Текст книги "Альгабал (сборник)"

Штефан Георге
Альгабал

Stefan George Algabal

© Нестор Пилявский, пер. с нем…2014

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2014

Гимны

Карлу Августу Кляйну надежному и верному с молодости

Берлин,1890

У белых стен и в чаще тростника

Песнь пролилась была весна близка —

Лазурь и золото и год мечты

И дети нации игривы и просты.

Инициация

 
К реке! где штандарты гордо колышет
Камыш по радушному ветру вверху
И пения волн сквозь него не услышать
Прибрежному нежному юному мху.
 
 
В траву где дурман и забвенье искать
И жаждать полета и выси крылатой —
Без мыслеворота – и мигу под стать
Там первостихийная мощь аромата.
 
 
Ты видишь дрожит на кустарнике лист
Туман обнажает темные краски
На флейтах и стеблях блеск смолянист?
Ты слышишь эльфийскую песнь и пляску?
 
 
Как звездная крепость блаженное поле
Сияет сквозь острые рамы ветвей —
И каждое имя немеет поколе
Разбег бытия все слабей и слабей.
 
 
И вот ты созрел – владычица с неба
Явилась – олунены шлейфы за ней —
И с век ее сходит сонная небыль
И взор для тебя рассветает ясней:
 
 
На лике твоем от уст ее трепет —
Пока она видит как чист ты и свят
Пусть губы ее у губ твоих встретят
Хранящий их палец и благословят.
 

В парке

 
Рубинов и жемчужин там фонтаны —
Роняют драгоценности потоком —
Скрывают их зеленые экраны —
 
 
Ковры под прядями из трав и дрока.
Поэт – к нему летят без страха птицы —
В широком зале грезит одиноко..
 
 
А те кому в блаженный день не спится —
Тела их музыкой и жаром сыты —
Изнемогают в денной багрянице.
 
 
Один поэт от музыки укрытый.
Вокруг него безмолвие сгустилось
Он с духами сегодня: нарочито
 
 
Прямой над буквами мелькает стилус.
 

Приглашение

 
Оставим прах и стены
– Тебя призывала благость —
И там где легкая лень
Где дух всегда не смятенный
Где мысль себе не в тягость
Отпразднуем новый день.
 
 
Цветения день – ведь гнев нас
Упас от блужданий муки!
Пусть выльется златодневно
Любовь из небес излуки
Спасенье бы мне явилось
Светило бы здесь ярилось.
 
 
То радость твоя из детства
Друг друга когда узнали
Принятия и соседства
То радость чудесной дали —
Не так ли нам утром свежим
Над виллой опять забрезжит?
 
 
Смотри! как на той скале
Ползет до ее вершины
Сосновый пролесок– шале
Фруктовых деревьев в нем
И волны внизу в стремнине —
Пойдем же к лугам вдвоем!
 
 
На холм забежим…за мною!
Догонишь меня – я дразню
До цели – ее открыл я
И снова к реке – беготню
Покроют как будто крылья
Цветы своей белизною.
 
 
Привал! Но не долго! Мною
Как этой травой сырою
Владеет какой-то трепет —
Беремся с тобой за руки!
И снова мой разум бредит
И снова я в той же муке.
 

Вечер

 
Палящие лучи струятся вниз
Вниз по безоблачному небу —
Палящие лучи в сверканьи сил.
 
 
По-южному прозрачен воздух – тишь.
И у дворцов кишенье толп все глуше.
Под плиткой не скрывающей огня
Валы как жертвенники дышат
Бойницами глухими и балконом
Протянутым через дворы.
В тени колонн не слышно орошенья —
Иссяк сломавшийся фонтан —
На клумбах в сохнущих листках
Свивается цветочное дыханье.
 
 
Палящие лучи струятся вниз
Вниз по безоблачному небу.
 
