Текст книги "Долгожданная встреча"

Заметив Карен, стоявшую рядом с Альфредом и Вэнсом, Баррет направился прямо к ним.

– Ах, Карен, рад вас видеть! Хочу поздравить вас! – воскликнул конгрессмен Лейтон, следовавший за Барретом.

Сделав книксен, девушка позволила конгрессмену поцеловать кончики ее пальцев.

– Здравствуйте, мистер Лейтон, – улыбнулась она.

Услыхав это имя, Вэнс с интересом посмотрел на конгрессмена, «Вот, стало быть, ты какой, – подумал он. – Неудивительно, что Энджи в таком отчаянии».

– Альфред, – обратился Баррет к молодому человеку, – я имел смелость пригласить Эрнеста и его очаровательную жену Энджелу на наш прием. Как ты уже, видимо, догадался, я сообщил ему, с какой целью мы устраиваем вечер.

– Энджи обожает подобные вечера, – сказал конгрессмен. – Я помню, как мы объявляли о нашей помолвке. Энджи была в восторге, и все было замечательно. Да-да, Альфред, женщины очень любят такие развлечения. Я прав, Карен?

Девушка подняла глаза на Эрнеста Лейтона. Перед ней стоял высокий, хорошо сложенный мужчина. Правда, стареющий мужчина… Его седеющие, тщательно причесанные волосы прикрывали наметившуюся плешь, а на испещренном оспинами лице явственно проступали следы пудры. Весь Вашингтон знал о многочисленных изменах Энджи Лейтон, и эту женщину можно было понять. Однако Карен заставила себя улыбнуться и проговорила:

– Разумеется, вы правы, мистер Лейтон.

– А это мистер Пакстон, – представил Вэнса Баррет. – Он из Техаса.

– Очень рад! – Лейтон пожал Вэнсу руку. – Вы смелый человек, мистер Пакстон. Жена говорила мне о вас. Вы были столь любезны, что рассказали в школе, где учатся наши дети, о жизни в Техасе. Энджи сказала, что ваш рассказ очень всем понравился. Вы непременно должны рассказать несколько ваших историй на вечере, посвященном Карен и Альфреду.

Девушка в ужасе посмотрела на отца. Альфред откашлялся; он явно нервничал. Вэнс же, как ни странно, смутился.

– Я… Даже не знаю, что…

– Я еще не успел пригласить вас, Пакстон, – перебил Баррет техасца. – Мы, правда, не были знакомы до сегодняшнего дня, но я надеюсь, что вы окажете нам честь и примете приглашение. Это самое м-м-м… меньшее, что мы можем для вас сделать. Уверен, Карен будет огорчена, если вы откажетесь прийти, ведь она наверняка еще раз захочет выразить нам свою признательность и благодарность.

Пакстон провел ладонью по волосам и взглянул на Карен.

– Если мисс Хэмптон захочет меня увидеть… Взгляды их встретились… Карен медлила. Наконец проговорила:

– Я обижусь, если вы не придете, мистер Пакстон. Буду с нетерпением ждать вас. – Карен повернулась к Альфреду, и тот поспешил предложить ей руку. – Альфред проводит меня домой, папа. Всего доброго, мистер Лейтон. До свидания, мистер Пакстон. Я очень вам благодарна.

– Не стоит благодарности, мэм, – улыбнулся Вэнс. Карен с Альфредом тотчас же направились к выходу. Они уже спускались по ступеням Капитолия, когда Эрнест Лейтон, вдруг вспомнивший о важной встрече, сообщил, что не сможет приехать к Хэмптонам на вечер, и попросил Вэнса составить компанию Энджи.

Глава 5

Пакстон снова провел бритвой по жесткой рыжеватой щетине, покрывавшей его щеку. Бреясь, он размышлял… К чему все эти приготовления? И что он делает в этом проклятом городе, где на каждом углу натыкаешься на толпы людей? Да еще эти глупейшие разговоры с конгрессменами и прочими политиками… Ведь все они, по сути, ничем не отличаются от обыкновенных конокрадов. Что же до Энджи… О Господи, от этой похотливой сучки просто невозможно отделаться!

