Текст книги "Песнь Великой Любви. Саломея. Воин света"

А на Джамала напали страх и удивление. Он упал на землю и кричал:

– Иисус всемогущий… Ты воскресил мёртвого… Хвала тебе, Господи! Я раб Твой!..

Захарий тихо плакал.

Иорам и Ра помогли Феофилу присесть.

Все устроились вокруг Феофила.

Глава 12

Наконец Феофил понял: не они, кого он видит сквозь свет, переселились в Мир Духов, и не там он с ними разговаривает, а он вернулся из Того Мира в Мир Земной. Он был мёртв и ожил, Бог воскресил его. Он понял ещё, что его возвращение с Того Света связано с этими людьми, они молились за него и упрашивали Бога оживить его.

Осознание всего этого потрясло Феофила.

Да, он чувствовал в себе грусть по Тому Миру, где он побывал совсем недолго, но столько увидел и пережил. Лазурные дали и Огненное небо, Звучание Высших Миров, вдохновлённое созидание прекрасного, лики светлых ангелов и родных людей… Любимая мама, которая встречала его со счастливой улыбкой… Блаженство, которым пропитана каждая частица его души…

Он вернулся с удивительными знаниями о Высшем, Божественном Мире. Он теперь знает, что нет смерти. Есть только великий переход из одной жизни в другую. Мир Высший есть обитель для каждой светлой человеческой души.

В нём осталась грусть расставания с этим Прекрасным Миром.

Но рядом с грустью в Феофила вселилась и светлая радость от той любви, которую он увидел, открыв глаза: над ним пламенели молящиеся лики Саломеи, Иорама, Захария, мальчика, которого он назвал Амон-Ра, и других незнакомых ему людей.

В этом целостном переживании святой грусти и святой радости всплыло в нём напутствие Светлого Ангела, который провожал его из Того Мира. Светлый Ангел открыл ему тайну его камня-письма, которое он бережно хранил, ибо был предупреждён Амон-Ра. Он показал ему храм прекрасный с фресками и скульптурами и шепнул: «Вот твой путь». И Феофил познал в себе причину своего возвращения: он должен исполнить на Земле своё предназначение.

Все эти мысли, догадки, выводы и предчувствия пронеслись во внутреннем мире Феофила мгновенно, как только его осенило, что возвращается в земную жизнь.

– Он ожил… Бог Всемогущий, хвала Тебе! – не уставал восклицать Джамал.

– Феофил, хороший ты наш, Феофил… Слава Тебе, Господи… Крест Христа Чудотворный… – повторяла счастливая Саломея.

Иорам, увидев, что Феофил открыл глаза и заговорил, не прекратил свою молитву. Он воззрел к небу, раскрытые ладони тоже направил к небу и из уст его вырвался поток чувств благоговения к Богу.

Захарий тихо заплакал, и слёзы его выражали радость соприкосновения с Вечностью, от Которой родилось всё и от Которой и впредь будет продолжать рождаться всё.

Слёзы текли и у Бунгло. Он только сейчас понял смысл задания, полученного в мгновенной дремоте. Он спешил к перекрёстку, зная, что так нужно, но не зная, почему. Феофил ожил, и Бунгло тоже возносил славу Всемогущему Богу.

Слуги и рабы Джамала пребывали в полном недоумении. Шли они из Александрии через пустыню и направлялись, как говорил их хозяин, в Рим. На третий день пути мальчик этот заболел, упал и не мог встать. Тогда господин велел своим слугам перекинуть его на осле как вьюк, ибо надеялся, что дорогой товар выживет. Но он умер, а слуги боялись сказать хозяину, так они везли два дня умершего. А теперь он воскрес! И какой только Бог мог сотворить это чудо?

Переживания Ра были отличны от переживаний всех других. Когда они подошли к канаве и вытащили оттуда мёртвое тело мальчика, ему показалось, что он знает его. В нём сразу возникла уверенность, что мальчик воскреснет, только он не мог сказать, откуда в него вселилась такая вера. Молился он без слов, просто сам превратился в пламя мольбы, как чистая любовь, и всё его тело задрожало, как будто вот-вот разрушится на мельчайшие и невидимые частицы. И когда Феофил открыл глаза, Ра постепенно успокоился и, наконец, улыбнулся жизни, которая вернулась на Землю. Но почему Феофил назвал его Амон-Ра?