 
Пока он не позволит слабости спасти
Себя пока не станет жертвой
Лучи ответный жар не перестанут
 
 
Искать на темени его ведь он бежал
Прохлады и благоухания покоев
Чтоб одиноко пасть к подножию столба.
 
 
Палящие лучи струятся вниз.
 

Об одной встрече

 
Тени разли́лись рассеявши зной —
Тело с полудня лежавшее сонно
Ищет объятий с прохладной волной —
Ты преступаешь порог у колонны
 
 
Взгляд мой сечет и режет дорогу —
К белой щеке льнут пугливые сны
Бархатно-белые сны-недотроги —
Знаки проклятья предельно ясны.
 
 
Сладкое тело в движении вижу
Тонкий изгиб для объятий готовый —
Сны не посмеют надвинуться ближе
Дрогнет мираж и явится новый.
 
 
Черта за чертою длинные ночи
Твой образ заклятьями мне вызывать!
О если бы вновь тебя напророчить!
О если б капризом навеять опять!
 
 
Но едкая желчь потерю мне прочит —
В виденье что мысли опять воссоздали
Прольется она и выцветут очи
И смоется волос в дрожащем финале.
 

Нейландские любовные пиры

 
Там уголь тлеет – дым витиеватый
Кропи водой! И ливень испарится.
И растворится облачная вата
И смутных смыслов вереница!
 
 
На канделябре пусть зажгутся свечи
И душный чад как будто бы в соборе —
Молчанье наше будет равноплече —
Мечтанье наше будет лишь о хоре!
 
 
Но легкого дыханья нет! вполслуха
Лады скривит от девственного пуха
На волосок – гармония – погнется.
 
 
Кинь новых зерен в жертвенное блюдо!
И образ удивительный оттуда
Из вихря белокурого совьется.
 

 
Звезды и месяц над спальным шатром —
Скользкое золото ими пролито
В синий атлас, кувшины с вином
Из алебастра и малахита.
 
 
Лампу качают медные бусы
Свет наши лица меняет на маски —
Недостает в покрывалах бурнуса
Нам – лишь пахучей миртовой связки!
 
 
Услышим оракула вещие звуки —
Узорный ковер рисует межу.
Там юноша-жрец с почтением руки
 
 
Сложил: перед ним сидит господарь..
И кажется мне что в родник я гляжу
И видится мне что король я как встарь.
 

Превращения

 
По дорогам затененным между стенами-хребтами
Между башнями-столбами над вечерними мостами
Над беззвучными местами:
 
 
Правь златою колесницей
На жемчужно-серой птице —
Липы ветром гнутся гибко —
Ты легко себе вздохни
И с улыбкой
Вниз нырни!
 
 
По-над гладью вод сияет невесомых бликов рой —
Пронесись так скор и ясен над лучистой их игрой
легкомысленный герой:
 
 
Серебром блистают спицы
Легкокрылой колесницы —
Отряхнись от пены зыбкой
С наслаждением вздохни
И с улыбкой
Вниз нырни!
 
 
Солнца нет и небесам море шлет свои угрозы
Волны ввысь вздымая – грозы
Метят молнии-занозы:
 
 
Правь стальною колесницей —
Лава жаркая багрится
Налетает копоть липко —
Ты же пламенно вздохни
И с улыбкой
вниз нырни!
 

Кончина

 
Песчаный берег бьют и лижут волны —
В садах укрылся деревенский дом —
Теснится луг и нивы желтым полны
И буки громоздятся чередом.
 
 
А у беседки где вьюнок петляет
На мальчика легла ладонь луча —
Страдалец юный – взор его гуляет
Где синь и песнь и вера горяча.
 
 
Страну чудес он ищет где беспечно
Спят корабли одни – другие нет —
И выше где над облачностью млечной
Возводят горы яркий минарет..
 
 
Взор любящих над ним слезами скован:
Но тих и нем его последний жар —
Лишь грустью расставания взволнован
Он робко принял провиденья дар.
 

