Электронная библиотека » Сильвия Мерседес » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 31 июля 2024, 09:21


Автор книги: Сильвия Мерседес


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Я вежливо соглашаюсь с ним и протягиваю руку Ильсевель, как того и требует ситуация. В следующий момент меня ведут через весь зал к собравшимся за столом людям.

Не успев сделать и пяти шагов, я оглядываюсь через плечо. И на краткий миг мне удается выхватить из толпы блеск двух разноцветных глаз, пока поток людей не смыкается и не закрывает их от моего взгляда.

Глава 7. Фэрейн

Я сижу в самом конце семейного стола, дальше всего от света и всего в паре метров от ближайшего выхода. Не самое почетное место для старшей дочери короля. Но меня более чем устраивает такое положение вещей. Если понадобится, я могу спрятаться в тени и наблюдать за происходящим, оставаясь незамеченной. Моя спутница за ужином – троюродная сестра матери, ей почти восемьдесят лет, и она совершенно не заинтересована в том, чтобы поддерживать беседу. Она спрашивает, нравится ли мне мое платье, а затем почти сразу переключает все внимание на еду.

Я ем мало. Мой желудок скручивает, а в висках уже пульсирует от напряжения, царящего в банкетном зале. Я не смогу долго это выносить. Я изо всех сил сжимаю свой кристалл, но из-за какофонии чужих эмоций мне едва удается ощутить его пульсацию.

Прошептав короткую молитву о придании сил, я поднимаю взгляд на противоположную сторону стола, где расположились остальные члены моей семьи. Мой отец, конечно, сидит во главе, Фор по правую руку от него, а рядом с ним – Ильсевель. Я стараюсь не позволять себе слишком пристально смотреть на Короля Теней.

Однако, по правде говоря, мне трудно отвести взгляд. И снова я поражена его странной красотой. Он больше не одет в кольчугу или сапоги для верховой езды, вместо этого на нем легкая свободная туника, которая распахнута так, что открывает бо́льшую часть груди. Вероятно, это что-то вроде традиционной одежды трольдов, поскольку другие мужчины в его отряде одеты аналогично.

Широкий пояс обхватывает его талию, а золотой воротник ниспадает на плечи, подчеркивая крепкую фигуру. Яркий свет обеденной залы ласкает его светлые волосы, рассыпанные по плечам так небрежно, но притягательно. Интересно, каково было бы запустить пальцы в эти шелковистые пряди?

Стоп. Я прочищаю горло и смотрю на нетронутую еду на своей тарелке. Боги, что я делаю? Глазею на прекрасного короля, как какая-нибудь голодная гончая, пускающая слюни на кусок мяса! Что бы подумали монахини, если бы увидели меня сейчас? Я печально улыбаюсь и качаю головой.

Хотя мне, конечно, мало что удается контролировать в своей жизни, то, что происходит в сознании, просто обязано быть подвластным моему контролю. Я не должна и не буду предаваться глупым мечтаниям. Не сейчас. Никогда.

Снова подняв взгляд, я устремляю его на сестру. Ильсевель сидит очень прямо, расправив плечи. Вздернув подбородок, она откусывает маленькие кусочки от мяса, насаженного на кончик украшенного драгоценными камнями ножа. Фор наклоняется к ней, чтобы заговорить, и она кивает ему в ответ. Затем, к моему удивлению, Ильсевель смеется и одаривает его быстрой улыбкой. Я прикусываю нижнюю губу. Чуть крепче сжимая свой кристалл, я пытаюсь уловить чувства моей сестры. Находит ли она этот вечер более приятным, чем ожидала? Неужели ее защита рушится перед лицом неоспоримого обаяния и красоты Фора? Она… могла бы она?..

Но нет. Я не могу почувствовать ее. Всеобщее напряжение настолько велико, что не позволяет среди клубка чувств ясно различить какое-то одно. Чем больше я стараюсь, тем сильнее нарастает давление у меня в голове. Я снова опускаю взгляд, стараясь выровнять дыхание и позволяя своим чувствам притупиться. Если бы только я могла выскользнуть из зала! Но я обещала Ильсевель, что останусь до конца ужина. Я, конечно, не понимаю, каким образом оказываю ей поддержку, сидя так далеко в тени, но я собираюсь сдержать свое слово.