– О черт! – заорал Вэнс. Из-под клока белой пены на подбородке потекла тоненькая струйка крови. – И все из-за того, что я вынужден бриться каждый день, – ворчал он, глядя на свое отражение в зеркале.

Минуту спустя. Вэнс тщательно вытер бритву, сложил ее и сунул в кожаный чехол. Еще раз ополоснув лицо, он вытерся полотенцем и надел шикарную мексиканскую рубашку.

– Может, повязать черный галстук? – усмехнулся он, глядя в зеркало. – Может, надеть фрак? Да ни один Пакстон не носил фрака, и будь я проклят, если стану первым! Так что придется им выставить меня! Если только это у них получится.

Повязав шейный платок, Вэнс надел свою кожаную куртку и спустился в вестибюль отеля. Пожилой портье, увидев техасца, приподнял шляпу.

– Здравствуйте, мистер Пакстон.

– Приветствую, Гровер.

– Чудесный денек, сэр. Думаю, к вечеру погода будет такой же.

– Надеюсь.

Гровер оглядел техасца с головы до ног, дивясь его кожаной куртке, мексиканской рубахе и алому с черным шейному платку.

– Замечательно выглядите, сэр! В жизни не видел, чтобы кто-нибудь одевался так же, как вы, техасцы. – Портье присвистнул. – Только не подумайте, что я хотел обидеть вас, сэр.

Вэнсон с усмешкой взглянул на старика.

– Я не в обиде, Гровер. Кстати, знакомые называют меня Вэнсом. Признаться, такое обращение мне больше нравится, чем «мистер Пакстон».

Гровер расплылся в беззубой улыбке.

– Так и буду называть вас, сэр.

Пакстон окинул взглядом вестибюль и, что-то проворчав себе под нос, направился в гостиничный бар, где собирался скоротать время. Заказав кружку холодного пива, он уселся в дальнем углу, подальше от заполнивших бар посетителей.

Когда Вэнс допивал шестую кружку пива, перед его внутренним взором возник образ Карен. Карен Хэмптон… Нет! Он заставит себя не думать о ней, и в этом ему поможет спиртное. К тому же он скоро покинет Вашингтон. Осталась всего одна встреча, всего одна короткая речь – и можно отправляться в Техас, на ранчо, где его ждет Марселина. Так почему бы не пойти на этот вечер? Он ведь спас мисс Хэмптон, не так ли? Спас и не попросил за это награды. Потому что Пакстоны никогда ни о чем не просят. Альфред Рэндол Уитакер… Кажется, так зовут ее жениха? О Господи, какое ему до него дело? Просто нужно побыстрее возвращаться в Техас. Именно там, на просторах прерий, его место. И там он не будет думать о женщинах с золотистыми волосами и зелеными глазами…

– Черт возьми! Дьявольщина! – Допив пиво, Вэнс с грохотом поставил кружку на стол.

Десять дней Ианта занималась приготовлениями к торжественному приему. И вот теперь все было готово, оставалось лишь одеться и ждать гостей. Сидя в ванной, Ианта в тысячный раз задавала себе все тот же вопрос: не упустила ли она чего-нибудь? Нет, пожалуй, ничего не забыла. Столовая, где должны собраться гости, будет освещена сотнями свечей и украшена ветками цветущих вишен, персиков и яблонь. Газон у парадного входа также будет ярко освещен – па всех деревьях и кустах висели фонари, а между двумя древними дубами укрепили огромную люстру, привезенную из Нью-Йорка. Ианта была в восторге от этой люстры и знала, что и на гостей она произведет должное впечатление.

Карен уже надела платье из небесно-голубого шелка и чуть более темной тафты. Ее белые туфельки скрывались под складками пышных юбок. Ретта сделала своей любимице высокую прическу и заколола волосы так, что сверкающие золотистые пряди падали на левое плечо. Лиф на китовом усе стягивал и без того тонкую талию девушки и приподнимал ее налитую грудь…

Карен, листавшая свой дневник, подняла голову и увидела в зеркале сияющее лицо на миг заглянувшей в комнату Ретты. Ах, как ей хотелось бы радоваться предстоящему вечеру так же, как негритянка! «Только как же мне радоваться? – думала девушка. – Ведь я этого не хочу, не хочу выходить замуж за Альфреда!»

