Текст книги "Мы – Разбойниковы"
Автор книги: Сири Колу
Жанр: Детская проза, Детские книги
Возрастные ограничения: +6
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Глава 6
Вилья становится разбойником
– Смотри-ка, про тебя пишут, – Бешеный Карл помахал украденной накануне газетой. Номер посвящался Иванову дню. С ограбления киоска, которым были так недовольны Хильда и Хели, прошло два дня. Стулья уже выставили к ужину, Хильда разводила костер, Калле распечатывал колбасу и раскладывал круглый подсушенный хлеб. Все-таки классно, что они не ломают хлеб на кусочки, а едят от целого ломтя размером с небольшую пиццу, так что держать его приходится двумя руками.
Хели на ходу выхватила у Карло газету и прочла дикторским голосом:
– Вилья Вайнисто, десяти лет, по-прежнему в розыске. О судьбе пропавшей неделю назад Вильи-Туули Вайнисто ничего не известно. Безутешная мать тоскует по дочери. Всех, кто видел девочку, просим позвонить по телефону… Бедняжка, – добавила Хели с иронией, – а малышка Вилья-Туули тоскует по мамочке? Наверняка тоскует, ведь так написано в газете!
– Пропавшая, – фыркнула я. – Как будто я вышла погулять и, как дурочка, не смогла найти дорогу обратно!
Я взяла со стола складной нож и Хелину бумажную мишень и пошла практиковаться в ножеметании. От ярости я с первого раза метнула нож на приличное расстояние, хотя мишени он все равно даже близко не коснулся и не остался торчать из ствола, как обычно у Хели.
– Фкавали бы пвямо, фто деффёнку пофитили. Это ве пвавда. Увели фведь бела дня, – мечтательно проговорил Золотко. – На пвавднике лета мы бы гаветёнку раффтелили, а фами иво вфех фил делали бы вид, фто мы тут ни пви фём. Фитайте фами, гофпода ховофые, вот она, нафа флава, впеведи наф бевыт. Мы и по мафынам фпефиалифты, и по киофкам, и по похиффениям.
– Пярнанены рты бы разинули, – Карло на секунду оторвался от National Geographic, который читал по слогам со словарем. – А то расхвастались раньше времени, наследнички. Приличные разбойники слова вставить не могут.
– Да уж, тогда бы Пярнасиха примолкла, – Хильда энергично вытерла сковороду. – Хорошо бы навсегда.
– А теперь сдвинь руку чуть правее, – сказала Хели из-за моего плеча. Оказывается, она уже давно наблюдала за моими попытками.
– Им вообще наплевать, вернусь я или нет! Просто стыдно признаваться, что меня похитили. Поэтому и в газете про это не пишут. – Я снова метнула нож, и он вдруг полетел как надо, легко и точно вошел в дерево и остался торчать из бумажной мишени. Не в яблочко, конечно, но все-таки.
– А ты не безнадежна, – заметила Хели.
Это был практически комплимент. Потом Хели вывернула нож из ствола и принялась кидать его из-за плеча, давая мне убедиться, что до ее мастерства мне еще как пешком до Америки.
Почти каждый вечер мы играли в кости. Кидали по очереди пять кубиков, стараясь выбросить то как можно больше троек, то максимальное количество очков, то две пары. Играли на спальные места. Победитель шел спать в разбоймобиль на широкую кровать с реечным дном и мог выбрать себе соседа. Проигравшие отправлялись в палатку. Обычно это были мы с Хели и Калле. Поскольку Золотку больше не надо было меня караулить, он спал в гамаке, подвешенном к деревьям или к крюкам на потолке разбоймобиля, если шел дождь.
– Избушка! – радостно заорал Карло. – Избушка, избушка, у кого еще избушка?
Я только накануне выучила правила и поглядывала в пожелтевшую книжку, чтобы понять, что делать дальше. В правилах та комбинация, которую Карло звал избушкой, именовалась «фул хаус»: три кубика с одинаковым счетом и два кубика с каким-то другим.
