Текст книги "Академия теневых заклинаний"

Время. Которое почти истекло, хотя у меня и не было возможности проверить это из-за связанных за спиной рук.

На протяжении всей несмолкаемой болтовни Уолли в моей голове крутилась одна мысль – я виновата перед папой. Сэм и Билли. «Простите меня. Я все испортила. Мне очень жаль».

С тех пор как я попала в вертолет, мы остановились пять раз. Я мысленно отмечала посещенные штаты. Арканзас, Миссури, Иллинойс, Индиана и Огайо. Во всяком случае, я надеялась, что мы все ближе подбирались к Нью-Йорку. Но был ли у меня способ выбраться из этого ужаса?

После третьей остановки я думала только о том, как бы избавиться от стяжек и пописать. Запястья онемели, а вот мочевой пузырь не давал покоя: всякий раз, когда вертолет проваливался в воздушную яму, мое желание сходить в туалет становилось все нестерпимей.

– Мне кажется, мы почти на месте, – сказала Уолли, прервав свой монолог о том, что вероятность заражения во время пореза бумагой и последующей гангрены бывает лишь у небольшого числа людей – так что это совершенно не подходит в качестве способа уйти из жизни. Порез едва ли можно назвать опасным.

– На месте где?

– А ты не знаешь? – В ее голосе прозвучало неподдельное удивление. – Ты серьезно не знаешь?

Вертолет вдруг начал стремительно снижаться, на долю секунды подбросив нас в воздух, и в этот миг невесомости у меня в животе все перевернулось. Как только мы в очередной раз коснулись земли, мое сердце резко подскочило. Времени расспрашивать Уолли о том, что она имела в виду, у меня не было, да это и не требовались. Наверное, я была полной дурой, раз не догадалась раньше. Тот, кто может угрожать моей семье, способен на любую безумную жестокость.

Они доставили меня на место. Как это мило с их стороны – еще и завернули, как подарок.

Мы наконец прибыли на Отборочные испытания.

Глава 8

Кабину вертолета огласил хлопок, будто лопнул воздушный шар, и в мое сознание ворвалось размеренное жужжание лопастей винтов. Что-то определенно заглушало этот звук прежде, отчего нам удавалось слышать друг друга без наушников. Теперь же не осталось ничего, кроме гула и темноты; мое положение облегчала лишь крошечная дырочка в мешке, ставшая моим спасением на время полета.

Тут что-то сильно уперлось мне в спину. Колено. С моей головы сорвали мешок, в глаза мне ударила яркая вспышка света, такая же внезапная, как и звук. Я опустила голову и сощурилась. Кто-то потянул меня за запястья и освободил онемевшие руки, которые сразу же начало покалывать. А после чьи-то крепкие пальцы сомкнулись на моем предплечье.

– Пришло время показать нам, на что ты способен. – Слова прозвучали так отчетливо, как если бы их произнесли мне на ухо. От знакомого голоса у меня мурашки побежали по спине.

Я попыталась открыть глаза, часто моргая в попытке привыкнуть к звукам и свету. На меня смотрел мой старый приятель: ниже меня ростом, коренастый, с руками, выплавленными словно из металла.

Бакенбарды.

– Что вы здесь делаете? – задала я вопрос, самый нелепый из всех возможных. Лучшего мне в голову не пришло. Ведь все это явно было его рук дело, и со мной обращались грубо по его приказу.

Бакенбарды молча потащил меня вперед, мимо других ребят. Я споткнулась о чьи-то ноги и наклонилась всем телом. Крики и вопли, заглушенные гулом вертолета, превратились в сдавленные стоны. Мужчина рывком вернул меня в вертикальное положение, чуть не подтолкнув к самому краю. Под мысками моих ботинок заканчивался пол.

От увиденного у меня отвисла челюсть. Впереди приземлились пять больших вертолетов, еще три висели в воздухе, ожидая своей очереди. Перед нами возвышалась огромная, двадцатифутовая стена из камня, увитая плющом. Она тянулась в обе стороны, прерываемая лишь толстыми металлическими воротами – всего я насчитала пять штук, – которые выглядели так, словно были здесь уже очень давно. Над каждыми воротами притаились часовые, обозревавшие открывавшуюся перед ними полоску земли: наготове, почти у всех в руках автоматы. Видимо, каждому из них был отведен свой участок стены.

