Текст книги "Между людьми и кначетами"

Будущее

Я замер перед воротами, проклиная тот миг, когда попросился быть тем, кто принесет Веронии плохую весть. Крой видел, как я потрясен смертью Жедара, и тактично не стал ничего спрашивать или переубеждать, просто разрешил. А может, ему просто плевать, кто его знает.

Решившись, я толкнул ворота. Они поддались. Не заперты… Ждут хозяина?.. Створка отъехала в сторону, и я увидел Веронию, сидящую на ступеньках крыльца. Она смотрела в небо, на беспечно плывущие облака. Краем глаза заметив движение, подняла голову, вскочила, пробежала полпути, желая узнать новости…

А потом разглядела мое выражение лица. Я не знаю, каким оно было, но она все поняла. Рухнула на камни дорожки и беззвучно зарыдала. Плечи сотрясались, ногти вцепились в камни.

Мор меня забери, какой же плохой из меня вестник! Я шагнул на тропинку, толкнул ворота назад, чтобы случайный прохожий не насладился зрелищем, подошел:

– Если вы не возражаете…

Я присел рядом, обнял Веронию, она зарылась лицом мне в шею, вцепилась в плечи. Ауч. Больно.

Если бы я только умел подбирать слова…

– Жедар просил передать, что любит вас.

Она, конечно, молчала. Может ли ее утешить хоть что-то? Вряд ли. Но я должен попробовать.

– Он боролся с влиянием кначета до последнего только потому, что думал о вас.

Боги, как неловко. Не знаю, что сказать еще.

– Он умер как герой, закрыв другого от смертельного удара.

Раздался сдавленный шепот:

– Есть другая жизнь, о которой он должен был заботиться.

Она перенесла руку с моего плеча на свой живот.

Боги… У меня дрогнуло сердце.

– Он заботился о ней, – я старался говорить максимально осторожно. – Он боялся, что кначет заставит его причинить вам вред. Понимаете, влияние кначета – это страшная штука. Морок одним взглядом может заставить человека убить кого угодно. Кантэзо… Он куда страшнее.

У нее снова задрожали плечи.

– Вы справитесь. Я успел заметить, как улучшил этот район ваш муж. Его окружали такие же хорошие люди. Они не оставят вас одну.

Уходил я через пару часов – полностью истощенный, опустошенный. В голове вновь и вновь крутилась фраза, которую Верония сказала на прощание: «Это не ваша вина. Я знаю, что вы делали свою работу хорошо. Не вините себя». Почему девушка, у которой умер муж, утешает меня?! Я даже не жаловался. Всего лишь извинился за то, что не смог его спасти. Я пытался утешить ее, а она… Сильная. Невероятная. Видела ли она меня насквозь или просто всегда такая добрая?.. Мне были нужны эти слова. Очень нужны.

– Ты чувствуешь вину?

Подняв взгляд, я увидел Кантэзо. Стоит на дороге, а люди проходят мимо, не замечая. Не чувствую магию, но он явно колдует. Я прикрыл глаза, сосредоточился. До каждого человека в зоне видимости от правой руки кначета вела еле заметная нить. Паук! Сейчас бы ужаснуться или почувствовать ненависть, но сил на эмоции не осталось.

Я вздохнул, отошел к стене, прислонился. Кантэзо не спускал с меня взгляда. Как будто знал, что я рано или поздно отвечу.

– А что чувствуешь ты? Ты потерял свою… своего… – я запнулся, пытаясь подобрать слово.

– Свой объект исследования, – подсказал кначет. – Я не разочарован. Это было очень интересно. Его последний жест оказался непредсказуемым.

– Люди, доведенные до отчаяния, часто ведут себя непредсказуемо, – тихо сказал я, – что тут удивительного? Что ты узнал нового? Жедар такой же… Был таким же, как все.

– Еще скажи, у всех людей по две руки, две ноги и два глаза, чего их изучать, – Кантэзо хмыкнул.

Ему понравилось. Пусть на сутки, но Жедар смог вырваться из-под контроля. И кначет не огорчен. Ему понравилось. Как его вообще можно победить? Для него это игра. Он не относится к этому серьезно. Его нельзя задеть и нельзя ранить.

