Текст книги "Неповторимая любовь"

Шеннон Дрейк
Неповторимая любовь

Пролог

Долина Литл-Бигхорн

Июнь 1876 года

Он возник в золотистой предвечерней дымке – всадник на слепяще-ярком фоне заходящего солнца. Рослый, внушительный и одинокий, он, казалось, выехал прямо из середины солнца, не замечая красоты угасающего дня и смерти, разбойничающей в долине. Приближалась ночь, палящий диск опускался все ниже за горизонт, и его лучи окрашивали небеса и землю в кровавый цвет.

Сабрина слышала резкий треск выстрелов и свист стрел, но, оглушенная, не могла двинуться с места.

Неужели враг неуязвим для пуль, стрел и неподвластен смерти?

Может, этот и повесит на копье ее скальп, как боевой трофей?

– Ложитесь! – крикнул сержант Лолли. – Ложитесь, миссис Трелони!

Женщина и не подозревала о приближающейся опасности: еще один отряд из четырех или пяти человек двигался прямо на них. Копыта лошадей взметали клубы пыли.

Стрела просвистела над головой Сабрины и воткнулась в дерево за ее спиной. Сабрина ахнула, бросилась на землю и распласталась на животе, в отчаянии шепча молитвы.

– Сержант Лолли, что происходит? – воскликнула она.

Сержант не ответил. Сабрина осторожно привстала, выглядывая из-за пологого холмика – за ним ей велел спрятаться Лолли, когда торговцы пушниной, с которыми она путешествовала, наткнулись на засаду индейцев.

Сержант Лолли, отставной солдат, сопровождавший Сабрину, лежал лицом вниз. Из его спины торчала стрела. Сабрина уставилась на него широко раскрытыми глазами, борясь со стремительно нарастающей в душе паникой. Опомнившись, она бросилась к сержанту, упала на колени рядом с ним, осторожно приподняла его голову и вскрикнула. Ему уже ничем нельзя было помочь. На мгновение Сабрина растерялась. Но внезапно по спине ее пробежали мурашки, и женщина поняла, что за ней наблюдают.

Она вскинула голову. Воин сиу с нагой грудью, раскрашенной ярко-синими и белыми знаками войны, сидел без седла на мустанге, рассматривая Сабрину. Поначалу она решила, что это и есть всадник, возникший из пламени заходящего солнца, но тот только приближался. А этот храбрец возглавил нападение на нее и ее спутников. Он производил впечатление вождя, руководящего сражением. Вся радость победы должна достаться ему.

Сабрина ответила на его взгляд, стараясь не думать о том, что торговцы, сопровождавшие ее – они считали себя друзьями сиу!

Они уже мертвы.

Индеец вскинул левую руку с зажатым в ней луком и испустил пронзительный крик, возвещая о своей победе, затем спрыгнул на землю, отозвавшуюся на прикосновение его ног глухим стоном.

Он замер, с улыбкой разглядывая Сабрину. Затем снова вскинул вверх руку, потряс луком, издав дикий боевой клич. Женщина видела ужасающую злобу в его темных мрачных глазах.

«Нельзя дрогнуть перед ним», – убеждала себя Сабрина.

Она не умрет. Смерть, окружает ее со всех сторон, но она не должна погибнуть. Только не сейчас, когда жизнь драгоценна для нее вдвойне.

Еще недавно ей было не о чем мечтать. Но она не понимала этого и потеряла все, что имела.

Потеряла ребенка, потеряла Слоана и, должно быть, собственную душу.

А теперь ей дарован шанс попытаться вернуть утраченное.

Нет, умирать нельзя. Особенно теперь. Но как жестока судьба, какая ирония!

Сабрина и не подозревала, что может умереть вот так. Ей и прежде доводилось попадать в сложные ситуации, но никогда еще она не смотрела смерти прямо в глаза. А теперь Сабрина с запозданием осознала, какую глупость совершила, отправившись сюда. Женщины из форта восхищались ее силой и решимостью, но теперь она понимала, что расплачивается за собственную глупость.

Но отказаться от своих намерений она не могла. Необходимо разыскать Слоана.

И, как это ни странно, спасти его.

