Текст книги "Прикосновение тьмы"

– О, – Персефона опустила взгляд на мяч, – так вы хотите поиграть?

Трое псов тут же сели, высунув языки. Персефона кинула мяч, и они тут же бросились за ним. Она рассмеялась, глядя, как они падают друг на друга, пытаясь схватить мяч. Доберманы довольно быстро вернулись – мяч был в зубах у того, что шел в середине. Пес выронил его у ног Персефоны, и все трое послушно сели, ожидая, когда она снова кинет мяч. Ей стало интересно, кто их научил.

Она бросала мяч снова и снова, пока не дошла до реки. В отличие от Стикса вода здесь была прозрачной и текла по булыжникам, похожим на лунный камень. Но как только Персефона наклонилась, чтобы набрать воды, чья-то рука схватила ее за плечо и дернула назад:

– Нет!

Персефона упала на спину и увидела лицо богини.

– Не бери воду из Леты, – добавила та.

Несмотря на строгость приказа, голос у нее был добрым. У богини были длинные темные волосы, половину которых она убрала назад, а вторая ниспадала на плечи, доходя ей до талии. Она была одета в темно-красный пеплос и черный плащ. Из висков у нее выдавалась пара коротких черных рогов, голову венчала золотая корона. У нее были красивые, но строгие черты лица – изогнутые брови подчеркивали миндалевидные глаза на квадратном лице.

Позади нее уселись три добермана, повиливая хвостами.

– Ты богиня, – сказала Персефона, поднимаясь на ноги, и женщина улыбнулась.

– Геката, – кивнула она.

Персефона много знала о Гекате благодаря Лексе. Она была богиней колдовства и магии. Она также входила в число тех немногих богинь, которыми искренне восхищалась Деметра. Возможно, это было как-то связано с тем, что она не была одним из богов-олимпийцев. Как бы то ни было, Геката была известна как защитница женщин и угнетенных – своего рода воспитатель, хотя сама она предпочитала единство.

– Я…

– Персефона, – перебила женщина, улыбаясь. – Я ждала встречи с тобой.

– Правда?

– О да. – Смех Гекаты будто придал ей сияние. – С тех пор как ты упала в Стикс и заставила лорда Аида поволноваться.

Персефона покраснела.

– Прости, что я тебя напугала, но я уверена, ты уже знаешь, что реки подземного царства опасны даже для богини, – объяснила Геката. – Лета лишит тебя воспоминаний. Аиду следовало тебя предупредить. Я устрою ему выговор.

Персефона рассмеялась, представив, как Геката отчитывает Аида.

– А можно мне на это посмотреть?

– Ох, уж я определенно устрою ему выволочку в твоем присутствии, моя милая.

Они улыбнулись друг другу, и Персефона сказала:

– А ты не подскажешь мне, где взять воды? Я только что посадила семена.

– Идем, – сказала Геката, а потом повернулась, подняла красный мяч и бросила его. Собаки бросились вскачь по траве. – Я смотрю, ты познакомилась с собаками Аида.

– Это его собаки?

– Да. Он обожает животных. У него три собаки: Цербер, Тифон и Орф. А еще четыре лошади – Орфней, Этон, Никтей и Аластор.

Геката отвела Персефону к фонтану, располагавшемуся в глубине садов Аида. Наполнив лейку, девушка спросила:

– Ты здесь живешь?

– Я живу во многих местах, – ответила Геката. – Но это – мое любимое.

– Правда?

– Да, – Геката улыбнулась и обвела взглядом пейзаж. – Мне так здесь нравится. Души и потерянные – они моя любовь, и Аид был так добр, что предоставил мне здесь домик.

– Здесь оказалось намного красивее, чем я ожидала, – призналась Персефона.

– Так думают все, кто приходит сюда, – улыбнулась Геката. – Давай же польем твои семена?

Геката с Персефоной вернулись к стене и полили землю. Геката указала на несколько меток, оставленных Персефоной, чтобы не забыть, где и что она посадила:

– Расскажи мне, что это за растения?

