Текст книги "Я тебя никогда не обижу!"

Он все-таки подвел ее.

– Мы должны принять решение. – Доктор Саммерс нахмурил брови. – Если извлечем ребенка сейчас, при тех осложнениях, которые наблюдаются у Джоанны, он может оказаться слишком слабеньким, чтобы выжить. Джоанна всего на седьмом месяце, и – по нашим сведениям – ребенок очень маленький, около трех с половиной фунтов. Но если попытаемся остановить роды и подождать несколько недель, пока ребенок не окрепнет и не подрастет, то рискуем его инфицировать.

Майкл свирепо взглянул на доктора.

– То есть проиграем в любом случае?!

– Ну, Майкл, все не так уж страшно. У меня бывали случаи и посложнее. Но приукрашивать картину я не собираюсь – ситуация серьезная.

Майкл почувствовал, как у него останавливается сердце. Ему казалось, что доктор чего-то недоговаривает.

– Но все будет хорошо? Почти каждая женщина проходит через это… – Он подошел вплотную, кулаки его сжались. – Скажите, что с Джоанной все будет в порядке!

– Прости, Майкл. – Доктор покачал головой. – Этого гарантировать я не могу. У Джоанны очень подскочило давление. Для беременной женщины это в любом случае представляет огромную опасность. Мы делаем все, чтобы снизить давление, но, поскольку начинаются роды, приходится быть очень осторожными в выборе средств, чтобы не повредить ребенку. А стресс, который она испытывает, положения не улучшает. – Доктор Саммерс сделал паузу и поморщился. – Майкл, мне очень жаль, но есть опасность потерять и Джоанну, и ребенка.

– Господи! – Майкла охватило отчаяние. Он отвернулся, не в силах понять и принять сказанное доктором. Затем, обернувшись, схватил врача за лацканы халата и почти приподнял его. – Она должна справиться, доктор. – Голос его звучал твердо и даже жестко. Майкл так встряхнул доктора, что тот щелкнул зубами. – Должна справиться, вы слышите? – Впервые со времени смерти отца он почувствовал, что сейчас расплачется. – Вы не дадите ей умереть! Это невозможно! Понимаете? Только не Джоанна! Не ее ребенок! Слышите меня? – Он снова встряхнул доктора и закричал: – Обещайте мне, что все будет в порядке!

– Эй, Майки, полегче, – вмешался Папа. Он положил свою большую тяжелую руку внуку на плечо. – Доктор сделает все, что в его силах, сынок. Пусти его, Майкл, – тихо произнес он, накрыв пальцы внука своей изуродованной артритом ладонью и освобождая доктора. Ему пришлось сделать усилие. – Отпусти его, сынок, – Повторил он. Голос его был нежен, словно мягкий туман. – Пусти его, мальчик, ему нужно идти к Джоанне. – Папа знал, что испытывает его мальчик в эту минуту. Когда Молли потеряла ребенка, ему казалось, что он с ума сойдет от горя. Даже теперь, спустя столько лет, ему все еще было больно. – Доктор сделает все возможное, Майки. Все, что в его силах. – Папа взял Майкла за руку.

– Я хочу увидеть ее, – попросил Майкл. Впервые в жизни он почувствовал себя маленьким и беспомощным. – Я должен ее увидеть.

– Обычно в таких случаях я говорю «нет», – ответил доктор Саммерс. – Но она тоже хочет видеть тебя. – Он ободряюще похлопал Майкла по плечу. – В сущности, она только этого и хочет. Думаю, ты один сумеешь ее успокоить, а сейчас это самое важное. Она должна принять решение – как нам быть с ребенком. – Врач внимательно посмотрел на Майкла. – Это должно быть решение, Майкл. Это ее ребенок.

Майкл кивнул и покорно последовал за доктором Саммерсом в родильную палату. Прежде чем пойти, он сделал глубокий вдох и вытер слезы. Джоанна лежала, закрыв глаза. Она выглядела такой маленькой и хрупкой на этой кровати, со зловещими приборами, прикрепленными куда только можно… Майкл тихонько подошел к ней. Ноги отказывались ему служить. Страх, какого он не испытывал никогда в жизни, подтачивал его мужество. Он взглянул на нее и с трудом сглотнул, чувствуя, как сжимается его изболевшее сердце. Он боялся прикоснуться к ней, боялся причинить ей боль. Робко дотронулся до ее руки и наклонился, чтобы она услышала его.