Гимн ночи

 
Как долог взгляд твой – смотрит бирюза —
Мне жутко – грёза призрачно-сиза.
Песку довольно трогать бахрому
Но грёзы не довольно никому.
 
 
О боги древние не так суровы были
Когда в толпу мужей юнца вводили
И благочестием пылая он
К их похвале ступал тропою света:
Им жертва дорога была – вдогон
Ему бывала там хвала пропета.
 
 
Я так далек от беззаветных лет?
Лишенный святости от сладострастья
Не воспевал в фанфарах я рассвет
Любовь и радость и всевластье?
 
 
Даруй мне чтобы проблеск краткий
Из-под ресниц твоих нанес раненье:
Я никогда не знал надежды сладкой —
Псалтырь долой и лишь тобой влеком
Мелькнул бы я никчемной тенью
И сгинул бы безвестным мотыльком.
 

Побережье

 
Прочь удалимся от морской стихии!
Здесь вал за валом гулко вожделеют
Глядят как небо в святость разодето
И робким чайкам подставляют выи.
Мы слишком долго лгали до рассвета.
 
 
Пойдем к прудам где спутанную хмарь
Из листьев и травы укачивает топь
Где вечность полусумраком разлита!
Где лебеди – келейно – под алтарь
Приплыли – наша свадебная свита.
 
 
Нас вырвет страсть у пасмурного норда:
Прольется тело точно снег цветочный —
От чаш заморских губы запалятся
И шум кустов нам сочинит аккорды
И в лавр чай с алоэ превратятся.
 

Середина лета

 
Звук от садов и фонтанов
Бьется в балконные рамы —
У элегантных платанов
Гордо качаются дамы —
С брошами фероньерами
За руку с кавалерами
Сладко внимая намекам
И экивокам.
 
 
Крутятся кольца – игривость
В великосветском стиле —
В проворном вопросе или
В ответе слегка невпопад
Здесь невесома болтливость
Как аромат.
 
 
Скрипки нежны – не литавры.
Шагнете – всадники-франты —
Ближе – рысца – и анданте..
Шушуканье с легкой ленью
И удивленье.
 
 
Гоните в своем веселье
Безделием многоделье —
Мудростью невозбранной
Истома в ванной.
 
 
По водной глади гондола —
Пруд с лодкою – гарнитур —
Пульс вёсел исполнит соло
И нега завьет узоры
О помпадур.
 

Взгляд назад

 
Портьеру вижу и за ней – флаг из тумана в темноте —
Замысловатыми платанами – ночь вышивает на тафте —
 
 
Под скипетром моим был Тир – он стал волшебным лугом —
Сад каплет смолами и пруд цветы обводят кругом.
 
 
И стадо легких серн бежит – гудение в пролеске —
И в буках спит село и брег и вилла – в блеске.
 
 
О корабли – о лебеди – о гордые манеры —
О море песнопеньям матерь – матерь веры.
 

На террасе

 
Холмы перед широким парапетом
Льют свой расплав и в этом хризопразе
Застыли счастья смутные приметы.
И тень богини движется на вазе.
 
 
Я колесу горячему навстречу.
Высь молнии как скипетры уронит:
И озаренный благостью замечу —
Ночная тьма мой вздох в себе схоронит.
 
 
Дорог не видно что вон там бежали.
Но тень богини выросла на вазе.
Великой столь она и впрямь была ли?
Терзаюсь я в своем дурном экстазе.
 
 
Триумф! и ты – и полуоборотов
Обмен печальный озаряет вечер —
Союз наш горд как редкая порода
Достоин тем что столь недолговечен.
 

Разговор

 
Нет радости в холодном уваженьи:
Служанкой быть – к тебе не прикоснуться —
Все жесты приближения в движеньи
В ненужном вожделении споткнутся.
 
