Текст книги "Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – III"

Глава XIX
От семеричного Неведения к семеричному Знанию

Семь ступеней насчитывают основы Неведения, семь ступеней насчитывают основы Знания.

Махопанишада[23]23
  V. 1.


[Закрыть]

Он отыскал бескрайнюю семиглавую Мысль, рожденную Истиной; он создал четвертый мир и приобрел универсальность… Сыны Небес, Герои Всемогущего, мысля правильно, выражая Истину, основали сияющий план и замыслили первый Жертвенный чертог… Владыка Мудрости разрушил каменные преграды воззвал к Стадам Света… Стадам, что незримо стоят на мосту, перекинутом над Ложью и соединяющим один верхний и два нижних мира; желая Светом озарить тьму, он погнал вверх Сияющие Стада и освободил от покровов три мира; он разрушил замаскированный враждебный город, извлек три сокровища из вод Океана и нашел Зарю, Солнце, Свет и Мир Света.

Ригведа[24]24
  X. 67. 1–5.


[Закрыть]

Владыка Мудрости, впервые рождаясь в верховном эфире великого Света – у него множество рождений, семь уст, изрекающих Слово, семь Лучей, – рассеивает тьму своим криком.

Ригведа[25]25
  IV. 50. 4.


[Закрыть]

Любая эволюция, по сути, является ростом силы сознания в проявленном бытии, позволяющим ему подниматься с уровня на уровень и всё полнее и полнее проявлять то, что скрыто пребывает в нем, – так от материи оно восходит к жизни, от жизни к уму, от ума к духу. И мы точно так же должны подниматься с уровня ментального на уровень духовного и супраментального проявления, с уровня всё ещё полуживотного человека на уровень божественного существа и божественной жизни. Должна быть достигнута новая духовная высота, широта, глубина, утонченность, мощь нашего сознания, его субстанции, его силы, его восприимчивости, возвышенность, безграничность, пластичность, интегральная отзывчивость нашего существа, а также включение ума и всех нижележащих уровней в это более обширное существование. После грядущей трансформации характер эволюции, принцип эволюционного процесса хотя и обновится, но фундаментально не изменится, и ее величественное развертывание будет продолжаться с ещё большим размахом и свободой. Не только религия, любая возвышенная аскеза, йога предусматривают и ставят своей целью обретение более высокого сознания или состояния бытия, но и сама наша жизнь стремится к этому изменению, которое, при более тщательном рассмотрении, оказывается тайной целью и итогом всех её усилий. Принцип жизни в нас постоянно пытается утвердиться и усовершенствоваться на тех планах ума, витальности и тела, которыми он уже овладел; но он также стремится превзойти и превратить достигнутое им в средства развертывания сознательного духа в Природе. Если только некая часть нас – интеллект, сердце, воля или витальная душа желаний, – разочарованная своим собственным несовершенством и миром, попытается превзойти его и подняться к более высокому существованию, бросив всю остальную природу на произвол судьбы или на погибель, тогда полной трансформации достичь не удастся – по крайней мере, на земле. Но не такова общая тенденция нашего существования; Природа трудится в нас, чтобы поднять все наше существо до такого принципа бытия, который она ещё не развила в условиях проявленного космоса. Но, осуществляя этот подъем, она совсем не хочет разрушать себя, добиваясь утверждения этого более высокого принципа ценой собственного отвержения и уничтожения. Увеличение силы сознания с тем, чтобы оно превзошло ментальные, витальные и телесные ограничения и в конце концов достигло энергии и субстанции духа, необходимо, но это отнюдь не единственная и не окончательная цель эволюции.

