Текст книги "Закари Ин и Император-Дракон"

– Ой, да ладно. – Тан Тайцзун фыркнул. – Как будто ты не сжег некоторые книги только потому, что хотел контролировать свой только что покоренный народ.

– Я хранил все копии в своей имперской библиотеке! Сян Юй стер их с лица земли, когда сжег мой дворец.

– Ну конечно. Вини во всем Сян Юя.

– Но он правда!..

– Так в чем именно заключается твоя магия? – спросил Зак, чтобы вернуть их в нужное русло. – Почему ты можешь управлять водой? И… временем? Или это суперскорость, как у Флэша? – мальчик вспомнил множественные удары молний.

– Флэш? – Цинь Шихуан моргнул. – А, точно, один из этих твоих американских богов.

– Нет… м-м-м, Флэш – это супергерой, а не бог.

– Одно и то же. Супергерои – это просто американский миф. Он еще не передавался из поколения в поколение достаточно долго, чтобы персонажи смогли обрести духовную форму, но если просуществует еще несколько столетий, то, думаю, я вполне смогу за одним эфирным столом сыграть в маджонг с Брюсом Уэйном и Джорджем Вашингтоном.

– Что? – Зак перешел на новый уровень неверия. – Но ведь на самом деле супергероям не поклоняются как настоящим людям.

– Тогда что такое Комик-Кон, м?

У Зака не было аргументированного ответа на этот вопрос, поэтому он просто мысленно занес его в раздел «Факты о Мире, Которые Надо Перестать Уточнять Сейчас».

– Ладно, но в реальности у тебя тоже были эти способности? – спросил он, потому что документалка заинтересовала бы его больше, если бы в ней Цинь Шихуан управлял водой, вызывал молнии и замедлял время.

– Нет, во время своей земной жизни я был обычным человеком. Полагался на своих предков из подземного мира, думал, что они помогут наложить печать на портал. Но после того как я отринул свою физическую плоть…

– Он умер, глотая ртутные таблетки, которые, как он считал, сделают его бессмертным, – сказал Тан Тайцзун.

– Ты тоже! – не глядя, взвизгнул Цинь Шихуан.

– Якобы! Историки до сих пор расходятся во мнениях!

– Ты сам знаешь, что это правда! Итак, как я уже говорил, – Цинь Шихуан выпучил глаза, – после смерти мой дух оказался привязан к китайскому культурному сознанию в качестве легенды. По мере того как с течением десятилетий, столетий и тысячелетий сказки и мифы обо мне становились все более безумными, я приобрел удивительные способности. Однако легендарная магия непостоянна. Иногда ты можешь подчинять ее своей воле: например, на основе различных легенд о покушениях на меня я смог замедлять ход времени. Но в других случаях ты находишься в ее власти. Раньше я мог поднять и расколоть землю кнутом, потому что существовал миф, что Великую Китайскую стену я построил именно таким образом. Теперь эта легенда канула в Лету, и я больше ассоциируюсь с драконьими способностями, такими как управление водой и вызов бурь. Я обязан этим, в частности, популярной видеоигре под названием «Слава Легенд», в которой меня изображают обладателем таких сил.

Зак замялся:

– Ты можешь получить силы из видеоигры?

– Конечно, – сказал Цинь Шихуан. – Она заставляет целое новое поколение думать обо мне как об обладателе драконьих способностей, таким образом добавляя это в мою легенду.

– Эта игра настолько популярна? Никогда не слышал о ней.

– Ты серьезно? – вмешался Тан Тайцзун. – «Слава Легенд» стабильно занимает лидирующие позиции на китайском игровом рынке. Но, в отличие от Mythrealm, в нее не добавлены западные элементы для международного релиза, поэтому за границей она провалилась. М-да. Полагаю, китайская история не так уж интересна жителям Запада.

– Точно, Mythrealm. – Зак напрягся. – Что насчет нее? Она… настоящая?

Цинь Шихуан ответил:

– Не в том смысле, что каждое существо в этой игре – это реальный дух. Однако широкое распространение их легенд, безусловно, сделало таких духов, как я, более могущественными.