– Бог Всемогущий, хвала Тебе! – кричал Джамал.

Вдруг он остановился и взглянул на Иорама, который продолжал направлять поток чувства благоговения к небу.

– Мальчик! – сказал Джамал, но мальчик не услышал, хотя стоял на коленях рядом с ним. – Мальчик! – повысил голос Джамал. – Кто этот Бог, который сотворил чудо? Он есть Христос?.. Мальчик, тебя звать Иорам?.. Мальчик, ты слышишь меня, скажи мне о Христе… Не Он ли вернул к жизни моего мёртвого раба?..

Иорам обернулся к нему и улыбнулся.

– Да, Джамал, мы расскажем тебе об Иисусе Христе, который оживил нашего Феофила…

– Вашего Феофила? Значит, вы знали этого мальчика?.. Я купил его в Александрии и хотел выгодно продать в Риме… Мне говорили, что он художник… Как это могло произойти, что мы встретились на этом месте? И это Христос устроил?..

И Саломея, и Захарий, и Иорам, и Ра вздрогнули от такой догадки Джамала и уставились на Бунгло.

– Бунгло, ты знал об этом? – спросила Саломея.

Бунгло опустил глаза и застенчиво покачал головою, говоря этим и да, и нет.

– Этот медведь умеет говорить?! Он понимает человеческую речь?! – искренне удивился Джамал. Он встал и смело подошёл к медведю, посмотрел в морду, в глаза, потрогал лохмотья: – Ты знаешь, как я страшно перепугался, увидев тебя, а сейчас я тебя не боюсь, потому что полюбил тебя… – потом Джамал опять обратился к Иораму, – мальчик, ты мне как сын… Расскажи о Христе…

– Был бы с нами Амон-Ра, он бы рассказал лучше всех нас о Христе… – сказал Иорам как бы для себя…

– А он разве не Амон-Ра?! – с удивлением спросил Феофил, указывая на Ра.

– Нет… Его зовут Ра. Мы с ним подружились недавно. Он мальчик из Ниоткуда и стал сыном для Захария, – пояснил Иорам Феофилу.

– Где же тогда Амон-Ра? – опять удивился Феофил.

Иорам рассказал ему, что произошло с Амон-Ра и как он ушёл из жизни.

Феофил загадочно умолк и задумался.

Джамал с интересом послушал рассказ об Амон-Ра. Но нетерпение его всё росло.

– Расскажи теперь об Иисусе! – сказал он Иораму строго.

– Хорошо. Так вот, слушай…

Слуги и бывшие рабы Джамала тоже навострили уши.

И Иорам начал рассказывать: о том, что Бог один и един; о том, что Бог-Отец послал Своего Единородного Сына Иисуса Христа к людям; о том, что Иисус Христос есть Мессия и Спаситель; о том, что Царство Небесное берётся силою духа, и рассказал о заповедях Христа, о Его притчах; сказал о том, что Бог есть любовь и что надо полюбить ближнего, как себя самого. Потом рассказала Саломея, как они встретились с Иисусом Христом, и чему Он учил народ у Горы Оливковых Деревьев, какие он там совершил чудеса и как исцелил слепых, калек, прокажённых. Рассказала, наконец, и о том, как книжники и фарисеи оклеветали Его и прокуратор отдал Его на распятие. Саломея рассказывала об этой истории плача.

Джамал тоже расчувствовался.

Он жадно и внимательно выслушал весь долгий рассказ.

– Значит, Бог один и един, Он есть Отец… Значит, Иисус Христос Его Сын… – повторял он для себя, – значит, званых много, но избранных мало… Через узкую дорогу и через узкие врата надо войти в Царство Небесное… Сокровища надо накапливать в Небе…

Он заставил Иорама повторить несколько раз заповеди Иисуса Христа и запомнил их. Особенно запало ему в душу изречение: «Полюби Господа твоего всем сердцем твоим и всем разумением твоим».

