Текст книги "Уверенность в себе"

Глава 2
Тренируйтесь
Практика уверенности в себе

Дайте мне точку опоры, и я переверну мир.

Архимед

В подростковом возрасте Мадонну от внутренних ограничений, которые сдерживали и подавляли ее, избавили слова преподавателя танца. Она к тому времени уже хорошо умела танцевать, поскольку занималась много лет. Потому-то он и сказал ей эти важные слова, что увидел в ней талант танцовщицы. Когда мы подчеркиваем значимость отношений с другими в деле укрепления уверенности в себе, все-таки нельзя забывать и о факторе компетентности.

Отец Серены и Винус Уильямс буквально доставил своих дочерей к порогу успеха. Он придавал им уверенности самым прекрасным из способов: повторял, что верит в них, что теннис улучшит условия их жизни, что они смогут выбраться из бедности и стать лучшими игроками в мире. Но он не удовлетворился этим. С самого юного возраста, как только они смогли держать ракетку в руках, отец заставлял девочек долго и упорно тренироваться. Для жителей калифорнийского Комптона тренировки сестер Уильямс были настоящим спектаклем. Они всю свою жизнь проводили на корте вместе с отцом и коробкой с мячами. Комптонская шпана уважала семью Уильямс и следила за тем, чтобы никто не мешал их занятиям. Отец научил дочерей остро атакующей манере игры, основанной на мощных подачах и не менее мощных ударах из глубины корта. Он учил их играть агрессивно, стараясь зарабатывать каждое очко за два-три удара, а такой манеры игры в тогдашнем женском теннисе практически не существовало. Он заставлял их отрабатывать одни и те же движения снова и снова, особенно подачи. Серена стала первой женщиной, скорость подачи которой превысила 200 км/ч. Они обе фактически стали лучшими теннисистками в мире, одна за другой занимая первую строчку в классификации WTA. Серена Уильямс стала лучшей теннисисткой всех времен, имея на своем счету 39 побед в турнирах Большого шлема, включая 23 победы в одиночном разряде (больше, чем Штеффи Граф) и 12 в парном разряде со своей старшей сестрой. Одну победу она одержала, будучи на третьем месяце беременности! За всю историю тенниса она единственная теннисистка, которая сумела выиграть турнир Большого шлема, отыграв в финале матчбол. И сделала это трижды! Нужно обладать недюжинной уверенностью в себе, чтобы не дрогнуть в финале такого крупного турнира, когда у твоей соперницы матчбол.

Эта вера в себя исходит из компетентности, обеспечиваемой интенсивными тренировками. Но к компетентности уверенность не сводится. Когда повторяешь много раз одни и те же движения, они доводятся до автоматизма, становятся твоей второй натурой. Когда компетентность доведена до крайности, она оставляет свой отпечаток на всей твоей личности. В случае Серены Уильямс она буквально превратилась в уверенность. Всегда ли это так?

В книге «Гении и аутсайдеры», имевшей успех планетарного масштаба, Малкольм Гладуэлл, журналист из New Yorker, возражает против идеи врожденного таланта и противопоставляет ей соблазнительную «теорию 10 тысяч часов», разработанную в свое время психологом Андерсом Эриксоном, несколько расширяя сферу ее применения. Анализируя творческий путь скрипачей Берлинской академии музыки одной возрастной группы, этот ученый задается вопросом о том, что предопределило разницу в достигнутом успехе между всеми этими замечательными музыкантами, лучшие из которых стали первыми скрипками в престижных оркестрах или имеющими международное признание солистами, очень хорошие – профессиональными музыкантами, а остальные – простыми учителями музыки. Он задал всем им один и тот же вопрос: «С тех пор как вы в первый раз взяли в руки скрипку, сколько часов вы на ней играли?» Результат удивил даже его самого: к двадцатилетнему возрасту никто из ставших учителями игры на скрипке не держал свой инструмент в руках более 4 тысяч часов. Все те, кто стал хорошими профессиональными музыкантами, работали со своим инструментом около 8 тысяч часов. Что касается лучших, настоящих звезд, то у них у всех практика превысила 10 тысяч часов, не было ни единого исключения. Андерс Эриксон провел впоследствии такой же опрос пианистов и получил схожие результаты: профессиональные пианисты имели за плечами около 8 тысяч часов практики, а виртуозы – более 10 тысяч часов. Он не выявил ни единого случая, когда музыкант стал бы виртуозом, не прозанимавшись хотя бы 10 тысяч часов (что соответствует трем часам в день в течение десяти лет).