Теперь же Сабрина могла погибнуть сама. Возможно, он никогда не узнает, что у них вновь появился шанс иметь сына и что на этот раз их ребенок мог бы выжить.

Индеец приближался, а Сабрина стояла как вкопанная. За время пребывания на Западе она кое-что узнала об индейцах.

Ведь она жена Слоана, а Слоан – наполовину индеец сиу.

Как и ребенок, который рос в ее теле.

Если этот краснокожий вознамерился убить ее, то осуществит свое намерение, невзирая на проявления силы или слабости со стороны Сабрины. Если женщина будет плакать, кричать и трястись от страха, он убьет ее с еще большим наслаждением.

Видимо, воин затеял игру. Игру кошки с пойманной мышью. Подойдя поближе, он резко ударил ладонью по груди Сабрины, и та пошатнулась, судорожно хватая ртом воздух. Индеец осклабился, довольный собой, и подступил ближе. Сабрина инстинктивно отпрянула, но на этот раз он схватил ее за руки пониже плеч, приподнял, а затем бросил на землю.

У Сабрины перехватило дыхание. Повернув голову, она уставилась в безжизненные глаза одного из молодых сиу, погибших в сражении. Ему было не больше шестнадцати лет. Внезапно на глаза ее навернулись слезы. Если ей суждено иметь ребенка, будут ли у него бархатисто-черные глаза отца? Взгляд этих глаз временами проникал ей в душу, а иногда становился отчужденным и холодным. Прекрасные, умные глаза были широко посажены на бронзовом лице с высокими скулами и волевым подбородком. Что мог унаследовать ребенок от нее, Сабрины, а что – от Слоана?

Она перевела взгляд с погибшего юноши на своего мучителя. С проворством, порожденным паникой, Сабрина вскочила и ударила метнувшегося за ней индейца локтем в основание шеи.

Тот закашлялся, злобно выругался и с усмешкой выхватил нож, взял его в зубы и протянул к Сабрине обе руки, явно наслаждаясь ее беспомощностью.

– Убирайся к черту! – крикнула Сабрина, стискивая кулаки. «Он все равно ничего не поймет», – мелькнуло у нее в голове. Господи, как ей хочется жить! Может быть, попробовать смягчить краснокожего, не скрывать страха, расплакаться, броситься на колени?

– Подожди! – Сабрина протянула руку ладонью вверх. – Постой, я хочу…

Это не помогло. Он стремительно шагнул к ней и попытался схватить за руки, собираясь вновь опрокинуть на землю. Сабрина яростно отбивалась, лягалась, размахивала руками, царапалась, швыряла в индейца подвернувшиеся камни и комья земли – словом, все, что могло сойти за оружие. Внезапно индеец зло выругался. Только тут Сабрина поняла, что угодила ему в пах коленом. Зажав в левой руке нож, индеец двинулся к ней, вытянув вперед правую руку. На этот раз Сабрина получила удар такой силы, что рухнула на колени, вскрикнув от острой боли. Отдышавшись, она подняла голову.

Индеец больше не смеялся. Сжав нож в кулаке, он надвигался на нее.

Земля под ногами Сабрины задрожала. Краем глаза она вновь увидела призрачного всадника. Он ехал без седла, его голый торс не украшала боевая раскраска.

Индеец не обратил на приближавшегося ни малейшего внимания. Он не сводил злобных глаз с Сабрины. Защищаясь, женщина вскинула руки.

Но он так и не успел броситься на нее. Всадник приблизился и осадил коня так резко, что из-под копыт взметнулись клубы пыли.

Метнувшись к индейцу, напавшему на Сабрину, он сжал его шею словно тисками и повалил на землю.

Ошеломленная Сабрина с трудом поднялась на ноги. Она кашляла и отплевывалась, не видя, что происходит. Конь индейца стоял всего в нескольких футах от нее. Двигаясь почти на ощупь, Сабрина поспешила к нему, намереваясь спастись бегством. Она не сомневалась, что в скачке обставит любого мужчину – и белого, и краснокожего.

– Сабрина!

Услышав свое имя, она застыла, затем медленно обернулась. Пыль оседала, и перед ней из кроваво-красного облака вновь возник призрачный всадник. Это был индеец сиу.

