Текст книги "Драконий луг"

У Максимильяна сердце прыгало в груди как заводной заяц. Не только от того, что ему оставили чудесные, волшебные очки – ну, хотя бы на время. Сердце у него рвалось из груди каждый раз, когда Эффи повторяла «мы», «нам». Впервые у него появился друг, настоящий друг, и он ни за что её не подведет.

Ну, больше не подведет.

Максимильян сморгнул свою страшную тайну и ушел в холодную дождливую темноту с твердой решимостью сделать все возможное, чтобы помочь своему новому другу.

10

Эффи вышла из автобуса, где всегда – рядом с большой треугольной лужайкой, когда-то бывшей деревенским пастбищем. В канаве на краю луга догнивало бревно, служившее в старину майским деревом. Некогда веселая таверна «Черная свинья» теперь была закрыта, окна и двери её просели под тяжестью сознания, что время их прошло, что никогда больше им не дарить света, тепла и приюта путникам и местным жителям, которые приходили сюда выкурить трубку, выпить эля и отведать пирога с крольчатиной.

Теперь это была зловещая городская окраина. Отец и Кайт взяли с Эффи слово никогда не срезать дорогу переулками и не вступать в разговоры с незнакомцами. Ей полагалось ходить хорошо освещенными улицами, а таких здесь было немного. Хорошо хоть, на улицах было не совсем пусто: в одном переулке Эффи увидела стайку подростков. Они разговаривали, доносился писк пейджеров. Дальше ребята помладше гоняли в футбол, подсвечивая себе старыми телефонами.

Не доходя четырех кварталов до дома, Эффи заметила кое-что необычное. Прямо посреди тротуара торчала деревянная кухонная доска с надписью «Булочная миссис Флакон» и кривоватой черной стрелкой, указывающей налево, в переулок. Откуда она взялась? Эффи точно помнила, что с утра доски здесь не было. И о булочной миссис Флакон она никогда не слышала. Здесь торговали только дешевыми пиццами и кебабами. При мысли о булочках у Эффи забурчало в животе. Она с утра почти ничего не ела. Она представила, как открывает фанерную наружную дверь, входит в их тесный дом, и Кайт угощает её очередным коктейлем. Эффи припомнила вкус сладких булочек – у неё даже слюнки потекли. Девочка и подумать не успела, как совершила страшное преступление: свернула в переулок.

Ему, казалось, не было конца. Из глубины домов до Эффи доносились звуки: детский плач, мяуканье, крики потасовок между братьями, когда старшие колотили младших, новости и голоса спортивных комментаторов из орущих телевизоров. Было темно, мокро и все так же холодно. Хорошо хоть, потемнения не случилось, когда все гаснет и воцаряется пугающая, жуткая тишина.

В конце переулка Эффи увидела еще один знак, похожий на первый, который гласил: «К булочной миссис Флакон налево». Эффи повернула налево. Через две или три минуты она увидела третью доску. «К булочной миссис Флакон поверни направо». Повинуясь надписям на новых досках, Эффи сворачивала то влево, то вправо, и уже беспокоилась, что слишком далеко ушла от дома. Последняя доска, весьма загадочная, коротко сообщала: «Оглянись!»

А вот и она – угнездившаяся в ряду старых заколоченных магазинчиков, между давно закрывшейся химчисткой и парикмахерской, выбитые стекла которой усыпали мостовую. В таком окружении булочная миссис Флакон казалась невероятно яркой и уютной. Ее фасад был выложен из розового кирпича, прямо как в сказке. Желтые ставенки окон были распахнуты, но стекла запотели, так что заглянуть внутрь не получилось. Эффи стала вспоминать, сколько у неё осталось денег от школьного завтрака. Вроде бы, семьдесят пять пенсов – интересно, на что их хватит? Школьный завтрак, казалось, был уже давным-давно, к тому же ей тогда кусок в горло не лез. И тут Эффи вспомнила про двадцатифунтовую купюру Леонарда Левара. Правда, тратить эти деньги ей не хотелось. Она хотела вернуть их, когда она будет забирать книги. Ой… к тому же деньги остались у Максимильяна.

