Книга: Цветы зла. Перевод с французского языка Веры Адамантовой - Шарль Бодлер

Всё-таки, как ни крути, поэзия вещь довольно специфическая. Одно дело сентиментальная поэзия о любви и природе — после таких произведений чаще всего поднимается настроение, они доставляют удовольствие и оставляют приятное послевкусие. Другое дело трагическо-готическое течение «рабов муз и Аполлона»: здесь очень важно попасть с настроением и напороться на «своего поэта».

От сборника Бодлера у меня мурашки побежали по коже, мне хотелось поскорее дочитать и забыть. Мне совсем не по душе агрессия и тленность этих стихотворных строк, частенько неуместно сдобренных вожделением к женскому образу. У меня сложилось такое впечатление, что я побывала в воспалённом мозгу маньяка в период обострения садистических наклонностей. Окей, мне понятна общая мысль, мол все мы смертны, всё прах и, вообще, жизнь тлен [пусть та дамочка восхитительна — её всё равно будут есть черви]. При этом нельзя сказать, что «тленные авторы» совсем уж не моя «трава» — мне нравятся произведения Эдгара Аллана По , которого не назвать «жизнелюбивым автором».

Итог: возможно, ценители/профи и находят в этой поэзии какое-то двойное дно, дополнительную образность мышления — не спорю, моё понимание стихотворений находится на уровне среднестатистического человека. Так что... увы, я не увидела чего-то гениального и желание возвращаться к поэту у меня не возникло, «не моё» :)

P.S. Ух ты, а в апреле стукнуло две сотни лет от рождения автора х)

Наверное, главная мысль, возникающая при чтении Бодлера — ну и что такого? Классический поэт серебряного века — этой хтони у нас все учебники по рубежу XIX — XX века заполнены — полные шкафы. Когнитивный диссонанс возникает, когда узнаешь, когда же жил и работал Бодлер. А это никакой не конец XIX века, когда подобные опыты заполонили литературное пространство, а самая что ни на есть середина. И здесь, конечно, творчество Бодлера нуждается в более серьёзном осмыслении — ведь он никакой не «талантливый поэт», а самый что ни на есть предвестник новой эпохи. Он провозгласил новую эпоху, и после него она наступила. Не могу назвать себя знатоком по биографии Бодлера — даже претендовать не буду. Психоделические опыты, общий декаданс, тематика произведений — воспевание чувственно-плотской стороны отношений, думаю, в середине XIX века и не могло восприниматься иначе, чем пощёчина общественной морали. Собственно, оно так и было воспринято. В результате пророк, провозгласивший новую эпоху, был слегка присыпан камнями, чтоб уже как археологическую находку его откопали ближе к веку ХХ. Что интересного мы можем вытащить из данного сборника? Да не так много, на самом деле. Бодлер, судя по всему, задал эту линию — но не он её продолжил и развил. Если вы немного интересовались поэзией лет так на 50-80 от Бодлера — всё это вы уже читали. И томление духа, и томление плоти, и находящие «на грани приличия» стихи, что больше характеризует общественную мораль, чем «безнравственность» стихов. Что мне было на самом деле — это попытка угадать, какие же стихи из сборника были признаны самыми безнравственными. Признаюсь — я не очень угадал. Не мне интересно было попытаться найти общие черты, которые помогли цензорам XIX в. приписать тот либо иной стих к категории «безнравственно». Кое-где угадал. Можете сами почитать список «безнравственных» стихов, и проявить себя как систематизатор — выявить эти общие факторы. Вот список: «Лесбос», «Проклятые женщины», «Лета», «Слишком весёлой», «Украшения», «Метаморфозы вампира».

Что же по самому сборнику — это интересно, и почитать для общего развития можно. Каких-то новых горизонтов, ну может кроме того, что вы поймете, откуда пошла эта декадентская линия, вы не откроете. Уже через 50 лет в таком стиле писал каждый встречный/поперечный, а мой любимый поэт Сологуб пошёл значительно дальше.

Хотелось ей неволи И дикости лобзаний, И непомерной боли Бесстыдных истязаний...

Куда там «тугой струе» Бодлера. Аналогично и со «Стихотворениями в прозе». На тот момент это очень круто — но прошло уже больше чем 150 лет. Современного человека это порадует, но точное не удивит. Сборник хороший, читать можно смело, тематика пусть и немного однообразна — но современному читателю так может показаться только потому, что всего этого мы уже не то что наелись, а даже переели. Представляю, как такие стихи читались в XIX веке. Шарль Бодлер действительно оказался пророком нового века — в его стихах, написанным в XIX веке, уже вовсю слышен век ХХ.

Сборник с таким парадоксальным, претенциозным названием - "Цветы зла" (вот как можно вообще соединить в одном словосочетании "цветы" и "зло", но у Бодлера своя система отсчета мира) мог ведь войти в историю литературы под совсем другим заглавием...Объявивший за несколько лет до выхода книги о начале работы над ней, Бодлер собирался озаглавить книгу "Лесбиянки", название ему потом разонравилось и он остановился на названии "Лимбы", но и это название пришлось убрать (он слишком долго писал свои стихи для этого сборника, и другой поэт "увёл" такое завлекательное название), в результате весь мир узнал о главном поэтическом сборнике французского поэта - "Цветы зла" (по-французски, кстати, есть и второе значение этой книги - "Болезненные цветы", что, мне кажется, очень точно передаёт общее настроение и дух книги).