 
Излом кистей напрасен и впустую
Живую воду ждать из горней бездны.
Чтоб дольний отворить исток бунтую
Мне матери иные не любезны!
 
 
Молить или повелевать мне можешь —
Не должно дважды красноте пробиться —
Омоет шелк тебя волной по коже.
Меня прижмет тугая багряница.
 
 
Вопрос и хаос – ликовать Спасенью —
И с кротостью твою терпимость надо
Предвосхищать и в поцелуе с тенью
Искать себя: подоблачное чадо.
 

Картины

 
Щит и шпага и бледный фриз —
Улыбался инфант белолико
В позолоченной тьме овала.
И бежал по убранству зала
Брат-близнец его: горный бриз
Шаловливо игриво дико.
 
 
И тому что не стал сувереном
И не вырос суровым мужем —
Кажут их по соседству стены —
Улыбался инфант досуже:
 
 
В мяч из шелка играть доколе
Перед месяцем в вышине
Расцветают гранаты-стразы
И с эльфийкой творить проказы
И искать на дубовой консоли
Зелень в темной ее волне.
 

 
Как церковных судов документы
– Сторожит их предвечный совет —
Элегантные главы легенды
В коих пращур спасает от бед:
 
 
Светлым локонам рожь и коврига —
Злато с кубков забрать он посмел —
Беломойке на речке индиго —
Детям радостным розовый мел.
 
 
Посреди королевства властитель
И чудовищ сразители в свите
И сказители – и королева —
 
 
О невеста наивное чрево
Там смиренно склоненная к трону
Получает награду корону.
 

Закрываются сады

 
Ночь путает дороги и ходы —
И Фебы и Дианы
Где стылая капель мутит пруды
Закутаны в туманы.
 
 
Над склепами листвы и птах нет.
Левкоев роз и георгин
Оркестр вынужденно пахнет —
И мох снотворен из глубин.
 
 
Крива горячих лун канва.
А ты с надеждой налегке?
Ты веришь все еще в свои слова
О странник с посохом в руке?
 

Пилигримы

Поэту Гуго фон Гофмансталю

В память о днях прекрасного восторга

Вена, 1891

Итак Отправился я в путь

И Чужестранцем стал

И я искал того

Кто бы скорбел со мной

И не Нашел.

Шествие колонистов

 
Не стрелами лучей он оморочен:
Наверчены на голову бичами
Ветры нечаянно чело венчали
Сбивая с троп гоня его с обочин.
 
 
«Тебя я обошел ущелье…в рудах
Меня вознаграждение не ждало
В посевах пестрых белое мерцало.
И я в их глади отдохну покуда»
 
 
Запутан тихо бликами светила —
Он следует за светлыми стволами
И снова встав над старыми долами
Не знает доля всё предвосхитила.
 
 
«Танцуют в лентах яркий пурпур вижу.
Стопу на край! А выбор сделать тяжко —
Тепло даст трут холодная костяшка —
В огне я стану этим людям ближе.
 
 
Но вот взглянул за холм там у извилин
Вдруг арка-лестница! Идут по ней фигуры
Благообразны так и белокуры.
И голос мой пред ними обессилен.
 
 
Лепил когда-то (мстительно до дрожи)
Оставив очи талии и губы —
Я крикнул шайке радостной и грубой:
Вся красота ничтожна столь? смешно же.
 
 
Тоску зовет белеющая глина —
Слепит меня прилукой тонкой брови —
К ресницам дух низводит – наготове
Рука и кольца все из турмалина»
 
 
В круженьи алом женщины огнятся —
И он теперь не тот что был дотоле.
Как он покинет это место боли
Когда цветы росою увлажнятся?
 
 
Не лучше ли назад даров не зная
Вернуться в день с которым он расстался:
И чтоб пергамент тихий там листался
И утешала лишь мечта шальная?
 

