Текст книги "На пути к себе. Как обернуть боль силой, принять правду и жить свободно"

Если я и потакала таким образом своей индивидуальности, это не было проявлением слабости, наоборот. Это было объявление о моем новом браке, браке с самой собой, со своей истинной личностью, прогнавшей эго. На самом деле это не было разводом с моим мужем. Это был мой новый брак с моим настоящим «я». С каждым новым шагом я была все не столько дальше от мужа, сколько ближе к себе. Не забывая о моем новом браке, я позволила моему новому осознанию себя просочиться в каждый уголок моего тела, во всю мою жизнь. Так я преисполнилась силы продолжить свой путь сквозь зловоние и мерзость сфабрикованных и пустых обычаев и устоев.

Когда я нанимала адвоката, я сразу объяснила ему, что сама инициировала процесс и все, что мне от него нужно, – юридическая консультация. Я подчеркнула, что все мои действия будут подчинены не общепринятым нормам бракоразводных процессов, а сохранению психического здоровья моей дочери. Я проинформировала его, что, если он поспособствует принятию решения, которое поставит моего мужа перед выбором, это будет небезопасный совет, от которого может пострадать моя дочь, что было неприемлемо для меня. Я сказала, что не боюсь быть осмеянной или подавленной судебной системой, общественным мнением или как там это называется. Я убедила его, что не предам своих убеждений. В конце концов он понял, что я буду поступать так, как велит моя совесть, вне зависимости от того, соответствует ли это законам или нет. Никакой травли, никаких конфликтов, никаких угроз. Я подчеркнула, что, если адвокат прибегнет к чему-либо подобному, я его незамедлительно уволю.

Через год после развода адвокат смог ясно увидеть, о чем я говорила. Моя история призвана разъяснить женщинам, что они могут взять на себя ответственность за жесткие решения и не бояться давления со стороны системы. Они могут формировать свою реальность, насколько позволяет их финансовое положение. Настоящая битва происходит не в зале суда, это битва между культурными стереотипами и нашей индивидуальностью.

Я помню, как у меня тряслись руки после подписания первого чека адвокату. Я рыдала над тем, чего уже не вернуть. Я вспоминала нашу с мужем семейную жизнь, как хорошо нам было вместе. Отпуск, семейный ужин, рождение дочки. Я вспоминала только хорошее. Могло ли быть иначе? Столько эмоций накопилось за двадцать пять лет нашей совместной жизни, что я не могла справиться с собой. И я позволила себе прочувствовать все еще раз. Мне это казалось естественным. Пока я не позволила своим эмоциям «промыть» меня изнутри, я не могла по-настоящему очиститься.

Меня отчаянно страшила неизвестность в будущем. И чувствуя, как страх подкрадывается ко мне в темноте, забирается под кожу, я ушла в глухую оборону. Я знала, что этот страх – посланник моего эго и всего того, чему меня учили на протяжении всей жизни. Я знала, что мне нужно двигаться дальше и найти новое место, свободное от лишений и обвинений моего эго. Каждый раз, когда я погружалась в себя, я видела ясный ответ. Вот что мне нужно было сделать. Это было время расцвета для новой меня, свободной от условий моего прошлого брака. Мне надо было преодолеть свой страх, страх того, кем я стала. И я продолжала идти вперед, шаг за шагом.

Стандартный бракоразводный процесс строится на принципе пятьдесят на пятьдесят. Это склоняет обе стороны к торгам, а значит, к конфликтам. Решение о том, кто заберет фортепиано, а кто – фамильное произведение искусства, может занять годы. И если один забирает дорогостоящую драгоценность, другой хочет взамен равноценную вещь. Каков итог? Пара начинает войну за материальные ценности.