– Тогда почему, когда мы сражались с духами, мой портальный интерфейс выглядел как Mythrealm?

– Ах это. Я просто позаимствовал дизайн интерфейса. Должен признать, он очень удобный и легкий в использовании. Мне гораздо проще подсознательно передавать тебе информацию через виджеты, чем каждую секунду выкрикивать обновления.

– А. – Зак не мог понять, разочарован ли он. Было бы здорово, если бы его любимая видеоигра претворилась в жизнь.

Что касалось разочарования, он знал, что пришло время задать еще один вопрос. Любопытство разъедало мальчика изнутри, как бы ему ни хотелось услышать положительный ответ.

– А что насчет Джейсона Сюаня? Ты сказал, что он… тоже носитель? Он же не злой, верно?

Тан Тайцзун стиснул край простыни:

– Джейсон Сюань – избранный носитель Желтого императора, легендарного предка китайского народа. Мы узнали об этом после того, как наши подозрения касательно XY Technologies начали расти, и мы присоединились к чемпионату Mythrealm, чтобы проверить свои догадки.

– Как будто само название компании не было достаточно жирным намеком. – Цинь Шихуан закатил глаза. – Оно явно расшифровывается как «Сюаньюань»[4]4
  Кит. Xuanyuan.


[Закрыть] – это одно из имен Желтого императора. Мы полагаем, что именно он направлял Джейсона Сюаня во время создания XY Technologies, а затем создал людям сны, чтобы с их помощью убедить их покупать продукты и игры Джейсона.

– Что? – Зак дернул рукой, чтобы сорвать свои портальные очки.

– Нет! – Цинь Шихуан бросился к нему, виртуальная фигура прошла прямо через кровать. – Ты должен носить их, чтобы оставаться на связи со мной. Само устройство в порядке. Я проверил каждый аспект его программного кода и отключил все, что могло позволить XY Technologies нас отслеживать.

Зак убрал с портальных очков пальцы, но все еще чувствовал страх:

– Но почему, э-э-э, Желтый император хочет, чтобы люди играли в видеоигры?

Цинь Шихуан снова поднялся над кроватью, заставляя Зака вытягивать шею, чтобы посмотреть на него.

– Игры могут незаметно менять видение мира, особенно игры с дополненной реальностью, в которых вымысел сочетается с действительностью. Возьмем, к примеру, Mythrealm. Заставляя людей охотиться на мифических существ в приложении, Желтый император, по сути, делает их «настоящими», и, таким образом, духи этих существ тоже становятся сильнее. Настолько, что вместе они смогут разрушить печать портала, если мы за эти четырнадцать дней ее не укрепим.

– Почему именно четырнадцать дней? – При повторном упоминании этого числа Зак наклонил голову.

– В это время начнется седьмой лунный месяц, – ответил Тан Тайцзун. – В традиционной китайской культуре это Месяц призраков. Обычно только самые легендарные духи, такие как мы, могут проскользнуть в мир смертных, но считается, что в Месяц призраков этой способностью обладают все из нас. Когда они одновременно попытаются сбежать из подземного мира, печать портала может не выдержать. Тогда они начнут буйствовать по всему Китаю, овладевать людьми и загрязнять их сознание. Хаос может развязать в нашей стране войну, которая, учитывая силу современного оружия, будет иметь катастрофические последствия.

Зак тяжело сглотнул, у него пересохло в горле. Все это звучало так нелепо, что он не мог поверить: именно он должен что-то с этим сделать? На уроках физкультуры, во время распределения по командам, его всегда выбирали последним!

– Так и есть, – сказал Цинь Шихуан. – И поскольку духи существ благодарят Желтого императора за их новые силы, а звание крутого укротителя чудовищ – это часть его легенды, он думает, что сможет управлять ими как своей личной армией. Слишком уж высокомерен.

«В чужом глазу и соринку видишь, а в своем…» – сказал бы Зак, если бы был посмелее. Но вместо этого спросил:

– Но для чего ему армия? Если он наш предок, зачем ему обрекать страну на подобное?

