Текст книги "Пурпурная лилия"

– Ты не похожа на других, – тихо проговорил Карлос, глядя на ее сочные губы. – Все женщины хотят выйти замуж и рожать детей. Для этого они появляются на свет… Выходить замуж и обеспечивать своего мужа наследниками.

Чувствуя на себе его взгляд, она кончиком языка облизала губы.

– Фу! Ты хочешь этого со своей Сабриной, поэтому считаешь, будто я тоже этого хочу. А я сейчас хочу Бретта Данджермонда в своей постели. На следующей неделе или в следующем месяце это будет кто-то другой, а сейчас… – Она кокетливо улыбнулась Карлосу и погладила его руку. – Бери свою Сабрину вместе со всеми ее землями и богатствами, а так как я кое-чем тебе помогу, ты ведь немножко поделишься со мной, правда?

Карлос молчал и не отрывал глаз от ее губ.

Тогда она коснулась указательным пальчиком его губ, легонько провела по ним.

– У тебя будет все, что ты хочешь, амиго, – хрипло проговорила она. – Все… включая меня тоже.

– Да, – согласился он, вставая. – Все, включая тебя.

Он резко притянул ее к себе и впился в податливые губы. Потом огляделся и спросил:

– Где? В твоей комнате? В лесу?

– В лесу, – пробормотала она, проводя рукой по его животу.

Карлосу стало тесно в узких штанах. Оторвавшись от ее губ, он прорычал:

– Когда ты будешь с гринго, ты меня вспомнишь.

И он потащил Констанцу, которая и не думала сопротивляться, в глухой лес.

Сабрина тоже была в лесу, но, в отличие от Карлоса и Констанцы, одна… Или думала, что одна.

Отказавшись ехать с отцом и Бреттом в Накогдочез, она оседлала Сирокко и отправилась на прогулку, дав полную волю своей лошадке. Сабрина выросла в этих лесах и никогда их не боялась. Здесь ей было все так же знакомо, как на гасиенде, но сегодня у нее было смутное ощущение, что за деревьями скрывается враг. Ей вспомнилось ворчание Бониты и известие об убийстве Риосов, и она стала внимательнее прислушиваться ко всяким шорохам, поняв в конце концов, что действительно не одна в лесу. Кто-то крался за ней тайком. Она спокойно подумала, что этот человек совсем не в ладах с лесом, когда позади нее громко хрустнула ветка.

Она не столько испугалась, сколько ей стало любопытно, и она продолжала как ни в чем не бывало свою прогулку, правда, незаметно повернула обратно к гасиенде. Проезжая под высокой сосной, она придержала Сирокко, влезла на нижнюю ветку и тихонько приказала лошадке продолжать путь. Сирокко послушалась, и Сабрина осталась поджидать врага.

Ждала она недолго. Через несколько минут появился всадник. Сабрине он показался незнакомым, поэтому с мыслями о Риосах она нагнулась и достала кинжал. Сверкая глазами, с растрепавшимися огненными волосами она бросилась на всадника.

Через мгновение она уже сидела позади него, прижав кинжал к его горлу. Срывающимся от волнения голосом она крикнула:

– Имя или жизнь?

Все шло, как она задумала, правда, она не предусмотрела возможности яростного сопротивления своего противника. Он перехватил ее руку с кинжалом и локтем ударил ее в живот, отчего она на секунду задохнулась и ослабила хватку, что дало возможность всаднику убрать ее руку от своего горла.

Сабрина не покорилась, и они, не произнеся ни звука, пытались бороться, пока лошадь не рванула вперед и не сбросила обоих на землю. Неожиданно она взглянула в лицо противника и остолбенела:

– Сеньор Олли! – воскликнула она, и ее злости как не бывало. Она была совершенно изумлена. – Зачем вы меня преследовали?

На его лице промелькнуло раздражение, удивление, разочарование, стыд, и он, проигнорировав ее вопрос, разразился такой тирадой, что Сабрина только молчала и моргала глазами.

– Прошу прощения! – резко прервала она его, не поняв ни слова из пятидесяти, произнесенных им. – Говорите по-английски!

– А я как говорю? – возмущенно переспросил Олли.

Они долго смотрели друг на друга, потом Сабрина встала и протянула ему руку.