Внезапно по моей коже пробегают мурашки.

Встревоженная, я поворачиваюсь… и натыкаюсь взглядом на пару ледяных голубых глаз, устремленных на меня. Лирия, сидящая за одним из нижних столов с другими фрейлинами, ловит мой взгляд. Она медленно улыбается, как кошка, у которой есть секрет, а затем, чуть склонив голову, поднимает свой кубок в знак приветствия. Я же опускаю взгляд на свои руки, лежащие на коленях. В этой девушке есть что-то глубоко сбивающее с толку.

– Эй, вы там! Менестрели! – отрывистый лай отца эхом отдается по всей зале. На галерее менестрелей появляется несколько лиц, а сверху продолжают литься мелодичные звуки разных инструментов. – Хватит этой меланхолии. Пришло время потанцевать!

Опираясь на подлокотник своего кресла, отец поворачивает голову в сторону Фора.

– Что скажешь, мальчик мой? Почему бы тебе не пригласить мою дочь на танец? Она очень хороша в этом деле! – Ильсевель слегка прищуривает глаза. Хоть на лбу сестры не появляется ни единой морщинки, я чувствую, как сгущаются грозовые тучи ее недовольства.

Однако прежде, чем она успевает ответить, Фор говорит:

– Хотя для меня действительно было бы честью пригласить принцессу Ильсевель, боюсь, я еще слишком плохо знаком с человеческими танцами.

– Это не проблема, – отец пренебрежительно пожимает плечами. – Илси научит тебя всему, что тебе нужно знать. В остальном дай волю своей фантазии. Я всегда так поступал, и у меня до сих пор неплохо получалось, не так ли, моя дорогая? – этот последний вопрос он адресует моей матери. Она бросает на него взгляд из-под полуопущенных век.

– Вполне.

– Вот, видишь? Все просто.

Улыбка Фора выходит слегка натянутой.

– Спасибо тебе, друг Ларонгар. Но в данный момент я предпочел бы просто наслаждаться наблюдением за танцами.

К моему большому облегчению, отец решает не форсировать события.

– Поступай как знаешь, – говорит он. – Трамьяр!

Рыцарь, сидящий на противоположном конце стола от меня, подскакивает на своем месте и привстает.

– Ваше Величество?

– Выведи мою дочь в центр зала и покажи, как хорошо она умеет двигаться. Менестрели, чего же вы ждете? Играйте, да проклянут вас боги!

Звучит веселая мелодия, и сэр Трамьяр спешит к моей сестре, кланяясь и протягивая руку. Ильсевель аккуратно откусывает кусочек мяса, медленно пережевывает, проглатывает и только затем откладывает нож в сторону и, тщательно вытерев руки салфеткой, принимает предложение Трамьяра. Причем она проделывает все это, ни разу не взглянув ни на Фора, ни на нашего отца. Другие молодые люди также перемещаются на танцевальную площадку, заполняя пространство длинными прямыми рядами. На руку Ауры претендует овдовевший герцог примерно на двадцать лет старше ее, который определенно слишком сильно превосходит мою сестру в росте. Другой рыцарь предлагает танец Лирии, и я наблюдаю, как она занимает место через несколько пар от моих сестер, которые стоят во главе своего рода.

Пары начинают свои первые повороты. Их движения легки, грациозны и синхронны. Ильсевель, безусловно, держится достойно и достаточно элегантно, однако Аура затмевает ее своим мастерством.

Ее застенчивость, кажется, тает, когда она вливается в поток музыки. Шаги этой хрупкой девчушки невесомы, грациозны и так естественны, что она становится похожа на лебедя, скользящего по кристально чистому озеру. В такие мгновенья нетрудно догадаться, в чем заключается ее божественный дар.