– Джоанна… – он говорил шепотом, но голос, казалось, разнесся по всей палате.

– Майкл… – Открыв глаза, Джоанна схватила его за руку. Она попыталась улыбнуться, но ей не удалось. – Ах, Майкл…

– Шшш… Не плачь, милая. – Он отвел волосы с ее влажного лба, вытер ей слезы. – Не надо, не плачь.

– Майкл, они тебе сказали? – Она шмыгнула носом и еще крепче вцепилась в его руку. – О ребенке?

– Да, я как раз говорил с доктором Саммерсом.

Она смотрела на него, уцепившись за его руку, словно за спасательный круг. Как хорошо, что он здесь!

– Майкл, я не знаю, что делать. Мне так страшно. – Она заплакала. – Я потеряю ребенка.

Майкл обнял ее. Осторожно прижал к себе, тихонько шепнул:

– Ты не потеряешь его, Джоанна. Ну же, родная, не плачь.

– Я боюсь, Майкл, – повторила она снова, еще крепче вцепляясь в него. По щекам катились слезы. – Я так боюсь… Что я буду делать, если потеряю его? – Это невозможно было себе представить.

Она прильнула к Майклу. Именно он – с его силой и уверенностью – был нужен ей, как никто другой. В это мгновение она поняла, насколько Майкл необходим ей.

– Не бойся, солнышко. Я с тобой. Все будет хорошо. – Глаза его снова наполнились слезами. – Ты должна успокоиться. Доктор Саммерс – очень хороший врач, милая, – шепнул он, касаясь губами ее лба и вытирая слезы. Лицо ее горело. – Все будет хорошо. – Он сам чувствовал фальшь в своих словах. – Ты справишься, Джоанна, ты всегда справлялась. Все эти семь месяцев. – Он поцеловал ее в висок и нежно прижал к себе. – Ты сильная – сильнее, чем сама думаешь. Только не сдавайся. – Он дотронулся до ее живота, – Она на тебя рассчитывает.

– Я бы ни за что не справилась, если бы не ты, Майкл. – Хлюпая носом, Джоанна прижалась лицом к его груди. Она цеплялась за него, сознавая, до какой степени это правда. Ведь он все время был рядом с ней.

– Майкл, – в палату вошел доктор Саммерс, – мне нужно осмотреть Джоанну. Боюсь, тебе придется выйти.

Майкл покорно кивнул. Как ему не хотелось оставлять ее! А вдруг он больше ее не увидит?! Может, если он будет рядом, то все обойдется?

– Майкл… – Доктор положил руку ему на плечо.

– Ладно. – Вытерев глаза, тот еще раз взглянул на Джоанну. Их взгляды встретились. Майкл нежно поцеловал ее в губы и в последний раз прижал к себе. – Я буду за дверью. Буду ждать, сколько потребуется. Слышишь?

– Да, Майкл. – Она тоже вытерла глаза. Ей ужасно не хотелось отпускать его, но она знала, что остаться ему нельзя. Доктор уже объяснил, что из-за осложнений Майкл не может присутствовать при родах.

А тот остановился в дверях и бросил на Джоанну последний взгляд. Сердце его разрывалось. В отчаянии они смотрели друг на друга. Какая она маленькая, испуганная. Как ему не хотелось оставлять ее… Сколько раз она оказывалась одна!

– Я буду рядом, Джоанна. В любом случае. Сколько бы это ни продлилось.

Усилием воли вынудив себя сдвинуться с места, Майкл повернулся и направился в приемную. Оставалось только ждать.

Казалось, время остановилось. Уже пять с половиной часов Майкл находился в постоянном напряжении. Он не видел доктора с того момента, когда тот сообщил о решении Джоанны – она отказалась прерывать роды.

По истечении шестого часа Майкл почувствовал, что у него больше нет сил, и упал на стул рядом с матерью. Она похлопала его по руке.

– Всегда тяжело видеть, как кто-то, кого ты любишь, страдает, сынок.

Раздраженно вздохнув, он взял у Дэнни бумажный стаканчик с кофе.

– Я знаю, мам… – Сделав глоток обжигающего напитка, он замолчал и посмотрел на мать. Кофе казался горьким. – Я чувствую себя совершенно беспомощным.