Если я сейчас мирно, под благовидным предлогом, подойду, а потом использую яд… Ни один кначет ранее не мог защититься от этого заклинания. От него можно только увернуться. Успеет ли он?.. Я бросил на Кантэзо оценивающий взгляд. Он тоже разглядывал меня. Молчание затянулось, а он не уходил.

– Ты чувствуешь вину, Силь?

Я открыл рот, закрыл. Задумался.

– Ты хочешь сделать меня новым объектом исследования?

– У меня есть правила. Я не трогаю тех, кто имеет слишком много власти, подобно правителям стран.

Я поднял бровь, ядовито бросил:

– Как благородно с твоей стороны.

Мило, что он ставит меня на один уровень с императором нашей родной Аалейи, Трицэем Нелаем. Я могу только мечтать когда-нибудь увидеть этого человека, а такой, как он, никогда не сочтет меня равным. У меня нет такой власти. Но есть потенциальная…

– Не благородно, – поправил Кантэзо, – разумно.

– Но ты хочешь со мной общаться. Зачем?

– Хочу. Постараюсь ничего не сломать. – Он обворожительно улыбнулся. – Мало кто из кначетов имел честь быть знакомым с самим Сильлечойном. Разве можно отказаться от такого шанса?

Лесть?..

– Я тебе не верю.

Кантэзо вскинул брови, профессионально изобразив изумленное возмущение:

– Я никогда не лгу.

– А я тебе не верю.

– Хорошо. – Он пожал плечами. – Ты не ответил, чувствуешь ли ты вину?

– Зачем тебе это знать, если ты не собираешься это использовать против меня?

– Во-первых, – он подмигнул, – глядя, как упорно ты избегаешь вопроса, я делаю вывод, что, скорее всего, чувствуешь. Во-вторых, ты мне интересен. Я хочу тебя понять.

Я вздохнул.

– Я чувствую вину. Доволен?

– Да. – Он улыбнулся. – Спасибо. Ты понимаешь, что ты не виноват? Что не мог предсказать события?

– Да. Это не помогает.

– Да, чаще всего это так. Ты понимаешь, что то, что уже произошло, не изменить, и страдать нет смысла?

– Да.

– Это непродуктивно. Тебе следует забыть об этом и решать новые проблемы.

Он как будто пытается мне помочь. Это его тактика втирания в доверие? Я покачал головой.

– Опыт дается нам для того, чтобы мы не повторяли ошибок. Я не могу это забыть.

– Ты это не просто помнишь. Ты страдаешь.

– Это произошло вчера. Еще не вечер.

Часть третья

На грани

Облака плывут в широкой полоске неба. Слева и справа каменные стены, поросшие плющом. В правой – зияет разбитое на втором этаже окно. Да… Это из него я вылетел… Будто включенная воспоминаниями, по всему телу прошла волна тупой боли. Да… Меня выкинул рик. Но я… Я жив. Сколько прошло времени?..

Я закрыл глаза, пытаясь прочувствовать тело. Очень много порезов. Много торчащих осколков, некоторые сидят достаточно глубоко. Ушибы от падения, разбита голова. Большая потеря крови. Плохо. Нужно сосредоточиться. Магические потоки потекли по телу, стабилизируя. Товарищи скоро должны приехать. Они помогут. Пока же…

Рядом зазвучал голос:

– Твоей магии не хватает для исцеления. Сейчас было бы разумно вызвать ешучин.

Кантэзо. Очень удобный момент. Я не стал открывать глаза – нельзя терять концентрацию.

– За мной скоро придут.

– Откуда тебе знать?

– Я в это верю.

Азкэтначи говорил, что у кначетов нет этого чувства. Практически нет. Они не способны верить, только знать или предполагать. Узнать, насколько силен оказался мой аргумент, не пришлось, раздался тревожный крик Верло:

– Там Силь! – Послышался топот, шелест одежды. – Он дышит!

– Позови лекаря. – Это командир. Не слышал его шагов. – Я помогу ему.

– Да!

Опять топот – напарник стремительно удалялся.

– Ты меня слышишь?