Мы призваны поднять всё существо на новую высоту: мы не должны для достижения этой высоты отбрасывать свои динамические части, возвращать их в первичную природную субстанцию и, благодаря этой освобождающей потере, пребывать в блаженном покое Духа; это можно сделать в любой момент, и это приносит великое отдохновение и свободу, но сама Природа ждет от нас целостного поднятия нашего существа в духовное сознание и превращения его в проявленное и многоплановое могущество духа. Интегральная трансформация является интегральной целью Бытия в Природе, и именно поэтому Природа всё время стремится превзойти себя. Именно по этой причине она в процессе своего развития не ограничивается простым достижением нового принципа; подъём на новую высоту становится не просто узконаправленным мощным прорывом, а сопровождается расширением и формированием более обширной жизненной сферы, которая достаточно просторна и стабильна для проявления силы нового принципа. В результате этого подъема и расширения не только сущностная игра самого нового принципа достигает максимально возможной широты, но и более низкие уровни наделяются более высокими качествами: божественная или духовная жизнь не только интегрирует в себя преображенную и одухотворенную ментальную, витальную и физическую жизнь, но и придает ей такую широту и полноту, которые были недоступны ей на ее собственном уровне. Наше ментальное, витальное и физическое существование не обязательно должно разрушаться в результате нашего восхождения на духовные уровни, и одухотворение совсем не умаляет и не ослабляет его; все формы нашего существования могут и должны стать намного богаче, величественнее, могущественнее и совершеннее: благодаря божественному преображению у них появляются такие возможности, которые были бы невообразимы или неосуществимы в обычном неодухотворенном состоянии.

Эта эволюция, этот процесс подъема, расширения и интеграции, по сути, является преодолением семеричного неведения и восхождением к интегральному знанию. Краеугольным камнем этого неведения является структурное неведение; оно сводится к комплексному незнанию подлинного характера нашего становления и неосведомленности обо всех составляющих нашего существа. Его причиной становится ограниченность планом, на котором живем, и тем принципом нашей природы, который сейчас преобладает. Мы живем на плане Материи; преобладающим принципом в нашей природе в настоящий момент является наделённое чувственным умом ментальное сознание, которое зависит от Материи и опирается на нее. В результате, ментальное сознание сосредоточивает всё своё внимание и все свои силы на материальном существовании, которое оно воспринимает через органы чувств, а также на жизни, возникшей в Материи и ограниченной Материей. Такого рода поглощенность внешним и объективным становится главной отличительной чертой структурного Неведения. Этот природный материализм или материализованный витализм, эта привязанность к нашим природным началам является той формой самоограничения, сужающей пределы нашего существования, от которой человеческому существу не так-то просто освободиться. На первых порах она является необходимым элементом его физического существования, но впоследствии изначальное неведение превращает её в кандалы, сковывающие каждый его шаг: попытка превзойти это ограничение целостности, силы и истины духа материализованным ментальным сознанием и эту подчиненность души материальной Природе является первым шагом к подлинному прогрессу человечества. Ибо наше неведение не абсолютно; это ограничение сознания, а не полная бессознательность, характеризующая то же Неведение в тех чисто материальным объектах, для которых материя является не только планом пребывания, но и доминирующим принципом. Это частичное, ограничивающее, разделяющее и, в значительной мере, искажающее знание. Мы должны превзойти эту ограниченность и искаженность и приобщиться к истине нашего духовного бытия.

Эта озабоченность жизнью и материей поначалу правомерна и необходима, так как человеку в первую очередь нужно максимально полно познать это физическое существование и подчинить его себе, анализируя и обобщая данные, ощущения и впечатления, которые способен предоставить ему его чувственный ум; но это только первый шаг, и если мы ограничимся этим, никакого реального развития не произойдёт: мы останемся на том же месте и разве что несколько расширим сферу своей физической деятельности и обретем больше энергии, позволив уму приумножить его относительное знание и утвердить частичную и шаткую власть, а своей алчущей витальной природе – заставить вещи быстрее вращаться, сталкиваться и взаимодействовать среди сонма физических сил и существ. Максимальное расширение объективного физического знания, даже если оно охватит отдаленнейшие звездные системы, самые глубокие океанические и земные слои и тончайшие свойства материальной субстанции и энергии, по сути, ничего нам не даст и не может считаться делом первостепенной важности. Евангелие материализма, несмотря на головокружительные успехи Науки, в конце концов, всегда оказывается ложным и бесперспективным, и по той же причине сама физическая Наука со всеми своими достижениями не в состоянии придать человеческой жизни счастье и полноту, хотя и может сделать ее более комфортной. Наше счастье заключается в подлинном возвышении всего нашего бытия, в победе, достигаемой благодаря тотальному изменению всех уровней нашего существования, в обретении власти не только и не столько над внешним, сколько над внутренним, не только над явной, но и над скрытой природой; мы обретаем истинную полноту не за счет описывания всё более и более широких кругов на плане, с которого мы начали, а за счет его превосхождения. Именно поэтому после начального и необходимого утверждения на уровне жизни и материи мы должны интенсифицировать силу своего сознания, углубить, расширить, возвысить её; и прежде всего мы должны освободить своё ментальное «я», придав своему ментальному существованию бо́льшую свободу, возвышенность и благородство: ибо ментальное существование в неизмеримо большей степени является нашим подлинным существованием, нежели физическое, так как даже на уровне своей инструментальной или исполнительной природы человек преимущественно является умом, а не телом – скорее ментальным, чем физическим существом. Это превращение в полноценное ментальное существо становится первым шагом к человеческому совершенству и свободе; оно не приводит к реальному совершенству и не освобождает душу, но в какой-то мере уменьшает нашу погруженность в материальную и витальную жизнь и способствует ослаблению хватки Неведения.