И хотя такой подход считается нормальным в некоторых кругах, это совсем не мудро. Упрямство в борьбе за каждую мелочь, за время с детьми порождает смуту и незрелость. Продолжая так себя вести, мы увязаем в материальном: в урагане диванов, настольных ламп и дорогих украшений. А ведь мы могли бы создать атмосферу единения, гармонии и спокойствия. Речь не о том, кто что выиграет, речь о победе для всех. Когда мы сосредоточены на благе для всех, мы, может, и теряем в мелочах, но не считаем это проигрышем.

Разрыв отношений и так всегда травматичен для обеих сторон. Для людей естественно обвинять других и сражаться за материальные ценности и деньги. Это сражение дарит нам иллюзию контроля и власти, двух вещей, которых, как нам кажется, нам так не хватает в этот момент. И когда мы чувствуем, что внутренние силы покидают нас, мы возмещаем их вазами и посудой. Это наш единственный способ обрести могущество и контроль над своей жизнью. Если адвокат по разводам замечает это и старается помочь клиенту, а не подстрекает его, развод проходит совершенно по-другому.

Пустота внутри и беззащитность подталкивают нас надеть маску «бойца». Мы становимся безразличны к духовной победе. Мы можем лишь наблюдать за тем, как наше бессилие превращается в алчного зверя, проявляющего себя как тиран и садист. Вот почему мы нанимаем адвокатов по разводам, которых принято называть «акулами». Но мы не обязаны вести себя так. Если мы способны определить свое эмоциональное состояние и проецировать его на своего партнера, то мы в силах сохранить контроль над собой и не дать эго победить.

Правда в том, что истинная борьба за власть происходит не снаружи, а внутри. Это связано с тем, что нас воспитывали в атмосфере конфликтов и соперничества, которые вырастают из замешательства и внутреннего разлада. Если бы адвокаты были более духовно просвещены, они бы замечали это стремление возместить утрату власти агрессивностью и тягой к конфликтам. Если бы их действительно интересовало душевное здоровье клиентов, они бы мягко намекали, что совсем не важно, кто получит чайный сервиз, а кто – ожерелье. Ни то ни другое не принесет облегчения после развода. Это обман, иллюзия. Истинная победа – в возрождении чувства собственного достоинства и самоконтроле. Сосредоточьтесь на этом. Адвокат этого никогда не сделает, потому что его благосостояние зависит от нашей жадности. Чем больше мы вовлечены в конфликт, тем больше они зарабатывают. Нам надо это понимать с самого начала. Тогда мы заберем себе всю власть у судебной системы.

Конечно, не все адвокаты по разводам – алчные капиталисты. Некоторые из них гораздо более рассудительны и стараются вести своих клиентов более светлым путем. Но дело в том, что адвокаты, священники, профессора, врачи, учителя или любые другие специалисты не имеют над нами эмоциональной власти. Мы сами должны выбирать, как управлять своим кораблем. Иногда же мы подпадаем под влияние «специалистов», «экспертов» или «гуру», которые мешают нам понять, кто мы есть на самом деле. Это еще один пример общественных понятий и традиций подавления нашего сознания. Мы настолько привыкли молчать, что при виде «представителя власти», с готовностью подчиняемся.

Для того чтобы пересмотреть свое отношение к разводу, мне пришлось обдумать, что означает для меня победа. Что должно произойти, чтобы я почувствовала, что победила? И когда я нашла ответ, я проследила, чтобы он соответствовал моим убеждениям, и была готова принять на себя ответственность за свои решения. Для меня победа заключалась в том, чтобы моя дочь как можно меньше страдала. Именно я должна была сделать так, чтобы ее любили, уважали и защищали во время бракоразводного процесса. И когда я поставила себе эту цель, я постоянно проверяла, все ли делаю для того, чтобы победить. Это значило, что я не буду вчитываться в каждый документ и бороться за каждую мелочь.

Я понимаю, что такой выбор не всем придется по вкусу. Многие поступили бы прямо противоположным образом. Но, как я уже сказала, мы все разные. Для некоторых именно сражение в зале суда и есть их путь. Для кого-то это неприемлемо, так же как для меня.