– Но это не избушка, – запротестовала я.
– Избушка-избушка, – быстро сказал Пит и странно посмотрел на меня.
– Она-она, – Хильда выразительно покашляла, – посмотри.
– Да нет же! – удивилась я. – Тут тройка, а должна быть двойка.
– Это избушка, – Хели потянулась собрать кубики, ее очередь кидать была следующей. – Просто некоторым везет.
– Но… – я протянула им раскрытую книжку.
Калле взял у меня правила и посмотрел таким же взглядом, что и Золотко. Карло молнией метнулся к кубикам наперерез Хели и успел увидеть результат.
– Вилья права. Это не избушка. Это сет.
Вид у него стал удрученный:
– Вы пытались меня обмануть, – проговорил он. – Вы лгали, будто я выиграл. Вы все, кроме Вильи.
– Нафяльник, мне лифьно кавалофь, фто это двойка, – покладисто сказал Пит.
– Главное, давайте уже доиграем, – смирилась и Хильда. – А то так похолодало, что хочется понять, кто где будет спать. Кидайте кто-нибудь.
Я представила, как уткнусь в мягкую подушку. Спать в машине было приятно еще и потому, что там были простыни и одеяла, а в палатке приходилось все время кутаться в спальник.
– Вы думали, что я не вынесу проигрыша! – гремел Карло, дергая себя за косичку так, что она расплелась и превратилась в хвост. – Что за игры вы здесь затеяли с собственным атаманом!
Хели бросила кубик, выбросила две пары, записала себе неудачную попытку и преувеличенно тяжко вздохнула. В чем же тут дело?
– Вильина очередь, – Хели повернулась к Карло. – Вилье надо выкинуть покер, а это не так-то просто. Похоже, что ты опять выиграешь. Нам, начинающим, надо больше тренировать запястья, в них все дело.
– Все дело в запястьях, верно, Пит? – смягчился Карло.
Пит покивал. Я бросила первый раз, получилось три пятерки. В два последующих раза добралось еще две. Я записала напротив себя: покер, пятьдесят очков. Это было последнее задание, и очков в общей сложности у меня получилось больше, чем у Карло.
– Готово, – радостно объявила я. – Похоже, я выиграла!
– Хо-хо, – Карло помигал. – Выходит, Вилья победила.
Все уставились на меня. Наступила мертвая тишина.
– Поздравляю, – Хильда покрепче завернулась в шерстяную кофту. После того как солнце зашло, и правда резко похолодало. – Ничего, если ты поспишь на наших простынях? У нас есть свежие, но я хотела приберечь их до праздника лета.
– Посплю, конечно, – отозвалась я. – Ужас как приятно будет поспать на простынях.
Калле пнул меня в лодыжку.
– А с кем ты будешь спать? – мягко поинтересовалась Хильда, слегка кивнув в сторону Карло, который собирал в огромную ладонь кубики, напевая: «Ах ты, доля моя горькая».
– Думаю, что с Калле.
Калле снова пнул меня.
– И с Хели. Кровать широкая, мы все поместимся.
Хели ткнула меня в спину.
– Я вообще не собираюсь сегодня спать, – быстро проговорила она. – Я как раз хотела полюбоваться рассветом. Да, точно, полюбоваться рассветом и обдумать будущие вылазки. Дайте-ка мне вон то одеяло и стул.
– Ну, а Пит? – с надеждой спросила я.
Но похоже было, что все от меня отвернулись.
– Фпафибо, малыфка, – покачал головой Пит, – мы в гамаком пвивыкли двуг к двугу. Я на квовати и не уфну.
Он взял с полки серую картонную коробку и свернутый гамак и вышел.
– Он точно не пойдет, – объяснил Калле. – По ночам, пока никто не видит, он мастерит одну секретную штуку.
– Что за штуку?
Калле покачал головой.