– Ты не виноват, Майкл, – нежно сказала она и накрыла его ладонь своей. – Никто не мог предотвратить это.

– Мама, я должен был что-то предпринять. Ведь доктор Саммерс говорил, что есть опасность. – Он с горечью вздохнул и снова взглянул на часы.

– Ты не можешь нести за это ответственность, Майкл. – Мэйв покачала головой. – За это – не можешь…

Майкл проворчал что-то, потягивая свой кофе. Кажется, ему стало чуть-чуть легче.

– Майкл, – продолжала Мэйв, – нельзя брать на себя ответственность и чувствовать себя виноватым, если от тебя ничего не зависит. Ребенок – это чудо. Он зачат человеком, но все остальное зависит от Господа. Даже ты здесь бессилен, сынок.

– Но, мама, я же обещал…

– Ах, Майкл, опять эти твои обещания, – печально покачала она головой. – Ты не должен обещать то, над чем не властен, сынок. И насколько я понимаю, слово ты сдержал. Заботился о Джоанне и ее будущем ребенке. Сделал все, что должен был. И никто не сделал бы этого лучше. Но теперь… – Она махнула рукой. – Здесь нет твоей вины, сынок. Отнюдь. У детей свое расписание. Этот захотел появиться на свет сейчас.

– Я подвел ее, мама, – повторил Майкл и потер горевшие от усталости глаза.

– Нет, сынок. Это вовсе не так. И Джоанна это знает. Ты был ей прекрасным другом, и можешь этим гордиться.

Гордиться… Вот уж чего он не чувствовал, так это гордости. А вдруг что-нибудь случится с Джоанной или ребенком?..

– Ну… – Доктор Саммерс, стоя в дверях улыбнулся. – Она очень ослабела и потеряла много крови, но – все в порядке.

От облегчения Майкл едва не рухнул.

– А ребенок?

Доктор улыбнулся еще шире.

– Она всех нас провела. Ребенок маленький, четыре фунта и одиннадцать унций, но выглядит хорошо. Немножко не доношен, но все наверстает. Мы переведем ее в отделение интенсивной терапии для новорожденных. Просто на всякий случай. Она останется в больнице еще несколько недель, но я не предвижу никаких осложнений. Вес она наберет, и все будет в порядке.

– Она? – Майкл почувствовал головокружение и глубоко вздохнул. Ему казалось, что из него выкачали всю кровь, а теперь вот вернули обратно. – Она?

– Это девочка, Майкл, – кивнул доктор, – прелестная рыженькая девочка. – Доктор Саммерс улыбнулся и невольно взвизгнул: Майкл чересчур сильно сжал его в объятиях, а потом принялся кружить по комнате.

– Спасибо вам, доктор. – Он наконец опустил его на пол. – Спасибо! А можно увидеть Джоанну?

– Только на секунду – она слишком измучена. Но думаю, такой визит пойдет ей на пользу. – (Майкл опрометью бросился в палату.) – Но только на минутку! – крикнул врач вдогонку.

– Значит, девочка! – воскликнула Мэйв, целуя доктора в щеку и беря его руки в свои. – Ваш отец гордился бы вами. – Она снова поцеловала его.

Мэйв улыбнулась, глядя на Папу, Дэнни и Патрика, с такой гордостью хлопавших друг друга по спине, как будто рождение ребенка было исключительно их заслугой.

– Девочка, говорите? – проговорил Папа, сжимая ладонь доктора. – Хм, рыженькая девочка? – Весь сияя от гордости, он обернулся к внукам. – Девочка, – повторил он еще раз. – Что ж, мальчики, пошли – нам есть что отпраздновать.

– Джоанна…

Майкл открыл дверь и взглянул на нее. Глаза закрыты, волосы влажные. Она выглядела бледной, измученной и какой-то ужасно маленькой. Но никогда в жизни он не видел более прекрасной картины.

– Джоанна, это я, – прошептал Майкл, подойдя к ней и положив ладонь на ее слабую руку. Он испытывал страх и благоговение, зная, через что ей пришлось пройти.

Джоанна распахнула глаза и улыбнулась своей чудесной улыбкой. Она вся излучала сияние, какую-то просто неземную красоту. И выглядела такой счастливой, такой умиротворенной… Но и безумно измученной.

– Майкл… – шепнула она, и глаза ее наполнились слезами счастья. Она протянула к нему руки – ей необходимо было оказаться в его объятиях.