Олли отряхнул одежду и пробормотал с неудовольствием:

– Еще не хватало! Помереть мне на этом месте! Ни одного живого места не осталось!

Раздираемая любопытством и неожиданным весельем, Сабрина с трудом удерживалась от смеха. Она хмыкнула, и Олли неприязненно взглянул на нее.

– Смеяться надо мной? – Он был в ярости. Его карие глаза сверкали злобой, и он сжал кулаки. – Грешно смеяться над чужим несчастьем. Даже в этом захолустье вас должны были чему-нибудь научить. Или я не прав?

Продолжая смеяться, Сабрина постаралась успокоить расстроенного Олли.

– Да, да, сеньор Олли. Но я смеялась не над вами… Просто вдруг стало смешно.

И она вновь разразилась таким взрывом хохота, что он так и остался стоять с открытым ртом.

А она девка ничего, неожиданно подумал Олли, и не ощутил к ней прежней неприязни. Вспомнив, каких слов он успел ей наговорить, Олли опустил голову и покраснел. Ну, надо же! Когда хозяин узнает, он его непременно выгонит.

– Мисс, я вам все сейчас объясню, – печально проговорил Олли. Он судорожно глотнул. Ну как он скажет: «Вы довели хозяина до чертиков, а так как я всегда все о нем знаю, то я хотел посмотреть, что вы за птичка»?

– Это из-за разбойников, да, сеньор Олли? – первой спросила Сабрина. – Вас попросил сеньор Бретт?

Олли чуть было не ухватился за ее слова, но, быстро поняв, что обман раскроется, отрицательно покачал головой. Он решил придумать свое объяснение.

– Я не хотел вас преследовать. Просто я был в конюшне, когда вы поехали, а я совсем не знаю здешних мест, вот и решил поехать следом. Так я бы не заблудился. – Рассказывая придуманную им историю, Олли изображал величайшее огорчение. – Хозяин очень расстроился, что я помешал вам. Я этого совершенно не хотел. – Ему нельзя было не поверить, такое жалкое и умоляющее выражение было у него на лице. – Вы ведь не скажете хозяину, мисс? – Олли заметно задрожал. – Он забьет меня до смерти, если узнает, уж как пить дать.

Олли испугал Сабрину. С какой стати Бретт так по-людоедски обращается со своим слугой? Бедняжка сеньор Олли, он так боится своего хозяина. Она мрачно проговорила:

– Вам нечего бояться. Я ничего не скажу. А если сеньор Бретт посмеет прикоснуться к вам на Ранчо дель Торрез, скажите мне. Мы здесь так не обращаемся со слугами! – Она ласково улыбнулась Олли и поглядела на небо. – Нам надо побыстрее найти лошадей и возвратиться на гасиенду, если мы хотим быть там раньше отца и вашего хозяина.

Олли с облегчением вздохнул, все же испытывая вину за свое вранье. Он направился было в ту сторону, откуда ему слышалось лошадиное ржание, но вдруг возле самой его ноги раздалось леденящее душу шипение. Сабрина резко произнесла:

– Не двигайтесь! Обратитесь в камень, сеньор Олли, если дорожите жизнью.

Олли похолодел, когда увидел примерно в футе от себя свернувшуюся в кольцо змею. Такой гадины он раньше никогда не видел. Маленькая треугольная головка была посажена на мощное тело и воинственно поднята. У Олли хватило времени понять, какая ему грозит смертельная опасность. Краем глаза он увидал блеск стали – и обезглавленная змея уже судорожно извивалась на траве.

Олли стоял весь зеленый от страха. Наконец он обрел в себе силы отступить на шаг.

– Черт! Что это?

Сабрина спокойно вырыла ямку и закопала голову змеи, не обращая внимание на извивающееся тело.

– Это гремучая змея. Ее яд смертелен. У нас здесь красивые места, но и очень опасные. Вы должны быть очень осторожны, а иначе можете погибнуть.

– Господь благословит вас, мисс! Вы спасли мне жизнь! Если когда-нибудь вам понадобится Олли Фрэм, будьте уверены, я все сделаю для вас.

Сабрина и Олли разыскали своих лошадей и поскакали обратно на гасиенду, в полном восторге друг от друга.

Ближе к вечеру, подавая Бретту бритвенный прибор, Олли искоса взглянул на своего хозяина и осторожно заметил:

– Мисс Сабрина спасла мне жизнь, хозяин. Бретт вытер лицо белым полотенцем и хмуро воззрился на слугу.