Благодаря тому, что мы становимся более совершенными ментальными существами, у нас появляется возможность достичь более возвышенного, утончённого и широкого существования, сознания, силы, счастья и восторга бытия; чем выше мы поднимаемся в своем ментальном развитии, тем явственнее и отчетливее мы ощущаем всё это: одновременно наше ментальное сознание становится более проницательным, сильным, утончённым и пластичным, и мы оказываемся в состоянии более широко охватить витальное и физическое существование, лучше его познавать, лучше его использовать, придавать ему более возвышенные качества, расширять его границы, облагораживать его функционирование – увеличивать его диапазон, направлять его на решение более высоких задач. Человек, поскольку природа наделила его способностью мыслить, является ментальным существом, но на заре своего становления он больше напоминает ментализированное животное, сосредоточенное, как и обычное животное, на своем телесном существовании; он использует свой ум, чтобы удовлетворять нужды, интересы и потребности жизни и тела, и отводит ему роль не их владыки и повелителя, а слуги и подчиненного. Но, по мере своего ментального развития и попыток своего ума утвердить свою независимость, самостоятельность и покончить с тиранией жизни и материи, он всё более и более становится человеком. С одной стороны, ум благодаря своей свободе контролирует и просвещает жизнь и тело, с другой – чисто ментальные цели, занятия и стремления познать и понять мир и себя приобретают значимость. Ум, избавленный от контроля низших частей и погруженности в их активность, делает жизнь более управляемой, возвышенной, изысканной, более тонко сбалансированной и гармоничной; витальные и физические движения направляются, упорядочиваются и преобразуются настолько, насколько это возможно при посредничестве ума; они становятся инструментами рассудка и подчиняются просветлённой воле, этическим стандартам и эстетическим канонам: чем более в этом удаётся преуспеть, тем более раса становится подлинно человеческой, расой ментальных существ.

Именно такого взгляда на жизнь придерживались древнегреческие мыслители, и именно пышный расцвет в лучах этого идеала придает эллинистической жизни и культуре такое очарование. Позже на жизнь стали смотреть по-другому, когда же первоначальная концепция вернулась, она многое утратила и смешалась с более сумрачными элементами: искажение духовного идеала, не вполне понятого интеллектом и никак не реализованного в практической жизни, но видоизмененного её позитивными и негативными, ментальными и моральными влияниями и представшего в двойственных категориях на фоне давления чрезмерного витального стремления, которое доминировало, но не могло быть в полной мере удовлетворено, не позволило уму обрести власть, а жизни – гармонию, и воплотить увиденную в ней красоту и соразмерность в реальные формы. Произошло раскрытие более высоким идеалам, жизнь достигла большего размаха, но элементы нового идеализма, брошенные в ее поток, только косвенно влияли и не могли преобладать и трансформировать её, и в конце концов духовное усилие, плохо понятое и не реализованное, было оставлено: его моральные эффекты сохранились, но лишенные поддерживающей духовной составляющей, постепенно ослабли и утратили свою силу; стремление к удовлетворению витальных потребностей, поддержанное невероятным развитием физической разумности, увлекло расу. Первым результатом стало впечатляющее развитие знания определенного типа и эффективности, а к самым последним можно отнести повсеместное нарастание хаоса и опасное душевное нездоровье.