Угольно-черные глаза смотрели оценивающе. Под влажной кожей на плечах и груди перекатывались мускулы, оттененные малиновым отблеском угасающего солнца. Черные, как тушь, прямые волосы ниспадали до плеч, обрамляя выразительное лицо.

И вместе с тем этот человек был белым.

Его черты были на редкость правильными, даже по классическим европейским канонам красоты. На нем были пыльные кавалерийские бриджи и высокие черные сапоги.

Слоан.

– О Господи! – выдохнула Сабрина. – Слоан!

Она кинулась к нему и крепко обняла дрожащими руками.

– Слоан…

Он решительно отстранил ее на расстояние вытянутой руки и вопросительно приподнял бровь, вглядевшись в перепачканное лицо.

– В нашем положении подобные приветствия неуместны, – сухо пробормотал он и быстро добавил: – Ты ранена?

– Нет, Слоан, но все эти люди…

– Лишь малая часть тех, кому еще предстоит умереть, – прервал он.

– Слоан… – снова начала она и осеклась.

Индеец, напавший на Сабрину, был еще жив, как и его товарищи, во все глаза наблюдавшие за Сабриной и Слоаном.

Сабрина увидела, как индеец, которого Слоан повалил на землю, поднялся и встал за его спиной.

Нападавшие сплотили ряды, придвигаясь ближе. Этот стратегический прием был хорошо известен.

– Слоан! – ахнула Сабрина, увидев, что индеец приблизился к нему почти вплотную. Их окружала живая стена. Если бы у Сабрины было оружие и она умела с ним обращаться, численный перевес все равно остался бы на стороне противников.

Только тут она заметила, что Слоан безоружен. При нем не оказалось даже ножа, который он обычно носил за голенищем сапога.

– Я… я попробую сбежать! – крикнула она.

– Не смей, Сабрина! – приказал он, поворачиваясь лицом к индейцу. Слоан заговорил громко и яростно, сопровождая свою речь бурными жестами. Индеец отвечал ему столь же гневно.

Товарищи индейца в стоическом молчании слушали, ожидая исхода.

– Слоан, мы должны бежать! – Сабрина метнулась к лошади. Еще немного – и она вскочила бы на нее верхом.

Но не успела. В последний момент Слоан поймал ее и прижал к себе.

– Слоан, что ты делаешь? – в отчаянии прошептала она. – Нам надо бежать!

Он медленно и печально покачал головой.

– Слоан, мы еще успеем…

– Сабрина, вон за тем холмом ждут тысячи сиу и шайенов. Тысячи тысяч. Их больше, чем я когда-либо видел за всю свою жизнь.

– О Боже, Слоан, тогда мы тем более должны спасаться! Зачем же мы зря тратим время…

– Сабрина, – перебил он, заставляя ее замолчать. Слоан улыбнулся, и эта улыбка показалась Сабрине грустной. Когда-то он славился своим остроумием и обаянием, умел посмеяться не только над другими, но и над собой. – Мне разрешили спасти тебя от этого человека.

– Разрешили? – переспросила она, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Значит, сиу больше не доверяли Слоану. Похоже, ее опасения небезосновательны. И все-таки она не сразу поверила в ужасную истину. – Разрешили? Слоан, прошу тебя, придумай что-нибудь…

Она не договорила, заметив выражение его лица. Неужели они обречены? Неужели ее жизнь закончится в тот самый миг, когда появился шанс начать все заново? Она обливала пересохшие губы.

– Я не хочу, я просто не могу умереть, черт побери! Слоан, немедленно отпусти меня, и я…

– Сабрина, сейчас не время затевать ссору! – перебил он, и его глаза вспыхнули.

Сабрина и не собиралась ссориться. Просто ей вдруг стало страшно.

– Слоан, пусти же меня!

– Пожалуйста. – Во внезапном порыве ярости он разжал руки. Обернувшись, Сабрина громко вскрикнула и пошатнулась, увидев, что со всех сторон к ним приближаются индейцы на лошадях. Сосчитать их было невозможно. На торсах ярко выделялись знаки воины, на головах колыхались перья.