– Здесь я посадила анемон. – Персефона почувствовала, как краснеет. – Он был у Аида в петлице в тот вечер, когда мы с ним познакомились.

Персефона собрала свои инструменты, и Геката показала ей, где все сложить – в укромном уголке сада рядом с дворцом.

После этого Геката повела Персефону на прогулку по землям подземного царства. Когда они обошли обсидиановый дом Аида, девушка обратила внимание на то, что не замечала прежде, – каменный двор, прилегающий к дворцу, и конюшни.

Они пошли дальше по дорожке среди высоких зарослей травы.

– Асфодель! Обожаю его! – воскликнула Персефона, узнав цветы, мелькающие в траве, по их длинным стеблям и гроздьям белых цветов. Чем дальше они шли, тем больше их становилось вокруг.

– Да, мы рядом с Асфоделем. – Геката вытянула руку, чтобы остановить Персефону. Опустив глаза, та обнаружила, что стоит на краю отвесной скалы. Асфодели доходили до самого края обрыва, скрывая расщелину от глаз.

Персефона не знала, чего ожидает от Асфоделя, но она всегда считала смерть одним из видов праздного существования – временем, когда души занимали пространство, но не имели цели. Тем не менее внизу в каньоне кипела жизнь.

Поле зелени простиралось на мили вокруг, окаймленное пологими холмами вдали. На изумрудной равнине стояло несколько домиков – все они немного отличались друг от друга. Некоторые были построены из дерева, другие из обсидианового кирпича. Над некоторыми трубами поднимался дым, в нескольких приоконных ящиках распускались цветы, сквозь окна сочился теплый свет. Широкая тропа тянулась прямо через центр поля, наполненного душами и цветными палатками.

– Они… что-то празднуют? – спросила Персефона.

Геката улыбнулась:

– Сегодня базарный день. Хочешь посмотреть?

– Очень хочу, – кивнула Персефона.

Геката взяла юную богиню за руку и переместила их обеих в долину. Подняв взгляд, Персефона увидела дворец Аида, возвышающийся в мутном небе. Ей вдруг пришло в голову, что он очень похож на то, как клуб «Неночь» возвышался над смертными в мире наверху. Это одновременно было прекрасно и жутко, и Персефона задалась вопросом, какие чувства вид башни царя пробуждал в этих людях.

Вдоль тропы, по которой они шли через Асфодель, стояли фонари. Души ходили вокруг и выглядели так же, как живые люди – из плоти и крови. Оказавшись внизу, Персефона увидела, что цветные палатки наполнены самыми разными товарами – яблоками и апельсинами, инжиром и гранатами. В других были шарфы с искусной вышивкой и шерстяные одеяла.

– Ты как будто озадачена, – заметила Геката.

– Я просто… откуда все это здесь? – растерялась Персефона.

– Это делают души.

– Но зачем? – спросила Персефона. – Разве мертвым все это нужно?

– Я думаю, ты неправильно понимаешь, что значит быть мертвым, – сказала Геката. – У душ по-прежнему есть чувства и ощущения. Им нравится жить знакомой жизнью.

– Леди Геката! – выкрикнул кто-то приветственно.

Как только одна из душ заметила богиню, на нее обратили внимание и остальные. Они стали подходить, кивая и пожимая ей руки. Геката улыбнулась, прикоснулась к каждому и представила Персефону как богиню весны.

Души, казалось, были смущены.

– Мы не знаем богиню весны.

Конечно, они не знали – никто не знал.

До этого момента.

– Она дочь богини плодородия, – объяснила Геката. – И будет иногда проводить время с нами в подземном царстве.

Персефона покраснела. Она чувствовала себя обязанной объясниться, но что ей было сказать? «Я заключила контракт с вашим повелителем, и он настоял, чтобы я выполнила условия договора»? Она решила, что лучше промолчать.

Они с Гекатой довольно долго гуляли, исследуя рынок. Что только не предлагали им души – прекрасный шелк и драгоценности, свежий хлеб и шоколад. Потом какая-то девочка подбежала к Персефоне с маленьким белым цветком в бледной ручке, светлоглазая, совсем как живая. Это было странное зрелище, и у Персефоны заныло сердце.