Мне очень нравятся импровизации саксофониста Сонни Роллинза: они мне кажутся символом, образцом уверенности в себе. Этот музыкант всегда выбирает нехоженые тропы, услаждая наш слух Божественными, похожими на сновидения балладами, исполняемыми с невероятной свободой. Я недавно наткнулся на интервью с ним, где он признается, что в определенные моменты жизни ему приходилось играть на саксофоне до 17 часов в сутки. Совершенно очевидно, что его вера в себя приобретена трудом. Роллинзу приходилось играть гаммы, овладевать техникой игры, прежде чем он достиг этой невероятной свободы импровизации. У великих артистов источником уверенности в себе в основном является доходящая до одержимости практика.

Результаты исследования Андерса Эриксона не следует, однако, интерпретировать чересчур упрощенно: не всякий человек станет виртуозом, даже если он 10 тысяч часов занимается с инструментом. Нужно, чтобы он получал удовольствие от игры, чтобы практика соответствовала его устремлениям, чтобы у него была определенная предрасположенность и чтобы эти 10 тысяч часов были временем полной преданности искусству. Вероятно, следует учитывать и какие-то другие факторы. Эти результаты, тем не менее, наглядно показывают, каким образом компетентность мало-помалу превращается в настоящую уверенность в себе. После 8 тысяч часов занятий компетентность достигает такого уровня, который позволяет стать профессионалом, а по истечении 10 тысяч часов – одним из лучших в своей сфере деятельности. Когда Серена Уильямс возглавила американский рейтинг девочек-теннисисток в возрасте до десяти лет, за ее плечами действительно было 10 тысяч часов игровой и тренировочной практики.

Опираясь на исследования Андерса Эриксона, Малкольм Гладуэлл вывел закон, которому и посвящен его довольно демагогический бестселлер: в любой области достаточно практиковаться 10 тысяч часов, чтобы достичь мастерства в выбранной сфере деятельности и полной уверенности в себе. Он детально анализирует многочисленные примеры, от Моцарта до «Битлз», и показывает, что все эти люди по-настоящему преуспели только после того, как преодолели этот порог в 10 тысяч часов. Конечно, Моцарт умел читать партитуры и играть даже до того, как научился читать и писать, да и музыку он сочинял в шестилетнем возрасте, но его первый шедевр, «Концерт для фортепиано № 9 ми-бемоль мажор», был написан в Зальцбурге в 1777 году. Ему тогда был двадцать один год, и он имел 10 тысяч часов композиторской практики за плечами.

Обращаясь к истории «Битлз» до их оглушительного успеха в США в 1964 году, Гладуэлл развлекается тем, что считает, сколько часов Джон Леннон и Пол Маккартни провели на сцене. Он пишет, что в 1960 году, когда они были лишь школьной рок-группой, им посчастливилось получить приглашение в Гамбург, в клуб, где нужно было играть восемь часов подряд, иногда даже ночи напролет. Ничего общего с их ливерпульскими репетициями, которые длились в лучшем случае час и в ходе которых они всегда повторяли одни и те же отрывки. Согласно Гладуэллу, именно в этом гамбургском клубе музыканты получили возможность потренироваться вдоволь и обрести уверенность в себе, а главное, выработать свою манеру вместе держаться на сцене. Все эти часы работы позволили им основательнее познакомиться с инструментами, расширить репертуар, исследовать возможности своих голосов, научиться смотреть на публику, чувствовать и заряжать ее. Именно в Гамбурге они стали великой группой. И когда приехали в США в 1964 году, то уже, по расчетам Гладуэлла, имели в своем активе 12 тысяч часов сценической работы. Это и позволило им покорить Америку.