Может, зря она сюда пришла? Но есть так хотелось!

И тут открылась дверь, и из нее выглянула женщина. Она посмотрела по сторонам и заметила Эффи. Ее светлые волосы были заплетены во множество косичек, губы накрашены яркой помадой, на ней был черный передник.

– Ну, – обратилась она к девочке, – ты входишь или нет?

– А вы миссис Флакон? – спросила Эффи.

– Ха! – восхитилась женщина. – Такое нахальство мне нравится. Я тебе мисс Флакон, а не миссис. Миссис Флакон была моя милая мамочка, она уже, увы, скончалась. Ну, ты входишь, или мне снова накладывать секретность?

– Что накладывать?

– Ох, да войди ты уже, блюдца ради! – воскликнула мисс Флакон. – Съешь булочку. Ты выглядишь голодной.

– У меня очень мало денег.

– Денег? – мисс Флакон так удивилась, как будто Эффи заговорила о чем-то совсем неуместном, вроде «мюсли» или «совы».

– Э-э…

– О боже, о счастье! Ты новенькая! Неофитка! Только что прозрела, милочка? Больно было? Законно?

– Неофитка? – вслед за мисс Флакон повторила Эффи. Слово звучало необычно, но остальное было ещё необыкновеннее. – Не понимаю…

– Ты ведь неофитка, да? Или выше рангом? Иначе ты бы не увидела нашего заведения, а я бы никак не сумела тебя впустить.

– Да, – закивала Эффи. – наверное. Думаю, да.

Если эту булочную могли видеть только неофитки, значит, Эффи ею и была, потому что видела яснее ясного. Значит, она не соврала. К тому же, это был, видимо, самый правильный ответ, учитывая, что Эффи уже сгорала от любопытства заглянуть за эту таинственную дверь.

– Ну, если ты сейчас же не войдешь, нам придется исчезнуть, потому что я снова наложу секретность. Кажется, сказано яснее некуда. Считаю до трех. Раз, два…

Эффи вошла.

Такого кафе, как у мисс Флакон, Эффи ещё никогда не видела. Двенадцать круглых столиков, и все разные. Одни деревянные, другие кафельные, третьи зеркальные. На каждом стояла серебряная подставка с голубыми бумажными салфетками, серебряные солонки и перечницы, подобранные вразнобой. На каждом столике горела вставленная в старинную зеленую бутылку белая свечка. В одном углу зала виднелась дровяная печка, где курились ароматным дымком тлеющие поленья. На металлическом колпаке печки спал черный кот. Транзисторный приемник играл быструю, замысловатую джазовую мелодию, а из самого темного угла долетало невнятное бормотание голосов.

Слева от двери на школьных досках было написано мелом меню. На самом верху одной из досок значилось: «БУЛОЧКИ», и ниже помельче: «есть веганские, без глюкозы, без чар». Дальше шел перечень: булочка с сосиской, булочка с коринкой, булочка Челси, паровая булочка, булочка с медом, булочка с сыром, булочка с семенами лотоса, булочка с кремом, булочка с корицей, пасхальная булочка, жареная булочка, булочка к дежурному супу.

Рядом висел перечень напитков, среди которых числились: вода «четыре цвета» (с газом и без), лютиковое молочко и четыре разных вида горячего шоколада. Ещё одна доска была отдана «Зельям», как гласила надпись наверху. Под ней перечислялись вещи, о которых Эффи даже не слышала. Среди прочих – «Фиалковый сироп» (для легковозбудимых путников) и «Лишайниковый чай» (для ведьм).

Эффи подошла к прилавку, за которым уже стояла мисс Флакон, протирая чайные чашки кухонным полотенцем в голубую полоску. На прилавке громоздился старомодный кассовый аппарат с большими круглыми кнопками из слоновой кости. На дисплее осталась цена последней покупки: труднопредставимое 18 954. 64. Дороговато обошлось кому-то послеполуденное чаепитие. Или это просто кот прошелся по клавишам?

– Ты садись, садись, – пригласила мисс Флакон, взмахнув своим полотенцем.

Эффи выбрала место за столиком прямо возле печки. Мисс Флакон подошла к ней с голубым блокнотом и тонким черным карандашиком.