– Слышу. – Шевелить губами оказалось больно.

Во рту металлический привкус.

– Оставайся в сознании. Говори со мной.

– Я в порядке. – Я открыл глаза и встретился с Кроем взглядом. Не выглядит особо переживающим. – Я больше не потеряю сознание. Мне не нужно для этого разговаривать с вами.

Кэллит отвернулся, занялся моими ранами. Прикосновения отзывались болью, но я чувствовал, что телу становилось лучше.

– Что случилось?

Похоже, командир не поверил, что я не вырублюсь.

– Рик выкинул меня в окно. Я успел добить его. Других я убил раньше. Вторая группа?

– Верло справился.

– Чиновник?

– Жив.

– Отлично. Не выяснили, что рикам от него было надо?

– Это не наша задача.

Ну да. Кначетов больше нет, свою часть мы выполнили. Дальше дело за полицией или Хранителями Чистоты.

– Странная миссия.

– Понятные встречаются реже странных. Мотивы кначетов очень часто нельзя доподлинно выяснить.

Я хохотнул и сморщился от боли.

– Даже не спросить, а потом говорить, что «мотивы нельзя выяснить»… Элиторы в своем стиле.

– Не дергайся, пожалуйста.

– Если ваш ученик умрет в первый месяц, у вас будет плохая репутация. – Я еле сдержался, чтобы снова не рассмеяться, но улыбка так и лезла.

Крой замер, повернул голову, взглянул мне в глаза:

– Ты не умрешь.

Какой пронзительный голос и взгляд! Аж до мурашек. Неужто его можно чем-то задеть?

– Конечно, нет. – Я мягко улыбнулся. – Не умру.

Раздались шаги. Меня окутало теплое зеленое сияние. Боль сразу прошла, растворилась в беспечном океане…

– Он выживет? – в голосе Верло неподдельная тревога. Надо же. А еще недавно со мной не разговаривал.

Ему ответил незнакомый старческий голос:

– Да, мы успели вовремя.

– Очень хорошо. – Это Крой. Голос как сквозь вату. Сияние успокаивало, убаюкивало. – Нам нужно уехать на новый вызов, если что-то будет нужно, обратитесь в контору координаторов элиторов.

Ничего себе… Они меня что, оставят тут?..

– Силь, – голос командира зазвучал громче, и я, поборов сонливость, открыл глаза, чтобы показать, что слушаю. – Мы должны вернуться через несколько дней.

– Хорошо. Удачи.

Я поймал внимательный взгляд врача. Кажется, он удивлен моим состоянием. Кажется, он не ожидал, что я выживу. Возможно, он даже заметил магическое влияние на организм. Если он расскажет, это будет очередной монеткой в копилку раскрытия истины моих намерений.

В поле зрения появился Верло, опустился рядом на корточки, аккуратно взял мою ладонь в свои, проникновенно заглянул в глаза:

– Извини, что бросаем тебя. Мы скоро вернемся. Выздоравливай!

Я в некотором удивлении его разглядывал. Он просто вот так решил забыть обиду потому, что я пострадал?.. Он и правда переживает за меня. Даже чувствую себя неловко, как будто манипулирую им, хотя это и не было запланировано.

– Я в порядке. Не волнуйся. К вашему возвращению буду в строю.

Постоянство зла

Ветер, налетевший на желтый клен, сорвал охапку листьев, поднял в небо. Как незаметно пришла осень… Вторые сутки окно – практически единственное мое развлечение. Пора бы начать как-то вставать с кровати. Швы теперь уже не должны разойтись. Все-таки магическое лечение гораздо эффективнее обычного.

Я поморщился от боли, принимая сидячее положение. Со вздохом огляделся.

Меня лечили как привилегированного – в одиночной палате с хорошей большой кроватью, платяным шкафом, большим зеркалом… Казалось, надо радоваться, да вот только пообщаться тут не с кем. То ли дело многоместные.

Большую часть времени я или просто лежал и медитировал, или листал помощника, освежая знания в памяти. Три раза в день приносили еду и лекарства, один раз меняли повязки, пару раз заходил врач и обновлял лечащее заклинание, которое просто-напросто усиливало и ускоряло регенерацию. Я осторожно выскользнул из-под одеяла, спустил ноги на пол. От движений по телу проносились вспышки боли, не слишком сильно, но ощутимо. Морщась, я медленно поднялся, подошел к зеркалу.