– Что значит спасла тебе жизнь? Олли принял невинный вид.

– Понимаете, хозяин, я зашел на конюшню, хотел немного покататься, когда заметил, что мисс Сабрина отправилась одна в лес. Тогда я вспомнил утренний скандал и все разговоры о разбойниках и сказал себе: «Олли, ты должен ехать с ней. Твой хозяин не простит тебе, если ты это не сделаешь». И я поехал.

Бретт иронически изогнул одну бровь.

– И она тебе разрешила? Олли отчаянно закивал головой.

– Ну да, разрешила, хозяин. Она даже очень обрадовалась, что я хочу с ней поехать, скажу я вам.

– Да? Это отчего же? – сухо спросил Бретт. Олли было смешался, но не надолго.

– Ну, я думаю, из-за разбойников, хозяин! Мы немножко покатались, но вы ведь знаете, я небольшой любитель этого дела, поэтому предложил ей пройтись пешком, чтоб немного отдохнуть. Мисс Сабрина добрая, хозяин, и она согласилась. А потом она спасла мне жизнь! – Олли стрельнул глазами в хозяина, и если выражение лица Бретта его не успокоило, то и не напугало. – Прямо рядом со мной лежала самая смертельная змея на свете! Гремучая змея! Я еще слова не успел сказать, как мисс Сабрина ее уложила наповал. Кинжалом. Вот как! – Он щелкнул пальцами, а его глаза сияли от восторга. – Хозяин, она бриллиант чистой воды. Видели бы ее в тот момент, когда она бросилась на землю. Прямо тигрица! Глаза горят огнем, волосы пылают. А ведь она такая добрая, такая красивая. Я еще такой не встречал. Беру все свои вчерашние слова обратно. Лучше ее нет на земле!

Бретт, в отличие от Сабрины, не был столь легковерен, поэтому он долго испытующе смотрел на своего слугу, потом произнес:

– Понятно.

И Олли вздохнула с облегчением. Застегивая пуговицы на жилете, Бретт как бы безразлично проговорил:

– Не жди меня, Олли. Я поеду в Накогдочез и не знаю, когда вернусь. – Он усмехнулся. – Возможно, меня не будет до утра, если я правильно понял ситуацию.

Олли очень хорошо знал, что это значит. Хозяин нашел себе любовницу. Однако на сей раз Олли расстроился. За то время, которое прошло после того, как Сабрина убила змею, Олли уверился, что Сабрина как нельзя лучше подходит его хозяину. И ему совсем не понравилось, что он опять побежит за какой-то доступной дамочкой и не уделит должного внимания мисс Сабрине.

– Монахиня из Ковент-гардена? – хмыкнул Олли, передавая Бретту щетку.

– Она не шлюха, Олли, – сказал Бретт, проводя щеткой по густым волосам. – Хотя вполне могла бы ею быть. Впрочем, кто знает, может быть, я ошибаюсь, и она совершенно приличная дама.

Он приехал в Накогдочез, когда уже совсем стемнело. Привязав лошадь возле дома Констанцы, он быстро пересек патио и постучался в резную деревянную дверь.

Дверь отворилась сразу же, словно его ждали. А его действительно ждали, мысленно усмехнулся он, лениво оглядывая полураздетую Констанцу. Он одобрительно улыбнулся.

Констанца тоже сонно улыбнулась ему и, блеснув черными глазами, легко коснулась рукой его щеки.

– Ты все-таки приехал, керидо. Я тебя ждала.

Говорить им больше было не о чем, и Бретт прижал ее к стене и впился ей в губы таким поцелуем, от которого она чуть не задохнулась. Гораздо позже, лежа без сна рядом с обнаженной Констанцией, он вдруг почувствовал странные укоры совести. Перед его мысленным взглядом неожиданно возникла улыбающаяся Сабрина, и его вдруг так потянуло к ней, что как будто не он только что наслаждался ласками Констанцы. Выругавшись про себя. Бретт опять повернулся к прекрасной испанке и с яростью обрушился на нее. Но сколько он ни тратил себя в ненасытном теле испанки, прелестное лицо Сабрины смотрело на него с укоризной, и ему хотелось именно ее держать в своих объятиях, именно к ней прижиматься губами, именно ею обладать.