Все последние недели она искала какой-нибудь выход. Ей не верилось, что Альфред действительно хотел жениться. Но увы, похоже, он был настроен весьма серьезно. Став ее мужем, Альфред, конечно же, будет водить ее на светские рауты, где ей придется всех очаровывать и с восхищением смотреть на мужа… Интересно, а как относятся к женщинам в Техасе? Так же, как в Вашингтоне и Нью-Йорке? Откинувшись на спинку стула, Карен закрыла глаза, и перед ней тотчас же возник высокий мужчина. Он шел прямо к ней, и это был… Вэнс Пакстон.

Внезапно раздался громкий голос Ретты, и Карен, открыв глаза, увидела негритянку с бутоньеркой в руке. Украсив бутоньерку разноцветными лентами, служанка приколола цветы к волосам девушки и, отступив на несколько шагов, с удовлетворением оглядела молодую хозяйку. Карен в изумлении смотрела на свое отражение. Она всегда считала себя хорошенькой, но сейчас…

– Ох, Ретта, неужели это я?

– Конечно, ты, детка, – . улыбнулась негритянка. – Эти цветы выросли в саду, и я не сомневаюсь, что Господь создал их специально для тебя.

Карен снова посмотрела в зеркало. «Сегодня произойдет что-то очень важное, – вдруг подумала она. – Я еще не знаю, что именно, но что-то обязательно произойдет».

Коляска, как обычно, остановилась у решетчатых железных ворот. Едва лишь Вэнс направился к парадному входу, как двери отворились и появился дворецкий Лсйтонов, кастилец Модеро, который проводил Пакстона в гостиную. Многозначительно подмигнув гостю, дворецкий вышел – гость отказался от бренди и попросил принести кофе. В следующее мгновение в гостиную вбежал Эрнест Лейтон. Он искренне удивился, увидев Вэнса.

– О, Пакстон! Я… я даже не слышал, как вы пришли! Этот проклятый дворецкий ничего мне не говорит! Вам уже принесли выпить?

– Благодарю вас, но я попросил принести мне кофе.

– Кофе? И все? А я-то считал, что техасцы признают только спиртное…

В этот момент вернулся Модеро с серебряным подносом в руках. Вэнс взял с подноса чашку горячего ароматного кофе и вопросительно взглянул на Лейтона.

– Энджи еще даже не оделась, – вновь заговорил тот. – Вы же знаете женщин. Они часами готовы заниматься прической и лицом… – Лейтон тяжко вздохнул. – Мне очень жаль, что я не смогу сопровождать вас сегодня, но у меня чрезвычайно важная встреча, а отложить ее нельзя. Впрочем, я все же надеюсь освободиться пораньше и присоединиться к вам.

– Мы будем ждать вас, Эрнест.

– Да, конечно… Спасибо за то, что согласились сопровождать Энджелу. Она бы очень огорчилась, если бы ей пришлось пропустить этот вечер. Кстати, ваш костюм привлечет всеобщее внимание… – Эрнест сунул руку в карман, вытащил часы и, взглянув на них, воскликнул: – Черт возьми! Мне очень неловко, но я должен идти!

– Не беспокойтесь, я подожду миссис Лейтон.

– Прекрасно…

Тут в дверях появился Модеро. В руках он держал шляпу Эрнеста и его трость.

– Экипаж подан, сэр.

– Спасибо, Модеро. – Лейтон взял у дворецкого шляпу с тросточкой и взглянул на Вэнса. – Итак, до встречи, мистер Пакстон?

– Да, увидимся, мистер Лейтон. Спасибо за гостеприимство.

Эрнест с усмешкой взглянул на техасца и вышел за дверь. Несколько минут спустя в гостиную снова вошел Модеро. Дворецкий сообщил, что миссис Лейтон хочет поговорить с мистером Пакстоном в другой комнате, и тотчас же удалился. Вэнс нахмурился. Охваченный гневом, он вышел из комнаты и прошел в холл. Схватив с вешалки свою шляпу, техасец направился к выходу, но у лестницы столкнулся с Модеро – дворецкий явно поджидал его.