Меня пробила дрожь. Почему-то часовые без оружия заставляли меня нервничать больше всего.

Из приземлившихся вертолетов вываливались подростки: они падали на землю, пытались встать, терли глаза и запястья. Остальные выстраивались в шеренги или собирались кучками, время от времени подталкиваемые мужчинами и женщинами, одетыми в точности как Бакенбарды.

Однако картина происходящего меркла перед осознанием того, что с тех пор, как меня схватили в аэропорту, солнце почти не продвинулось по небосклону. Мне казалось, я провела в полете целый день, но, исходя из положения солнца, прошло не более двух часов.

Магия.

Поразмышлять на эту тему мне не удалось. Где-то вдалеке над общей какофонией звуков поднялся рев огромного зверя.

– Что это за место? – тихо спросила я, когда наш вертолет с грохотом приземлился.

– Твое будущее. Или твоя могила, – ответил Бакенбарды, услышавший мои слова. А затем дернул меня вправо. – Выбор за тобой.

– Очевидно, нет, раз вы похитили меня и привезли сюда. – Я оказывала ему небольшое сопротивление, чтобы он был вынужден прикладывать усилия. А что в этом случае он еще мог сделать, снова похитить меня?

– Самый важный урок, который необходимо усвоить таким, как ты, – это научиться адаптироваться. – Он направил меня прочь от вертолета в сторону стола. Вокруг него толпились подростки, которые непонимающе моргали круглыми от изумления глазами.

– Таким, как я?

Он оттолкнул с дороги девочку с прямыми светлыми волосами, а затем схватил за рубашку долговязого парня и, расчищая нам путь, пихнул его в другую сторону. Ребята из моего вертолета только выползали из фюзеляжа и валились на пыльную землю. По всей видимости, Бакенбарды имел на меня зуб, и именно по этой причине я находилась в привилегированном положении. Ай да я!

– Кому-то не помешает поумнеть, а то склеишь ласты раньше, чем успеешь позвать мамочку, – прорычал он.

– Ого, – кивнула я, когда он подтолкнул меня к столу. – Да вы мастер словесности. Практически профессор.

Мужчина полез в огромный карман и извлек из него кепку – мою кепку! Я даже не помнила, как потеряла ее. Он нахлобучил ее мне на голову и потянул козырек вниз. По моему телу пробежал холодок: знает ли он, кто я на самом деле? А как тут не догадаться? Но если да, то почему подыгрывает?

– Билли Джонсон, – рявкнул Бакенбарды, обращаясь к сидящей за столом операционистке – женщине с жестким лицом и такими острыми линиями челюсти, что можно было бы дрова рубить.

Она глянула на меня, потом уставилась в свой компьютер, ее пальцы принялись выбивать по клавишам дробь, удивительно ярко-красные ногти размытым пятном запорхали над клавиатурой. Подростки вокруг нас отпрянули, посматривая на Бакенбарды и быстро отводя глаза. Он явно заставлял людей нервничать.

– Он еще молод для испытаний. У тебя имеются соответствующие разрешения? – поинтересовалась она голосом, лишенным каких-либо интонаций.

Вот именно, Билли еще слишком молод. Ребята, столпившиеся на участке между вертолетами и внушительными стенами, были похожи на недавних выпускников школы. Одного со мной возраста. Столько же лет было Томми, когда он уехал от нас. Я не знала, что там для нас припасли, но это точно было опасно, и у моего младшего брата не было никаких шансов.

– Вопрос улажен, все разрешения получены, – с легкостью соврал Бакенбарды.

– Что вы имеете против моей семьи? – невольно вырвалось у меня.

Женщина вскинула глаза, когда лежащее рядом с компьютером портативное устройство вспыхнуло голубыми лампочками. Затем многозначительно посмотрела на свой компьютер.

– Не я, – ответил Бакенбарды тихим голосом так, чтобы слышала только я. – А вот наш мир? С тобой и твоей семьей совсем другая история.

Обдумать его слова у меня не нашлось времени. Женщина оторвала клочок бумаги, появившийся из устройства, и протянула его нам через стол. Это оказался именной бейджик, на котором значилось имя Билли и слово «Тень» под ним.