– Затем что он, разумеется, полагает, что его дети сбились с пути, и их следует наказать. Ты не можешь отрицать, что вы, современные люди, проделали совершенно ужасную и крайне разочаровывающую работу по заботе о своей планете. Несмотря на то что его дух древний и сильный, он рассеян между мирами, ибо люди одновременно считают его божественным предком и мертвым смертным. Даже когда он попадает в видеоигры – что Джейсон Сюань пробовал уже много раз, – он никогда не пользуется популярностью. Всемогущий предок слишком скучен по сравнению с персонажами с более красочными легендами, такими как моя. Поэтому, когда игры пытаются придать ему больше индивидуальности, люди часто отвергают такую «версию». Он сможет собраться в единую сущность, только если портал будет открыт и свободен, – чего они с его носителем Джейсоном Сюанем, по-видимому, и жаждут.

– Разве он уже не овладел Джейсоном?

– Нет, прямо сейчас он может только влиять, но не овладевать. Разница большая: например, я могу говорить с тобой или способен овладеть твоим телом. Он может нашептывать людям во снах, когда их разум ближе всего к царству духов, но неспособен следовать за ними обратно в реальный мир.

Сердце Зака упало. Сначала Шуда Ли, теперь Джейсон Сюань. Он не мог поверить, что оба его кумира были лишь большой, жирной, сверхъестественной ложью.

– Итак, мы должны уничтожить XY Technologies?

– Нет, – сказал Цинь Шихуан. – Это бессмысленно, и у нас нет на это времени. Даже если завтра компания обанкротится, память людей о существах из игры не исчезнет. Наш единственный вариант – укрепить портальную печать. Я работаю над корректировкой своего первоначального плана. Просто делайте все, что я говорю, – и мы сможем победить, несмотря на эти многочисленные неудачи.

Заку не понравилось, как это прозвучало, но на кону был дух его мамы. При воспоминании о том, как безжизненно она выглядела в больнице, подключенная ко всем этим аппаратам, он вздрогнул. Было так легко представить, как крышка гроба закрывается над ее пепельным лицом.

Страх скрутил Зака глубоко внутри. Он не мог потерять ее. Просто не мог. Она была его единственной семьей. Куда он вообще отправится, если ее не станет? К приемным родителям?

Нет.

Он не мог представить себе такое будущее. И не хотел. Если для ее возвращения требуется выполнить эту миссию, то он это сделает.

Он сделает что угодно.

Глава 5. Как стать богатым и известным, сдав свое тело в аренду мертвому императору

Зак понятия не имел, где находится. Кажется, это был огромный дворцовый зал. Единственным источником света служили языки пламени, слабо отражавшиеся от десятков толстых бронзовых колонн, увенчанных драконами, которые парили во тьме наверху.

– Дитя мое… – услышал он голос, просвистевший не громче порыва ветра.

Вздрогнув, мальчик огляделся. В воздухе повис металлический холод, просачиваясь в его плоть и кости. Он задрожал.

– Он… лжет…

Что-то внезапно заставило Зака посмотреть вверх. Впереди на возвышении стоял богато украшенный бронзовый трон, скрытый в тени. На нем вырисовывался силуэт человека в знакомом головном уборе с занавесками-бусами. По какой-то причине Зака, будто молнией, пронзил ужас.

– Он… мать…

Голос говорил нечто важное, такое, что нельзя было пропустить, но на самых важных моментах его слова приглушались. Оглядевшись, Зак понял, что стоит на длинной металлической платформе над бассейном с темной водой. В ней плавало что-то белое. Когда это что-то подплыло ближе к поверхности, он увидел, как на него уставились две зияющие черные глазницы.

Череп в красном хиджабе.

По телу мальчика пробежал озноб.

– Он тиран и всегда им будет! – голос исказился от боли. – Не ведись на его ложь, дитя мое… Он…

– Зак! Проснись!

Он распахнул глаза. Над ним, тряся его за плечо, нависал Саймон.