Он задал Иораму и Саломее много вопросов. Потом долго думал и вдруг взмолился ему:

– Иорам, ты Божий человек… На тебя Иисус Христос руку положил и благословил. Ты веришь в Христа, много о Нём знаешь… Прошу тебя, мальчик, крести меня… Хочу принять веру Христа… – Джамал сказал это с искренней мольбой.

Он встал и заставил других тоже встать.

– Я знаю, как надо пройти к реке Иордан. Она недалеко отсюда. Успеем до захода Солнца. Там меня будешь крестить…

Феофила посадили на Бунгло, а Джамал стал предводителем.

Дорога оказалась действительно короткой.

Иорам с Джамалом вошли в реку.

Иорам ещё раз повторил ему заповеди Христа, прочёл молитву, которую слово в слово повторял Джамал. Потом Иорам сделал чашу из своих ладоней, зачерпнул воду и налил на голову Джамала.

Джамал был счастлив.

Когда он выходил из воды, Саломея подала ему Крест Христа.

– Перекрестись и поцелуй Крест Христа! – сказала она ему и ещё объяснила, как надо целовать Крест.

Обряд крещения привёл Джамала в восторг: «Теперь я христианин… Трудно мне будет жить по заповедям Христа, но буду жить по ним…»

Потом он взглянул на своих слуг и бывших рабов.

– Чего вы стоите? Вы же послушали об учении Христа? Трудно вам решиться?

– Господин, а нам можно? – неуверенно спросил один из рабов.

– Я уже не господин твой… Иорам, объясни им, можно ли им тоже принять крещение?

– Можно, – сказал Иорам, – только если хотят искренне принять веру в Христа!

И тогда трое слуг, которые уже не были слугами, семеро рабов, которые уже не были рабами, и Феофил вместе с ними, который не был уже ни мёртвым, ни рабом, поочерёдно спустились в реку.

Иорам крестил каждого.

Выходя из воды, они целовали Крест Христа, который держала Саломея и перекрещивались.

Хотели тоже получить крещение от Иорама Захарий, Ра, Саломея. Но Иорам сказал им, что они уже крещены от Иисуса Христа и от Богородицы.

Джамал ликовал.

– Мы теперь уже братья друг для друга, не так ли, Иорам?

Он взглянул на заходящее Солнце и произнёс торжественно:

– Братья мои, пойду я теперь по Белу Свету и расскажу всем о Христе, о Боге-Отце, о Царстве Небесном и о Заповедях! Может быть, обращу кое-кого в эту прекрасную Веру!

– А что нам делать, господин? – спросили бывшие рабы и слуги. – Нам некуда идти!..

Иорам предложил им пойти на строительство Храма Христа, чем их очень обрадовал.

Джамал вывернул карманы, достал все свои сбережения и раздал каждому поровну.

До наступления безлунной ночи оставалось достаточное время. И они, крещёные верою в Христа, разошлись по своим дорогам.

В сторону Города, к Пещерам Философа и Пещере Господа направились Захарий, Саломея, Иорам, Ра и Феофил. Им предводительствовал Бунгло, неся на спине Феофила. В сторону строительства Храма Христа направились новые христиане с верою, надеждою и любовью в сердце. А в сторону Белого Света зашагал Джамал, бывший торговец рабами, но теперь уже миссионер Христа.

Глава 13

У всех было хорошее настроение: они спасли друга и умножили сообщество последователей Христа.

– Феофил, – сказал Иорам, – мы с нетерпением ждём твоего рассказа о своих странствиях!

– Мне тоже хочется рассказать вам обо всём! – живо откликнулся Феофил.

– А ты можешь? Ты ведь ещё слаб! – предупредила Саломея.

– Могу-могу! – ответил Феофил. – Могу и хочу рассказать!

– Смотри, не утруждай себя!

Но Феофил уже приготовился.

Приготовились и другие – они окружили Бунгло с обеих сторон, а Бунгло замедлил шаг и тоже навострил уши.

– Вот слушайте! – начал Феофил. – Как посоветовал Амон-Ра, Иаков привёл меня в портовый город Яфф. Там он нашёл торговое судно, которое отправлялось в Грецию. Иаков договорился с владельцем корабля, и тот согласился взять меня с собой.