Бакенбарды схватил листок, взял меня за запястье, на котором я носила часы, и потянул мою руку к женщине, вынудив меня выбрать одно из двух: либо наклониться к столу, либо лишиться руки. Он отклеил от бейджика заднюю подложку и прилепил его мне на грудь, задержав на миг ладонь, прежде чем убрать ее.

Мое сердце пропустило удар, я замерла, вглядываясь в свое отражение в его очках, сознавая, что прячущиеся за ними глаза рассматривают меня. За эту напряженную секунду в голове промелькнула мысль: почувствовал ли он мою приплюснутую грудь? По мальчишеским меркам я была худощавой, мое тело было сплошные мышцы, а потому небольшая выпуклость никак не могла сойти за грудные мускулы. Спортивный бюстгальтер плотно прилегал к телу, однако грудь есть грудь и на теле мужчины ощущается совсем иначе. Парень с бакенбардами уж наверняка это знал. Помимо ужасного вкуса в вопросах волосяного покрова на лице и жестких линий, отпечатавшихся на лбу из-за вечно хмурого взгляда, он обладал поразительной наблюдательностью. А значит, хорошо разбирался в женской и мужской анатомии.

В моем сознании снова всплыл вопрос: если ему известно, кто я на самом деле, то почему подыгрывает мне?

Меня охватила неуверенность.

Мое замешательство длилось до тех пор, пока на заднем плане не пискнуло устройство. Часы на моем запястье завибрировали. Вдалеке три вертолета, избавившись от человеческого груза, взмыли в воздух.

– Готово, – сказала женщина.

Бакенбарды развернулся, и у меня вырвался вздох облегчения. Если он и знал – а по-другому быть не могло, – то не собирался меня выдавать. Он снова взял мою руку и потащил в сторону вертолета, на котором меня привезли. В кабине было пусто. Вертолет вздрогнул и оторвался от земли.

– Смотри под ноги, – предупредил Бакенбарды, ведя меня мимо ворот, где толпилась группа ребят с именными бейджиками: от волнения или предвкушения они переминались на месте. Некоторые улыбались, что казалось совсем неуместным после такого полета. Что, черт возьми, здесь происходит?

Когда мы приблизились к последним воротам, я увидела, что увивающий стену плющ не такое уж милое, послушное растение, как мне казалось сперва. Его стебли были покрыты шипами длиной в дюйм, а листья имели по всей длине зазубренные края, которыми они предупреждающе скребли по бетонной стене. Звук, напоминающий скрежет ногтей по грифельной доске, заставил меня стиснуть зубы.

Мужчина с бакенбардами наконец остановился, но не ушел.

– Твоя сила всегда заключалась в умении адаптироваться. Сейчас то же самое. Приспасабливайся и следуй внутреннему голосу. Не сомневайся в своей интуиции и не игнорируй свою сущность. Делай все возможное, чтобы остаться в живых. Всегда. Это твой единственный шанс.

Я молча уставилась на Бакенбарды, когда он выпустил мою руку. Подростки поспешили отойти от нас в сторону, глядя на мужчину круглыми от испуга глазами, точно овцы, обнаружившие в своем стаде волка. Его совет прозвучал так, словно он знал меня. Как будто он был тренером, которому необходимо напомнить своему звездному игроку о ее подготовке к важному матчу, которую она прошла.

Именно «ее», потому что он точно знал – в этом я теперь была уверена. Он знал, но все равно позволил мне остаться. Почему?

Его слова запали мне глубоко в душу. Я ощущала их правоту. Их мудрость. Что-то внутри меня откликалось на его призыв.

– Будь сильным, – сказал он, прежде чем перевести взгляд на высокие железные ворота, возвышающиеся над нами. – И оставайся на месте. Для тебя это самый верный способ справиться со всем, пока голова будет идти кругом.

Затем он кивнул, как если бы я согласилась, и зашагал прочь. Расправив плечи, он прошел с высоко поднятой головой сквозь толпу взволнованных подростков.

– Что это сейчас было? – пробормотала я себе под нос.

Я не заметила, как ко мне подошла стройная девушка с большими карими глазами и густыми черными ресницами. Она взглядом проводила мужчину с бакенбардами.

По удивительно низкому голосу, напоминающему мне Уолтера Кронкайта и его вечерние выпуски новостей, я узнала в ней Уолли.

– Жизнь вечна, когда ты знаешь нужных людей, – произнесла она.