– Такую тебе предложить булочку?

В животе у Эффи бурчало так громко, что она была уверена: мисс Флакон это слышит.

– А почем они? – спросила Эффи. Ни на одной доске не указывалась цена.

– Ах да, я и забыла. Неофитка! – мисс Флакон почесала затылок. – Первое путешествие, дорогуша? По первому разу, бывает, немного поташнивает, но булочка тебе поможет. Вообще-то я не из тех, кто пропускает неофитов без письма от Гильдии, но я считаю, раз у тебя есть метка и карточка, значит, все в порядке. Кстати, у меня и времени не было на эти формальности. Дай-ка я тебя просканирую.

Мисс Флакон достала какой-то прибор, напоминающий старые устройства для считывания кредитных карт, какие водились в магазинах до миротрясения, и поводила им вокруг девочки.

– На твоем М-счету 34 578, – сообщила она. – Неплохо для неофитки. Хватит на четыре тысячи булочек или семь тысяч чашек горячего шоколада. Зелья дороже, но не намного.

– Значит, у меня хватит на булочку и шоколад?

– Несомненно, хватит.

– Тогда мне, пожалуйста, булочку с корицей и горячий шоколад с мускатным орехом. Спасибо.

Эффи никогда не пробовала мускатный орех, но название звучало интригующе, как будто сошло со страниц дедушкиных книг.

– Тебе без магии? Раз ты новенькая, я бы посоветовала только так. Хотя решать, конечно, тебе. Да и вообще-то, – она взглянула на часы, – девушка, которая готовит волшебный шоколад, ещё не пришла, а волшебная корица у нас вообще кончилась.

– О… Да, спасибо, тогда мне, пожалуйста, без чар.

За стойкой виднелась дверь, которая, по всей вероятности, вела на кухню. Дверь открылась, пропустив девочку не старше Эффи, с двумя косичками и в поварском колпаке на маленькой голове. Она поспешно несла на подставке для пирожных покрытый белой глазурью кекс под стеклянным колпаком. Поставив его на прилавок, девочка подвигала блюдечко туда-сюда, выбрала самое подходящее место и снова скрылась в кухне. Вернулась она с двумя пирожными: коричневым и красным, их тоже поставила на прилавок, потом достала из шкафа пакетик, наполненный чем-то вроде цветов ромашки, и почти бегом вернулась в кухню.

– О, осторожней, Лекси, – прикрикнула мисс Флакон. – Потише ты!

Лекси? Эффи присмотрелась. И в самом деле, девочка, сновавшая между кухней и прилавком, оказалась Алексой Флакон из их класса. Значит, она дочка или племянница мисс Флакон. Лекси тоже заметила Эффи и была абсолютно поражена, как будто увидела привидение или динозавра. Она нахмурилась, попробовала улыбнуться и снова нахмурилась. Потом сняла колпак и поставила его на прилавок.

– Можно мне передохнуть, тетя Октавия?

– Только быстренько, – отозвалась мисс Флакон, подмигнув Эффи.

Лекси подошла и чуть застенчиво поздоровалась:

– Привет.

– Здравствуй, – ответила Эффи. – Я тут…

Ей почему-то захотелось извиниться, хотя она не знала за собой никакой вины. И все же чувствовала себя неловко, оттого что нечаянно сунула нос в личную жизнь одноклассницы. В школе Тузиталы для одаренных, трудных и странных существовало неписаное правило (возможно, оно действовало и в других школах). Если тебя приглашают к другу домой на чай – это одно дело. А пялиться на него, когда он подрабатывает после школы, – нечто совершенно другое.

Так или иначе, но Эффи с Лекси не были подругами. На математике иногда одалживали друг другу транспортир – и, кажется, никогда даже не разговаривали. Эффи на чай никого не приглашала – понятно почему (вообразите: пригласить друзей на молочный коктейль без молока!). Сама она раз гостила в сельском домике Враны Уайльд, и на этом все.

Но Лекси, кажется, не сердилась. Наоборот, казалось, она даже обрадовалась встрече.

– Ну, – сказала она, подсаживаясь к Эффи. – Ты не против, если я посижу с тобой?