Он оказался добрым и поставил условие: «Если будешь мне слугою на корабле, тогда не возьму с тебя денег». Я согласился.

Спустя несколько дней плавания корабль зашёл в портовый город Паф на острове Крит, куда он доставил груз и взял другой. Тем временем хозяин устроил в городе ряд деловых встреч, а я сопровождал его. И тут начались мои первые уроки искусства. В городе я увидел удивительной красоты огромный дворец-крепость, называемый Лабиринтом, с высокими колоннами и сводами, с парадными лестницами. Внутри Лабиринта был разбит так называемый священный сад с необычными растениями и деревьями. Меня удивило огромное количество прекрасных скульптур, больших и маленьких. Они украшали Лабиринт и внутри, и снаружи, стояли они и над ним. Глаза мои бегали, и я не знал, на что подольше смотреть. Вокруг Лабиринта кипела жизнь, шла торговля, а на главной площади, напротив Лабиринта стояла огромная статуя богини Афродиты…

Хозяин навестил одного своего знакомого скульптора. У меня опять глаза разбегались, столько было в его мастерской прекрасных творений. Хозяин заметил, с каким интересом я разглядывал скульптуры и чудные изделия.

– Из всего этого какая тебе больше всех нравится? – спросил он. И удивился, когда я показал ему на большую вазу, расписанную цветами и узорами, и имеющую необычные формы.

– Откуда у тебя такой вкус? – спросил хозяин.

Видно было, что ваза понравилась ему тоже.

Он купил её и велел доставить на корабль.

Когда я объяснил ему, что увлечён искусством и могу рисовать, и еду в Афины, чтобы совершенствовать свои умения, он решил испытать меня: купил в городе краски и холсты и предложил мне нарисовать море, берега, нарисовать его портрет. Пока корабль направлялся к берегам Греции, – а погода на море была спокойная, – я увлечённо рисовал морские пейзажи, восход и заход Солнца на море. Нарисовал и портрет хозяина. Ему все мои картины понравились.

Когда мы прибыли в Афины, владелец корабля сказал мне:

– Я уже не твой хозяин. И если ты хочешь учиться у мастера, то я знаю здесь одного известного художника и скульптора. Отведу тебя к нему, и пусть научит он тебя своему искусству!

Звали этого мастера Полиевкт.

Из большого уважения к владельцу корабля он взял меня в ученики.

Полиевкт был уже стар. Славился тем, что был последователем одноименного мастера, который жил много лет тому назад и создал величественную скульптуру философа Демосфена.

Год я проучился у Полиевкта.

Старый мастер проявил ко мне большое внимание и заботу, щедро одарил меня всеми своими знаниями. Иногда он поручал мне вместо него выполнить какой-то важный заказ. За год выучил я и греческий язык.

Афины стали для меня тоже большим уроком. На площадях, в храмах, перед дворцами я долго рассматривал огромные, великолепные скульптуры богов и богинь, философов и государственных деятелей.

Полиевкт рассказал мне о великом скульпторе прошлого Лисиппе, который создал очень большую статую Зевса; рассказал ещё о великом мастере Прасителе и его творениях «Гермес с младенцем Дионисом» и «Афродита Книдская», рассказал о статуе Венеры, которая находится на острове Милос.

Полиевкт взял меня с собой в Дельфы, куда его пригласил правитель города для создания нескольких скульптур, которые должны были украсить дворец. Я помог учителю в работе, изваял несколько скульптур и нарисовал несколько картин на стенах залов дворца.

Когда нужно было нарисовать или изваять образ мальчика, я вспоминал Амон-Ра и рисовал его. Мастер даже спросил меня: «Откуда ты берёшь это прекрасное лицо?» И тогда я рассказал ему об Амон-Ра.

Спустя год Полиевкт сказал мне:

– Или оставайся жить в Афинах, и тогда ты станешь моим наследником, ибо я уже очень стар и одинок, или уезжай в Рим, где сможешь дальше совершенствовать свои способности, ибо я дал тебе всё, что мог…

Нам было грустно расставаться.

Мой учитель посадил меня на корабль, отправлявшийся в Рим. Он дал мне письмо к своему другу – художнику Августу Ромулу. В нём он просил друга взять в ученики своего любимого ученика.