Ясно, что оригинальный подход Андерса Эриксона не является научным, поскольку его теорию относительно 10 тысяч часов, позволяющих достичь совершенства в любой сфере деятельности, невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Когда Гладуэлл опирается на труды нейроученого Дэниела Левитина, чтобы подтвердить, что 10 тысяч часов соответствуют тому времени, в котором нуждается мозг, чтобы идеально овладеть любой сферой деятельности, он, кажется, тщетно пытается отыскать научную подоплеку, которой недостает этой теории. Есть много причин с настороженностью относиться к данному тезису, но я должен признать, что отчасти эта теория меня соблазнила. Да и невозможно остаться равнодушным, читая о том, как даже к гениям уверенность в себе приходит со временем и с постепенным приобретением и усвоением компетентности, которая поэтапно оказывает свое освобождающее воздействие. Таким образом, можно предположить, что гениальность является не врожденным, а приобретенным качеством.

«Гений, – как утверждал Томас Эдисон, – это 1 % вдохновения и 99 % труда». Не забывайте об этом, когда начинаете сомневаться в себе. Очень часто, когда нам недостает уверенности в своих силах, мы склонны думать, что недостаточно одарены, не обладаем талантом, тогда как на самом деле просто недостаточно тренировались. Каждый раз, когда нас охватывают сомнения, когда мы боимся, что не справимся, лучше всего восстановить уверенность в себе, больше занимаясь, наращивая свою компетентность и меньше думая о гипотетическом отсутствии таланта. Главное достоинство книги Гладуэлла в том, что она напоминает нам: Моцарт, конечно, гений, но он еще и очень много работал, гораздо больше, чем менее одаренные музыканты. И в этом смысле его пример может придать нам сил.

При всем этом Гладуэлла интересует уверенность в себе в очень узком ракурсе, сводимом к компетентности, которая нарабатывается за 10 тысяч часов работы. Однако настоящая вера в себя – понятие более глобальное: оно выходит за рамки овладения каким-то одним видом деятельности, даже если такая компетентность благоприятствует приобретению уверенности.

Благодаря своей компетентности в качестве теннисистки и всем достигнутым спортивным успехам Серена Уильямс обрела уверенность в себе, которая отнюдь не ограничивается рамками теннисного корта. Теперь она берет слово не просто как спортсменка высочайшего уровня, но и как женщина, мать, гражданка и феминистка, и к тому, что она говорит, люди прислушиваются.

В 2016 году она опубликовала открытое письмо, осуждающее сексизм в спорте и другие формы неравенства. Вот выдержка из этого письма: «Все то, что люди называли моими недостатками, слабыми сторонами, а именно мой цвет кожи, мой пол, на самом деле служило топливом на пути к успеху. Я никогда ничему и никому не позволяла ограничивать меня и мой потенциал. ‹…› Женщинам приходится преодолевать многочисленные барьеры, чтобы чего-то достичь. Одна из таких преград связана с тем фактом, что нам постоянно напоминают, что мы не мужчины, словно это недостаток. Меня называют “одной из лучших женщин-спортсменок”. Но говорят ли про ЛеБрона Джеймса, что он один из лучших мужчин-спортсменов? Или про Тайгера Вудса? Или про Роджера Федерера? А почему нет? Мы не должны это терпеть. Пусть нас судят по нашим достижениям, а не по нашему полу». Эта уверенность в себе тоже является метаморфозом компетентности Серены Уильямс. Она тренировалась все эти годы, ежедневно часами пропадая на корте, и научилась не только играть в теннис. День за днем она укрепляла силу воли, желание, способность преодолевать сопротивление и препятствия. Уверенность, которую она с тех пор демонстрирует, занимая смелую общественную позицию, является результатом всех этих усилий. Совершенствуя подачу, удар справа, удар слева, эта женщина одновременно наращивала и свою жизненную силу, и свою волю к жизни. Это проявляется и на теннисном корте, и в других местах. Играя в теннис, она приблизилась к собственной правде, черпая из глубины своего «я» все свои лучшие ресурсы.