Ее взгляд упал на цветок, и она застыла, зная, что стоит ей дотронуться до лепестков, как те увянут. Вместо этого она наклонилась, чтобы девочка воткнула цветок ей в волосы. После этого еще несколько душ подошли к ней с цветами.

К тому времени, как они с Гекатой покинули Асфодель, голову Персефоны украшала корона, и ее щеки болели от того, сколько ей пришлось улыбаться.

– А тебе идет корона, – заметила Геката.

– Это просто цветы, – отозвалась Персефона.

– Для душ большое значение имеет то, что ты их приняла.

Они продолжили свой путь к дворцу, но стоило им только взойти на холм, как Персефона остановилась как вкопанная, заметив на лужайке Аида. Он был с голым торсом, рельефным, обласканным солнцем, на широкой спине и бицепсах блестели капли пота. Одна его рука была отведена назад – он готовился бросить красный мяч трем псам, которые только что принесли Аиду игрушку.

Персефона на миг запаниковала, словно прервала или увидела что-то, что не должна была, – это мгновение его самозабвения, когда он был занят чем-то настолько… земным. Это зрелище пробудило что-то глубоко внутри ее.

Аид кинул мяч, продемонстрировав свои силу и мощь. Собаки бросились за ним, и Аид рассмеялся, искренне и громко. Этот звук был теплым, как его кожа, и отозвался эхом в груди Персефоны.

Потом бог повернулся и тут же встретился глазами с Персефоной, словно его притягивало к ней магнитом. Ее глаза широко распахнулись, когда она окинула его взглядом – от широких плеч до глубокого клина у него на животе. Когда ей удалось снова поднять глаза на его лицо, она обнаружила, что бог ухмыляется, и быстро отвела взгляд.

Геката зашагала вперед, словно физическая форма Аида ни капли ее не смущала.

– Ты ведь знаешь, они перестают слушаться меня, когда ты их балуешь.

Аид улыбнулся.

– От твоей заботы они становятся ленивыми, Геката. – Он снова посмотрел на Персефону: – Вижу, ты познакомилась с богиней весны.

– Да, и ей очень повезло, что это случилось. Как ты посмел не предупредить ее держаться подальше от Леты!

У Аида округлились глаза, и Персефоне стоило усилий, чтобы не улыбнуться тону Гекаты.

– Кажется, я должен перед вами извиниться, леди Персефона.

Персефона хотела сказать, что он должен ей намного больше, – но не смогла заставить свои губы пошевелиться. То, как на нее смотрел Аид, лишило ее способности дышать. Она тяжело сглотнула и почувствовала облегчение, когда вдали загудел рог.

Геката с Аидом повернулись в направлении звука.

– Меня призывают, – сказала она.

– Призывают? – переспросила Персефона.

Геката улыбнулась:

– Судьям нужен мой совет.

Персефона ничего не поняла, а Геката не стала объяснять.

– Моя милая, позови меня в следующий раз, когда будешь в подземном царстве, – сказала она перед тем, как уйти. – Мы вернемся в Асфодель.

– С удовольствием, – улыбнулась Персефона.

Геката исчезла, оставив девушку наедине с Аидом.

– Для чего судьям совет Гекаты? – поинтересовалась Персефона.

Аид наклонил голову, словно пытаясь определиться, стоит ли говорить ей правду.

– Геката – властительница Тартара. И она отлично подбирает наказания для грешников.

Персефона поежилась.

– А где находится Тартар?

– Я бы сказал вам, если бы думал, что вы используете эти знания с целью избегать его.

– Вы думаете, что я хочу побывать в вашей камере пыток?

Он устремил на нее взгляд темных глаз.

– Я думаю, что вы любопытны, – произнес он. – И страстно желаете доказать, что я, как считает весь мир, божество, которого следует бояться.

– Вы боитесь, что я напишу о том, что увижу.

Аид хохотнул.

– Страх – неподходящее слово, моя дорогая.

Она закатила глаза:

– Ну конечно, вы же ничего не боитесь.