Это неисчислимое войско готовилось к битве.

– Это лишь часть моих друзей и родных, – пробормотал Слоан и снова оберегающим жестом придвинул Сабрину к себе, положив подбородок на ее макушку.

Один из воинов отошел от других и двинулся вперед.

– Это Серебряный Нож, адъютант Бешеного Коня, – тихо объяснил Сабрине Слоан.

– Слоан, скажи мне, что происходит? – спросила перепуганная Сабрина, нервно пытаясь вырваться из его объятий.

Но он лишь еще крепче сжал ее.

– Сабрина, сейчас же прекрати! – одними губами предупредил он. – Положение отчаянное. Мне жаль разочаровывать тебя, но, несмотря на все мое желание спасти тебя, подобно рыцарю в сияющих доспехах, я сам – всего лишь пленник. Только потому, что один из братьев Ястреба увидел тебя в отряде, на который напал Серая Цапля, мне разрешили отправиться за тобой. Само собой, – продолжал он с горечью, – я ума не приложу, что ты здесь делаешь! Если бы нам не грозила опасность, я не выдержал бы и немедленно наказал тебя за глупость и упрямство.

Сабрина сделала вдох, чтобы ответить: ей не терпелось все объяснить Слоану. Как всегда, ему без труда удалось привести ее в бешенство. Сабриной овладело дикое желание ударить его, но еще больше она мечтала о нескольких драгоценных минутах разговора.

Но даже в этой малости им было отказано.

Индеец, которого Слоан назвал Серебряным Ножом, заговорил с ним. Слоан согласно кивнул и подсадил Сабрину на взмыленного коня, на котором недавно пронесся через всю равнину, а затем ловко уселся за ее спиной.

В мгновение ока их со всех сторон окружили индейцы.

– Куда мы едем? – спросила Сабрина.

– Назад в лагерь.

Стойбище оказалось за соседним холмом. Индейцы расположились вдоль реки, их жилища виднелись со всех сторон, насколько хватало взгляда. Дети играли, женщины занимались домашней работой. Горели костры, шкуры были растянуты на земле для просушки, на шестах висела дичь, которую вскоре предстояло ощипать, зажарить и съесть.

Воочию убедившись, как велик лагерь и сколько здесь воинов, Сабрина похолодела. Здесь собрались тысячи индейцев в боевой раскраске, и все они жаждали войны.

Отряд остановился в центре лагеря, перед небольшим типи. Слоан спрыгнул с коня и помог спуститься Сабрине. Она испуганно жалась к нему.

– Ты останешься здесь, – заявил Слоан.

– Одна? – с дрожью спросила она.

– Я вернусь, когда спор разрешится.

– Какой спор?

Слоан небрежно пожал плечами:

– Серая Цапля – чужак. Он считает, что меня следовало убить, а не брать в плен. А теперь он заявляет, что поскольку тебя нашел он, то ты принадлежишь ему.

Сабрина ахнула и прижалась к Слоану: у нее подкосились ноги.

– Стой прямо. Доверься мне, дорогая. Ты выполнишь хотя бы эту просьбу?

Собравшись с силами, она взглянула в глаза Слоана и кивнула:

– Только скажи, долго ли…

– Такие споры разрешаются быстро, – заверил он. – Им известно, что Кастер где-то рядом. Они охотятся друг за другом. Скоро я вернусь к тебе. Черт возьми, Сабрина, я ни разу не видел, чтобы ты отступала перед трудностями. Вспомни, какой ты была раньше, покажи коготки. Я точно знаю, что у тебя они есть.

Вырвавшись из его объятий, Сабрина молча вошла в типи.

И рухнула на сложенные в углу одеяла, закрыв лицо ладонями. Что она натворила? Что теперь будет со Слоаном? Уцелеет ли он, и если да, то какие еще беды ему грозят?