Я успеваю понаблюдать за этим завораживающим выступлением еще несколько мгновений, пока какое-то движение возле отца и Ильсевель не заставляет меня перевести взгляд. Леди Финдра приближается к королевскому креслу и приседает в глубоком реверансе, демонстрируя все прелести, которые даже не пыталось скрыть ее платье с глубоким вырезом. Улыбка отца хищная, как у изголодавшегося волка. Моя мать, однако, лишь холодно смотрит в другую сторону.

– Мой дорогой король, – говорит Финдра, протягивая отцу руку, – верно ли, что ты должен подавать своим гостям пример?

Отец хихикает и наклоняется к Фору, говоря что-то, чего я не слышу. Лицо Фора – нечитаемое, закрытое для любых интерпретаций. Моя мать, однако, наклоняется к отцу и резко говорит:

– Ларонгар! Ради богов.

– Что? – отец смеется и отодвигает свой стул. – Ты ведь сама не собиралась танцевать со мной, – с этими словами он берет Финдру за руку и позволяет вывести себя в центр зала. Они вдвоем занимают ведущую позицию, вливаясь в вихрь танца. Финдра двигается с выработанной за годы тренировок грацией, в то время как мой отец шагает по полу, как по полю битвы. Он громко смеется на каждом повороте, который приближает его достаточно близко, чтобы ущипнуть или приласкать свою даму, которая в ответ визжит и хлопает его по руке.

Я крепко сжимаю свой кулон. Давление в голове растет с каждой секундой. Интересно, какую его часть составляют эмоции моей матери, сидящей в напряженном молчании с бесстрастным лицом-маской? Конечно, можно подумать, что после стольких лет она должна была привыкнуть к повадкам отца. Однако каким-то образом он каждый раз все равно ухитряется причинить ей боль.

Первая песня заканчивается, и сразу же начинается другая веселая мелодия, от которой так и хочется встать с места и вприпрыжку пуститься в пляс. Впервые с тех пор, как я вошла в этот зал, напряжение в атмосфере несколько падает. Никто, слушая эту песню, не может не почувствовать душевного подъема.

Я вздыхаю, откидываясь на спинку стула. Мои пальцы барабанят по краю стола в такт ритму. В детстве я брала уроки танцев. Я помню, как меня ставили в пару с Лирией и мы хихикали, как маленькие дьяволята, игнорируя строгие требования учителя танцев соблюдать тишину и вести себя прилично. О, как давно это было! Еще до того, как проявился мой божественный дар. Тогда я еще могла жить обычной жизнью.

– Разве вам не нравится танцевать, как сестрам?

Низкий рокот за спиной заставляет меня вздрогнуть. Я резко разворачиваюсь на месте и натыкаюсь взглядом на светлые глаза Короля Теней, стоящего прямо за мной. Ему, по всей видимости, удалось каким-то образом ускользнуть со своего места за столом и незаметно подобраться к моему.

Фор улыбается. Но хотя выражение его лица остается спокойно-доброжелательным, от выразительности его взгляда и бури чувств в глазах у меня перехватывает дыхание, а щеки заливает румянец. Несмотря на скромный покрой платья, я внезапно чувствую себя слишком обнаженной. Мои пальцы по привычке сжимают кристалл чуть крепче, хотя в этом вряд ли есть необходимость. Теперь, когда я снова рядом с ним, напряжение в комнате, кажется, тает.

Понимая, что не ответила на его вопрос, я поспешно говорю:

– О да! То есть я люблю танцевать, да. Но мне редко выпадает такая возможность.

– Почему? – Фор опирается локтем на спинку моего стула. – Насколько мне известно, Ларонгар прославился в том числе своими роскошными банкетами. Белдрот – настоящий центр кутежа в вашем мире, не так ли?

– Все верно. Однако, видите ли, последние годы я провела вдали от дома и двора – в монастыре Норналы в Эттрийских горах.

– Ах! – Фор некоторое время обдумывает мои слова. – Значит, вы ехали из монастыря, когда я встретил вас прошлой ночью?