Вэнс задумался… Он был почти уверен: Эрнесту Лейтону все известно, возможно, он даже благословил жену на измену. Без сомнения, и Модеро все знает, не может не знать. Но если сейчас подняться к Энджи, а потом отправиться с ней на вечер, тогда и гости догадаются об их связи, ведь на лице миссис Лейтон будет все написано. Что подумает о нем Карен? А впрочем… Даже если мисс Хэмптон возмутится, это пойдет ей на пользу, она поймет, что такое настоящий мужчина.

Вэнс бросил шляпу на полку и последовал за Модеро. Поднявшись по лестнице, они оказались в темном коридоре – свет горел лишь в гостиной Энджи Лейтон. Вэнс шагнул к двери, и дворецкий, поклонившись, поспешно удалился.

Переступив порог, Вэнс тотчас увидел огромное кожаное кресло, на котором лежало красное бархатное платье. Рядом с креслом стояли два зеркала. Дверь, ведущая, конечно же, в спальню, была распахнута. Пакстон ухмыльнулся – Энджи Лейтон ждала его в своем логове. Он скинул куртку и мягкие кожаные сапоги. Затем развязал шейный платок, снял рубашку и штаны и вошел в спальню обнаженный.

Освещенная мягким светом настольной лампы, Энджи в полупрозрачном шелковом халате лежала на кровати. Увидев обнаженную фигуру Вэнса, женщина восторженно вскрикнула и, приподнявшись, скинула халат.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Потом Энджи тихонько застонала, и тела их слились воедино.

Снизу доносились голоса гостей, а Карен по-прежнему сидела в своей комнате. Вечер начался именно так, как было задумано. Она спустилась по парадной лестнице и тотчас же увидела Альфреда. Ослепленный ее красотой, он замер на несколько мгновений, а потом подошел к ней и предложил ей руку. Танцуя с невестой, Альфред сказал, что о предстоящей свадьбе объявят позднее, когда соберутся все приглашенные. Затем Альфреда увел куда-то мистер Хэмптон, а Карен осталась в обществе дам. Прошел час… Она ждала, когда появится Вэнс, но, не дождавшись, поднялась к себе в комнату.

– Что ж, – прошептала она, – если он не приехал, то это его личное дело. К тому же я скоро стану миссис Уитакер. Хотя нет… Конечно, я не выйду замуж за Альфреда. Но почему он не приехал? Он ведь обещал…

Кто-то осторожно постучал в дверь.

– Кто там?

– Это я, детка…

– Заходи, Ретта.

Негритянка вошла в комнату и уселась на стул.

– Господи, я не знача, где искать мою девочку. А она сидит здесь в одиночестве и грустит.

– Я просто устала, Ретта, вот и все. Иногда эти люди так меня раздражают… Говорят об одном и том же, и все одинаково одеты.

– Мисси Хэмптон, да разве можно говорить такое?! Сядьте-ка, я приведу ваши волосы в порядок. – Протянув руку, Ретта прикоснулась к букетику в волосах Карен. – А на этого гостя, что сейчас приехал, на него стоит поглядеть. Такой высокий и красивый… А одет-то как! В жизни не видела, чтоб так выряжались!

Карен выскочила из комнаты, оставив хохочущую негритянку в одиночестве. Но у лестницы девушка остановилась. «Успокойся. Возьми себя в руки, – сказала она себе. – Этот дикарь должен увидеть принцессу, а не взволнованную девчонку». Глубоко вздохнув, Карен стала медленно спускаться по лестнице – и вдруг остановилась, замерла. Он был там, внизу, она это почувствовала еще до того, как увидела его.

Вэнс знал, что Карен смотрит на него. Он был настолько уверен в этом, что даже прервал беседу с Эдвардом Фоксом – дородным лесопромышленником и владельцем шахт из Монтаны. Фокс что-то говорил ему, однако Пакстон не слышал ни слова. Подчиняясь какой-то неведомой силе, Вэнс обернулся – и оцепенел; у него перехватило дыхание. Она была так красива, что казалось, от нее исходит сияние.