Действительно важно не то, что мы делаем, а то, что мы при этом чувствуем. В конце дня важно не то, что мы сделали или сколько заработали, а насколько мы довольны собой. Я повторяла себе это бессчетное количество раз и каждый раз спрашивала себя: как я себя чувствую? Мои решения соответствуют моим убеждениям? Я действую по воле страха или духовной силы?

Власть изменить свое прошлое и настоящее находится у нас самих. Чем больше мы ценим и уважаем самих себя, тем больше у нас сил переписать свою жизнь в атмосфере изобилия и радости. Забирая обратно всю силу и власть, которыми мы наделили окружающих, мы способны формировать свою жизнь по своим принципам.

Мы и сценаристы, и рассказчики. Мы и режиссеры, и актеры. Несмотря на то что жизнь привносит элемент неожиданности, только у нас есть власть сменить декорации и реплики актеров. Мы всегда должны помнить, что сила жить есть только в нас самих. Мы не можем ее утратить. Это наш источник жизни.

Проходя по родовым путям

Для многих из нас последние моменты перед «пробуждением» несут подлинный и леденящий кровь ужас, ведь мы избавляемся от страха, зависимости и полного подчинения. Жизнь в таких условиях понимается как испытание, и любая идея ухода оттуда парализует человека, как бы безнадежна ни была жизнь. Это все, что он о ней знает. Здесь все знакомо, по-своему удобно и предсказуемо. В этих условиях мы вышли замуж, возможно, завели и воспитали детей. Мы теряли себя миллион раз, чтобы найти всего на одно мгновение, которое быстро сменилось прежним туманом и неосознанностью. Здесь мы плакали и смеялись. Здесь все то, что нам так хорошо известно. И уйти от такой жизни – значит обречь себя на страдания, на новые испытания, а это непостижимо.

Несмотря на боль, которую нам причинили наши прошлые отношения и поступки, они нам по-своему дороги. Они показывают, кто мы, как нам кажется, такие. И с увяданием нашей фальшивой личности нам хочется скорбеть по ней. И просто перешагнуть через нее во имя «духовного превосходства» – значит пойти против правды, против боли, которую мы сейчас испытываем.

И пока все наши планы, как в сонном зомби-состоянии, рушатся на наших глазах, в конце туннеля начинает проблескивать наше будущее, такое предсказуемое и понятное раньше. Мы начинаем осознавать, что наше прошлое, понятное и удобное, умирает в нас. Все маски сняты, шторы отдернуты. Мы можем целыми днями задаваться вопросом: как так получилось, что десятки лет мы позволяли себе жить глухими, немыми и слепыми? Почему мы так жили?

Неизвестное всегда нас пугает. Истина стучится в дверь, но мы боимся впустить ее. Многие из нас просто позволяют ей стучать, пока она не устанет и не уйдет. Наша жизнь после этого становится невыносимой. Мы наполняем ее телепрограммами, лекарствами и бог знает чем еще. Но открыв дверь истине, мы впустим и свою индивидуальность. Раз культура воспитывает женщин в страхе перед истиной, найдите в себе смелость обручиться с ней раз и навсегда.

Движение по родовому каналу трансформации неизбежно принесет с собой регресс и горечь. А разве может быть иначе? Когда часть нас погибла, а старая кожа сброшена, наступает время скорби о том, что было. Начав говорить правду, вы почувствуете себя так хорошо, что возвращение ко лжи покажется вам отвратительным. Разве мы можем жить как прежде, однажды изведав вкус рая? Нам остается лишь идти вперед. Внутренняя гармония поможет нам усыпить страхи и осветить свой путь, пусть даже он не слишком нам понятен.

Отбросить старые привычки – значит отбросить все, что с ними связано. Многие думают, что, утратив их, смогут сохранить кое-какие свои убеждения и манеры, но вскоре понимают, что это не так. Мы понимаем, что пришло время «повзрослеть» и принимать трудные решения. Мы больше не можем оставаться детьми, которые воображают, как все могло бы быть. Время выбрать, по какому пути следовать.