– Да, конечно.

– Ну… – продолжала Лекси, – здорово.

– Что?

– Я и не подозревала, что ты одна из нас. Ну, из них. Или из нас. Ты когда прозрела?

11

– Про – что? – не поняла Эффи.

– Прозрела. В смысле, когда получила прозрение? Или, как некоторые говорят, «изменилась». Когда получила свою магию?

– Мою магию?

Тут подоспела заказанная булочка. Большая, пышная и мягкая, с липкими завитками корицы в тесте. Эффи проглотила ее в три укуса и поняла, что не отказалась бы от второй. Но тут подали горячий шоколад – мисс Флакон и для Лекси принесла чашку. Его украшали взбитые сливки и зефир со вкусом корицы, кардамона и других, совсем незнакомых Эффи специй. Ничего вкуснее она в жизни не пробовала. Но то, что она услышала, было ещё восхитительнее. Магия! Её магия.

– Чтобы увидеть вывеску нашего магазина, надо быть как минимум неофитом, – объясняла Лекси.

– А что такое «неофит»?

– Божмой, да ты ничего не знаешь? – улыбнулась Лекси. – Это первая ступень магии. Неофитом становятся после прозрения. Высшая ступень – волшебник, хотя её никто никогда не достигает. Нет, кое-кто достигает, но на это нужна целая вечность и… – Лекси сделала глоток шоколада. – Чесговоря, прозрения некоторые даже не замечают, так что ты не удивляйся. Бывает, люди совершают чудо случайно и тут – бац! – в них пробуждаются скрытые способности. Или если прикоснутся к чему-то волшебному. А чаще всего родственники тайком учат, хотя после миротрясения Гильдия категорически запретила учить магии кого бы то ни было. В общем, только прозревшие могут увидеть такие заведения, как наше. И приходят сюда только серьезные путешественники. Что ни говори, портал у нас односторонний. Потому я и удивилась немножко, когда тебя увидела.

– Путешественники? Какие…

– Ну, – ухмыльнулась Лекси. – путешественники в Иномирье.

Иномирье… Где якобы жил Пелам Лонгфелло. Куда доктор Блэк пытался отправить Гриффина. Если верить отцу, место, которого не существует.

– Значит, Иномирье на самом деле есть.

– Да, конечно.

– А ты там бывала?

Лекси покачала головой.

– Нет. Мне нельзя, потому что я работаю в портале. Гильдия такого не одобряет. И все равно я бы не могла туда попасть, раз у меня нет метки и документов. И вообще, я сейчас больше думаю о М-оценках. Если стать волшебником, можно навсегда поселиться в Иномирье, но на это могут уйти сотни лет, и к тому же, говорят, Иномирье очень странное место, и…

Эффи прихлебывала горячий шоколад, которому мускатный орех придавал утешительно сытный вкус. Голова у неё шла кругом от новостей. Стало быть, она прозрела, что бы это ни значило, и теперь у неё есть магия. Все это было реально, что бы ни говорил отец. Она столько лет упрашивала дедушку обучить её магии, а теперь выясняется, что он и не смог бы, потому что Гильдия не разрешает. Наверное, та самая Гильдия, которая на целых пять лет запретила ему творить чудеса. И не позволила стать волшебником.

– Ты тоже можешь получить М-оценки, – взволнованно говорила Лекси. – Ты свою способность знаешь? Я насчет своей ещё не уверена. А так хочется знать! Если найти, кто тебя возьмет, можно из неофитки стать подмастерьем. Тетя Октавия – адепт-алхимик, так что она могла бы меня взять, но я хочу быть не алхимиком, а целителем. А никого из целителей я не знаю, вообще никого, не то что адептов или мастеров, вот и жду. Но все равно я могу учиться как неофит без особых наклонностей. Занятия, если тебе интересно, по понедельникам, вечером, во дворце Святого Георга.

– И ты умеешь делать чудеса? – спросила Эффи.

– Вроде как. Пока не очень многое. У меня нет ни подмоги, ни хорошего знакомого, нет наставника и почти нет М-валюты. Ситуация реально паршивая. Но у всех то же самое с тех пор, как Гильдия запретила передавать подмоги и даже обсуждать магию с непрозревшими. Все начинают с нуля.