Глава 11

Праздник, который дон Алехандро устроил в честь своего племянника, удался на славу. Вечер был теплый, высоко в черном небе сверкали огромные южные звезды, и легкий ветерок доносил из сада аромат жимолости и сирени.

Патио было освещено множеством фонарей, и дамы могли достойно продемонстрировать свои наряды. Четверо лучших музыкантов услаждали слух гостей.

Алехандро был доволен тем, как его соседи отнеслись к Бретту. Его тепло приветствовали все, с кем он был едва знаком, и многие заводили с ним непринужденный разговор. Дамы же были в восторге от его мужественной красоты. Однако если Алехандро радовался успеху племянника, то кое-кто воспринимал его иначе.

– Не понимаю, почему твой отец, – жаловалась Франсиска Сабрине, – так возится с этим гринго. Он даже по-настоящему не наш родственник! Мне кажется неприличным то, как Алехандро восторгается каждым его словом. Он никогда так не слушает Карлоса, – не выдержала она.

Сабрина лишь устало улыбнулась. Ее тетя уже полчаса выговаривала ей за отца. И праздник готовился в спешке. И напитков недостаточно. И вечерний воздух губителен для здоровья. И вообще глупо в это время года выгонять гостей на улицу. Однако Сабрина понимала, что единственное, что в самом деле беспокоило Франсиску, – это открытое обожание, которым Алехандро одаривал Бретта Данджермонда.

Сабрина отыскала глазами высокую фигуру Бретта у фонтана и рядом с ним сеньору Мора-лес. Сердечко ее дрогнуло, когда она увидела его нежную улыбку, обращенную к молодой вдове, и она тихонько вздохнула.

Сколько угодно она могла ругать себя за свою любовь, однако ее упрямое сердце не желало ей подчиняться.

Но в последние несколько дней Бретт вел себя с Сабриной так, что ей волей-неволей приходилось соблюдать приличия. Он прохладно здоровался с ней при встрече, произносил ничего не значащие слова, короче, изображал из себя учтивого гостя. Если она пыталась избегать его, то и он делал все, что мог, чтобы не допустить опасной близости между ними.

Сабрина понимала, что когда он уезжал в Накогдочез, он хотел избежать близости между ними, но она не понимала, что тут замешана женщина. Она была слишком невинна, чтобы вообразить нечто большее, нежели сидение в таверне за рюмкой вина…

Карлос заметил, какой взгляд был у Сабрины, когда она смотрела на Бретта с Констанцией, поэтому с безжалостной улыбкой подошел к ней, когда она стояла рядом с его матерью, и с наигранной беспечностью проговорил:

– Красивая пара, правда? Почти такая же красивая, как мы с тобой.

Улыбка сбежала с лица девушки. Она словно и не заметила его второй фразы.

– Кто? Сегодня здесь столько красивых пар.

– Да, конечно, но я думаю, что самая красивая – сеньор Данджермонд и сеньора Моралес. Она прелестна, и хотя лично мне кажется, что Данджермонд слишком худ и черты лица у него слишком резкие, все-таки, когда он рядом с сеньорой Моралес, об этом забываешь.

Франсиска фыркнула.

– Может быть, сеньора Моралес и красавица, но по мне она просто потаскушка. Какое счастье, что ты быстро ее раскусил. Бедняжка Эмилио оказался не таким умным, хоть и был стариком.

По понятным причинам заинтересовывавшись сеньорой Моралес, Сабрина ласково поинтересовалась у Карлоса:

– Так ты приударял за очаровательной сеньорой Моралес? – Глаза у нее смеялись. – И ты думаешь, я поверю, что ты меня любишь?

Карлос метнул в мать такой взгляд, который мог бы убить ее на месте, если бы она его заметила, и с раздражением проговорил:

– Я люблю только тебя! А что до моей связи с Констанцией Моралес, или тогда еще Дуарте, то в то время ты была еще ребенком. – Он нежно улыбнулся Сабрине, лаская взглядом золотистую кожу в низком вырезе синего шелкового платья. – Надеюсь, керида, ты не будешь на меня сердиться за прежние глупости? По крайней мере теперь, когда ты полностью завладела моим сердцем?