Вступая на путь перерождения, мы должны забыть о комфорте и предсказуемости, которые давала нам прошлая жизнь. Мы, возможно, будем цепляться за наше прошлое, даже если оно приносило нам боль. Оно кажется нам таким близким и дорогим. Что до меня, то я не могла избавиться от идеи быть «хорошей индийской девушкой», которая никогда бы не развелась, и «хорошей матерью», которая никогда не разрушила бы свою семью. Моя привязанность к этим убеждениям причиняла мне сильные страдания. Каждый раз, когда я чувствовала уколы вины, я была готова ползти обратно к своему старому «я». Но мой рассудок заставлял меня шагать вперед.

Я руководствовалась вопросом: что будет лучше для моей индивидуальности? Я четко понимала, что, пока я следую голосу своей сущности, сочувствующему и рассудительному, все будет хорошо. Кровь смыта, тело закопано – время для воскрешения души. Раз это сработало в моем случае, сработает и в вашем.

Мне понадобилось два долгих года самоанализа и усиленных медитаций, чтобы заглушить голос моего эго. Два долгих года, чтобы наладить отношения с мужем на условиях принятия и открытости. Два года, чтобы расстаться с прошлым и приветствовать настоящее.

Этот процесс еще раз продемонстрировал, насколько женщина привыкла следовать правилам и не «заходить за линию». Матери обязаны сохранять семью и не разводиться. Но страдают не только матери. Это касается и тех женщин, которые не желают вступать в брак вообще или хотят иметь гомосексуальные или бисексуальные отношения. Что значит быть такой женщиной? Какие трюки ей придется выполнить, чтобы избежать унижения и порицания? Когда есть стандарт «правильной» жизни, любая попытка выйти за рамки становится опасной для жизни. Лучше уж придерживаться приличий и не высовываться.

Во время своего пробуждения я внимательно слушала свой внутренний голос, и как только он начинал говорить мне что-то в духе «ты должна», «тебе нужно», «ты не можешь», я задумывалась: откуда идет эта мысль? Я задавалась вопросами: что бы сделала Шефали, если бы не боялась? Что я чувствую прямо сейчас? Вскоре мне уже не надо было отвечать, ведь моя индивидуальность больше не скрывалась. Вскоре я и моя индивидуальность стали одним целым. Я начала жить своей жизнью.

Как только однажды я раскрыла свои истинные убеждения, с тех пор я ориентируюсь на них, как на маяк. Они моя личная Полярная звезда. Мой внутренний голос звучит ясно и отчетливо. Чем больше я слушала, тем больше открывалось мое сердце и больше радости разливалось внутри меня. Наблюдая за тем, как я все больше и больше становлюсь собой, моя дочь тоже начала отказываться от старых привязанностей и старалась приспособиться к новой для нее ситуации. Заря нового дня алела перед нами.

Читая эту книгу, вы можете спросить себя: живу ли я настоящей жизнью? Хотя этот вопрос может оказаться пугающим по многим причинам, тот факт, что вы его задаете, уже характеризует прорыв в вашей жизни. Когда этот вопрос станет частью вашего повседневного внутреннего диалога, ваша жизнь перевернется. Словно бутон, следующий за лучами солнца, вы развернете свою жизнь в сторону правды. Сначала появляется вопрос, а за ним раскрывается путь, который предоставит ответ. Просто находясь здесь-и-сейчас, вы уже начали свой путь к новому восходу.

Часть II. Противодействие тени

7. Многоликое эго

В зеркалах твой лик не мил,

Треснет хрупкость маски.

Виден каждому и в красках

Трещин грубых смысл.

Приглашаешь остальных,

Близких и чужих,

Прячешь среди них свой стыд,

Отражения обид,

Зеркало трещит, трещит,

И осколки глаз и губ

Падают из рук.

