Текст книги "Фейковые страхи. Отношения между США и Китаем"

Глава вторая
Вёсны и Осени, Сражающиеся Царства и «Куриный бульон для души»

«Секретного ингредиента нет».

Из голливудского мультфильма «Кунг-фу панда» (2005)

30 октября 2018 г. в возрасте 94 лет умер знаменитый китайский прозаик Цзинь Юн. Произведения Цзинь Юна являются апофеозом популярного жанра, известного на китайском языке как уся, который в основном состоит из лихих приключений мастеров боевых искусств. По киберпространству китайского Интернета прокатился траур.

Цзинь Юн никогда не получал Нобелевскую премию по литературе, обожаемую жителями западных стран. Однако его смерть вызвала волны ностальгии почти во всех китайских СМИ, как серьезных, так и развлекательных. За ней последовала вспышка общественного внимания, продолжавшаяся долгое время.

Любые важные политические или экономические новости, даже касающиеся социальных проблем, в современную эпоху Интернета, как правило, мгновенно распространяются по всему земному шару. Но интересно, что в западных СМИ отсутствовали сообщения о смерти этого китайского писателя – автора романов о боевых искусствах, считавшегося в XX в. самым влиятельным.

Большинство американцев не были опечалены смертью Цзинь Юна, так как его произведения едва ли затрагивали их сердца. Никто в этом, конечно, не виноват, но это, безусловно, вопрос региональной культуры. Созданные Цзинь Юном произведения о мире, полном приключений, были в свое время переведены на английский язык, однако братство и рыцарство, характерные для цзянху, сообщества мастеров боевых искусств, сбивают американских читателей с толку.

Позже в журнале «Нью-йоркер» был опубликован комментарий, проливавший свет на причины популярности Цзинь Юна среди китайских читателей. «Конечно, и до него, – писал журнал, – были писатели, создававшие произведения в жанре уся, и существовала литература о кунг-фу, точно так же как до Боба Дилана существовала музыка в стиле фолк»[54]54
  Frisch N. (2018). “The Gripping Stories, and Political Allegories, of China’s Best-Selling Author.” The New Yorker,https://www.newyorker.com/books/page-turner/ the-gripping-stories-and-political-allegories-of-chinas-best-selling-author (Accessed: 16 November 2018).


[Закрыть]. Боб Дилан создал мост между двумя разными культурами. Но этот мост взаимопонимания все еще недостаточно широк.

Менее чем через две недели после ухода из жизни Цзинь Юна мир облетела весть о кончине Стэна Ли. Имя Ли было незнакомо китайским читателям. Когда фанаты сравнили 95-летнего Ли с Цзинь Юном, культурный барьер был разрушен. Теперь люди знают, что они оба были великими деятелями искусства. В то время как Цзинь Юн ассоциируется с богатыми сянгангскими традициями кинематографа в жанре уся, Стэн Ли является символом американских фильмов о супергероях.

И все же мост между культурами не обязательно уходит в глубину человеческих сердец. Хотя фильмы, основанные на комиксах компании «Марвел», получили огромные кассовые сборы в Китае, мало кто из зрителей всерьез воспринимает их супергероев как своих кумиров. Аналогичным образом, из написанных Цзинь Юном четырнадцати романов и повестей и одного рассказа только три были переведены на английский язык, и ни одно из этих произведений не было переведено на какой-либо другой язык стран Запада. Таким образом, некоторые западные исследователи сделали вывод, что ни сейчас, ни в будущем западные читатели не смогут найти дверь в мир жанра уся, созданный Цзинь Юном.

Проведение параллелей способно помочь связать две совершенно разные культуры. Тем не менее, многие элементы одной культуры не могут найти своих аналогов в другой культуре. Без проведения параллелей попытки понять другую культуру, не опирающиеся на зрелый анализ, как правило, приводят к когнитивному искажению. Например, американцы, прочитав произведения Цзинь Юна, могут предположить, что все китайцы соревнуются за звание мастера боевых искусств, в то время как фильмы из серии «Люди Икс», скорее всего, рисуют зрителям в Китае образ США, стремящихся стать всемирным полицейским.

Не имеет большого значения, если подобное когнитивное искажение существует исключительно в кинотеатрах или библиотеках. Но если ученые или политические деятели неверно его используют или даже кичатся им как потрясающим открытием, они на самом деле выставляют себя в смешном виде. Подобное искажение обернется смертельной отравой либо повлечет за собой повторение нелепых исторических ошибок.

Одним из наиболее ярких примеров этого является неверное истолкование некоторыми американскими учеными периода Сражающихся Царств в истории Китая, продолжавшегося с 475 по 221 г. до н. э.