Улыбаясь, Майкл обнял ее и крепко прижал к себе. Он вдыхал ее запах, ощущал ее близость. Слышал, как рядом медленно и мерно бьется ее сердце. Никогда в жизни он не испытывал ничего более чудесного. Он чуть не потерял ее. До этого мгновения он не осознавал, как она нужна ему.

Майкла вновь охватила паника, но он отогнал эти мысли и поцеловал ее в макушку, в висок, в щеку.

Откинув голову, Джоанна взглянула на него.

– Это девочка, Майкл. Замечательная маленькая девочка.

– Знаю, родная, знаю. – Он крепко обнимал ее. – Господи, как я боялся! – Раньше он ни за что бы не признался в этом вслух. Но Джоанне можно. – Я так ужасно, так безумно боялся! – Он инстинктивно еще крепче сжал ее в объятиях, словно бы защищая.

Все эти месяцы, пока они жили в одном доме, ему ни разу не приходило в голову, что он может ее потерять. Когда доктор сказал ему об опасности, он будто окаменел. Джоанна стала частью его жизни – он не мог представить свою жизнь без нее.

Майкл был слишком занят тем, что скрывал' свои чувства, чтобы взглянуть им в лицо. Но теперь они бурлили и рвались наружу. Уже просто невозможно было сдерживаться. Но ведь сейчас не время говорить. Лучше позже – сейчас нужно выспаться, прийти в себя.

– Я так горжусь тобой… – Майкла почему-то распирала гордость. Он отстранился, чтобы взглянуть на Джоанну, и глупо заулыбался. – Ты справилась, Джоанна. Справилась!

Джоанна попыталась поднять голову, но была слишком слаба и лишь изобразила некое подобие улыбки. Она прильнула к нему, ощущая невообразимое счастье и – покой.

– Нет, Майкл, это мы справились. – У нее уже больше не было сил держать себя в руках. Все эти месяцы она пыталась подавить обуревавшие ее эмоции. – Я бы ничего не смогла без тебя. – Па ее щекам снова покатились слезы. – Не знаю, как тебя благодарить, как это выразить… – Голос ее сорвался от нахлынувших внезапно чувств. Какими словами высказать то, что она ощущает? Чтобы он понял, как она ценит его помощь. – Ты и твоя семья… – Она запнулась, хлюпнула носом. Майкл протянул ей бумажный платок, и Джоанна наконец дала волю слезам. Она прильнула к нему, вцепилась в его рубашку и мечтала только об одном – никогда больше не отпускать его.

Она уже была знакома с болью, с тоской… Но что делать с томящимся сердцем? В его объятиях она чувствовала, что ей нужен только он один. Не в качестве друга, не на несколько месяцев, а… навсегда.

– Шшш… не плачь. – Обычно женские слезы вызывали у него лишь чувство неловкости. Но это были слезы радости и счастья. И это была Джоанна. Ее слезы тронули его. – Ты вовсе не должна благодарить меня. – Майкл отвел волосы с ее лица и поцеловал Джоанну в макушку. Он чувствовал, что хочет от нее не благодарности, а чего-то гораздо большего, но не знал, имеет ли право надеяться на это.

Джоанна снова шмыгнула носом и, взяв еще один бумажный платок из лежавшего на тумбочке пакетика, попыталась успокоиться.

– Я хочу назвать ее Эммой. Ты не против?

– Солнышко, после всего случившегося можешь назвать ее хоть Злой Брунгильдой. – Он улыбнулся, увидев, что рассмешил ее, и коснулся ее щеки. – Но Эмма – это замечательно.

В первый раз Джоанна рассмеялась. Ей стало так необъяснимо радостно и весело, она была одновременно счастлива и измучена. Но счастлива безмерно… Наконец-то у нее было то, о чем она мечтала всю жизнь, – семья…

Впрочем, чего-то все-таки не хватало. Она беспокойно закусила губу.

– Майкл, я не знаю, как будет дальше, но хочу тебе сказать: я бы не выдержала все эти месяцы, если бы не ты. – С ней все было в порядке, и с малышкой тоже. Но она не могла даже подумать, что больше не увидит Майкла. Эта мысль причиняла боль. – Спасибо, Майкл. Спасибо за все. – Она облизнула губы – сухие и потрескавшиеся после долгих родов. Ей не разрешили пить, только сосать лед, который почти не утолял жажду. – Я просто не могу выразить, как много для меня значит твоя помощь. Ах, Майкл…

Он ничего не сказал, лишь прижал ее к себе покрепче. Хоть к этому он и был готов: в одной из взятых в библиотеке книг прочитал о том, что после родов женщины часто плачут.