Комплименты Карлоса, его жаркие взгляды всегда лили бальзам на ее измученное сердце. Но сегодня она впервые посмеялась над его любовными признаниями.

– У тебя язык без костей! – рассмеялась она, не принимая всерьез признаний Карлоса.

Музыканты заиграли быстрее, и ей захотелось кружиться в мелодии фанданго, поэтому она схватила Карлоса за руку и потащила за собой.

– Лучше потанцуй со мной! Может быть, сеньор Данджермонд и сеньора Моралес и впрямь красивая пара, но танцуем лучше всех мы с тобой!

Карлос с радостью последовал за ней. И они то летели по двору, то медленно плыли, слушаясь гитаристов. Сабрина раскраснелась от удовольствия, юбки крутились вокруг ее ног, свет ламп пурпурным пламенем вспыхивал в ее волосах и в золотых сережках.

Бретт легко нашел ее головку среди множества черноволосых голов и больше не мог оторвать от нее глаз. Ему вдруг захотелось подойти к ней и вырвать ее из объятий Карлоса, прижать к себе и долго-долго целовать. Он злился на себя за то, что не может спокойно смотреть, как она танцует в объятиях другого, поэтому он отвернулся и его взгляд вновь стал холодным и непроницаемым. Все-таки Карлос, наверное, прав насчет их помолвки. Он презрительно усмехнулся. Констанца гораздо честнее этой девчонки, ведь она по крайней мере не скрывает, что хочет его, что ей нравятся его ласки, что ей ничего не нужно от него, кроме наслаждения, которое он дарит ей. Он предпочитает честную шлюху любой приличной притворщице, играющей в невинность.

С улыбкой глядя на Констанцу, он спросил:

– Потанцуем?

Она с радостью согласилась.

– Конечно, керидо, все, что ты хочешь. Бретт прижал ее к себе, и они вступили в круг танцоров.

– То, что я хочу, немножко подождет. С Констанцей было легко танцевать. Да и она довольно заметила:

– Для гринго ты довольно неплохо танцуешь фанданго. Где ты научился?

– Во-первых, моя прабабка была испанкой, так что во мне течет испанская кровь, а, во-вторых, я несколько лет жил в Испании. – Он улыбнулся ей, сверкнув зелеными глазами. – Я много чему там научился. Кое-что я тебе покажу… попозже.

Она часто задышала и скромно потупила взор.

– Никогда не была на земле моих предков. И мне будет интересно все, что ты мне покажешь.

Бретт рассмеялся. Он опять был в хорошем настроении и с жадностью поглядывал на сочные губки всего в нескольких дюймах от его губ.

– Все будет, радость моя, – нежно пообещал он.

Фанданго закончилось. Карлос подвел запыхавшуюся и улыбающуюся Сабрину к столу и подал ей стакан сока.

– Посидим там? – спросил он, показывая на кресла в тени деревьев.

Сабрина помедлила, не желая давать Карлосу возможность опять говорить ей о любви. Слушать всякую чепуху под боком у тети Франсиски – одно дело, а укрываться с ним наедине – совсем другое.

Однако Карлос не оставил ей выбора. Приняв ее молчание за согласие, он крепко взял ее под руки и повел к креслам. Усевшись рядом с ней, он вроде бы заботливо проговорил:

– Что-то ты сегодня очень тиха. Есть причина?

Танцуя, Сабрина на время забыла о своих несчастьях, а теперь грустные мысли вновь вернулись к ней, тем более что она увидела, как Бретт ведет улыбающуюся сеньору Моралес с танцевального круга. Она с усилием проговорила:

– Нет, ничего. Просто мне не хочется болтать, вот и все.

– Понятно. – Карлос понимал больше, чем догадывалась Сабрина. – Хорошо, что ничего не случилось. Было бы неприятно, если бы гринго обидел тебя.

Сабрина коротко рассмеялась.

– Не будь смешным! Он ничего для меня не значит.

– Вот и хорошо, – спокойно ответил Карлос. – А то я ужасно ревнив, керида. Но, кажется, его совсем очаровала сеньора Моралес.

– Мне кажется, ты не прав! – возразила Сабрина. – Они только сегодня познакомились. Он, конечно, оказывает ей знаки внимания, но это ровным счетом для него ничего не значит. Он любит пофлиртовать, – мрачно произнесла она. – Но по-настоящему женщины его не интересуют.