– До праздника лета это секрет. И не вздумай заглядывать в коробку, если не хочешь умереть в муках. Золотко все простит, кроме этого.
– Ну вот и ладно, – Хильда хлопнула в ладоши, – идемте спать. Калле и Вилья – в фургон, Хели – под одеяло, а мы с тобой – в палатку, Карло, бери мешок.
Она повела мужа к палатке, под березу, из ствола которой все еще торчал Хелин нож.
– Ты разве не поняла, что надо было ему проиграть? – прошептал Калле, когда мы устраивались спать.
– Почему? – прошептала в ответ я, но Калле как раз вил себе из одеял гнездышко поудобнее и оставил вопрос без ответа.
Ночью в разбоймобиле было очень уютно. Мы достали из-под заднего сиденья реечное дно, положили поверх обоих сидений, получилась широкая кровать. Радио тихонько мурлыкало какую-то музыку. Занавески были задернуты, за ними покачивались тени развешанных Барби.
– А знаешь, о чем я думаю? – спросил Калле, когда мы уже вдоволь належались молча, глядя в темноту. – Я бы отдал что угодно, чтобы оказаться на твоем месте.
– Да ладно, – от удивления я повернулась к Калле. – С чего бы это?
– Ты когда-нибудь вернешься домой. В свою собственную жизнь.
– Ну и что? – ответила я.
Я вспомнила, как вечерами мы дрались с Ванамо, как папа сидел, уткнувшись в свой ноутбук, а мама готовила еду, непрерывно разговаривая по телефону – ш-ш, не мешай, мне надо договорить!
– У тебя есть своя комната? – спросил Калле.
– Есть, – откликнулась я.
Причем идеально прибранная, даже куклы расставлены по росту, хоть я ими и не играю. На столе всегда две подставки: с наточенными карандашами и с шариковыми ручками. Правда, Ванамо тырит у меня то одно, то другое – в ее хлеву среди косметики, кучи джинсов и вырванных из журналов тестов про «любит – не любит» уже ничего не найти. Да, пожалуй, мне бы хотелось оказаться на одну минутку в своей комнате. Но только на одну.
– Здорово, – вздохнул Калле. – Если бы у меня была своя комната, я бы написал на двери, что вход воспрещен.
Он закрыл глаза. Наверное, представил табличку, украшенную черепами: «Королевство Калле Ужасного, вход – на свой страх и риск». Интересно, что было бы внутри: настоящие черепа? Модели кораблей? Столик в форме сундука? Фотографии всемирно известных разбойников?
– Я думаю, – Калле так и не открыл глаз, – мы вернем тебя домой в конце лета. Зимой мы ночуем где ни попадя, самим места мало. К тому же осенью тебе надо в школу.
– Угу.
– Я тоже хочу в школу. Хели вечно смеется над моими книжками и проковыривает в них дырки.
Мы помолчали. Я пошевелила пальцами под одеялом. Сейчас, в темноте, в машине, можно, кажется, говорить о чем угодно.
– Так почему я должна была проиграть? – снова спросила я.
– Долгая история, – отозвался Калле. – У папы болит спина, когда он спит в палатке, и на следующий день всем приходится страдать.
Калле выпрыгнул из-под одеяла и выглянул в окно.
– Хели спит на стуле, – хихикнул он. – Вот тебе и рассвет.
– Зачем вы тогда играете на спальные места? – не поняла я. – Если все равно Бешеный Карло выиграет?
Калле снова забрался в кровать и блаженно вздохнул, растягиваясь на простынях.
– А как иначе? По-другому папа не согласится. Боится прослыть маменькиным сынком, если будет спать там, где действительно хочет. С нами, разбойниками, иногда так сложно.
Мы вместе хихикнули.
– Сама подумай: постоянные спальные места. Разве это по-разбойничьи? Никакой интриги!