Приумножая свой практический опыт, мы можем – и это счастье – приобретать уверенность в более глобальном смысле. Наш опыт, в чем бы он ни состоял, служит точкой опоры. «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир», – говорил Архимед. Поскольку уверенность в себе проявляется в наших делах, в нашем участии во всем, что нас окружает, все то, что закрепляет нас в реальном мире, может служить для нее основой, трамплином.

«Всякое сознание есть сознание чего-то», – писал немецкий философ Гуссерль. Имеется в виду, что мы осознаем себя через осознание чего-то помимо нас. Например, осознавая вкус кофе во рту и чувствуя чашку в своих пальцах, я осознаю себя. Но у меня нет осознания себя в чистом виде, абстрактном, нематериальном.

То же самое относится и к уверенности в себе: чтобы мы могли ее ощутить, она должна проявить себя через уверенное выполнение какого-то действия. Перефразируя Гуссерля, можно сказать: вера в себя есть уверенное достижение чего-то. Мы нуждаемся в конкретных переживаниях, знаниях и умениях, успехах, чтобы поверить в себя. Поэтому обязательно нужно чествовать свои достижения, сколь бы незначительными они ни казались, ведь это важные этапы на пути к полной уверенности в себе. Кстати, мы видим это, когда поздравляем своих детей: каждый раз помогаем им все больше и больше поверить в себя.

В свое время мы поверили в свою способность ставить одну ногу впереди другой, писать прописью, ездить на велосипеде… читать ноты, ориентироваться в незнакомом городе, вступать в разговор, выражать несогласие, формулировать свое желание, выступать публично…

И вот однажды мы приобретаем веру в себя.

Это то, что я называю скачком уверенности. Все наши тренировки, занятия – это лишь пути, которые подводят нас к этому скачку, делают его возможным, пока не наступит момент метаморфоза. Бесполезно, впрочем, пытаться приблизить это мгновение: настойчивое стремление к большей уверенности в себе ничего не дает. Нужно просто терпеливо играть гаммы, проявляя при этом, конечно, любопытство. И настанет день, когда мы, даже не отдавая себе отчета в этом, начнем импровизировать.

Но каким чудом компетентность в каком-то конкретном деле может привести к обретению настоящей уверенности в себе? Есть знания и умения, которые так и не побуждают поверить в свои силы. На одну Серену Уильямс сколько приходится великолепных теннисисток, которые не способны по-настоящему проявить себя нигде, кроме как на корте? Психологи знают об этой проблеме: мы часто обладаем уверенностью слишком узкой, ограниченной той сферой деятельности, которую знаем в совершенстве. Однако ситуация может быть еще хуже: иногда мы даже в той области, где вроде бы ориентируемся в совершенстве, не верим по-настоящему в себя. Все делаем правильно, но втайне волнуемся, дрожим. Как же способствовать этой мутации компетентности в уверенность?

Прежде всего надо получать удовольствие от развития рассматриваемой компетентности. Я ежедневно наблюдаю это на примере своих учеников: нет ничего лучше удовольствия, испытываемого от получения знаний и развития навыков, от обретения большей уверенности. Те, кто ощущает радость от решения задач и выстраивания цепочек рассуждений, прогрессируют быстрее, чем те, кто слишком ответственно относится к серьезной работе. «Жизнерадостные» ученики отходят от строгой логики учебы и в более короткие сроки начинают верить в себя. Этому есть простая причина: получаемое ими удовольствие позволяет относиться ко всему более беззаботно и расслабленно. И даже если они ошибаются, все не так страшно, они хотя бы получили удовольствие. Впрочем, промахов у них гораздо меньше, чем удовлетворения от работы. Это признак того, что данный вид деятельности подходит человеку, что у него есть все шансы добиться успеха, углубляя свои знания и навыки в этой сфере деятельности. Приятно сознавать, что мы идем по правильному пути.