– Давай, мы приземляемся, – его голос звучал как будто под водой. – Нам надо пристегнуть ремни.

Зак зажал нос и продул свои барабанные перепонки. Двигатели самолетов завыли на полную громкость. Он был весь в холодном поту.

– Тебе приснился кошмар? – Саймон посмотрел на мокрые волосы Зака.

– М-м-м… – Краснощекий, он отстранился от Саймона, который стоял слишком близко, и вытер лоб рукой. Должно быть, ему и правда приснился кошмар, но, когда он пытался вспомнить, о чем там было, в его голове становилось пусто. – Я не помню.

– Ой. Если реально приснился, лучше скажи правду. Цинь Шихуан должен был предоставить тебе защиту от Желтого императора, чтобы он не смог повлиять на тебя, пока ты спишь, но кто его знает. Китайские духи постоянно общаются с людьми через сны. Это называется томэн[5]5
  Пиньинь: tuōmèng – в пер. с кит. «явиться во сне и давать наказ».


[Закрыть].

– Томэн, – тихо повторил Зак, выговаривая незнакомые слоги. На языке, который должен был быть ему родным, но таковым не стал. Его мама никогда не говорила с ним на китайском, потому что не хотела, чтобы у него появился акцент на английском. И он не учил его сам, потому что никогда не хотел.

Скоро он должен был приземлиться в стране, которая во всех смыслах была ему чужой. В стране, ни языка, ни обычаев которой он не понимал. В стране, которая убила его папу и заставила их с мамой бежать на другой континент.

Все время после того, как они с Саймоном пристегнули ремни, усевшись на огромных кожаных сиденьях, расположенных по обе стороны от кроватей, Зак провел с закрытыми глазами. Страх умереть, как отец, пронзал его словно шипы, но мысль о демоне, разрывающем дух его мамы на части, была намного хуже.

Ради нее. Он выдержит это ради нее.

В тот момент, когда Зак шагнул из самолета в похожий на туннель телетрап, жара заполнила каждый сантиметр его тела. Он резко вдохнул. Проведя последние три года в Мэне, он совершенно отвык от такой жаркой погоды. Уже после короткой прогулки по телетрапу пот промочил его футболку и штаны практически насквозь.

К счастью, в здании аэропорта были кондиционеры. Блестящие полы отражали сотни лампочек на потолке. Где-то над его головой умиротворяющий женский голос произносил объявления на нескольких языках. Поскольку они с Саймоном были несовершеннолетними и летели без сопровождения, сотрудники службы безопасности помогли им получить багаж, а затем провели их через китайскую таможню. Зак понятия не имел, как решался вопрос с его визой, но решил, что лучше не вызывать подозрений и ничего не спрашивать. Он молился, чтобы никто не узнал, что он сын казненного диссидента. Когда они уехали в Америку, его мама официально изменила его имя с Ин Цзыян на Закари Ин – может быть, этого было достаточно? Он чувствовал себя так, будто у него есть тайная личность, но это казалось ему чем-то ужасным и не имело ничего общего с суперспособностями, которые он едва мог использовать.

Пока взрослые разбирались с документами, Зак не мог перестать глазеть по сторонам. Последний раз он видел так много людей в одном месте в прошлый Новый год в Нью-Йорке, когда они с мамой пошли посмотреть, как опускается шар на Таймс-сквер (что в итоге оказалось сплошным разочарованием, и они ужасно замерзли). Зак гораздо лучше запомнил, как, добравшись до дома по грязи и снегу, они с мамой, смеясь над собой, пили горячее какао и отогревались под одним одеялом. Толпы путешественников громко переговаривались и тащили гигантские тюки своего багажа – настолько огромные, что казалось, будто разрешенные объемы багажа не имеют для них никакого значения.

Большинство людей были похожи на него. Впервые за три года никто не оглядывался на него и не следил за каждым его шагом. Он чувствовал себя таким… обычным.

И все же это была иллюзия. Он не понимал их языка. Не знал истории и легенд, известных им. Он был самозванцем. Мошенником.