Август Ромул был художником при дворе императора Тиберия.

Вначале принял он меня настороженно и решил испытать мои способности. Дал холст, краски и сказал:

– Иди в город, выбирай, что рисовать, и рисуй!

Такая работа оказалась очень полезной для меня.

Я быстро изучил площади, улицы, дома, памятники Рима. Город этот прекрасный. Изучал я и римлян – простых и знатных. Рисовал разные виды города и портреты горожан.

Август Ромул, увидев мои картины, сказал:

– Да, в тебе есть что-то необычное… Я беру тебя в ученики!

После этого он держал меня всегда рядом с собой, показывал, как сам рисует. Рассказывал о великих мастерах Италии, давал кисть и велел рисовать вместе с ним на одном холсте. Бывало, он начнёт рисовать, а потом поручает мне завершить картину.

Так учил он меня и изваянию скульптур.

Август Ромул тоже полюбил меня, и когда он получил от Тиберия задание расписать стены залов императорского дворца, он взял меня с собой.

Мы рисовали на стенах сады с цветами и птицами, натюрморты, корабли в море, восход Солнца, портреты знатных людей.

Однажды он сказал мне:

– Ты уже художник. Видишь эту огромную стену, готовую для росписи? Рисуй, что хочешь!

Вначале я испугался такому доверию, но потом так увлёкся, что забыл обо всём другом. Учитель не проверял меня, он был очень занят – расписывал потолок огромного зала. Я спешил. Рука моя с нетерпением смешивала краски, ибо образы, которые я создавал, жили во мне и стремились отразиться на стене. Так я работал более четырёх месяцев. Спал у стены, а утром, как только светало, продолжал рисовать.

И знаете, что у меня получилось?

Получилась Пещера Господа.

Я нарисовал, как мы молились в Пещере Господа.

Нарисовал Амон-Ра, он светится.

Саломею. Она, подняв глаза вверх, как бы видит Бога и разговаривает с Ним.

Иорама. Опустив голову, он шепчет про себя молитву.

Илью. На протянутых руках он держит маленький храм, свой дар Господу.

Иакова. По его лицу потоком льются слёзы.

Нарисовал себя тоже, своё удивление и восхищение тому, свидетелем чего я стал.

Мы все молимся.

Наша молитва рождает небесный свет и освещает Пещеру Господа.

Все мы стоим на коленях перед образом Мессии. Я Его нарисовал высотою всей стены. Он в белом одеянии, с таким же лицом, как в Пещере Господа.

Вот такую нарисовал я картину, большую, на всю стену, длина которой была пятнадцать полных шагов, а высота – в четыре раза больше моего роста.

Когда я закончил рисовать, пришёл мой учитель Август Ромул.

Он взглянул на картину и опешил.

Долго смотрел на неё, не говоря мне ни слова. Я не мог понять, принимает он моё произведение, или велит перекрасить его. Я волновался.

Потом он посмотрел на меня и спросил:

– Ты можешь объяснить, что эта картина означает? Кто эти дети и чем они занимаются?

– Это молитва… Картину можно назвать так: «Молитва»! – сказал я.

– А кто молится?.. И кто их Бог?

И тогда я рассказал ему об Амон-Ра, о каждом из вас, об Иисусе Христе, о Пещерах Философа и о Пещере Господа.

Он внимательно слушал меня, не отводя глаз от картины.

Потом спросил почему-то шёпотом:

– Иисус Христос это тот, кого в Иудее звали Мессией, Сыном Бога? Которого недавно распяли на кресте?

Я от него узнал, что Иисуса Христа распяли, мне стало больно, и я заплакал.

– Да, это Он! – ответил я.