Касательно перевода тоже очень интересная и мистическая история. В данной книге представлены перевода Адриана Ламбле (русского поэта швейцарского происхождения. Чтобы переводить зарубежную поэзию, надо быть поэтом в душе), написанные в 1929 году, когда Ламбле уже эмигрировал во Францию после революции 1917 года. Видите символизм: стихи французского поэта были переведены на русский язык во Франции). Но на этом история и тайны не заканчиваются) Переводы Ламбле настолько потрясли читающую публику того времени (настолько показались проникновенными, мастерски выполненными и аутэнтичными оригиналу), что разразилась настоящая дискуссия по поводу авторства этих переводов. И авторство приписывали Марине Цветаевой (поэтому, когда я выбирала, в чьем именно переводе знакомиться с поэзией Бодлера, а переводчиков было много, вопрос отпал сам собой).

Было и много поэтических переложений стихов из этого сборника на русский язык (то есть все-таки не полное соответствие оригиналу, но все же...): Брюсов, Северянин, Вяч. Иванов, Г. Иванов, Гумилев, Эллис...

Большую часть книги (а всего в ней 162 стихотворения. Это самый полный перевод сборника. Что-то изымалось цензурой, что-то поэт потом добавлял, были разные виды изданий и проч.) занимают произведения о любви, любви страстной, опасной, жестокой. Женщины вообще у Бодлера ассоциируются исключительно с опасностью. Кровь, зов смерти, тоска, ненастье - инфернальный взгляд на любовь приоткрывает, наверное, завесы отношений автора с женщинами. Потому что придумать такое невозможно, это чистое безумие (счастливой любви здесь вообще нет) (кстати, переводчик, тот самый Ламбле, закончил свои дни именно в психиатрической больнице. Это действительно тяжелые стихи...), это надо прочувствовать, прожить, образы насколько яркие, настолько же и страшные. Это плен, морок, оскал зубов, раны, наваждение. Это все и сразу, этого слишком много. Стихи небольшие, но каждое как поэма. Жуткие метафоры, душная затягивающая атмосфера безысходности, когда надежды ни на что нет, и смерть видится спасением и отрадой для измученной души (о душе здесь тоже будет много стихотворений, особенно о многострадальной судьбе и душе поэта - видно, что писал автор на личном опыте).

Также, кроме стихов о любви, душе, поэтическом ремесле, много стихотворений вообще о смысле жизни (причем абсолютно в тех же черных красках поэт рисует нам действительность). Что любовь, что жизнь - все одинаково мрачно (за излишнюю меланхоличность снизила балл книге, но это, понятное дело, очень субъективно).

Книга разочаровавшегося в своей жизни мужчины, несмотря на довольно чувственные описания и многообразие эпитетов, слов, метафор, отсылающих вроде бы к любви (ласки. лобзания, страсти, лоно...) так и сквозит одиночеством (хотя, может, это только мне так показалось...) Здесь любовь - тяжелая ноша, какая-то обуза, а ведь в жизни-то должно быть иначе...

Больше всего мне понравилось одно стихотворение - "Февраль нахмуренный..." (мне много чего понравилось в этом сборнике, но ведь все не процитируешь:)

Февраль нахмуренный на целый город злится И льет из урн своих холодный ток дождей На бледных жителей кладбищ немых столицы И смерть — на мрачные дома живых людей. Худой, облезлый кот то тут, то там ложится, Покоя не найдя для ноющих костей. Поэта старого душа, о черепицы Цепляясь, жалобно зовет глухих друзей. Печально колокол гудит; шипят поленья; Охрипший бой часов звучит тоской и ленью. Меж тем, в колоде карт, наследьи роковом Старухи, скошенной водянкою в то лето, Прижалась дама пик к червонному валету И с грустью говорит о счастьи их былом.

Красиво, правда:) ?

ТА-ДААААМ: это же, блин, ЧИКАТИЛО:

Кстати, некоторые строки поэта доказывали, что он вполне мог быть маньяком, например отрывок из стихотворения "Той, что слишком весела":

Так, в час ночной, хотел бы я, Покорный страсти сердцем пленным, К твоим красотам вожделенным Скользнуть бесшумно, как змея, И тело наказать младое, Грудь синяками всю покрыть, А в лоно острый нож вонзить, Чтоб кровь из раны шла рекою, И в упоеньи до утра Я мог, сквозь губы те немые, Нежней и ярче, чем другие, В тебя свой яд вливать, сестра!

Так и тянет сказать: "Больной ублюдок"...

Из более чем 200 стихотворений, мне понравились только 3-4 штуки, так что могу уверено сказать: "Бодлер не мой поэт!" Тем не менее цикл, посвящённый Бельгии вызвал у меня улыбку, я как будто читала другого автора. Да, ясно как день, что поэт презирает бельгийцев, но хоть никого не режет.

P.S.: вот точно б не хотела услышать комплимент от Бодлера!