«Сын террориста», – Зак представил шипение офицеров полиции аэропорта перед тем, как они потащат его в один из «лагерей перевоспитания», слухи о которых, как утверждает правительство Китая, являются не чем иным, как западной пропагандой.

Но он не был в безопасности и в Америке. В прошлом году Зак опробовал веб-сайт «Спроси у меня что-нибудь». Первый анонимный вопрос, который он получил, был: «Каково быть сыном террориста?».

Он на несколько минут застыл на стуле, думая, что китайское правительство добралось до него, прежде чем он осознал, что, должно быть, ему писал кто-то, заметивший, как мама подвозила его в школу, и под террористом этот кто-то имел в виду ее.

– Ты в порядке? – внезапно спросил Саймон, когда они стояли у мраморной стойки работницы таможни.

– Я… – Зак дышал прерывисто. Ему не хватало воздуха, чтобы ответить.

– Эй, все будет супер. – Саймон улыбнулся. – Ты дома.

«Так ли это?» – Сердце Зака затрепетало. Сможет ли он когда-нибудь найти место, которое назовет домом, если так отличается от типичного американца, типичного китайца и даже типичного мусульманина?

Когда работница таможни наконец вернула им паспорта, она что-то сказала на китайском, буравя их мрачным взглядом.

– Что? Что такое? – обеспокоенно прошептал Зак Саймону, сжав ручку чемодана.

Тот повернулся к нему с непонятным выражением лица и закрыл паспорт, как книгу.

– Ее дочь – моя большая поклонница.

Смех, вырвавшийся у Зака, не скрыл его явного облегчения.

– Мои поздравления?

– Я просто рад, что она не попросила сделать селфи или что-то типа того, – пробормотал Саймон, пока они тащили свой багаж вперед. – Сейчас я вообще непохож на Шуду Ли.

Путешествие со знаменитостью. Это тоже было странно, но к такой странности оказалось гораздо легче привыкнуть.

– О, и кстати, – продолжил Саймон, – в нашей команде есть еще третий человек. Это она приедет за нами. И она носительница… как бы той самой У Цзэтянь. Так что поберегись.

– Кто это? – спросил Зак, снова сжимаясь от страха перед перспективой окунуться в чужой мир. – Саймон, я не знаю всех этих имен, которыми ты разбрасываешься.

– Ой, точно! Извини. Помнишь ту наложницу, о которой вопил Цинь Шихуан? Которая была замужем за Тан Тайцзуном, но потом сошлась с его сыном, пока он был на смертном одре, а затем узурпировала власть и стала единственной женщиной-императором в истории Китая? Так вот, это она.

– Ого. Ни фига себе.

– Все окей, не парься. Ее носительнице тоже двенадцать, как и нам, потому что двенадцать лет назад императоры одновременно отправили частицу своего духа реинкарнировать. Ее зовут У Минчжу, или Мелисса У.

– Она говорит по-английски?

– О да, довольно неплохо. Мы с ней учимся в международной школе в Шанхае.

Зак облегченно вздохнул. У Саймона был заметный акцент, но проблем с пониманием Зака у него не возникало, и потому мальчик надеялся, что и Мелисса будет такой же.

Впереди показались двери, окруженные металлическими барьерами, за которыми собралась толпа людей. Но вместо табличек с именами, как в кино, над их головами парили виртуальные буквы и символы. В основном они были на китайском, но встречались и многие другие языки, видимые в общем поле дополненной реальности, к которому могли подключаться портальные очки. Еще Зак заметил, что портальные очки здесь носят почти все, а не только молодежь, как это было в Америке. Китайцы находили им гораздо более практическое применение. Он почти не увидел, чтобы кто-то использовал сотовый телефон. Со всех сторон люди болтали по микрофонам, расположенным с левой стороны портальных очков, и просматривали перед собой виртуальные страницы, которые казались Заку похожими на размытые прозрачные коробки. Должно быть, он мог их видеть, потому что автоматически подключился к Wi-Fi, а может, это Цинь Шихуан подключился вместо него.