Осколки поразили почти каждую часть тела, я весь замотан в бинты. Только лицо и ладони чисты, и то лишь потому, что совсем мелкие порезы уже затянулись. В принципе, можно прямо так и пойти! Можно сказать, я одет. Я хихикнул. Ладно, не будем смущать людей. Открыв шкаф, я достал больничные штаны – моей формы нет, еще бы, после того падения от нее остались одни лохмотья, – оделся. Взглянул на значок и браслет элитора, без них я теперь чувствую себя голым – ну да нечего внимание привлекать. Осторожно размяв руки-ноги-торс, я вышел в коридор.

Стены приятного мятного цвета, много скамеек, чтобы старые или травмированные люди могли отдыхать, перемещаясь в столовую, или в кабинет к врачу, или куда еще. Рядом со скамейками и на подоконниках – растения в горшках. Минималистичный дизайн интерьера. Похоже, меня положили в одну из лучших больниц города. Совсем не похоже на те лечебницы, что я видел в детстве, с обшарпанными стенами и недружелюбной атмосферой…

Я погулял по этажу и наконец остановился у операционных. На скамейках рядом сильный темный след. Люди, сидевшие здесь, очень много переживали, и их эмоции притягивали темную энергию. Я попытался представить, что бы я чувствовал, если бы на операционном столе лежал, например, Яролас… Тут же накатили тревога и страх. Я поспешно прогнал мысли. Да уж, то, что чувствуют люди, которым врачи принесли плохие новости, даже не хочется представлять.

Азкэтначи говорил, что низших кначетов вроде левинов или чиров такая концентрация тьмы может вытянуть в наш мир. Что-то в духе: «Зулайдэн от Олокуза отделяет один сантиметр подмира. И когда здесь становится слишком много тьмы, граница истончается, и в дырки могут провалиться мелкие твари». Мне вообще было сложно такое представить, предпочитал не углубляться во всю эту магическую теорию.

Раскинув руки, я распылил в воздухе разложение. Тьма таяла на глазах, сгорала, как тополиный пух. Отлично. Надо проверить другие этажи. Приятно чувствовать себя нужным! Даже в таком состоянии. В хорошем расположении духа я спустился на один этаж. Присвистнул – здесь концентрация тьмы была в несколько раз больше. Я огляделся. На стенах висят яркие корявые рисунки. Детское отделение. Понятно. Не медля, я вновь рассеял разложение.

– Ты мумия?

Звонкий голосок застал меня врасплох. Обернувшись, я увидел девочку, едва достававшую мне до пояса. Голубое платьице, бант на светлых волосах, босые ножки. Голова наклонена набок. И совсем не боится!

Я рассмеялся:

– Нет, я живой.

Она вновь оглядела меня с головы до ног, лицо стало грустным:

– Тебе больно?

Она мне сочувствует! Как мило! Я поспешил ее успокоить:

– Почти нет.

Она задумалась, улыбнулась:

– Хочешь, я тебя обниму?

Как же мне не хватало этого тепла! Я присел на корточки, протянул к ней руки. Она подскочила, хотела влететь мне в объятия, но в последний момент остановилась, осторожно коснулась, прижалась, боясь потревожить раны. Нежно похлопав по спине, она доверительно заглянула в мои глаза:

– Ты обязательно поправишься!

– Спа…

На краю сознания взорвалась тьма. Кто-то использовал мощное заклинание. Твою ж мать! Вот никогда не дадут насладиться чем-то хорошим. Я мягко отстранил девочку, кошкой вскочил на ноги и молнией бросился в сторону угрозы, игнорируя вспышки боли по всему телу. Влетел на свой этаж, побежал к палате, из которой тянуло темной энергией. К ней как раз подходили двое людей – мужчина и женщина. Я крикнул им остановиться, влетел в комнату и захлопнул за собой дверь. Огляделся. Кначета нет. Есть только кровь. Нет. Не кровь. Каша из мяса, костей, органов… Как будто человек был апельсином, которого со всей силы сжали в кулаке, и он взорвался, брызнул во все стороны. Потолок, стены, пол, приоткрытое окно, шкафы, стол с бальзамированным телом, которое готовили к погребению, – все вокруг в этой каше. На полу валялись только кисть и нога до колена, которые как будто попали между гигантскими пальцами и не были раздавлены. Судя по обрывкам зеленой одежды, это месиво раньше было врачом.