Аид ответил ей, протянув руку и вытащив цветок у нее из волос.

– Вам понравилось в Асфоделе?

– Да. – Она не смогла сдержать улыбку. Все были так добры. – Ваши души… они кажутся такими счастливыми.

– Вы удивлены?

– Ну, вы не славитесь добротой, – пожала плечами Персефона и тут же пожалела о грубости своих слов.

Аид стиснул челюсти.

– Я не славлюсь добротой среди смертных. Есть разница.

– И поэтому вы играете с их душами?

Бог сощурил глаза, и богиня почувствовала, как между ними, подобно беспокойным водам Стикса, нарастает напряжение.

– Кажется, я хотел больше не отвечать на ваши вопросы.

У Персефоны отвисла челюсть:

– Вы это не всерьез?

– Еще как всерьез, – ответил он.

– Но… как же мне тогда узнать вас?

И снова на его лице появилась та глупая ухмылка.

– Вы хотите узнать меня?

Девушка бросила на него сердитый взгляд.

– Вы вынуждаете меня проводить здесь время, так? Разве мне не следует получше узнать своего тюремщика?

– Как драматично, – ответил он, но на мгновение умолк, раздумывая.

– О нет.

Аид приподнял бровь:

– Что?

– Я знаю этот взгляд.

Он удивленно приподнял бровь еще выше:

– Какой взгляд?

– У вас такой… взгляд. Когда вы уже знаете, что хотите сделать. – Ей было странно произносить это вслух.

Его глаза потемнели, и он спросил низким голосом:

– Правда? – Аид сделал паузу. – А сможете угадать, что я хочу сделать?

– Я не читаю мысли!

– Жаль, – сказал он. – Если хотите задавать вопросы, я предлагаю игру.

– Нет. Я не попадусь снова на эту удочку.

– Никаких контрактов, – ответил он. – И вы ничего не будете должны. Только ответы на вопросы – как вы и хотели.

Персефона подняла подбородок и прищурила глаза:

– Отлично. Но я сама выберу игру.

На лице бога отразилось удивление, а потом он широко улыбнулся:

– Что ж, отлично, богиня.

Глава IX. Камень, ножницы, бумага

– Название этой игры звучит ужасно, – пожаловался Аид, стоя посреди своего кабинета – комнаты с окнами от пола до потолка и огромным обсидиановым камином. Когда они вернулись во дворец, он нашел рубашку, и Персефона была этому только рада, потому что его нагота наверняка отвлекала бы ее во время игры.

– Вы сердитесь только потому, что еще не играли в нее.

– Звучит достаточно просто – камень побеждает ножницы, ножницы побеждают бумагу, а бумага побеждает камень, а как именно бумага побеждает камень?

– Бумага обертывает камень, – ответила Персефона. Аид поморщился, услышав ее ответ, и богиня пожала плечами: – Почему туз может подменять другие карты?

– Потому что таковы правила.

– Ну вот и тут правила таковы, что бумага обертывает камень, – отрезала она. – Готовы?

Они подняли руки, и Персефона не смогла удержаться от смеха. Увидеть, как бог мертвых играет в камень-ножницы-бумагу, должно быть обязательным пунктом в списке каждого смертного, что нужно успеть сделать в жизни.

– Камень… Ножницы… Бумага… Раз… Два… Три, – вместе произнесли они.

– Да! – взвизгнула Персефона. – Камень побеждает ножницы!

Она изобразила, как ее кулак ломает ножницы Аида, и бог заморгал.

– Черт, я думал, вы выберете бумагу.

– Почему?

– Потому что вы только что пели оды бумаге.

– Я делала это только потому, что вы спросили, почему бумага обертывает камень. Это же не покер, Аид, – здесь дело не в обмане.

Он взглянул на нее горящими глазами:

– Да неужели?

Она отвела взгляд и сделала глубокий вдох, прежде чем задать вопрос.

– Вы сказали, что имели успех с вашими контрактами прежде. Расскажите мне об этом.

Аид направился к бару в другой части комнаты, налил себе виски и сел на черный кожаный диван.