Видимо, снова благодаря вмешательству Цинь Шихуана все виртуальные таблички вдруг исчезли, и осталась лишь одна-единственная ярко-пурпурная. На ней было написано «ЗАК И САЙМОН». Только заметив под ней девочку с хвостиком, он понял, что именно о ней, скорее всего, и говорил Саймон. Для ребенка их возраста она выглядела очень по-взрослому. На ней были элегантное белое платье, босоножки на платформе, гигантские розовые солнцезащитные очки в форме кошачьих глаз, серебряные серьги-кольца и несколько замысловатых серебряных браслетов на руках, а на плече у нее висела массивная, дорогого вида сумка.

Увидев их, она вскрикнула. Как только они миновали двери и барьеры, она зашагала к ним, широко раскинув руки, ее хвостик подпрыгивал при каждом шаге. Босоножки на платформе делали ее значительно выше Зака и Саймона.

– Как дела, лузеры?

Аромат ее духов долетел до них раньше нее. Зак должен был признать, что он был очень приятным – теплое сочетание ванили и ягод. Рядом с ней появилась метка Mythrealm:

У ЦЗЭТЯНЬ

Императрица У

Настоящее имя: У Чжао (по крайней мере, так она утверждает)

Годы жизни: 624–705 гг. н. э.

Единственная женщина в истории Китая, которой удалось стать полноправным императором. Узурпировала власть династии Тан, после чего 15 лет правила династия Чжоу, а после трон перешел к ее сыну. НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ НЕ СВЯЗЫВАЙТЕСЬ С НЕЙ.

– Нян-нян! – фыркнул Саймон. – Ты уверена, что стоит так открыто появляться на улице?

В нижней части интерфейса возник перевод:

Пиньинь: Niáng-niang. Моя госпожа.

Сам Зак задавался тем же вопросом. В самолете императоры сказали ему, что после приземления смогут появляться только в защищенной чарами квартире, которую они использовали в качестве базы или в случае крайней необходимости, иначе их духовные отпечатки привлекут врагов.

– Расслабься, здесь слишком много людей, чтобы кто-то был способен меня почувствовать. К тому же я не могла устоять перед личной встречей с носителем Цинь Шихуана. – Ухмыльнувшись, У Цзэтянь сдвинула темные очки вниз и посмотрела на Зака поверх них. – О-о-о, он действительно красавчик.

При виде ее глаз Зак раскрыл рот. Они были такими красивыми, просто прекрасными. Обычно девочки не вызывали у него никаких чувств, но в этот раз в животе что-то затрепетало, словно там закружились бабочки.

Затем она вернула солнцезащитные очки на место, и это ощущение исчезло. Он отшатнулся, часто моргая.

– Видишь? У него нет иммунитета к моей очаровывающей магии. А я ведь говорила Тайцзуну, что именно мне следовало за ним ехать – и такого фиаско никогда бы не произошло.

Ее взгляд так сильно ошеломил Зака, что ему потребовалось несколько мгновений, чтобы заметить хмурую женщину с частично обритой головой, которая подошла к У Цзэтянь сзади. Она стояла в джинсовой безрукавке, скрестив руки на груди. У нее были самые большие бицепсы из всех, что он когда-либо видел. У Зака возникло ощущение, что рукава своей куртки она оторвала сама. Возможно, зубами.

– Э-э-э… – Он сделал шажок в сторону Саймона.

– А, точно. – У Цзэтянь через плечо махнула рукой на женщину. – Это Ялин, наша приспешница. Именно она выдавала себя за твою тетю и уладила все формальности с документами.

– П-приспешница?

– Да, она супер! Выполняет всю работу, не задавая лишних вопросов. У нее самые лучшие отзывы от главарей местных банд и криминальных авторитетов. – У Цзэтянь подняла оба больших пальца вверх.

Когда она это сказала, Зак быстро посмотрел на поток прохожих, опасаясь, что кто-нибудь из них вызовет полицию или сделает что-то подобное. Но императрица находилась в теле двенадцатилетней девочки и говорила по-английски, так что никто, казалось, не обращал на нее внимания.

– Но… но зачем вам приспешница?