Калле быстро заснул – уткнулся в подушку и засопел. А я все думала – про семью разбойников, про свою… И наконец вылезла из-под одеяла и стала записывать.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ ВЕКА
Записала Вилья
Родители не пытаются меня вернуть. Это обидно и гадко.
Они должны заплатить выкуп. Только так они осознают, что меня действительно похитили.
Выкуп должен состоять из еды и конфет, иначе разбойникам от него никакой пользы.
Выкуп должен быть большим.
Выкуп надо забрать так, чтобы не подвергать разбойников опасности.
Я проспала всю ночь так крепко, как мне не спалось даже дома. Разбоймобиль укрыл нас от храпа Карло. Мне снились цветные сны, в которых я грабила киоски, размахивая старинным пистолетом. Я управляла пиратской шхуной и забиралась на самую верхушку мачты. Только после третьего приключенческого сна мой мозг наконец успокоился. Калле посапывал рядом в подушку. Я разработала гениальный план. Теперь родители, забывшие про меня, получат по заслугам.
Утро было томным.
– Я не могу есть тефтельки, – пожаловался Бешеный Карло. Он и впрямь имел бледный вид. – Стоит пошире открыть рот – сразу спину ломит. Бог ты мой, бестефтельное утро!
– Ну, позавтракать тебе не помешает, – бодро заметила Хильда, добавляя яиц на горячую сковороду.
– Помешает, – буркнул Карло, укоризненно глядя на нас. – Ты-то спала на мягкой половине, на траве да на цветочках. А подо мной были сплошные корни.
– Мы же с тобой поменялись, – Хильда посолила яичницу. – Ты сам выбрал ту половину.
Последнее предложение она почти пропела. Карло не съел еще ни крошки, похоже, у него урчало в животе.
– Кто, скажите на милость, вообще придумал поставить там палатку?
– Ты, – тихо ответил Калле, разглядывая бутерброд.
– Слушайте, – объявила я, когда все было собрано и мы снялись с места. – А не предпринять ли нам одну вылазку?
– А ты у нас уже и вылазки планируешь? – буркнула Хели. Она резала в мелкое крошево музыкальный журнал, но, судя по всему, не пропускала ни слова.
– Что за вылазка? – спросила Хильда. – Куда ехать? Правду сказать, запасы у нас подходят к концу, так что через пару дней все равно придется выбраться за самым необходимым.
– Так вот, слушайте, – повторила я и изложила свой план.
Примерно на половине Бешеный Карло забыл про свою спину и начал хохотать.
Глава 7
Вилья совершает преступление века
– Йоуни Вайнисто, – прозвучало в трубке.
– Привет, папа, это Вилья, – произнесла я таким голосом, точно мне как минимум угрожали пистолетом. На самом деле я звонила из телефона-автомата, а карточку купила, распотрошив свой неприкосновенный «Хеллоу Китти». У папы это доходило до фанатизма: он каждый раз проверял, чтобы у меня была с собой десятка евро на непредвиденные расходы, бейджик с телефоном и адресом и удостоверение личности – он заказал его, когда я первый раз поехала в лагерь. Убедившись, что все на месте, он замечал с удовольствием: «Папина дочь». Кажется, он всегда боялся, что я потеряюсь. Но вряд ли он мог представить, что меня похитят по дороге к бабушке. Таких событий в его картине мира просто не существовало.
Никто из разбойников не рискнул пойти со мной. Они остались в разбоймобиле и обещали держать за меня кулачки.
– Если у вас есть информация о нашей дочери, позвоните по телефону, указанному в газете, там работают круглосуточные операторы. Награду можно получить только через них, а это домашний номер семьи Вайнисто, – устало проговорил папа.
– Да, пап, я знаю, это Вилья, твоя похищенная дочь, ты меня еще помнишь? – повторила я еще более усталым голосом и добавила: – Мы ехали к бабушке, и меня украли прямо из нашей машины, и никто из вас даже не попытался меня защитить. Если ты и дальше будешь продолжать в таком духе, я повешу трубку, и ничего хорошего из этого не выйдет. Ты же понимаешь, у похищенных есть свои обязательства.