Тут мое внимание привлекло движение на верху стены, а меня обступили другие ребята. Наверху вдоль самого края рыскал волк, глядя вниз на собравшихся у ворот подростков. Он крутился у ног неподвижно застывшей женщины, одетой во все черное. На поясе у нее болтался огромный нож, из-за спины торчали ножны – оружие располагалось так, чтобы его легко можно было достать. На присутствие женщины волк никак не реагировал. Да и она, казалось, не замечала его движений.

– Что происходит? – выдохнула я, сердце учащенно забилось. Обычно волки не игнорируют людей.

– Привет. – Стройная девушка, встав передо мной, выставила вперед руку. Макушкой она едва доходила мне до подбородка. – Меня зовут Дрексия, – пропищала она. Сейчас ее голос разительно отличался от того баса, которым она сообщала мне странную ничего не значащую статистику. – Меня назвали в честь моей любимой бабули, упокой Господь ее душу. Но друзья зовут Уолли.

Я не смогла сдержать улыбку.

– Вообще-то это я назвал тебя Уолли. В вертолете.

– Именно, – подтвердила она.

Ладно. Видимо, это означало, что теперь мы с ней друзья.

Я выгнула брови, не зная, что ответить. Сказать, что она была еще той чудачкой, – ничего не сказать.

В воздух поднялись последние вертолеты, открыв вид на заваленную густой листвой землю и пологие холмы. Вертолеты использовались неспроста, я это понимала. На многие мили вокруг не наблюдалось цивилизации. Мы находились во власти того, кто заправлял этим шоу.

– Как тебя зовут? – спросила Уолли, протягивая мне руку.

– Уайлд. – Я поморщилась и, быстро исправив свою оплошность, понизила голос. – На самом деле Билли.

– Уайлд. Так мне даже больше нравится. Привет, Уайлд. – Руку она не убрала.

– Привет. – Я сжала ее ладонь уверенной хваткой. Мне даже не пришлось изображать крепкое рукопожатие. Когда ты управляешь фермой, то очень часто имеешь дело с мужчинами, а рукопожатие многое говорит о человеке. Я быстро научилась твердому рукопожатию. Вялое в Техасе не приветствовалось.

В ту же секунду землю сотряс глубокий рык, настолько мощный, несмотря на большое расстояние, что у меня клацнули зубы. Я уже слышала такой раньше. Волк проследовал по стене в обратном направлении – сама я не видела, но ощутила, будто зверь прожег меня взглядом.

– Тираннозавр рекс, которого часто еще называют Ти-рексом, жил приблизительно шестьдесят восемь – шестьдесят шесть миллионов лет назад на западной территории современной Северной Америки, – проговорила Уолли, встав рядом со мной.

С другой стороны от меня возник рыжеволосый парнишка, которого я тут же мысленно окрестила Веснушкой.

– С чего это Песочный человек привел тебя сюда? – поинтересовался Веснушка у меня, пока Уолли разглагольствовала о Ти-рексах и особенностях их питания.

– Песочный человек? – переспросила я, наблюдая, как волк в очередной раз прошел мимо нас. – Как это… почему… я что, брежу?

– До настоящего времени еще ни один человек в этом веке не умер от растерзания, так как этот способ смерти имеет прямое отношение к Ти-рексу, – произнесла Уолли, прежде чем болтовня вокруг нас возобновилась.

– Да, Песочный человек, – подтвердил Веснушка, не волнуясь, что в эту минуту кто-то еще со мной говорил. Чудо, что я вообще смогла сосредоточиться на чем-то еще, помимо крупного хищника, разгуливающего по стенам смертельного сооружения. – Среди таких, как он, за всю карьеру у него больше всего убийств. Ходят слухи, что он стал миллионером благодаря выполненным дорогостоящим контрактам, но сейчас почти ни на что не соглашается, потому что они ему наскучили. Ему хочется принять более серьезный вызов. Вот почему он пришел преподавать в Дом Теней. А еще ходят слухи, будто он собирает собственную армию. И сейчас идет первый набор. Он тебе что-нибудь говорил?

– На сегодняшний день, – продолжала Уолли, теребя пуговицу на свитере и глядя на вершину стены, – Песочный человек отправил в могилу более тысячи человек – это только те, о ком нам известно. В Доме Теней он имеет репутацию самого кровожадного, чем наводит ужас на учеников и вызывает серьезные споры между преподавателями и директором школы.