Таким образом, компетентность быстрее и легче превращается в уверенность, когда она позволяет нам прогрессировать, одновременно познавая себя, свои ресурсы и качества, разбираясь в том, что нам нравится, а что нет. Никакая вера в себя не может быть долговечной, пока мы не разберемся в себе и не найдем поприще, которое нам соответствует. Учась играть в теннис, Серена Уильямс узнала, на что она способна, каковы ее сильные стороны, но одновременно и каковы ее слабости и вообще что она за человек. Она поняла, что принадлежит к той категории людей, которые наилучшим образом проявляют себя в трудных условиях.

Когда наша компетентность позволяет нам больше узнать о самих себе, мы не замыкаемся в ее строгой логике. Ведь это не избавило бы нас от наших страхов. Если мы наращиваем компетентность, думая о том, что благодаря ей сможем справиться со всеми непредвиденными обстоятельствами, то рискуем пережить кризис веры в себя в случае форс-мажора. Жизнь очень хорошо умеет ставить на место предсказателей. Если мы овладеваем мастерством, фантазируя о тотальном контроле над ситуацией, то тем самым обрекаем себя на неудачи, которые непременно пошатнут нашу веру в себя. Поэтому нужно совершенствовать свою компетентность, сохраняя понимание того, что мы не сможем предвидеть всего и научиться всему, потому что ничто никогда не повторяется полностью.

«Нельзя войти дважды в одну и ту же реку», – учил Гераклит. Даже если мы очень компетентны, второй раз никогда не будет точным повторением первого. Хирург прекрасно знает, что ему нужно делать, у него отработаны все необходимые движения, ему знакомы инструменты, он точно чувствует время, но каждый раз ему приходится иметь дело с новым пациентом, у которого тело в общих чертах такое же, как у всех, но все же со своими особенностями и отличиями. Компетентность врача должна позволять ему справляться с любыми новыми ситуациями и при этом быть достаточно гибким, чтобы адаптироваться к каждому следующему случаю, к любой непредвиденной ситуации. Серена Уильямс может быть ультракомпетентной теннисисткой, но тот первый раз, когда она отыграла матчбол в финале Большого шлема, был первым, а два других раза не были идентичным повторением первого. Ясно, что если хирург или Серена Уильямс сумели отреагировать на изменившуюся ситуацию так, как следовало, то это потому, что они смогли опереться на свою компетентность и выполняли те действия, которым научились. Но они делали и нечто большее. Они действовали без дрожи и страха, потому что речь шла не о простом повторении механического жеста. Они оказались способными на изобретательность, показали, что умеют приспосабливаться к ситуации, и именно это предопределило их успех.

В книге «Так говорил Заратустра» Ницше есть гротескный персонаж по прозвищу Совестливый духом, с помощью которого автор дает читателю возможность понять разницу между узкой компетентностью, которая связывает и ограничивает нас, и знанием, которое освобождает. Согласно Ницше, все зависит от того, что движет нами, когда мы стремимся к знаниям. Если нас ведет лишь «инстинкт страха», если мы ищем знания только из боязни неизвестности, то они никогда не превратятся в настоящую уверенность в себе. Мы будем компетентными, но не станем уверенными, напоминая этого мрачного Совестливого духом. Этот эксперт, патетическая разновидность ученого, знает все, абсолютно все о мозге пиявок, но его исключительная компетентность отрезает его от настоящей жизни, потому что ничем другим он не интересуется. Он доходит до того, что убивает себя в абсурдной сцене, где проявляется комический талант Ницше. Бросившись в болото, наполненное пиявками, Совестливый духом погибает от самого объекта своей компетентности, пиявок, высасывающих у него кровь…

К счастью, мы имеем возможность стремиться к компетентности, повинуясь тому, что Ницше называет «инстинктом искусства». Эту форму творчества он противопоставляет «инстинкту страха». Мы ищем знания, чтобы развивать в себе жизнь, а не бежать от нее, чтобы быть более, а не менее живыми. Нами движет любознательность, а не страх. Разумеется, в нас присутствуют оба этих инстинкта: инстинкт страха и инстинкт искусства. Всякий раз, когда инстинкт искусства оказывается сильнее, когда творческое начало побеждает в нас осторожность, мы способствуем превращению компетентности в уверенность.