– Не плачь, родная. – Он нежно уложил ее на подушки. – У тебя был тяжелый день. Доктор Саммерс хочет, чтобы ты немного отдохнула.

– Ты домой? – Она улыбнулась, разомлев от избытка чувств.

– Ну да, собираюсь. – Он выглядел так неуверенно, что ей стало смешно. – А может, тебе что-нибудь нужно? Хочешь, я останусь?

– Нет. – Она улыбнулась. – Все в порядке. Ты не мог бы принести мой чемодан завтра утром? Мне кое-что нужно. Малышка останется в больнице на несколько недель, но доктор Саммерс сказал, что я могу отправляться домой уже послезавтра – если, конечно, все будет нормально.

Он торжественно поцеловал ее руку.

– Буду счастлив доставить тебе утром чемодан. Еще что-нибудь?

«Только себя самого, Майкл, – ты так мне необходим!» Она прошептала это про себя, и эта мысль потрясла ее. Бороться с ней у Джоанны не было сил.

– Нет, спасибо. Я думаю… мне надо немного поспать.

Майкл поцеловал ее в лоб.

– Спи, родная. Я вернусь утром. С твоим чемоданом. – Накрыв руку Джоанны одеялом, он подождал мгновение, пока не убедился, что она заснула, потом на цыпочках вышел из комнаты, спрашивая себя, почему при мысли о возвращении домой в квартиру, где нет Джоанны, ему становится так невыразимо… пусто.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Майкл вышел из машины на больничной парковке и вздохнул – в глаза ему ударил яркий солнечный свет, а в голове словно топталось целое стадо слонов. Вчера они с Папой и братьями праздновали рождение ребенка, и, похоже, он перестарался. Об этом недвусмысленно свидетельствовали головная боль и сухость во рту.

Был уже почти полдень. Майкл поздно встал – ведь вчера добрался до кровати лишь на рассвете. Впрочем, может, и не вполне добрался.

Благодаря миссис О'Бэньон, считавшей своим долгом оповещать каждого встречного обо всем, что было ей известно, новость о рождении малышки Эммы распространилась по округе со скоростью лесного пожара. Так что, когда Майкл вошел в палату, оказалось, что у Джоанны уже сидят гости.

Майкл отправился в кафе, надеясь, что свежая газета и горячий кофе приведут его в норму. Чтобы чем-то себя занять, он прямо с бумажным стаканчиком в руке зашел в магазин подарков. Его внимание привлек огромных размеров фиолетовый плюшевый медведь. Майкл почувствовал, что улыбается… Пожалуй, пройдет еще лет десять, пока Эмма дорастет до этого мишки. Но Майкл все же не смог устоять – настолько тот был обаятелен.

С кофе, газетой и фиолетовым спутником Майкл направился в вестибюль.

Увидев выходящих из лифта Томаса с напарником, Майкл ощутил легкую панику. Он всегда нервничал, когда Джоанна сталкивалась с кем-то из полицейских, особенно если они работали в его группе. Боялся, что она узнает обстоятельства, при которых погиб Брайан.

– Лейтенант, – Томас потряс его руку и улыбнулся фиолетовому медведю, которого Майкл сжимал в объятиях, – Джоанна выглядит прекрасно. Ну просто ослепительно. Малышку мы еще, правда, не видели, но у Джоанны есть фотография. Эмма такая же красавица, как ее мама. – Томас сердечно похлопал его по плечу. – Хорошо, что все позади. Ты чудесный человек, поступил очень благородно. Я уверен, Джоанна счастлива, что у нее есть такой друг, как ты. Ты сдержал слово, данное ее покойному мужу. – Двери другого лифта открылись, и толпа разъединила их, так что Майклу не удалось выяснить, что же Томас сказал Джоанне.

Его охватила паника. Швырнув стаканчик в ближайшую урну и проигнорировав лифт, Майкл ринулся вверх по лестнице, прыгая через две ступеньки.

Войдя в палату, он с удивлением обнаружил, что Джоанна сидит на кровати. В ее покрасневших заплаканных глазах таилась боль. В голове Майкла раздался сигнал тревоги.