Слово «подмога» Эффи недавно уже слышала. Кажется, так Максимильян называл меч Орфенния, Очки Познания и её кольцо? Вещи, которые оставил ей дедушка? Да, точно, ведь Гриффин тоже называл их «подмогами»? Он сказал: «Раздобудь столько подмог, сколько сумеешь!» – разве не так?

Эффи захотелось показать Лекси вещи из своего ранца, но она засомневалась. Она теперь во всем стала сомневаться.

Она вдруг со жгучей болью припомнила случай, когда дедушка в первый и единственный раз на неё рассердился. Это было больше года назад, в ненастный летний вечер, вскоре после того как она начала заглядывать в его библиотеку.

Она рассматривала все книги: открывала наугад и проверяла, нет ли интересных картинок. В некоторых были, да ещё какие: высокие горы, глубокие колодцы, мифические животные и невиданные грибы. Эффи совсем забыла про правило – что надо оставлять на столе книгу, которую она сейчас читает, да она их и не читала вовсе. Просто перелистывала.

Она не заметила, как вошел Гриффин и прикрикнул на нее, велев, чтобы она сейчас же поставила книгу на полку. Он говорил ужасным хриплым басом, какого Эффи прежде не слышала.

– Успокойся, дедушка, – отозвалась Эффи, – это же просто книжка.

Сейчас, вспомнив об этом, она даже вздрогнула. Как надменно это прозвучало!

– Глупое, глупое дитя, – разочарованно сказал вдруг погрустневший дедушка. – Некоторые думают, что открыть книгу – это простое дело. Они ошибаются. Мало кто понимает, что в книге можно по-настоящему заблудиться. Ты можешь заблудиться – ты особенно. Не открывай больше этих книг, пока я не разрешу, Ефимия. Если ты не можешь обещать мне этого, мне придется запереть библиотеку.

Вечером по дороге домой Эффи спросила отца, почему он так настроен против магии. Ведь если что-то не существует, то и вреда от него никакого. Но Оруэлл в ответ пустился в длинные рассуждения о том, сколько вещей, будучи ложными, становятся опасными для тех, кто в них верит. К числу таких опасностей он относил все мировые религии, альтернативную медицину, книги Лорель Уайльд и исследования кафедры Подземной Географии, а также… Он вдруг замолчал на полуслове.

– Надеюсь, дед опять не забивал тебе голову чепухой? – спросил он. – Я не позволю ему промывать тебе мозги той же чушью, которая погубила твою мать.

Сейчас, в булочной мисс Флакон, Эффи со вздохом подумала, как мало ей «промыли мозги» и как многого она не узнала. Отец, кажется, был уверен, что Гриффин только о магии и говорит. Что он понимал под «чушью», которая «погубила» Аврелию Трулав, Эффи не знала. Никто толком не объяснил девочке, что случилось с её мамой и при чем тут магия.

– На что это похоже? – обратилась она к Лекси. – То есть когда делаешь чудеса.

– На что похоже? Это очень, очень, очень трудно. Здесь иначе, чем там, – Лекси кивнула в сторону двери на улицу, – и чем там, – она кивнула в другую сторону, – в Иномирье. В Иномирье магия намного, намного сильней, там она главная движущая сила. Тот мир только на магии и держится. Электричество и всё такое там вроде бы работает, но намного слабее. Электрическое освещение есть только у самых могущественных волшебников, остальные пользуются свечами. А в нашем, Реальном мире, магия более-менее работает, но для этого требуется много М-валюты. И надо очень сильно сосредоточиться. Как при медитации, только гораздо сильнее. Так говорит доктор Грин. Он нас учит по понедельникам.

– А в Иномирье на самом деле кто-то уходит?

– Конечно. И ты ведь тоже собираешься? То есть я думала, ты за этим пришла.

– Я сама не знаю, зачем пришла, – вздохнула Эффи. – У меня сегодня такой сумасшедший день.

Она принялась рассказывать обо всем, что с ней произошло, но едва Лекси услышала имя Гриффина Трулава, как у нее округлились глаза.