Поэтому последуем совету Заратустры: будем стремиться к знаниям и развивать в себе умения, но с душой художника, чтобы эта компетентность послужила нам трамплином, а не оковами. Да, конечно, любое знание успокаивает, ободряет нас, но не стоит забывать конечную цель: выйти из зоны комфорта и обрести уверенность в себе. Если мы стремимся к знанию как к самоцели, ради того, чтобы, достигнув его, успокоиться, это делает невозможным достижение настоящей веры в себя. И причину этого превосходно диагностировал такой тонкий психолог, как Ницше. Жизнь непредсказуема и часто несправедлива, а в основе своей довольно тревожна, поэтому человек в здравом уме никогда не может чувствовать себя в полной безопасности.

В связи с этим очень важно, чтобы наша компетентность была чем-то большим, нежели способностью повторять то, что мы уже умеем делать. Она должна стать плацдармом для развития творчества, возможностью для настоящей самореализации. Эта мутация – процесс долгий и поэтапный: настоящее мастерство понемногу приводит нас к пониманию того, что мы не можем все знать и уметь. И это надо принять как есть и расслабиться. И тогда, опираясь на то, что мы узнали и усвоили, позволить наконец себе поверить в свои силы.

Серена Уильямс начала заниматься теннисом в трехлетнем возрасте: когда она садилась на скамейку, ее ноги не доставали до земли. Она овладевала техникой ударов, училась выполнять их все лучше и лучше, пока не достигла исключительного мастерства. Но когда в трех случаях в финале турнира она должна была отыгрывать матчбол и сумела сделать это, собрав все свое мужество, то не просто доверяла своей технике, своему мастерству. Она верила в себя. Благодаря многочисленным тренировкам и повторениям она сжилась со своим мастерством, оно стало ее второй натурой: скачок, о котором мы упоминали, совершился, компетентность превратилась в уверенность.

Этот скачок остается отчасти загадочным элементом. Но одно мы уже знаем: чтобы быть способными совершить его, нужно регулярно черпать силы в своем мастерстве, чтобы осмелиться на новый скачок к тому, что еще неподвластно нам; мы должны укрепиться в своей зоне комфорта, чтобы быть способными затем выйти из нее.

Представьте себе свою зону компетентности как круг. Войдите в этот круг, чтобы почувствовать тепло. Затем выйдите из него, чтобы исследовать окружающий мир. Снова вернитесь в круг, чтобы ощутить поддержку. И так далее. Используйте зону комфорта как плацдарм, чтобы каждый раз отталкиваться от него. Танцуя. Продвигаясь вперед. И одновременно расширяя радиус этой зоны комфорта и периметр ваших исследований. В определенном ритме, в ритме танца. Эти шаги позволяют увидеть движение вашей уверенности в себе. При этом каждый должен достаточно хорошо знать себя, чтобы чувствовать, с какой частотой ему нужно возвращаться в свою зону комфорта, чтобы получить там поддержку. Чем меньше запаса прочности мы получили в детстве, тем чаще у нас возникает нужда в этом подкреплении. Чтобы найти собственный ритм, свою манеру танца, необходимо узнать себя.

Мои ученики, овладевая учебной программой, становятся все более и более компетентными. Когда приближается время экзамена, они иногда волнуются, вспоминая о том, сколько тем еще не пройдено, и спрашивают меня, когда мы займемся этими вопросами. И тогда я предлагаю им пересмотреть все то, чему они уже научились: перечитать те части курса, которые им больше всего понравились, снова пережить радость от познания нового, которая является лучшим союзником уверенности. Одним словом, получить подкрепление в своей зоне комфорта. И лишь после этого приступать к освоению новых понятий. Я приглашаю их на этот двухтактный вальс.