– Джоанна, – произнес он, охваченный ледяным ужасом, – что случилось?!

Вместо ответа Джоанна продолжала теребить атласную отделку одеяла. Она была не в силах успокоиться. Жестокая боль терзала ее сердце и душу. При виде Майкла она почувствовала себя еще более несчастной.

– Джоанна, – Майкл заглянул ей в глаза, – ну что с тобой? – Он стоял над ней фиолетовым медведем и чувствовал себя идиотом. Наконец догадался присесть на край кровати.

– Ты лгал мне, Майкл, – тихо и с горечью ответила Джоанна. Когда она наконец подняла на него глаза, ее взгляд, полный боли, пронзил его сердце. Майклу показалось, что его нокаутировали.

Он сделал глубокий вдох, пытаясь сохранить самообладание. Он не будет делать вид, что не понимает, о чем речь. Нет, не станет оскорблять ее таким поведением.

– Джоанна, выслушай меня. – Майкл попытался взять ее за руку.

Она отдернула руку. Теперь, когда она узнала правду, его прикосновение казалось ей невыносимым.

– Нет, Майкл. Это ты послушай. – От горя и слез ей трудно было говорить. – Томас сказал, что ты обещал Брайану приглядеть за мной и ребенком. – Она взглянула Майклу в глаза, словно умоляя его возразить, сказать, что это ложь, ошибка, неправда. – Это так?

– Да, – ответил Майкл тихо и напряженно. – Но это вовсе не то, о чем ты подумала.

От этих слов у Джоанны перехватило дыхание, но она поклялась себе не плакать – по крайней мере в присутствии Майкла. Пусть он никогда не узнает, как обидел ее. Она больше не нуждается в его благотворительности.

– Почему ты не сказал мне? Ну почему, Майкл?

– Я боялся сделать тебе больно. – Майкл глубоко вздохнул. – Что случилось, то случилось. Брайана это уже не воскресило бы.

– Да, – повторила она тихо, – Брайана это не воскресило бы. Но мне ты солгал, Майкл. Ты лгал даже после того, как попросил доверять тебе.

Этот упрек заставил его вздрогнуть. Майкл протянул к ней руку, но Джоанна жестом остановила его. Он заметил, что рука ее дрожит.

– Не надо, – шепнула она. Огромные голубые глаза горели на бледном лице. – Умоляю, не приближайся ко мне. – Она смотрела на него, теребя атласное одеяло. – Ты хотел, чтобы я доверяла тебе, Майкл. И я доверяла, – проговорила она тихо, не в силах больше сдерживать слезы. Майкл вспомнил, когда Джоанна в последний раз была в таком состоянии, – и ненавидел себя за то, что так получилось. – Ты сознательно лгал мне, ты обманул меня! А я тебе верила… Ты обещал, что никогда меня не предашь. – Джоанна подняла на Майкла глаза, полные страдания. – Как ты мог, Майкл? – Слезы текли по ее лицу. – Как ты мог?

В отчаянии он помотал головой. Каждое слово вонзалось в его сердце, словно острый кинжал.

– Да нет же, все было не так! Я не хотел, поверь мне.

Джоанна долго молча смотрела на него.

– Поверить? – Ей хотелось кричать на него, но она не могла – была слишком ошеломлена. Джоанна тяжело вздохнула. – Однажды я уже поверила тебе. Ты просил – и я поверила. Ты хотел этого – и я доверяла тебе. Но больше этой ошибки не повторю. – Она проглотила комок в горле и решилась наконец взглянуть на него. Ее мучила еще одна мысль. – А твоя семья… она знала о твоем обещании, Майкл? Знала, что ты согласился присмотреть за тем, что для другого стало обузой?

– Да нет же, Джоанна, ты никогда…

– Значит, знала? – произнесла она с тяжелым вздохом. – Да? – Боль и разочарование звучали в каждом ее слове.

– Да, – признался он тихо. Если бы он мог повернуть время вспять и все изменить…

– Боже мой! – Джоанна прикрыла ладонью рот и откинула голову на подушку. Она даже не пыталась сдержать слезы, и они ручьями лились по лицу. К чувству унижения примешивался еще и стыд.

– Джоанна, все было не так, – повторял Майкл. – Дай мне объяснить.