– Вилья, – ахнул папа. – Анна, иди скорее, Вилья звонит.
Слышно было, как мама сняла трубку в прихожей.
– Слушайте внимательно. Меня пока не могут отпустить, у нас есть кое-какие дела.
– Господи, – всхлипнула мама, – тебя заставляют работать?
– Меня кормят и не обижают. И пожалуйста, перестаньте писать про меня в газетах. Скажите им, что я уехала к бабушке Кайяни. Что вы все время забываете, где я, и это уже не в первый раз.
– Но это же неправда, – возразил папа.
– А писать, будто я потерялась, – правда? Перестаньте, иначе я не отвечаю за последствия. Тем, кто меня похитил, лишняя известность ни к чему.
– Хорошо-хорошо, – испуганно согласилась мама. – В газетах больше ничего не будет. Только бы Ванамо не проговорилась.
– А вы ее подкупите, – отрезала я. – Слушайте дальше. Никто не будет кормить меня тут бесплатно. За то, чтобы ко мне хорошо относились, придется заплатить.
– Начинается, – скептически заметил папа. – Теперь с нас потребуют выкуп.
– Не такие они дураки, – ответила я. – Не надо переводить никаких денег, полиция сразу нападет на след.
– А как же тогда? – папа, похоже, был сбит с толку. Вот и прекрасно.
– Запишите, что нужно сделать.
– Я взяла ручку, – откликнулась мама. Она всегда реагировала быстрее папы.
– Пойдите в наш видеопрокат и откройте там новый счет на мое имя. Скажите, что раз я несовершеннолетняя, все расходы будете нести вы. Это надо сделать в течение часа.
– Видео? – растерялась мама. – Похитители смотрят кино?
– Я тоже смотрю. В свободное от работы время.
Слышно было, как скрипит по бумаге ручка, – мама записывала с бешеной скоростью.
– И не рассказывайте об этом никому, ни полиции, ни Ванамо. Не то у меня будут неприятности. Каждую неделю вам надо приходить в видеопрокат и оплачивать счет. Каким бы он ни был.
– И ты думаешь, это сработает? – поинтересовался папа.
– Уж постарайся, чтобы сработало. Задействуй все свои связи. Ой, не надо, не надо, уберите пистолет, – запищала я. – Я скажу все, как вы велели. Папа, мама, пожалуйста, делайте, что я говорю, моя жизнь в опасности.
– Боже, – прошептала мама в ужасе.
– И вот еще что. Даже если из счета будет видно, в каком мы городе, вы ни в коем случае не поедете туда меня искать. Тогда у вас есть шанс получить меня обратно целой и невредимой. Вероятно, в конце лета.
– Доченька, держись, – проговорила мама.
– Придется, – грубовато ответила я, хотя именно в этот момент мне стало как-то не по себе.
– Дело сделано, – объявила я, возвращаясь в разбоймобиль. Бешеный Карло вытер лоб хлопчатобумажным платком размером с полпростыни.
– Страшно было? – Я заметила, что у него даже кончик носа побелел.
– Да нет, просто спину что-то прихватило, – соврал Карло и дал Хильде знак заводить мотор.
– А тебе страшно было? – поинтересовалась Хели, когда мы выдвинулись в нужную сторону.
Я покачала головой.
Мы ехали по центру города, и Хильда явно нервничала. На каждом светофоре она газовала почем зря и поправляла бретельки майки.
– Карло, передай-ка мне солнечные очки из бардачка, – попросила она. – Хели, а ты сними отцу кепку с вешалки и не высовывайтесь, пожалуйста, в окна. Эта машина привлекает слишком много внимания.