– Обожмой! – воскликнула она. – Я и забыла, что твоя фамилия Трулав. Кроме шуток, ты родственница Гриффина Трулава? Надо рассказать тете Октавии. Она не поверит, что ты внучка Гриффина Трулава.

Октавия Флакон вышла к ним, вытирая руки о передник.

– Что такое? – спросила она. И Лекси принялась объяснять.

– Что же ты сразу не сказала, что ты из Трулавов? – улыбнулась она Эффи. – Ну, для начала твоя булочка – за счет заведения. Бедный старина Гриффин, – вздохнула она. – Ты лучше еще раз расскажи с самого начала.

Она ободряюще улыбалась, а Эффи принялась заново рассказывать о смерти дедушки, и о своем наследстве, и о человеке из дома призрения, и как ужасно было, когда этот жуткий тощий Леонард Левар вывозил дедушкины книги.

– Дибери, – заявила Лекси. – Наверняка это он.

Октавия нахмурилась.

– Милая, этого слова лучше не произносить.

– Но…

– Ты же знаешь мнение Гильдии насчет дибери.

– Но…

– Какая ты счастливица, – обратилась Октавия к Эффи. – Тебе так просто достались все эти подмоги. Однако осторожнее с ними. Особенно с кольцом. Оно, кажется, очень редкое. И как удивительно, что ты сразу нашла истинного воина и истинного ученого. Хотя подмоги, по слухам, притягивают людей с подходящими наклонностями. Говорят, если твои способности не подходят подмоге, она с тобой не останется. Хотя в наши дни передать их, пожалуй, не так-то просто. Когда-то их выставляли на продажу в «Переходе» за сотни крублей. Но после миротрясения Гильдия с этим покончила.

– Не понимаю, – заговорила Эффи. – Если Вольф – истинный воин, а Максимильян – истинный ученый, то кто тогда я? Что может мое кольцо?

Лекси пожала плечами и уставилась на тетушку. Октавия снова помрачнела.

– Понятия не имею. По-моему, ты не целительница и не ведьма. Почти наверняка не бард, не алхимик и не маг. Может быть, друидесса, хотя не похоже. Вещь, безусловно, не обычная. Твой дед, должно быть, хранил кольцо для тебя – или нарочно для тебя раздобыл, когда понял, что ты не станешь ученым, как он. На той стороне ты наверняка найдешь, у кого спросить. У них там есть серьезные книги, которые тебе помогут. «Репертуар ролей», «Искусство и Тени» и другие. Тебе нужно проконсультироваться у того, кто в этом разбирается.

– Хорошо. Только… на какой «той стороне»?

– В Иномирье. Ты ведь туда идешь.

В этом момент в углу перестали шептаться, и из тени показался мужчина. Он был одет в черные джинсы, ковбойские сапоги и кожаную куртку. Его всклокоченные белые волосы торчали во все стороны.

– Прошу прощения, – извинилась Октавия и встала из-за стола.

Обменявшись с посетителем несколькими словами, она обвела его тем же устройством, которым встретила Эффи. А потом проводила его до другой двери за барной стойкой. Эффи только сейчас заметила эту дверь. На ней, вместо надписи «ВЫХОД» или «ТУАЛЕТ», значилось просто «ИНОМИРЬЕ». В любом случае не ошибешься.

Перед дверью Октавия и человек в кожаной куртке помедлили. Эффи заметила там маленький пюпитр – что-то вроде стойки для регистрации рейса в аэропорту или на международных поездах. Октавия встала за пюпитр, а мужчина предъявил ей какие-то документы, которые она просканировала и шлепнула в них штамп, как в паспорт. Потом мужчина закатал рукав и показал Октавии свое предплечье. Только после этого мисс Флакон нажала кнопку, и дверь открылась. Эффи заметила в щель что-то вроде голубого тумана. Мужчина вышел в неё.

Вернувшись, Октавия уже не стала садиться.

– Ну, – сказала она, – мне пора заняться булочками. Ты идешь?

– Простите? – не поняла Эффи.

– Тебя пропустить в Иномирье, пока не начался час пик?