– Что тут объяснять? – Она подняла голову и взглянула на него. Сердце ее разрывалось. – Эти месяцы, что я жила в твоем доме, все знали правду. Все, кроме меня, Майкл. Ты убеждал меня, что мы друзья, что мы тебе небезразличны – я и ребенок. А теперь выясняется, что все это лишь потому, что ты исполнял последнюю волю коллеги. Я была для тебя обузой. Опять это твое чувство долга… Но на этот раз ты еще и впутал сюда всю семью, – рыдала она от чувства обиды и унижения. – Как ты мог так поступить со мной, Майкл? Как? Зная, насколько я боюсь быть обузой для кого бы то ни было…

– Нет! – выкрикнул он, протянув к ней руку, но Джоанна отмахнулась от него.

– Ради Бога, Майкл. – Вновь опустив голову на подушку, она закрыла глаза. Ей хотелось остаться наедине со своим горем. – Уйди, пожалуйста.

– Я не уйду, пока ты не выслушаешь меня. – Дрожащей рукой Майкл провел по голове. Как он ненавидел себя за то, что воскресил ее тяжелые воспоминания и прежнюю боль! Да еще и добавил… Он ощущал себя последним мерзавцем. – Это не чувство долга. – Голос его прозвучал твердо и в то же время страстно. Он должен заставить ее поверить! – Это никогда не было обязанностью.

Джоанна подняла голову и взглянула на него покрасневшими от слез глазами.

– Тогда почему же ты с самого начала не сказал мне правду, Майкл? Почему?

– Я не хотел тебе врать. Поверь, я думал, что так будет лучше. – Ему было ужасно неловко.

– Лучше? Для кого же? – с упреком переспросила она.

– Для тебя, конечно. Я никогда не хотел ранить тебя. Никогда. – В его глазах светилась мольба: поверь же мне!

– И тем не менее ты сделал это, Майкл… – Джоанна снова расплакалась, продолжая теребить несчастное одеяло. – Ты лгал мне… обманывал… Это… невозможно простить. – Голос ее сорвался. – А я-то думала, ты благородный, честный человек. Похоже, ошиблась.

Эти слова… Ничто не могло ранить его сильнее. Всю свою жизнь он пытался быть честным, ответственным и поступать правильно. И опять ничего не вышло.

– По-моему, ты должна дать мне возможность все объяснить. – У Майкла заходили желваки. – Все не так просто, как тебе кажется. Позволь мне объяснить.

Она сурово взглянула на него, борясь с соблазном заявить, что ничего она ему больше не должна. Нет, она обязана его выслушать.

– Прекрасно, Майкл. Объясняй.

Он тяжело вздохнул.

– Я никогда не рассказывал тебе о том, что случилось в тот день, когда погиб Брайан. Мне кажется, тебе пора узнать об этом. – Майкл замолчал, тщательно взвешивая каждое слово. Он решил ничего не приукрашивать. Она имеет право услышать всю правду – и он ей ее откроет. – Отдел внутренних дел и Федеральная служба проверяли мою группу несколько месяцев. У меня все было в полном порядке, но они узнали, что кто-то из ребят продает информацию одному из крупных наркодилеров. – Майкл тяжело вздохнул. – Кто-то их постоянно предупреждал о наших действиях.

Джоанну охватило отвращение, она почувствовала настоящий ужас.

– Брайан?!

Майкл кивнул.

– Но клянусь, тогда я этого не знал. Может, если бы знал, то повел бы себя иначе. Если в моей группе есть плохой полицейский, его нужно уволить. Мы все зависим друг от друга. Жизнь каждого из нас в руках остальных. Поэтому мы не можем позволить себе иметь плохого товарища – однажды это может стоить кому-то жизни. – Майкл пытался побороть все еще обуревавшие его гнев и горе. – Семь месяцев мы разрабатывали одно дело. Двое наших были засланы туда – мы едва успели их вытащить. Было известно, что из Китая должна прибыть огромная партия героина. Подготовка заняла четверо суток. Днем и ночью, на одном холодном кофе, без сна и отдыха… – Помолчав он продолжал: – Брайана эти четыре дня с нами не было. Он присутствовал на одном из предварительных собраний перед рейдом, а потом исчез. Не явился на дежурство, и никто не знал, куда он подевался. Я был так занят, что не задумывался, где он может быть. Порой случается по нескольку дней не видеть кого-то из своих, особенно если мы работаем над разными делами. – Майкл взглянул на нее. – Я надеялся, что мне не придется рассказывать тебе обо всем этом, Джоанна.