По-моему, Хильда преувеличивала. Оживленный по-летнему город жил своей жизнью, взрослые шли с рынка – из пакетов виднелись пучки лука и молодая картошка, подростки толпились возле киоска с мороженым, родители с детьми ехали на велосипедах в сторону пляжа. Никого не интересовал черный пикап, несмотря на гирлянду барби в окнах.
Я издалека заметила знакомую вывеску сети видеопрокатов.
– Вон туда, – махнула я. – Возле супермаркета есть парковка.
– Фто-то многовато наводу, – засомневался Золотко. – Тут никого не огвабифь.
– Машины мы сейчас грабить не будем, – с гордостью заявила я. – Это совершенно новый уникальный вид грабежа.
Хильда припарковалась так близко к прокату, как только смогла.
– Я пока не буду глушить? – уточнила она. – Предвидится быстрый старт?
– Вообще-то нет.
Хильда поскучнела.
– Мотор можно заглушить, но ключ держи в руке, – посоветовала я. – И следи, чтобы мы не привлекали внимания.
В глазах у Хильды появился знакомый блеск.
– А все остальные пойдут со мной, – скомандовала я.
– С тобой? – изумился Калле. – Туда, внутрь?
– Мне одной всё не утащить.
Наша пестрая компания слегка оживила тихую летнюю жизнь проката. Сначала Золотко испугался колокольчика у двери и спрятался за пожарный шкаф, так что пришлось его уговаривать войти внутрь. Как в любом видеопрокате, на полках стояли диски, детские и взрослые отдельно, в углу подальше – новинки. Но кроме дисков здесь были конфеты – два ряда прозрачных коробок с крышками стояли посреди прохода, каждый вид в отдельной коробке. Конфеты можно было набирать ковшиком в бумажные пакеты.
Прошло довольно много времени, прежде чем разбойники осознали, сколько же здесь конфет.
– Банановые лодочки, – у Бешеного Карло отвисла челюсть.
– Лакричные ленточки, – выдохнул Калле.
– Салмиачные блошки, – у Хели тоже изменился голос. От этого, пожалуй, я возгордилась больше всего.
– Я фто, умев и попал на небефа? – спросил Золотко. – Тут фобралифь пведки вфех конфет на фвете?
– Сейчас я все улажу, – сказала я.
Я на цыпочках подошла к стойке. Будем надеяться, что я выгляжу как обычная девочка. Обычная девочка на отдыхе. Разбойники не отводили от меня глаз.
– Привет, – сказала я. – Меня зовут Вилья-Туули Вайнисто, и папа открыл у вас счет на мое имя.
– Чё? – парень за стойкой сдвинул наушники на затылок, чтобы лучше слышать, и мне пришлось повторить.
– Классный у меня папуля, правда? – я старалась выглядеть этакой лапочкой-дурочкой. На самом деле меня почти трясло от волнения. Я с трудом сдерживалась, чтобы не начать теребить все, что лежало на стойке. – Просто я тут в лагере, а у папули важная работа в Хельсинки, поэтому он так здорово придумал. Я куплю, а папуля за все заплатит. Вот моя карточка с фотографией, можно проверить, да?
– Нету у нас никаких счетов, – парень смотрел очень недружелюбно.
Ну вот и всё. Я сглотнула. В животе стало холодно. Ничего у меня не вышло. Но тут я вдруг разозлилась. Ванамо ни за что не сдалась бы. Это я такой лузер, а Ванамо всегда получает что хочет. И я решила сыграть в Ванамо.
– Ну пожа-а-алуйста, – протянула я по-ванамски, представляя, что на мне сейчас короткая футболка и джинсы в обтяжку. – Счет честно-честно есть.
Я улыбнулась, облокотилась на стойку и покачала шлепанцем на кончиках пальцев. Ванамо еще эффектно тряхнула бы волосами, но на это меня не хватило. Впрочем, продавец поддался и так: со скучающей физиономией он вбил в компьютер мое имя – и проговорил уже совсем другим тоном:
– И правда есть. Ого!