Куда делся кначет? Сбежал в окно? Если бы здесь передвигался кто-то в физическом теле, к окну вела бы цепочка следов. Где же он? Я прикрыл глаза, усиливая чувства. Вся комната покрыта ровным слоем тьмы. Отделить что-то, почувствовать вид кначета не представлялось возможным. Может, он все еще где-то здесь?.. Я крикнул в пространство:

– Выходи, поговорим!

Тишина. Возможно, он меня даже не услышал. За спиной открылась дверь. Я обернулся. Мужчина, которому я приказал не входить, видимо, наконец пришел в себя. И, конечно, не послушал – я же не в форме и без значка. Сейчас он брезгливо оглядывался.

– Что здесь произошло?! Вы забрызгали моего отца!

Я взглянул на труп на столе. Да, полагаю, сложно сразу понять, что вот эта жижа – это бывший человек. Сейчас он заметит ногу и кисть, и начнется… Я щелкнул пальцами перед его лицом, привлекая внимание, и четко, раздельно и уверенно произнес:

– Вы должны позвать главврача. Тут кначет. Я элитор, прохожу здесь лечение, значок в палате.

Кажется, до него начало доходить. Он пригляделся к крови, стекающей по двери, позеленел, попятился, взял какую-то женщину за руку, и они поспешили прочь.

Я взглянул вниз. Конечно же, я тоже вступил в эту жижу. Я вытер правую ступню о левую штанину и наоборот, вышел из комнаты, закрыл дверь. Нужно посторожить, пока полиция не придет оцеплять место преступления.

Через пару минут подошел высокий мужчина в деловом черном камзоле с сопровождением из двух крепких санитаров, глядящих на меня недружелюбно. На лице мужчины появилось узнавание, и раздражение в глазах сменилось тревогой:

– Силь, что здесь случилось?

Я поднял брови.

– Приятно, что вы меня знаете, но вот я вас – нет.

– Ох. Прошу прощения. – Он вежливо склонил голову. – Я главврач, Данрис Голосс.

– Понятно. – Я показал на дверь. – Кначет убил одного из ваших людей. Можете заниматься всеми формальностями, место я осмотрел. Чтобы понять мотив, почему кначет убил именно этого человека, мне нужна вся информация о нем, которая у вас есть.

– Почему вы думаете, что ему нужна была конкретная жертва? – удивился директор.

Ну конечно, я только стажер, зачем верить мне на слово? Надо проявлять терпение и понимание.

– Мы находимся на верхнем этаже. Если бы кначету было все равно кого убивать, он бы выбрал более доступное место, например, пустынную окраину города. Чаще всего кначеты убивают случайных жертв в таких помещениях сразу после призыва – а портала в комнате нет. Вывод – жертва не случайна.

Кажется, убедил. Данрис понимающе закивал, но тут же с сомнением оглядел меня:

– Делом будете заниматься вы?

Ну да. Я же еще и ранен, помимо того, что новичок. Терпение, Силь, терпение.

– По протоколу я обязан сообщить о произошедшем координаторам. Но мы не можем ждать, пока приедет другой элитор. Кначет может убить кого-то еще. Когда кто-то приедет, я передам дело ему, а пока…

– Понял. Значит… Там уже безопасно? – Главврач взглянул на дверь и, услышав подтверждение, взглянул на одного из санитаров.

Тот открыл дверь, побледнел, посторонился. Данрис нахмурился, отвел взгляд. Это, должно быть, уже тысячный труп, который они видят. Скорее всего, их пугает сила, способная на такое.

– Пусть мне принесут в палату всю информацию о погибшем докторе: где живет, как давно работает и так далее.