Она нахмурилась, из-за темных очков ее аккуратно подведенные брови были видны лишь наполовину.

– А как еще прикажешь нам чем-то заниматься? Находясь в телах детей, мы не можем делать все что угодно, даже с такой очаровывающей магией, как у меня.

– Она знает о сверхъестественных штуках? – Зак понизил голос, настороженно глядя на Ялин.

– Я почти уверена: она думает, что мы просто кучка вечно развлекающихся богатых детишек. – У Цзэтянь наклонилась ближе и с озорной ухмылкой прошептала: – Мы стираем ей память всякий раз, когда она видит что-то действительно антинаучное. Но даже если что-то упустим, никто не поверит ей, когда она попытается об этом рассказать. А делать этого Ялин не станет. Вот почему она стоит тех денег, что мы ей платим.

Зак вздрогнул. Это нарушало как минимум дюжину моральных принципов. Во что он ввязался?

– А теперь пойдем! – У Цзэтянь в своих босоножках на платформе развернулась. – Нас ждет столько веселья!

В отличие от яркого контраста между неловкой застенчивостью Саймона и самодовольной самоуверенностью Тан Тайцзуна Мелисса У вела себя точно так же, как и У Цзэтянь. Серьезно. Зак не видел в их поведении никакой разницы. Единственным визуальным отличием было то, что Мелисса не носила солнцезащитных очков, чтобы контролировать свою очаровывающую магию, но хвасталась, что все же обладает ей на начальном уровне, так как родилась с частицей духа У Цзэтянь. Она напомнила Заку одну из тех популярных девочек, которые всегда находились в компании подружек и занимались тем, что ставили сердечки на селфи друг друга. Девочек, с которыми он любил играть в начальной школе, пока не начал беспокоиться о том, что другие дети подумают о парне с такой-то компанией.

– В Сети у меня уже куча поклонников, которые смотрят мои видео о макияже и прическах, но У Цзэтянь говорит, что, как только мы закончим эту миссию, она поможет мне стать одной из самых популярных поп-звезд в Китае. – И Мелисса хихикнула, повернувшись к Заку и Саймону через спинку своего сиденья, пока они ехали в шанхайском метро. Ялин сидела рядом с ней и смотрела на телефоне сериал про бесконечно рыдающих богатых дворцовых дам в замысловатых одеждах и с высокими прическами. Поезд с грохотом мчал их к центру города. За окнами расплывались бетонные стены и подземные огни. – Это было моим желанием. А у тебя какое?

– О, э-э-э… – Зак вдруг слишком смутился, чтобы ответить, что пожелал «стать сильнее». Он изо всех сил вцепился в чемодан. Поезд был переполнен сильнее, чем любая станция нью-йоркского метро, на которой он когда-либо бывал. Им с Саймоном пришлось запихнуть свой багаж в крошечное пространство между сиденьями, где располагались ноги. Самолет приземлился в час пик, который, по-видимому, в Шанхае был настолько ужасен, что, даже несмотря на страдания, поездом метро они добрались бы до базы быстрее, чем если бы ехали на машине. Люди стояли в проходе, просматривая ленту на своих телефонах и склоняясь над ними как деревья. Похоже, это было единственным местом, где все сошлись на том, что чрезмерная жестикуляция, необходимая для просмотра новостей в портальных очках, станет помехой.

– Ты не загадал желания, когда согласился стать носителем? – Мелисса села на колени, скрестив руки на спинке сиденья. Даже ее высокий воздушный голос был едва слышен из-за объявлений станций и голосов людей, которые практически кричали в свои мобильники. – Мое желание заключалось в том, чтобы уехать из деревни и стать красивой и знаменитой. У Саймона – разбогатеть.

– Достать денег для моей семьи, – поправил ее Саймон, поднимая палец, – чтобы погасить наши долги и никогда больше не беспокоиться о медицинских счетах моего младшего брата.

– Ну, больше вам и не придется. Со всеми этими… – Мелисса посмотрела на толпу пассажиров, а затем наклонилась к ним и театрально прошептала: – деньгами Mythrealm.