Мельница тихо вокруг…

 
Мельница тихо вокруг —
Отдыха требует луг.
Ждут ветра и ждут подмоги
У заводи на пороге
Деревья зеленобоки
Похожи может на дроки.
 
 
Дети идут тихи —
Шаги их по снегу глухи.
Закончился день веселый —
И бог где белым-бело
Молитвою вознесенный
Спускается на село.
 
 
Свист по земле ужасный?
Лампы пугливо гаснут.
Кажется крикнул кто-то?
Невесты идут к кому-то —
Мальчики как из грота.
Колокол будто – будто!
 

Погаснет песнь огня как пена…

 
Погаснет песнь огня как пена:
Моей щеке и робости колено
Твое подарит близкий жар вначале —
 
 
Затем румянец смелый это
Сигнал запрета близость без ответа —
И я невольник в небесах печали.
 
 
Знак милосердия отрада:
Дашь прядь волос своих…мне надо
Твою гордыню наблюдать из плена?
 
 
Благословенным быть опасно
Смотреть во время angelus как ясно
Возносится мадонна из эбена.
 

Слезам пролиться…

 
Слезам пролиться
О даме —
И ошибиться
Словами!
 
 
Смотреть как тает
Снег гладкий —
И согревает
Вздох грядки!
 
 
Июнь и путы
Устали
И нет как будто
Вуали?
 
 
Слезам пролиться
О даме —
И ошибиться
Словами!
 

Молодость (тебе казалось)…

 
Молодость
(тебе казалось)
Ждет себе хомут —
Жизнь менялась
Только я был с тобою тут.
 
 
Говоришь!
Пугаясь может —
Как! – вот так на грех
Пыл собой умножит
Песня – звонкий детский смех.
 
 
А потом
(я страдал поверь)
Перст твой плел наказ —
И теперь
Похвальбе моей лишь отказ.
 
 
О сестра!
Слышишь цокот крик?
Я уйду когда
Так неистов дик
Нас загадка та пусть помолвит – да.
 

В старинные страны уводят аркады…

 
В старинные страны уводят аркады
И эти колонны
И эти драконы и их баррикады —
И губы так склонны
Из солнца цедить и пить звездопады.
 
 
Цветник предлагает иглу и укол —
О чайная роза!
И золото краски и золото смол —
И гордая поза —
И только роса замутнит ореол.
 
 
Как рано… где первых фиалок парад
Хочу оживиться:
Их в жарких домах искать невпопад —
Придется и виться
Как вьется фиалок с утра аромат.
 

Лица

 
На лестницу ступила из гондолы
Стерпев услужливую руку гранда —
Одежды так легки и долгополы
Победным блеском убрана веранда.
 
 
Но слух ее закрыт от всякого звучанья —
И льдом ее покой как будто нажит —
Лишь ангелов коричневых качанье
Ей с потолка о радости расскажет.
 
 
Вокруг нее раздутый бархат пышет —
Она индийскими маслами напиталась
Бальзам на грудь как груз тяжелый выжат —
Остались ей избыток и усталость.
 
 
За драпировкой в душной темной яви
Она с бесславным ловеласом ляжет:
Пусть мой позор на площади объявят
Пусть знают как унизилась – прикажет.
 

 
Нельзя к воротам долго прислоняться —
Смотреть как сад за ними вьется —
Мне тотчас звуки грустной флейты мнятся —
И в черном лавре фавн смеется.
 
 
Тебя встречать у красной башни часто —
Твой скорый шаг считает мимо
Бегущий и благословенный час тот
Которым время уязвимо.
 
 
Отречься бы от предзнаменований..
Со старой славою в родстве —
Сорвать платок чтоб искупить метаний
Вину в заблаговременном вдовстве?
 
 
Пусть он прозреет уст моих дары
– Я знаю их из грёзовых глубин —
Там олеандры в тишине игры
Ласкают опьяняющий жасмин.
 