Время тянулось бесконечно, минуты казались вечностью. Сабрине удалось встать. Она принялась вышагивать по типи из угла в угол. Сгустились сумерки, наступила ночь, и она вновь затихла в темноте индейского жилища в напряженном ожидании. Снаружи, в кольце, образованном несколькими типи, полыхал костер. Откинув занавеску у входа, Сабрина засмотрелась на огонь. Мерцающее пламя оттенком напоминало закатное небо. Над костром взлетали желтые и золотые искры, красные и малиновые пляшущие языки наводили на мысль о крови, залившей окрестные земли. И война еще только начиналась. Предстояли и другие кровопролитные сражения. Сабрина и не подозревала, что на свете существует так много индейцев.

В ней вновь пробудился страх.

Внезапно у костра появился Слоан. Под кожей на плечах играли мускулы, озаренные пламенем. Он казался таким высоким, словно сидел в седле. Он проливал кровь и за сиу, и за бледнолицых, но не склонялся ни перед кем.

Он был не один: Сабрина заметила, как за ним неотступно следуют два индейца. Слоан вошел в типи, индейцы остались снаружи.

Сабрина вскочила на ноги, словно подброшенная пружиной, и бросилась к нему. Он крепко прижал ее к себе, в поцелуе смешались безудержная страсть и неизмеримая нежность. Протестовать было бессмысленно: Слоан ее муж. Он обнимал ее яростно и жадно, забыв о прежних ссорах. Ей надо о многом рассказать ему, происходящее требовало объяснений. Но при создавшихся обстоятельствах любые извинения покажутся неуместными. Слоан обнимал ее, безжалостный в своем вожделении, так, словно каждый поцелуй мог стать для них последним…

– Слоан, в чем дело? – прошептала Сабрина, когда муж наконец отпустил ее.

Он вновь приник к ее губам в жадном поцелуе, лаская кончиками пальцев лицо, подхватывая ладонью грудь.

– Слоан!

– Ты бы оттолкнула меня? – чуть слышно спросил он. И даже в темноте она увидела, как горят его глаза, и задумалась о том, что будет с ними.

– Что?

– Не надо, не сейчас! Только не теперь, когда сиу затеяли войну…

– Нет, не оттолкнула бы, – решительно ответила она.

– Жаль, что у нас нет времени, – сухо пробормотал Слоан.

– Нет времени? Слоан, да объясни же, что происходит!

Он вздохнул:

– Промедление раздосадовало вождей. Сиу вынуждены терять время. На ваш отряд напали только потому, что сиу не желали лишиться преимущества перед самым началом войны. Так или иначе, Серая Цапля твердо вознамерился завладеть тобой, поэтому мне придется сразиться с ним за право сохранить жену.

– Господи, Слоан, этого не может быть!

– Таков обычай.

– Он убьет тебя…

– Да, в этом и состоит смысл поединка.

– Слоан, пожалуйста, не умирай! Только не умирай!

– Постараюсь, – беспечно пообещал он. – А теперь послушай меня, Сабрина. Как бы там ни было, пока тебе ничто не угрожает. Воины не… – он замялся и пожал плечами, – не совокупляются перед сражением. Только Богу известно, когда оно начнется, но эта бойня будет ужасной. Индейцы сиу верят, что близость с женщиной оскверняет их, потому избегают ее перед битвами. Если со мной что-нибудь случится, попроси кого-нибудь отвести тебя к Бешеному Коню. Долг чести обязывает его защитить тебя – ведь в прошлом мы были друзьями.

– Слоан, ради Бога, замолчи! Он стиснул ее плечи.

– Скажи, какого черта тебе здесь понадобилось? – яростно выпалил он. – Я же запретил тебе покидать форт без меня! Я предупреждал…

– Я искала тебя! – запротестовала Сабрина. – Я отправилась на поиски потому, что шпион кроу сообщил одному солдату из форта, будто сиу больше не доверяют тебе и могут убить. Пора перестать быть связующей нитью двух миров. Я должна была найти тебя…

– Зачем? – резко перебил он.

Сабрине не терпелось сказать правду. Но она представляла себе эту встречу совсем иначе, а теперь им обоим грозила смертельная опасность. К тому же Слоан был зол на нее, его пальцы больно впивались в плечи Сабрины, а голос оставался резким и суровым.

– Зачем? – повторил он, и вновь его глаза вспыхнули в темноте. Сабрина ощутила напряжение, жар и силу мощного тела. – Нам обоим известно, что за прошедший год ты не раз мечтала видеть меня мертвым.