I. Извлечь нечто из ничего

В 2012 г. вышел на экраны голливудский фильм о супергероях «Морской бой», в котором флотский офицер, лейтенант Алекс Хоппер (его роль исполнял актер Тэйлор Китч) благодаря своей тактике отражает нападение вражеской армады и спасает Землю от вторжения инопланетян. По его собственным словам, он руководствовался принципом «Бей врага там, где он не воюет», что и стало ключом к его успеху в соответствии с древнекитайским военным трактатом «Искусство войны». Через столько лет, говорит Алекс, он наконец понял суть трактата. Однако у него глаза полезли на лоб, когда находившийся рядом с ним капитан Юги Нагата, старший офицер японского флота, возразил ему: «Но [там] имелось в виду совсем другое».

Нагата был прав. Тактика Хоппера даже и близко не была к тому, о чем говорится в «Искусстве войны». То же относится к тактическим приемам «обмануть императора, дабы он переплыл море», «грабить во время пожара», «украсить сухие деревья искусственными цветами», «увести овцу легкой рукой», «превратить гостя в хозяина», или «вытаскивать хворост из-под котла». Все они взяты из китайского трактата «Тридцать шесть стратагем».

В таком случае, куда же уходит своими корнями трактат «Тридцать шесть стратагем»? Этот термин впервые появился в «Книге Ци», повествующей об истории китайской династии Южная Ци, существовавшей с 479 по 502 г. н. э., что было несколькими веками позже периода Сражающихся Царств. В этой книге саркастически отмечалось, что Тань Даоцзи, высокопоставленный военачальник династии Лю Сун, существовавшей с 420 по 479 г. н. э., имел «тридцать шесть стратагем» для сражений с врагами, но, оказавшись в опасности, решил поспешно отступить. Здесь число 36 не относится к какому-то конкретному количеству, а означает лишь «очень много».

Книга «Тридцать шесть стратагем», опубликованная на разных языках, имеет еще более короткую историю. Начнем с того, что в 1941 г. в старом книжном киоске в провинции Ганьсу на северо-западе Китая был обнаружен рукописный экземпляр книги, озаглавленной «Тайные рукописи об ’’Искусстве войны”». В этой книге, где не были указаны ни автор, ни дата публикации, в основном обсуждается общий смысл сохранения здоровья, а в приложении к ней перечислены 36 стратагем. Широкая читательская аудитория впервые познакомилась с «Тридцатью шестью стратагемами» в 1961 г., когда китайская газета «Гуанмин жибао» в своем приложении представила эту книгу. Еще через 18 лет некое издательство наконец-то напечатало и обнародовало ее. Ни «Тайные рукописи об “Искусстве войны”», ни «Тридцать шесть стратагем» никогда не фигурировали ни в одном китайском книжном каталоге на протяжении веков.

После перевода на другие языки книга оказалась в центре мирового внимания. Поскольку некоторые тактические приемы в «Тридцати шести стратагемах» были вдохновлены историческими рассказами или идиоматическими выражениями, имевшими хождение в периоды Вёсен и Осеней (770–476 гг. до н. э.) и Сражающихся Царств, некоторые специалисты из западных стран считают, что данная книга является классическим произведением этих двух периодов, сокровищем периода китайской истории, предшествующего династии Цинь, или квинтэссенцией трактата «Искусство войны». Вдобавок ко всему, некоторые американские ученые в последние годы заимствовали концепции из «Тридцати шести стратагем», «Искусства войны» и «Стратегий Сражающихся Царств», чтобы объяснить современный мир, обвиняя Китай в том, что тот вводит в заблуждение остальные страны, прибегая к уловкам доциньского периода, и «обманывает императора, дабы он переплыл море». Некоторые с негодованием задаются вопросом: поскольку Китай уже шокировал другие страны своими необдуманными выходками, изменится ли полностью мировой порядок, если эта страна будет действовать в соответствии с тактикой периода Сражающихся Царств?

Чистейшей воды заблуждения такого рода время от времени находят поддержку у авторов бестселлеров и экспертов аналитических центров на Западе, тогда как для ученых, хорошо знающих древнекитайскую философию, это является либо «желтой» журналистикой, извлекающей (если воспользоваться выражением из трактата «Искусство войны») «нечто из ничего», либо проявлением невежества американских научных кругов в отношении традиционной восточной философии. Последнее кажется более вероятным. Как сказал американский писатель Говард Филлипс Лавкрафт: «Самый древний и самый сильный страх – страх неведомого».