– Они встретились не сегодня, – усмехнулся Карлос. – Они встретились в прошлую среду, когда твой отец возил его с собой в город. Я тоже там был и видел, что они еще тогда понравились друг другу. Кто знает… Будь у Констанцы состояние, может быть, он женился бы на ней.

– Слишком далеко идущие выводы ты делаешь из случайного знакомства.

– Случайного знакомства, дорогая? Ну, ну! Я видел его коня возле ее дома поздно вечером. И уже не один раз.

Сабрина пожалела, что не может приказать Карлосу заткнуться. Она ничего не желала слушать. Ей хотелось закрыть уши руками и помолиться, чтобы сеньора Моралес провалилась сквозь землю.

Вместо этого она гордо вскинула головку и, глядя прямо в глаза Карлосу, сказала:

– Сомневаюсь, что тебя больше не интересует сеньора Моралес! Что-то ты очень в курсе ее дел! Даже следишь, кто к ней ходит.

– Я не слежу! – разозлился Карлос. – Просто у меня было дело в городе, и на обратном пути я проезжал мимо ее дома.

– Позади ее дома? Поздно? – ласково переспросила Сабрина.

Карлос покраснел, но все-таки выдавил из себя улыбку и, дотронувшись до руки Сабрины, нежно прошептал:

– Не будем ссориться! Констанца и Данджермонд ничего для нас не значат и мы больше не будем о них говорить!

– Я о них и не говорила, – возразила Сабрина. – Ты все время сам сворачиваешь на них.

Подавив в себе желание выругаться, Карлос пожал плечами и решил изобразить покорность.

– Все! Больше я не хочу о них говорить. Давай лучше поговорим о нас… О нашей свадьбе, керида.

Сабрина вырвала у него руку.

– Карлос, я же не люблю тебя. – Ее янтарные глаза подернулись печалью, потому что ей не хотелось огорчать его, но и лгать и внушать несбыточные надежды она также не могла. Она легонько коснулась ладонью его щеки. – Найди себе другую невесту, – нежно посоветовала она. – Смотри, сколько здесь красивых девушек, и любая из них будет тебе гораздо лучшей женой, чем я, даже если я соглашусь. Я лишь принесу тебе несчастья.

– Я не хочу другую! О нашей свадьбе всегда мечтали наши родители, а ты мне отказываешь просто из духа противоречия!

Желая разрядить обстановку, Сабрина улыбнулась.

– Смотри, – попыталась она обернуть все в шутку. – Я сделаю тебя несчастным… Ты уже злишься на меня!

Поняв, что переусердствовал, Карлос отпустил ее руку.

– Ладно, керида, поступай пока как хочешь, я разрешаю. А дальше – посмотрим.

Радуясь, что легко избавилась от неприятного разговора, Сабрина уселась поудобнее в кресле. О Бретте и Констанце они больше не говорили, но Сабрина не могла выкинуть из головы то, что Бретт явно ухаживает за испанкой. Помимо своей воли глядя в их сторону, она пробормотала, даже не понимая сама, что говорит вслух:

– Если он женится на ней, мне ее жалко. Он будет дьяволом, а не мужем! Карлос замер.

– Дьявол, – медленно повторил он, словно пробуя это слово на вкус. – Дьявол Данджермонд. – Вспомнив, он щелкнул пальцами. – Ну, конечно! Вот где я его видел! Дьявол Данджермонд! В шайке Француза!

Сабрина, ничего не понимая, уставилась на него.

– О чем ты говоришь?

Карлос повернулся так, чтобы видеть ее лицо. Он был доволен.

– Я все никак не мог вспомнить, где я его видел раньше, пока ты не произнесла слово «дьявол». – Схватив ее за руку, он вскричал:

– Он – плохой человек, Сабрина, опасный человек! Не понимаю, зачем твой отец пустил его в свой дом. Он был в разбойничьей шайке, он убийца, вот кто такой твой распрекрасный сеньор Данджермонд!

Не поверив ему, Сабрина еле слышно прошептала:

– Ты ошибаешься. Из писем тети Софии я знаю, что он вел бурную жизнь, но он ничего не делал позорного и противозаконного.

