроля. Доля платежей, производимых непосредственно в золоте, неуклонно сокращалась. При этом держатели золотого запаса – банки и центробанки – все чаще выпускали финансовые инструменты, не обеспеченные золотом, и использовали их для расчетов. Когда банковское дело стало включать в себя производство денежных знаков, правительства, разумеется, стали переводить банковский сектор под свой контроль путем учреждения центробанков. Искушение было слишком велико, а огромная, почти неограниченная выгода не только успокаивала несогласных, но и позволяла финансировать пропаганду подобных реформ. Поскольку у золота не было защитного механизма, позволяющего умерить аппетиты властей, оставалось лишь надеяться на благоразумие правительств и бдительность граждан. Надежда могла бы оправдаться, если бы основная масса населения была достаточно грамотна и осознавала опасность «размягчения» валюты. Увы, на деле каждое новое поколение неизменно демонстрировало интеллектуальную лень, которая часто сопровождает материальный достаток[26]26
  Glubb, John. The Fate of Empires and Search for Survival.


[Закрыть]. Поэтому сладкие песни мошенников и придворных финансистов туманили все больше и больше умов, и в конце концов лишь горстка объективно оценивающих ситуацию аналитиков и историков продолжила неравный бой, пытаясь убедить общество, что махинации с денежной массой не породят благосостояния; что, получив контроль над деньгами, государство неизбежно начнет контролировать каждую сферу жизни; что сама возможность цивилизованного существования зависит от стабильности платежных средств, создающей благоприятную почву для торговли и накопления капитала.

Централизация золота сделала его монетарный статус уязвимым для конкурентов, а уж врагов у золотого стандарта всегда хватало, что прекрасно понимал и сам фон Мизес:

Националисты борются с золотым стандартом, потому что хотят изолировать свои страны от мирового рынка и как можно быстрее установить национальную автаркию. Сторонники правительственных интервенций хотят отмены золотого стандарта, поскольку он мешает им манипулировать ценами и уровнем зарплат. Но самые ярые его противники – те, кто стремится навязать нам дальнейшее увеличение кредита, так как для них это панацея от всех болезней экономики[27]27
  Mises, Ludwig von. Human Action. P.473.


[Закрыть].

Золотой стандарт не позволяет политикам влиять на покупательную способность населения путем увеличения денежной массы. Для перехода на золотой стандарт нужно признать истину: невозможно обогатить народ за счет эмиссии денег. Отказ от золотого стандарта обыкновенно сопровождается слепой верой в то, что всесильное правительство способно создать богатство из воздуха с помощью разноцветных бумажек. […] Правительственные структуры ополчились на золотой стандарт потому, что не желают расставаться с иллюзиями по поводу увеличения кредита, которое якобы способно понизить процентные ставки и «оздоровить» торговый баланс. […] Наконец, само население выступает против золотого стандарта, когда хочет заменить свободную торговлю национальной автаркией, мир – войной, а гражданское общество – тоталитарной формой правления[28]28
  Mises, Ludwig von. Human Action. P.474.


[Закрыть].

В начале XX столетия правительства ряда стран конфисковали и взяли под контроль золото собственных граждан путем учреждения современных центробанков, что позволило им во время Первой мировой войны запустить печатный станок; в итоге денежная масса превысила золотой запас, что вызвало повсеместную инфляцию. Однако центробанки продолжали изымать и накапливать золото вплоть до 1960-х годов, когда наметился переход на американский доллар в качестве мирового валютного стандарта. Хотя официально золото было полностью демонетизировано в 1971 году, центробанки сохранили значительные золотые резервы и расставались с ними весьма медленно, а в последнее десятилетие вновь начали их пополнять. Даже когда центробанки неоднократно заявляли о прекращении монетарной роли золота, их нежелание расставаться с золотым запасом было красноречивее любых слов. С учетом конкуренции платежных средств сохранение золотых резервов – абсолютно правильное решение. Накопление мягкой валюты другого государства приведет лишь к ее обесцениванию, а эмиссионный доход от девальвации получит эмитент резервной валюты, а вовсе не центробанк государства – держателя резервов. Более того, если центробанки продадут все запасы золота (то есть примерно 20 процентов от общего мирового запаса), то оно, с высокой степенью вероятности, будет быстро скуплено и практически не подешевеет, а центробанки лишатся золотых резервов. В монетарном состязании между мягкой национальной валютой и твердым золотом, скорее всего, со временем определится один безусловный победитель. Даже в эпоху бумажных государственных валют правительствам не удалось окончательно отменить монетарный статус золота, о чем весьма выразительно свидетельствуют их действия.