– Да.

– Выходит, Белдрот не ваш дом?

– Нет. Больше нет.

Несколько мгновений он молчит, его взгляд направлен на кружащиеся в танце пары. Затем он задумчиво спрашивает:

– Напомните, пожалуйста, что это за богиня – Норнала?

Я улыбаюсь.

– Богиня Единства.

– А! В данных обстоятельствах это кажется уместным. И, если позволите, я наберусь смелости спросить: не намерены ли вы посвятить свою жизнь служению Норнале?

И снова жар заливает мои щеки.

– Да, намерена.

– Приняв святые обеты?

– Есть много способов посвятить себя делу единства. Я еще не определилась со своим.

– Понимаю.

Я чувствую его пристальный взгляд, но не могу заставить себя посмотреть на него в ответ. На мгновение мне кажется, что Фор закончит наш разговор на этом и пойдет искать кого-нибудь более общительного. Но вместо этого он говорит:

– Боюсь, я смутил вас своими вопросами, Фэрейн.

Бабочка расправляет крылья у меня в животе. До этого момента я не осознавала, как сильно мне хотелось, чтобы он снова произнес мое имя. На мгновение я возвращаюсь к той поездке на спине монстра под усыпанным звездами небом. Я открываю рот, желая произнести его имя в ответ. Но нет. Это опасно. В конце концов, он пришел в дом моего отца с одной-единственной четкой целью. Я должна позаботиться о том, чтобы мои ненужные мысли не помешали исполнению плана отца.

– Вы не смутили меня, добрый король, – говорю я, сохраняя дружелюбный, но отстраненный тон. – Просто… Мужчины, которых я встречала, не стали бы задавать даме таких вопросов.

– Нет? И почему же?

– Потому что мои ответы были бы им неинтересны.

– В самом деле? – Он приподнимает бровь, выражение его лица недоверчивое. – Значит, человеческие мужчины не поддерживают дружеских отношений с женщинами?

– Крайне редко, полагаю. Вероятно, даже никогда.

Фор выглядит удивленным.

– Это… Ну, вы простите, что я это говорю, но это абсурд.

Я не могу удержаться от смеха. В его голосе звучит такое искреннее изумление.

– Я полагаю, у трольдов все по-другому?

– Уверяю вас, совсем по-другому. – Он кашляет и запускает пальцы в свои блестящие серебристые волосы. – Прошу прощения. Я не хотел показаться излишне критичным по отношению к людям.

– Вовсе нет, – я позволяю своей улыбке задержаться. – Как человек, выросший в этом обществе, полагаю, я привыкла к тому, как все делается, и никогда не думала подвергать это сомнению. Итак, расскажите мне о женщинах-трольдах. Они… считаются равными мужчинам?

Стул рядом со мной пуст, так как престарелая кузина моей матери уже давно покинула вечеринку и отправилась спать. Фор отодвигает его, слегка поворачивая ко мне, и садится. Он такой высокий, что удивительно, как ему удается так грациозно уместиться на таком маленьком стуле, но он расставляет свои длинные ноги и упирается локтями в колени, умудряясь выглядеть совершенно непринужденно.

– Равными мужчинам, вы спрашиваете? – Он обдумывает эту идею, его глаза блестят в свете свечей. – Странный вопрос. Разве все трольды – как мужчины, так и женщины – не одинаковы? Мы не можем нормально существовать друг без друга, так как же можно считать, что одни превосходят других?

– У нас считается, что, поскольку мужчины физически сильнее, они, естественно, должны брать на себя доминирующую роль защитников и добытчиков. – Я поднимаю свой кубок и лениво покачиваю его в руке, оставляя невысказанный вопрос висеть в воздухе между нами. Губы Фора изгибаются в полуулыбке.

– Достаточно ли сильны ваши мужчины, чтобы вынести тяготы родов? – Моя рука дергается. Вино выплескивается через край моего кубка, и я поспешно ставлю его на стол.

Фор усмехается.