Дождавшись рассеянного кивка, я пошел прочь. Форму сейчас, конечно, не найти, но, в теории, значка с браслетом мне хватит, чтобы меня начали воспринимать всерьез. А то придется ходить, допрашивать людей, а без командира за спиной доверия будет меньше. В палате я порылся в шкафу, нашел больничную рубашку и еще одни штаны. Эти, испачканные, я бросил на спинку стула. Также в нижнем ящике нашлась простая обувь. И все это включено в стоимость лечения! Во сколько же оно обошлось Кэллиту?..

Экипировавшись, я устроился в удобном кресле и задумался. Очень странный способ убийства. Не помню, чтобы нам рассказывали о таком заклинании в академии. То есть в теории такое способен провернуть гигантский кначет, сжав человека в руке, но это явно не тот случай. Четвертый этаж, замкнутое маленькое помещение… Остававшийся вариант мне совсем не нравился. Такое мог сделать сильный кначет-маг, который не ограничен набором заклинаний собственного кначетского вида, будь то какой-нибудь флэйк или нэрино… Скажем, это мог быть мой старый знакомый Шенуз. Ну уж он бы не стал такое творить рядом со мной, еще и не отзываться на зов. Другой Король Бездны?..

Я вспомнил ощущение беспомощности от присутствия Кантэзо. Не хочется переживать такое еще раз. Может, я просто чего-то не знаю? Только на это и остается надеяться.

Открылась дверь, вошел мой лечащий врач, Исиб. Тот самый, который спас мне жизнь, пока я валялся на земле в осколках. Я принял протянутые бумаги.

Пожилой мужчина строго взглянул на меня:

– Я против того, чтобы вы занимались делом в таком состоянии. Вы не должны сражаться еще несколько дней. Вы не сможете биться в полную силу и можете умереть.

Ух, под его взглядом так неловко, как будто меня батя отчитывает… Хотя откуда мне знать, каково это – когда тебя отчитывает батя? Я вздохнул:

– Пусть он продолжает убивать, что ли?

Исиб покачал головой:

– Твоя смерть им не поможет.

Не факт, что я умру… Но спорить бесполезно.

– Спасибо за заботу. – Я мягко улыбнулся. – Кначета еще надо найти, к тому моменту может подоспеть подмога. Так что не беспокойтесь за меня.

Доктор хмуро кивнул, направился к двери, обернулся, бросил, прежде чем выйти:

– Твой друг не переживет, если ты умрешь.

Друг?.. А! Это он про Верло! Ну да. Наверное, он почувствует облегчение, что меня больше нет рядом. Я хмыкнул и развернул папку. Внимательно прочитал. Ничего интересного. Обычный был мужчина, ни с кем не конфликтовал, ничего особенного в жизни не сотворил. Придется пробить его через полицию и поговорить с его окружением.

Мор забери, кто же этот кначет? Я могу попросить совета у командира, но он с высокой вероятностью прикажет бросить дело, придется нарушить приказ, а я и так проштрафился… Точно! Я же могу написать Яроласу!

Я открыл помощника, ввел знак письма, адрес, имя получателя и начал писать:

«Здравствуй, Яр.

Мне нужна твоя помощь.

Есть кначет, который перемалывает тела не то что в фарш, просто в кисель. Я не помню, кто так может. Он небольшого размера, убийство произошло в комнате. Прошу тебя поискать информацию в библиотеке или поспрашивать.

P.S. Нет, команда мне помочь не может, я сейчас один.

P.P.S. Все хорошо, мы временно разделились, не волнуйся».

Нарисовал значок отправки со значком «срочно». «Чернила» поблекли, расплылись, исчезли. Письмо уже пришло в академию, почтальон должен передать его Яру в течение часа.

А пока я займусь делом…

Ничего. Целый день осмотра разных мест, опроса свидетелей, полицейских, кого только не повидал – и ничего. Войдя в холл больницы, я устало рухнул на скамейку. Погибший ни на кого не жаловался, на него никто не жаловался, знакомые ничего не знают, соседи говорят – был отличным малым. Родители умерли пару лет назад, жены и детей не было и нет. Неужели это правда случайное убийство? Я не понимаю. Может, сдаться и написать Крою?..