– А я тебе говорю, что это он! Помнишь, я в последний раз ездил в Новый Орлеан? – Сабрина кивнула. – Перед свадьбой Каталины. – Сабрина еще раз кивнула. – Мама попросила меня купить какую-то сверхмодную материю на свадебное платье для Каталины. Вот тогда я и встретился с Французом. – Глаза его стали печальными. – Этот Француз – страшный человек, Сабрина, грабитель и убийца. Говорят, он даже своих обирает. Но он такой всемогущий, что они пикнуть боятся из страха за свою жизнь. А капитаны кораблей все еще торгуют с ним.

Словно оправдывая себя, он продолжал:

– Обычно я не имею с такими людьми никаких дел, но в Новом Орлеане невозможно найти ничего этакого, поэтому пришлось идти к Французу. Он тогда как раз получил товар. Французские шелка. – Карлос пожал плечами. – А что делать? Не возвращаться же с пустыми руками? Он обретался в самом ужасном районе Нового Орлеана. Но у него, правда, было то, что требовалось, и мне пришлось вступить с ним в сделку. – Он понизил голос. – Там я встретил Дьявола Данджермонда! Я много чего ужасного слышал о новом подручном Француза, и когда он привел меня к нему в комнату, я был ко всему готов. Он все время не сводил с меня глаз, словно хотел, чтобы я совершил какое-то неловкое движение, и тогда он бы с удовольствием перерезал мне глотку… впрочем, таким типам предлог не обязателен.

Сабрина не желала верить Карлосу.

– Может, ты ошибся? Не верю, чтоб это был он.

Карлос с жалостью поглядел на нее.

– Сеньора Данджермонда не так-то легко забыть. К тому же, у него необычное имя. Неужели могут быть два Данджермонда одного роста, с черными волосами и дьявольскими зелеными глазами?

Сабрина покачала головой. Глаза Карлоса победно сверкнули.

– Сабрина, он убийца, бесчестнейший из людей! Он чуть не зарезал насмерть беззащитную девчонку, когда я там был… Я видел собственными глазами!

Сабрина негодующе вскрикнула.

– Он ударил женщину?

– Хуже. Он порезал ее ножом. И именно я остановил его, хотя девочка не… – Он изобразил смущение. – Это была уличная женщина, Сабрина. Он ее ужасно изуродовал. Но об этом я узнал позже… после того, как оттащил его от нее и выкинул на улицу.

Сабрина сжала кулак.

– Хорошо, Карлос. Жаль только, что ты не пометил его собственным кинжалом… Очень жаль!

Карлос скромно проговорил:

– Ничего, дорогая. К тому же, я сам оказался там совершенно случайно… Уже уходил и вдруг услышал страшный вопль со второго этажа. Как джентльмен я бросился туда. Взлетел по лестнице. Стоны доносились из комнаты справа. Недолго думая, я ворвался туда и, к своему ужасу, обнаружил этого мерзавца возле тела несчастной девицы. – Карлос изобразил одновременно жалость и отвращение. – К счастью, она была жива, но изуродовал он ее здорово, а когда я потребовал от него ответа, заявил, что она украла у него деньги. Не мог же я там драться с ним. Но я вышвырнул его на улицу и пригрозил подать в суд, если он еще раз совершит что-нибудь подобное. Вот так, дорогая, я в первый раз встретился с сеньором Данджермондом.

В полном смятении чувств Сабрина нашла глазами Бретта, нежно ворковавшего с сеньорой Моралес. Он был совсем не похож на преступное чудовище, однако у нее не было причин сомневаться в искренности кузена, зато было довольно много причин относиться с подозрением к Бретту Данджермонду. Что она на самом деле знает о нем? Даже тетю Софию удивлял его образ жизни. Он редко бывал в Натчезе, так что вполне возможно, что он разбойничал и насиловал юных женщин в Новом Орлеане. Ее сердце воспротивилось подобным обвинениям, однако умом она приняла их. Она поверила Карлосу.

– Надо рассказать все папе! Надо его предупредить!

Как ни странно, Карлос сначала был против, но потом все же согласился.

– Да, конечно, это надо сделать! Но, может быть, мы подождем до конца праздника… Не стоит устраивать ненужных сцен. Когда твой отец узнает правду, он по-тихому выгонит негодяя и никто ничего не будет знать.