– Вижу, я снова смутил вас. Прошу меня простить. Я так понимаю, роды – это еще одна тема, которая не обсуждается среди ваших людей.

– На самом деле нет. – Я прочищаю горло и кладу обе руки на колени. – О таких вещах редко говорят вслух.

– Ах! Это все объясняет.

– Объясняет что?

– Почему вашим мужчинам так легко притворяться, что они сильнее своих женщин. Если бы они признали, через что проходят женщины просто ради того, чтобы принести жизнь в этот мир, им обязательно пришлось бы изменить свое мышление.

Я пристально смотрю на него – ничего не могу с собой поделать. Никогда в жизни мне не доводилось слышать подобные слова из уст мужчины. Его улыбка становится шире.

– Вы считаете меня очень странным, не так ли?

Еще одна бабочка просыпается и трепещет крылышками у меня в животе. Боги, что этот его голос делает со мной!

– Да, – признаю я. – Очень странным. – А затем, осознав, что я сказала, поспешно добавляю: – Мне искренне жаль, добрый король. Я не хотела показаться грубой.

– Разве грубо быть честным?

– Иногда! – Теперь моя очередь улыбаться. – Немного честности действительно может быть хуже любой пошлости в этих местах. Нужно быть осторожным, чтобы правда не разошлась по людям.

Улыбка Фора медленно исчезает. Выражение его лица становится задумчивым.

– Понимаю, – говорит он.

– Что вы понимаете?

– Вы живете в монастыре не из-за своей преданности Норнале. Вы – истина, которую запрещено признавать.

– Мои глаза расширяются. Я поспешно моргаю, отводя взгляд, и смотрю вниз на свои сложенные руки. Мое сердце бьется в неудобном ритме, и когда сжимаю свой хрустальный кулон, я обнаруживаю, что он пульсирует в том же беспорядочном ритме. Фор наклоняется немного ближе.

– Я не прав? – его голос, понизившийся на октаву, обжигает мои и без того горящие уши.

– Нет. – Я с силой прикусываю губу. – Нет, вы не ошибаетесь. Я… Для моего отца будет лучше, если я останусь вне поля зрения.

Я чувствую его пристальный взгляд на своем лице. Я не могу заставить себя повернуться и посмотреть на него, не могу заставить себя увидеть, как он отреагирует на подобное заявление.

Фор долго молчит, задумавшись. А затем говорит:

– Только слабые мужчины чувствуют необходимость скрывать такую силу.

Я бросаю на него косой взгляд.

– Если вы хотите, чтобы этот союз увенчался успехом, вам лучше не позволять королю слышать, что вы называете его слабым.

Фор вежливо наклоняет голову.

– Как вы и сказали, капля честности действительно может оказаться смертельной.

Яркая ритмичная мелодия заканчивается, и танцоры, смеясь, берут друг друга за руки и покидают танцевальную площадку. Начинает звучать новая песня – на этот раз парящая и пронзительная мелодия, подчеркнутая глубокими ударами литавр [1]1
  Летавры – ударный музыкальный инструмент с определенной высотой звучания.


[Закрыть]
. Ритм отдается у меня в животе, волнующий пульс разносится по моей крови.

– Ах! – Фор выпрямляется на стуле. – Эта песня мне знакома!

Я моргаю, глядя на него.

– Ты знаешь ее?

– Да. Это «Полет Феникса» – моя мать пела ее мне и учила меня па, когда я был маленьким.

– Ваша мать? – Я не могла удивиться сильнее. Откуда его матери знать человеческую песню, не говоря уже о том, чтобы учить ей своего сына? Прежде чем я успеваю развить эту мысль, Фор поднимается со стула и, повернувшись, кланяется и протягивает руку.

– Поскольку это, возможно, единственный человеческий танец, который я знаю в совершенстве, я чувствую, что должен воспользоваться этой возможностью. Не будете ли вы столь любезны станцевать со мной?

– Ох! Но я не могу.