Переключаем передачу. Из первой части книги мы узнали, как страх управляет нами, теперь же пришло время понять, как к нему можно привыкнуть.

Чтобы держать страхи в узде, мы надеваем маски своего эго. Именно так мы переносим тяготы, выпадающие нам в детстве. По мере взросления эти маски становятся нашей второй кожей. Спустя десятки лет мы уже настолько привыкли носить маски, что не можем отличить, где они, а где – мы настоящие. Изменить ситуацию можно лишь в том случае, если заметить все наши маски и избавиться от них.

Наше эго не будет уничтожено до тех пор, пока мы не научимся быть единым целым. Следует заполнить пустоту внутри своей индивидуальностью. Наша задача не убить эго, а излечить себя, помогая своему «я» развиваться.

Хотя эго переменчиво, у его масок есть специфические черты, установив которые, мы сможем отличать их от своего «я». Ведь для каждой ситуации, для каждого типа отношений у нас есть особая маска. Описывая эти маски, я попытаюсь определить их психологические функции и динамику, с которой они развиваются.

У каждого может быть собственное мнение о чьем-либо поведении, но, только обратившись к причинам этого поведения, мы получаем моральное право оценивать его и сравнивать со своим собственным. Истинное понимание рождается через эмпатию.

Следующие главы позволят читателю проанализировать себя посредством этих категорий. Возможно, вы найдете в себе все описанные черты сразу. Это нормально. По мере прочтения обращайтесь к себе с такими вопросами: «Как я использую маски для получения уважения к себе?», «Как мое чувство неполноценности влияет на стратегии моего эго?» Привыкнув к подобной рефлексии, вы начнете лучше понимать не только саму себя, но и других.

Дарители: Жертва, Мученица, Спасительница и Страдающий Эмпат

Даритель – это одна из самых распространенных масок нашего эго, которая помогает моментально обрести статус «хорошей девочки». Как только хорошая девочка испытывает страх перед изгнанием или отказом, она тут же надевает маску Дарителя. При этом она с готовностью жертвует собой и своей индивидуальностью ради удобства окружающих.

Эта маска свойственна женщинам, склонным к чувствительности и эмпатии. Это, можно сказать, уже заложено у них в программе. Им кажется естественным съеживаться и заглушать свой голос ради других. Если они напуганы, они тут же прибегают к этому способу защиты и расширяют до невероятных размеров свое «предназначение». Страх является катализатором этого процесса.

Дарители, как правило, созависимы. Это означает, что они зависят от мнения окружающих. Другими словами, их личность зависит от того, как ее оценили, а без мнения окружающих их будто и нет вовсе.

Вот несколько вариантов маски Дарителя. Соотнесение с какими-то из них поможет вам во внутренней борьбе со своим эго, когда придет время.

Жертва

Мэрилин 53 года. Она пришла ко мне, когда ощутила, что ее духовный рост прекратился. Она хотела уйти с бесперспективной работы, но не знала, что ей делать дальше. Она понимала, что ей нужно что-то получше: новая должность или работа в новой компании.

Я дала Мэрилин множество советов, в том числе о том, что ей надо увереннее просить повышения. Мы даже репетировали ее разговор с начальником. Мы установили расписание, время разговора и пр.

Но даже четыре месяца терапии не дали результатов. Она находила массу причин, почему она не может измениться. Неважно, какие решения мы принимали, она всегда находила возможность их саботировать. Как ее психотерапевт, я признавала свое поражение. Что было не так с моим подходом? И когда приходила ее очередь, я начинала жалеть себя. И вдруг на меня снизошло озарение! Я осознала, что я испытываю ее чувства. Мэрилин играла классическую роль Жертвы.

Я проиграла перед Мэрилин ее роль. Я показала ей, что, каким бы ясным и понятным ни открывался перед ней путь освобождения, она всегда найдет оправдание, чтобы не идти по нему. Она может сказать себе: «Мне не везет. Всегда что-то не так. Не знаю, смогу ли вообще с этим справиться». Или: «Я пыталась найти другую работу, но каждый раз, когда я говорю с нанимателями, они куда-то спешат. Им даже нет дела до моего резюме. Понятно, что я им безразлична».