Затем я предлагаю им потренироваться в письменном изложении научных рассуждений. «Только куя, можно стать кузнецом», – гласит старинная пословица. Даже Гефест, бог огня и покровитель кузнечного ремесла, не в один день стал мастером своего дела. Он родился уродливым, и родители бросили его в море. Его воспитали нимфы, и он в течение многих лет изучал кузнечное ремесло. Гефесту тоже пришлось пройти через 10 тысяч часов практики! Поэтому я требую от своих учеников, чтобы они занимались, тренировались, но при этом остерегались логики строгой компетентности: тема на экзамене может оказаться не совсем такой, как они ожидали. Трудность овладения профессией заключается именно в этом парадоксе: вы овладеваете знаниями и навыками и при этом понимаете, что только на них полагаться нельзя.

Ученики, которые занимаются из страха, пытаясь быть готовыми к любому повороту событий, никогда не достигнут настоящей уверенности в себе. Да, они приобретут компетентность, которая обеспечит им определенный уровень успеха в учебе, но веры в себя от этого не прибавится, рано или поздно настанет день, когда компетентности окажется недостаточно. И если в день экзамена выпадает вопрос, к которому они не подготовлены, они паникуют, потому что слишком верили в свои знания, но так и не поверили в себя.

И наоборот, те ученики, которые учатся в духе первооткрывателей, не стараются идеально подготовиться ко всем темам, но зато имеют больше склонности пробовать разные вещи, испытывать себя, преодолевать трудности. Они не стремятся достичь полной самоуспокоенности любой ценой. Эти ученики обращаются к практике, получая от нее удовольствие, и применяют творческий подход. И даже темы они излагают иначе, в отличие от предыдущей категории учеников. В их голосе больше возбуждения, любопытства, нежели обеспокоенности. Как видим, одни ученики боятся риска, с которым сопряжен любой экзамен, а других он как будто веселит. Они готовы иметь с ним дело. Они понимают, что не нужно бояться самой жизни.

Уверенность в себе не равносильна успокоенности. Верить в себя – это знать, что ты способен идти на риск, а не строить иллюзии, убеждая себя в том, что жизнь целиком предсказуема. Разумеется, бывают ситуации, когда ваша компетентность сводит риск практически к нулю, но в этом случае в уверенности нет никакой необходимости, достаточно компетентности.

В эссе «Осмельтесь довериться» («Oser faire confiance») философ Эммануэль Делессер указывает на разницу между уверенностью в себе и компетентностью: «Верить в себя не означает, что у вас получится то, что вы делали уже тысячу раз. Это же скучно! Это отсутствие перспективы! Наоборот, верить в себя – это обращаться к той части себя, которую вы еще плохо знаете, которую вы никогда раньше не активировали, и решить наконец пригласить ее, разбудить». Уверенность в себе – это способность предпринять что-то такое, чего вы еще не делали с успехом и неоднократно. А может быть, даже еще ни разу не пробовали. Когда нам удается чего-то достичь, мы доверяем не только своей компетентности, но и себе.

«Чужой опыт – что лысому расческа», – достаточно забавно утверждает китайская пословица. Что это значит? То, что значение имеет наш собственный опыт, а не чужой, потому что только он может дать нам веру в себя. Опыт других так же бесполезен, как расческа для лысого человека. В лучшем случае он делает нас несколько компетентнее. Но гораздо большее значение, чем приобретаемая компетентность, имеет пройденный путь и способ его прохождения. Вот что составляет наш истинный опыт, наше сокровище. На этом пути мы узнаем, умеем ли противостоять проблемам и неприятностям, справляться с поражениями, достигать успехов, то есть получаем возможность оценить свои таланты, желания и амбиции. Мы познаем себя. И никто другой не может пройти этот путь вместо нас.

Поэтому стремитесь к новым знаниям и нарабатывайте навыки. Однако делайте это без фанатизма, не насилуя себя, работайте ответственно, но не станьте их пленником. И тогда уверенность обязательно придет. Как благодать, как награда, как сюрприз.