– Да, так и есть, – подтвердил Веснушка. – Ты его знаешь?

– Он угрожал расправой моей семье, если я не появлюсь. – Я скользнула взглядом по стене, а потом привстала на цыпочки. Мой рост в шесть футов, может, и не считался рекордным, даже для девушки, но его вполне хватало, чтобы видеть поверх толпы.

Перед каждыми воротами теснились группы подростков. Некоторые стояли ближе к стене, но большинство сгрудились в стороне. По тому, как они толклись на месте, переминались с ноги на ногу, было ясно: они не испытывали радостного волнения относительно того, что скрывалось за этими стенами. А это, в свою очередь, говорило о неизвестности. О возможных неприятных сюрпризах.

– А-а. – Веснушка кивнул, будто мой ответ все объяснял. – Ты, должно быть, из списка «трудных», не повезло тебе с ним. Многие сомневались, что он справится со своей ролью вербовщика для Дома Теней, потому что ему не хватает навыков манипулирования. Но, очевидно, он отыскал другой, более привычный ему способ.

Я с хмурым видом уставилась на Веснушку: общий смысл его слов был ясен, но в то же время сбивали с толку непонятные термины.

– А? – вот и все, что я сумела выдавить из себя.

– Да, он наверняка доставил тебя сюда специально, чтобы доказать свою правоту. И это отстой, чувак. – Веснушка покачал головой и чуть сдвинулся в сторону. В это время вдоль края стены грациозно вышагивала красивая женщина с палочкой в руке, на ее губах играла безмятежная улыбка. – Здесь и без того страшно. Не хватало вдобавок ко всему получать от него угрозы.

– Дом Чудес, – вмешалась Уолли и, понизив голос, добавила: – Остерегайся всего, что обольщает и восхищает, ибо под магической мантией скрывается клинок.

– Что это за место? – спросила я, когда красавица проследовала мимо женщины в черном. Та стояла неподвижно, так что я почти забыла о ее существовании. Почти.

Уолли перевела на меня взгляд.

– Разве родители ничего тебе не рассказывали? А я-то все гадала, пока мы находились в вертолете – в этом металлическом чудовище, не приспособленном для полетов.

Я помотала головой.

– Нет. Наверное, забыли включить это в свой список сказок на ночь.

– Они ничего тебе не рассказали? – Веснушка тоже обернулся ко мне и смерил взглядом. – Но почему? – Потом сочувственно понурил голову. – Тоже считали обманом? По словам моего отца, я должен был пройти через это в таком же неведении, как и он сам когда-то. Только так я стану мужчиной. Но мама все равно рассказала обо всем, с чем я могу здесь столкнуться. Так что не волнуйся, приятель, я тебе помогу.

– Внимание, – произнесла прошедшая мимо нас красотка. И хотя мне почти не было ее видно, голос женщины звучал совершенно отчетливо. – Прошу минуту вашего внимания.

Доносящиеся под стеной шум и гам стихли. Несколько пальцев указало в ее сторону.

Женщина продолжила идти по стене, пока не остановилась там, где, по всей видимости, располагался ее центр – над средними железными воротами.

– Добро пожаловать на ежегодные Отборочные испытания. – Она воздела руки к небу, и со всех сторон поднялись радостные возгласы. – Именно здесь мы проверим вашу отвагу. Вашу силу. Вашу скорость. Ваши знания и умения. И здесь вы узнаете, обладаете ли всем необходимым, чтобы быть принятыми в Академию теневых заклинаний, или же обречены на жизнь… посредственности.

Пока она говорила, гул голосов нарастал. Ноги с шарканьем передвигались по земле. Тела прижимались друг к другу, в воздухе витали беспокойство и волнение.