Ибо ум сам по себе недостаточен; даже величайшие проявления разумности рождают лишь ограниченный полусвет. Внешнее ментальное знание физической вселенной – ещё менее надежная опора; для думающего животного его может быть и достаточно, но не для расы ментальных существ, стремящихся к духовной эволюции. Более того, с помощью одной только физической Науки и внешнего знания или умения управлять одними только физическими и механическими процессами нам не удастся ни полностью познать истину физических объектов, ни правильно пользоваться физическим существованием: чтобы познавать и правильно использовать знание, мы должны превзойти истину физических феноменов и процессов и увидеть, что скрывается в них и за ними. Ибо мы являемся не просто воплощенными умами; существует духовное бытие, духовный принцип, духовный план Природы. Мы должны возвысить силу своего сознания до его уровня и, благодаря этому, ещё более расширить, даже универсализировать и раздвинуть в бесконечность границы нашего бытия и поле нашей деятельности, поднять нашу низшую жизнь и использовать ее в более великих целях и на более широком плане, руководствуясь духовной истиной существования. Труды нашего ума и борьба нашей жизни только в том случае увенчаются успехом, если мы сбросим с себя оковы низшей Природы, придадим целостность бытию и сознанию нашего природного существа, научимся пользоваться нашими природными инструментами с помощью силы Духа и ради блаженства Духа. Только тогда структурное неведение, незнание реального устройства нашего существования, от которого мы страдаем, сменится подлинным и действенным знанием нашего бытия и становления. Ибо мы являемся духом, пока что использующим ум в качестве главного орудия, а жизнь и тело в качестве второстепенных, смотрящим на материю как на первичное, но не единственное поле своего опыта; но это только пока. Наши возможности не ограничиваются несовершенными ментальными операциями; ибо помимо ментального в нас есть иные принципы – дремлющие или незримо или несовершенно проявляющие себя, – более близкие к духовной природе, есть более непосредственные способности и сияющие орудия, есть более высокое состояние бытия, есть уровни динамической реальности, намного превосходящие те, которые принадлежат нашему нынешнему физическому, витальному и ментальному существованию. Они могут стать нашим естественным достоянием, частью нашего бытия, они могут быть принципами, силами и инструментами нашей расширенной природы. Но этого не произойдет, если мы будет довольствоваться полубессознательными или экстатическими подъемами в царство духа или смутной экзальтацией от контактов с его безграничными просторами; их принцип должен развиться, как развилась жизнь, как развился ум, и сформировать свои собственные инструменты, механизмы удовлетворения своих собственных потребностей. Тогда мы действительно узнаем, как устроено наше существование и преодолеем это Неведение.

Победа над нашим структурным неведением не сможет стать безоговорочной и интегрально динамичной, если мы не превзойдем психологическое неведение; ибо эти два типа неведения тесно связаны между собой. Наше психологическое неведение заключается в том, что мы знаем только свое внешнее бодрствующее «я», являющееся всплеском или потоком, возникшим на поверхности нашего существа, и считаем его собой. Эта часть нас представляет собой причудливое сочетание бесформенных или только полуоформленных движений, которые механически следуют друг за другом, поддерживаются и связываются воедино при переходе от одного момента к другому активной поверхностной памятью и пассивным нижележащим сознанием, систематизируются и интерпретируются нашим рассудком и нашим наблюдающим и небеспристрастным умом. Позади со своими энергиями тайно пребывает наше внутреннее существо, без которого не было бы ни внешнего сознания, ни внешней активности. В Материи обнаруживаются только процессы, кажущиеся на уровне внешнего фасада вещей, которым ограничивается всё наше знание, бессознательными; ибо внутреннее Сознание Материи остаётся тайным и сублиминальным и никак не обнаруживает себя в бессознательной форме и скрытой в ней энергии: но в нас сознание частично проявлено, частично пробуждено. Но это сознание ограничено и несовершенно; оно не может выйти за свои привычные рамки и движется по узкому кругу, и только в редкие моменты, когда озарения, наития или интуитивные чувства и знания, прорывающиеся из тайных внутренних глубин, ломают или преодолевают привычные барьеры, раздвигают границы круга, – что-то меняется. Но эти случайные озарения, наития и т. д. не могут существенно расширить наши возможности и недостаточны для того, чтобы радикально изменить наше состояние бытия. Это может произойти только в том случае, если мы наполним себя лучами ещё только разгорающегося божественного света, разовьём потенциальные энергии своего существа и начнем сознательно и естественно ими пользоваться; для этого нам нужно открыться тем планам своего существа, в которых находятся их истоки и которые в настоящий момент подсознательны или, скорее, внутрисознательны и околосознательны и же сверхсознательны для нас. Или – ибо возможно и нечто большее – мы благодаря целенаправленному погружению или методичному углублению можем проникнуть в эти внутренние и возвышенные части себя, а потом вернуться на поверхность, вооруженные их тайнами. Или, стремясь к достижению ещё более радикального изменения своего сознания, мы должны перестать жить на поверхности и научиться жить внутри и смотреть и воздействовать на всё из внутренних глубин и из души, ставшей владыкой нашей природы.