II. Политика заимствования и «Куриный бульон для души»

Две цивилизации или две культуры, независимо от того, насколько хорошо они взаимодействуют одна с другой, в определенных аспектах неизбежно оказываются незнакомыми друг другу. Одно из простейших решений этой проблемы – метод заимствования, очевидным мотивом которого является содействие пониманию отечественными читателями чужих культур путем рассказывания историй.

Большинство детей в Китае узнают о западной цивилизации из учебников. Многие знакомы с историей о Томасе Эдисоне. В возрасте семи лет Эдисон расставил зеркала так, чтобы сконцентрировать свет свечей, помогая врачам делать его матери операцию по удалению аппендикса. Другая сказка – о Джордже Вашингтоне, который признался отцу, что срубил топором вишневое дерево, и был прощен – также получает все более широкое распространение. Однако активные обсуждения этих двух историй, которые, вероятно, были сфабрикованы, буквально заполонили китайский Интернет. Выяснилось, что до 1886 г., наступившего примерно через 32 года после того, как Эдисон, по сообщениям, спас жизнь своей матери, во всем мире не проводились операции по удалению аппендикса. Аналогичным образом, миф о срубленном Джорджем Вашингтоном вишневом дереве, был придуман его биографом в 1806 г., чтобы увеличить продажи своей книги, а в том районе, где проживал Вашингтон, не росло ни одного вишневого дерева. Несмотря на то, что с помощью этих рассказов детей учили быть изобретательными и честными, ложь есть ложь. Когда-нибудь они узнают об этом, точно так же как лейтенант Алекс Хоппер в фильме «Морской бой» обнаруживает, что в книге «Искусство войны» не упоминается тактический прием «бей врага там, где он не воюет».

Основными источниками, из которых жители Запада узнавали о Китае, были музеи и документальные фильмы. Как только этих источников им стало не хватать, они начали поставлять китайскую культуру на Запад своими средствами. Простой метод заимствования, как таковой, вызывал забавные недоразумения.

Взять, к примеру, книгу «Искусство войны», которая восхищала жителей западных стран на протяжении сотен лет. С тех пор, как западные военные аналитики и китаеведы перевели данный трактат на английский язык, когнитивные искажения стали расти, как снежный ком. В 1910 г. британский китаист Лайонел Джайлз одним из первых перевел трактат «Искусство войны» на английский, а в 1963 г. американский военный историк Сэмюэл Гриффит тоже попытался это сделать. На сегодняшний день существует более сорока широко распространенных переводов «Искусства войны» на английский язык, и все они призваны возродить и преподнести читателям в качестве руководства мысли Сунь-цзы, автора этого трактата, для использования в современных военных вопросах, бизнесе, повседневной жизни или даже на полях для гольфа.

«Искусство войны» Сунь-цзы анализирует различные аспекты войны и то, как они применимы к военной стратегии. Вопрос об использовании или неиспользовании оружия является сугубо тактическим. Сражаться или нет– это вопрос выбора. Война – это все что угодно, только не то, за что выступал Сунь-цзы. В своем трактате он писал, что война имеет жизненно важное значение для государства, представляя собой вопрос жизни и смерти и путь либо к его выживанию, либо к его разрушению, а следовательно, сражаться и побеждать во всех сражениях еще не является высшим мастерством. К сожалению, английский перевод названия трактата «Искусство войны» в некоторой степени неточен, так как в его китайском оригинале нет ни слова «война», ни слова «искусство».

Если отвлечься от перевода названия, то многие западные ученые считают, что так называемая стратегия, которой обучало «Искусство войны», представляла собой секрет завоевания династией Цинь других государств и, следовательно, завершения периода Сражающихся Царств, а основанные на этом трактате и вытекающие из него тактические приемы применялись и толковались один за другим. Эти приемы также способствовали составлению огромного количества «дорожных карт» для нужд военных дел и бизнеса. Даже сегодня масса статей, размещенных в Интернете, остаются попытками показать, что деятельность вооруженных сил США основана на «Искусстве войны». Западные СМИ утверждали, что Вьетнам выиграл войну с Соединенными Штатами, поскольку был знаком с этим трактатом; что Томми Фрэнкс, тогдашний глава Генштаба ВС США, использовал описанные в нем тактические приемы во время вторжения США в Ирак в 2003 г.; и что бывший министр обороны страны Дональд Рамсфелд был верным последователем Сунь-цзы. Оставим на мгновение в стороне точность этих статей. Неудобной правдой остается тот факт, что, если книга может помочь кому-то когда-либо одержать победу, то почему не каждый ее одерживает?