 
Нельзя к воротам долго прислоняться —
Смотреть как сад за ними вьется —
Мне тотчас звуки грустной флейты мнятся —
И в черном лавре фавн смеется.
 

Предостережение

 
Толпа зовет тебя вперед – узор
Багрово-золотой опять кропит
Огнем и кровью этот шумный двор
Где желтым шелком трон стоит обит.
 
 
И прихоть и убийство освяти!
Безумство воли словно под скалой
Волна морская бьется на пути —
Разрушь источник чистоты былой.
 
 
Похитил женщин что теперь у ног
Твоих рыдая клятву говорят —
И рвет перед тобою свой наряд
Одна – чей стыд от страха изнемог.
 
 
Алмазы изумруды жемчуга
Дешевыми грошами стали днесь.
Весталка – мантия ее строга —
Склоняется: твоя служанка здесь.
 
 
Ты одинокий в дикости игры:
Намокли пряди в гнусном озерце —
И словно когти хищные быстры
Морщины на презрительном лице..
 
 
Вот власть твоя? Себя не извиняй
И клич соблазнов мимо пропусти
Не дай страданью направлять пути —
Достойных одеяний не меняй.
 

Пустынны рынки ни звука от певчих и струны молчат…

 
Пустынны рынки ни звука от певчих и струны молчат.
Там на повороте
Где церквей и дворцов целый ряд
Я увидел ее – в хороводе
Она пропала опять!
Не вижу! Но помню и знаю что надо
Мне знаки зубцов над этим фасадом
Как-то понять!
 
 
Из места немилости через пустынную зыбь
Я должен бежать в мигающей мгле
И пусть полосует меня власяничная сыпь
И тянутся толстые листья как змеи в земле.
 
 
Вот так до холма одного и дойду я
Открою что остров зеленый верхушка его —
И стройная туя —
И вьются по краю кусты —
И словно из кисточек детских
Цветет естество —
Дома и мосты
 
 
И башни и новая цель и страна!
Свой запах из чаши прольет поздноцвет —
В закате рассеется охровый свет
И манны падет белизна.
 

Сон властный и его созданья…

 
Сон властный и его созданья
Власть дочерей земных обманут
Если друзьям моим предстанут:
 
 
Я видел их – платил им дань я.
 
 
Павлинов блеск в ночи влекущий —
И страстный ужас утром в кущах —
И тут же ясность дней чеканна
 
 
И пенье жаворонков странно.
 
 
Созрел росток ли этот чуткий
Из долгой трепетной погудки
Пока молитвы с уст слетали?
 
 
Вернусь к долинам верным я ли?
 

Долой рыданье!.

 
Долой рыданье!
Чтоб злобы сила
Добро явила.
И чтобы данью
Победной песни
Ушли болезни!
 
 
Гласит доктрина.
И год был длинным
И он учился.
Но юг с востоком
Вокруг завился
Устал не смог он.
 
 
И вырыл яму —
В могилу косо
И плащ и посох
Легли но прям я:
Теперь мне отдых
Потом походы.
 
 
Вдруг дамба грубо
Сломавшись миру
Явила слезы —
Восстало грёзой..
Стою у дуба
Разбивший лиру.
 

Оставь и маску и сукно…

 
Оставь и маску и сукно
Тоски – и я без утешенья:
Мне в одиночестве лишенья
Усмешку различить дано.
 
 
А нужно ль яростно бороться
Когда нас сводит благодать?
И воздух рвется из колодца
Чтобы с луной опять рыдать?
 
 
Пусть длится бури завыванье
И свист приветствует мороз:
Зерну потребно созреванье —
Произрастанье новых роз.
 
 
Не дарят пальцы леденея
Усладу холодом своим?..
Смотри как движусь по струне я —
Дорогу звуков раскроим!
 

Спят с мертвыми старинные картины…

 
Спят с мертвыми старинные картины —
И сил недостает их разбудить —
Запретны стали верные долины —
Разрешено лишь барственно блудить.
 