– А почему бы и нет? – Он приподнимает бровь, и его губы изгибаются в обворожительной улыбке.

– Вы говорили, что любите танцевать.

– Да, я люблю, но… но Ильсевель…

Фор смотрит через стол на танцпол.

– Ваши сестры, кажется, уже нашли себе пару.

Он прав. На Ильсевель и Ауру претендовали и другие партнеры, и они уже сейчас выполняют первые шаги в такте «Феникса». Их широкие рукава развеваются, как крылья, когда они кружатся, а изящные ножки мелькают под волнистыми подолами юбок. Фор, конечно, мог бы заявить о себе. Он мог бы вмешаться, потребовать, чтобы партнер Ильсевель отказался от нее, – и его послушались бы. Если он вообще собирается танцевать сегодня вечером, то он должен делать это только с ней. Он это знает. Я знаю это. Все в этой комнате знают это. Но его рука все еще протянута. И когда я осмеливаюсь поднять глаза, он выдерживает мой взгляд.

– Пойдемте. – Его улыбка становится шире. – Вы же не хотите оскорбить гостя своего отца, не так ли?

Я жду, не сорвется ли у меня с языка какое-нибудь оправдание. Но ничего не приходит. Так что я вкладываю свою руку в его, а затем позволяю Королю Теней поднять меня на ноги. Он ведет меня вокруг стола, выходит из тени, а после мы спускаемся по ступенькам на нижний ярус. Я чувствую, что все взгляды всего двора устремлены на меня, слышу шепот, разносящийся по залу. Пристальный взгляд моего отца прожигает мне затылок, но у меня не хватает смелости посмотреть в его сторону.

У меня не хватает смелости посмотреть куда-либо, кроме как на самого Фора. Я гляжу в его глаза, как будто они – мой якорь. Если я осмелюсь посмотреть в другое место, то рассыплюсь на кусочки.

Все танцоры отошли в сторону, больше не кружась в такт музыке, а уставившись на высокого Короля Теней в тот момент, когда он выходит в центр зала.

Менестрели на галерее, не подозревающие о переменах внизу, продолжают играть. Звуки «Полета Феникса» кружатся вокруг меня, как видимые пылинки света на краю моего поля зрения. Фор занимает позицию напротив меня. Он кланяется, и я делаю реверанс в ответ, все еще держа его за руку. Мы поворачиваемся, выполняя вступительные шаги.

Фор двигается удивительно легко для такого высокого мужчины. Он перехватывает мою руку так, чтобы положить другую ладонь мне на талию – и так вывести в первый поворот. Поворот заканчивается, и мы оказываемся лицом к лицу. Я знаю, что мои щеки, должно быть, уже пунцовые. И чужие горящие взгляды должны вот-вот растопить меня.

Я никогда не должна была соглашаться на это, никогда не должна была позволять ему отвлекаться от Ильсевель.

Музыка становится динамичнее. Глубокий рокот литавр, негромкий, но нарастающий, гремит, как надвигающийся шторм. Фор подходит ко мне, снова обнимая за талию. Только на этот раз прикосновение кажется не легким и нежным, а властным и крепким. Мелодия взмывает ввысь, и я едва успеваю схватить Фора за плечи, прежде чем он поднимает меня в воздух и принимается кружить. Толпа ахает. Кто-то кричит. Менестрели, наконец осознавшие, что внизу что-то происходит, прерывают свою игру серией сдавленных скрипов и стонов.

Фор легко опускает меня на землю. Меня пошатывает, и я наверняка уже упала бы, если бы не его рука, обнимающая меня. Восстановив равновесие, я отстраняюсь и отступаю на несколько шагов, уставившись на него. Сотня потрясенных и бурлящих эмоций одновременно обрушивается на мою голову, но я лишь смутно осознаю их. Я нахожусь в ловушке его взгляда. Он выглядит одновременно озадаченным и слегка удивленным.

– Принцесса?.. – начинает Фор. Однако, прежде чем он успевает сказать что-либо еще, мой отец оказывается между нами.