В этом смысле обладал чутьем император Канси (1654–1722), правивший в эпоху династии Цин. Однажды он выразил презрение к тем, кто выступал за строгую опору на тексты традиционных источников для решения современных военных проблем:

«Ведь в войне важен именно опыт в действии. Так называемые Семь военных канонов (к числу которых относится и «Искусство войны») полны бессмыслицы о воде и огне, счастливых предзнаменованиях и советах о погоде, причем все они случайны и противоречат друг другу. Однажды я сказал своим чиновникам, что если вы будете следовать этим книгам, то никогда не выиграете битву… Все, что нужно – это непоколебимая воля и тщательное планирование»[55]55
  Sullivan J.F. (2018). “A New Sunzi Translation: Is There Any Blood Left in This Old Stone?” The Strategy Bridge. https://thestrategybridge.Org/the-bridge/2018/7/5/reviewing-a-new-sun-tzu-translation-is-there-any-blood-left-in-this-old-stone (Accessed: 16 November 2018).


[Закрыть].

Император Канси был совершенно прав. Он знал, что «Искусство войны»— это не «Куриный бульон для души». Без глубинного понимания его философского контекста попытки постичь трактат будут тщетными. Примерно за семнадцать веков до Канси, в «Исторических записках» Сыма Цяня, памятнике истории древнего Китая, уже рассказывалась подобная история о Чжао Ко, военачальнике эпохи Сражающихся Царств. Чжао, являвшийся кабинетным стратегом, увлекался чтением книг по военной науке, но оставался неопытным. В борьбе с государством Цинь он потерпел полную неудачу и лишился жизни.

III. История – не кривое зеркало

Екклесиаст сказал: «Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, – и Бог воззовет прошедшее». Это позволяет сделать вывод, подобный старой китайской пословице: «Посоветуйся с историей, когда наблюдаешь реальность, а реальность не существует без истории». Оба эти изречения стали назиданием для последующих поколений, призывая их извлекать уроки из прошлого.

Понимание истории на Востоке идет вразрез с ее пониманием на Западе. Как заметил французский экономист Франсуа Кенэ (1694–1774) в своей книге «Китайский деспотизм»: «Что касается истории, то это жанр литературы, который во все времена с непревзойденным рвением культивировался в Китае; немногие нации проявляли такую заботу о написании своих летописей и столь бережно сохраняли свои исторические памятники»[56]56
  Quesnay Francois (1992). Zhonghua diguo de zhuanzhi zhidu [Китайский деспотизм] (Tan Min, Trans.). Beijing: The Commercial Press, 57.


[Закрыть].

На Западе термин «история» восходит к греческому понятию historic, означающему «дознание», или «знания, полученные в результате исследования». В 1582 г. папой римским Григорием XIII, главой католической церкви, был введен григорианский календарь, впоследствии получивший широкое распространение. Современная историография с ее точными методами исследования появилась лишь в эпоху Просвещения, а в XIX в. работа историка становится профессией. Большую часть предыдущей истории нам поведали результаты археологических раскопок. Например, в конце XIX в. один предприниматель, родившийся в Германии, обнаружил могильный круг у развалин величественных стен в Микенах (Греция). Затем была раскопана утраченная Микенская цивилизация, датируемая периодом примерно с 1600 по 1100 г. до н. э.

В Китае было не так. С первого года периода «совместного правления» Гунхэ, начавшегося в 841 г. до н. э., стали составляться летописи китайской истории. С 722 г. до н. э. письменная история содержит точные даты. В течение продолжавшихся 550 лет периодов Вёсен и Осеней и Сражающихся Царств ключевые события почти каждого года заносились в древние книги. С тех пор Китай из года в год записывал свою историю, что по мировым меркам является уникальным явлением.

«Вся история – история мысли», – писал английский историк Робин Джордж Коллингвуд (1889–1943) в своей книге «Идея истории»[57]57
  Collingwood R.G. (1946). The Idea of History. - Oxford, U.K.: Oxford University Press, 215. На рус. яз.: Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография ⁄ пер. с англ. – М.: Наука, 1980.


[Закрыть]. «Природные процессы… с полным правом могут быть описаны как последовательность простых событий. Исторические же процессы – нет. Историк ищет именно… процессы мысли». С этой точки зрения не требуется большого воображения, чтобы понять, что Китай впитал в себя исторические записи, передаваемые из поколения в поколение. В отличие от договорных межличностных отношений на Западе, китайцы придерживаются социальных отношений, построенных на основе морали.