Сабрина кивнула, понимая, что Карлос прав. Скоро отец узнает все о человеке, которого полюбил как родного сына. Ей было страшно при одной мысли о разочаровании Алехандро, когда он услышит страшную правду. И все-таки ей хотелось самой поговорить с Бреттом наедине и сказать ему, чтобы он убирался. Но нет… Отец должен знать все, чтобы этот негодяй больше его не надул!

Глядя на Бретта, Сабрина распаляла себя все больше. Подумать только, она-то еще мучилась, что ранила его! Жаль, что она не перерезала ему глотку тогда!

Она даже не подумала, почему ее так сильно взволновал рассказ Карлоса. Она так долго чувствовала себя несчастной, что обрадовалась возможности возненавидеть человека, который так легко «приручил» ее. Для нее это было как лекарство – заиметь причину для негодования и подтвердить все свои прежние подозрения.

Праздник тянулся для Сабрины целую вечность. Она с нетерпением ждала минуты, когда сможет сорвать маску с Бретта Данджермонда. И все же, когда эта минута наконец наступила, ей ужасно захотелось промолчать. Она не хотела видеть разочарования отца… Она не вынесет, если Бретт начнет оправдываться и отрицать обвинение Карлоса.

Однако Карлос не дал ей ускользнуть. Он потащил ее за собой и стоял рядом, когда она сказала Алехандро:

– Папа, когда гости разойдутся, мы с Карлосом должны кое-что обсудить с тобой.

Сердце Алехандро екнуло. Он испугался, что Карлос уговорил Сабрину выйти за него замуж.

– Поговорим завтра, дорогая. Сабрина с удовольствием отложила бы объяснение, но Карлос был настороже.

– Нет, дядя, дело не терпит отлагательств! Нам надо поговорить сегодня. Алехандро вздохнул.

– Ну, что ж. Когда гости разойдутся, я жду вас в библиотеке.

Сабрина чуть не заорала, что не хочет идти в ту комнату, где чуть было не отдалась Бретту. Но Алехандро уже отошел в сторону.

Когда наступил решительный момент, случилось все не так, как ожидала Сабрина. Когда Карлос сказал ему, чтобы он сел и они будут говорить о его племяннике Бретте Данджермонде, Алехандро, кажется, даже вздохнул с облегчением.

– Ну? – тихо спросил он. – Что этот дьявол еще натворил?

– Значит, вы тоже зовете его дьяволом, – напыщенно произнес Карлос. – Потому что в первый раз я встретился с ним, когда он был Дьяволом Данджермондом.

Алехандро слегка удивился.

– Вы уже встречались? Об этом ты хотел мне рассказать? И он носил эту кличку? Карлос немного рассердился.

– Нет, я не это хотел сказать, – раздраженно заявил он. – Когда два года назад я был в Новом Орлеане, я встретил его там, и… – Он понизил голос. – ..Он работал на шайку Француза!

– А. Об этом я знаю.

Сабрина разинула рот от изумления.

– Ты знаешь? – взвизгнула она. Алехандро кивнул.

– Конечно. Я же сам был в Новом Орлеане в то лето и виделся с Бреттом, – беспечно проговорил он. – Бретт мне все рассказал, когда мы с ним как-то ужинали.

В дверь постучали, но Сабрина пошла открывать ее, только когда Алехандро кивнул ей. К своему большому неудовольствию, она обнаружила на пороге Бретта.

– Что вам угодно? – нелюбезно спросила она.

– Плохое настроение, радость моя?

– Входите, Бретт, входите, – позвал его Алехандро. – Вы услышите кое-что интересное.

Вспомнив, что недавно произошло в этой комнате между ним и Сабриной, Бретт неохотно вошел, но, увидав на зеленой кушетке Карлоса, сразу догадался, о чем идет речь.

Алехандро все еще улыбался.

– Мы как раз обсуждали ваши «разбойничьи делишки».

– Да?

Бретт посмотрел на Карлоса. Сабрина с растерянным лицом встала рядом с кузеном. Она сердито спросила отца:

– Тебя это не испугало? То, что он был разбойником? То, что он был в самой ужасной шайке Нового Орлеана?

Придя в благодушное расположение духа оттого, что Сабрина и Карлос не объявили о помолвке, Алехандро смотрел на них почти с обожанием.

– О, дитя мое, мне нечего пугаться. Бретт мне все объяснил. Он не совершал ничего дурного. Как раз наоборот… с его стороны все было очень благородно.