В тоске я оглядел холл. Красота! Деревянная стойка администрации, справа и слева громадные картины на полстены – непроходимый лес и бесконечное спокойное море, освещаемое луной. Взгляд упал на мужчину, стоящего неподалеку и задумчиво разглядывающего симпатичную молодую медсестру, которая принимала посетителей.

В нем было что-то странное. Как будто… как будто он был окружен мутным, грязным стеклом.

Я оглядел его с головы до ног. Кольчуга, закрывающая руки по локоть, бедра до колен, мягкие кожаные сапоги. Темные волосы коротко острижены, правый глаз перечеркивает тонкий шрам и уходит до подбородка.

Хм… Я его уже видел раньше?.. Как будто бы да? Но, с другой стороны, если я его видел, я бы точно запомнил, верно?..

Воин лениво огляделся – как будто ждал кого-то. Встретился со мной взглядом. Мы пару секунд задумчиво посмотрели друг на друга, потом он обернулся, проверяя, действительно ли я смотрю на него. За его спиной – голая стена. Снова встретился со мной взглядом. Подошел.

– Вам нужна помощь, молодой человек?

Ну да, браслет, значок и помощник под рубашкой не видны. Он думает, я простой пациент.

– Мы знакомы?

– Никогда вас раньше не видел.

Чувствую себя идиотом.

– Хм. Должно быть, я обознался. Прошу прощения.

Мужчина оставался спокойным, не выдал ни грамма эмоции.

– Ничего, это легко устранить. Я – Адалиск.

Так, теперь ему что-то от меня надо?.. Ладно.

– Силь.

– Приятно познакомиться, – ага, я прям слышу по интонации, как тебе приятно. – Может быть, вам все-таки нужна помощь? Вы плохо выглядите.

А может, он и правда хороший человек?.. Просто эмоции выражать не умеет?

– Я справлюсь. – Я благодарно улыбнулся. – Порезы почти зажили. Спасибо.

– Я принадлежу к организации, которая помогает людям, попавшим в беду.

Ух ты! Вот это здорово. Благотворительность какая-то, наверное.

– Я ценю вашу заботу, правда. Но я в порядке.

– Что ж, – Адалиск склонил голову, – я еще завтра буду здесь по делам. Если захотите поговорить, просто обсудить возможность оказания помощи – не стесняйтесь подходить.

Он развернулся и пошел к выходу. Хм, а я думал, он кого-то ждет. Ладно. Может, не дождался?..

Вспышка тьмы. Опять?!

Я рванулся вперед. На этот раз в подвал. По коридорам, обложенным светлой плиткой, – в просторную комнату морга. В нос ударил сильный запах спирта. Кругом такая же каша, но теперь кначет превратил в месиво только торс. Голова и конечности валялись в луже перемолотого тела. Рядом на металлическом столе лежали нога, кисть прошлой жертвы и большая бочка с жидкими останками. Бедолагу будут хоронить в закрытом гробу, на городском кладбище, и никто не придет с ним проститься…

Картина та же – вся комната полна тумана и тьмы, различить чью-то ауру или отдельный след невозможно.

Так. В прошлый раз было тело. Потом умер врач, подготавливающий его к погребению. Потом тело мертвого врача. Умерший врач тоже занимался подготовкой к похоронам. Прослеживается какая-то тенденция. Возможно, следующим должен умереть тот, кто будет бальзамировать эти останки.

Я искал информацию о первой жертве, но что, если дело не в ней? Может, причина в самой больнице, например?..

– Ты здесь? – Я огляделся. – Выходи, поговорим. Просто поговорим. Я элитор, но я не собираюсь тебя убивать, пока ты не нападешь.

Тишина.

Вздохнув, я вышел из комнаты. Поймал взгляд проходящего врача.

– Еще один труп, – сказал я, – боюсь, вы должны вывести из подвала всех людей и никого не пускать. Пока это не произойдет, я буду дежурить здесь.

Мужчина нахмурился:

– Если оставить трупы в таком состоянии, они будут гнить.

Я философски пожал плечами:

– Лучше пусть трупы гниют, чем умрет кто-то еще.