Он подождал, пока я успокоюсь, и заговорил опять шёпотом:

«Мальчик мой, – сказал он мне, – хорошо, что мы одни в этом зале и что никто другой твой рассказ не услышал. Ты создал великую картину, и если она останется на этой стене, то в будущем тебя назовут великим мастером. Ты отразил историю наших дней, которая переживёт тысячелетия… Ты превзошёл меня в мастерстве и мужестве, и я горжусь тобой… – он обнял меня. Долго молчал и смотрел на картину: – Но ты понимаешь, что натворил?.. Оставаться тебе в Риме больше нельзя. Если только император Тиберий узнает об этой картине, о том, что на ней изображён Иисус Христос как Бог, он и тебя, и меня в живых не оставит!.. Сейчас же мы идём в порт. Как я знаю, отходит корабль в Египет, и я отправлю тебя на этом корабле… Там ты найдёшь, чему тебе нужно ещё поучиться… А я попытаюсь спасти этот шедевр и себя тоже…»

В глазах моего учителя блестели слёзы.

Мы сразу отправились в порт.

Он вручил меня капитану корабля, заплатил ему деньги за мою дорогу в Александрию, а мне сказал:

– Я полюбил тебя, мой мальчик… Ты пока ещё маленький для великого искусства, но оно само пришло к тебе, к таланту… Вот моё напутствие: будь верен самому себе, будь всегда таким же искренним, с какой искренностью рисовал ты великую «Молитву»… Оставайся таким, что бы ни случилось в твоей жизни.

Мы расстались друг с другом с болью в сердце.

В первую неделю корабль плыл с попутным ветром. Но беда пришла не от урагана и морских валов, а от пиратов. Когда кормчий обнаружил на горизонте неизвестный ему корабль, сразу догадался, что от него ничего хорошего ожидать нельзя. На нашем корабле было много купцов, они сопровождали свой товар. Корабль не был приспособлен для столкновения с пиратами. Капитан приказал развернуть его и грести во всю мощь, чтобы успеть укрыться в каком-нибудь порту от пиратов… В течение двух дней пиратское судно догоняло нас и, наконец, перекрыло нам путь. Морские разбойники быстро перебрались на наш корабль и всем нам приказали выстроиться на палубе. Они отобрали крепких и молодых, в том числе меня тоже. Остальных же, человек сорок, пересадили в маленькую лодку и приказали вернуться обратно, иначе грозились утопить их в море.

Часть пиратов осталась на своём корабле и отправилась искать другие жертвы. Часть же на захваченном корабле продолжила путь к берегам Египта.

Мы плыли недели две и, наконец, прибыли в город Александрию. Там морские разбойники превратились в торговцев, которые привезли разнообразный товар, в том числе рабов для продажи.

Нас продавали на рынке. Я достался одному богатому индусу, ценителю искусств. Ему был нужен слуга во время пребывания в Египте, где он изучал архитектуру и искусство этой страны. Мне даже повезло, ибо вместе с моим хозяином проехал почти половину Египта. Мы видели огромные сооружения, как высокие горы, которые называются пирамидами. Они построены много тысяч лет тому назад, и никто не знает, по какому таинству они построены. Внутри пирамид похоронены египетские фараоны, потому они носят их имена: пирамида фараона Джоссера, пирамида фараона Хеопса, пирамида фараона Микерина. Недалеко от пирамид стоит ещё одна удивительная загадка – Большой Сфинкс, тоже необъятных размеров, высеченный из камня.

Мой хозяин часами стоял перед этими чудесами и зарисовывал их, измерял, размышлял над чем-то. Он обрадовался, когда я сказал ему, что умею рисовать и могу помочь ему. Я сделал ему зарисовки многих памятников и изделий, чему он был очень рад. Так я изучил египетское искусство и удивился таинствам египетской культуры.

Хозяин собирался взять меня с собой в Индию, ибо видел, что я мог бы стать для него хорошим помощником в его научных поисках. А я всё мечтал о возвращении к вам, думал об Амон-Ра, о вас.

И вот что произошло дальше. Моего хозяина обокрали, и он остался без всяких средств для возвращения на родину. Он вынужден был продать всё, что осталось. Он продал меня тоже работорговцу. Вы его знаете – Джамал.

Тот собирался перепродать меня в Риме, но сперва решил навестить своих знакомых в городе Антиохии. По пути через пустыню я заболел, но держался, пока без сознания не упал на песок.

Дальше ничего не помню. Точнее, я не знаю, что происходило с моим телом, но знаю, где обитала моя душа. И это было самое удивительное и замечательное путешествие.