Например, в период Сражающихся Царств произошел расцвет древней китайской философии, когда на сцену вышли такие великие мыслители, как Конфуций (Кун-цзы), Мэн-цзы, Лао-цзы, Чжуан-цзы, Мо-цзы и Хань Фэй. Хотя некоторые современные китайцы, возможно, никогда не читали летопись «Чуньцю» («Вёсны и осени»), составленную Конфуцием, или книгу «Дао Дэ цзин», написанную Лао-цзы, их поведение отражает моральные и этические нормы, уходящие корнями в эпоху Сражающихся Царств. Здесь продемонстрирована сила истории. В форме социального назидания она делает людей цивилизованными путем непроизвольного постижения ими сути вещей.

Отдельные западные ученые, не зная об этом, склонны удивляться, когда они сталкиваются в древней китайской книге с той или иной мыслью и рассматривают ее в качестве решения современных проблем, как если бы сенсационное открытие некой неразгаданной тайны современного Китая, например, смысла конкретного сегодняшнего политического мероприятия, коренилось в рассказе или идиоматическом выражении из древних книг.

Неужели вы действительно верите в то, что Ньютон создал свою теорию гравитации, когда ему на голову упало яблоко?

IV. Внешние действия и внутренняя работа

Многие китайские фильмы в стиле кунг-фу, а также многие звезды кунг-фу, такие как Брюс Ли, очень популярны в США.

Американские СМИ обсуждали, почему Брюс Ли так популярен. Одним нравится взрывная сила его ударов кулаками по шлему. Другим – его техника защиты во время боя. Третьим – качество его мускулов. Четвертые восхищаются его боковым ударом ногой силой в несколько сот фунтов. А некоторым нравятся его авангардные движения в стиле Джит Кун-До.

Движения и практики Брюса Ли может увидеть каждый. Почему же другим людям так трудно превзойти его в навыках Джит Кун-До?

Причина кроется в знаниях, лежащих в основе движений Брюса Ли.

На надгробной плите Брюса Ли изображен знак Тайцзи (Великий предел), и приведены две строчки китайских иероглифов: «Отсутствие пути как путь, отсутствие ограничений как ограничение». В этом заключаются суть движений и существо философии Джит Кун-До.

Данная фраза может быть истолкована по-разному. Вкратце она означает «естественную нематериальную форму Дао», подобную воде, которая в своем естественном состоянии не имеет формы. Если ее наливают в чашку, то она принимает форму чашки; если ее наливают в ведро, то она принимает форму ведра. Если вы наносите рукой или ногой удар по воде, то она расплескивается в вашу сторону; если вы держите в руке пригоршню воды, то она останется в ней; если вы ее сожмете, то она утечет сквозь пальцы. Самая мягкая из субстанций, она меньше всего боится удара.

Ключевое значение вышесказанного может быть использовано в боксе, человеческой жизни, ведении бизнеса и управлении страной. Философские мысли, выраженные в этом изречении, были заимствованы из даосизма в периоды Вёсен и Осеней и Сражающихся Царств, а позже стали частью учения Дзен.

Вот в чем заключается связь между внешними действиями и внутренней работой.

Суть периодов Вёсен и Осеней и Сражающихся Царств можно охарактеризовать как внешние действия и внутреннюю работу. Действия – это внешние проявления, означающие обмен ударами и стратегию нападения и обороны. Внутренняя работа – это внутреннее совершенствование, созвездие философских идей и взаимосвязь разумов. Замысловатые формулировки «Искусства войны» Сунь-цзы выглядят как разговор о тактике использования военной силы, но на самом деле в этом трактате речь идет об истине взаимодействия с другими. Неясные фразы «Дао Дэ цзин» кажутся беседой о самосовершенствовании, управлении страной, использовании военной силы и сохранении здоровья. На самом деле, это все тот же способ взаимодействия с другими людьми. «Вертикальные» и «горизонтальные» союзы выглядят как внешние действия, однако путь к убеждению других присоединиться к вам и стать вашим союзником основывается на внутренней работе.

Без внутренней работы внешние действия обречены на пустую болтовню и поверхностную эффективность. Если человек раз за разом провоцирует споры, настраивает одних против других и собирает группу людей для борьбы против кого-то во имя чего-то, он может на время достичь успеха, но не может добиться большого прогресса и заслужить уважение других.

На международной арене Китай развивает свои внутренние сильные стороны и следует традиции добросовестного взаимодействия с другими сторонами в международных отношениях. Пять принципов: мирное сосуществование, добрососедство, открытость и инклюзивность, сотрудничество и взаимная выгода – помогают менее развитым странам… Все это является наследием и истолкованием сути доциньской идеологии.

В этом-то и заключается для нас истинная ценность периодов Вёсен и Осеней и Сражающихся Царств.