«Скажи мне всю правду, Майкл, – молили ее глаза. – Пожалуйста!»

Майкл вздохнул, зная, что причиняет ей боль. Но что было делать?

– Брайан… гм… спутался с… с…

– Другой женщиной?

Майкл кивнул. Вопреки его опасениям Джоанна не выглядела даже удивленной. Похоже, она знала больше, чем он думал.

– Да. – Он расстроенно вздохнул. – Она была не отсюда. Ты ее не знаешь. Наркоманка, она нуждалась в дорогом героине. Это несколько сотен баксов в день.

– О Боже! – Джоанна в ужасе и шоке прикрыла ладонью рот.

– Думаю, Брайан помогал ей. – Майкл пожал плечами. – У нее была квартира где-то рядом с Пальмер-Курт. – Он упомянул район рядом с Логэн-Сквер. – Думаю, что именно там Брайан и жил после того, как ушел из дома.

Джоанна почувствовала дурноту. Ее муж вел свою, тайную жизнь, а она ничего об этом не знала. Чувство унижения жгло ее. Она догадывалась, что у него были женщины, но чтобы совсем уж своя, не связанная с ней жизнь…

– В день рейда Брайан должен был дежурить, но никто его не видел. – Майкл покачал головой. – Они ждали нас, Джоанна. Кто-то передал им информацию, но слишком поздно, и они не сумели свернуть все. Оставалось нелегальное оружие, наркотики – это спрятать не успели. – Он вздохнул и покачал головой, пытаясь избавиться от болезненных воспоминаний.

– И что дальше, Майкл?

– Нас уже ждали. Трое моих ребят погибли прежде, чем мы пробились внутрь. – Он потер лицо. Воспоминания все еще были живы и причиняли боль. – Мы вызвали подкрепление, но какое-то время пришлось сражаться одним. Была жестокая перестрелка. Мы загнали их в комнату, и краем глаза я увидел одинокую фигуру – кто-то убегал по коридору. И я выстрелил… – Он поднял глаза и посмотрел на нее. – Это был Брайан. – В голосе Майкла слышалась боль. – Это я убил его. – Слова прозвучали в комнате пушечным залпом. – Я убил твоего мужа, Джоанна.

Майкл чувствовал себя бесконечно несчастным.

Три долгие одинокие ночи и три дня он мерил шагами квартиру, почти вытоптав линолеум. Прошли три дня с того момента, как он признался Джоанне во всем. Она попросила его уйти. Не кричала, не плакала – все в ней будто окаменело.

Никогда еще ей не было так больно.

Майкл пытался поговорить с ней, что-то объяснить, но она отворачивалась, закрывала глаза и просила его уйти. Что оставалось делать? Безутешный, он ушел, понимая, что предал ее, как и все остальные. Эта мысль доводила его до безумия.

Шагая по квартире, он подумывал, не напиться ли, чтобы облегчить боль, но оказалось, что у него просто нет сил. Да и что это изменит?

Все эти месяцы он думал, что нужен Джоанне. Но не понимал, как она нужна ему самому. Он не мог представить себе жизнь без нее.

Он любит ее, осознал он с опозданием. Любит Джоанну. И любит маленькую Эмму. Каким же слепым идиотом он был все эти месяцы! Скрывал свои чувства, а теперь они, бурля, выплеснулись наружу. Майкл боялся взглянуть им в лицо. Он любит Джоанну. И не как друга, не из чувства долга, а любит как женщину. Ту единственную женщину, которая создана только для него.

Ну как, черт возьми, он не понял все это раньше?!

Опасался, что чувства помешают ему вести себя правильно. Видел лишь свой страх. Какой идиот!

Джоанна стала его частью, как кровь, как дыхание… Прежде он никогда не ощущал такого одиночества, такой пустоты. Казалось, мир утратил весь свой блеск.

Что же теперь делать?

Услышав стук в дверь, Майкл недовольно заворчал. Он не хотел никого видеть, не хотел ни с кем разговаривать. В последние три дня Дэнни, Патрик, даже Кэтти и мать пытались войти к нему, поговорить, утешить. Но ему не нужны были ни утешения, ни жалость.

Ему нужна была одна лишь Джоанна.

Дверь распахнулась.