Та часть в нас, которую мы конкретно называем «подсознательным» – поскольку она примитивна, невнятна и находится ниже уровня ума и сознательной жизни, – включает в себя чисто физические и витальные элементы нашего телесного существования, не ментализированные, не осознаваемые умом и действующие неподконтрольно ему. К сфере подсознательного также можно отнести тайное немое сознание, динамичное, но не воспринимаемое нами, действующее в клетках, нервах и прочих телесных структурах и регулирующее их жизненные процессы и автоматические реакции. Подсознательное также включает в себя те простейшие функции глубинного чувственного ума, которые более выражены в животной и растительной жизни; в процессе нашей эволюции нам не понадобилось расширять и упорядочивать деятельность этого элемента, но он продолжает тайно функционировать ниже уровня нашей сознательной природы. Эта невнятная активность охватывает также и скрытую ментальную первооснову, принимающую и хранящую в латентном состоянии прошлые впечатления и всё, что отбрасывается из поверхностного ума. Элементы этого содержимого могут подниматься во время сна или любого другого бессознательного состояния, принимая форму сновидений, механических мыслей или внушений, автоматических витальных реакций или побуждений, физических нарушений или нервных расстройств, патологических, болезненных или неуравновешенных состояний. Обычно из содержимого подсознательного мы черпаем столько, сколько необходимо нашему внешнему чувственному уму и рассудку; извлекая оттуда эти смутные впечатления, мы не осознаём их природу, истоки, характер функционирования и воспринимаем их только после перевода на язык пробужденной человеческой разумности и осмысленности. Однако подъёмы подсознательного, его воздействия на ум, как правило, происходят спонтанно, непредвиденно, непроизвольно; ибо мы не знаем подсознательного и поэтому никак не контролируем его. И только выходя из своего обычного состояния – а это, как правило, бывает во время болезни или некоего нервного расстройства – мы можем непосредственно уловить то, что происходит в немом, но очень активном мире нашего телесного бытия и нашей витальности, или осознать тайные движения механического физического и витального ума, существовавшего ещё в дочеловеческие времена и скрытого за нашей внешней разумностью – некоего сознания, которое, хотя и принадлежит нам, но кажется не нашим, так как не относится к известным нам типам человеческой ментальности. Подсознание скрывает в себе не только это, но и многое другое.

Если бы сейчас мы предприняли нисхождение в подсознательное, нам едва ли удалось бы исследовать эту область, ибо мы увидели бы череду бессвязных образов или заснули бы, или погрузились бы в глубокий транс или в коматозное оцепенение. Тщательное ментальное исследование или проницательность может дать нам некоторое общее и опосредованное представление об этой скрытой активности; но, только отступая назад и погружаясь в сублиминальное или поднимаясь в сверхсознательное и оттуда осматривая или проникая в эти сумрачные бездны, мы можем непосредственно и полностью осознавать и контролировать тайные процессы нашей подсознательной физической, витальной и ментальной природы. Это осознание и этот контроль чрезвычайно важны. Ибо подсознательное – это Бессознательное в процессе его перехода в осознанное; это опора и даже основа наших низших частей и их движений. Оно поддерживает и усиливает всё, что в нас цепляется за старое и не желает меняться, – механически повторяющиеся невнятные мысли, навязчивые чувства, ощущения, побуждения, пристрастия, которые возвращаются снова и снова, устойчивые черты характера, не поддающиеся исправлению. Логово животного, а также демона, живущего в нас, находится в густых зарослях подсознательного. Проникнуть туда, принести свет и установить контроль необходимо для полноты любой более высокой жизни, для осуществления любого интегрального преображения природы.