 
Но в голубой дали под ароматом
Могу увидеть спит блаженный пруд
И цапли над его стальным накатом
Палитрой бело-розовой бегут.
 
 
Шагает там в согласии со звуком
Одна и перст ее над всем поднят —
Сплела в ночи ей ива тонкоруко
Из длинных веток шелковый наряд.
 
 
Видна игра холмы прозрачно рваны!
Мы разлучились в мыслях лишь когда
Она за цветоносные лианы
Легла на гладь блаженного пруда.
 

Новое напутствие

 
Я дал обет но в странствии далеком
Во снах невесту я вообразил —
И прогневил тебя и был без сил
И был наедине с твоим упреком.
 
 
Страсть к ней погасла было одиноко —
Но в отречении покой сквозил —
Быть снова пред тобою – я б спросил
Тебя о тайной благодати рока..
 
 
По храму движусь – в середине трон —
Вязь фимиама так неповторима —
Гремит органом собственный канон —
 
 
Кровь и елей – к помазанью иду!
Где вновь найду накидку пилигрима?
Где шляпу пилигрима вновь найду?
 

Пусть бы на скалах и на тропах…

 
Пусть бы на скалах и на тропах
Покинутый в лучах утоп он —
И пусть бы внял листве и водам
Рыданье стихло бы и вот он
Не сбитый вихря кутерьмой
Вернулся бы к себе домой!
 
 
Но что сгибает сухожилья
Коварно в мох его кидая?
Кивает лилия согласно —
Тростинка клонится худая —
В молочно-белой чаше крылья.
Злой ангел – вестник от соблазна!
 
 
Споткнулся путник и поник —
Сильней колышется тростник —
Деревьев знаки так двояки —
Он в хороводе вязов тает —
Глаза его блестят во мраке
И ветер в волосы влетает.
 

Раннее солнце целует прохладно…

 
Раннее солнце целует прохладно
Щебень чтоб влагу его испарить —
В доме отцовском хозяйке отрадно
В тихом и свежем покое царить.
 
 
Из синевы резеды и гвоздик
Слушать как шепчутся астры играя
– Преданны ей этот дом и цветник:
Ты королева цветочного рая? —
 
 
Пальмы от воздуха вздрогнут…когорта
Бабочек вспыхнет – ей бант заплести —
Дама поймет недовольно сколь гордо
То что растет лишь бы только цвести.
 

Забвенные пути

 
Там леса а здесь долины —
Бродим мы с глаголом сим —
И краснеем словно дети
Множа грех и метя спины
Тайный кров на этом свете
Ищем мы и колесим.
 
 
Тишь надежды важность цели —
Ими путь наш был раскрашен.
Мы дошли и неужели
Привечаем святость башен!
 
 
На коленях и распевы
Льют уверенно уста —
Как на пестром фитиле
Вечер тлеет на стекле —
Мы у ног не приснодевы
Мы пока у ног Христа.
 

 
Ни шороха в саду-архипелаге —
Он словно двор в плену снотворных трав —
Не поднимают именные флаги —
Бежали все – князь настоятель граф.
 
 
Да ведь с реки приходят испаренья —
И лихорадка бьет в своем огне —
Пожухли цветоносные растенья
Предав все краски серой пелене.
 
 
Лишь чужестранец в страхе бродит где-то —
Тропа приводит к тисовой гряде..
Нигде не видно синего колета
Сафьянового башмачка нигде?
 

 
Через белую степь побег —
Грусти нет на такой волне —
Волокут колёса телег
Верно нас к весне.
 
 
Ночью мыслей веретено
Полно…сновиденью в ответ
Мгла прошла и заря в окно
Шлет свой матовый свет —
 
 
Косари и бычки стоят
И всё-всё теперь из стекла
Хвощ и мох и колосьев ряд —
Чуду этому хвала!