– Да, но они хотят потратить их на покупку квартир, а остальное положить в банк. – Саймон надул щеки. – Все еще злятся на меня каждый раз, когда я что-то покупаю.

– Например, билет в отдельную каюту первого класса на рейсе из Америки в Китай?

– З-Заку и императорам нужно было поговорить!

– Конечно, конечно. – Мелисса взъерошила волосы Саймона.

– Эй! – Он увернулся.

– Что такое? Боишься, что я раскрою твою тайну и ты больше не будешь выглядеть крутым? О боже, смотрите все: это же чемпион видеоигры! – с притворным восторгом крикнула она, а затем улыбнулась Заку: – Ну так в чем же все-таки состояло твое желание? – Она сложила пальцы в рамку и посмотрела на него сквозь нее. – Знаешь, ты тоже мог бы стать китайским поп-айдолом. У тебя есть все данные.

– Правда? – Зак покраснел.

– Тебе никто никогда не говорил, что ты очень милый мальчик?

– Милый – это не очень хорошее качество для парня. – Он опустил голову. Зак предпочел бы иметь более острое и угловатое лицо, как у Саймона.

Мелисса фыркнула, опуская руки:

– Кто это сказал? Американцы? Забудь о них и их одержимости крутыми парнями! В Азии милые мальчики очень популярны! Клянусь, если накрашу тебе губы, будешь выглядеть суперкруто!

Когда Саймон расхохотался, румянец Зака стал еще гуще, жар поднялся до самых ушей. Он сжал ручку чемодана.

– М-м-м, спасибо, конечно, но сейчас я просто хочу вернуть дух моей мамы. Вот и всё.

Ухмылки Саймона и Мелиссы застыли, а потом резко исчезли.

– Хотя неплохо было бы иметь много денег, – пробормотал Зак уголком рта. Он не хотел, чтобы из-за его нытья они чувствовали себя плохо.

Мелисса фыркнула:

– Уверена, что Цинь Шихуан сможет найти способ их достать.

– Значит, твои родители знают о?.. – Зак перевел взгляд с нее на Саймона.

– Нет, – вздохнул тот. – Это было условием исполнения императорами наших желаний. Они сказали, что наши семьи будут слишком сильно волноваться и мешать нам, если узнают правду.

– Они даже не живут в Шанхае. – Плечи Мелиссы немного поникли. – Единственный способ обезопасить их – это держаться от них подальше. Наши враги не смогут отследить их духи, если нас не будет рядом. Моя семья вернулась в родную деревню в горах в Хунане. Это провинция, если ты не в курсе. Семья Саймона живет в Шэньси. Они думают, что мы получили стипендию в школе-интернате в Шанхае. Мы вроде как и правда это сделали. Но на самом деле Тан Тайцзун оказал нам… огромную помощь… с нашими заявками.

– А насчет летних каникул – они думают, что мы снимаемся в телешоу, в котором мобильники запрещены, – пробормотал Саймон. – Это избавляет нас от необходимости лгать им о том, где мы находимся каждый вечер.

– Разве они не рассчитывают потом посмотреть это телешоу? – спросил Зак.

Мелисса пожала плечами:

– Мы просто скажем, что его запретили к выходу в эфир. Такое случается постоянно.

– Точно, – пробормотал Зак, – тираническое правительство.

– Ого, тсс! – прошипела девочка, оглядываясь на других пассажиров. – Не произноси такие вещи на людях!

Сквозь окна пробилась яркая полоса света. Внезапно в поезде поднялась суматоха. Голоса стали громче. Люди прижимались к стеклу, озабоченно хмурясь.

Зак зажал рот ладонями.

Нет. Не может быть. Неужели всего одно такое высказывание действительно могло навлечь на него неприятности?

– Что происходит? – Саймон выпрямился на сиденье.

– Это из-за того, что я сказал? – пискнул Зак.

– Нет, мы пропустили станцию. – Мелисса с диким блеском в глазах хмуро посмотрела на окна, а затем вниз. – На борту вражеский дух.