Мэрилин вела себя так, будто ей 60. Она выглядела измотанной и постоянно жаловалась. Если не на работу, то на равнодушного мужа или требовательную мать. Все вокруг были виноваты. Все, кроме нее.

Когда я смогла разглядеть маску ее эго, я попыталась столкнуть ее с этой маской. Сказать, что она сопротивлялась, значит ничего не сказать. Она была просто в ярости. «Вы думаете, я все придумала, что ли? Вы ничем не отличаетесь от других. От моего мужа, который никогда мне не помогает. Так и вы. Я так и знала, что вы поступите, как все прочие». Такая реакция объясняется уязвленным эго, на наживку которого я не собиралась клевать. Меня не покидало спокойствие и сочувствие, когда я отражала нападение Мэрилин.

Наконец она сдалась. «Я ненавижу свою работу. Ненавижу свой брак. Я жалкая и не понимаю, как так получилось. Я стараюсь собраться, но все идет не так, как надо». Она начала анализировать свои ошибки. Наконец, ее отчаяние возобладало над эго.

Теперь я смогла показать Мэрилин, как эго сформировало манеру ее поведения и отношение к жизни и как она стала Жертвой. Я спросила ее:

• Вы чувствуете себя «несчастной» в жизни и на работе?

• Вам кажется, что люди вас используют?

• Вам жаль себя и вы хотели бы все изменить?

• Вам кажется, что вы правы, а другие – нет?

• Вам кажется, что окружающие вас оскорбляют и унижают?

• Вы ждете, что другие закончат за вас вашу работу?

• Вам кажется, что вы лишь невинная жертва чужого гнева?

• Вы жалуетесь другим, ожидая сочувствия, и расстраиваетесь, если его не получаете?

• Вам кажется, что другие изменились бы, если бы вы стали другой?

Когда Мэрилин ответила утвердительно на каждый из моих вопросов, я поняла, что передо мной классический пример Жертвы. Этот стереотип формируется в нашем детстве, когда мы хотим казаться маленькими и неопасными.

Мы изучили причины, по которым Мэрилин могла сформировать такой стереотип поведения. Мне даже не пришлось глубоко копать, когда она вдруг воскликнула: «Моя мать! Она вечная Жертва. Она всегда считала себя плохой, неправильной. И я выросла, жалея ее». Научившись у матери винить окружающих и жалеть себя, Мэрилин запомнила эту манеру поведения и бессознательно повторила ее, остановившись в своем духовном развитии.

Среди нас миллионы женщин, подобных Мэрилин. Наше жертвенное сознание увязло в позиции «хуже, чем другие», и мы ждем, пока другие изменятся и спасут нас от самих себя. Ирония в том, что ничего хорошего для нас в этом мире уже нет. Мы настолько привыкаем жить в грусти и горе, что совсем не умеем радоваться, даже если счастье смотрит нам прямо в лицо. Мы настолько привыкаем страдать, что ждем от жизни только плохого, убеждая таким образом себя, что ничего хорошего с нами произойти не может.

Сознание Жертвы – очень хитрая вещь, и его так просто не разрушить. Оно предлагает нам привлекательное убежище от страха – невозможность быть любимой и уважаемой. Жертвы настолько зациклены на этой мысли, что не замечают, сколько хорошего происходит в их жизни. Они боятся перемен из-за малейшего намека на то, что что-то может пойти не так.

Прежде чем двигаться дальше, нужно отметить, что есть и совершенно реальные жертвы. Например, жертвы изнасилования, избиения или расизма. Но я говорю вовсе не об этом. Я говорю о жертвенном сознании, которое закрывает нас на замок в состоянии «хуже, чем другие». В этом состоянии вне зависимости от реальной ситуации нам постоянно кажется, что нас атакуют, нам хотят причинить вред. Жертвенное сознание – это нечто гораздо большее, чем реакция на акт физического или психологического насилия.