– Как это понимать, король Фор? – рявкает он, в его глазах загорается опасный огонек. – Это что, какой-то особый обычай троллей, когда ты калечишь дочь другого человека прямо у него на глазах?

Выражение лица Фора невозможно расшифровать.

– Прошу прощения, друг Ларонгар, – говорит он, склонив голову. – Меня учили этому танцу в детстве. Именно так мы танцуем его в Мифанаре.

Гнев отца нарастает. Я почти вижу красную ауру, клубящуюся у него внутри.

Моя голова раскалывается. Я хочу повернуться, убежать, спрятаться. Скрыться от боли, которая, уверена, вот-вот поразит все мои органы чувств. Но как же альянс? Как же сам Фор? Следующее его слово может означать конец всему, если только…

Я делаю быстрый шаг вперед, привлекая внимание отца. И тут же жалею об этом. В тот момент, когда его единственный глаз поворачивается ко мне, я ощущаю всю силу его ярости, и этого достаточно, чтобы у меня закружилась голова. Собравшись с духом, я расправляю плечи и заставляю себя улыбнуться.

– Отец, разве не для этого мы открыли наши врата народу Мифанара? Чтобы узнать об их обычаях, о том, чем они похожи на наши и чем отличаются от них?

Отец снова переводит взгляд с меня на Фора. Его лоб нахмурен, и мгновение устрашающая красная аура вокруг него опасно пульсирует. Но затем с внезапностью солнечного света, пробивающегося сквозь грозовые тучи, выражение его лица проясняется, а рот расплывается в улыбке. Он запрокидывает голову и смеется.

– Пойдем, друг мой! Ты должен научить нас всех вот так демонстрировать свою мужественность! Уверен, наши женщины такие же храбрые, как любая дама-тролль. Финдра!

– Да, мой король?

– Подойди сюда и позволь мне немного покружить тебя, хорошо?

– Охотно, мой король!

Крикнув менестрелям, чтобы они вновь взялись за работу, отец берет Финдру за руку и выводит ее на середину зала. Фор делает шаг в мою сторону. Но отец быстрее его.

– Ну уж нет! – рявкает он. – Нам нужно найти тебе такого же искусного партнера. Ильсевель, моя сладкая! Подойди же, покажи нашему новому другу, как хорошо ты умеешь танцевать.

Ильсевель подчиняется и, бросая своего партнера, приближается к Фору. Она не смотрит на меня. Она и не обязана – я чувствую, как от нее исходит волна негодования. Она сердится на меня? Неужели она думает, что я пыталась увести ее жениха?

Фор все еще смотрит на меня. На секунду меня окутывает страх, что он начнет протестовать и устроит сцену. Этого мне точно не вынести.

Подхватив юбки, я поворачиваюсь и бросаюсь прямо в толпу, растворяясь в ней в попытке скрыть свой побег. Внезапного напора эмоций всех этих людей достаточно, чтобы меня затошнило. Я прижимаю тыльную сторону ладони ко рту и проталкиваюсь сквозь толпу, не гнушаясь при необходимости орудовать локтями.

Я добираюсь до конца зала и поднимаюсь по лестнице к выходу. Облегчение заполняет меня по мере того, как увеличивается дистанция между мной и танцорами.

Уже в дверях я останавливаюсь и оглядываюсь. Музыка нарастает. Танцоры не просто исполняют движения, они буквально летают. В самом центре зала Фор поднимает Ильсевель и кружит ее в вихре алых юбок. Она широко улыбается, смеясь над дикостью танца.

Я рада, что она счастлива. Рада, что она наслаждается жизнью. Рада, что она не заперта в башне, голодная, напуганная и замерзшая. Моя милая сестра, она заслуживает всего хорошего, что может дать ей эта жизнь.

Я убегаю в темноту галереи. Холодный воздух обжигает мои щеки – внезапно и остро, так что я забываю о тепле руки Фора, лежащей на моей талии, или о трепете, волновавшем мое сердце, когда Король Теней поднимал меня в воздух.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации