Текст книги "Нарушай правила"

Глава 54
Эштин

ВЗДОХНУВ ПОГЛУБЖЕ, Я САЖУСЬ напротив тренерского состава Северо-Западного университета. Он считается школой Лиги плюща Среднего Запада и имеет одну из лучших футбольных программ. Я сходила на семинар, посвященный школе, и на однодневную экскурсию по территории. Здесь, на самом берегу озера Мичиган, очень красиво. Как мне сейчас не хватает Дерека с его напутствием «у тебя получится».

Дерек. Сколько бы я ни пыталась отбросить в дальние уголки памяти воспоминания о том времени, что мы были вместе, у меня не получается. Он стал частью меня, неважно, чувствует он в отношении меня то же самое или нет. Когда я, закрыв глаза, думаю о его нежных прикосновениях к моему лицу, руке, гладящей меня по волосам, или его объятиях – просто потому, что они мне необходимы, – наступает покой, какого не было с тех пор, как ушла мама.

Вот бы полететь в Техас, вцепиться в него и сказать, как я хочу, чтобы он выбрал меня. Но если я поступлю так, то не дам ему найти свою дорогу. Еще не хватало мне чувства вины, что я своей настойчивостью вынудила его быть со мной. Понятно, он не готов к обязательствам, по крайней мере, в отношении меня. А мне лишь надо, чтобы он был счастлив. Если он счастлив в Техасе без меня, придется с этим смириться.

Кого я пытаюсь обмануть? Я никогда не смирюсь и ужасно по нему скучаю. Он мой лучший друг, доказавший мне, что я достойна любви. Он убедил меня, что это мамина потеря, мамин проигрыш. И я поверила впервые в жизни.

– Мы высоко ценим ваши прошлогодние успехи, к тому же у вас прекрасные рекомендации от тренера Беннетта из «Элит» и тренера Дитера из Фремонта, однако мы пока не готовы предложить вам какую-либо поддержку или стипендию, – говорит тренер. – Эштин, среди кандидатов, которых мы рассматриваем, много кикеров. Мы за вами наблюдаем, но, сказать по правде, многие игроки вас опережают, а мы смотрим на вещи реально. Однако мы благодарим вас за ваше время и за проявленный интерес к Северо-Западному университету. Это отличное учебное заведение, и мы бы с удовольствием предоставили вам место, если бы могли.

Кивнув, я благодарю их за интерес к моей кандидатуре, и встреча завершается в течение нескольких минут. Когда я вхожу в лифт, чтобы спуститься на первый этаж, меня охватывает чувство глубокой печали от осознания того, что эта дверь для меня закрыта. Они не считают меня достойной.

Когда лифт открывается, я слышу знакомый голос и командные интонации недовольной старой дамы.

– Говорю вам, мне не нужно предварительно резервировать время! Мне нужно встретиться с тренером прямо сейчас!

Бабушка Дерека спорит со швейцаром, размахивая зонтиком, будто шпагой. Кажется, эта женщина готова разрубить его пополам или хотя бы дать по голове, чтобы не стоял на пути.

– Мэм, пустить вас в лифт без зарезервированного времени будет нарушением правил.

– Очевидно, вы простофиля и не в состоянии понять, кто здесь главный, – злобно рявкает Элизабет Уортингтон. – Уйдите-ка с дороги, чтобы я могла встретиться с…

Увидев меня, миссис Уортингтон опускает зонтик и откашливается.

– Здравствуй, Эштин.

Находиться рядом с пожилой дамой, пусть она кому-то угрожает, чрезвычайно приятно.

– Миссис Уортингтон, как вы здесь оказались?

– Этот невежда швейцар мне без конца досаждает, – говорит она. Недовольно выдохнув, она лезет в висящую на руке сумочку и достает носовой платок с монограммой. После чего вытирает со лба воображаемую испарину.

От меня не ускользает тот факт, что на мой вопрос она так и не ответила. Очевидно, эту привычку она позаимствовала у внука. А может, это наследственное, и они оба наделены этой чертой с рождения. Но ей так просто от меня не отделаться.

– Я считала, что вы улетели в Техас. А вы здесь? Миссис Уортингтон убирает платок в сумочку и достает еще один, чистый.

– Дорогуша, вопрос, конечно, интересный. – Она опять откашливается. – Честно говоря, Эштин, узнав, что ты здесь, я вернулась, чтобы быть с тобой. Нас ждет машина, я отвезу тебя домой.

Меня? Она вернулась из-за меня? Из-за меня не возвращаются. Меня покидают, как покинула сестра, мама, Лэндон… и даже Дерек, который значил для меня больше всех. А эта пожилая недовольная дама с дурным характером из-за меня вернулась.

– Не надо на меня так смотреть, – приказывает она.

– Спасибо, – шепчу я дрожащим голосом.

Пожилая дама, прогоняя швейцара, отводит меня в сторону. Развернув чистый платок с монограммой, она утирает мне слезы.

– Ну, что ты совсем расклеилась? Да, надо сказать, ты совсем пропащая и нуждаешься в консультации. Похоже, только я смогу сделать из тебя подобие леди.

– Я тоже вас люблю, – взяв ее за дрожащую руку, которой она все еще утирает мне слезы, говорю я.

У нее тоже слезы набегают на глаза – а мои льются все сильнее, – но она, сморгнув, берет себя в руки.

– Перестань мямлить, а то я тоже могу расклеиться, а этого допустить никак нельзя.

– Простите, что я называла вас снобом.

– Да не называла ты меня снобом.

– Ну, думала так.

Скривив губы, она постукивает зонтиком по полу, будто тросточкой.

– Ну… по правде говоря, я и есть сноб. А теперь сядем в машину и отправимся домой, но сначала надо пообедать. Я проголодалась.

Снаружи нас ждет лимузин. Сев напротив, я замечаю ее ухмылку, такую, как у Дерека, когда он что-то задумал.

Вечером Брэнди и миссис Уортингтон уходят поужинать, я остаюсь с Джулианом. Уложив его спать, я у себя в комнате рассказываю Виктору об интервью в Северо-Западном университете. Джулиан появляется на пороге в своей пижаме с мультяшными героями.

– Я не могу уснуть, – смущенно говорит он, стоя у моей кровати.

Я закругляю разговор с Виктором и гляжу на племянника.

– Хочешь поспать в моей кровати?

Он кивает. Я поднимаю край одеяла, он забирается в постель. Одной рукой он обнимает меня, а большой палец другой кладет в рот.

– Джулиан, я тебя люблю, – говорю я, целуя его в макушку.

Он вытаскивает палец изо рта и смотрит на меня с обожанием.

– Я тебя тоже, тетя Эштин.

Глава 55
Дерек

ПЕРЕД МАТЧЕМ Я НИКОГДА не нервничаю. Обычно я спокоен, и чувство неуверенности в себе не проникает в сознание. Раньше я полностью сосредоточивался на игре. В полной уверенности, что выиграю. И выигрывал. О возможном проигрыше я просто не думал. Но теперь, выходя из дома и взглянув на сарай во дворе, я сомневаюсь в своих шансах на удачу. От волнения я весь покрылся испариной. Что, если я ее все-таки потеряю? И сколько бы я себя ни убеждал, что мне нужна уверенность, меня переполняют сомнения. Все готово, кроме одного.

Позвонив в дверь и не дождавшись ответа, я вхожу в дом. Гас в своем огромном кожаном кресле смотрит телевизор. Сев на диван и взяв в руки пульт, я вырубаю ящик.

– Что это ты себе позволяешь? Я думал, ты переехал в Техас вместе со своей бабушкой-командиром, – повернувшись ко мне, ворчит он.

– Гас, мне нужно с вами поговорить. На важную тему. – Я кладу пульт на стол.

Мужик выпрямляется в своем кресле и складывает руки на животе.

– Дерек, что тебе надо? Даю тебе ровно три минуты, – поглядев на часы, говорит он.

Долгое время мне было все равно, что подумают люди. Но сейчас вдруг важно абсолютно все. Даже если Эштин не придает значения одобрению отца, оно все равно важно. Даже больше, чем она себе в этом признается. Вытерев пот со лба, я делаю глубокий вздох. Хоть я и репетировал слова, которые хочу сказать, сейчас они забылись. Посмотрев на вечно мрачного отца Эштин, я откашливаюсь.

– Сэр, я испытываю чувства к Эштин.

– И давно?

– Уже порядочно.

– И ты просишь моего согласия? – холодно и жестко посмотрев на меня, спрашивает он.

– Да, сэр. Не то чтобы оно мне необходимо, но я был бы вам признателен.

Он меряет меня взглядом, потом, вздохнув, откидывается в кресле.

– Я был к ней несправедлив. Если бы ее мать была здесь, Брэнди бы не уехала и Эштин не стала бы играть в футбол. Я думал, что, если не буду обращать внимания, она сама бросит. Я все испортил.

– Гас, у вас еще есть возможность все исправить. Вы ей нужны. Она сильная и независимая девчонка, которая будет бороться за свое, но ей было бы намного легче, если бы вы за нее болели. Вы бы увидели, какой она прекрасный игрок. Сэр, я ей дорожу. Больше всего на свете. И буду с ней независимо от того, где будете вы.

Гас кивает. Кажется, удалось получить его согласие, но я в этом не уверен. Но что есть, то есть. Вернувшись к Виктору, я переодеваюсь. Пора. Четвертая четверть, последний игровой момент… в Супербоуле[22]22
  Super Bowl – в американском футболе название финальной игры за звание чемпиона НФЛ США.


[Закрыть] моей жизни.

Глава 56
Эштин

Я НЕ ВСТРЕЧАЛА еще человека, который ест так медленно, как миссис Уортингтон. Она настояла, чтобы мы пошли обедать в гриль-ресторан через дорогу от Миллениум-парка. Миссис Уортингтон откусывает от гамбургера и жует, пока пища совершенно не превратится в прах, и только потом откусывает еще. При этом она поминутно смотрит на часы, как будто засекает время между укусами. А я так хочу оказаться дома, закрыть глаза и делать вид, что вот-вот вернется Дерек. Хотя и знаю: это бессмысленно.

– Так вот, я решила снять дом в вашем захолустном городе, – говорит миссис Уортингтон и откусывает следующий кусочек.

Погодите-ка, я запуталась.

– Вы переезжаете во Фремонт?

– Я же сказала, что без меня ты пропадешь. Следует лучше прислушиваться или проверить слух. – Она указывает на мои уши. – Мы же теперь семья. Вопреки бытующему мнению, я забочусь о членах семьи. Не обижайся, но твоя сестра – сумасбродка, а отцу надо бы взбодриться. Все вы – стар и млад – нуждаетесь в техасском влиянии, если уж на то пошло.

Эта пожилая дама переезжает сюда, чтобы быть с нами, заботиться о нас и следить, чтобы все было хорошо. От одной мысли об этом у меня на глаза наворачиваются слезы.

– А Дерек?

Она закатывает свои красивые голубые глаза, так напоминающие мне Дерека.

– Внук у меня – темная лошадка. Я за ним не успеваю. То он переезжает в Техас, то – в Калифорнию. Кто его знает, он может в конце концов оказаться и в Чикаго.

Я не говорю ей, что этого не произойдет. Очень больно себе признаваться, но Дерек принял решение уехать и возвращаться не собирается. Мне с трудом удается улыбнуться в ответ. Она снова смотрит на часы.

– Мне надо в туалет. Сейчас вернусь. – Она берет со спинки стула свой фиолетовый зонтик.

– Вам помочь? – спрашиваю я, не понимая, зачем ей в туалете зонтик.

Она делает движение зонтиком в направлении меня.

– Может быть, я и стара, но в туалет пойти могу без эскорта.

Я уже знаю, что спорить с миссис Уортингтон бесполезно. Она уходит в туалет, а я гляжу на свой гамбургер. Он из мяса коров на подножном корму. Дерек одобрил бы мой здоровый выбор. Он даже представить себе не может, насколько изменил мою жизнь. Что бы я ни делала и ни говорила, напоминает мне о проведенном с ним времени. Смогу ли я когда-нибудь избавиться от ноющей боли в сердце, или там останется открытая рана на всю жизнь?

Со временем у меня все будет хорошо, но я уже смирилась с фактом неутихающей боли в сердце, которую может залечить только Дерек. Какая-то женщина с длинными каштановыми волосами садится напротив, прямо перед гамбургером миссис Уортингтон. Это застигает меня врасплох. И я уже собираюсь сказать ей, что место занято, когда вдруг узнаю что-то знакомое.

Как это? Не может быть!

– Кэйти Кэлхаун? – вырывается у меня.

Она берет ломтик картофеля фри с тарелки миссис Уортингтон.

– Я слышала, что в Северо-Западном университете тебе не предложили футбольной стипендии. Мне очень жаль.

От удивления у меня буквально отвисает челюсть. Как бы я ни старалась, не могу вымолвить ни слова.

– Послушай, Эштин, – продолжает Кэйти. – Можно, буду с тобой до конца откровенной?

Я медленно киваю, все еще не придя в себя.

– Не сдавайся. – Она опять берет ломтик и продолжает говорить, помахивая им перед моим носом. – Я даже не знаю точно, сколько людей считало, что я брошу, но я не сдавалась. И даже когда собственная команда не оказывала мне полной поддержки, я не сдавалась. – Наклонившись ко мне, она продолжает шепотом. – Я считаю, ты сильнее, чем думаешь. И Дерек тоже так считает.

Дерек? Постепенно начинаю понимать: то, что Кэйти Кэлхаун здесь, каким-то образом связано с ним.

– Он все это устроил, да?

Она кивает, потом разворачивает свой стул на сто восемьдесят градусов.

– Смотри на экран, – говорит она, показывая на монитор над баром, где идет обзор ESPN[23]23
  Американский кабельный спортивный телевизионный канал.


[Закрыть].

Кэйти делает знак бармену, я ничего не понимаю. Экран внезапно гаснет. И возникает надпись «ЛУЧШИЕ МОМЕНТЫ ЭШТИН ПАРКЕР». Лучшие моменты? Но у меня ничего такого нет…

Глаза наполняются слезами, и сердце замирает, когда на экране появляются фрагменты моих матчей в девятом классе. Потом в десятом… и одиннадцатом. Я смотрю все эти клипы, где я пробиваю филд-гол за филд-голом, за которыми во многих случаях следуют атаки ворот противника и поздравления команды. Ну и Дерек. Потратил время, посмотрел каждую игру и выбрал самые памятные фрагменты. Даже наложил все это на музыку.

Когда экран чернеет, я думаю, что все. Пока не появляется слово «ПОСВЯЩАЕТСЯ», а за ним фрагменты моих тренировок по пути в Техас. В изумлении я закрываю рот ладонью. Дерек, пока я тренировалась, не в игры играл и не эсэмэски посылал. Он снимал меня на телефон, а я на него все это время кричала. В самом конце на экране слова «ЭШТИН ПАРКЕР, КИКЕР». Все аплодируют. Дерек так подстроил. Как он нашел Кэйти Кэлхаун? Как уговорил ее сюда прийти? Зачем?

– Эштин, ты талантлива. Я это оценила, – замечает Кэйти. Дав мне напутствие и ответив на мои вопросы, она встает.

– А вы не знаете, куда ушла миссис Уортингтон? – спрашиваю я.

– Она в баре. – Кэйти машет ей, миссис Уортингтон поднимает зонтик в ответ.

У меня все еще кружится голова, а Кэйти кладет на стол передо мной конверт.

– Удачи тебе, Эштин, – говорит она. – Я за тебя болею.

Кэйти уходит. Никто из присутствующих в ресторане не знает, кто это, хотя она одна из немногих женщин, игравших в университетский футбол. Она первопроходец, настоящая легенда.

Кладу руку на конверт. Почерком Дерека там написано: «Когда прочитаешь, переходи дорогу и иди к Бобу[24]24
  The Bean – скульптура в форме боба в Миллениум-парке.


[Закрыть]». Боб – это такая огромная серебристая скульптура из металла в Миллениум-парке. Я смотрю на миссис Уортингтон: она держит наш счет и знаками показывает мне уходить.

Засунув письмо в карман, я выбегаю из ресторана. Хочу только одного: броситься к Дереку и обнять его. Конечно, он здесь, возле Боба. С трудом сдерживаюсь, чтобы не выскочить прямо на мостовую. Приходится вместе со всеми, вытягивая шею, ждать на тротуаре зеленого сигнала. Дерека не видно.

Когда светофор наконец меняется на зеленый, я вместе с остальными пешеходами устремляюсь на другую сторону, с беспокойством высматривая парня, у которого вдруг появилась цель… Надеюсь, эта цель – быть со мной. Я сказала Дереку, чтобы он боролся за себя всеми силами, так он и сделал. На меня обрушивается правда. Я считала, что он меня покинул, а он в это время делал все, чтобы доказать, насколько я ему небезразлична.

Возле Боба я встречаю сестру, Джулиана, Фалькора и папу. Джулиан протягивает мне коробку «Скитлс».

– Дерек велел отдать это тебе, – говорит он. – Открой ее.

Я заглядываю внутрь коробки. Ни одной фиолетовой. Брэнди указывает на растущее поодаль дерево.

– Нам велено сообщить тебе, чтобы ты ждала у того дерева.

– Ждала чего? – спрашиваю я.

Папа пожимает плечами.

– Где Дерек? – не унимаюсь я. Мне нужно его увидеть, поговорить с ним, сказать, что готова бороться за него, за нас. Вместе у нас получится. Если придется еще ждать, меня просто разорвет на части.

Ни сестра, ни племянник, ни папа не дают никаких подсказок, и мне ничего не остается, как следовать их указаниям. Возле дерева фиолетовые «Скитлс» лежат в форме сердца.

– Эй, Эштин! – раздается голос Дерека откуда-то с противоположного конца парка. – Внимание!

Он появляется с другой стороны, на нем футбольная форма Старшей школы Фремонта, в том числе шлем и наплечники. В руках он держит мяч. С безупречной точностью он кидает мяч мне. Тот прилетает прямо в руки, но нервы берут верх, и я роняю его. Он снимает шлем.

– Ты совершила фамбл[25]25
  Fumble – потеря мяча.


[Закрыть], – широко улыбаясь, говорит он. Подбежав ближе, он стоит прямо передо мной, а у меня сердце замирает, когда я вижу его хитрые блестящие глаза и точеные черты.

– Да уж.

– Это был безупречный удар, – говорит он. Мяч он бросил через весь парк, практически через запруженную людьми улицу. И попал точно в цель. – Почему же ты не поймала его, милашка?

– Потому что я волнуюсь, и сердце выскакивает из груди.

Одна сторона рта у него чуть загибается вверх. Передо мной стоит футболист. Но Дерек больше не играет в футбол. Может, раньше был футболистом, но это до того, как умерла его мама. Я не буду заставлять его играть. Он же сказал, что принял окончательное решение, так что…

– Дерек, а почему ты в свитере и во всей остальной экипировке? И зачем ты приехал?

– Я вступил в команду. – Он пожимает плечами. – Я подумал, что таким образом смогу проводить время со своей девушкой. Знаешь, она кикер во Фремонте. И притом отличный игрок.

Я касаюсь его лица.

– Спасибо тебе за обзор лучших моментов. И за Кэйти Кэлхаун. Просто не представляю, как тебе это удалось.

– Ну, скажем так, твоя команда обожает своего капитана. – Он берет меня за руку. – А письмо?

– Письмо? – Я достаю его из кармана. – Я еще не читала. – Найти Дерека было гораздо важнее.

Он просит меня вскрыть конверт. Разорвав его, я достаю письмо. Читаю и уже до конца понимаю, чего он достиг за прошедшую неделю. Опустив листок, я смотрю на Дерека.

– Ты добился, чтобы меня взяли в университет первого дивизиона.

– Нет. Ты получила приглашение в университет первого дивизиона. Я просто послал им обзор лучших моментов. – Он притопывает. – И сделал пару звонков.

– Ты это сделал для меня?

– Эштин Паркер, для тебя я сделаю все что угодно. – Взяв ладонями мое лицо, он наклоняется. – Я люблю тебя.

– Но ты ведь знаешь, что это значит?

– Что?

– Что тебе придется бороться, чтобы попасть в основной состав. Сейчас Брэндон Баттер впереди. А я не могу встречаться с второсортным квотербеком. Моя репутация, знаешь ли, может пострадать.

– Ты что, не веришь в меня?

– Да я не сомневаюсь, что ты все сможешь. Как-никак, ковбой, ты уже добился невозможного и заставил меня влюбиться в тебя.

– Невозможного, говоришь?

– Угу.

Он смеется.

– Если память мне не изменяет, ты прямо вся растаяла, как только первый раз увидела меня в сарае.

– Дерек, ты перевираешь факты. Я помню, что, когда впервые увидела, то пырнула тебя вилами.

– А это из-за того, что ты подпала под чары красоты семьи Фиц.

– Спустись на землю. Ты выглядел, как бандит. А если ты еще раз скажешь о себе в третьем лице, назвав Фицем, у нас все кончено. – Я меряю его взглядом. – Даже если ты в этой форме самый привлекательный парень на свете, и если бы мы были дома, я бы… я бы…

– И что бы ты сделала? – интересуется он, наклонившись ниже и касаясь губами моих губ.

Обвив руками за шею, я целую его.

– Фиц вернулся, – говорит он, когда мы отрываемся друг от друга, чтобы отдышаться.

– Да-а, и кстати, скажи ему, что его девушка рассчитывает на победу в этом сезоне.

– Победа у него уже есть, – лучась своей неотразимой улыбкой, говорит Дерек.

Благодарности

Спасибо Эмили Истон и всему штату «Walker Books for Young Readers» за то, что они отважно ждали, пока я несколько раз переписывала эту книгу. Также хочу выразить мою самую искреннюю благодарность моему агенту, Кристин Нельсон, которая в прямом смысле подала мне руку, когда я нуждалась в ее беззаветной поддержке и поощрении. Думаю, что немало седых волос у вас обеих появилось из-за меня – простите!

Карен Харрис и Рут Кауфман не только отличные друзья, но и великолепные партнеры по критическому анализу. Без вас двоих Дерек и Эштин так и не влюбились бы друг в друга. Действительно, слова не в состоянии выразить, как я благодарна за вашу беззаветную дружбу и помощь. Вы обе – удивительные и бескорыстные и останетесь мне друзьями на всю жизнь.

Мой ассистент, Мелисса Джолли, помогала мне проводить «мозговые атаки», была хорошим слушателем и дополнительным партнером по критическому анализу, когда мне было нужно. Тысячу раз спасибо за то, что последние четыре года помогала мне оставаться в здравом уме.

И как не упомянуть Роба Эдельмана, который доказывает мне, что жизнь – это не то, что ты знаешь, кого ты знаешь или какой ты внешности. Жизнь – это как ты умеешь пошутить над членами семьи и людьми, которых больше всего любишь. Роб, ты и так знаешь, что являешь собой образец величия, так как все время напоминаешь мне об этом.

Моя семья, без сомнения, заслуживает публичной благодарности! Спасибо Моше, Саманте (у которой, как и у Эштин, аллергия на фиолетовый краситель), Бретту и Фрэнсис – мы сборище сумасшедших, но ни с кем другим я бы не хотела разделить этот головокружительный жизненный аттракцион.

И наконец, хочу поблагодарить своих поклонников, учителей и библиотекарей, которые интересуются моими книгами – это из-за вас я продолжаю писать! Я бы не достигла того, что имею сегодня, если бы вы не рассказывали обо мне друзьям, студентам, коллегам.

Как и раньше, меня можно найти на фейсбуке и в твиттере – увидимся!