– Мой папуля – большой начальник, – ухмыльнулась я уже от лица себя.
И повернулась к остальным:
– Готово!
Хильда глазам не поверила, когда мы начали таскать в разбоймобиль набитые доверху бумажные кульки. Целый пакет банановых лодочек и ирисочных грузовичков вперемешку. Малиновые лодочки для Хильды. Два пакета лакричных ленточек: в одном – простые, в другом – клубничные и лимонные, целая связка. Салмиачных блошек хватило всего на полпакета, к счастью, на складе нашлись еще. Продавец насыпал их и в пластиковый ящик, и в наш пакет до самых краев.
Я стояла возле кассы, прикрывая ее от разбойников, и время от времени угрожающе взмахивала руками. (На самом деле я мирно обсуждала с продавцом афиши, висевшие у него за спиной).
– …Еще вот этих. И вон тех. И немножко тех.
Бедняга продавец. Чтобы взвесить наши пакеты, на весы пришлось поставить корзину, с какой обычно ходят на пляж, – для конфет она тоже отлично подошла. Продавец взвешивал одну корзину за другой до полного изнеможения и подсчитывал на кассе результат. Я передавала корзину стоящему на входе, тот оттаскивал ее в разбоймобиль. Остальные в это время набивали сладости в пакеты, и после того как корзина возвращалась из машины, ее наполняли снова. Конфеты поглотили разбойников целиком, на меня уже никто не обращал внимания. Золотко рыдал в голос, находя новые и новые виды карамелек, которые ему довелось попробовать всего однажды. Молочные коровки! Шоколадная лакрица! Желейные грибочки!
Пакетов получилось штук сто. Может, даже сто пятьдесят. Бумажные пакетики закончились на обеих стойках, и мини-зефирки пришлось складывать в пластиковые. Несколько раз мы с продавцом сбивались со счета. В конце концов парень устало махнул рукой – забирайте, какая разница. На выходе получилась трехзначная сумма, точнее я не разглядела, но надеюсь, что не меньше двухсот евро. Ведь я этого стою. И это только начало.
– И потом эта деффёнка подофла к каффе и как фкавет: «Лапы вверх, вафе ваведение огваблено», – рассказывал Золотко-Пит, когда мы уже выехали за город. – Покавывает ему эти пакетики и фепфет фто-то, уф не внаю, фто ва угвовы. Вфё фефть по фефти, тихонефько, ефли кто вядом и был, нифего бы не ваподоввил. Фифтая вабота, как по уфебнику!
– Ну уж прямо по учебнику, – засмеялась я.
Послушать Пита, так я в магазине была вылитый Крестный Отец на праздничном приеме: «Эй, сынок, окажи-ка мне одну услугу, капиче?».
– А дальше что? – Хели набила рот одновременно салмиачными блошками и кисленькими крысками.
Один раз я уже последовала ее примеру и знала, что результат получается ошеломительный.
– Что ты сказала после этого?
– Это секрет, – ответила я. – Но я могу обещать, что и дальше обо всем позабочусь. Когда все съедим, пополним запасы в любом большом городе.
– Наша Вилья – разбойник от бога, – растроганно проговорил Карло. – Девочке всего десять, а она уже изобрела преступление имени себя! Подумать только, Хильда, какие мы хорошие учителя!
– Кое-кто здесь хочет примазаться к Вильиным успехам, – поддел Калле сестру. – Кое-кто собирается повторить за Вильей, раз сам не может ничего придумать.
– Я не могу? Я один раз спрыгнула навстречу жертве прямо с дерева!
– И не смей больше так делать, – одернула ее Хильда. – Просто повезло, что они успели затормозить и ты не попала под колеса.
– Преступление века, – повторил Карло и ударился в воспоминания о своей первой вылазке с Золотком. – Вилья, это надо как-то отметить. Может, тортиком?
– Что, целой машины конфет уже недостаточно, чтобы отметить? – буркнула Хели, и все расхохотались.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?