– Я предлагаю многим смертным один и тот же контракт уже многие годы. В обмен на деньги, славу, любовь – они должны отказаться от своего греха. Некоторые смертные сильнее, чем другие, и побеждают свои привычки.

– Победа над болезнью не имеет никакого отношения к силе, Аид.

– Никто ничего и не говорил о болезнях.

– Зависимость – это болезнь. Ее нельзя излечить. Ее нужно контролировать.

– Ее и контролируют, – возразил он.

– Как? Новыми контрактами?

– Это другой вопрос.

Она подняла руки, и они разыграли второй круг. Она показала камень, а он ножницы, и она уже без ликований сразу перешла к вопросу:

– Так как, Аид?

– Я не прошу их отказаться от всего и сразу. Это долгий процесс.

Они снова сыграли, и на этот раз выиграл Аид.

– А что бы вы сделали?

Персефона заморгала:

– Что?

– Что бы вы изменили? Чтобы помочь им?

От его вопроса у нее приоткрылся рот.

– Во-первых, я бы не позволила смертным играть на свою душу. Во-вторых, если вам необходима от них ставка, требуйте, чтобы смертные с зависимостью отправились в центр реабилитации, и – что еще лучше – заплатите за них. Если бы у меня было столько же денег, сколько у вас, я бы потратила их на помощь людям.

Несколько секунд он изучал ее взглядом.

– А что, если они снова возьмутся за старое?

– И что тогда? – спросила она. – Жизнь там, наверху, очень тяжела, Аид, и иногда сама жизнь уже становится достаточной карой. Смертным нужна надежда, а не угроза наказания.

Между ними повисла тишина, а потом Аид снова поднял руки – для следующего круга игры. На этот раз Аид, выиграв, взял ее за запястье и притянул к себе. Он раскрыл ее ладонь и провел пальцами по повязке, которую наложила Геката.

– Что случилось?

Богиня тихо рассмеялась.

– Ничего, если сравнивать с синяком на ребрах.

Лицо Аида ожесточилось, он ничего не ответил. Спустя мгновение он прижался к ее ладони губами, и она почувствовала их исцеляющее тепло на своей коже. Все произошло так быстро, что она не успела опомниться и отдернуть руку.

– Почему вас это так сильно задевает? – Персефона не знала, почему говорит шепотом. Наверное, потому, что вся эта ситуация казалась слишком интимной – то, как они сидели: так близко, что она могла его поцеловать.

Вместо ответа он поднес ладонь к ее щеке, и Персефона тяжело сглотнула. Если сейчас он ее поцелует, она не в ответе за то, что случится дальше.

Но дверь кабинета Аида вдруг распахнулась, и в комнату вошла Минфа. На ней было ярко-синее платье, подчеркивающее все изгибы ее тела, и Персефона удивилась вспыхнувшей в ней ревности. У богини проскочила мысль, что, если бы она была хозяйкой подземного царства, Минфа носила бы исключительно водолазки и стучалась бы, прежде чем войти.

Нимфа с волосами цвета огня резко остановилась, заметив Персефону, сидящую рядом с Аидом, и ее гнев был очевиден. Губы Персефоны изогнулись в улыбке при мысли о том, что Минфа, возможно, тоже ревнует.

Бог убрал с ее щеки свою ладонь и раздраженным голосом спросил:

– Да, Минфа?

– Милорд, Харон попросил вас спуститься в тронный зал.

– Он сказал зачем?

– Он поймал смертного, который пытался пробраться в подземное царство.

Персефона бросила взгляд на Аида:

– Пытался пробраться в подземное царство? Но как? Почему он не утонул в Стиксе?

– Если его поймал Харон, значит, он попытался проникнуть на его паром. – Аид встал и протянул ей руку: – Вставайте, вы пойдете со мной.