Карен же, увидев за широкими плечами Вэнса Энджи Лейтон, тотчас же взяла себя в руки и с невозмутимым видом снова стала спускаться. Приветливо улыбнувшись гостям, она заговорила с кем-то из них. Минуту спустя юная красавица направилась к танцующим, но Вэнс, оставив Энджи, догнал ее. Карен же изобразила удивление.

– Ох, мистер Пакстон! – воскликнула она. – А мы-то думали, что вы не приедете. Я рада, что вы сдержали свое слово, хотя и опоздали…

– Простите, так получилось, – пробормотал Вэнс, смутившись. – А вы… Вы еще прекраснее, чем прежде, мисс Хэмптон.

– Вы мне льстите, сэр. – Карен попыталась улыбнуться. Тут к ним подошла Энджи. Она демонстративно взяла Вэнса под руку, и он проговорил:

– Мисс Хэмптон, вы ведь знакомы с миссис Лейтон?

– Разумеется, знакомы, – заявила Энджи. – Эрнест не смог приехать сюда, поэтому мистер Пакстон, любезно согласился сопровождать меня.

– Понятно, – кивнула Карен. – Жаль, что Эрнест занят. Я очень сочувствую вам, миссис Лейтон. Впрочем, вскоре и мне предстоит стать женой конгрессмена, так что и я узнаю, что такое одиночество…

Влажное от пота лицо Энджи потемнело и теперь походило на зловещую маску.

– Не огорчайтесь, Карен, ведь некоторым все же удается развлечься, надо только постараться.

Карен вдруг почувствовала головокружение, все поплыло у нее перед глазами.

– Развлечься? – переспросила она. – Боюсь, что у меня не получится. К тому же думаю, что с возрастом развлекаться становится все труднее. – Почувствовав, что не сможет продолжать беседу, Карен проговорила: – Прошу прощения, но я вынуждена покинуть вас. – Резко повернувшись, она направилась к двери, ведущей в сад.

Миссис Лейтон тотчас же повела Вэнса в столовую, где играли музыканты и кружились в вальсе несколько пар. Трое молодых людей поздоровались с Энджи, и она принялась кокетничать с ними. Воспользовавшись ситуацией, Вэнс покинул свою даму и отправился разыскивать Карен. Однако в столовой ее не было, в библиотеке тоже. Техасец вышел в холл и ненадолго задумался. Затем решительно направился к ближайшей двери.

Карен прошла через весь сад и остановилась у беседки, увитой глициниями. Затем, услышав громкий смех гостей, побрела в сторону парка и вышла к зарослям сирени. Крупные благоухающие кисти казались в темноте почти черными. Над головой девушки ярко сияли звезды, а вдали, у самого горизонта, небо подсвечивалось отблесками городских огней.

Карен тяжко вздохнула. Ей так и не удалось убедить отца в том, что она еще не готова к замужеству. Отец просто не захотел се слушать, когда она попыталась поговорить с ним. А мать… Она была уверена, что дочь в восторге от происходящего. Альфред же, добившись своего, виделся с ней гораздо реже, чем прежде, и у Карен не было возможности остаться с ним наедине, чтобы серьезно обо всем поговорить. Только Ретта могла выслушать ее, но, к сожалению, негритянка ничем не могла ей помочь.

И все же Карен никак не могла смириться с мыслью о том, что вскоре ей придется стать женой Альфреда. Если бы она его любила, тогда, конечно, все было бы иначе… Карен вдруг пришло в голову, что если она выйдет замуж за Альфреда, то, возможно, станет такой же, как Энджи Лейтон.

– Карен!

Девушка вздрогнула и обернулась. Перед ней, залитый лунным светом, стоял высокий техасец. Шляпу он держал в руке, и ночной ветерок ерошил его светлые волосы.

– Я везде искал тебя, – проговорил он чуть хрипловатым голосом, по-южному растягивая слова.

Пакстон приблизился к ней и коснулся ладонью ее щеки. «Словно он имеет на это право», – невольно подумала девушка.

В следующее мгновение Вэнс заключил ее в объятия и принялся покрывать поцелуями ее лицо и шею. Губы их встретились, и Карен почувствовала головокружение, почувствовала, что ноги ее подгибаются… На миг отстранившись, Вэнс подхватил ее на руки и понес к холму, за которым их не могли увидеть из дома. Уткнувшись лицом в его шею, Карен закрыла глаза. Добравшись до холма, Вэнс обошел его и опустился на колени. Он лег рядом с Карен на траву и снова принялся целовать ее.

Карен!.. Карен!.. – раздался чей-то голос, приглушенный вечерним туманом.

Вэнс приподнялся.

– Тебя зовут, – сказал он. – Нам лучше вернуться.

– Карен!.. Каре-ен!..

– Я думала, это ты, – прошептала девушка. – Думала, ты зовешь меня.

Вэнс ласково улыбнулся:

– Нет, это твой отец. И Альфред. Они…

– Прошу тебя… Я не хочу возвращаться.

– Ты уверена?

– Уверена, – кивнула Карен. – Абсолютно уверена.

– Но они будут беспокоиться.

– Только за себя, не за меня.

Вэнс внимательно посмотрел на девушку. Заглянул в ее светившиеся в лунном свете изумрудные глаза.

– Мистер Пакстон, – улыбнулась она, – а мне-то казалось, что техасцы очень решительные люди. – Карен осторожно провела пальцами по щеке Вэнса, потом – ладонью по подбородку.

Усмехнувшись, Пакстон снова улегся на траву.

– Поверьте, мэм, – проговорил он, – техасцы в подобных ситуациях действуют очень решительно.

– Может, вы полагаете, что вашингтонские дамы… слишком уж решительны? – Карен снова провела пальцем по щеке Вэнса.

– В Вашингтоне есть лишь одна дама, с которой стоит иметь дело. И сейчас эта дама находится в моих объятиях. Между прочим, она слишком хороша для Вашингтона. – Вэнс еще крепче прижал к себе Карен. – Много лет назад я слышал историю о принцессе, жившей в замке в дремучем лесу. Она была самой прекрасной принцессой на свете, и король, ее отец, прятал дочь от чужих глаз, чтобы никто не мог любоваться ею. – Пакстон усмехнулся. – Я не верил в эту историю, пока не встретил тебя. Знаешь, увидев тебя у Капитолия, я уже не мог тебя забыть. Кончилось тем, что я, набравшись смелости, подошел к тебе у ручья. Так что волшебная сказка оказалась правдой. – Он посмотрел в глаза девушки. – И мне с трудом верится, что эта принцесса со мной.

– С трудом верится? Может, тебе нужны доказательства?

– Не знаю…

Обхватив шею Вэнса, Карен поцеловала его. В следующее мгновение он крепко прижал ее к себе, другой же рукой принялся расстегивать крючки на платье девушки. Из груди Карен вырвался стон – ладонь Вэнса легла на ее обнаженную грудь. Затем он склонился над ней и, впившись поцелуем в нежный розовый сосок, приподнял ее юбки. Карен снова застонала, ласки Вэнса доводили ее до безумия. «Нет, не сейчас, – внезапно промелькнуло у нее. – Ведь мы в саду отца. К тому же мне надо лучше узнать его. Я хочу знать все о человеке, которому собираюсь отдать свою честь». Она не произнесла этих слов, однако Вэнс, казалось, прочитал ее мысли – теперь его поцелуи были уже не страстными, а нежными и ласковыми. Вэнс понимал ее – Карен нисколько в этом не сомневалась. «Именно такой и должна быть любовь, – думала она. – Любящие должны понимать друг друга без слов».

– Карен, я могу подождать, – проговорил он вполголоса. – Мы оба поймем, когда наступит время… И уж тогда ничто нас не удержит, тогда ты станешь моей. Я могу подождать, любимая.

Карен поцеловала его. «Любимая, любимая, любимая…» – звучало у нее в ушах,

Внезапно проснувшись, Карен поняла, что спала в объятиях Вэнса, спала, положив голову ему на плечо. А он все еще спал – она слышала его ровное дыхание. Но что же ее разбудило? Карен прислушалась, но, ничего не услышав, громко вздохнула. И вдруг воскликнула:

– Господи, Вэнс!..