Часть, названная нами внутрисознательной и околосознательной, является ещё более важным и намного более ценным элементом нашего существа. Она включает в себя обширную деятельность внутреннего интеллекта и внутреннего чувственного ума, внутреннего витального и даже внутреннего тонкого физического существа, которая поддерживает и окутывает наше бодрствующее сознание, но никак не проявляет себя внешне и поэтому на современном языке называется сублиминальной. Когда нам удается проникнуть в это скрытое «я» и исследовать его, мы обнаруживаем, что наша внешняя разумность и восприимчивость по большей части представляют собой выборочную часть того, чем мы тайно являемся или можем стать внутри, сформированным и сильно искаженным и упрощенным образом нашего подлинного, нашего скрытого «я» или отражением света, вырвавшимся из его глубин. Наше поверхностное существо было сформировано с помощью сублиминального в процессе эволюции из Бессознательного для практических целей нашей нынешней физической и ментальной жизни на земле; то, что находится позади него, является формацией, связывающей Бессознательное и более обширные планы Жизни и Ума, которые возникли в ходе инволюционного нисхождения и давление которых способствовало началу эволюции Ума и Жизни в Материи. Наши поверхностные реакции на физическое существование исподволь поддерживаются активностью этих скрытых частей и часто представляют собой их реакции, видоизмененные внешним умом. Но также та значительная часть нашей личности, нашей ментальности и витальности, которая не реагирует на внешний мир, а живет своей внутренней жизнью или обращается к материальному существованию, чтобы пользоваться и владеть им, является своеобразным продуктом, причудливым сочетанием сил, влияний, мотивов, берущих свое начало в этих могущественных внутрисознательных глубинах.

Кроме того, сублиминальное сознание простирается за пределы окутывающего нас сознания, через которое оно воспринимает движения потоков и вихревых волн, накатывающих на нас из океана универсального Ума, универсальной Жизни и универсальной тонкой Материи и её сил. Не ощущаемые нами, когда мы живем на поверхности, но ощущаемые и принимаемые нашим сублиминальным «я», они превращаются в формации, способные сильно, но незаметно влиять на нас. Если бы в стене, отделяющей это внутреннее существование от внешнего «я», удалось проделать бреши, мы могли бы знать и влиять на истоки наших нынешних ментальных энергий и витальных импульсов, могли бы контролировать их, а не просто испытывать последствия их действий. Но хотя многие части сублиминального могут быть познаны благодаря образованию такого рода брешей и обращению взгляда вовнутрь или более свободному взаимодействию с тем, что находится внутри, полностью познать себя нам удастся только после того, как мы проникнем за покров внешнего ума и начнем жить в своем внутреннем уме, в своем внутреннем витальном существе, в своей сокровенной душе, а также поднимемся на план ума, превосходящий уровень нашего бодрствующего сознания. Результатом этого пребывания внутри должно стать расширение и совершенствование нашего нынешнего, всё ещё такого ущербного и ограниченного эволюционного состояния; однако эволюция более высокого порядка может начаться только тогда, когда мы станем сознательными в том, что сейчас для нас сверхсознательно, когда мы поднимемся в подлинную обитель Духа.