Мэрилин поняла, что использовала других людей в своем сценарии, взять хотя бы ее начальника. Она прозрела и осознала, что он просто человек с такими же проблемами, как у нее. И поняв это, она сумела попросить повышение и рассмотреть новые предложения о работе.

Будучи Жертвами, мы можем слышать праведный тон нашего внутреннего голоса и чувствовать себя беззащитными. Начинают роиться разные мысли, вроде: «Не могу поверить, что это происходит со мной. После всего, через что мне пришлось пройти, чем пришлось пожертвовать, не думала, что заслужила такое обращение». Жертва всегда несчастна. Ею всегда пользуются другие.

Чтобы избавиться от образа мышления Жертвы, нам следует взять бразды правления в свои руки и начать сопереживать самим себе. Нужно превратить обвинения и чувство незащищенности в действия. Просыпаясь каждое утро с надеждой, целью и направлением движения, Жертва делает крохотный шаг на пути к исцелению.

Когда Жертва понимает, что никто не ставил ее в позицию слабого, что это был ее подсознательный выбор, первое время она может чувствовать себя разочарованной. На самом деле осознать, что именно ты – причина своих несчастий и «жалкого» состояния, довольно тяжело. Когда понимаешь, что убеждение в том, что у тебя не было выбора, – ложь, это сбивает с ног. Вам может показаться, что весь ваш мир рушится у вас на глазах.

Если вы осознаете, что у вас всегда есть выбор, как себя повести, придут силы, чтобы превратиться из тихого, вечно жалеющего себя нытика с жертвенным сознанием в громогласного вестника собственного пробуждения. Так вы выбираете силу, а не услужливость, постепенно оставляя тех, кому была выгодна ваша подавленность. Если вы достаточно мужественны, чтобы преодолеть этот жестокий переход, ваше жертвенное сознание превратится в сознание победителя, открывая перед вами двери, о которых вы и помыслить не могли.

Мученица

Когда я задумываюсь о маске Мученицы, мне на ум приходит Саша. Саша – корпоративный юрист, а еще мама и преданная дочь, ухаживающая за отцом-инвалидом. Она жена директора филиала, а также отважная защитница природы, она бесплатно работает волонтером 25 часов в месяц. Она всегда в движении. Единственная причина, по которой она нашла время для психотерапии, это тревожное расстройство ее дочери Анны, ученицы средней школы.

Поначалу Анну привозила на терапию няня, и лишь иногда приходила сама Саша. Мне потребовалось немало усилий, чтобы убедить Сашу пройти несколько сессий вместе со мной. Во время одной из встреч она извинялась за то, что ей так редко удается привести ко мне дочь лично.

Между мной и Сашей было много общего, поэтому она мне сразу понравилась. Цельная и компетентная личность, она была классическим примером женщины, которая не могла сказать «нет», – типичная Мученица. Когда я ей об этом сказала, она расхохоталась. Умная и сообразительная, она заметила: «Я знала, что вы жесткая и прямолинейная, но не думала, что настолько. Вы смотрите прямо в корень».

Мы посмеялись вместе, как могут смеяться две женщины, прекрасно осведомленные о неврозах друг друга. Я рассказала ей, как она сформировала свою жизнь таким образом, что готова услужить окружающим в любой момент, жертвуя собственным здоровьем и здоровьем своих детей.

Чтобы показать ей, как эта маска может себя проявить в разных ситуациях, я задала ей несколько вопросов:

• Вы представляете свою жизнь в роли матери Терезы или героя из жития святых?

• Бывает ли так, что вы присоединяетесь к какому-либо событию и тут же возглавляете его?

• Терпите ли вы тяжелую работу во имя высшего блага?

• Вы чувствуете тяжесть груза, взваленного вами на плечи?