Оказывается, он вовсе не спал – просто лежал так, чтобы не потревожить ее. Услышав громкий крик Карен, техасец резко приподнялся.

– Любимая, что случилось?

– Ох, Вэнс, вечер уже закончился! Папа будет в ярости. И Альфред тоже… Что же нам делать?

– Что ж, думаю, для начала надо отвести тебя домой. Ведь все беспокоятся…

Карен поднялась на ноги и застегнула крючки на платье.

– Да, они беспокоятся, но только не за меня, а за себя. Интересно, что там произошло? Если Альфред объявил… Нет, он не мог сообщить об этом без меня, это было бы… неприлично. Он должен был… О Боже, ведь Альфред рассказал о предстоящей женитьбе своим друзьям! Он убьет меня!

Глаза Вэнса сверкнули.

– Пусть только прикоснется к тебе. Карен рассмеялась:

– Глупенький! Я. шучу. – Она взяла Вэнса за руку, и они пошли к дому.

– Карен, ты ведь не… Ты же не выйдешь замуж за Альфреда?

Девушка остановилась и в изумлении посмотрела на техасца.

– Что это вы стали таким робким, мистер Пакстон? Какая вам разница, за кого я выйду замуж?

Вэнс запустил пятерню в свои длинные волосы и с усмешкой проговорил:

– Мэм, мне известно, что мистер Уитакер очень богатый и уважаемый человек. Но вам нужен совсем другой.

– Вы не слишком самонадеянны, мистер Пакстон?

Вэнс внезапно заключил Карен в объятия, крепко прижал к груди и впился в ее губы страстным поцелуем. Затем, отстранившись, проговорил:

– Я такой, какой есть, мисс Хэмптон.

Карен прижалась щекой к его груди, все расплывалось у нее перед глазами.

– Вэнс, что же нам делать? – прошептала она.

– Для начала тебе надо вернуться домой. Мы можем встретиться завтра. Я хочу рассказать тебе о Техасе. Хочу, чтобы ты кое-что узнала об этой земле еще до того, как я предложу тебе отправиться туда со мной. Ты сможешь прийти утром к Стене дуэлей?

– Я приду. – Она подняла голову, глаза ее сияли. – Я приду, любимый.

– Мисс Карен? Детка, это ты? – раздался из-за угла голос Ретты – они уже подходили к дому.

Девушка от неожиданности вздрогнула. Вэнс насторожился.

– Кто это? – спросил он шепотом. Карен облегченно вздохнула.

– Это Ретта. Моя служанка. Не бойся ее. – Она чуть повысила голос: – Я здесь, Ретта. За углом.

В следующее мгновение они увидели темную фигуру. Карен подбежала к служанке и обняла ее. Негритянка, прижимая к себе девушку, покосилась на Вэнса.

– С тобой все в порядке, детка? – спросила она.

– Ох, Ретта, все замечательно, все чудесно! Отстранив от себя девушку, негритянка внимательно посмотрела на нее.

– Что ж, я рада, что у тебя все хорошо. Вот только твои родители… Мистер Хэмптон просто в бешенстве, так что советую тебе встретиться с ним утром, когда он немного остынет. Поверь мне, детка, сейчас тебе с ним лучше не встречаться. Иди к себе и ложись спать. Я провожу тебя и скажу ему, что ты уже давно легла. Будто бы заснула в гардеробной на диване, а я тебя там сразу не приметила, потому что смотрела на кровать в спальне. Тогда он пойдет спать и, даст Бог, к утру успокоится.

Вэнс пожал плечами.

– Вообще-то я был бы не против потолковать с ним сейчас, если ты считаешь, что это необходимо.

Девушка покачала головой.

– Нет, лучше сделать так, как сказала Ретта. Она успокоит отца сегодня, а я поговорю с ним утром.

– Но…

– Не беспокойся. Отец, конечно, будет кричать и ругаться, но не сделает ничего такого, чего я не видела раньше. Пожалуйста, не волнуйся. Мы встретимся завтра, тогда и поговорим.