Послушайте, что я вам расскажу.

Не могу сказать, как случилось, но неожиданно для себя я оказался в какой-то чудесной стране. Вначале меня переполнило чувство любви. Меня любили все: и птицы, и звери, и деревья, и цветы, и облака, и горы. Любили меня люди, которые то летели надо мною, то проходили мимо и улыбались мне. А я любил всё, что меня окружало, всех, кого я видел. Я переживал блаженство любви. Мне трудно найти слова, чтобы сказать более ясно, что это было.

Вдруг ко мне подлетели двое – прекрасная молодая женщина и такой же прекрасный молодой человек.

– Сынок, Феофил, ты не узнаешь меня? Я твоя мама! – сказала мне женщина.

– А я твой отец, – сказал мужчина.

И я почувствовал, как ласкают они меня своими мыслями, обнимают.

От радости я заплакал.

Потом вместе с ними я полетел. Они показали мне сверху красоту гор и полей. Видел я прекрасные дома среди цветов и фруктовых деревьев.

– А вот и наш дом! – сказал отец, и мы опустились в райский уголок, в котором свободно разгуливали звери и пели птицы. Они подбежали и подлетели к нам. Отца облизывал тигр, к маме подошёл олень и преклонил свои красивые рога. Птички стаей кружились над нами. Все животные и птицы смотрели на меня ласково и дарили любовь.

Родители рассказали мне, как живут в Том Мире души людей и чем они заняты.

Многие заботятся о земных людях, становятся для отдельных из них светлыми ангелами-хранителями. Я узнал, что моими ангелами-хранителями являются мои родители: они всюду сопровождают меня, помогают миновать опасности, вдохновляют меня на хорошие дела. Они были рядом, когда я рисовал во дворце императора Тиберия «Молитву» и радовались моим успехам.

Когда я спросил, как они построили такой прекрасный домик, родители объяснили, что всё прекрасное создаётся такой же прекрасной мыслью.

– Какая есть мысль, такое и будет творение, – сказал отец.

– Люди здесь помогают друг другу светлыми и добрыми мыслями. Они наполняют свои мысли любовью и красотою и дарят друг другу, или направляют их на созидание красоты! – пояснила мама.

– Ты художник, и в тебе много любви. Не хочешь создать своей мыслью, скажем, какой-нибудь цветок? – предложил отец.

– Посади свой маленький цветочек прямо вот здесь! – мама показала мне место перед домом. – Ты вообрази цветок и пожелай, чтобы он вырос на этом месте, и сделай это с верою и любовью.

И, знаете, когда я вообразил цветок на том месте, спустя несколько мгновений я увидел, как из-под земли вырастает цветок, распускает веточки и листья, затем появляется бутончик и раскрывается, окружение заполняется чарующим ароматом.

Я обрадовался своему творению, нежно его поцеловал и сказал:

– Ты есть мой подарок маме!

Цветок наклонил веточки три раза, и я понял, что он был рад.

Пришло много гостей к моим родителям, они хотели повидаться со мной и подарить мне любовь. Я узнал, что в Том Мире любовь есть самый большой подарок. Улыбка каждого гостя наполнила мою душу силою Света.

Потом прилетел Сияющий Ангел, перед которым все преклонились.

– Следуй за мной! – сказал он мне ласково.

Мы оказались в величественном Храме с высокими сводами и колоннами.

– Смотри и запомни! – сказал он мне.

Я с восхищением смотрел, как прекрасно были расписаны стены Храма, помню сами картины. Видел изящные статуи в каждом углу, у алтаря. Слушал торжественную музыку, звуки лились прямо со стен Храма. Думаю, это звучали сами картины, нарисованные на стенах.

Светлый Ангел как бы исчез из моих глаз, и я только услышал его шёпот: «Вот твой путь! Это есть творение твоего духа на Небе, теперь нужно сотворить его на Земле».

Далее не помню, что было.

И когда открыл глаза и увидел Саломею и Иорама, не мог понять, где я нахожусь.

Спасибо, что вернули меня на Землю.

Из всех моих путешествий я извлёк урок: надо растить в себе мощь любви, чтобы принести её в дар всем и Здесь, и Там.