• Вы обижаетесь на то, что люди воспринимают все, что вы делаете, как должное?

В ответ я услышала эхо из повторяющихся «да».

«Мне так сложно жаловаться, но, с другой стороны, я чувствую, что, если промолчу сейчас, никто обо мне не позаботится. Никто никогда не спрашивает, как мне все удается или как я себя чувствую. Все принимают мою работу как должное. И я рада делать что-то для других. Но я также чувствую, что измотана. Все, что мне остается, – молча страдать».

Когда Саша поняла, что нам есть над чем поработать, она стала регулярно посещать сессии. Вместе мы обнаружили причину ее комплекса Мученицы. Она росла вместе со старшей сестрой, у которой было хроническое заболевание. Она видела, как родители пестуют старшую сестру и готовы сделать для нее все, что угодно. Саша начала чувствовать себя виноватой за то, что была здоровой и нормальной. Она вспоминает: «Когда я жаловалась на обычные подростковые проблемы, они смотрели на меня с презрением, называя неблагодарной. Я чувствовала себя виноватой за то, что я нормальная. Я выросла с чувством зависти, что не болею ничем страшным, как моя сестра».

Это была ее версия «недостаточно хорошей девочки». Ей и вправду казалось, что быть ею плохо. Единственный способ изгнать все плохое она видела в том, чтобы делать все для других, стать героиней в их глазах. В этом и крылся источник ее потребности делать все для всех, включая животных и планету в целом. Она всю жизнь компенсировала то, что не была больна в детстве, как ее сестра.

На одной из сессий Саша открылась мне. «Меня никогда не замечали в детстве. Меня словно вовсе не было. Я существовала только тогда, когда помогала родителям». Произнеся эти слова, Саша надолго замолчала. Затем она прошептала: «Я разочарована во всех моих близких. Я отдавала им все, что у меня было, а они брали и брали. Они меня очень обижают, как обижала сестра. Боже мой, да я же просто перенесла детство на свою нынешнюю жизнь!»

Когда мы осознанно обращаем внимание на те чувства, которые наше эго использует для создания масок, то, наконец, после долгого периода забвения, можем заполнить своим настоящим «я» все пустоты внутри и обрести цельность.

Для Саши настало время горевать о событиях из детства, чтобы излечиться после долгого сна. Она больше не скрывала своих горьких чувств и плакала всю нашу сессию. На ее месте сидела всхлипывающая, беззащитная девочка. Но ее сопровождал профессионал, готовый поддержать. Ведь без своего эго она была честной и уязвимой. Наконец Саша вернулась к той маленькой девочке, которую оставила когда-то давно на обочине своей жизни.

Распознав наши подавленные детские потребности, мы готовы продолжать путь им навстречу. Саша поняла, что вместо того, чтобы сублимировать свои угнетенные потребности через услужение другим, ей надо начать служить самой себе. Так началось ее путешествие к заботе о самой себе. Все то внимание, которое ее родители дарили ее сестре, а она искала у других, ей следовало обратить на саму себя. И так как она поставила себя на первое место, то ей необходимо было избавиться от всех тех обязанностей, которые она на себя когда-то возложила в поисках чужого внимания и похвалы. Теперь она могла прекратить помогать другим и заинтересоваться собственной жизнью. Наконец, она обрела пристанище там, где неудобство окружающих ее более не трогало. Она впервые в жизни почувствовала себя в своем внутреннем мире как дома.

Мученицы часто жалуются на боль в теле и нервные расстройства. Они буквально изматывают собственную нервную систему, отказываясь от удовлетворения собственных потребностей. Поэтому единственным противоядием комплексу Мученицы является самоуважение. Нужно поставить себя на место того, кто получает все внимание, сочувствие и удовлетворение. Все, что Мученицы до этого отдавали другим, они должны дать себе самим. Это может прозвучать эгоистично или даже с ноткой нарциссизма, но это именно то, что нужно Мученицам.