– Очень надеюсь, что я справлюсь, – тихо проговорил Веснушка. – Отец сказал, что откажется от меня, если я провалюсь. Конечно же, он пошутил, но… – Его голос перешел в приглушенное бормотание. – Я уверен, что он пошутил…

– Восемь из десяти человек проходят первый этап Отборочных испытаний, – сообщила Уолли. Она продолжала теребить верхнюю пуговицу на свитере, не сводя глаз с женщины на стене. – Чаще всего первыми выбывают пустышки и физически неподготовленные, уступая место в борьбе выносливым и магически одаренным претендентам – беспощадная конкуренция, основанная на изменах и предательствах. Академия раздавливает тебя. Сгибает. И в конце концов ломает. Из одиннадцати покинувших испытание только один звонит в колокол и добровольно уходит, стыдливо опустив голову. Остальные покидают поле брани, ощущая себя никчемными и обездоленнымыми, вынужденными вести подобие жизни в соответствии с нормами. Они навсегда остаются в истории как выбывшие неудачники. Посредственности.

– Класс. Да она – настоящая зануда, – проворчал Веснушка. – Кто вообще делает все эти подсчеты?

Уолли, понизив голос, откликнулась:

– Не вы выбираете Академию. Академия выбирает вас.

– Что за фигня? – Рыжеволосый парень наклонился вперед и выглянул из-за моей спины, чтобы лучше ее видеть.

У меня голова уже шла кругом. Магическая академия? Наемные убийцы? Бродящие по крепостным стенам огромные волки? Расскажи мне отец об этом, я бы ни за что не поверила.

Но когда ты сам видишь это перед собой, своими глазами… как можно усомниться?

Я оказалась совсем не готова к такому повороту событий. Черт возьми, я ведь обычный человек. И всегда им была.

В это мгновение мои мысли заглушил мамин голос, возникший из ниоткуда: «Магия вокруг нас, Уайлд. Она повсюду. Во всем. В тебе самой. Люди слетаются к тебе, как мотыльки на пламя. Ты рождена для того, чтобы оседлать ветер, моя дорогая. Так лети вперед. Твое время придет».

В тот день эти слова мало что значили для меня. Я вот-вот должна была схлопотать за то, что уговорила брата и Рори влезть вместе со мной в соседский загон для быков. Я была в полной уверенности, что мы сможем приручить того однорогого приятеля, обладающего к тому же очень скверным характером. А в итоге чуть не угробила нас. Отец был слишком зол, чтобы разбираться со мной, поэтому отправил к маме, которая должна была закончить взбучку вместо него и определить наказание.

Но она решила меня не наказывать. Томми пришел в ярость, даже Рори был разочарован – оба хотели, чтобы мне как следует всыпали за то, что я заставила их рисковать жизнью. А вместо этого никого ни в чем не стали винить, даже их – за соучастие.

И когда мама говорила мне все эти слова о магии, я и представить не могла, даже в самых дерзких мечтах, что речь идет о настоящей магии, как в детских книжках. А теперь я стояла среди толпы подростков, которые, по всей видимости, выросли не только на овсяных хлопьях, но и на подобных историях.

– Попрощайтесь с внешним миром, – тем временем продолжала женщина, ее волосы эффектно развевались за спиной, точно у модели, стоящей напротив фена. И хотя с такого расстояния мне было не видно, я знала, что сейчас на ее губах играет милая улыбка. Фальшивая улыбка, за которой, как сказала Уолли, скрывается сверкающее лезвие. – Мобильные телефоны вам не понадобятся. Здесь нет ни компьютеров, ни социальных сетей, ни спутников навигации. Здесь важны только ваша смелость и отвага. Часы у вас на руках помогут нам отслеживать ваш прогресс в каждом испытании. Если снимете их, ваше время пребывания здесь будет не засчитано. Чтобы заработать все очки, придется пройти до конца. В качестве дополнительной награды собирайте золото. И как всегда, держите друзей близко, а врагов еще ближе. Увидимся на другой стороне.

С этими словами женщина отошла в сторону, выставила вверх свою палочку. Быстрый взмах руки – и все тяжелые металлические ворота в стене, задрожав, стали с глухим стуком отворяться. Они открывались постепенно. Скрип металла сопровождался грохотом, который Уолли приняла за рев Ти-рекса. Подростки позади меня встали плотнее, но никто не спешил идти вперед. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что то же самое происходит возле других ворот. Люди собирались в группы, однако никто не осмеливался сдвинуться с места.

В это мгновение мой нос уловил тот же знакомый слабый аромат. Земли, пота и пряной ванили. Запах дома и уюта. Бесшабашной драки и заварушки.

На моих губах медленно расползлась улыбка, и я уцепилась за мамины слова:

«Ты рождена для того, чтобы оседлать ветер, Уайлд».