– Слоан, я хотела объяснить тебе…

Он вдруг отстранился, и Сабрина увидела, как в типи вошли два сопровождающих его индейца.

– Похоже, наше время истекло, любимая. Если я вернусь, то обещаю внимательно выслушать тебя.

«Если вернусь…»

Один из индейцев взял Слоана за плечо, но тот стряхнул его руку. В последний раз он привлек к себе Сабрину, обжигая поцелуем ее губы, наполняя теплом и вожделением.

Тишину ночи прорезал раскатистый барабанный бой, сопровождавшийся жутким боевым кличем.

Слоан наконец отпустил жену. Взяв ее за руку, он склонился и нежно поцеловал пальцы.

– До встречи, любимая, – пробормотал он, повернулся н пошел прочь.

– Слоан! – Опомнившись, Сабрина бросилась следом. Он вздрогнул, обернулся и нахмурился, увидев слезы на ее щеках. Сабрина прильнула к его груди, вдыхая родной запах, наслаждаясь последними минутами близости. – Тебе нельзя умирать! Есть еще одна причина, из-за которой я разыскивала тебя. Проснувшись утром после того, как… словом, проснувшись тем утром, я обнаружила, что ты исчез. Я ждала потому, что хотела убедиться… Я решила переждать некоторое время: повитуха сказала, что все может случиться. Я так боялась снова разочаровать тебя. Я…

Слоан отвел волосы со лба Сабрины и приподнял ее голову, взяв за подбородок. При свете костра его глаза казались бусинами из эбенового дерева, лицо окаменело от напряжения.

– О чем ты говоришь, Сабрина?

– Тебе нельзя умирать. Мы снова ждем ребенка, Слоан.

Внезапно в ночную тишину вновь ворвался неистовый боевой клич. Один из индейцев подошел к Слоану, что-то произнес и взял за руку. Слоан не возражал, похоже, ничего не замечая. Он смотрел на Сабрину не отрываясь, пока второй индеец не оттащил ее в сторону.

Слоан резко прикрикнул на него на языке сиу, и тот отпустил Сабрину. Она вновь бросилась к мужу, не желая смириться с тем, что его уводят.

Индеец остановил ее, не причиняя боли, – просто удержал на месте.

Слоан по-прежнему пристально смотрел на жену.

– Это правда? – наконец тихо спросил он. Она кивнула:

– Вот почему я так долго медлила…

– Когда?

– Ребенок появится в конце ноября.

– Ну что ж… – вздохнул он. – К тому времени я возможно, вернусь. Оставайся в типи, Сабрина, и, ради Бога, береги себя!

Слоан оттолкнул индейца, державшего его, отвернулся и решительно направился к костру.

Он вновь превратился в темный силуэт, только на этот раз обрамленный кровавыми языками пламени на фоне ночной тьмы, а не малиновым закатным небом.

– Слоан! – пронзительно вскрикнула Сабрина. Помедлив, он обернулся.

– Я вернусь, любимая, – поклялся он. Слоан обошел костер, и пламя заслонило его.

– Он вернется! – прошептала Сабрина. – Непременно вернется! – сказала она индейцу, подталкивавшему ее ко входу в типи.

Женщина села у порога, глядя на огонь в ночи. Она тщетно пыталась успокоить измученное сердце и прогнать отупляющий страх.

Но потрескивающее пламя костра, казалось, смеялось и дразнило ее. Сабрина следила, как взлетают ослепительно яркие языки, и мысленно молилась о благополучном возвращении Слоана. Только теперь она решилась признаться самой себе, что жизнь без мужа потеряет всякий смысл.

Она безнадежно влюблена в него.

Не сводя глаз с огня, Сабрина попыталась вспомнить, когда к ней пришла любовь.

Должно быть, той ночью в форте, когда Дженкинс так жестоко обошелся с женой.

Или после потери ребенка.

Или еще раньше.

Как странно! Почему прежде она не сознавала, как крепко любит его?

Но это было так давно! Как будто в другой жизни. Но эта жизнь у них одна-единственная.

Оставшись в одиночестве, охваченная страхом, Сабрина мысленно вернулась в прошлое.