Сверхсознание, расположенное над нашим нынешним уровнем восприятия, включает в себя более высокие планы ментального бытия, а также сокровенные высоты супраментального и чистого духовного бытия. Следуя восходящей эволюции, мы в первую очередь должны усилить, возвысить и интегрировать свое сознание в эти более высокие части Ума, из которых мы уже получаем, сами того не зная, многие возвышенные мысли, особенно те, которые приносят великий свет и силу, те, что напоминают откровения, прозрения, интуитивные наития. На этих ментальных высотах и просторах – если сознанию удастся достичь их или удержаться и сосредоточиться там – нечто, напоминающее непосредственное присутствие и силу Духа, даже нечто, пусть и отдаленно и опосредованно, напоминающее Сверхразум, может обрести начальные очертания, впервые обнаружить себя, может вмешаться в управление нашим низшим существом и способствовать его изменению. Впоследствии благодаря силе этого измененного сознания наша эволюция может перейти на новый, более высокий уровень, став эволюцией уже не ментальной, а супраментальной и высшей духовной природы. Мы можем и без реального восхождения на эти ныне сверхсознательные для нас ментальные планы или без постоянного или неизменного пребывания на них благодаря открытости им, благодаря восприятию их света и влияния в какой-то мере избавиться от нашего структурного и психологического неведения; можно осознавать себя духовным существом и одухотворять, пусть и несовершенно, свое обычное человеческое сознание и существование. Может иметь место сознательное взаимодействие и получение указаний из этой более великой и сияющей ментальности и восприятие её озаряющих и преобразующих сил. Высокоразвитое или духовно пробуждённое человеческое существо способно на это; но это не более чем первый шаг. Чтобы достичь интегрального самопознания, бытия, характеризующегося единством сознания и силы, необходимо восхождение за пределы плана нашего обычного ума. Сейчас такой подъём возможен за счёт всепоглощающего сосредоточения и погружения в сверхсознательное бытие; но это означает, что эти высшие планы достижимы только в состоянии неподвижного или экстатического транса. Если же мы намерены распространить власть этого высочайшего духовного бытия на нашу жизнь в бодрствующем состоянии, должно быть сознательное восхождение на всё более и более высокие уровни, расширение в бескрайние просторы нового бытия, нового сознания, новых возможностей действия, возвышение – как можно более интегральное – нашего нынешнего бытия, сознания и форм деятельности и превращение их в свои божественные аналоги, что, в конечном итоге, должно привести к преображению нашего человеческого существования. Ибо всякий раз, когда необходимо осуществить переход на качественно новый уровень, Природа, пытаясь превзойти себя, неизменно использует три взаимосвязанных процесса – восхождение, расширение поля и основы деятельности и интеграцию.

Любое эволюционное изменение такого рода обязательно должно сочетаться с преодолением нашего нынешнего временного неведения, которое чрезвычайно сужает наш кругозор. Ибо мы сейчас живем не только от момента к моменту, но и весь наш взгляд на себя ограничен нашей нынешней земной жизнью, которая началась в момент рождения и закончится в момент смерти. Как мы не можем заглянуть дальше в прошлое, так мы не можем заглянуть дальше в будущее; и, как следствие, мы ограничиваемся нашей физической памятью и осведомленностью о нынешней жизни в преходящей телесной оболочке. Но эта ограниченность в восприятии времени тесно связана с поглощенностью нашего ума материальным планом и жизнью, в которой он в настоящее время действует; подобная ограниченность является не законом духа, а одним из временных условий, в которых поначалу должна трудиться наша проявленная природа. Если эта поглощенность перестаёт быть такой глубокой или сходит на нет, происходит расширение ума, раскрытие в сублиминальное и сверхсознательное, во внутреннее и более высокое бытие, в результате чего нам удается осознать как наше непрерывное существование во времени, так и наше вечное существование за пределами времени. Это очень важно, если мы намерены достичь ясного и глубокого знания о себе; ибо сейчас неверная духовная перспектива, не позволяющая нам видеть, как действительно соотносятся и связаны природа, цель и условия нашего бытия, искажает всё наше восприятие и деятельность. Такой акцент на веру в бессмертие в большинстве религий делается потому, что без неё просто невозможно обойтись, если мы намерены превзойти отождествление с телом и его погруженность в материальную жизнь. Но чтобы полностью исправить эту неверную перспективу, веры недостаточно: по-настоящему познать себя во времени можно только тогда, когда мы живем, осознавая своё бессмертие; мы должны отчетливо ощущать свое непрерывное бытие во Времени и свое вневременное существование.