Вэнс кивнул, еще раз поцеловал Карен и скрылся за углом дома. Девушка повернулась к ухмылявшейся негритянке.

– Ну что, пойдем или мы так и будем тут стоять? Горничная покачала головой и тихонько засмеялась.

– Детка, да твои глаза – точно книга, которую старая Ретта может читать без труда. Боже мой, ты полюбила!.. – Схватив Карен за плечи, негритянка пристально посмотрела на нее, а потом снова прижала к груди. – Детка, – ласково проговорила она, – я так рада за тебя… Мне так радостно и так грустно, что даже плакать хочется. Но плакать я не стану. Карен тоже обняла служанку и заглянула в ее большие черные глаза.

– И я рада, Ретта. Очень, очень рада.

Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Потом Ретта вдруг усмехнулась и осмотрелась.

– Ой, я все болтаю, а ты мерзнешь, детка. Иди за мной, милая, только помалкивай, когда будем проходить по дому. – Взяв Карен за руку, негритянка повела ее к черному ходу.

Миновав кухню, освещенную тусклым светом фонаря, они вышли в коридор. Здесь Ретта остановилась, прислушалась. Затем, приложив палец к губам, кивнула на распахнутую дверь библиотеки. Было очевидно, что Баррет намеренно оставил дверь открытой – чтобы видеть парадный вход. Женщины обошли резную колонну и, стараясь держаться подальше от двери библиотеки, подкрались к лестнице. Вскоре они оказались в комнате Карен.

– Где ж вы были все это время? – шепотом спросила служанка, помогая девушке раздеваться.

– В самом конце сада, на лужайке.

– И ты слышала, как они звали тебя?

– Слышала, – кивнула Карен.

– Послушай, детка… – Ретта замялась. – А вы… То есть я хочу спросить…

Карен усмехнулась.

– Нет-нет. – Она покачала головой.

Ретта с облегчением вздохнула, а ее подопечная поспешила добавить:

– Ох, Ретта, мне ужасно этого хотелось. Так хотелось, что ты даже не представляешь. Но мы сдержались. Я полюбила, Ретта, по-настоящему полюбила. Это так замечательно…

Негритянка повесила измятое платье девушки на вешалку, чтобы потом убрать его в шкаф.

– Ох, милая, что же ты натворила?! – Ретта всплеснула руками. – Господи, надо ж такому случиться! Подумать только, ты влюбилась в него именно тогда, когда должны были объявить о твоей свадьбе с мистером Уитакером! А ведь твой бедный отец еще ничего не знает. Но я ему ничего не скажу. Нет уж, мисси, только не я.

Закрыв дверь в гардеробную, Ретта повернулась к Карен. Девушка уже легла в постель, и негритянка какое-то время молча смотрела на нее, заговорщически улыбаясь. Потом погладила по золотистым волосам.

– Спи спокойно, моя девочка. Твой папочка будет рад уже тому, что с тобой ничего не случилось. Надеюсь, он не станет ругать тебя. – Прикрутив фитиль лампы, служанка направилась к двери.

– Ретта! – окликнула ее девушка. Негритянка обернулась.

– Ты поцелуешь меня на ночь, как раньше, когда я была маленькой?

Ретта улыбнулась – и тут же глаза ее наполнились слезами. Она подошла к кровати и, склонившись над девушкой, поцеловала ее в лоб.

– Доброй ночи, принцесса, – прошептала она.

– Спокойной ночи, Ретта.

Негритянка выпрямилась и, тихонько вздохнув, направилась к выходу.

Минут через десять Карен услыхала шаги отца; он подошел к двери и остановился. Девушка повернулась на бок и притворилась спящей, но Баррет ушел, так и не заглянув к дочери.

Но Карен вес никак не удавалось уснуть. Едва она закрывала глаза, как перед нею возникало лицо Вэнса. Наконец Карен встала, ополоснула лицо прохладной водой, сбросила ночную рубашку и снова улеглась. На сей раз она почти сразу же уснула, и ей приснился чудесный сон – сказочный лес, луга и прекрасный принц, спасающий юную красавицу, запертую в замке ее отца…

Она полюбила.