Персефона приняла предложенную ей руку – Минфа наблюдала за этим движением, и у нее в глазах вспыхнул огонь, а потом нимфа развернулась и вышла из кабинета. Они последовали за ней по коридору и оказались в просторном тронном зале с высокими потолками. Круглые стеклянные окна пропускали приглушенный свет. По обеим сторонам от возвышения, на котором стоял трон, вдоль стен висели черные флаги с изображенными на них золотыми нарциссами. Трон изваяли так, что он, казалось, состоял из тысяч острых осколков раскрошенного обсидиана.

Рядом с возвышением стоял темнокожий мужчина в белой одежде и с золотой короной на голове. Две длинные косы опускались ему на плечи, подхваченные золотом. Взгляд его темных глаз сначала упал на Аида, потом на нее.

Персефона попробовала высвободить руку из хватки Аида, но бог лишь крепче сжал ее и провел девушку мимо паромщика к своему трону. Аид взмахнул рукой, и рядом с его троном появился еще один, поменьше. Персефона остановилась в сомнениях.

– Вы богиня. Вы будете сидеть на троне. – Он подвел ее к нему и только потом отпустил руку. Когда он занял свое место на троне, Персефона на мгновение подумала, что сейчас он, возможно, ослабит свои чары, но он этого не сделал.

– Харон, чем мы обязаны твоему визиту?

– Вы Харон? – спросила Персефона мужчину в белом.

Он совершенно не был похож на то, как его изображали в ее учебниках о Древней Греции – там он был представлен либо стариком, либо скелетом, либо фигурой в черном плаще. Эта же версия напоминала бога – прекрасного и обаятельного.

Харон улыбнулся, и Аид стиснул челюсти.

– Да, это я, миледи.

– Пожалуйста, зовите меня Персефоной, – сказала она.

– «Миледи» подойдет, – резко произнес Аид. – Я теряю терпение, Харон.

Паромщик кивнул. У Персефоны сложилось впечатление, что Харона позабавило настроение Аида.

– Милорд, мужчина по имени Орфей попался при попытке проникнуть на мой паром. Он желает аудиенции с вами.

– Приведи его. Я хочу как можно быстрее вернуться к разговору с леди Персефоной.

Харон щелкнул пальцами, и перед ними появился мужчина, стоящий на коленях со связанными за спиной руками. Персефона сделала вдох, пораженная тем, в какой позе его удерживали. Кудрявые волосы облепили лоб мужчины, с них все еще капала вода из Стикса. Он выглядел поверженным.

– Он опасен? – спросила Персефона.

Харон посмотрел на Аида, как и Персефона.

– Вы же можете заглянуть ему в душу. Он опасен? – снова спросила она.

По тому, как выступили вены на шее Аида, она поняла, что он стиснул зубы. Наконец бог произнес:

– Нет.

– Тогда снимите с него эти путы.

Аид вперил в нее взгляд. А потом наконец повернулся к мужчине и взмахнул рукой. Оковы исчезли, и тот упал вперед, ударившись о пол. Поднявшись на ноги, он посмотрел на Персефону:

– Спасибо, миледи.

– Зачем ты спустился в подземное царство? – спросил Аид.

Персефона была впечатлена – смертный не прятал глаз от Аида и не показывал ни капли страха.

– Я пришел за своей женой. – Аид не ответил, и мужчина продолжил: – Я хочу предложить контракт – мою душу в обмен на ее.

– Я не торгую душами, смертный, – отрезал бог.

– Милорд, пожалуйста…

Аид поднял руку, и мужчина с мольбой в глазах повернулся к Персефоне.

– Не ищи ее помощи, смертный. Она не сможет тебе помочь.

Персефона приняла это как вызов.

– Расскажите мне о вашей жене. – Она проигнорировала пылающий взгляд Аида и сфокусировалась на Орфее. – Как ее звали?

– Эвридика. Она умерла через день после нашей свадьбы.

– Мне очень жаль. Как это случилось?

– Она просто уснула и больше не проснулась. – Его голос надломился.

– Вы так внезапно ее потеряли… – К горлу подкатил ком. Персефона сочувствовала сломленному мужчине, что стоял перед ними.

– Ее жизненную нить перерезали мойры, – сказал Аид. – Я не могу вернуть ее к жизни и не буду торговаться о возвращении ее души.

Персефона сжала кулаки. В это мгновение ей захотелось поспорить с богом – перед Минфой, Хароном и этим смертным. Разве не этим он занимался во время Великой войны? Торговался с богами, чтобы вернуть их героев?

– Лорд Аид, пожалуйста… – Орфей с трудом сглотнул. – Я люблю ее.

Что-то тяжелое и холодное упало у нее внутри, когда Аид издал смешок – грубый лающий звук.

– Может, ты и любил ее, смертный, но сюда ты пришел не ради нее. Ты пришел ради себя. – Аид откинулся на спинку трона. – Я не удовлетворю твою просьбу. Харон.

Имя демона послужило командой, тот двинул запястьем, и они с Орфеем исчезли.

Персефона кипела от негодования, отказываясь даже взглянуть на Аида. Она была удивлена, когда бог нарушил молчание:

– Вы хотите попросить меня сделать исключение.

– А вы хотите объяснить мне, почему это невозможно, – ответила она.

Он поморщился.

– Я не могу сделать исключение ради одного человека, Персефона. Вы знаете, как часто меня умоляют вернуть души из подземного царства?

Она понимала, что очень часто, но все же…

– Вы едва дали ему высказаться. Они были женаты всего один день, Аид.

– Как трагично, – хмыкнул он.

Богиня бросила на него испепеляющий взгляд.

– Неужели вы настолько бессердечны?

– Они не первые, чья история любви так печальна, Персефона, и не последние, полагаю.

– Вы возвращали смертных обратно и за меньшее, – напомнила она.

Аид посмотрел на нее:

– Любовь – эгоистичная причина вернуть мертвого к жизни.

– А война разве нет?

Глаза Аида потемнели.

– Вы говорите о том, чего не знаете, богиня.

– Расскажите мне, как вы выбрали сторону, Аид, – сказала она.

– Я не выбирал.

– Как и не предоставили Орфею иной возможности. Вы считаете, что ваш контроль ослабнет, если предложить ему взглянуть на жену, которая пребывает в подземном царстве в спокойствии и безопасности?

– Как вы смеете указывать лорду Аиду… – начала Минфа, но замолкла, как только Персефона яростно воззрилась на нее. Богиня пожалела, что у нее не было силы превратить Минфу в растение.

– Хватит. – Аид встал, и Персефона последовала его примеру. – Мы здесь закончили.

– Мне проводить Персефону?

– Можешь называть ее леди Персефона, – сказал Аид. – И нет. Мы с ней еще не закончили.

Минфе явно не понравилось, что ей отказали, но она ушла, стуча каблуками по мрамору. Персефона смотрела ей вслед, когда вдруг почувствовала пальцы Аида у себя на подбородке. Ей пришлось посмотреть ему в глаза.

– Кажется, у вас есть немало советов, как мне следует управлять своими владениями.

– Вы не проявили к нему ни капли сострадания, – произнесла она. Несколько мгновений он просто смотрел на нее, ничего не отвечая, и она спросила себя, о чем он думает. – Но что еще хуже, вы высмеяли его любовь к жене.

– Я усомнился в его любви. А не высмеял ее.

– Кто вы такой, чтобы сомневаться в любви?

– Бог, Персефона.

Она уставилась на него:

– В вашей власти абсолютно все, но вы с ее помощью лишь причиняете страдания. – Аид вздрогнул, и она продолжила: – Как вы можете быть таким страстным и не верить в любовь?

Аид безрадостно усмехнулся:

– Потому что для страсти не нужна любовь, дорогая моя.

Персефона знала так же хорошо, как и он, что их страсть подогревало желание, и все же его ответ удивил и разозлил ее. Почему? Он не пожалел ее, а она была богиней. Возможно, она надеялась увидеть, как горе Орфея тронет его так же, как тронуло ее. Может, она надеялась увидеть в тот миг другого бога – того, что опровергнет ее предположения.

Но он лишь подтвердил их.

– Вы жестокосердный бог, – произнесла она и щелкнула пальцами, оставив Аида в одиночестве в тронном зале.